Сердце звездного мира

1. СТРАХ И УЖАС

Джеку Лофтусу выпало нести вахту при посадке "Ариадны" на Фобос, ближнюю луну Марса.

Первым делом он надежно пришвартовал их небольшую, но быстроходную космическую яхту к скалистой поверхности сателлита; на Фобосе, с его пятимильным диаметром, почти отсутствовало тяготение.

К тому же Фобос был полым. Именно эта особенность позволила Джеку быстро произвести швартовку. Он знал, что под скалами на глубине в две тысячи футов находится щит из прочнейшей стали, в который магнитное поле "Ариадны" могло запустить свои невидимые зубы. К помощи этого гигантского магнита обычно прибегали астронавты, рисковавшие заниматься ремонтом кораблей в открытом космосе. Что же касается его кристаллической структуры, то земляне пока не преуспели в ее расшифровке. Фобос умел хранить свои тайны.

После посадки пришло время пригласить капитана "Ариадны". Профессор Говард Лэнджер не спал, ему было не оторваться от захватывающей партии в космическую монополию со своим молодым дублером Джерри Стевенсом по прозвищу Тюфяк. Втиснувшись в шлюзовую камеру, самое просторное помещение на яхте, и расположив между собой игровое поле, партнеры потеряли счет времени.

Пока что Джек решил их не тревожить. Оснований для беспокойства не было, а ему хотелось без помех полюбоваться видом Марса.

Джек уже не считался новичком; не так давно он вернулся из далекой туманности Большого Угольного Мешка, преодолев расстояние в два десятка световых лет. Первая одиссея пришлась ему по душе. Теперь настал черед полета в пределах Солнечной системы, в места не столь отдаленные от Земли, но не менее загадочные.

Неясные очертания Марса властно притягивали взгляд. Обзор обеспечивался с помощью удобной системы из шести телевизионных экранов. Создатели "Ариадны" решили обойтись без иллюминаторов, чтобы избежать опасных напряжений в обшивке космического корабля.

Картины мрачного и безжизненного пейзажа развертывались перед глазами Джека, сменяя одна другую. Крошечный Фобос стремительно описывал сложную траекторию в небе Марса, словно маленькая искорка в безбрежной космической тьме. От большинства других планетарных сателлитов его перемещение в пространстве отличалось быстротой. К исходу марсианских суток длительностью в двадцать четыре часа тридцать семь минут Фобос выходил на третий виток вокруг планеты.

Ее поверхность обладала сложным, изрезанным рельефом. На широте экватора стояло лето и основным тоном в скудной палитре цветов марсианской пустыни был коричнево-желтый, на смену которому приходил насыщенный сине-зеленый. Так были окрашены обширные области с нечеткими границами, покрытые лишайником, продуктом своеобразного скрещивания грибковых и одноклеточных зеленых растений. Только такой неприхотливый гибрид сумел выжить в суровом климате Марса.

Но одна деталь ландшафта особенно заинтриговала молодого астронавта разветвленная сеть легендарных марсианских каналов, подлинное происхождение которых затерялось в глубине веков. Пожалуй, пронеслось в голове у Джека, будь они и в самом деле наполнены водой, все развитие земной цивилизации пошло бы по другому, да и он сам вряд ли находился бы сейчас на Фобосе.

В свое время профессор Лэнджер рассказывал о Скиапарелли, великом астрономе, которому впервые удалось разглядеть эти странные образования и дать им название. Позднее американец Парсиваль Лоуэлл предположил, что строительство каналов стало вершиной титанических усилий мыслящих обитателей Марса по по обеспечению водой своей медленно высыхающей планеты. Эта гипотеза пленяла воображение, но, откровенно говоря, большинство ее сторонников сумели увидеть с помощью своих телескопов лишь сложный рисунок из сотен тонких линий. На этом основании их оппоненты заходили в своей бесцеремонности столь далеко, что позволяли себе упрекать Лоуэлла в необузданной фантазии.

И только спустя столетие фотографии, сделанные с борта "Маринеров", спасли репутацию ученого, подтвердив его правоту. Наверное, со времен Тихо Браге не было на Земле пары столь острых глаз. Но что касается тайны происхождения каналов... Лоуэлл оказался прав и не прав одновременно. Конечно, обитателям Земли было нелегко представить драматизм событий, происходивших в глубоком космическом прошлом. Каналы создавались совсем для другой цели.

Трагедия произошла примерно миллион лет назад (срок Лоуэлл угадал верно). К этому времени жители Марса осознали, что их небольшая планета не в состоянии удержать у своей поверхности ни воду, ни кислород. Мрачная тень рока повисла над древним миром. Марсианам предстояло принять нелегкое решение, и они сделали выбор, который со стороны мог бы показаться безумным. Нет, речь не шла о сооружении каналов, которым предстояло наполниться водой. Напротив, собрав воедино все знания, накопленные их древней цивилизацией, марсиане задались целью создать на поверхности планеты так называемую Диаграмму Могущества.

Много времени утекло с тех пор. Современные археологические раскопки не смогли внести полной ясности в проблему. Но грандиозность и значимость замысла Диаграммы несомненна; в ней таился глубокий религиозный - скорее даже магический - смысл. Невольно напрашивалось сравнение с неким гороскопом, однако оно было бы слишком поверхностным. Марсиане не собирались предсказывать будущее; они хотели, материализовав свою духовную энергию, сотворить его. Создание великой надписи потребовало трех марсианских столетий или двенадцати земных веков. За это время древний умирающий род исчерпал все свои ресурсы, все запасы энергии; занавес небытия смыкался над их миром.

Желанной цели достичь не удалось. Кислород и водяной пар продолжали покидать атмосферу и вскоре поверхность планеты превратилась в пустыню. Но к этому времени оплакивать ее печальную участь было некому. Что же произошло? Коллективное самоубийство на почве суеверий и религиозных предрассудков? Очень сложные чувства возникали при размышлении об этом...

Угасание жизни на Марсе не оставалось незамеченным - внимательные глаза зорко наблюдали за развитием трагедии. Но их обладатели не собирались ни вмешиваться, ни, тем более, спасать гибнущую цивилизацию. В самом сердце Фобоса таилось это всевидящее око. Ни эмоций, ни сочувствия, ни помощи - только строгая фиксация событий, которые анализировал холодный супермозг, находившийся на почти немыслимом расстоянии. Он и принял решение вверить марсиан их собственной судьбе. Но миссия наблюдателей в Солнечной системе еще не исчерпала себя. Миновали тысячелетия, и вот уже супермозг начал присматриваться к Земле...

- О чем задумались, юноша? - голос за спиной Джека внезапно прервал его размышления.

Кресло сделало полоборота. Голос, конечно, принадлежал профессору Лэнджеру, стоявшему у входа в пилотскую кабину. Улыбка его была слегка натянутой.

- Прошу прощения, сэр. Прежде мне не доводилось рассматривать Марс вблизи. Я ошеломлен!

- Ничего удивительного, - отозвался профессор. - Опустошенная планета под нами - вечный памятник трагической и величественной истории. На Земле ничего подобного не случалось; бог даст, не случится и впредь... Так это все, что вас беспокоило? Сдается мне, юноша, вы слегка задремали над пультом.

- Нет, сэр. Просто мне не дает покоя мысль о надменности этой межзвездной Федерации. Ее представители, добравшись сюда из центра Галактики, недурно потрудились внутри Фобоса, превратив его в первоклассный спутник-шпион, чтобы полюбоваться агонией древнего рода. Мороз по коже... Признаться, наш проект до сих пор внушает мне сомнения... Иногда хочется послать все к черту, хотя умом я понимаю вашу правоту.

- Ну, не все сразу, - спокойно ответил профессор. - Попробуем разобраться. Во-первых, нельзя сбрасывать со счета возможность контактов в древности между Фобосом и Марсом, и я полагаю, что вероятность такого события довольно значительна. Ведь пытался же астероид-наблюдатель выйти на связь с Землей еще в 1935 году! Мы, земляне, не сумели расшифровать сигналы, и диалога не последовало. В результате с тех пор нас просто подслушивают, - Лэнджер невесело усмехнулся. - Что-то похожее могло произойти и с марсианами, но, я думаю, что они не откликнулись сознательно. Неужели они не догадывались о том, что из себя представляет Фобос - ведь их корабли бороздили просторы Солнечной Системы за тысячелетия до попытки создания Диаграммы Могущества! Следы их посещений хранит и обратная сторона нашей Луны.

- Вы имеете в виду Машину смерти?

- Да, так называем ее мы. Но до сих пор истинное предназначение этого устройства неизвестно. Мы только установили, что попытки разобраться с ним оказались сопряженными со смертельной опасностью. Хотя я считаю, что это всего лишь побочный эффект, - профессор в задумчивости потер переносицу. Так что не будем умалять уровень развития марсиан. Я почти уверен, что гордость не позволила им просить о помощи. Цивилизация Марса сознательно уходила в небытие и, видя это, Сердце Звездного Мира приняло решение не вмешиваться. Для них случившееся не представляло интереса. Думаю, что такую картину им доводилось созерцать уже не раз.

- Но с этим никак нельзя примириться, - выдавил из себя Джек.

- Не согласен, - парировал Лэнджер, усаживаясь поудобнее в кресло навигатора за спиной молодого астронавта. - Мы, на нашей юной планете, привыкли сострадать, но так ли это необходимо? Вполне возможно, что мы находимся на нижней ступени развития, и моральные стандарты наблюдателей нам пока недоступны, - капитан слегка похлопал по плечу своего пилота. - Я понимаю, Джек, что подобные мысли не приносят облегчения, но во Вселенной очень много непознанного и неприятного. И с ним надо примириться. Похоже, у марсиан это не получилось. И результат налицо: пустыня, покрытая бессмысленными каракулями.

Джек долго не откликался. Наконец, он проговорил:

- Вы правы, профессор, но мне как-то не по себе. Не хочется встречаться с теми, кто свершил суд над целым миром, вне зависимости от их интеллектуального превосходства и первоначальных замыслов. Но именно это нам и предстоит.

- Вполне разделяю ваши чувства, - согласился Лэнджер. - Никогда не думал, что я сам столкнусь с проблемой Сердца Звездного Мира. Но дело в том, что Вершители Судеб предупреждают нас: через пятьдесят тысяч лет галактики попытаются свершить суд над Землей. Дальнейшее - наши проблемы... - профессор хлопнул ладонью по ручке кресла. - Ну что же, пора заняться нашей прямой работой. Джерри я оставляю связным на борту.

Джек молча повиновался. Но профессор остался сидеть, не сводя взгляда с мертвого Марса. Затем он убрал изображение и отвернулся от экрана.

- С этого момента нам следует удвоить предосторожности. Кстати, помните ли вы имя нашего космического пристанища?

- Вне всякого сомнения, - не понял Джек.

- А смысл названия Фобос?

- Теряюсь в догадках, сэр...

- Деймос и Фобос, так звали лошадей, впряженных в колесницу Марса, бога войны. Страх и Ужас, вот что это значило для греков. Итак, Страх перед нами. Весьма похоже, что нам придется на этот раз его испытать.

2. ПУСТОТЕЛАЯ ЛУНА

Джек вряд ли сумел бы ответить на вопрос, когда в его жизнь вошло Приключение. Возможно, отсчет следовало вести с тех незабываемых калифорнийских деньков последнего курса в Беркли, когда он твердо решил стать стажером Внешней Службы. Или с телеграммы об успешном прохождении конкурса в Валеджио... Скорее все окончательно сложилось через пару лет. Его наставником стал Даниэль Харт, государственный секретарь по космическим проблемам, в чьем ведомстве профессор Лэнджер служил Полномочным Посланником. С другой стороны, появление "Ариадны" на Фобосе стало прямым следствием открытия Вершителей Судеб - созданий, которые состояли из чистой энергии.

Вершители - мерцающие, огненные существа из далеких миров, представляли собой необычно красочные сфероиды. Природа наделила их высоким интеллектом, неистощимым любопытством, склонностью к иронии и шутке. Их естественной средой обитания было космическое пространство, в особенности области сильно неравновесного существования вещества, в которых шли процессы образования новых звезд. Туманность Ориона, туманности Угольных Мешков и так далее - всех не перечислишь. Вершители внушали землянам благоговение, особенно, если учесть, что возраст самых юных достигал четырех миллионов лет, а старейшины, не исключено, появились на свет во время Первотолчка, породившего нашу Вселенную.

В свое время профессор Лэнджер, Джек и Тюфяк прибыли в Туманность Большого Угольного мешка, наделенные большими полномочиями для ведения переговоров. Путь к успеху не был усыпан розами; их подстерегали опасности, неожиданности, обмолвки, недопонимание. Мало-помалу основной груз работы лег на плечи Джека, успешно справившегося с трудной задачей. Им удалось подписать нечто вроде договора, одним из следствий которого стало посещение Земли большой группой диковинных существ из далекой туманности. В их числе был и новый приятель Джека, названный им Гесперусом.

Источником жизнедеятельности Вершителей был термоядерный синтез, тот сложный и не до конца понятный процесс, что происходит внутри звезд, порождая их таинственный и волнующий свет.

Вершители Судеб давно были осведомлены о Союзе устойчивых цивилизаций, находящихся в центре Галактики. Особого беспокойства ими не выказывалось, так как межзвездные сообщества возрастом в миллион лет представляли собой нечто эфемерное по сравнению с самими Вершителями. Они хорошо знали, что Сердце Звездного Мира дало цивилизации Земли контрольный срок в сто тысяч лет для доказательства ее стабильности. В Межзвездную Галактическую Федерацию принимали только достойных, а небольшой по меркам Вечности период казался им вполне приемлемым. Как бы то ни было, в лице Земли Вершители нашли достойных партнеров по переговорам. Стороны вплотную приблизились к соглашению о ходатайстве перед Федерацией об уменьшении вдвое испытательного срока. Мало кто сомневался в том, что к рекомендации Вершителей прислушаются. Даже те, кто аккумулировал могущество и мудрость Галактики, побаивались недовольства Вершителей, владевших энергией созидания.

Но, к сожалению, такая политика вовсе не была однозначной. Вершителям не могло придти в голову, что и пятьдесят тысяч лет - нестерпимый срок, почти в пять раз превосходивший осмысленную историю нашей планеты. На Земле затаили мысль об оказании давления на Сердце Звездного Мира. Новый союз предоставлял Земле возможность конкурировать с Федерацией - или, по крайней мере имитировать конкуренцию.

Джеку не было известно, у кого из официальных лиц зародилась эта опасная, чреватая последствиями идея. Скорее всего, следы вели в Секретариат Организации Объединенных Наций; возможно - к самому Генеральному Секретарю. Из ведомства Харта просочилась информация о том, что он занимает резко отрицательную позицию. Государственный секретарь полагал, что это не только безрассудно, но и в корне подрывает сам договор с Вершителями.

Однако его мнение прозвучало гласом вопиющего в пустыне. Мысль о возможности безнаказанно поиграть мускулами перед самодовольной, отстраненно-холодной и, очевидно, неуязвимой галактической Федерацией, завоевывала все больше сторонников в верхних эшелонах власти. Соблазн оказывался слишком велик. Земных лидеров мучил синдром космической провинциальности, им не терпелось показать себя. Пусть Земля - рядовая планета из системы небольшого солнца на задворках Галактики, а человечество в рамках вечности находится в колыбели. Главное - заручиться высоким покровительством и заставить Федерацию задуматься о возможных последствиях слишком навязчивой опеки.

Звучало все весьма заманчиво, но самонадеянность вместе с незнанием могли привести только к краху. Адептам идеи стала ясна необходимость создания завесы секретности над проводимой политикой. Разнообразные фигуры умолчания говорили сами за себя; нехотя, как бы сквозь зубы, спускались инструкции профессору Лэнджеру.

Ему поручалось по возможности аккуратно, не привлекая ничьего внимания, оценить, насколько потенциальная мощь зарождающегося альянса затронет интересы Федерации. И не заронить при этом ни малейших подозрений... К тому же требовалось уложиться в в рамки бюджетного финансирования. Генеральная Ассамблея, общественное мнение - ни у кого проект не должен вызывать отрицательной реакции. Было от чего голове пойти кругом! Разумеется, все приходилось читать между строк, напрямую в посланиях руководства не утверждалось ничего определенного. Зато красной строкой проходила мысль о том, что к участию в проекте необходимо привлечь молодых специалистов с целью экономии средств.

Так и оказались вместе на Фобосе Джек Лофтус и Тюфяк Стевенс, два небесталанных и перспективных дублера. Расчет был точен. В пределах солнечной системы силу и мощь Федерации легче всего почувствовать на скромном спутнике Марса, превращенном могучей цивилизацией в лабораторию для слежения за красной планетой. На ней давно исчезла жизнь, а Фобос все так же неугомонно продолжал свой нескончаемый полет.

В час первой вылазки Марс освещал астронавтам дорогу изысканно-мандариновым светом. Однообразный скалистый пейзаж мешал ориентировке, но это не смущало профессора. Джек старался не отставать. Его успокаивали лишь размеры системы в которой они находились. От Марса до Фобоса-рукой подать, как от Нью-Йорка до Сан-Франциско, а сам Фобос размером с хорошую калифорнийскую ферму. Потеряться трудно; если строго следовать прямой, то вернешься в исходную точку, часа через три, набив шишек на темной обратной стороне луны. Джек огляделся; чувство тревоги не покидало его, а Фобос не вызывал никаких симпатий. Вернуться бы на миг... ну хотя бы в Валеджио...

Неожиданно Лэнджер притормозил и высоко поднял руку. Блики света заиграли на металлической поверхности его скафандра. Джек в несколько прыжков догнал профессора и замер от удивления. Полномочный посланник внимательно рассматривал круглое отверстие с гладко отполированными каменными стенками. В диаметре оно составляло футов восемнадцать. Дна шахты видно не было.

- Это оно? - слегка растерявшись, почти прошептал Джек.

- Да. Не слишком впечатляет, не так ли? Попробуйте швырнуть туда камень.

- Вы это серьезно? - переспросил Джек.

- Вполне. Ну же... - голос Лэнджера звучал сухо. - Внешний вид вещей, как известно, бывает обманчив. Особенно здесь.

Джек нагнулся и без малейших усилий поднял огромный валун, достававший ему до пояса. Здесь он, несмотря на свою массу, весил всего несколько унций. Легкий толчок... И попадание почти в центр отверстия.

Дальнейшее могло показаться сном. Словно наткнувшись на невидимую преграду, камень отскочил в сторону и торжественно поплыл к горизонту. Набрав достаточную скорость, он покинул пределы Фобоса и попал в поле притяжения Марса.

- О! - только и сумел вымолвить потрясенный Джек, - похоже с этой дырой все не так просто! И как же туда пробраться?

- Думаю, мы сумеем проникнуть внутрь, - откликнулся Лэнджер, - хотя никто не знает, как это получается. Обратимся к фактам. Таинственное поле устроено таким образом, что пропускает живые существа, начиная с определенного уровня организации их нервной системы. При этом они должны быть закрыты скафандром или другой искусственной оболочкой. Мне припоминаются запечатленные на кинопленке тщетные попытки бросить в жерло шахты пекинскую уточку, неожиданно профессор широко улыбнулся. - Ее поместили в достаточно прозрачную капсулу, без труда позволявшую увидеть кряканье птицы, не слыша при этом ни звука. Преодолеть невидимый барьер никак не удавалось. Посланный к капсуле человек подошел и вернулся обратно, а та, подобно пробке, продолжала подпрыгивать на месте. С другой стороны, поле без труда пропустило кошку. Трудность заключалась в том, чтобы извлечь ее обратно, - усмехнулся Лэнджер. - Что ж, вот здесь мы и пойдем.

Особого желания ступать в пустоту у Джека явно не было. Но профессор властно взял его за руку. Шаг, еще шаг... Джек не мог полностью разобраться в своих ощущениях. Он ожидал гладкой, скользящей поверхности, напоминающей лед, а почувствовал, как нечто плотно охватило его ступни. По мере продвижения к центру ноги, погрузившиеся как бы в лужу липкого желеобразного сиропа, все менее слушались хозяина. А в самом центре коварное поле позволяло перемещаться лишь на несколько дюймов, после чего раз за разом приговаривало к неподвижности. Тем временем ситуация незаметно изменилась. Черные края отверстия медленно и плавно поползли вверх.

Произошло невероятное! Поле принялось засасывать их вовнутрь со все возрастающей скоростью. Джек переживал прелестное ощущение - его еще никогда не проглатывали. А высоко над их головами сиял оранжевый диск, окруженной легкой голубой дымкой.

Происходящее никак не могло быть следствием слабенькой гравитации Фобоса.

- Ну и быстро же мы летим! - прокричал Джек.

- Что-то около десяти футов в секунду... все, что я могу сказать, откликнулся Лэнджер. - В такой ситуации я впервые и ориентируюсь по свечению Марса.

Действительно, свет не проникал через плотные, абсолютно гладкие стены шахты, и вскоре они перестали оценивать скорость своего затягивания.

- Хм, теперь я могу понять переживания Алисы, падающей в нору Белого Кролика, - из темноты прорвался голос Лэнджера и достиг наушников Джека.

Шуткой профессор хотел немного подбодрить своего напарника. Настроение Джека немного поднялось. Однако он быстро вспомнил о море слез, пролитых девочкой на дне кроличьей норки...

А ощущение веса неумолимо давало о себе знать. Началось постепенное торможение. Одновременно тусклый мерцающий свет забрезжил откуда-то из глубины. Белый свет с зеленым оттенком, не похожий ни на отблески марсианских пустынь, ни на искусственное освещение. Яркость его постепенно усиливалась, вызывая у астронавтов смутное, необъяснимое беспокойство...

К своему удивлению Джек ощутил легкое потрескивание с наружной стороны скафандра. Взгляда на приборчик, укрепленный на шлеме, оказалось достаточно. Давление уже превышало девять фунтов на квадратный дюйм и продолжало расти.

- Смогли бы мы здесь дышать? - пробормотал Джек.

- Сомнительно, мой друг, - мгновенно отреагировал Лэнджер, атмосфера внизу более чем на девяносто девять процентов состоит из чистого ксенона. Остальное - азот, причем в виде свободных радикалов. Вопрос остается открытым - предпочтете вы умереть от удушья или от отравления, в голосе профессора прозвучал смешок. - Там не помогут никакие респираторы - эти азотистые соединения не пощадят ни кожу, ни даже ткань комбинезона... Поздравляю! Вот мы и приехали.

Ничего не случилось, и почва под ногами не разверзлась. Несильный толчок, и подошвы ботинок Джека коснулись дна шахты. Но времени оглядеться у него не было. Лэнджер, как всегда, не был склонен к колебаниям. Он быстро махнул Джеку рукой и решительно двинулся навстречу манящему бело-зеленому свету.

Их глазам открылась поразительная картина. Покинув шахту, они очутились в двух шагах от края бездны, у подножия скалы, чьи стены уходили вдаль, образуя гигантскую полость без конца и края. Свет довлел здесь надо всем. То тут, то там в пространстве были разбросаны его сгустки, чем-то напоминающие облака тумана. В центре каждого сгустка покачивалось тело правильной геометрической формы. Джек узнал куб, гексагональную призму, потом... название еще одного многогранника он никак не мог вспомнить, а другого - просто не знал. Каковы их размеры? Оценку затрудняли причудливые переплетения светотеней, их игра скрадывала расстояния. Тонкая паутина вызывающе ярких лучей цвета рубина, топаза, сапфира соединяла картину воедино. Джек недоумевал и никак не мог разобраться в своих ощущениях. Светящиеся линии казались явно ярче фосфоресцирующих облаков, но, странным образом не вносили вклада в общую освещенность. Одни линии выглядели неизменными, другие пульсировали - почти на пороге восприятия человеческого глаза.

- Не позволяйте им себя дурачить, Джек, - донесся из наушников голос Лэнджера. - Перед вами отличная абстрактная живопись, хотя нетрудно докопаться и до сути явления. Наши технологи смогут воспроизвести подобную картину лет через сто, или даже раньше. Правда, для нас такие мысли не слишком утешительны.

- Со мной полный порядок, - ответил Джек без излишней уверенности. Но я озадачен, не скрою. Что это все значит?

- Попробуем разобраться, - начал профессор. - Видимая часть спектра наименее важна, хотя и довольно неприятна для глаз. Причина - в сильной ионизации, которой подвергается азот, становящийся проводником электрического тока.

Было непривычно слушать спокойную, неторопливую речь профессора Лэнджера, особенно если принять во внимание мерцавшую перед глазами тайну, волнующую и манящую.

- Как видите, внутри Фобоса нет ни кабелей, ни проводов, - продолжал профессор. - Вся энергия передается лазерными лучами, пересекающими облака ионизированного газа. В микромасштабах также не существует традиционных проводников. Каждая компонента - монокристалл, изменение проводимости которого определяется распределением примесей, а также винтовыми дислокациями и прочими дефектами на атомно-молекулярном уровне. Вспоминаете университетские годы?

- Да, я изучал курс физики твердого тела, - откликнулся Джек, - хотя, признаться, она мне никогда как следует не давалась. И все-таки... Профессор, вы вели речь о столетнем преимуществе Федерации перед нами. Неужели оно столь невелико, или дело заключается в моем невежестве?

- Я давал им фору в столетие, Джек, исходя из их реальных достижений. Взгляните повнимательней, перед нами плавают огромные правильные многогранники-монокристаллы. Их форма соответствует элементарным ячейкам металлов и полупроводников. Они практически беспримесны и бездефектны, рука профессора воспроизвела привычный лекторский жест. - Одни лишь винтовые дислокации, без которых не обойтись при выращивании, искажают кристаллическую решетку. Наши кристаллы для транзисторов не выдерживают сравнения с этими великанами. Земляне - робкие ученики в этой области знаний.

Волшебная картина наполнилась для молодого астронавта большим смыслом, но он предпочел не задумываться, а продолжал восторгаться красотой. Через пару минут Джек сообразил, что они по-прежнему стоят у подножия скалы.

- Что-то я замечтался. Наши последующие действия, профессор Лэнджер?

- Нам нужно добраться до центра Фобоса. Там расположен пульт управления. К счастью сделать это не трудно, хотя понимание этого факта стоило нескольких человеческих жизней. Следуйте за мной, Джек, не отклоняясь ни на шаг.

Профессор медленно двинулся к обрыву. Пара секунд, и нимб зеленовато-белого тумана, сгущавшегося с каждым шагом, окружил его. На самом краю Лэнджер был уже укутан в плотный пушистый кокон. Время раздумий прошло и, не колеблясь, он ступил в разноцветную дымку подземного Фобоса.

Поток света буквально унес капитана "Ариадны". Лэнджер совершал сложные движения, нырял и выныривал, так что Джек почти потерял его из вида... Все произошло очень быстро. Меньше чем через минуту профессор в коконе скрылся окончательно.

Сердце Джека отчаянно колотилось. Пытаясь унять волнение, он механически скопировал действия Лэнджера. Лучи, сгустки света, геометрические фигуры поплыли, закружились вокруг него в замысловатом танце; впечатления казались сравнимыми с пребыванием в зале стереокино. Постепенно Джек стал подозревать, что движение все же началось. Паря в пространстве, он умудрился не соприкоснуться ни с одним волоском лазерных лучей, ни со световыми сгустками, окружавшими многогранники. Затем траектория стала заметно искривляться, и астронавт приблизился к центру Фобоса.

Последний представлял собой пламенеющий золотой шар, безликий в своем совершенстве, подобно другим геометрическим фигурам. Он медленно раскачивался вперед и назад; у Джека сложилось впечатление, что на поверхности шара выгравированы мириады тонких, переплетающихся линий, напоминающих Диаграмму Могущества.

Яркая вспышка, зеленовато-белый кокон распался, и Джек обнаружил себя стоящим рядом с профессором Лэнджером. Помещение, в котором он очутился, беспрестанно двигалось, так что через пару мгновений голова пошла кругом. Казалось, кто-то властно притягивает его к себе.

- Закройте глаза, - раздался голос профессора, - и не шевелитесь. Все установится через минуту.

Джек послушался. Но изображение зафиксировалось на сетчатке, и некоторое время разноцветная комната по-прежнему плыла перед глазами.

- Довольно, - произнес Лэнджер, и Джек вновь повиновался. Навязчивое кружение прекратилось. Центр управления действительно состоял из разноцветных квадратиков световой мозаики.

- Индукционные переключатели, цветовой код, - объяснил профессор. Дотроньтесь до одного из них, и ничего не произойдет. Управление осуществляется с помощью определенных комбинаций.

- Вам они знакомы?

- Я владею десятью. Эксперты знают около двух сотен из нескольких сотен тысяч возможных, - торжественно отчеканил Полномочный Посланник. Пять из десяти полностью перекрывают доступ на Фобос. По крайней мере, мы так считаем, но экспериментировать что-то не хочется. Одна комбинация позволяет немедленно покинуть Фобос, но по неведомой нам траектории. Из оставшихся четырех одна вызывает звездную карту или модель Галактики. Я бы назвал ее планетарием, не будь этот термин несколько наивным по отношению к таким масштабам. Эту карту я и хочу вам продемонстрировать, - профессор поднес перчатку к цветным переключателям. Пальцы забегали, вычерчивая замысловатый узор. И моментально все погрузилось в темноту.

3. ОБЯЗАТЕЛЬСТВО

На несколько секунд Джек растерялся, но тут же взял себя в руки и обратил внимание на призрачное белое свечение прямо перед собой. Полумрак, окружавший их со всех сторон, скрадывал расстояние, но астронавту показалось, что диаметр неярко светящегося шара не превосходит его роста.

Тишину прорезал спокойный голос профессора Лэнджера:

- Что и говорить, картина непривычна для восприятия и не похожа на стандартные изображения Галактики. Вам хорошо знакомы фотографии звездного неба; длительная экспозиция и относительная яркость объектов позволяют успешно их получать. Сейчас же перед вами галактическая трехмерная модель. - Лэнджер выдержал паузу. - Модель - это особые правила игры, которые оговариваются заранее. Эта сфера соотносится с реальной Галактикой не более, чем земной глобус с самой планетой.

Джек не смог скрыть недоумения:

- Так этот шар - наша Галактика? Меня учили, что большинство галактик представляют из себя спирали, и наша - не исключение.

- В том-то все и дело, - отозвался профессор. - При изучении снимков звездного неба нельзя сделать вывод о сферичности Галактики. Понимаете ли, находясь внутри системы трудно оценить ее структуру в целом, - он немного помолчал и добавил: - Эта модель развивается во времени, следуя своим собственным законам, что исключает мое, наблюдателя, вмешательство вход эволюции. Поэтому позвольте, я буду комментировать происходящее, а вопросы оставим на потом.

- Согласен.

- В середине двадцатого века оформились представления о сложности строения Галактики, состоящей из различных элементов. В глобальном масштабе выделяют плоскую и сферическую составляющие; образ последней светящийся шар - перед вами. Каждая его точка - звездное скопление, средний диаметр которого триста световых лет, - голос профессора звучал ровно. - Все эти образования разбросаны по объему галактической сферы, включающему в себя примерно сто тысяч звезд. Другая часть звезд и их ассоциаций сосредоточены в галактической плоскости, в центральном экваториальном диске. Вам, молодой человек, вероятно доводилось видеть снимки большого скопления в созвездии Геркулеса; это ближайший к нам объект такого рода, расположенный не в галактической плоскости, а в пределах сферы. - Лэнджер перевел дыхание и добавил: - Ее диаметр примерно сто тысяч световых лет. По этому параметру нашу Галактику можно отнести к главной. Существует множество галактик меньшего размера, но большего пока не обнаружено.

В момент окончания тирады тонкая черная линия разделила шар на две половины, и Джек не смог удержаться от восклицания:

- А вот и галактическая плоскость!

- Пока это только галактический экватор, - возразил профессор, - сама плоскость еще не высветилась, придется немного подождать. Приглядитесь, как модель непрерывно изменяет свое состояние, - здесь в голосе Лэнджера зазвучали незнакомые нотки. - Вот появилось свечение в центре нашего шара, сопровождающееся образованием новой сферы, размеры которой примерно в пять раз меньше основной. Наша эволюционирующая модель добавила изолированные звезды сферической составляющей Галактики к прежним скоплениям. Теперь их отделяет друг от друга незначительное расстояние - не более одного светового года; образовался суперкластер с поперечником в двадцать тысяч световых лет.

И вновь наступила тишина. Хотя происходящее не было неожиданностью для ученого, он сделал над собой усилие, чтобы продолжить, и, наконец, мрачно заключил:

- Это и есть Сердце Звездного Мира.

Контуры новой сферы становились все более четкими; казалось, она продолжает расти. Внезапно форма ее претерпела изменения, в результате которых сфера вытянулась в веретено; светящиеся точки поползли вверх по обе стороны экватора. Профессор Лэнджер, спохватившись, прокомментировал:

- Теперь модель добавляет звезды плоской составляющей Галактики - те, что родились позднее, после образования центрального диска.

При этих словах веретено трансформировалось в линзу невероятных размеров, протянувшуюся вдоль диаметра основной сферы и заключившую в себя экватор. Последний, впрочем, представлял собой уже не линию, а обруч конечной толщины, чем-то напоминавший полосу густого тумана.

- Как видите, межзвездной пыли еще хватает. Так что материала для рождения новых звезд вполне достаточно, - продолжил комментарий профессор. - Модель не указывает на содержание свободного водорода, но и он имеется в избытке. Будет некорректным утверждать, что эти процессы идут только по периферии диска. Да вы и сами, Джек, это прекрасно знаете, - в голосе Лэнджера прозвучал смешок, - ведь вы были со мной в туманности Большого Угольного Мешка, а она расположена во внутренней области диска, ближе к нашему Солнцу. Неисчислимые потоки звездного вещества движутся по направлению к Сердцу Звездного Мира, вдоль рукавов галактических спиралей. Сейчас мы это увидим воочию.

Яркость межзвездных скоплений постепенно ослабла. Выделялась только протяженная линза со зловещей черной полосой по краю. Постепенно ее ближняя граница пришла в движение, а центральный диск начал изменять свою ориентацию в пространстве.

Перед глазами наблюдателей материализовался пульсирующий поток межзвездной пыли и осколков, направленный к центру и оставлявший каверны черные отметины на поверхности диска. Для Джека это стало откровением.

Изучая ранее снимки спиралевидных галактик, он пришел к выводу, что звезды, расположенные в рукавах спиралей, разделены пустым пространством. Увиденное свидетельствовало об обратном: темные области между звездами оказались заполненными движущейся материей. Несомненно, протекавшие процессы были знаком Всевышнего Творца, который не оставил Галактику вниманием, усердно преумножая дело рук своих.

Только когда весь материал окажется исчерпанным, Млечный Путь примет свою окончательную форму эллипсоида вращения. Много таких, закончивших развитие галактик разбросано по просторам видимой части Вселенной.

"Возможно, что в немыслимо отдаленном будущем подобная участь постигнет и Млечный Путь, - подумал Джек, - но пору своего расцвета он переживает именно сейчас, и более прекрасным ему не бывать..."

Тем временем состояние сферы опять изменилось; яркие точки скоплений исчезли, остался лишь удивительный звездный водоворот, самый привычный образ Галактики, который целиком впервые наблюдали человеческие глаза.

Джеку доводилось видеть десятки фотографий, сделанных с помощью шестидесятичетырехдюймового телескопа в обсерватории Ричардсона на Луне, но они не могли идти ни в какое сравнение с великолепной картиной, во всей полноте представленной таинственной сферой.

Прошло несколько мгновений, и внимание наблюдателей привлекли два туманных объекта, находившихся на некотором расстоянии от поверхности шара. Первый, ближайший, представлял собой бесформенную каплю тумана; второй был вдвое крупнее, достигая размеров ядра Галактики, а по своей структуре походил на миниатюрную копию класса галактик, известных под названием "полосатая" спираль.

- Сателлиты встречаются и у галактик? - спросил Джек.

- На ваш вопрос не ответишь однозначно, - отозвался профессор. Структура галактик не остается неизменной во времени. Восемь или десять революционных преобразований, сопровождающих переход спирали в эллипсоид, замыкают их на себя, обрывают развитие и лишают сателлитов, - голос Лэнджера зазвучал громче. - Подтверждением сказанному могут служить Большие и Малые Магеллановы Облака, прекрасно видимые невооруженном глазом в южном полушарии Земли. Сама возможность такого наблюдения свидетельствует о том, что наше Солнце находится в непосредственной близости "под" ними, в соседней ветви спирали по направлению от центра. А сейчас сфера укажет нам их точное взаиморасположение, - заключил профессор.

Внезапно звук резкого, периодически повторяющегося сигнала заполнил шлем Джека и одновременно в области Большого Магелланова облака обозначилась мигающая красная точка.

- Компьютер станции наблюдения сумел подобрать частоты нашего диапазона, отсюда и звук! - Волнение, наконец, затронуло и выдержанного капитана "Ариадны". - Сейчас произойдет нечто удивительное!

Джек не расслышал предупреждения профессора, он был полностью поглощен происходящим. Сфера исчезла в потоках света, затопившего центр управления со всех сторон. И в этот момент зазвучал Голос.

- Добро пожаловать, космические странники, - произнес он. - С вами говорит Роджерс, член команды Капитана Видео.

При этих словах челюсть Джека отвисла. Он слушал - и не верил ушам своим.

- Помилуй бог, - вскричал молодой астронавт, - что это за неуместная шутка?

- Ну что вы, - усмехнулся профессор, - это всего лишь первый контакт, который, между прочим, приоткрывает завесу над происхождением диалекта компьютера. Неплохой английский, а? - Лэнджер возбужденно потер руки. Очевидно, Центр управления на Фобосе некогда сумел настроиться на одну из станций телевизионного вещания с Земли. Компьютер подверг ее передачи всестороннему анализу, расшифровал и сделал вывод о том, что английский язык покорителей космических пространств.

- Но ведь первыми в свое время были русские, - проговорил Джек, - от этого факта никуда не уйти.

- Не спорю, но телевизионная программа, о которой упомянул компьютер была популярна много лет назад, - к профессору полностью возвратилось утраченное спокойствие. - В те времена люди еще не летали в космос, зато и взрослые, и дети с увлечением следили за захватывающим фантастическим шоу. Речь в передаче шла о межзвездном полете; компьютер принял все за чистую монету и запомнил навсегда.

- А сейчас он нас слышит? - полюбопытствовал Джек.

- Без сомнения; компьютер анализирует нашу речь, - заверил его профессор, - но для проверки этого утверждения следует обратиться непосредственно к нему. Взгляните налево, Джек, и вы увидите мерцающую красную панель. Нажав ее, вы вступите в диалог с машиной. Но предупреждаю - этого еще никто не делал. Мы будем первыми - большая честь, Джек.

При этих словах выдержка изменила молодому астронавту, дыхание сбилось.

- Вы уверены, сэр, что это безопасно?

- Не имею ни малейшего понятия, - холодно ответил Полномочный Посланник, - но нас отправили на Фобос именно с этой целью. Не тушуйтесь, юноша! С богом! Жмите!

Осторожным движением Джек поднес руку к панели. Красный свет погас, и астронавты услышали мерное звучание голоса:

- Вы находитесь на борту станции галактического наблюдения номер пять, солнце две тысячи тридцать шесть, вторая ветвь. Станция является автоматическим передовым постом Гегемонии, конфедерации солнечных систем, занимающих большую часть центра этой галактики. Гегемония знает, что вы осведомлены как о ее существовании, так и о том, что ваша система находится под ее наблюдением с незапамятных времен. Вы предупреждаетесь о том, что за любым повреждением, нанесенным станции, последует немедленное уничтожение вашего солнца другими форпостами Гегемонии.

- Что ж, вы любезно сообщили нам, что таких станций по крайней мере пять, - мрачно проговорил Лэнджер и добавил: - Мы добрались сюда с таким трудом не для того, чтобы вредить. Наше желание - выйти на прямую связь с Гегемонией.

- С какой целью? - откликнулся голос.

- Просить разрешения на полет в Сердце Звездного Мира.

- Находящимся под наблюдением запрещено посещать области космического пространства, управляемые Гегемонией. Если вы выдержите испытание, то ваша система автоматически станет ее частью. Исключений из правила не было и нет.

- А вы осведомлены осведомлены о сроке испытательного периода? - не унимался профессор.

- Пятьдесят тысяч лет.

- Прекрасно. Следовательно, вы знаете, что испытательный срок срок сокращен наполовину.

- Гегемония сочла за честь прислушаться к рекомендациям звездных скитальцев, которых вы называете Вершителями Судеб.

- Одно исключение уже сделано! - профессор решительным жестом рассек воздух и продолжал, обращаясь к компьютеру: - Мне ясно, что вашими инструкциями не предусмотрена возможность контактов между испытуемым миром и звездными скитальцами. Поэтому вы не можете дать правильного ответа на нашу просьбу и обязаны обратиться за советом к Гегемонии.

Компьютер не возражал и быстро подтвердил отсутствие таких инструкций.

- Гегемония автоматически проанализировала содержание вашей просьбы ничто из происходящего на станции не выпадает из ее поля зрения, - добавил компьютер.

Джеку показалось, что диалог зашел в тупик, но не в обычае профессора Лэнджера было оставлять последнее слово за оппонентом.

- Поймите, - спокойно обратился он к компьютеру, - вы не имеете программы действий, а поэтому обязаны квалифицировать ситуацию как чрезвычайную и просить разъяснений.

- Отлично, - вдруг ответил компьютер к величайшему удивлению Джека.

Раздалось необычно низкое глубокое гудение, которое Джек ощутил целиком, от подошв ботинок до наушников. Затем наступила долгая, гулкая тишина; астронавты затаили дыхание. И из тишины родился другой голос, слабый и таинственно непривычный, говоривший на странном, незнакомом языке. Он звучал доброй октавой ниже самого низкого земного голоса, и волосы на голове Джека непроизвольно зашевелились.

- Разрешение получено, - перевел компьютер, - станции даны инструкции по подготовке маршрута будущего путешествия. Для этого необходимы технические характеристики вашего корабля.

- В данный момент мы не готовы предоставить их, - ответил Лэнджер - и сделаем это несколько позднее, связавшись с вами по радио, если не будет возражений.

- Не будет. Мы принимаем все частоты, достаточно лишь указать номер станции.

- Отлично, - подвел итог профессор. - Джек, нам пора выбираться отсюда.

И молодому пилоту "Ариадны" довелось еще раз пережить ощущения качающегося полета через расцвеченные подземелья Фобоса.

Тюфяк Стевенс издал глубокий вздох облегчения, приветствуя их на борту космической яхты.

- Я уже начал думать, что вы никогда не вернетесь из этой проклятой дыры, - сказал он. - Я пытался поймать ваши сигналы на всех частотных диапазонах, но безуспешно.

- Иначе и быть не могло, - согласился профессор и коротко рассказал о случившемся. - Мы обратились за разрешением совершить путешествие в центр Галактики. Контакт с автоматической станцией был непростым - пришлось выложить на стол информацию о вершителях, нашего козырного туза. Затем разрешение было неожиданно дано безо всяких пояснений... Признаюсь, мне не по душе такое развитие событий.

- Но почему, сэр? - не сумел скрыть удивления Тюфяк.

- Потому что, узнав об этом, кое-кто у нас дома вообразит, что Гегемония боится Вершителей. И они с удвоенной энергией будут добиваться своей цели: затянуть с помощью Вершителей Землю в межзвездное содружество. А на этом пути ухабы подстерегают на каждом шагу.

Полномочный Посланник уселся за пульт управления "Ариадной", молча выбивая дробь костяшками пальцев и пристально вглядываясь в дикий пейзаж Фобоса.

- Мы обязаны остудить горячие головы на Земле и убедить их, что те силы, которым наш мир, возможно, приходится не по душе, обладают пока абсолютным превосходством над нами. За примером далеко ходить не нужно, Джерри. Управляющий компьютер встретил нас в Центре Фобоса стандартным предупреждением о том, что за любой попыткой нанесения повреждений станции последует немедленное уничтожение нашего Солнца.

- Неужели это возможно, сэр? - Тюфяк чуть не присвистнул от удивления.

- Взрывы и деструкции различных солнц происходят регулярно. Мы всегда думали, что это естественные процессы. Боюсь, что в основании подобных случаев лежат иные причины, - профессор с силой стиснул зубы. - Не исключено, - добавил он с горечью, - что такие печальные события могут происходить из-за того, что галактикам не понравился цвет галстука лидера одной из планет. Многое свидетельствует о полнейшей безжалостности этой расы - достаточно одного взгляда на мертвую планету по соседству.

- Может быть, нам все-таки стоит отказаться от экспедиции? - вставил Джек, которому наилучшим выходом из положения казалось бездействие в течение ближайших пятидесяти тысяч лет. Но, несмотря на это, он чувствовал глубокое разочарование.

- Ну нет, - ответил капитан "Ариадны", отправляя экипаж по местам. В нашем случае промедление смерти подобно. К тому же, мы связали себя определенными обязательствами.

4. "АРГО"

"Ариадна", гордость профессора Лэнджера, быстроходная космическая яхта, не отправлялась в новую далекую экспедицию. По скорости ей не было равных среди построенных руками людей звездолетов; но мощь ее двигателей обеспечивалась работой громоздких генераторов Нернста, занимавших более половины рабочего пространства корабля.

А у сверхдальних полетов свои законы, и проблема с количеством груза, обеспечивающего жизнедеятельность экипажа, становилась крайне актуальной. Проще всего решался вопрос с кислородом. В сложной стеклянной конструкции протекали процессы фотосинтеза, сопровождающиеся разложением диоксида углерода и воды в при искусственном освещении. Установка работала словно настоящее зеленое растение, но только более эффективно - ведь отпадала необходимость в заботе о росте, цветении и тому подобных вещах.

В качестве побочных продуктов фотосинтеза получали сахар и крахмал, необходимые компоненты любого рациона. Сложнее обстояли дела с остальной пищей и питьевой водой - они не воспроизводились на борту корабля. Потребности же человеческого организма достаточно велики. Доказано, что в ежедневный рацион должны входить высококачественные животные белки, сорок витаминов, служащих катализаторами в процессах обмена, некоторое количество кобальта и марганца для клеточных ферментов. Велико значение кальция и фосфора; первый нужен для укрепления костей, а второй - для образования аденозинтрифосфата - регулятора внутриклеточных переходов. Продолжать перечисление можно долго; полный список веществ и продуктов займет десяток страниц машинописного текста.

Ежедневная норма расхода питьевой воды в дальних космических полетах устанавливалась обычно в размере кварты на каждого члена экипажа.

Все эти подробности были обстоятельно изложены профессором Лэнджером Секретарю Харту в ходе беседы, состоявшейся после возвращения "Ариадны" с Фобоса.

- При подготовке сверхдальних экспедиций, - объяснял профессор, забыв, что находится не в студенческой аудитории, - выявляется порочный логический круг. Масштабы расстояний обуславливают время пребывания в полете, что требует увеличения полезного груза, и, соответственно, размеров корабля и мощности его двигателей. Возникает необходимость в ограничении топливных ресурсов, что сразу увеличивает длительность путешествия и создает дополнительные трудности с жизнеобеспечением экипажа... Есть над чем поломать голову, прежде чем придешь к компромиссному варианту, - Лэнджер вздохнул и переменил тему разговора. Как бы то ни было, Дэн, компьютер с Фобоса произвел расчет возможных траекторий полета, и я распечатал несколько кривых. В любом случае предстоит преодолеть расстояние в тридцать тысяч световых лет, а если учесть затраты времени на дипломатические визиты, переговоры и, безусловно, чрезвычайные ситуации... Тем не менее, мне не хотелось бы потратить более двух лет, а желательно обойтись и меньшим сроком, энергично закончил Полномочный посланник.

- Но почему же, сэр, - вмешался в разговор Тюфяк. - Что такое два года по сравнению с пятьюдесятью тысячами лет? Человеческая жизнь - и та длится гораздо дольше.

- Все верно, но только отчасти, - нетерпеливо перебил профессор. Поймите, Джерри, этим путешествием наша работа не начинается и не заканчивается, - и он повернулся к Госсекретарю. - При всем уважении к вам, Дэн, должен заметить, что не припомню и года, прошедшего без неоднократных и внезапных вызовов в правительство, - последовал глубокий вздох. - Сейчас я собираюсь выйти из этой игры на целых два года, поэтому следует подумать о преемнике. Напоминаю вам, что президент настаивает на участии в проекте и Джека, и Джерри, что лишает вас обоих дублеров.

Джек встрепенулся при упоминании Президента. Неужели за этим неразумным и опрометчивым решением стоит лидер Соединенных Штатов? Что-то на него не похоже...

Госсекретарь Харт истолковал все по своему и снисходительно заметил:

- Говард не имел в виду Президента Соединенных Штатов. Речь шла о председателе Совета Безопасности ООН, который и является проводником этой политики.

- Вы имеете в виду господина Саварина?

- Да. Он будет на этом посту в течение месяца, но спустя некоторое время займет его снова. Поэтому идее не грозит забвение. - Харт задумался на секунду, затем продолжил: - Я буду счастлив, если проект удастся выполнить за только что указанный срок. Ну, а подходящий звездолет у вас на примете есть? Если, конечно, это не тайна.

- У нас готовы требования к кораблю, - ответил Полномочный посланник. - Габариты, как у старого "Телемака", конструкция двигателей - как на "Ариадне", включая некоторые доработки. Ведь нам требуется получить выигрыш в мощности на двести процентов.

Оба дублера присвистнули. "Телемак" мог вместить более двухсот пассажиров и команду. Строить космический лайнер такого размера для трех человек? Секретарь Харт не свистел, но на его лице появилась маска озабоченности - стандартная личина делового человека.

- Переоборудование "Телемака", в успехе которого я сомневаюсь, обойдется в двадцать пять миллионов долларов, - заявил он. - Строительство нового звездолета потянет на сорок миллионов. Пожалуй, месье Саварину придется очень хорошо подумать.

- Вряд ли, - ответил Лэнджер. - Колебания - привилегия Соединенных Штатов. Думаю, что ООН не будет медлить. Если мы настаиваем на двухлетнем сроке, то Совет Безопасности, не раздумывая предложит нам финансировать проект. И как будем выкручиваться - ума не приложу... Но это скорее сфера вашей компетенции, Дэн, - и профессор слегка поклонился.

- Вам не приходило в голову заключить сделку с представителем Франции и предложить нести расходы пополам? - мрачно проговорил Госсекретарь. - У Объединенных Наций вечные трудности с наличностью... Все же вы правы. Если мы выбираем скорость, то за удовольствие необходимо платить, - и Харт машинально провел рукой по подбородку. Наступила пауза. Наконец его осенило: - Послушайте, Говард, а ведь двигатели такого размера помимо машинного зала прекрасно разместятся и в грузовых отсеках корабля, подобного "Телемаку".

- Логично, - откликнулся профессор, - в этом случае можно использовать каюты пассажиров и подсобные помещения для хранения грузов. Нашему экипажу из трех человек вполне хватит и командной рубки огромного звездолета.

- Прекрасно, Говард, что мы мыслим в одинаковом ключе. Избежать постройки нового корабля - что может быть практичнее! Но мы рассмотрели еще не все резервы, - продолжил размышления госсекретарь. - Исходя из экспериментов Джека на борту "Ариадны", мы знаем, что Вершители Судеб способны довести коэффициент полезного действия генераторов Нернста до девяноста процентов - и это не предел! - в то время как нам самим так и не не удалось превзойти сорокапятипроцентный рубеж. Не хотите ли пополнить экипаж четвертым членом, к примеру, Гесперусом, новым приятелем Джека?

"Блестящая идея, - подумал Джек. - Если мы оставим старые двигатели, то в этом случае помощь Гесперуса позволит разогнать корабль до больших скоростей." Но профессор Лэнджер нахмурился.

- Стоящая мысль, - одобрил он, слегка растягивая слова. - И я не прочь иметь на борту одного из Вершителей; они значительно лучше нас ориентируются в безбрежных просторах Галактики. К тому же, у Гесперуса общительный характер, и его общество доставит нам немало приятных минут.

- Я целиком "за", - с горячностью поддержал его Джек. - Никто заранее не знает, в какие переделки мы попадем в Сердце Звездного мира; в любом случае, услуги Гесперуса придутся очень кстати.

- Вот это меня и не устраивает, - веско проговорил Лэнджер. Приглашая Гесперуса, мы обязаны разъяснить ему цели экспедиции. Без сомнения, эти сведения вскоре станут известны другим Вершителям, включая гостящих сейчас на Земле. Я абсолютно уверен, что наш сегодняшний взгляд на союз двух миров - Земли и Вершителей - вызовет у них решительное возражение, как противоречащий духу заключенного договора. Помните, Дэн, именно этими аргументами оперировали вы, выступая в Совете Безопасности. Поэтому присутствие на борту Гесперуса серьезно осложнит нашу дальнейшую работу.

- Приходится согласиться, - вздохнул Харт, - и признать вашу правоту, Говард. Я отказываюсь от своего предложения, несмотря на всю его привлекательность, - и он переменил тему разговора. - Итак, ваше мнение: нам по силам модернизировать "Телемак"?

- Полагаю, что да. Конструкторы уже предоставили ряд чертежей, показавшихся мне вполне приемлемыми. Стоит принять во внимание, что именно фирма Мак-Крари строила несколько лет назад наш звездолет.

- Хорошо, - отозвался Госсекретарь, - а как вы собираетесь назвать своего монстра?

- Цель путешествия, - быстро ответил Лэнджер, - оставляет одно название. Мы играем роль новых аргонавтов, отсюда и новое имя корабля "Арго".

- Годится, - буркнул Харт, - хотя я, откровенно говоря удивлюсь, если вы вернетесь на Землю с чем-то похожим на Золотое Руно.

- Полностью разделяю вашу точку зрения, - вежливо согласился Полномочный Посланник.

Сведения из компании Мак-Крари поступали в ведомство Госсекретаря ежедневно, и Джек с Тюфяком имели возможность регулярно с ними знакомиться. Официальную информацию они успешно дополняли личными впечатлениями, которыми были обязаны своей старой знакомой Сильвии Мак-Крари, очаровательному репортеру "Транс-Солар Пресс" и дочери магната космической промышленности.

Громадный корпус быстро устаревшего "Телемака", только в прошлом году возвратившегося из знаменитого рейса к колонизируемым планетам звезды Эридан-40, подвергался реконструкции в ремонтных доках, расположенных в пригороде Довера, штат Нью-Джерси, и принадлежавших некогда американской армии. Арсенал Пикатини прекратил свое существование с момента подписания в ООН соглашения о роспуске национальных вооруженных сил.

Огромной холдинговой корпорации, в состав которой входила "Мак-Крари инжениринг", не составило труда успешно провести приватизацию Пикатини, выкупив его у государства. Правительство Соединенных Штатов не скрывало удовлетворения от сделки, избавившись от значительных расходов по содержанию как самих доков, так и скопившихся за десятилетия запасов космических вооружений. Теперь, в условиях установившегося навсегда мира, государство только курировало космические исследования, всячески поощряя предприимчивых бизнесменов, таких, как Пауль Мак-Крари.

Из Пикатини до Вашингтона подать рукой, поэтому оба дублера зачастили на фирму в свободное от подготовки к полету время. На их глазах происходило превращение шикарного летающего дворца в в транспортное космическое судно, чем-то напоминавшее боевой корабль конца двадцатого столетия. Работа кипела, и переоборудование шло полным ходом. Роскошное внутреннее убранство было пущено в металлолом, исчезли перегородки между каютами, до предела упростились системы освещения, вентиляции и водопровода; огромный камбуз сократился до размеров туалета. В салоне суперлайнера, еще недавно залитом холодным светом далеких звезд, наполненном музыкой и оживленной болтовней, теперь тянулись унылые ряды упаковочных контейнеров. Тюфяк, бросив на них придирчивый взгляд, не смог скрыть разочарования.

- На мой вкус, - произнес он воинственно, - здесь лучше смотрится боевой отсек. Грех не использовать возможности прекрасного обзора.

- Не бросайся словами, дружище, - спокойно ответил Джек. - Оружие нам ни к чему. Мы - посланцы мира.

- Да ты прекраснодушный оптимист, - хмыкнул Джерри.

- Как бы то ни было, мы отправляемся с дипломатической миссией. И сорваться в драку - последнее дело.

- Знаю-знаю, - протянул Тюфяк. - Пройдем-ка лучше в носовой отсек. С тех пор как из кают-компании убрали со стен ковры, здешнее эхо сделалось невыносимым.

Это посещение доков друзьями оказалось последним. Сразу после окончания демонтажа большинства внутренних конструкций "Телемака", проведенного в рекордные сроки, началось заполнение контейнеров в бывшем салоне первоочередными грузами. После этого буксиры доставили "Арго" на пятисотмильную околоземную орбиту. Предстояла уникальная инженерная операция по сборке в условиях невесомости тяжелого машинного оборудования, включая ускорители Гертеля, которым скоро предстояло вывести корабль на заданный режим.

Ускорители Гертеля, одно из удивительных достижений науки двадцать первого века, сделали возможным перемещение в пространстве с невиданными скоростями и тем самым раскрыли для землян просторы Вселенной. В конце предыдущего человечество освоило полеты в пределах Солнечной Системы, звезды же казались манящей и несбыточной мечтой - столь велики расстояния в Галактике, что их не покорить обычным космическим кораблям. Немногие ученые отваживались разрабатывать эту проблему, так велик был авторитет теории относительности Эйнштейна, запрещавшей движение материальных тел со сверхсветовой скоростью.

Физики знали о существовании второй версии теории относительности, созданной английским астрономом Милном, в которой сверхсветовой барьер не рассматривался как закон природы, а фигурировал в качестве математического постулата. Разрешить противоречие могли только сверхточные эксперименты, время постановки которых еще не пришло. Однако в середине шестидесятых годов английскому исследователю Динглю удалось найти две тонких ошибки в рассуждениях Эйнштейна; их устранение привело в будущем к перевороту в теоретической физике и системе знаний о мире.

Его совершил в 2011 году великий физик Уильям Гертель. В новой парадигме классическая теория относительности оказалась частным случаем концепции Милна, а та, в свою очередь, обобщалась построением Гертеля. Профессор Лэнджер обожествлял Гертеля, считая его величайшим физиком в истории науки. Джек Лофтус, для которого критерием истинности теории служили строгость и стройность ее математического описания, всецело поддерживал своего наставника.

Значение открытия Гертеля, сделанного на кончике пера, было столь велико, что практические результаты не заставили себя долго ждать. После публикации работы не прошло и девятнадцати лет, как стали реальностью фантастические сверхсветовые ускорители. Началась новая эпоха, человечество устремилось к звездам.

В это время и были обнаружены две автоматические станции Сердца Звездного Мира. Первая располагалась на Фобосе, а вторая - на маленьком астероиде Эросе, протяженностью всего в одну милю. Орбита Эроса проходила неподалеку от Земли, что делало его идеальным наблюдательным пунктом для контроля над нашей планетой. Этот ошеломляющий факт не решились сделать достоянием гласности и засекретили, поставив в известность только глав правительств и Совет Безопасности ООН.

На сей раз цивилизации Сердца Звездного Мира невольно сослужила Земле хорошую службу. Узнав о существовании форпостов далеких галактических миров, земляне окончательно поверили в возможность трансзвездных путешествий. Ведь в научных исследованиях, как часто повторял профессор Лэнджер, правильная постановка задачи - половина успеха; если цель ясна, то и достичь ее гораздо проще.

Упоенным азартом поисков энтузиастам не приходил в голову незамысловатый вопрос о целесообразности контактов с могучими и неведомыми культурами...

5. ДОЛГОЕ ПАДЕНИЕ

Вывод "Арго" на околоземную орбиту резко изменил ритм жизни молодых астронавтов, положив конец их отлучкам из Вашингтона. Джеку и Тюфяку приходилось теперь то и дело бывать на технических инструктажах, на которых обсуждались особенности конструкции гигантского корабля и управление им во время полета. Вскоре занятия переместились в здание ООН в Нью-Йорке, где с экипажем стала работать группа экспертов-аналитиков, специалистов по межзвездному союзу. В их задачу входили обобщение фактов и прогноз реакции Гегемонии на перипетии будущей экспедиции.

Информация копилась быстро, и собранные материалы о Сердце Звездного Мира пришлось разместить со всеми предосторожностями в одной из комнат небоскреба в Манхеттэне.

В теплый летний полдень, сделав перерыв в утомительной работе, друзья вышли передохнуть и наткнулись на Сильвию. Во встрече не было ничего удивительного, так как девушка в свои восемнадцать лет уже стала профессиональным журналистом и работала корреспондентом Транс Солар Пресс при ООН. Сильвия сидела на бортике дельфинария, перебирая в задумчивости страницы своего репортерского блокнота.

- Кажется, мне скоро вообще запретят разговаривать, - пожаловался Тюфяк, едва они обменялись приветствиями. - Совершенно секретно! Решается судьба Вселенной! И так далее в том же духе.

- Ты и так говоришь слишком много, Тюфяк, - возразила Сильвия полушутя, полусерьезно. - Но не огорчайся, тайное всегда становится явным. Я многое слышала о вашей миссии и поняла одно: вы можете фантазировать сколько угодно, но все равно окажетесь не слишком далеки от истины.

Слова замерли на губах Тюфяка, но девушка только весело рассмеялась.

- Не бойся, - успокоила она, - это не мои проблемы. Хотя еще вчера я собиралась раскопать кое-что в этом материале, но вмешался мой дорогой папа, и я выкинула все из головы. Теперь мой рот на надежном замке.

- Ну, а мой? - неожиданно проквакал чей-то высокий голос, возникший где-то внизу, почти у самых ног Сильвии.

Джек слегка оторопел, но быстро сообразил в чем дело. Перегнувшись через бортик бассейна, он удостоверился в своей догадке. Ему не удалось скрыть удивления. Хотя минул целый век общения людей и дельфинов, удивительных творений природы, для большинства гомо сапиенс так и не стала привычной мысль о высоком уровне их своеобразного интеллекта, ничуть не уступающего человеческому. Поэтому обитатели бассейна, задорные и насмешливые, как и все их сородичи, получали массу удовольствия, вызывая легкий испуг у чересчур забывчивых и неосторожных посетителей.

Сильвия, однако, только улыбнулась:

- Послушай, Турсиопс, разве ты не знаешь, что подслушивать нехорошо?

- У нас нет таких правил, - сообщил в ответ дельфин. - Кроме того, я застал лишь конец разговора.

Джека не удивил приятельский тон обращения девушки к дельфину, но он не мог с уверенностью утверждать, что эта мощная черная торпеда длиной в восемь футов дружит с Сильвией. Ведь имя, которое она произнесла, было родовым для всей стаи. Эти общительные создания с удовольствием откликались на него, считая своим собственным именем.

- Моим друзьям, - проговорила Сильвия, придав лицу суровое выражение, - пора уходить. Если ты услышал кое-что, дружище, то не стоит слишком много лепетать...

В ответ Турсиопс мгновенно перевернулся на другой бок и стремительным движением хвостового плавника направил на Сильвию столб водяных брызг. Затем последовала серия высоких прыжков и быстрых входов в воду, сопровождавшихся имитацией смеха девушки.

- Ты хорошо его знаешь, - спросил Джек, - или, может быть, ее?

- Трудно сказать определенно, но я знакома со всеми дельфинами в стае. Они очень добрые и обаятельные, гораздо симпатичнее, чем большинство людей, с которыми я сталкивалась в жизни, и значительно интереснее их. К тому же, мне так жалко, что они заперты в этом курятнике! - горячо воскликнула Сильвия.

- Но почему? - удивился Тюфяк. - Они проводят здесь время до зимы, а затем покидают дельфинарий; тут их кормят и защищают...

- Защищают? - рассмеялась девушка. - Приглядись повнимательней к улыбке дельфина и увидишь ровные ряды зубов; их добрая сотня, и они остры, как стальные иголки. Эти создания остановят любого врага. Дельфинам никто не страшен в открытом море, скорее они должны опасаться людей... или, по крайней мере, быть настороже.

- Но мы больше не приносим им вреда, - медленно проговорил Джек. Охота на дельфинов запрещена с той самой поры, как доктор Лилли доказал существование у них высшей нервной деятельности. Неужели тебе трудно примириться с тем, что десять дельфинов, живущих в бассейне каждый год, представляют всех своих сородичей, и мы вместе учимся находить общий язык? Силой их никто сюда не загоняет...

- Верно... - донеслось из бассейна.

Наступила томительная пауза, которую прервал звонкий голосок Сильвии.

- Так ты смирился с пленом, Турсиопс?

Вторая пауза была короче.

- Я свободен всегда, - ответил дельфин, - но... в океане я был счастливей...

В течение всей недели разговор с Турсиопсом не выходил у Джека из головы; по непонятной причине юноша мысленно возвращался к нему каждый день. Но наступил очередной понедельник, и все заботы отошли на второй план.

- "Арго" - объявил Секретарь Харт, - готов к полету.

Гигантские размеры звездолета, некогда вмещавшего до тысячи человек, порождали на его борту мертвую тишину, давившую на трех астронавтов. Мощные двигатели "Арго" работали почти бесшумно и, будучи отделены от жилых отсеков, ничем не тревожили экипаж. Беззвучно функционировала контрольно-измерительная аппаратура. Грузовые отсеки корабля заполняли контейнеры. Нагромождение бесчисленных ящиков создавало разнообразные пустоты, в которых при малейшем движении зарождалось гулкое эхо, действовавшее на нервы сильнее, чем гнетущая тишина. В такие моменты молодым людям казалось, что они находятся на борту брошенного на произвол судьбы океанского лайнера. Через неделю они попробовали ограничить свое перемещение по звездолету командной рубкой, достигавшей размеров "Ариадны", представив себе, что остального просто не существует. Увы, из этой затеи ничего не вышло. Профессор Лэнджер частенько организовывал вылазки в чрево "Арго"; ему не терпелось проверить работоспособность тех или иных приборов, причем особую заботу он проявлял к высококачественной звукозаписывающей аппаратуре. Волей-неволей молодым людям приходилось сопровождать своего капитана.

Много беспокойств доставлял им и камбуз. Джека вполне устраивали поварские таланты профессора, который был большим знатоком кулинарного искусства и умел творить чудеса даже из небогатого набора продуктов. Напротив, все блюда, выходившие из-под рук Тюфяка, включая простейший омлет, напоминали по вкусу и запаху горелую резину; и Джек понимал, что его собственная квалификация не намного выше. По понятным причинам профессор Лэнджер желал исполнять обязанности повара только одну неделю из трех. Его не смущала перспектива питаться некоторое время малосъедобной пищей.

- У нас впереди долгое путешествие, - говорил капитан "Арго", идеальная возможность для вас обоих научиться готовить. Кулинария высокое искусство и прекрасный способ разнообразить досуг.

- Сэр, - позволил себе возразить Джек, - нас учили, что искусство это способ передачи информации. Мне кажется, что мастерство в приготовлении еды не подходит под это определение.

- Полагаю, что большинство вам возразит. Мысль о том, что архитектура или музыка лишь передают информацию, плохо укладывается в голове, ответил профессор. - Между тем их принадлежность к искусству не вызывает ни у кого сомнений. Полагаю, что все определяется точкой зрения на свое дело. Вряд ли можно отнести к творцам производителя гамбургеров. Но создатель гастрономического словаря Ларусса... Его творение сродни "Лаокоону" Лессинга!

- Никогда не слышал о такой книге, - удивился Тюфяк. - О чем она?

- Речь в ней идет о скульптуре, - охотно разъяснил Лэнджер, - но в целом она посвящена эстетике, науке о прекрасном, обобщенному взгляду на произведения искусства. Ту же оценку можно отнести и к великой кулинарной книге.

Профессор надолго оседлал любимого конька, но он был капитаном, поэтому экипаж терпеливо выслушал его сентенции и приступил к регулярным дежурствам по камбузу. К огорчению молодых людей, им пришлось участить посещение гулких грузовых отсеков в поисках новых ингредиентов для очередного меню.

Тем временем "Арго" стремительно летел в галактическом пространстве, держа курс на созвездие Стрельца. Звездолет окружали бескрайние темные области движущейся космической пыли, но это обстоятельство не смущало астронавтов - в таких же условиях проходила их первая встреча с Вершителями Судеб.

К удивлению наблюдателей, за время полета звезды Стрельца начали изменять взаимное расположение, отклоняясь от расчетных траекторий, в чем не позволили усомниться беспристрастные показания спектрометров. Вскоре за процессом можно было следить невооруженным глазом. Звездолет незаметно преодолел условную границу пространственно-временных состояний, за которой все макрообъекты находились в непрерывном движении. "Арго" достиг своей крейсерской скорости и за час преодолевал расстояние в световой год, но впереди лежал еще долгий путь и расслабляться не приходилось. Капитан Лэнджер не сомневался, что Гегемония, простершая свои щупальца до Солнечной системы, способна контролировать и ту область Галактики, в которой находился сейчас их корабль.

В конце вахты профессора команда собралась в рубке для обычного обмена мнениями.

- Хотя Гегемония пока что не установила своего владычества в этом районе Галактики, - проговорил Лэнджер, - она не позволит никому чувствовать себя свободным и нарушать неписаные правила поведения. Поэтому нам не следует отклоняться от рекомендованного курса.

- Следовательно, мы находимся в зоне протектората Гегемонии, уточнил Джек.

- Да, или на мандатной территории, если угодно, - ответил профессор.

- Режим непрерывного наблюдения... - протянул Тюфяк. - А я считал, что корабль, находящийся в стоячей волне пространственного континуума, невозможно обнаружить.

- Мы склонялись к такой точке зрения, и ничего больше нам пока не известно, - отозвался Лэнджер. - Судьей здесь может быть только опыт.

- Вспомните, Вершители Судеб ни разу не потеряли "Ариадну", сопровождая ее на пути к Земле, - обронил Джек.

- Спасибо за напоминание, но окончательные выводы делать рано, упорствовал Тюфяк. - Я помню об этом случае, но детали полета Вершителей ускользнули от меня. Сэр, вправе ли мы тут экстраполировать? Вершители уникальные создания, и галактики не могут подражать им во всем. На этом основана надежда на успешно завершение нашей миссии, - у Тюфяка неожиданно прорезался дар красноречия.

- Вы говорите вроде бы верно, - усмехнулся капитан "Арго", - но взгляните, к этому времени наш сканер, который должен молчать на стоячей волне, зарегистрировал три коротких сигнала, два из которых имеют одинаковую форму. Допускаю, что мы имеем дело с зондирующими импульсами и столкнулись с так называемым эффектом радара Гертеля.

- Хмм, - в раздумье покачал головой Джек, - если галактики справились с проблемой связи в стоячей волне, то они чересчур крепкий орешек для нас.

- Более чем вероятно, - согласился профессор, по-прежнему сохраняя полную невозмутимость.

К концу первого месяца серии странных сигналов возобновились. Крошечное перо сканера выписывало на термочувствительной бумаге сложную форму импульса, а астронавты не сводили с него внимательных глаз. Сомнения рассеялись окончательно - Сердце Звездного Мира нашло возможность послать электромагнитный импульс для сбора точной информации через замкнутое и непроницаемое пространство стоячей волны, в коконе которой пребывал сейчас их корабль.

В маршруте полета "Арго", рассчитанного галактиками для экспедиции профессора Лэнджера предусматривались контрольные точки, в которых звездолет должен был выйти в обычное пространство и вступить в контакт с форпостом Гегемонии. И вот такой момент наступил. Огромный корабль "соскользнул" в трехмерный мир, где его "реальная" скорость оказалась немногим меньше половины световой. К удивлению руководителя экспедиции, на приемлемых расстояниях звездных систем обнаружить не удалось. Приборы, работающие на эффекте Допплера, показали, что ближайшая звезда, погасший красный гигант Антарес, находится на расстоянии в три световых года в направлении, противоположном их курсу.

- Если наши специалисты по космологии узнают, что вокруг Антареса вращаются планеты, то это повергнет их в шок, - в раздумье проговорил профессор. - Я все же склонен думать, что астронавигационные приборы "Арго" допустили ошибку порядка процента.

Тюфяк сосредоточенно колдовал над спектрометром.

- Творится что-то непонятное, - пожаловался он. - Спектр Антареса на месте, дублеты разрешаются, но часть линий явно искажена!

При этих словах профессор Лэнджер резко поднял голову, непроизвольно приняв собачью стойку. Джек улыбнулся про себя - осталось только поднять уши и тявкнуть.

- Покажите скорее, - попросил профессор.

Тюфяк протянул ему гибкую ленту. Ученый, не говоря ни слова, склонился над ней, поднеся к глазам миниатюрную лупу; спустя пару минут он уже вводил данные в компьютер.

- Что же это значит, сэр? - спросил Джек, дождавшись, пока принтер отстучит результаты расчета.

- Звезда-спутник, - ответил профессор со вздохом облегчения, - звезда седьмой величины, которая движется вокруг Антареса по удаленной орбите. Я совсем забыл о ее существовании - красивое изумрудно-зеленое светило... Нам повезло, что в данный момент она находится на прямой линии между "Арго" и Антаресом. Таково происхождение удивившего нас спектра, резюмировал ученый и торопливо добавил: - Немедленно выходим в эфир и даем наши позывные; похоже, что здесь мы и остановимся.

Ответ не заставил себя долго ждать и поступил через два дня - очень скоро для межзвездных расстояний. Очевидно, его передали на ближайшую к зеленому солнцу автоматическую станцию, а та транслировала сообщение на "Арго".

В наушниках астронавтов зазвучал резкий булькающий голос, с трудом подбиравший фразы на ломаном английском языке. Слышались невообразимые вздохи, хлюпанье, сопенье, мычанье, пришептывание.

- Ва-а-ш за-а-а-п-р-о-о-с по-лу-у-у-тшен Ар-гооо... У-х-х-и-о-о-у под-д-д-тв-е-е-р-жда-ет-ся-я ц-у-х-х... Пп-р-оо-л-л-жа-а-й-т-е... ин-с-т-ру-у-у-к-цц-и-и...

- Пирог с сельдереем.

- Пирог с сельдереем! Как бы не так! - прошептал профессор. - Джерри, они изучили вашу стряпню, - и добавил уже громко: - Приветствуем форпост Гегемонии! Просим сообщить ваши новые координаты, самостоятельно мы не сумели вас обнаружить.

- Вы-ы-ы аа-а-ао-уу-а гра-а-а-н-и-и-ц-е-е, - завыл, закудахтал голос, - при-и-и-б-лии-жа-аа-а-ть-ся-яя у-у-о-о за-а-а-п-ре-еща-а-ет-ся-яяя е-е-ед-аа про-о-о-до-о-л-жа-а-й-й-те-е...

- Выполнять инструкции, - закончил Лэнджер. - Форпост, у нас появились трудности с водой.

- Пре-е-е-а-а-ду-смот-р-е-е-е-гно уй-о-о е-п-и-и-рог ц-з-х-м б-а-а-р-а-а-ни-и-на-а...

Громкий щелчок, и наступила тишина.

- Пирог из сельдерея для тебя, как же, - профессор выругался. - Все же через эти мерзкие завывания и поддельный армянский акцент можно догадаться о смысле. Продолжайте полет, и на следующей остановке вас будет ждать вода.

- Просто душка, - ухмыльнулся Тюфяк. - А я тем временем состряпаю пирог с телятиной и трансгалактической бараниной, а заодно и свиные отбивные на закуску.

- Если ты подвигнешься на такой подвиг, - добавил Джек, - то на мою долю ничего не останется. Придется в свое дежурство провернуть хорошею стирку.

- Перестаньте изощряться в остроумии, - перебил их профессор, - и займите свои посты. В нашем распоряжении один час до возвращения в стоячую волну. Если я все понял правильно, то нам предстоит совершить посадку на следующей планете, на которую я возлагаю большие надежды; в противном случае нам будет негде заполнить танки водой.

- А что это даст, сэр? - спросил Джек. - Мне показалось, что Гегемония не проявляет к нам особого интереса.

- Не совсем так, - отозвался Лэнджер. - У меня есть пара идей, но до поры до времени я сохраню их при себе. Ну, хватит болтать, - капитан повысил голос. - Экипаж, по местам!

Без воды команда "Арго" не осталась. При приближении к указанной в инструкции планете перед их удивленными взорами открылись бескрайние водные просторы.

Неизведанный мир был очень похож на Землю по размерам, составу атмосферы, и расстоянию до солнца, весьма напоминавшего земное. Вода заполняла всю поверхность планеты, не оставив места ни для континентов, ни для ледяных полярных шапок... Тепловой режим над бесконечным океаном оказался столь однородным, что обеспечивал повсеместное господство субтропического климата. Ничто не разрывало сине-голубую ровную гладь, за исключением нескольких коралловых атоллов, достаточно крупных по земным меркам. Но даже самый значительный атолл не мог быть назван островом; при их осмотре в глаза наблюдателю бросалось полное отсутствие всякой растительности и малейших признаков жизни.

Тем не менее, все приемные устройства "Арго" работали с полной нагрузкой, воспринимая непрерывный поток информации с голубой планеты. В наушниках звучал механически правильный и без труда воспринимаемый английский язык. Здесь существовала цивилизация, имевшая доступ к передовым технологиям, знаниям и ресурсам Сердца Звездного Мира. Но что служило средой ее обитания?

Ответ напрашивался сам собой - вода. Джек немедленно представил себе высокоразвитых существ, сродни земным дельфинам, хвостовые плавники которых претерпели трансформацию и могли управляться с разнообразным инструментом. Воображению рисовались невиданные картины подводных городов, расположенных в глубинах коралловых лагун. Как водится, фантазия вскоре вступила в противоречие с реальной действительностью.

На планете водились млекопитающие из породы китов, но они не были ее хозяевами, и не их острый интеллект творил ее историю. У мыслящих обитателей этого мира не было даже позвоночного столба; им управляли существа, очень похожие на моллюсков.

Джеку доводилось читать книги по теории эволюции животного мира на Земле, и он придумал параллель с осьминогами, развившими у себя дар зрения в соперничестве с млекопитающими и победившими их в жестокой борьбе. Но в облике головоногих обитателей планеты не бросались в глаза грубые черты; десять ног прекрасно сочетались с развитым мышлением, словоохотливостью, напыщенностью и преувеличенным самоуважением. Похоже, у этих декаподов полностью отсутствовало чувство юмора и способность воспринимать красоту.

Джек доложил руководителю экспедиции о своих наблюдениях. Профессор задумался.

- Интересный вид. Но не такое уж неожиданное сочетание свойств характера, хотя у людей его удается встретить не часто. Примеры такой организации вида можно искать не только среди гуманоидов. Вспомним о так называемых сотовых культурах.

- На покрытой водой планете - сотовая культура? - удивился Тюфяк. Как мог развиться такой способ организации среди свободно плавающих особей?

- Пчелы тоже свободно летают, - мгновенно парировал Лэнджер.

- Да, сэр, но они в своей эволюции, подобно другим насекомым, проходят стадию метаморфоза, появляясь на свет в виде личинок, почтительно напомнил Тюфяк.

- Прекрасно, юноша. Нечто похожее происходит и в этом мире. Что вы скажете о существах типа гидр, напоминающих ожившие деревья или гигантские морские анемоны, из которых сложены коралловые рифы?

- Гидры, сэр, - быстро вступил в разговор Джек, - принадлежат к классу кишечнополостных, а не к моллюскам. И на шкале эволюции гидры столь же далеки от десятиногих, как десятиногие от нас.

- Джерри, к кому присоединитесь вы? - спор захватил профессора. Существует ли связь между декаподами и обитателями атоллов?

- Не берусь утверждать определенно, - ответил Тюфяк, - но по-моему атоллы не являются городами-колониями, как мы ранее предполагали.

- Являются, - спокойно, но твердо проговорил Лэнджер, - просто мы должны уточнить понятие города.

- Лагуны пусты, сэр, - вежливо возразил Джек, - в них водится только рыба, а на рифах нет ничего, кроме гидр. Десятиногие пренебрегают рифами, их цивилизация располагается на дне океана.

- Правильно, - неожиданно согласился профессор. - Рифы - это соты, механизм, обеспечивающий воспроизведение рода, а не центр интеллектуальной жизни цивилизации. Вы видите, джентльмены, как легко запутать любой вопрос, - удовлетворенно изрек маститый ученый. - Наша ошибка заключалась в том, что мы упорно мыслили земными категориями, согласно которым моллюски и кишечнополостные кардинально отличаются друг от друга. В этом мире эволюция не повторяет земную, а подчиняется своим законам и стирает часть различий между организмами. Поэтому здесь и десятиногие, и гидры принадлежат к одному виду.

- Разрешите возразить, сэр, - в отчаянии проговорил Джек. - Гидры так напоминают растения! Они пускают корни в определенном месте, существуя за счет ловли рыбы. Иного им не дано. У гидр нет даже и намека на мозг!

- И воспроизводят они себя почкованием, - спокойно добавил профессор, - с этим не поспоришь. Они во многом схожи с личинками пчел, о которых говорил Джерри. Жизненный путь этих созданий укладывается в понятие "смены поколений". Да, гидры размножаются внеполовым путем, но, - и в голосе профессора зазвучали торжествующие нотки, - часть почек имеет половые признаки: мужские у одной группы, и женские - у другой. На следующем, промежуточном этапе из оплодотворенного яйца развивается форма, способная к свободному плаванию. Появляется организм, напоминающий медузу, который за время своего жизненного цикла совершает круговые движения, затем опускается на дно, пускает корни и превращается в подвид гидры, дающий начало новой колонии, новому атоллу. Отличие от земной эволюции состоит в том, - и профессор назидательно поднял палец, - что на промежуточной стадии организм становится головоногим, приобретает черты моллюска и начинает мыслить. Образующиеся на конечном этапе гидроиды инициируют дальнейшее размножение... - и мини-лекция закончилась.

- Да, рифы представляют собой соты, - резюмировал Джек, - все сходится. А что вы можете сказать о лагунах в центре атоллов, об их происхождении? Ведь на планете нет островов с вулканической деятельностью, как на Земле, которые медленно погружаются в море после извержения. Мне кажется, что застройка атоллов может начинаться по краю подводных кратеров. Вы согласны?

- Мои размышления об этом факте и оказались ключом ко всей проблеме, - ответил профессор. - Сразу встал вопрос о причинах сходства формы атоллов здесь и на Земле при отличающихся механизмах образования и роста. Вы видите, что внешнее различие проявляется при сравнении размеров. Рифы на этой планете очень велики, основанием для них служат затонувшие плато, мелководные участки океана. Природа использует свои возможности полностью, - улыбнувшись, Лэнджер устроился поудобнее и с удовольствием продолжал: Но кораллы - ненадежный строительный материал; их соединение дает непрочную крупноячеистую структуру. В процессе роста атолл расширяется, вода заполняет его центр, который начинает медленно проседать и разрушаться под ее давлением и тяжестью наносов ила... Так образуются лагуны, привлекшие ваше пристальное внимание, Джек.

Молодые исследователи с восхищением посмотрели на своего наставника. Такая реакция явно польстила профессору.

- Обратите внимание, модель образования лагуны прекрасно дополняет нашу схему эволюции, протекающей на этой планете. Гидры неподвижны, прикреплены к одному месту и не могут охотиться за рыбой, которая сама должна подойти к ним. Если моллюски займутся ее заманиванием для своих томящихся родителей, у них не останется ни времени, ни сил на развитие цивилизации, - губы Лэнджера тронула еле заметная усмешка. - К тому же, собрать стаю рыб ничуть не легче чем стадо овец... Лагуна помогает найти выход. Шторм и приливы загоняют в ловушку множество рыб, сбивающихся в огромные косяки - и гидроидная форма жизни имеет неограниченные запасы пропитания, а моллюскоподобная форма получает возможность заняться другими проблемами. Одна из них, как я догадываюсь, защита гидроидов от естественных врагов - акул или похожих на них местных тварей... профессор замолчал, и несколько минут никто не проронил ни звука.

- Меня беспокоит еще один вопрос, сэр, - прервал паузу Тюфяк. - У жителей этого мира нет наций, они не ведут войн. В чем смысл их присоединения к Гегемонии? Какую пользу это им приносит? Я не думаю, что в Галактике есть планета, желающая позариться на этот медленно тающий снежок...

- Есть и другие соображения. Обитатели водных просторов не стремятся к выходу в космос, они просто не знают о его существовании, - задумчиво произнес Полномочный Посланник. - Нет и необходимости в вооруженной защите планеты от внешних посягательств. В нашем случае, Джерри, мы имеем дело со стабильным миром. А культуры, обладающие высокой стабильностью - предмет особого внимания со стороны Сердца Звездного Мира, стремящегося не упустить возможности объединиться с ними ради поддержания собственной устойчивости, - взгляд капитана "Арго" посуровел. - Я подозреваю, что эта цивилизация вошла в Межзвездный Союз с целью самозащиты от Гегемонии, сочтя такой шаг наименьшим злом.

- Если не можем сопротивляться, то присоединимся добровольно? риторически вопросил Джек.

- Наверно, так дела и обстояли, - руководитель экспедиции ударил ладонью по столу и закрыл обсуждение. - Самое время спустить космическую шлюпку с резервуарами! Пора воспользоваться этими безграничными запасами воды. Джерри, будет лучше, если полетите вы; управляться с шлюпкой не труднее, чем с "Ариадной", а у вас больше опыта, чем у Джека, - и капитан похлопал своего дублера по плечу. - Прежде, чем стартовать назад, убедитесь, что танки наполнены до краев. Если услышите подозрительное хлюпанье снизу - бейте тревогу!

- А я могу спуститься? - спросил Джек.

- Зачем? Будет лучше, если вы останетесь на борту и вступите в контакт с декаподами на случай возникновения непредвиденных помех у Джерри.

- Серьезных поводов для экскурсии у меня нет, - признался Джек, - но я надеялся приглядеться к здешним млекопитающим, так похожим на китов; очень хочется найти подтверждение их разумности.

- Не возражаю против вашей гипотезы, - сказал профессор, - но к чему нам эти знания? Боюсь, что мы сюда уже не вернемся. Расписание нашего маршрута не оставляет времени на удовлетворение любопытства, так что не стоит создавать прецедентов.

- Как я догадываюсь, мне следует подчиниться, - с неохотой произнес Джек. - И все же, прошу тебя, Тюфяк, не упускай ничего из вида, ладно?

6. ИЗ "НИГДЕ" В "НИКУДА"

Полет возобновился, но Джек никак не мог совладать с нахлынувшими мыслями и, наконец, обратился к капитану:

- Профессор Лэнджер, позвольте напомнить о той паре идей, что появились у вас после контакта с форпостом галактов у зеленой звезды. Вы обещали поделиться ими позднее...

- Охотно, - невозмутимо отозвался профессор, - только не ждите откровений, молодые люди. Меня поразило вопиющее равнодушие Сердца Звездного Мира к миссии "Арго". Я ожидал встретить проявление беспокойства, возможно - открытую враждебность, но никак не такую реакцию.

- Но почему? - не сговариваясь, хором спросили Джек с Тюфяком.

- Поразмышляем вместе, - и Лэнджер улыбнулся, приглашая собеседников к обстоятельному разговору. - Миллион лет тому назад Гегемония взялась за реконструкцию Фобоса; волнующая тайна гигантской полости под скалистой поверхностью сателлита - итог ее кропотливой и целенаправленной деятельности. Не забыли, Джек, свои чувства во время нашего приключения? Так что нет необходимости комментировать технологические достижения Гегемонии в ту далекую пору... - профессор, откинувшись в кресле, с удовольствием потянулся. - Тем удивительнее заявление, заложенное некогда в компьютер Центра управления Фобосом - жесткая неприкрытая угроза. По моему убеждению, это свидетельствует о некой уязвимости Сердца Звездного Мира, скрытой до поры от наших глаз. Истинно непобедимая и всевластная культура должна держаться иначе, тщательно сохраняя и подчеркивая свою холодную отстраненность. А современная Гегемония? Наш таинственный собеседник остался пока в тени, но вспомним, как изменился его тон при одном упоминании о Вершителях судеб. И это - не реакция сильного. Интуиция еще не подводила меня, - заключил капитан "Арго", - я чувствую, что есть слабости внутри Сердца Звездного Мира и надеюсь на справедливость своей догадки.

- Может быть и так, сэр, но ваша гипотеза не объясняет всех фактов, нашел в себе мужество возразить Джек. - Как вы объясните поразительную индифферентность обитателей зеленой звезды? Или здесь кроется что-то иное? В любом случае самое безопасное для нас - не углубляться в тонкости поведения галактов и не искать их слабые места.

- У нас нет выбора, - поддержал его Тюфяк. - Если за тысячи лет в Гегемонии что и изменилось, то в первую очередь это касается качества вооружений.

- С неизбежностью, - покорно согласился Лэнджер. - Я повторюсь, Джерри, что Гегемония - высокостабильное общество, не подверженное радикальным изменениям; в этом - смысл его существования. Мной делались попытки сравнения Межзвездной федерации с уникальной империей Древнего Египта, в которой жизнь с течением веков почти не менялась, а технологические новшества появлялись на свет крайне редко, - профессор резко тряхнул головой. - Сравните-ка это с технологическими революциями, бушующими сейчас на Земле! Увы, гипотеза не подтвердилась, Сердце Звездного Мира по-прежнему остается для нас покрытой мраком тайной, ключ к которой еще не найден.

- А что вы скажете о следующей стоянке? - полюбопытствовал Джек.

- Не хочется гадать, молодые люди, - сухо ответил профессор, - но думаю, что впереди у нас снова чем-то похожая на Землю планета и контакт с интересной цивилизацией.

- И уровень ее развития окажется достаточным, чтобы предупредить наши возможные посягательства, - спокойно добавил Джек.

При этих словах Лэнджер бросил на него полный удивления взгляд, через секунду сменившийся усмешкой.

- Элементарно, мой дорогой Ватсон, - процедил он сквозь зубы.

Встреча с новым миром, как всегда принесла много неожиданностей; его коренные обитатели успели напрочь забыть название своей планеты. Фантазии Джека хватило только на Кибермир - так поразили его бесчисленные роботы, деловито сновавшие взад и вперед, заполняя все видимое пространство своими блестящими на солнце фигурками. И здесь настала очередь Тюфяка удивить своих коллег и блеснуть познаниями в древнегреческом языке, вознаградив себя за долгие часы бодрствования на занятиях классической филологией.

- Я предлагаю назвать планету Палинурус, - решительно произнес Джерри. - Это кибернетический термин, означающий науку об управлении машинами, происходит от древнегреческого слова, означающего "рулевой". Палинурус был рулевым у Одиссея, и его смыло волной на долгом и трудном пути из Трои. Что-то похожее случилось и в этом мире.

- Вы попали в точку, юноша, - признал профессор. - Я хотел предложить название Эдгин, но ваше, Джерри, несомненно лучше.

Выражение озадаченности появилось на лице у Тюфяка, и Джек поспешил ему на помощь.

- Но почему Эдгин? - быстро спросил он. - Какие тут ассоциации с книгой Батлера?

- Немного терпения, - и рот профессора скривился в усмешке. - Об этом я расскажу вам попозже.

Настала пора ближе познакомиться с новым удивительным миром. В наушниках уже звучала ровная, безупречно отредактированная машинами английская речь; экипажу, как водится, были переданы обстоятельные инструкции. Джек, к своему удовольствию, получил приказание провести разведку на космической шлюпке и пополнить, по возможности, запасы продовольствия для корабля.

С первого взгляда Палинурус показался похожим на родную Землю, но обитали здесь низкорослые приматы, сразу напомнившие Джеку красочные иллюстрации к старым сказкам о гномах; только обитали они не в лесах и пещерах, а на фоне серого индустриального пейзажа, который навевал совсем другие мысли. Молодой астронавт вспомнил годы своего отрочества, огромный американский город Гэри, чудовищный индустриальный монстр, пытавшийся расползтись по территории нескольких штатов и угрожавший стране экологической катастрофой. Там, на Земле, худшего удалось избежать. Здесь, на Палинурусе, непоправимое свершилось, и технократическая цивилизация поглотила природу целой планеты.

Но не это прискорбное обстоятельство вызвало изумление Джека. Шлюпка медленно снижалась, а он никак не мог разобраться в поведении гномов. Вблизи их облик не вызывал особых симпатий: согбенные, скрюченные фигурки, шишкоообразные наросты на теле, затуманенный взгляд без каких-либо признаков мысли. Держались они кучками, вели себя достаточно дружелюбно, хотя и с некоторой опаской. Посадив шлюпку на космодроме, Джек попытался вступить с гномами в контакт, но безрезультатно. Ему пришлось обратиться к помощи компьютеров, и только слова машинных команд смогли дойти до сознания обитателей Палинуруса. Толпа зашевелилась, засуетилась, в движениях появилась осмысленность; началась медленная загрузка космической шлюпки.

Недоумение Джека смешалось с любопытством, и он решил выяснить для себя род занятий этих необычных гуманоидов. Покинув на несколько минут космодром, он быстро нашел ответ на свой вопрос: все незанятые на погрузке гномы усердно полировали разнообразные металлические поверхности, доводя их до зеркального блеска. Глазам становилось больно от многократно отраженного света. Джек быстро вернулся к шлюпке и с трудом дождался конца погрузки. Возвратившись на борт "Арго", он отрапортовал капитану о своих наблюдениях, но Лэнджер остался невозмутим.

- Так оно и есть, Джек. За время вашего отсутствия я попытался изучить сигналы радиодиапазона. Оказалось, что эфир заполнен машинными командами сообщавшихся между собой компьютеров; никаких признаков живого человеческого голоса. Лишь на одной частоте я наткнулся на подобие развлекательной передачи... исключительный уровень бессмыслицы! По сравнению с ней коммерческие телевизионные шоу, популярные на Земле в конце двадцатого столетия - чудо интеллекта, - Лэнджер невесело усмехнулся. - А теперь попробуем определиться с выводами. Очевидно, в этом мире роботы захватили бразды правления в свои стальные руки и стали повелителями людей.

- Революция роботов! - воскликнул Тюфяк. - Я всегда считал ее невозможной!

- Так-то так, Джерри, - протянул профессор, - но в машинной цивилизации существуют опасности, не заметные с первого взгляда. Одна из них реализовалась в этом мире. Разумные существа, создавшие искусственный интеллект, основанный на высочайшей скорости обработки информации, попали к нему в полную зависимость. Не умея прогнозировать возможные последствия, они оказались настолько самонадеянны, что доверили компьютерам принятие всех решений, надеясь навечно остаться хозяевами положения. Но представьте на минуту, молодые люди, - и Лэнджер возвысил голос, пытаясь донести до слушателей свою убежденность, - что кибернетический мозг распоряжается внешней политикой. Машина руководствуется формальными критериями; для нее не существует нематериальных ценностей и ей недоступны приоритеты, имеющие смысл для людей. Национальная гордость, честь, слава пустые звуки в этом случае. Пусть теория игр поможет вам оптимизировать пути достижения цели, установить баланс между выигрышем и потерями. Но в мире найдется множество вещей, к которым неприменимы арифметические действия; их нельзя взвесить ни на каких весах - свобода, частная инициатива, равенство перед законом... - Полномочный Посланник сделал эффектную паузу. - А вспомните о том, что просто невозможно выразить словами - момент истины, понимание, озарение... из них складываются наука, искусство и, в конце-концов, человеческая жизнь! Об этом следует помнить всем претендентам на роль повелителей машин; в противном случае компьютеры обязательно возьмут верх, - эмоционально закончил профессор.

Астронавты с удовольствием покидали механизированный мир, полностью лишенный улыбки и добра. "Арго" был введен в режим стоячей волны, но пережитое слишком задело за живое, и диалог продолжался.

- Почему вы хотели назвать планету Эдгин, сэр? - напомнил Джек.

- В антиутопии Батлера "Эдгин, или Нигде" речь шла о тех же вещах, друг мой. Автор предсказал наступление времени, когда машины займут в жизни людей неоправданно важное место. Вспомните этих гипертрофированных маленьких человечков, суетливо ползущих от робота к роботу подобно лесным жучкам на поверхности листа, - и профессор машинальным движением пригладил волосы. - Книга Батлера была встречена с усмешками и сарказмом, но только теперь стало ясно, что человечество ходило по лезвию ножа и только чудом избежало подобной участи. На Палинурусе мир гротеска воплотился в реальность, кошмар Батлера стал явью. Но содержание романа значительно шире одной этой темы; в нем много других глубоких мыслей, - Лэнджер вздохнул и добавил: - Поэтому название, предложенное Джерри, показалось мне более точным.

- Мне кажется, что я понял, почему Палинурус принадлежит Гегемонии, похвала профессора явно взбодрила Тюфяка, и он почти дословно воспроизвел аргументы своего наставника. - Как на планете, покрытой водой, так и здесь образовались культуры, не способные к глобальным изменениям. И это решило вопрос о присоединении Палинуруса к Сердцу Звездного Мира со всеми вытекающими отсюда последствиями.

- Полностью согласен, - не спеша откликнулся профессор. - Но от вас ускользнул еще один нюанс. Роботы на этой планете окончательно вышли из под контроля и преследуют свои собственные цели, не связанные с потребностями людей. Это развязывает руки Федерации для большой политической игры, - и Лэнджер горько усмехнулся. - Допустим, Гегемонии понадобились два миллиона пластиковых пончиков. Что ж, Палинурус выполнит приказ, не задаваясь вопросом, по зубам ли они коренным обитателям планеты. Эта машинная цивилизация вполне может обойтись без людей, и Гегемонии хватит безжалостности и жестокости, чтобы использовать это обстоятельство.

Астронавты помолчали, потрясенные услышанным. Наконец Джек проговорил:

- Все таки я не уверен, что Палинурус - подходящее имя. Как же мореходу добраться до цели, потеряв кормчего? Корабль, оставшийся без управления, - беззащитен.

- Не совсем так, - подвел итог дискуссии профессор. - Вас могут взять на буксир... и с курсом буксирующего судна вам, увы, придется согласиться.

Неделя шла за неделей, и снова стоячая волна пространства отделила "Арго" от остальной Вселенной. Экипажу, погруженному в тишину корабля, с трудом верилось в реальность существования внешнего мира, полного противоречий и тревог. И только изредка сигнальные лампочки приборов напоминали о недремлющем оке Гегемонии; зондирующие импульсы по-прежнему проникали в замкнутое пространство звездолета, унося и принося информацию. Астронавты понимали, что находятся под постоянным наблюдением.

С трудом дождались друзья очередной остановки. Едва раскрылся невидимый кокон, как перед ними открылся чудесный мир зеленых холмов и перистых облаков на голубом небе... Земля?! Джек внезапно ощутил приступ острой тоски по родине, но не расстроился. Сердце радовалось при виде милой, по-домашнему уютной, медленно проплывающей перед глазами планеты, где можно спокойно передохнуть, не опасаясь неприятных сюрпризов.

Но надежды не оправдались; обитатели пасторальной планеты не напоминали землян, да и картина вблизи оказалась далекой от безмятежной идиллии. Разумные существа жили в гигантских каменных замках, возведенных на мощных пилонах посреди неумолчно шумящих морей. Рокот волн, набегающих и разбивающихся о могучие стены, порождал суровую и однообразную музыку, которой были заполнены величавые строения. Их обитатели не отличались особым любопытством и равнодушно отнеслись к космической шлюпке, в которой почему-то признали каррак, верткое небольшое судно с высокой кормой, треугольными парусами и традиционной головой дракона на носу; на таких кораблях они отваживались спорить с бушующей стихией. Но вид звездных путешественников мгновенно поселил в их лягушачьих глазах ужас и желание немедленно избавиться от непрошенных гостей. Пропитанная средневековым духом культура подчинялась строгим правилам и ритуалам; каждый жест и каждое движение несли смысловую и церемониальную нагрузку, в соответствие с короткой и простой мелодией из пяти нот.

Астронавты явно не вписывались в этот мир и предпочли поскорее оставить его, сопровождаемые жуткими завываниями дудок и рогов, в равной мере скорбными и агрессивными; путешественников словно хотели смести с лица негостеприимной планеты. Таков был этот полноправный член межзвездной Федерации, встретившийся на пути экипажа "Арго".

Никто из путников не вспоминал во время полета о знаменитой звезде 61 Лебедя, прославленной в истории науки. К ней впервые применили метод параллакса для определения расстояния до Земли; и она же со своими планетами стала первым открытым астрономами аналогом Солнечной системы, что заставило ученых всерьез задуматься о существовании внеземных цивилизаций.

А теперь, неподалеку от созвездия Лебедя, в бескрайних облаках космической пыли, решалась судьба человечества, положенная таинственными силами на невидимые весы.

В одной из точек туманности Большого Угольного мешка, среди непрерывных космических бурь, некогда образовался звездный кластер. В результате этого события центр туманности очистился от пыли и газа. Одни новорожденные звезды, будучи в тысячу раз младше Солнца, принадлежали к спектральному классу В; часть из них имела планеты. Другие представляли собой холодные, безжизненные образования, застывшие на миллионы лет в ожидании гигантских флуктуаций гравитационного поля и радиоактивного излучения, способных разогреть их до такой степени, чтобы начались их собственная эволюция и непредсказуемая история.

Именно здесь обитали Вершители Судеб, кружась в своем похожем на вихрь танце; таинственные создания, ровесники Вселенной, чьим уделом была вечная молодость, которую обеспечивали, по-видимому, те же процессы термоядерного синтеза, что идут в звездах. Только редкие и маловероятные события могли прервать нить жизни Вершителя.

Глаз человека воспринимал Вершителей как мерцающие огненные шары диаметром от четырех до семи футов, чей цвет непрерывно изменялся от желтого до темно-красного. Что Вершители Судеб представляли собой на самом деле? Ответить на этот вопрос не брался никто. Делались попытки описать их состояние с помощью теории электромагнитного поля, но они оказались неудачными; природа Вершителей оставалась тайной за семью печатями. В каких терминах описать их устойчивость? И саму жизнь? Вершители Судеб были старейшими носителями интеллекта во Вселенной.

Изредка они обменивались мнениями, вступали в спор, посылая друг другу радиосообщения сразу на сотне диапазонов одновременно. Другим способом общения служила для них возможность изменять цвета. Но самым любимым их занятием было кружиться в непрерывном, бесконечном танце, молниями пронзая космическую мглу и соединяя воедино звездные кластеры.

И сейчас среди вечного безмолвия шел жаркий спор, невнятный слуху смертных. Единственным зрителем драматической сцены мог быть только сам Создатель - людские язык и опыт бессильны в ее описании. Как водится, спорили старики и молодежь; Перворожденный, старейший из Вершителей, и "юный" Люцифер, не так давно первым посетивший Землю.

Назад: Сердце звездного мира

Дальше: Век лета