ПРОШЛЫЙ ПЕРЕУЛОК.
– Семина, — сказал метрдотель. — Ты бы хоть подмела у своих столиков, что ли.
– Не пойду, — сказала официантка. — Очень нужно.
– Я ее не осуждаю, — сказала подруга. — Создайте условия — тогда спрашивайте работу.
– А ты помолчи, — сказал метрдотель.
– Семина — хороший работник, — сказала подруга. — А издевательства она терпеть не обязана.
– А ты помолчи, — сказал метрдотель.
– Конечно, мы обязаны быть вежливыми, но и посетитель должен быть на высоте, — сказала подруга. — Я такого первый раз вижу… То дрыхнет, то спорит, то спит, то лается.
Приезжий как раз досматривал очередной сон в этом кафе-заповеднике, где ничего не изменилось за столько лет. Он так и заснул, привалившись щекой к столику. Пьяница? Нет. Он и не пил ничего. Семина знала это точно. Больной, может быть? Вряд ли. Валентина Николаевна относилась к нему как к здоровому. А это все! Валентина Николаевна умница, зря ничего не делает. Вот и сейчас сидит тихонечко и ждет, когда этот хмырь проснется.
Официантка Семина застыла. Ей показалось вдруг, что она видит сон, который снится приезжему.
… — Дворник… — недовольно сказал приезжий. — Что эго за работа для вас, ей-богу… Образованный человек работает дворником.
– Я не образованный, — сказал дворник (вжик… вжик… метла), — я интеллигентный.
И запел:
В Москве на далекой заставе,
Где золото роют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Несется на всех парусах.
– Я от тебя дурею, — сказал приезжий.
– Одуреешь тут… — ответил дворник.
– Как называется этот переулок?
– Прошлый… Называется «Прошлый переулок».
– Странное название.
– Ничего странного, — сказал дворник. — Единственный переулок, где сохранилась булыжная мостовая. Музей-заповедник под открытым небом. Сейчас это модно. Здесь живут всякие знаменитости.
– Иду, Валентина Николаевна, иду! — сказала официантка Семина и побежала принимать заказ у знаменитой артистки.
Она приняла заказ, стараясь не смотреть на спящего. Знаменитая артистка дотронулась до ее локтя.
– Как-то странно, — сказала артистка. — Правда? Не то душно, не то холодно? Ты не находишь?
– Нет… — сказала официантка Семина и содрогнулась. — Что вы? Ничуть не холодно.
– Ты как думаешь, можно в этом доме снять комнату? — спросил приезжий, оглядывая одноэтажный дом позади кафе.
– Сомневаюсь, — сказал дворник. — В первой квартире живет Венера.
– Какая Венера?
– Какая! Обыкновенная. Милосская, — сказал дворник. — Сдасть она тебе комнату? Не сдасть. У ей любовники. Она стесняется… Во второй квартире живет Теодор Амедей Гофман, фантаст. Ты ему не подойдешь. Он любит людей обстоятельных. Которые не удивляются. А ты все удивляешься.
– Я не удивляюсь, — сказал приезжий. — А в третьей квартире кто?
– В третьей квартире проживает Александр Македонский. К нему сам не пойдешь. Он цельный день кричит. Командует.
– А они не психи? — спросил приезжий.
– Сам ты псих ненормальный. Они вот трудятся, а не шастают тут по утрам.
– Кем они трудятся? — спросил приезжий.
– По специальности, — сказал дворник. — Венера акушеркой, Гофман парикмахером, Саша Македонский гробовщиком.
– Слушай, — сказал приезжий нерешительно. — Слушай, а может, ты тоже…
– Что «тоже»?…
– Ну, какая-нибудь знаменитость…
– Какая там знаменитость? — скромно сказал дворник. — Я крокодил.
– Не понял вас… — растерянно сказал приезжий. — Ага… Понял… Да… Скажите, я не произвожу впечатления больного человека?
– Я думал, вы умнее, — сказал дворник.
– Ты какая-то чумовая сегодня, — сказала официантке Семиной ее подруга. — Третий раз один заказ заказываешь.
– Я думала, вы умнее, — сказала официантка Семина.
– Ты какая-то чумовая, — сказала подруга. — В тебе и есть-то всего красивого, что ты натуральная блондинка.
… — Простите… — сказал приезжий, когда оправился от удивления. — И как же это вы?
– Что как? — спросил дворник.
– Ну вообще…
– Да, вот, подметаю… (Вжик… вжик… метла.)
– Ага. Подметаете… Крокодил… А зубы, извиняюсь, а хвост?…
– А почему, собственно, я должен быть с хвостом? — спросил дворник. — Странно слышать от поэта!…
– Ага… Значит, вообразить? — спросил приезжий.
– Вот именно!
Приезжий совсем растрогался.
– Дайте я пожму вашу лапу, простите, руку… — сказал он. — Вы все поставили на место… Почему, собственно, я должен видеть хвост и прочее? Разве то, что мы воображаем, не так же реально для нас, как то, что мы видим? Разве оно не так же влияет на нашу жизнь?… Спасибо вам… э-э, не знаю, как вас по батюшке…
– Дворник, — сказал дворник. — Просто дворник. Зовите меня просто — дворник… А вот и жильцы на работу потянулись.
И запел:
Тут он мощною рукой
Стиснул пе-эр-сиянки стан…
– Доброе утречко, Венера Михайловна, — сказал он проходившей мимо женщине, которая грызла яблоко.
– Доброе утро, — ответила женщина.
– Скажите, как вышло, что вы акушерка? — спросил приезжий.
– Смешной вопрос, — сказала женщина. — Дайте закурить. Самое главное, чтобы люди безболезненно рожали. — Она раскурила сигарету. — Благодарю вас… Влюбиться — это пустяки, половина дела, А вот выносить и родить — на это решается не каждый… Всего доброго. Хотите яблочка? Тодик, вы опаздываете.
Тут вышел великий писатель Гофман. Волосы его стояли дыбом.
– Послушайте, вы же фантаст, — сказал приезжий. — Почему вы стали парикмахером?
– Я отказался от фантастики, милый. Я теперь могу только улучшать прически. Я понял, что люди влюбляются не в людей, а в прически… Мои растрепанные волосы — это просто сигнал бедствия. Венера Михайловна, постучите Саше в окно.
– Сам идет, — сказал дворник. — Этот никогда не запоздает.
И тут вошел Александр Македонский, вытирая рукавом пожарную каску.
– Неужели ты ничего не понимаешь, — спросила официантка Семина у своей подруги. — Мы ведь живем в Прошлом переулке.
– Я понимаю так, что тебе надо брать отпуск. Вот как я понимаю, — сказала подруга.
… — А мне сказали, что вы по профессии гробовщик, — сказал приезжий Македонскому.
– Александр Македонский, — представился тот. — Очень приятно. Это вы насчет пожарной каски?… Просто я гашу пожар жизни. Увы, обо мне сложилось ошибочное мнение, меня считали завоевателем. Я всегда страдал от этого.
– Почему?
– Потому что это соблазняло многих, и я оказался в плохой компании. — Чингисхан, Наполеон, Гитлер… Сборище подонков! — горячо добавил он.
– Помолчал бы, — сказал дворник. — За тобой тоже кое-что числится!
– Да, числится, — сказал Македонский. — Но я хотел путешествовать! В моих завоеваниях была заложена идея туризма!
– Ну, хорошо, а почему гробовщик?
– Ну это же так понятно, — сказал Македонский. — Так грациозно! Это единственная нестареющая профессия!
– Пошел вон, — сказал дворник.
– Иду-иду… — сказал Македонский.
– Неужели вы ничего не замечаете? — спросила официантка Семина.
– Совсем разомлела девка, — сказал метрдотель. — Соня, подмените ее.
– Нет-нет! Что вы! — сказала официантка Семина и схватила поднос.
Она подоспела как раз к тому моменту, когда приезжий проснулся.
– Привет! — весело сказал он, оглядывая обеих женщин — знаменитую артистку и официантку Семину.
– Привет, — сказала актриса. — Ну и здоров ты спать, батюшка.
Официантка Семина молча ставила еду на стол.
– А мне приснился Прошлый переулок, — сказал он. — Не иначе это для того, чтобы мне было куда вернуться. Вы не умеете разгадывать сны? — спросил он официантку.
– Не умею, — сказала она, гремя посудой.
– Это может означать только одно — кто-то меня здесь здорово ждет.
Это он сказал громко. И все кафе уставилось на него. Жара спала, и много народу сидело за столиками. Прошел слух о разговорчивом посетителе, и столики заполнились.
И тут он увидел проходившего дворника. Того самого, с которым болтал во сне.
– Дворник! — возопил он.
– Да, — сказал дворник.
– Дво-о-орник!
– Да-да… Ну в чем дело?
– А-а… привет!
– Привет, — равнодушно сказал дворник.
– Ты меня не узнаешь?
– Первый раз вижу, — сказал дворник.
– Что значит первый раз?! Ты же крокодил?
– А ты фулюган, — сказал дворник. — Сам ты крокодил.
– Ничего не понимаю, — сказал приезжий. — Ты мне снишься или нет?
– Это, наверно, ты мне снишься, — сказал дворник и покрутил пальцем у виска. — Я вот участковому скажу, он тебя сразу разбудит.
Он пошел прочь, а приезжий ошалело смотрел ему вслед.
Проходя мимо крайних столиков, дворник кивнул на приезжего и еще раз покрутил пальцем у виска, ожидая одобрения и моральной поддержки. Но одобрения не получил. Столики молчали.
– Нет-нет, — сказал мужчина за крайним столиком. — Я думаю, здесь не в этом дело.
Он и еще двое с портфелями разом поднялись и подошли к столу приезжего. Это были сотрудники ученого. Из его лаборатории.
– Складывается впечатление, что вы имеете отношение к этому делу, — сказал один.
– К какому делу? — спросил приезжий. Они переглянулись, ничего не ответили и присели за его столик.
– Вот мне сегодня сон снился, — сказал приезжий, что Адам и Ева — это первые биокиберы, дьявол — безответственный экспериментатор, пустивший в ход неуправляемый процесс, ад — это свалка неудачных вариантов, чистилище…
– Чистилище — ремонтные мастерские! — подхватил первый.
– А рай — сонмище самосовершенствующихся вечноживущих индивидуумов, — сказал второй.
– А почему вы говорите, что это ваш сон? — спросил третий.
– А чей?
Все трое оглянулись в сторону буфета, и все посетители стали смотреть в сторону буфета, потом кто-то засмеялся, потом еще кто-то засмеялся, а потом все стали хохотать радостно и язвительно. Только трое с портфелями не смеялись.
– Чего это они ржут? — спросил приезжий.
– Так, — нехотя сказал один, стараясь не глядеть на приезжего. — Глупость получилась. Извините. Тут одна девушка есть. Грубое существо.
– Официантка Семина? — спросил приезжий.
– Можете не объяснять, откуда вы ее знаете. Да, именно она. Малограмотный, злой человек. Так вот она предложила именно этот вариант происхождения человека.
– И именно в тех же словах, — сказал второй. — Все были поражены. А третий сказал:
– Все подумали, что уже началось… И осекся.
– Что началось? — спросил приезжий. Но ему не ответили. Вокруг хохотали и веселились вовсю. Трое хмуро складывали свои портфельчики.
Приезжему надоело все это. Он засунул два пальца в рот и свистнул так громко, как смог. От него шарахнулись, затыкая уши, а потом уставились на него. Хохот умолк.
– Ну чего вы смеетесь? — сказал приезжий. — Хохот — это освобождение от авторитета чьей-то глупости. Значит, надо быть уверенным, что ты сам умник. Обрадовались… смеетесь над Семиной… Смотрите, что с девкой сделали.
Все оглянулись на буфет. А там у стойки, забившись в угол, стояла официантка Семина. Она стояла вытянувшись, прикусив губу. Глаза у нее были закрыты, а опущенные руки сжаты в кулаки.
– Какой-то памятник, а не официантка, — сказал приезжий. — Обрадовались… Решили, что она услышала от меня об этой идее и выдала за свою… Глупо… Я с вами и дела иметь не желаю… — он вытащил свой сидор и затягивал лямки.
– Напрасно вы это, — сказал один из трех. — Истина дороже всего. Если бы вы знали, чего все ждут, как здесь важна точность, вы бы не стали…
– А разве я сказал, что это моя версия, моя?
– Нет, не говорили… — нерешительно промямлил третий.
– Так что же вы судилище устраиваете? Я это от нее услышал! Понятно? Я услышал от нее! Она мне рассказала, поэтому мне и приснилось.
В полной тишине он пошел прочь.
Все слушали, как он топает вниз по лестнице.
– Мы, кажется, потеряли нужного человека, — сказал первый с портфелем. — Товарищ Семина, извините.
– Товарищ Семина, извините нас, — второй с портфелем поднялся и оглядел кафе. — Надо кого-то послать за ним и попытаться удержать…
И тут словно какой-то вихрь промчался по площадке. Так быстро пробежала Семина.
…А потом он шел по дороге, н она плелась за ним.
– Ну что тебе надо? — спросил приезжий.
– Ничего. Опять бредут.
– А что ты плетешься? — спросил приезжий.
– Ничего.
Шествие продолжается.
– Я не хочу, чтобы вы уходили, — сказала официантка Семина.
– Ну мало ли чего ты не хочешь, — сказал приезжий.
Они дошли до перекрестка.
– Ты неискреннее, лживое существо, — сказал он. — Я таких не люблю.
– А каких вы любите? — спросила она.
– Совсем не таких.
– А каких?
– Других.
– А каких других?
– Вот это уж тебя не касается.
– Вы любите таких, как Валентина Николаевна? Он ничего не ответил.
– Это вы — неискреннее, лживое существо, — сказала она. — Зачем вы соврали, что слышали эту историю от меня?
– А разве не так было?
– Вы соврали. Ни о чем я вам не рассказывала!
– Но ты же на самом деле всю эту историю придумала сама, так?
– Нет! — закричала она.
– Да!
– Ну и что? — сказала она. — Начиталась фантастики и придумала.
– Ну вот… — сказал он. — Теперь можно возвращаться. Значит, действительно скоро начнется.
Когда он вернулся, его ожидали сотрудники лаборатории и ученый.
– Нам кажется, вы тот человек, который нам нужен, — сказали сотрудники.
– А вот я еще не понял… вы-то сами те люди, которых я ищу? — ответил приезжий.
