Сегодня Мелодия и Изадор навещали многочисленных родственников Изадора

— представителей семейства Малин, которые живут в районе Уолл-стрит. А я в одиночестве предпринял прогулку к надгробной пирамиде, которая стоит на пересечении Бродвея с 42-й Улицей. Потом я решил зайти в старый клуб Нарциссов на 43-й Улице. Потом пошел по 44-й Улице прямо к бывшему городскому дому моих родителей, где жили рабы Веры.

На крыльце городского дома я увидел Веру собственной персоной. Вокруг грудились ее рабы. Когда-то здесь был Парк Организации Объединенных Наций. Рабы засадили его арбузами, кукурузой и подсолнухами. У них был счастливый вид. Они считали, что им чертовски повезло в жизни, раз они стали рабами.

Все рабы Веры носили среднее имя Бурундук-5. Две трети из них были выходцами из семейства Малин. Чтобы тебя приняли в славные ряды рабов, ты должен был сменить имя на Бурундук-5.

Так-то вот.

Обычно Вера трудилась рука об руку со своими рабами. Она любила тяжелый физический труд. Но сегодня она рассматривала красивый цейссовский микроскоп. Накануне один из ее рабов нашел его среди развалин больницы. Микроскоп был так хорошо упакован, что в целости и невредимости пережил все эти годы.

Вера не заметила моего приближения. Как ребенок, она неумело смотрела в аппарат и бессистемно крутила ручки. По-видимому, она ни разу в жизни не видела микроскопа. Я подкрался поближе на цыпочках и вдруг крикнул: «Бу!»

Она в ужасе отшатнулась.

«Привет!» — сказал я.

«Ничего не понимаю», — сказала она, подразумевая микроскоп.

«Малюсенькие агрессоры, подстерегающие нас на каждом шагу, которые мечтают убить и сожрать нас, вот и все, — сказал я. — Ты действительно хочешь на них посмотреть?»

«Я рассматривала опал», — сказала она.

На предметном столике микроскопа красовался браслет с опалами и бриллиантами. В прежние времена коллекция драгоценных камней стоила бы миллионы долларов. А теперь люди отдавали Вере все драгоценности, которые им попадались. Точно так же, как мне отдавали все подсвечники.

Драгоценности потеряли всякую ценность. Обесценены были и подсвечники по той причине, что на Манхэттене не осталось ни одной свечи. Ночью люди освещали свои жилища помещенными в животный жир кусками ткани.

«Наверное, и на опале развелись микробы „зеленой смерти“, — сказал я.

Эти микробы развелись куда ни плюнь. Между прочим, мы сами не умерли от «зеленой смерти», потому что принимали противоядие, которое абсолютно случайно открыли родственники Изадора — члены семейства Малин. Лишались противоядия одиночные нарушители правопорядка, а порой и целые армии нарушителей, и тем самым они быстренько отправлялись на «индюшачью ферму» — в мир иной.