Папочка, сопровождаемый адвокатом, врачом и архитектором, устремился в Гален. Он решил лично руководить переустройством замка для нас с Элизой.

Папа поспешил отправить из Вермонта маме изящное письмецо, которое впоследствии я обнаружил в ящике тумбы. Тумба стояла возле маминой кровати. Мама к тому времени уже умерла.

Одно единственное письмецо, вот и вся корреспонденция покойных родителей!

«Тиша, драгоценная моя, — писал он. — Наши дети обретут здесь счастье. Мы смело можем гордиться. Архитектор может гордиться. Рабочие могут гордиться.

Как бы ни была коротка жизнь наших детей, мы ниспошлем им дары истинного достоинства и счастья. Мы создали для них восхитительный астероид».

После чего отец вернулся на свой собственный «астероид» в Залив черепах. Отныне и впредь по настоянию врачей родители будут навещать нас только раз в год, причем всегда в один и тот же день: в день нашего рождения.

Родительский дом из грубого бурого камня стоит по сей день всем ветрам назло.

Там разместила своих рабов наша ближайшая соседка Вера Бурундук-5 Дзаппа.

«И когда Элиза и Уилбер наконец умрут и их души вознесутся на небо, — продолжал папа, — их бренные тела предадут земле на фамильном кладбище, где покоятся под сенью яблоневых деревьев усопшие предки Свеины».

Так-то вот.

Что касается того, кто на самом деле покоился на фамильном кладбище за забором под сенью яблонь, то это большей частью были люди мало известные. Были это простые вермонтские садовники, которые всю жизнь гнули спины, ухаживая за яблонями, под которыми, наконец, обрели покой. Почти все они, без всякого сомнения, были так же неграмотны и невежественны, как Мелодия и Изадор. Иными словами — это были большие безобидные обезьяны с ограниченными способностями приносить вред. На пороге своего столетия, убеленный сединами, я утверждаю: именно так и был запланирован весь род людской.

Часть надгробий на кладбище покосилась и осела, некоторые кувырнулись носом. На тех, что устояли, эпитафии были почти полностью стерты временем и непогодами. Но был один огромных размеров чудо-монумент. Стены монумента были толстенные и сделаны из мрамора. Венчала его шиферная крыша. Такой устоит и в день страшного суда. То был мавзолей, в котором хранился прах основателя благосостояния нашего семейства, первого хозяина замка, профессора Илии Рузвельта Свеина.

В восемнадцать он получил ученую степень.

В двадцать один — основал отделение гражданской инженерии при Корнельском университете. Более того, к тому времени он уже являлся автором и обладателем нескольких важных патентов по сооружению железнодорожных мостов и устройств по технике безопасности. Всего этого было вполне достаточно, чтобы сколотить миллионное состояние.

Но он на этом не останавливается. Он основывает компанию «Мосты Свеина», которая не только проектирует, но и контролирует строительство железнодорожных мостов всего земного шара.

То был Гражданин планеты. Знание многих иностранных языков позволяло ему быть личным другом наиболее выдающихся глав государств. А когда подошла старость, его потянуло к яблоневым деревьям и отсталым родственникам, где он и поставил свой дом.

Только он мог всем сердцем любить эту средневековую громадину. Конечно, пока не появились мы с Элизой. Как же мы были там счастливы!

Хотя профессор Свеин и умер полстолетия тому назад, нас связывает тайна. Кое о чем не знали ни наши слуги, ни наши родители. По всей видимости, не подозревали об этом и рабочие, которым во время переустройства замка приходилось прокладывать трубы и проводку сквозь весьма сомнительные пространства — тайные переходы.