ПОБЕГ

Единственно возможным путем побега была река. Попытаться идти через сельву – значило погибнуть в первый же день либо от укусов ядовитых гадов, либо в непроходимой трясине болот.

Вначале Лацис думал воспользоваться моторным катером, но отверг эту мысль. Его бы все равно догнали, если не на другом катере, то на вертолете. Катер выдавал свое присутствие шумом мотора и его трудно было бы спрятать в прибрежных зарослях. Лучше воспользоваться обыкновенной лодкой.

До ближайшего населенного пункта, при впадении Каури в Амазонку, было не меньше трехсот километров. На лодке, если двигаться только ночью, это заняло бы дней двадцать. Продуктов, накопленных за три недели, должно хватить. В крайнем случае, можно ловить рыбу. Теперь, что делать с Сюзанной? Возвратить ее Кларе? Лациса передернуло от такой мысли. Судя по поведению, Сюзанна не сомневается, что Питер ее уже никому не отдаст. Эльга, его дочь, была очень похожа на свою мать. И теперь Лацис уже не воспринимал Сюзанну как Эльгу, а скорее она напоминала ему его рано умершую жену, его Ингу. Он даже как-то случайно назвал Сюзанну Ингой. Она удивилась. Пришлось объяснить. Радостный блеск в ее глазах смутил Лациса, и он вдруг почувствовал, что уже не сможет расстаться с этой девушкой. «Что скажет Эльга, если я привезу с собой Сюзанну? Они одинакового возраста. Сюзанна даже на полгода моложе. Ситуация!»

– Я могу вскоре уехать отсюда, – сказал он ей ночью и сразу же почувствовал, как напряглось ее тело. Сюзанна молчала.

– Ты поедешь со мной? – спросил он ее.

Сюзанна вздрогнула, но ничего не ответила.

– Ну так как же? – повторил он свой вопрос, не дождавшись ответа. И вдруг понял, что она плачет. Он провел рукою по ее лицу. Лицо было мокрое от слез. Она плакала молча.

– Милый Питер, о чем ты? Меня никогда отсюда не отпустят, – она всхлипнула, не в силах больше сдерживаться.

– Успокойся и выслушай меня, – он заговорил тише. – Мы ни у кого не будем спрашивать разрешения. Я решил бежать отсюда. Ты пойдешь со мной?

– Хоть на край света, лишь бы отсюда! – она не сказала «с тобой», и это его невольно задело.

Он помолчал, затем спросил:

– Ты сможешь выдержать дорогу? Она будет опасная и тяжелая.

– С тобою мне не страшно, – он почувствовал, как она повернулась к нему, прижалась лицом к его груди.

– Ты вернешься домой, если все обойдется благополучно.

– Если ты меня прогонишь… – прошептала она.

– Ты согласна уехать со мной и жить потом вместе?

– Конечно! Ты добрый, ласковый и сильный. Если бы не ты… У меня уже не было сил. Я бы, наверное, что-нибудь с собою сделала. Но зачем я тебе такая? После всего… – она опять заплакала. – Боже… что они со мной сделали…

– Успокойся, Сюзи. Прошу тебя, – как можно ласковее прошептал он, целуя ее в лоб. – Придет время, – пообещал он, – они за все заплатят.

Минуло еще три недели. Все было готово к побегу. Лацису удалось по частям принести с завода бластер. Он собрал его дома.

– А мне? – потребовала Сюзанна, когда он объяснил назначение «трубки». Несмотря на риск, который, впрочем, был не особенно велик, так как никому не пришло бы в голову обыскивать при выходе с завода главного инженера, он добыл составные части ко второму бластеру и еще пару батарей в запас. Помимо бластеров он вынес с завода пару трубок с паралитической жидкостью. Они могут пригодиться при побеге.

Задолго до побега он приобрел удочки и теперь часто проводил свободное время у причала. Рыба ловилась не особенно хорошо, но ему надо было, главным образом, чтобы часовой привык к его появлениям вечером на пристани. Лодки и катера стояли тут же. Катера были замкнуты на замок, а лодка привязана к причалу толстым нейлоновым шнуром. Весел при ней не было. Лацис вскоре обнаружил, что весла хранятся в сарае, на двери которого висел замок. Проходя мимо, он присмотрелся к нему. Обычный замок, снять его не представляло особого труда при помощи согнутой проволочки.

Лацис решил бежать в первый же день новолуния. Часовой привык, что Сюзанна приходит на пирс к концу рыбной ловли. Так что ее появление не должно вызвать настороженности.

Бэксон посмеивался над его рыболовными занятиями. Он раза два приходил к причалу и с интересом наблюдал за ловлей.

– Все-таки в каждом прибалтийце сидит рыбак, – заметил он. – Я бы ни за что не стал кормить здесь собою москитов!

– Охота – пуще неволи, – согласился Лацис.

– Как идет проектирование?

– Думаю, через месяц закончу.

– Прошу тебя, поторопись. Через месяц уже вернется Джонни с партией рабочих и привезет цемент, арматуру, необходимые станки и приборы. Цех должен быть готов месяца через четыре, максимум – пять. Я получил радиограмму. Меня торопят.

– Сделаю все в срок, – пообещал Лацис.

– Смотри! Я на тебя надеюсь. Не подведи, дружище!

– Донесешь? – с сомнением спросил Лацис Сюзанну, взвешивая рукою рюкзак с продуктами.

– Не волнуйся, донесу, – она довольно легко подняла его и забросила на плечи.

– Запомни, когда подойдешь к причалу, оставь его в тени и иди без него.

– А как с бластерами?

– Они уже спрятаны. В нише под причалом. Я еще вчера их туда засунул. Ну, я пошел. Как только стемнеет, подождешь, пока утихнет шум на улице, и иди.

…Несмотря на новолуние, рыбалка ладилась. Рыба вообще клевала здесь, у причала, лучше, очевидно, привлеченная светом фонаря. Фонарь имел широкий козырек сверху и свет падал только на воду, слегка освещая причал и стоящие возле него лодки.

Послышались шаги идущей по дощатому настилу Сюзанны. Часовой скучал, наблюдая за Лацисом. В этот момент поплавок резко пошел вниз. Лацис подсек и почувствовал, как на конце лески забилась крупная рыба.

– Возьми подсак, – крикнул он часовому и, отбросив удилище, начал руками выбирать леску.

Часовой схватил подсак для рыбы и, наклонясь, ждал, когда она покажется над водой.

– Внимание! – крикнул Лацис. Часовой весь напрягся и в этот момент ему в лицо брызнула паралитическая жидкость из цилиндра. Незадачливый страж обмяк и свалился на пирс. Лацис бросил леску, которая быстро ушла под воду, увлекая за собой удилище.

– Тащи рюкзак и снасти в лодку, – тихо сказал он подбежавшей Сюзанне, а сам кинулся в сарай. Замок занял не больше минуты. Он выбрал весла, закрыл сарай и подбежал к лодке, возле которой его ждала Сюзанна.

– Идем, поможешь мне. Бери его за ноги, – велел он, поднимая часового за плечи. – Сюда, во вторую лодку.

Подобрав валяющийся на настиле причала бластер часового и забрав свои спрятанные, он присоединился к Сюзанне, которая уже сидела в лодке. Обрезав веревки, он оттолкнул обе лодки, забрался в первую и привязал трос от второй к корме своей. Тихо крадясь вдоль берега, лодки заскользили вниз по течению. Отплыв с километр, он перестал грести и прислушался. Все было тихо.

– Зачем ты его взял с собой? – Сюзанна показала рукой на идущую в трех метрах от них на буксире вторую лодку.

– Я не мог оставить его там. Через час он пришел бы в себя и поднял тревогу. А затем, у меня возникла идея. Обнаружив, что пропали две лодки и охранник, они поначалу решат, что он наш сообщник. А так как угнали две лодки, подумают, что мы разделились. Кто-то пошел вверх по течению, а кто-то – вниз. В результате этого они вынуждены будут расширить область поиска, и мы выиграем немного времени. Ах, черт возьми! – он с досадой выругался.

– Что такое?

– Весла! Я забыл взять вторую пару весел. Если они подсчитают весла, то поймут, в чем дело. Будем надеяться, что в спешке им это не придет в голову.

Через два часа охранник стал подавать признаки жизни. Лацис подтянул буксируемую лодку и брызнул ему в нос еще одну порцию.

– Пусть пока полежит смирно, – пояснил он.

– Что ты с ним думаешь делать? Может быть, проще, – она указала рукою на воду.

– Не могу безоружного. Да и жалко. Я с ним почти сдружился. Он часто дежурил во время моей рыбалки. Я его высажу подальше. А там – что бог даст. Если он и доберется по топкому болоту, мы будем уже далеко.

За ночь они прошли километров пятнадцать вниз по течению. Охранник к утру уже полностью оправился от действия паралитической жидкости, но вел себя тихо.

– Сейчас я тебя высажу! – крикнул ему Лацис и стал подгребать к берегу.

– Осторожно, Питер! – раздался испуганный крик Сюзанны, которая сидела на носу лодки. Глаза ее были расширены от страха. Лацис быстро обернулся. Охранник стоял на носу своей лодки. Держа в руках трос, он подтягивал ее к ним и, упершись ногою, готовился к прыжку. Лацис опередил его на долю секунды. Тот уже прыгнул, как ему в нос брызнула отравляющая жидкость. Потеряв мгновенно сознание, охранник свалился в воду и сразу же пошел ко дну.

– Вот дурак! – в сердцах выругался Лацис.

– Сам виноват. Как я напугалась! Еще секунда, и он успел бы прыгнуть к нам в лодку.

– Теперь нам эта лодка не нужна, – проговорил Лацис, срезая трос буксира. – Пусть себе плывет.

– А если ее обнаружат? Они поймут, что мы где-то здесь.

– Скорее, напротив! Увидев брошенную лодку, они подумают, что те или тот, который отправился вниз по реке, погиб, и будут искать другую лодку в верхнем течении.

– Ой, что это?

Лацис оглянулся. Там, где упал охранник, бурлила вода и по ней расплывалось пятно крови.

– Пираньи. Это такая рыба, очень хищная. Она водится не везде, но там, где она, – ничто живое не может переплыть реку. Сожрет живьем. Пора все-таки подумать об убежище. – Он направил лодку к правому берегу и, проплыв еще с полкилометра, нашел подходящее место. Это было устье впадающего в реку широкого ручья, со всех сторон закрытого густыми зарослями. Через несколько минут он остановил лодку, привязал ее к берегу. И вовремя, так как вскоре над рекою послышался гул низко летящего вертолета.

– Уже ищут, – прошептала Сюзанна.

– Можешь говорить нормально, – засмеялся Лацис. – Не услышат. Однако костер разводить нельзя. Придется позавтракать холодным. – Он раскрыл рюкзак и вытащил провизию. – Будем есть понемногу. Неизвестно, сколько нам придется плыть.

Снова послышался гул винтов вертолета. Он возвращался. На этот раз летел совсем низко.

– Они не заметят нас?

Лацис посмотрел на густые заросли и отрицательно покачал головой.

– Опаснее катер, – сказал он. – Они могут обнаружить устье ручья и войти в него. А вот и легки на помине, – со стороны реки донесся шум идущего катера. Шум приближался, затем стал глуше. Катер сбросил обороты и теперь медленно шел вдоль берега.

– Приготовься, – тихо сказал Лацис, беря в руки бластер. Однако катер прошел мимо.

– Сейчас он будет возвращаться. Нам надо подняться вверх по ручью. Там и мелко, и катер не пройдет. На обратном пути они обнаружат ручей и обязательно его обследуют.

Они поплыли вверх по течению. Скоро действительно стало мелеть, в полумраке зарослей показалось дно, местами покрытое галькой. Лодка остановилась.

– Протащим ее вон до того угла, – предложил Лацис, спускаясь в воду. Он взял в руки буксирный трос и потащил лодку вперед. В это время сзади послышался звук мотора катера. Он вошел в устье притока.

За поворотом ручей превратился в ручеек, который уходил в заросли и терялся среди деревьев.

Катер между тем, судя по звуку, поднимался за ними. Вскоре мотор перестал работать.

– Дальше он не пройдет, слишком мелко. Но они, может быть, попытаются пешком пройти вверх по течению. Будь на всякий случай готова. Ты целься в тех, что будут справа, а я возьму левых, – предупредил он ее.

Послышался шум идущих по дну ручья людей. Беглецы прижались к выступу большого камня, сжимая в руках оружие.

– Эй, Лацис, – зазвучал голос Бэксона, усиленный мегафоном. – Брось дурить! Выходи! Будем считать, что это недоразумение! Ты слышишь?

Сюзанна задрожала. Лацис сжал ей плечо и приложил палец к губам.

– Питер! – продолжал уговаривать Бэксон. – Я же знаю, что ты здесь! Не вздумай только стрелять! Лучше возвращайся, и все забудем! Слышишь, Питер?

Они были почти рядом.

– Их здесь нет, шеф. Скорее, они спустились ниже.

– Мы же там были.

– Наверное, еще ниже, там есть заводи, где легко спрятать не то что лодку, а целое судно. Мы зря теряем время.

– Может, ты и прав. На всякий случай…

В зарослях, метрах в пяти ниже по ручью от беглецов что-то упало и раздалось шипение. Лацис понял, в чем дело, быстро и тихо вытащил из рюкзака два полотенца и, смочив водой, подал одно Сюзанне.

– Закрой лицо и дыши только через него.

– Шеф! Что вы наделали! – раздался крик. – Ветер тянет эту гадость на нас. – Послышался плеск воды. Люди быстро, насколько позволял неудобный для передвижения путь, побежали вниз по ручью. Вскоре до беглецов донесся звук работающего мотора. Дышать становилось все труднее. Сюзанну начал мучить приступ кашля.

– Давай-ка подымемся выше, – решил Лацис. – Лодку оставим здесь.

Они пошли по ручью вверх. Ширина его здесь была невелика. Ветви деревьев образовали своего рода тоннель, по которому можно было идти только согнувшись. Путь преградил полуповаленный, нависший над самой водой, ствол дерева. Вода текла сквозь эту преграду с тихим журчанием.

– Здесь отдохнем. – Лацис сел на ствол дерева и подал руку Сюзанне, помогая ей взобраться. Раздался плеск. Огромная змея сползла со ствола и извиваясь поплыла по ручью. Сюзанну всю передернуло.

– Это не ядовитая, – Лацис обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Переждем, пока газ совсем не развеется, затем спустимся к лодке.

– Ой! Посмотри, что это? – она указала ему на черный продолговатый предмет под ветвями дерева, на котором они сидели. Лацис присмотрелся, потом зажег фонарик.

– Да ведь это лодка! – тихо воскликнул он. – Вернее, индейская пирога. Интересно, как она здесь очутилась? Может быть, тут поблизости живет индейское племя? Они еще сохранились кое-где и прячутся от цивилизации в густых дебрях сельвы. – Он спустился с дерева и, раздвигая ветви, подобрался к пироге. – А здесь есть даже весла, – сообщил он. – И, судя по всему, ею совсем недавно пользовались. – Он вытащил пирогу на воду. Несмотря на небольшую глубину ручья, она легко держалась на плаву.

– Однако давай не будем трогать чужие вещи и обижать бедных индейцев. – Лацис затолкал пирогу снова под ветви и привязал ее к стволу.

Прошел час.

– Пора двигаться, – сказал Лацис, слезая с дерева. – Ты пойдешь сзади меня метрах так в двадцати. Вот, возьми на всякий случай, – он вытащил из внутреннего кармана куртки пакет в целлофане. – Здесь адрес, деньги и письмо к Эльге.

– Зачем ты даешь это мне? – вздрогнула Сюзанна.

– Пусть пока будет у тебя. Мало ли что.

Он пошел вниз. Сюзанна выждала пять минут и медленно пошла за ним.

Лациса схватили, когда он подошел к оставленной лодке. Сюзанна видела все это сквозь ветви деревьев. Девушка в страхе кинулась назад, добежала до поваленного дерева, перелезла через него и пошла дальше по течению ручья. Она слышала голоса разыскивающих ее людей и все дальше и дальше углублялась в сельву. Преследующие отстали, очевидно, решив, что женщина все равно обречена на смерть.

После того, как голоса затихли, она прождала еще часа два и осторожно вернулась к завалу. Перебравшись через него, она вытащила пирогу, села в нее и стала осторожно спускаться по ручью вниз. Была уже глубокая ночь, когда Сюзанна достигла устья ручья, и пирога заскользила по реке.

Лацис сидел на стуле. Руки его были в наручниках. Кроме него в комнате находились двое – Бэксон и Альтерман. Альтерман сидел спокойно, попыхивая трубочкой и, казалось, был погружен в собственные мысли, не слушая того, что говорил Бэксон. Тот ходил по комнате, время от времени останавливаясь и бросая взгляды на молча сидящего Лациса.

– Ах, Питер, Питер, ну какую же ты глупость совершил, – в голосе Бэксона звучало искреннее сожаление и даже сочувствие. – Ну чего тебе не хватало? Тебе открывалась прекрасная перспектива. Ты талантливый инженер. Чего ты хотел? Хотел повернуть историю вспять? Но это же наивно и смешно! Ну хорошо, я не буду говорить о твоем предательстве, о том, что ты изменил друзьям, идее. Пусть это будет на твоей совести, если от нее что-нибудь еще осталось. Но на что ты надеялся? Ну поверили бы тебе и прислали сюда полицейских, даже армейские части. Ты думаешь, мы ожидали бы их? Нас уже давно бы здесь не было. Да даже если бы нас застали врасплох и уничтожили, что бы от этого изменилось? Неужели ты допускаешь, что мы одни? Нас много: и здесь, и в Андах, и на Тибете, и во многих других местах. Сейчас наша организация сильна как никогда, не пройдет и двух лет, как мы возьмем в свои руки всю власть. Тебе было уготовано хорошее место в новом, обновленном обществе. Теперь что? Что прикажешь с тобой делать? Поверь, я искренне любил тебя, но после всего, что ты сотворил, мне придется выполнить свой долг.

– Я не сомневаюсь в этом и готов. Когда вы меня расстреляете?

– Ишь ты, скорый! Расстреляете! А кто будет проектировать цех и руководить работами? Где мне прикажешь брать сейчас главного инженера? Нет, Питер, тебе придется работать! Правда, работать в новом качестве. Ты уж извини меня.

– Работать я не буду. Лучше стреляйте.

– Ну, это уже нам решать. А работать ты будешь. Это я тебе гарантирую!

– У вас все готово? – спросил он Альтермана.

Тот утвердительно кивнул, продолжая попыхивать трубочкой. Лацис догадался, что его ждет, и вскочил на ноги.

– Вы этого не сделаете! – крикнул он.

– Я же тебе говорил, что здесь решаю я. Пойми, я не хочу тебе зла, но вынужден обезопасить себя от всяких неприятностей. Обеспечить ту небольшую часть общего дела, которому, в отличие от тебя, храню верность. Причем, заметь, верность сознательную, а не верность фанатика. Я ведь тебе растолковывал, что у человечества нет другого выхода.

– Я уже понял, что вы готовите человечеству.

– Ничего ты, дурачок, – это я по старой дружбе, – не понял. Мы готовим человечеству жизнь – вот что главное. Ради высокой цели можно пойти на издержки. Но это могут понять только сильные люди. Ты же оказался бабой. Извини меня, но это так. Как же тебя назвать, если ради проститутки ты изменил товарищам, делу и в конце концов ты изменил человечеству.

– Не отождествляйте себя со всем человечеством.

– Ты прав! Мы не все человечество. Здесь я не спорю. Но мы – его мозг, его иммунная система, которая призвана защищать организм человечества от скверны. И мы это сделаем! Мы не позволим народам застыть в развитии и начать регрессировать. Сейчас критический период и надо помочь им перешагнуть порог и пойти дальше.

– Через фашистскую диктатуру.

– Не будем вешать ярлыки. Но скажи честно, разве в критические периоды истории народы не прибегали к диктатуре как к единственно возможному в сложившихся условиях управлению? Диктатуре ради спасения. Вспомни Древний Рим, когда при необходимости народ и сенат вручали всю полноту власти диктатору. Разве мы первые? Нет! За нами богатый опыт истории.

– Вы готовите миру небывалую в его истории тиранию.

– Да! Но разве в истории мира был когда-либо более критический период, чем сейчас? Чем больше опасность, тем тверже должна быть диктатура. Римляне говорили: «Ганнибал у ворот» и отдавали власть диктатору. Сейчас весь мир может сказать эту фразу: «Ганнибал у ворот!» А, что с тобой говорить, – Бэксон с досадой и огорчением всплеснул руками. – Ваш брат интеллигент никогда не отличался ни твердостью характера, ни величием духа. Вы слишком консервативны и всегда находитесь в плену застаревших представлений, отживших свой век ценностей. Являясь самым многочисленным классом, вы никогда не сможете стать во главе политических сил общества из-за своей трусости, близорукости и вечной грызни между собой. Вами надо руководить, тогда от вас может быть польза, если же вам дать волю, то вы заведете в такой тупик, откуда вообще нельзя будет никогда выбраться. – Он еще раз посмотрел на Лациса долгим внимательным взглядом, вздохнул и, подойдя к двери, вызвал охранников.

– В операционную! – приказал он.

Санитар несколько раз ударил Лациса по щекам. Тот заморгал, съежился и… заплакал.

– Все в норме, док, – удовлетворенно доложил санитар.

Альтерман подошел к Лацису, который при его приближении еще больше съежился от страха.

– Ну, успокойтесь, Питер, – он погладил его по голове. – Это контроль, бить вас больше не будут, не плачьте.

Лацис перестал плакать и выпрямился.

– Ну, вот и хорошо, – голос Альтермана звучал успокаивающе. – А теперь подойдите сюда. Вот так. – Он протянул ему карточку. – Прочтите, что это такое.

Лацис взглянул и быстро ответил:

– Это формула Остроградского.

– Ну и?..

– Она устанавливает связь между двойным и криволинейным интегралами.

– Отлично, Питер, отлично. Вы понимаете, что с вами произошло?

– Да.

– Будете работать?

– Буду, – покорно ответил Лацис.

– Вашу девчонку нашли мертвой в сельве, – сообщил Альтерман. – Вам ее жалко?

– Да… – безучастным голосом ответил Лацис и механически повторил: – Мне ее жалко.

– Ну, хорошо, – Альтерман похлопал его по плечу. – Идите отдыхать в палату. Через два дня за вами придут, и вы вернетесь к своим служебным обязанностям, – он круто повернулся и вышел.

Лацис опасливо покосился на санитара и медленно пошел в палату.

ВСТРЕЧИ

Казалось, жизнь научила Сергея ничему не удивляться. Однако на этот раз все было столь неожиданно, что он невольно вскрикнул. Мгновение назад он вышел из здания института Сверхсложных Систем и направился к стоянке такси, и вот он уже шел по берегу знакомого озера, направляясь к своему дому, тому самому, в котором столько лет прожил с Ольгой и детьми на пустынном острове.

Он прошел по тропинке мимо огорода и вошел во двор. Здесь появилась новая пристройка – конюшня, сквозь открытые ворота которой были видны стоящие в стойлах лошади.

Сергей пересек двор и увидел ожидающую его на крыльце Ольгу. Она приветливо помахала ему рукой.

– Только не удивляйся, – предупредила его жена.

– Да я уже ничему не удивляюсь, – ответил Сергей и, осмотревшись по сторонам, спросил: – А где «тот»?

– Да здесь я! – раздался, как ему показалось, внутри него самого голос, в котором он узнал свой собственный, и добавил: – Поговори с Ольгой, я в курсе дела, и не буду вам мешать.

– Так ты внутри меня? – мысленно спросил Сергей.

– Если быть точным, то наоборот, ты внутри меня. Но не теряй времени. Ольга тебе все объяснит.

– Здравствуй, Сергей! – произнесла Ольга, делая шаг навстречу ему.

– Здравствуй! Тебя можно поцеловать?

– Целуй уж, – пробурчал внутренний Сергей. – Все равно тело и губы мои.

– Как это тебе удалось?

– А ты не догадываешься? – улыбнулась Ольга. – Помнишь, как ты прожил долгие годы на Элии, а потом очутился здесь, на острове, у потухшего костра? Эти операции с информационным полем в общем-то для меня не представляют сложности. На этот раз мы займем немного времени, и там, на Земле, ты не успеешь за это время сделать шага. А ты что, не рад встрече?

– Рад, конечно! Но чем вызвано это свидание?

– Сейчас объясню. Небольшая техническая помощь тебе не помешает.

– Ты о неогуманистах? Я решил действовать!

– Знаю! Но мы тут с Сергеем рассчитали, что ты не успеешь. То, что ты задумал сделать, в общем правильно. Правильно распределил этапы действия. Но первый этап у тебя займет слишком много времени. Пока ты подберешь людей, Каупони и его компания начнут осуществлять свой план. Поэтому мы решили тебе помочь. Помощь минимальная. Вот список и адреса людей, которые тебе понадобятся. Прочти и запомни, – она протянула ему список. – С собой ты, естественно, его взять не можешь, но запомнишь легко.

Действительно, имена людей и их адреса легко вошли в память. Сергей прочитал и затем мысленно повторил прочитанное, не обнаружив потом, при проверке, ни одной ошибки.

– Постой, – он вопросительно взглянул на Ольгу. – Ты что? Решила отказаться от невмешательства? Это не нанесет тебе вреда? Насколько я понял из предыдущей встречи, ты опасалась последствий такого вмешательства.

– Это не вмешательство в полном смысле слова, а помощь своему представителю. Я же говорила тебе, что ты мой представитель там, среди людей. Это не прямое вмешательство.

– Понятно! Спасибо. Это мне сэкономит время. Ребята, – он повертел в руках список и возвратил его Ольге, – надежные?

– Могу только сказать, что их психоструктура наиболее подходит для твоего дела. В некотором отношении у них полное сходство с тобою. Теперь прощай.

– Мы еще встретимся?

– Не один раз.

Переход был мгновенный. Снова знакомая площадь. Сергей сел в такси и назвал пилоту адрес. Ошибку он обнаружил, когда пилот, вместо того, чтобы лететь на запад, круто развернулся и взял курс на юго-восток. Он понял, что вместо адреса адаптационного центра назвал ему адрес Николая Скворцова, стоящего первым в списке.

Николая он нашел сразу. Это был высокий темноволосый парень с правильными чертами лица и квадратным подбородком, что указывало на сильный мужской характер. Николай был тренером по пятиборью. Он, правда, учился еще в университете на историческом факультете, но учеба из-за частых соревнований продвигалась туго. Лет ему не больше двадцати трех. Он почти одинакового роста с Сергеем, только чуть уже в плечах.

– Проходите, – просто сказал он, пропуская Сергея в свою маленькую комнатку, стены которой были увешаны вымпелами, медалями и грамотами за призовые места в соревнованиях. На полках выстроились спортивные кубки. Маленький столик, на котором лежала стопка учебников и тетрадей, узкая койка и один-единственный стул – вот и вся мебель.

– Садитесь, – Николай придвинул гостю стул, а сам сел на кровать.

Сергею понравилось, что Николай не стал задавать никаких вопросов незнакомому человеку и спокойно ждал объяснений причин его визита. Сергей назвался, и опять-таки Николай произвел на него хорошее впечатление. Он только наклонил голову в знак того, что это имя ему известно. Пока Сергей говорил, Николай слушал внимательно, не проронив при этом ни слова. Когда Сергей закончил, он спокойно заметил:

– Все, что вы говорили, соответствует тому, что я думаю по этому поводу. Поэтому я согласен с вашим предложением, а также с тем, что терять времени нельзя. Список при вас?

– Нет, я его знаю на память.

– Тогда сделаем так. Мы с вами разделимся. Вы дадите мне часть адресов, даже большую из них. Насколько я понимаю, у вас есть еще неотложные дела. – Он достал из ящика стола лист бумаги, авторучку и положил все это на стол перед Сергеем. Тот стал записывать имена и адреса людей, которых ему рекомендовала Ольга. Когда он кончил писать, Николай взял список и внимательно изучил его, затем взял ручку и сделал несколько пометок.

– Пятерых я хорошо знаю, – пояснил он. – Это значительно упрощает дело. Я могу с ними поговорить по видеотелефону и договориться о встрече в ближайшие два дня. Уверен, что они нас поддержат. Таким образом, нас уже будет семь человек. Вот что! Вы занимайтесь своими делами, а я возьму на себя весь список. Где мы встретимся?

– Я заказал яхту. Через неделю, мне сообщили, она будет готова. Я буду ждать вас в Неаполе. Яхта будет носить имя «Элиа».

– Это женское имя? – впервые выразил удивление Николай. – Никогда не слышал такого!

– Имя планеты, – ответил Сергей. – Теперь вот что, – он вытащил чековую книжку. – Я выпишу двадцать чеков по сто тысяч кредиток каждый. Все обозначенные в списках – командиры будущих отрядов. Деньги предназначаются им для формирования этих отрядов и покупку оружия.

Николай кивнул головой в знак согласия.

– Если остальные в списке такие же, как те пятеро, с которыми я знаком, то отряды будут сформированы через два месяца.

– Через два месяца я жду вас на яхте. Сегодня 15 мая. Следовательно, 15 июля. – Сергей встал и протянул руку Николаю. Тот пожал ее и, взглянув на часы, висевшие на стене, удивленно присвистнул:

– Ого! Уже второй час ночи. Я и не заметил. – Он критически осмотрел свою комнату.

– Не беспокойтесь, я доберусь, – предупредил его Сергей, поняв, что тот хочет предложить ему ночлег. – Где тут стоянка авиатакси?

– Два квартала отсюда. Да я проведу вас.

– Не стоит. Ложитесь спать, а завтра с утра принимайтесь за дело.

– Да, завтра мне еще надо уволиться с работы и отнести заявление в университет. Но я часа за два, думаю, справлюсь.

Сергей вышел и начал спускаться по лестнице. Навстречу ему поднималась женщина. Сергей посторонился, чтобы дать ей пройти. В этот момент ему в лицо брызнула едкая жидкость, и он потерял сознание.

Очнулся он на полу в незнакомом помещении. Пол мягкий, пружинистый. И абсолютная темнота вокруг. Сергей попытался встать. Это удалось не сразу, так как пол под ним раскачивался, а он еще не совсем пришел в себя. В голове шумело. Наконец удалось подняться, и тут он почувствовал, что голова его упирается во что-то. Протянул руку и ощупал потолок. Он был низкий, меньше его роста и такой же пружинистый, как и пол. Протянув руку в сторону, Сергей обнаружил, что находится в узкой невысокой камере, стены которой обиты толстым слоем мягкого, но прочного пластика. Камера продолжала трястись. По-видимому, ее куда-то везли. Сергей сел. Спина его упиралась в одну стену, а носки согнутых в коленях ног – в противоположную. Воздух в камеру поступал свежий. Сознание окончательно прояснилось.

«Итак, меня похитили, – понял он. Кто и с какой целью? Это тоже можно догадаться». Он попробовал сосредоточиться. Так же, как и на острове, когда он стоял привязанный к дереву, это удалось не сразу. Прошло еще полчаса. Постепенно токсин, попавший в организм, разрушился, и он смог, наконец, использовать скрытые возможности восприятия, которыми его наделил Дук. Стена камеры начала «таять». Постепенно он понял, что помещен внутри контейнера, применяемого обычно для перевозки грузов автотранспортом. Контейнер находился в кузове грузового автомобиля вместе с подобными, загруженными какими-то механизмами.

Грузовик шел по горной дороге. В кабине грузовика сидели трое. Двое мужчин и женщина. «Возможно, та, – подумал Сергей, – которая брызнула мне в лицо паралитическую жидкость на лестнице дома». Они о чем-то разговаривали. Сергей напряг слух, однако ничего интересного для себя не услышал. Разговор шел о погоде. Шофер жаловался на недавно прошедшие интенсивные ливни…

Машина резко затормозила. Сергей увидел, что ее остановил автоинспектор. Он подошел к водителю и попросил предъявить водительское удостоверение и документы на груз. Сергей принялся кричать. Стены контейнера обладали надежной, очевидно, специально предусмотренной, звукоизоляцией. И если Сергей, благодаря приобретенным свойствам, мог слышать то, что говорилось людьми снаружи, то его голос их не достигал. Вдобавок женщина включила, скорее всего специально, магнитофон. Из него полилась фривольная песенка о школьнице, которая влюбилась в учителя физики.

Сергей понял, что его усилия напрасны, и прекратил попытки. Он еще попытался раскачать контейнер, но тот был зажат другими и даже не шелохнулся.

Автоинспектор между тем закончил проверку, вернул документы и, приложив руку к козырьку, пожелал счастливой дороги. Машина тронулась и, проехав еще примерно час, свернула направо. Дорога круто пошла вверх. Тряска усилилась. Мотор выл на предельных оборотах. Наконец машина остановилась на небольшой площадке, окаймленной со всех сторон скалами. На площадке ее поджидала группа людей. Тут же стояли верховые лошади. Шофер и двое из ожидавших взобрались на крышу его контейнера и прицепили к нему трос. Послышался шум лебедки. Контейнер поднялся в воздух, проплыл немного в сторону и мягко опустился на землю.

Один из встречавших подошел к шоферу и протянул ему пачку кредиток. Тот, пересчитав их, засунул во внутренний карман куртки, кивнул на прощанье и, развернув грузовик, уехал.

Трое подошли к контейнеру. Один из них вытащил из кармана уже знакомый Сергею цилиндр и стал за спиною двух других, которые начали открывать дверцы контейнера.

Сергей снял куртку и замотал ею голову и лицо. Сжался весь, приготовил правую ногу для удара.

Через несколько секунд он мчался вниз по каменистой дороге. Куртку, забрызганную паралитической жидкостью, он бросил в кусты. Ошеломленные похитители потеряли несколько драгоценных для него секунд и только теперь вскочили на коней и погнали их вслед за беглецом.

Сергей свернул с дороги и стал спускаться по крутому обрыву вниз. Внезапно он почувствовал слабость, ноги перестали слушаться. «Черт!» – выругался он, поняв, что на кожу все-таки попала капля ядовитой жидкости.

Уже теряя сознание, он сорвался и покатился вниз, разбивая о камни колени и локти.

Сергей сидел на лошади, привязанный к седлу толстой веревкой. Руки у него были в наручниках.

Дорога шла уже вниз. Очевидно, пока он находился в бессознательном состоянии, они миновали перевал и теперь спускались по ту сторону горного хребта.

С ним пытались заговорить, но он упорно отмалчивался. Спутники, их было десять мужчиной одна, уже знакомая ему, женщина, видя, что он не отвечает, замолчали.

Вечером его сняли с седла и покормили.

Утром снова посадили на лошадь, и отряд тронулся в путь. На этот раз он пролегал по таежным тропам, в обход многочисленных, попадающихся по дороге болот.

Лицо и руки распухли от укусов комаров. Заметив это, один из конвоиров достал из кармана пузырек с жидкостью и смазал ею лицо Сергея. Затем накинул ему на голову противомоскитную сетку.

Привалы делали в обед и перед заходом солнца. На привалах бдительность охраны усиливалась. Ему, правда, снимали во время еды наручники, но зато застегивали вокруг пояса обруч с отходящим от него сзади прочным стальным тросом. После еды наручники надевали снова, а на ночь к ним еще добавлялся пояс с тем же тросом. Несмотря на эти предосторожности, у костра постоянно бодрствовали двое. Причем один из них ни на секунду не выпускал Сергея из поля зрения.

«Прощупав» мозги конвоиров, пользуясь методом Дука, Сергей уже знал, с кем он имеет дело. Это была боевая группа местной организации неогуманистов. Она получила приказ захватить Сергея и доставить его к месту посадки реактивного скоростного вертолета, который должен будет прилететь специально за ним. Насколько он понял, вертолет ждали через три дня, а до места его посадки остался один день пути. Несмотря на такой запас времени, конвоиры спешили.

К вечеру пятого дня пути они выехали на широкую поляну, на которой стоял двухэтажный деревянный коттедж. Навстречу вышли трое вооруженных людей. Прибывшие обменялись с ними приветствиями. Сергея сняли с коня и повели в дом. По лестнице поднялись на второй этаж, и его втолкнули в небольшую комнату.

– Можешь лечь отдыхать, – сказал ему конвоир, показывая на железную кровать, однако сам остался в комнате, сел на стул и, положив на колени автомат, вперил в пленника взгляд.

Сергей осмотрелся. В комнате было небольшое окошко, в которое невозможно пролезть взрослому мужчине, а с габаритами Сергея – и подавно. Он лег на кровать и хотел было заснуть, но тут принесли ужин. Во время ужина ему уже не надевали пояс, но в комнате находилось сразу три человека, которые не спускали с него глаз. После ужина первый часовой ушел, вместо него остался другой. Сергей лег и закрыл глаза. Он уже перебирал, наверное, десятый вариант побега и все не мог найти подходящий. При тщательном анализе каждый оказывался невыполнимым.

Допустим, думал он, охранник зазевается и даст возможность приблизиться к себе. Он успеет обрушить на него удар, прежде чем тот поднимет тревогу. Он берет автомат. Что дальше? Руки скованы. Ключи от наручников скорее всего не у охранника. Стрелять он, конечно, сможет и в наручниках, но справиться с тридцатью вооруженными бандитами все равно не удастся. Вдобавок дверь запирается снаружи. Если он ее выбьет ударом ноги, шум привлечет других…

Нет. Надо ждать более удобного случая. А представится ли он вообще? Какова цель его похищения? Если координаты Перуна, то он их им даст. Теперь он знает, что неогуманисты никакой выгоды себе из этого не извлекут. Хуже, если причина его похищения другая. Если они что-то пронюхали. Но каким образом? Николай? Это исключено. Его рекомендовала Ольга. Кроме того, Николай не знал заранее о его посещении. За ним следили, значит, план похищения был выработан значительно раньше. Северцев? Если даже допустить его связь с неогуманистами, не мог он успеть организовать его похищение, так как сразу после визита к Северцеву Сергей отправился к Николаю. Следовательно, причиной похищения является не его предполагаемая деятельность, а что-то другое.

Что? Перун? Вряд ли. Переворот намечается в течение максимум двух лет, а полет к Перуну займет больше ста. Нонсенс! Тогда остается единственное. Им стало известно о блокаде СС, а также то, что только он, Сергей, имеет возможность проникнуть сквозь экран защиты. Теперь все становится на свои места. Чем же они хотят меня взять? Они не настолько наивны, чтобы не догадаться, что, проникнув через экран защиты, я стану для них неуязвимым и, более того, располагая мощностью СС, смогу причинить им массу неприятностей.

Остается одно. Они хотят привлечь меня на свою сторону. Тогда почему прибегли к такому грубому способу? Опять логическая неувязка. Рассчитывают потом задобрить? Скорее всего. Однако меня этот вариант не устраивает. Я теряю время. Если я и получу свободу действии, то уже тогда, когда все будет кончено и неогуманисты придут к власти.

– Может быть, ты откроешь глаза? – услышал он знакомый голос. Он послушно открыл глаза и увидел перед собой Ольгу. Она сидела в кресле, а он сам лежал на диване в своем кабинете, на том самом диване, на котором когда-то сидел Бэксон, держа на руках его сына. Рядом с Ольгой стоял он сам, то есть не он сам, а его точная копия, тот Сергей, который остался в СС.

– Я решила, что так будет для вас обоих удобнее, и создала дополнительную модель разового использования. Она сразу же исчезнет, как только ты вернешься в реальность. Пока же это удобно тем, что вы сможете поговорить между собой без неудобств, связанных с нагрузкой двух психоиндивидуальностей на одну модель. Чем дальше, – пояснила она, – тем вы больше начинаете отличаться друг от друга.

– Ну что, брат, влип? – сочувственно спросил Первый Сергей, тот, что остался в СС.

– Влип! – признался Второй. – И не знаю, как выбраться. Ты бы не могла?.. – с надеждой в голосе спросил он Ольгу.

– Исключено! Это та самая ситуация, когда я не могу предпринять действий, так как они связаны с убийством людей. Я уже объясняла тебе, что сама не могу непосредственно это совершить, не внеся непоправимых сдвигов в саму себя.

– Но надо что-то придумать! – решительно сказал Первый.

– Я уже все передумал, но ничего реально исполнимого не нашел. Вы, наверное, знаете, как меня стерегут. А время идет. Считайте, что я почти провалил операцию. Так по-глупому влипнуть! Как я не предвидел, что они захотят меня заполучить? Боюсь, что у тебя, – он взглянул Ольге в глаза, – останется только один-единственный выход.

– Какой? – спросила она, как-то странно взглянув на Сергея-Второго.

– Синтезировать Третьего Сергея, и пусть он делает то, что не смог сделать Второй.

– Следовательно, ты обрекаешь себя на жертву? Я так тебя поняла?

– А что делать?

– Подожди, не суетись, – рассердился Первый. – Надо искать другой выход.

– Как? Если бы я мог чем-то отвлечь охрану. Хотя бы на несколько минут…

– Ход мыслей правильный, – поддержала Ольга. – Мы так и сделаем. Вернее, сделаешь ты сам. Я тебя научу. Ты слышал о Вольфе Мессинге?

– Что-то смутно помню. Это что, массовый гипноз?

– Почти. Чтобы владеть этим методом, надо иметь сверхсильное воображение, которое можно передать как видимость реального восприятия окружающим. Небольшая информационно-структурная перестройка в твоем мозге, и ты будешь владеть этим методом. Ну хорошо! Этим я займусь. Ты пока отдыхай здесь, а ты, – она обратилась к Первому, – уведи детей на озеро, чтобы они случайно не встретились с Сергеем. А то лицезрение вас обоих сразу может вызвать у детей психологический шок.

Сергей-Второй почувствовал, как у него в груди что-то кольнуло. Ольга поняла его и, взяв за руку, ласково-просящим тоном сказала:

– Ты должен забыть их, Сережа.

– Хотя бы скажи, сколько им лет сейчас? По этому времени.

– Оленьке уже двадцать, а Володьке исполнилось семнадцать. Но не будем, прошу тебя, об этом. Мне, поверь, самой тяжело.

– Чем хоть занимается здесь Сергей? Ловит рыбу?

– Напрасно ты иронизируешь! У Сергея много дел поважнее рыбной ловли. Он, например, недавно вновь побывал на Элии…

– Вот как? – оживился Сергей. – И что же?

– Твои потомки смешались там с местным населением и дали ему то, что так недоставало элианам – способность к поступкам. Цивилизация свистунов погибла, как ты тогда предсказывал. Они сами себя уничтожили. Остались лишь выжженные планеты, лишенные даже элементарной органической жизни.

– Интересно! Я даже завидую ему!

– Не завидуй, Сережа. У каждого – свое! – Она помолчала, задумчиво устремив взгляд куда-то в невидимое, потом, как бы спохватившись, поднялась с кресла и спросила:

– Ну что? Приступим?

Сергей открыл глаза и посмотрел на охранника. Тот, заметив, что Сергей проснулся, слегка повел дулом автомата. Сергей отметил, что охранник сменился. В комнате было светло. Значит, он проспал ночь. Пора начинать действовать. Он приподнялся и сел на кровать. Затем встал и принялся ходить по комнате. Охранник контролировал глазами каждое его движение. Сергей остановился и сосредоточился. Прошла минута. Вдруг снаружи раздались крики и звуки автоматных очередей. Охранник невольно сделал шаг к окну и выглянул наружу. Этого было достаточно.

Взяв из рук упавшего автомат, Сергей кинулся к окну. Та секунда, которая ему понадобилась, чтобы размозжить наручниками голову охраннику и вырвать у него из рук автомат, нарушила передачу восприятия. Он взглянул в окно. Все двенадцать человек высыпали на поляну и растерянно крутили головами по сторонам.

Он снова послал импульсы воображения и увидел себя, бегущего среди редких деревьев на краю поляны. Бандиты взвыли и кинулись вдогонку. Они посылали очередь за очередью из автоматов, но было ясно, что они специально стреляют в сторону, боясь попасть в беглеца. Беглец скрылся среди деревьев и через минуту появился снова. На этот раз он бежал к дому. Вслед за ним, уже гурьбой, преследователи. Беглец, не добегая метров пятнадцати до крыльца, споткнулся и упал. Тотчас над ним образовалась куча-мала.

Сергей усмехнулся и нажал спуск автомата. Он стрелял до тех пор, пока не опустел диск.

Спускаясь по лестнице, он услышал удаляющийся топот копыт лошади. Выскочив на крыльцо, заметил вдали скачущую во весь опор всадницу.

В кармане одного из убитых он нашел ключи от наручников.

До прибытия вертолета оставалось более суток. Сергей решил было воспользоваться лошадьми и попытаться найти обратную дорогу. Но он ее не запомнил. Погруженный в мысли о побеге, он плохо следил за нею. Вдобавок тропы были настолько запутаны среди болот и таежных чащ и завалов, что вряд ли он вообще найдет дорогу назад. Ехать наобум с надеждой в конце концов добраться до какого-нибудь населенного пункта? Хорошо, если это удастся в течение трех—четырех дней. А если нет? Можно взять с собою еще пару лошадей и нагрузить их провизией, которую нетрудно найти в коттедже. Но сколько это займет времени? Время… Он должен успеть в Неаполь, где назначена встреча. Кроме того, если он не внесет плату за яхту через неделю, контракт может быть расторгнут, а его товарищи будут искать яхту и, не найдя ее, разъедутся, и тогда начинай все сначала.

Потом, эта стерва, что ускакала на лошади. Хорошо, если она просто сбежала. А если у нее здесь поблизости сообщники? Хотя маловероятно. Итак, остается одно…

Он собрал оружие убитых. Затем, обнаружив за домом небольшую телегу, впряг в нее лошадь и, погрузив на телегу трупы, завез их в лес и спрятал в зарослях подлеска.

Вернувшись, забросал землей лужи крови, чтобы издали не привлекли внимание. Затем тщательно обследовал дом, но ничего, что могло бы пролить свет на прошедшие события и связь банды с другими группами неогуманистов, не обнаружил. В доме было много оружия и запасов провизии. Однако какие-либо бумаги и документы здесь, очевидно, не хранили.

Сергей поискал среди оружия знакомые уже ему цилиндры с паралитической жидкостью, которые ему хотелось бы заполучить, но не нашел. В кармане одного из убитых оказался такой цилиндр, пустой. «Вот почему, – подумал он, – мой охранник был вооружен автоматом. По-видимому, последний заряд жидкости израсходован при моей попытке к бегству, когда они открыли контейнер».

Из предосторожности решил заночевать в сарае, на чердаке которого хранилось заготовленное для лошадей сено. Зарывшись в него, он проспал спокойно до утра.

Рассматривая севший посреди поляны вертолет, Сергей чуть не выронил от изумления бинокль. На вертолете прибыли трое. Но не это удивило его. Все трое были его старые знакомые. Сначала из кабины спрыгнули один за другим два негра: Том и Сэм. Третьего сперва нельзя было рассмотреть, так как от находился в кабине и были видны только его спина и голова в шлеме. Но вот он повернулся, высунулся из кабины и что-то крикнул неграм. Сергей узнал и его. Это был Рональд. Из всей компании, посетившей его на острове, он единственный не вызывал у Сергея чувства ненависти, и тогда, еще не зная своего истинного положения, Сергей был доволен, что Рональд избежал общей участи.

Негры между тем топтались возле вертолета и что-то ожидали. «Почему они не идут? Скорее всего, ждут, что им выйдут навстречу. А так как никто не выходит, у них сейчас возникает подозрение. Надо выйти. А если они знакомы с моей фотографией? Хотя, вряд ли. Не такие важные шишки. Кроме того, я сейчас зарос бородой и меня трудно узнать…»

Сергей сбежал вниз с верхнего этажа коттеджа, откуда наблюдал за прилетевшими, и показался на крыльце. Он приветливо помахал им рукой и пошел к вертолету. Негры двинулись ему навстречу.

– Сэм, если не ошибаюсь? – приветствовал он первого. – А это Том?

Услышав свои имена, негры расслабились и заулыбались.

– Вы разве нас знаете? – спросил подошедший Рональд.

– Конечно, Рональд, – ответил Сергей. – Я должен знать, кому мне сдать пленника. Я даже знаю, что Сэм и Том – родные братья. – Не так ли, Сэм? – обратился он к негру.

– Так, братья, – подтвердил, обнажая белые зубы, Сэм.

– Ну, пошли тогда, – Сергей пропустил вперед негров и пошел рядом с Рональдом.

– А где остальные? – поинтересовался Рональд.

– Будут часа через два. Так, одно дело, – неопределенно промямлил Сергей и добавил: – Нас здесь двое. Один там, – он махнул рукой по направлению к дому и «нечаянно» сбросил с плеча автомат, чертыхнулся с досады и, наклоняясь за ним, добавил: – Стережет пленника, а я пошел… – раздалась короткая очередь и идущие впереди негры стали медленно оседать на землю.

– Не дури, Рональд! – строго приказал Сергей, направляя на него оружие. – Вот так будет лучше для тебя самого, – разъяснил он, снимая с плеча пленника автомат. – Еще оружие есть? – он повернул побелевшего от страха парня спиной к себе и ощупал его одежду.

– Теперь пошли в дом. Дело в том, Рональд, что я их хорошо знаю, как, впрочем, и тебя. Да ты иди, не бойся. Пока тебе ничего ровным счетом не угрожает. Как там поживает мой старый знакомый Бэксон и этот рыжий ублюдок Джонни?

– Кто вы?

– Сейчас я тебе все расскажу. Заходи в дом, – пригласил Сергей Рональда, пропуская его вперед на крыльцо. Они вошли в комнату.

– Садись сюда, – он показал ему на стул, а сам сел напротив. – Если тебя интересует, кто я, то скажу – я тот самый пленник, которого вы должны были увезти сегодня. Куда, интересно?

– Сначала в Иран, а затем доставить в Штаты.

– Я так и знал! Это приказ Бэксона?

Рональд кивнул головой, подтверждая его догадку. Помолчали.

– Вы меня убьете? – спросил Рональд минуту спустя.

– Представь, не имею ни малейшего желания.

– Но ведь тех…

– Те – другое дело. Те были отъявленными бандитами, а ты мне им почему-то не кажешься. Дело в том, что мы уже с тобою встречались, хотя ты и не догадываешься об этом. Но это не так важно. Скажи мне, только честно, как ты попал в эту компанию?

– Отец! Он был с ними… еще тогда…

– Когда «тогда»?

– Ну… когда их первый раз разгромили и ликвидировали базы. Отец погиб, и я остался сиротой. Мать умерла еще раньше. Ну и…

– Понятно. Тебя приютили, и ты стал служить неогуманистам. И тебе подходят их цели и нравятся методы?

– Вы мне, конечно, сейчас не поверите. Не поверите, подумаете, я вру, чтобы спасти жизнь, но я скажу… Да, мне не нравятся их методы, и я хотел бы с ними порвать… Но как? К ним можно прийти, но уйти от них нельзя… это всем известно…

Сергей уже знал, что Рональд говорит искренне. «Что меня смущает в его лице? Кого он мне напоминает?»

– Сколько тебе лет?

– В октябре исполнится двадцать, – ответил Рональд. Он уже немного успокоился и вдруг непонятно чему улыбнулся. Эта улыбка снова мучительно напомнила Сергею кого-то, так хорошо знакомого.

«Ну, конечно! – обрадовался он своей догадке. – Дик! Несомненно, он, вернее, его предок, дедушка или прадедушка. Вот оно как заворачивается. Выходит, что Рональд, если планы неогуманистов не потерпят краха, займет в их иерархии видное место и станет предком диктатора. По-видимому, он не глуп», – пришел к заключению Сергей и подумал: «Надо его как-то спасти, вернуть на пути праведные. Парень, видно, еще не совсем пропал».

– Послушай меня, Рональд! Сейчас мы с тобою улетим отсюда.

Рональд кивнул головой в знак того, что понял.

– Меня будут судить?

– Нет! Ты подбросишь меня ближе к городу, а сам вернешься к тем, кто тебя послал.

– Что я им скажу? Меня убьют!

– Не убьют. Ты расскажешь все как было, за исключением того, что мы с тобою здесь мирно побеседовали и ты подвез меня к городу. В общем, ты скажешь, что тебе одному удалось вырваться. Все остальные убиты. Тебе поверят, так как кое-что им обо мне известно.

– Вы так и не сказали мне, кто вы?

– Я тот, кто летал к Счастливой. Тебе известно об этом полете?

– Известно. Теперь мне все ясно. – Он долго молчал, а затем нерешительно попросил:

– А если мне вообще не возвращаться?

– Слушаю тебя, – Сергей сочувственно посмотрел ему в глаза.

– Мне, действительно, не нравится то, что делают неогуманисты. Теперь, когда вы меня отпускаете, я могу говорить об этом, зная, что вы мне поверите. Мне бы хотелось с ними порвать…

– И уйти в сторону? Наблюдать со стороны, как они устанавливают на Земле свои порядки? Не так ли?

Рональд слегка покраснел.

– Что я должен делать? – он открыто посмотрел в глаза Сергею.

– Пока только то, что я тебе сказал. Но если к тебе подойдет человек и скажет: «Привет от старого Дука», – поможешь ему.

– Я сделаю все!

– Я тебе верю, Рональд. На, возьми свой автомат и пойдем к вертолету. Пора в путь.

– Вы так мне доверяете? – изумился Рональд, не решаясь взять в руки протянутое ему оружие.

– Видишь ли, мой мальчик, я имею свойство хорошо разбираться в людях…

Вечером этого же дня Сергей вернулся в адаптационный центр. Он забрал необходимые документы и сразу же его покинул. До утра он просидел в ночном ресторанчике на окраине города, а утром был уже в аэропорту.

В Москве пересел на самолет, идущий в Рим. Надо было спешить!

ЧАСТНАЯ ФИРМА

– Сайд! Посмотри, не они ли это? – Николай указал на движущуюся вдали между барханами цепочку каравана.

– Надо подлететь ближе. – Сайд взял бинокль и стал внимательно изучать приближающуюся цель.

– Точно! Они! – радостно воскликнул он, когда до каравана осталось не больше пяти километров. – Я узнал хозяина. Это Селимбек. Он на третьем верблюде. И погонщик тоже знакомый.

– Снижайся! – приказал Николай пилоту.

Вертолет плавно пошел вниз. Два других последовали за ним, окружая караван с трех сторон.

– Если не ошибаюсь, то вы – многоуважаемый Селимбек? – приветствовал Николаи приземистого и толстого пожилого мужчину в пестром халате, которого, подталкивая автоматом, привели к нему вместе с семью приказчиками. Погонщиков каравана посадили поодаль в кружок, приставив к ним двух часовых.

– Да, многоуважаемый господин, я Селимбек, хозяин этого каравана.

– Что везете, многоуважаемый?

– Шелк, ковры и другую мелочь.

– Где вы прячете наркотики?

– Что вы, многоуважаемый? Какие наркотики? Мы этим не занимаемся.

– И давно вы бросили этот промысел, Селимбек? Мы сейчас проверим!

– Проверяйте, клянусь Аллахом…

– Не клянитесь, Селимбек, это грешно, – Николай сделал знак. Два бойца собрали погонщиков и заставили их разгружать верблюдов. Николай был почти уверен, что среди товаров наркотики обнаружить не удастся.

– Может быть, вы сами покажете, где их держите?

– Клянусь вам, у меня ничего нет! Я честный купец, – он замолчал и настороженно спросил: – Вы из Интерпола?

– Нет, – засмеялся Николай, – мы частное предприятие. Ну что там? – обратился он к бойцу, подошедшему к ним. Тот развел руками.

– Нет ничего?

– Я же говорил, что этим делом не занимаюсь. – Селимбек заохал, видя распоротые тюки и разбросанные по земле куски размотанного шелка. – Кто мне заплатит за убытки, – захныкал он.

– В желудке у верблюдов, – шепнул сзади Сайд.

– Забейте пару верблюдов и вскройте им желудки, – распорядился Николай.

– Не делайте этого! – закричал в отчаянии Селимбек. – Вай! Что вы делаете! – завопил он, когда один из бойцов выстрелил верблюду в голову.

– Ну что, Селимбек? – спросил Николай, показывая на кучу пластмассовых шариков, извлеченных из желудка верблюда. – С каких пор вы кормите верблюдов героином?

Селимбек молчал.

– Других тоже? – спросил боец. Николай кивнул головой.

Из вертолета вынесли видеокамеру и понесли ее к убитым верблюдам. Кончив снимать извлеченные из желудков капсулы с героином, установили ее рядом с первым вертолетом.

Подождав, пока погонщики освежуют туши верблюдов, Николай обратился к приказчикам:

– Сейчас каждый из вас подойдет к видеокамере и даст подробные показания. Вот ты, иди первый, – он поманил к себе одного из них в зеленой тюбетейке.

– Я ничего не знаю!

– Так уж ничего?

– Ничего!

– Жаль, – Николай махнул рукой. Приказчика схватили, подвели к одному из верблюдов, связали руки и ноги и, затолкав во внутрь вспоротого и очищенного от внутренностей живота, зашили, оставляя промежутки.

– Теперь ты. Тоже ничего не знаешь?

Последним перед видеокамерой предстал Селимбек. Николай внимательно слушал, иногда перебивал и уточнял адреса, имена и пути дальнейшей транспортировки наркотика.

– Спасибо, Селимбек, Интерполу будет любопытно посмотреть эти видеопленки. – Он отвернулся, и Селимбека потащили к верблюдам.

– Я же все рассказал! – в ужасе вопил хозяин каравана.

– Увы, Селимбек, твои грехи перед Аллахом слишком велики, чтобы я позволил тебе разгуливать на этом свете.

– Вас, – он обратился к приказчикам, – вина которых меньше, чем вашего хозяина, мы сейчас расстреляем. А вас, – он подошел к дрожащим от ужаса погонщикам, – отпустим, чтобы вы рассказали другим, что вы здесь видели и слышали. Только мы вас выпустим в сорока километрах отсюда, чтобы вы не успели освободить своего хозяина до той поры, пока его не съедят личинки мясной мухи.

Погонщиков высадили в предгорье, как и обещали, в сорока километрах от последнего привала каравана.

– Тсс, – предупредил голос. Сильванио почувствовал, как ему в зубы уперся ствол пистолета. – Спокойно, – тихо произнес тот же голос. – Не надо будить жену. Она устала и поздно легла спать.

Чьи-то руки помогли ему подняться с постели и мягко подтолкнули к двери из спальни.

– Я оденусь, – прошептал Сильванио.

– Не трудитесь. Вечера сейчас теплые. В машине вас не продует, – так же шепотом последовал ответ.

Они вышли на освещенную лестницу виллы, прошли мимо связанного, с мешком на голове швейцара и вышли на крыльцо.

– Сюда, пожалуйста, – предупредительно открывая дверцу автомобиля, пригласил его один из похитителей.

Машина тихо отъехала и, минув ворота виллы, помчалась по шоссе. В машине Сильванио пришел в себя от нервного потрясения и стал протестовать.

– Я член парламента! Вы ответите!

– Не будьте скучным, Сильванио, – посоветовал один из сопровождающих, сидящий от него справа на заднем сидении. – К чему эти банальности?

– Кто вы?

– Частная фирма.

– Сколько?

– Много, Сильванио, много. Скоро вы узнаете.

Белоснежная яхта, после того, как второй снаряд разворотил ей нос, послушно легла в дрейф. От подлодки отделился катер, и вскоре вооруженные автоматами люди взобрались по спущенному трапу на палубу.

С катера в воду спустились аквалангисты, и через минут тридцать перед капитаном яхты и ее хозяином были выложены контейнеры с наркотиками.

– Прошу сюда, – пригласил один из нежданных гостей, очевидно, их начальник, хозяина яхты к установленной на палубе видеокамере. – Я буду задавать вам вопросы, а вы отвечайте сюда, – он указал на объектив видеокамеры.

– Я ничего отвечать не буду. Вы не имели права задерживать мое судно в международных водах.

– Это ваше последнее слово? – вежливо осведомился неизвестный.

– Да! И вы ответите за ваш пиратский налет!

Начальник дал знак, один из его спутников подошел к хозяину яхты и выстрелил ему в голову.

– Вы тоже отказываетесь давать показания? – обратился начальник к капитану.

Директор института трансплантации органов и тканей озадаченно вертел в руках визитную карточку. «Дон Рональд Эври, секретарь Каупони».

«Почему Каупони не позвонил? Что стряслось?»

– Просите его войти, – распорядился он секретарше, ожидавшей его.

В кабинет вошел молодой, двухметрового роста человек лет 18 с красивым, волевым лицом.

– Разрешите, док?

– Прошу вас! Чем обязан?

Молодой человек подошел к директорскому столу и, не дожидаясь приглашения, сел.

– Док, у меня нет времени. Минут через двадцать, а может быть, и раньше, здесь будет Интерпол.

– Интерпол? – удивленно повторил директор, поднимаясь со своего кресла.

– Сядьте, док, и слушайте. Ваше тайное кладбище, где вы хороните мальчиков и девочек, которых вам доставляет наш синдикат из Южной Америки, обнаружено Интерполом и прокурор дал санкцию на ваш арест вместе с вашими ближайшими сотрудниками. Сейчас там, на кладбище, собралась куча экспертов и журналистов, так что вам надо поторапливаться. Минут через пять вы и ваши сотрудники сядете в закрытый автобус, и мы увезем вас в тайное место, где Интерпол вас никогда не обнаружит.

Сказав это, молодой человек поднялся и спокойно вышел.

Через семь минут большой автобус, забитый до предела перепуганными людьми, выехал из ворот института и помчался по трассе в северном направлении, сопровождаемый десятком машин, в которых сидели вооруженные люди.

Была уже глубокая ночь, когда автобус въехал в какой-то огороженный высокой стеной двор. Вспыхнул прожектор. Четверо вооруженных автоматами людей подошли к автобусу и открыли дверцу.

– Выходите!

Первым выбрался директор института.

– Руки, пожалуйста, док, – попросил его один из встречавших, держа наготове наручники.

Через час вся группа врачей была введена в длинный подвал, в котором уже сидело человек сто, не меньше.

– Ну, вот вы все и в сборе, – приветствовал пленников вошедший вслед за ними молодой человек. – Включите свет! – распорядился он кому-то. Подвал залил поток яркого света. – Итак, господа, должен нам сообщить, что ваш подпольный синдикат, занимавшийся похищением детей и продажей их органов для трансплантации, сегодня заканчивает свое существование. Нам удалось собрать здесь всех. И тех, кто под видом усыновления вывозил детей из стран Южной Америки, и тех, кто их потом перепродавал в институт трансплантации органов и тканей, и тех, кто потом у живых еще детишек вырезал печень, сердце, глаза, лоскуты кожи, почки.

– Дорогие папочки! – обратился он к группе стоящих поодаль арестованных. – Я с удивлением не вижу на вас траурной одежды по вашим усыновленным мальчикам и девочкам. Правда, вы каждый раз меняли фамилии… Итак, джентльмены, настало время облегчить душу. К сожалению, здесь нет священника. Но его с успехом заменит видеокамера. Вас здесь много, и параллельно будут работать десять видеокамер в соседних помещениях. Итак, кто первый?

– Кто вы, черт возьми, такие? – вскричал директор института.

– Мы – частное сыскное бюро. Я вам не солгал. Действительно, нами было обнаружено ваше тщательно спрятанное кладбище, и там сейчас большая толпа журналистов, экспертов и полицейских. Но перед тем, как передать материалы в Интерпол и судебным органам, мы решили сами поговорить с вами, если, конечно, вы изъявите на то желание.

– Не дождетесь! Вы можете передать нас полиции, но с вами мы разговаривать отказываемся!

– Очень жаль! Вам придется немного поразмыслить. Уверен, что вы перемените решение.

Молодой человек дал знак, и его помощники приступили к делу. Не обошлось без свалки, но через два часа все было кончено. Под потолком подвала шли несколько толстых балок. К ним, с промежутками в полметра, были подвешены все арестованные.

– Подумайте, господа. Если кто решит облегчить душу, прошу дать знак охране.

Молодой человек повернулся и вышел.

Через неделю после описанных событий все телекомпании мира в течение трех дней вели передачу о раскрытии подпольного синдиката, занимавшегося умерщвлением похищенных детей с целью продажи для трансплантации их органов. Были обнаружены два тайных кладбища, где лежало, по неполным подсчетам, около десяти тысяч детских трупов в возрасте от восьми до пятнадцати лет. Полиция произвела массу арестов, однако главари синдиката, те, которые дали показания перед видеокамерой, бесследно исчезли.

Из посторонних один-единственный человек на планете знал, чьих рук дело разгром синдиката и кто навел ужас на торговцев наркотиками. Это был Северцев. Но он молчал. «Как Сергей заставил их давать показания?» – не раз задавался вопросом Северцев и даже себе боялся ответить на этот вопрос, хотя смутно догадывался.

Интерпол сбился с ног в поисках «частной фирмы», поставляющей регулярно в его распоряжение видеозаписи и не дающей при этом ни одного живого свидетеля.

Ужас торговцев наркотиками был настолько велик, что известный воротила в этом бизнесе, некий Фрайфельд, отсидевший по приговору суда десять лет, не захотел выходить из тюрьмы, и когда ему было отказано в дальнейшем содержании в тюрьме, тут же после выхода из нее ограбил первый попавшийся магазин и сел сразу же за это еще на пять лет.

По-видимому, тюремный телеграф был более осведомлен, чем Интерпол.

Агенты Каупони разыскали-таки в Скалистых горах заброшенную усадьбу и, как рассказали, случайно зашли в подвал. Вскоре пачка фотоснимков лежала на столе у Каупони. Может быть, впервые за свою жизнь шеф мирового подпольного бизнеса почувствовал, как ужас ледяной рукой сжимает ему сердце. Каупони велел никому не показывать снимков.

– Господа! – Каупони еле сдерживал ярость. Он оглядел сидевших. Собрались почти все руководители региональных отделений партии.

– Господа! Довожу до вашего сведения, что убытки, которые понесла наша фирма, уже достигли четырех миллиардов международных кредиток. В Пакистане паника. Мы четыре месяца не получаем оттуда ни грамма товара. И, по-видимому, получать не будем, так как посевы сожжены напалмом. Там уже десять лет ничего расти не будет. Все вы знаете, какая судьба постигла наших лучших поставщиков. Кроме того, мы потеряли около ста судов. Они исчезли бесследно вместе с командами. Потом, эта идиотская передача в эфир с показаниями Сильванио, который тоже исчез бесследно. Кто-то звонит по телефону в отделения Интерпола и сообщает точные адреса складов и фабрик переработки. Вначале мы думали, что все это работа Интерпола, но наши агенты, внедренные туда, в один голос сообщают, что это не так. Что будем делать? Кто ведет против нас войну, я вас спрашиваю? Учтите, убытки эти наносят огромный ущерб нашему движению. Если акции неизвестных нам лиц не прекратятся, мы вынуждены будем снизить темпы подготовки известного вам дела. Присутствующие здесь должны немедленно покрыть убытки из своих личных средств! И делайте, что хотите. Я должен знать, кто против нас работает?!

– Они называют себя частной фирмой, – раздался голос из зала.

– Слышал это много раз! – отмахнулся Каупони. – Я спрашиваю вас, что делать? Думайте, черт вас возьми!

– Надо вооружить суда и караваны бластерами.

– Чушь! Если это станет известно, то сами знаете, что произойдет. Это оружие мы держим пока в тайне и его нельзя пускать в дело до решающего момента.

– Может быть, войти с ними в соглашение? – робко произнес представитель Юго-Европейского филиала. – Пустить их в долю?

– А потом, когда они обнаружат себя, – уничтожить, – развил мысль представитель китайской партийной группы.

– Это идея, – согласился Каупони, – но, – продолжал он, – она пока не имеет под собой реальной почвы. Мы не знаем, кто они! И это главное! Все, кто побывал у них в руках, не вернулись, за исключением неграмотных погонщиков верблюдов. – Каупони на минуту задумался, потом повернулся к секретарю: – Вызови мне Бэксона, – тихо, чтобы никто не слышал, сказал он. Затем обратился к собравшимся партийным руководителям. – Нам надо подумать о новых способах транспортировки товара. Ясно, что авиация и большие суда отпадают. При заходе в порт их дно осматривается аквалангистами Интерпола. А снять контейнеры на ходу судна не представляется возможным. Я жду ваших предложений…

Через час гости покинули загородный дворец Каупони. А через несколько дней Сергей, сидя в снятой им вилле на берегу норвежского фиорда, рассматривал их фотографии.

– Выяснили, кто такие? – спросил он Николая, который привез ему снимки.

– Выясняют. Думаю, недели через три мы будем знать о них все, включая адреса, счета в банках и любовниц.

– После их ликвидации начнем главную операцию. Теперь ты здесь заменишь меня. Вот в этой папке карта путей транспортировки наркотиков и места их производства. Ты будешь отсюда руководить всеми отрядами. Вот тебе на первое время, – он протянул ему чек.

Николай отстранил протянутый чек.

– У нас есть еще средства, и они пополнены в результате операций. Мы захватили большое количество наличности.

– Все-таки возьми, поскольку решено увеличить численность боевых групп. Они нам скоро будут нужны при ликвидации их основных гнезд. Завтра я улетаю во Флориду. Там, – он усмехнулся чему-то своему, – меня ждет встреча с одним старым знакомым. Ты перебросишь туда, – он на минуту задумался, – третий и восьмой отряды. Как только они прибудут, пусть командиры свяжутся со мной по этому адресу, – он протянул ему листок бумаги. – Я буду там под другим именем, но они знают меня в лицо. Вот вроде и все. Да! Вот еще, очень важное. Как у тебя, получается?

– Ты знаешь, получилось! – радостно сообщил Николай. – Сначала туго шло, а затем, когда сам поверил, что могу, получилось! Я уже трем передал это.

– Надо, чтобы распространение шло быстрее. К концу года методом должны владеть все бойцы отрядов.

– Сделаем, Сергей! Я тебя понял. Если все будут владеть методом, то…

– Подожди, рано загадывать, но будем надеяться.

– Будем!

– Да, вот еще, – Николай вопросительно посмотрел на Сергея. – Почему ты приказал вырезать из копии видеозаписи, которую передавали по миланскому телевидению, все показания относительно Каупони и партии неогуманистов, оставив только то, что касалось торговли наркотиками и похищения женщин в подпольные публичные дома?

– Еще не время. Пусть Каупони думает, что нам ничего не известно об их заговоре.

– Но ведь скоро выйдет твоя книга?!

– Вот тогда и начнем действовать.

– Может быть, захватить самого Каупони?

– Во-первых, его хорошо охраняют и без шума взять его не удастся. Пока. Затем, мы еще не знаем расположения их боевых отрядов. Дело в том, что и Каупони не знает точной их дислокации. Это с его стороны разумная мера предосторожности. Он знает только руководителей региональных боевых групп. Тронув Каупони сейчас, чего нельзя будет скрыть, мы сразу же насторожим командующих группами, и они успеют сменить дислокацию, а может быть, начнут действовать самостоятельно. Тогда процесс выйдет из-под управления. Нет! Каупони пока трогать нельзя. Надо только не спускать с него глаз и фиксировать всех, с кем он встречается. Среди них могут быть и руководители боевых групп. Они-то нам и нужны в первую очередь.

– Не пойму, как, может руководитель всего движения не знать расположения боевых групп?

– Это решение руководства партии. Никто из них не знает расположения групп. Своего рода страховка от провала. Надо сказать, что они это мудро решили. Ведь первый разгром неогуманистов удалось осуществить так легко именно потому, что руководитель движения был осведомлен о расположении всех штурмовых отрядов. Теперь они учли свою ошибку.

КАУПОНИ, БЭКСОН И КАРДИНАЛ

Бэксон никогда не видел своего шефа в такой ярости. Каупони встретил его, стоя посреди своего роскошного кабинета. Бэксон первый раз был допущен сюда, что уже говорило об особой важности вызова. Кабинет находился глубоко под землей. Одна стена его – сверхпрочное толстое стекло – отделяла кабинет от океана. За окном, в освещении скрытых прожекторов, плавали стаи рыб среди развалин древних храмов. Все это было создано искусственно и должно имитировать затонувшую Атлантиду. Бэксон также знал, что из кабинета, через шлюз, можно выбраться наружу, где, укрытая в огромном гроте, стояла скоростная подводная лодка, оснащенная не только лазерными и магнито-импульсными пушками, но и специальными устройствами, позволяющими лодке быть неслышимой и невидимой для всех известных средств обнаружения.

Бэксон узнал о ней совершенно случайно, но у него хватило сообразительности молчать и никому об этом не говорить. Он бы не дал за свою жизнь и полкредитки, если бы Каупони пронюхал, что ему, Бэксону, известна тайна подлодки. Когда речь шла о собственной безопасности, Каупони не останавливался ни перед чем. Никакие заслуги и преданность не спасли бы человека, проникшего в эту строжайшую тайну.

…Увидев входящего Бэксона, Каупони быстро подошел к нему и с яростью сунул под нос растрепанную книгу.

– Ты читал? – зашипел он.

– Когда мне читать? – ошеломленно спросил Бэксон, откидываясь назад всем корпусом, в то время как Каупони продолжал тыкать ему в лицо раскрытой книгой. – Я ведь только вернулся из сельвы.

– Ах, не читал? Так почитай, скотина! – заорал Каупони. – Садись здесь, – он указал на кресло возле письменного стола, – садись и читай!

Бэксон послушно взял книгу и принялся читать.

Каупони между тем быстро ходил по кабинету взад-вперед, повизгивая при этом, не в силах сдерживать ярость и возмущение.

Бэксон прочитал несколько страниц, затем перелистал книгу и стал читать с середины. Встретив имя Каупони, он сосредоточился.

Каупони не выдержал, подскочил к нему, вырвал книгу и, бросив ее на пол, стал топтать ногами. Остановившись, подошел к столу и вытащил из ящика пистолет.

– Я тебя сейчас застрелю, – тихо и почти ласково сказал он, направляя на Бэксона дуло пистолета.

– За что, шеф? – в страхе, срывающимся голосом спросил Бэксон. «Этот дурак и впрямь выстрелит, – подумал он, напрягаясь. – Что, если сейчас сделать рывок и выбить из рук пистолет?». Но Каупони уже опустил оружие.

– Ты прочитал имя автора? – уже спокойно спросил он.

– Не успел.

– Возьми и прочти тогда.

Бэксон поднял растрепанную книгу.

– Ну, что теперь скажешь, мерзавец? – опять наливаясь яростью зашипел Каупони. – Кому было поручено взять его сразу же, в адаптационном центре?

– Я же докладывал вам, как все получилось. Это же самый настоящий дьявол. Кто мог ожидать? Тринадцать человек убито. Двое, из них одна женщина, спаслись. Я говорил вам, это мой агент в институте СС, очень способный…

– К черту!!! Надо было послать сорок! Нет, сто, черт подери, человек! Ты понимаешь, что теперь будет? Ты же сорвал все! Все! Ты понимаешь это, дубина?!

– Ну, положим, не все. Не отчаивайтесь, сын мой, возьмите себя в руки, не все потеряно, – раздался спокойный голос.

Бэксон повернулся и увидел входящего в кабинет кардинала. Это был единственный человек на Земле, кого пускала охрана Каупони без доклада.

– Пошел вон и жди, когда я тебя вызову! – бросил через плечо Каупони Бэксону и поспешил навстречу кардиналу.

Бэксон буквально вылетел из кабинета.

– Вы все знаете. Ваше Высокопреосвященство? – спросил Каупони, почтительно склоняясь к руке кардинала.

– Естественно, сын мой. Потому я и здесь. Сразу же, как только мне попала в руки эта грязная книжка.

– Что же делать?

– Спокойно. Не все, нет, не все потеряно. Нам только придется отложить референдум. Сами понимаете, что время теперь для этого неподходящее.

Кардинал прошелся по комнате, мягко ступая по ковру. Каупони провожал его глазами.

– Странно, что автор, которого вы, между прочим, так легкомысленно упустили, несмотря на мое предупреждение, так точно описал нашу с вами тактику и планы, предвидя многие последствия. Можно подумать, что он является одним из ведущих деятелей вашей партии.

– Вы кого-то подозреваете?

– Все может быть. Вам надо проверить, сын мой, свое окружение самым тщательным образом. Но это одна сторона дела. Другая, более существенная, это то, что СС действительно заблокирована. Сведения точные, – остановил он движением руки вскочившего Каупони. – Увы, самые точные, из первых рук. И вот еще что, особо важное. Из тех же источников мне стало известно, что автор пасквиля – единственный человек, которого СС допустила к себе. Вам это ни о чем не говорит?

– Тогда… – Каупони замолк, не решаясь произнести вслух свою догадку.

– Да, именно так и обстоит дело. К великому сожалению! – подтвердил его догадку кардинал. – Эта книжонка написана СС! Она является, я бы сказал, художественным пересказом созданной СС модели. Из этого следует, что СС настроена против нас и знает о наших планах. Если сравнить эти факты с событиями, которые развернулись спустя два месяца после исчезновения известного вам человека, то можно догадаться, кто ведет эти действия.

– Что же делать, святой отец?

– Все в руках Божьих. Главное сейчас – во что бы то ни стало, я подчеркиваю, во что бы то ни стало, найти так называемого автора и захватить его.

– Я ему придумаю такую казнь…

– Напротив. Вы окружите его вниманием и всесторонней заботой. Постарайтесь на любых, слышите, на любых условиях привлечь его на свою сторону! Вы, может быть, заметили, в книге сообщено, что СС неуязвима. Как вы рассчитываете добиться с ней соглашения, хотя бы о нейтралитете, без помощи этого человека?

– А это опасно? Я имею в виду выход СС из-под контроля.

– Более чем опасно. На Земле, как мне стало известно из тех же источников, нет такой силы, которая может противостоять СС. Правда, она не проявляет агрессивности, иначе бы мы с вами уже не сидели здесь. Но кто может поручиться за будущее?

– Понятно, отец мой! Так и сделаем. Я найду его!

– Найдите! Обязательно найдите! А пока сделайте вот что. Подайте на него в суд.

– Что это даст?

– Ровным счетом ничего, кроме того, что наш противник подумает, что мы не догадываемся об истинном авторе книги.

– Хорошо. Я сегодня же дам распоряжение своим адвокатам.

Каупони подошел к бару, вделанному в стену кабинета, и налил из бутылки два бокала.

– Ваше любимое, хиоское, – сказал он, протягивая кардиналу бокал.

Кардинал отпил глоток вина и поставил бокал на стол.

– Это не все, сын мой! – в его голосе появились металлические нотки. – Как мне стало известно, ваше финансовое положение несколько пострадало в результате акций противника?

– Вынужден признать, что именно так, и я жду помощи церкви.

– Погоди, сын мой. В этой книжонке, – он кивнул на лежащую на полу растрепанную книгу, – есть небольшое сообщение о ваших будущих взаимоотношениях с церковью. Учитывая истинного автора книги, мы не можем не проявить настороженности и не потребовать дополнительных гарантий.

– Святой отец! Клянусь вам Всевышним – это самая грязная клевета! Я наипокорнейший слуга церкви, и вы это знаете!

– Увы, сын мой, пути Господа неисповедимы, а душа человеческая блуждает в потемках.

– Вы мне не верите?!

– Послушайте, Каупони. Вы деловой человек. При чем тут верите – не верите? В больших делах решающую роль играет не вера, а гарантии.

– Я вам их предоставлю, какие только вы пожелаете.

– Вот и хорошо. Мы уже продумали их на нашем совете.

– И…?

– Во-первых, вы смените резиденцию и будете руководить вашим движением из Тибета. Там, правда, не будет таких удобств, – кардинал иронически обвел взглядом кабинет, – но сносные условия мы вам обеспечим. Это первое. Во-вторых, в каждый ваш штурмовой отряд войдут наши люди в количестве, которое мы вам укажем.

– Но это уже не союз, а полное подчинение!

– Подчинение церкви, сын мой, долг каждого доброго христианина. Мне поручено передать вам, что если я встречу отказ на эти скромные и справедливые условия, то Союз церквей порывает с вами все отношения и публично об этом заявляет. Кроме того, мы потребуем назад свои вклады во все банки, контролируемые вами и вашими людьми. Я не могу гарантировать, что ваша партия после этого будет признавать вас своим вождем. А святое место, сын мой, никогда не пустует.

Каупони весь кипел от ярости. С каким удовольствием он размозжил бы голову этому попу! Однако он справился с собой и смиренно склонил голову в знак того, что принимает условия.

– Я не сомневался в вашем благоразумии, сын мой, – сказал, поднимаясь с кресла, кардинал и протягивая ему руку ладонью вниз. Каупони почтительно поцеловал ее и проводил кардинала из кабинета.

– Вызвать Бэксона! – рявкнул он секретарю в приемной.

Как только дверь за кардиналом закрылась, он уже не мог больше сдерживать распирающую его ярость. Как крыса под фонарем, заметался по кабинету. Затем вытащил из ящика стола пистолет и почти в упор выстрелил в бокал с недопитым вином кардинала. Когда заглянул испуганный секретарь, он пустил пулю и в него, но, к счастью, не попал.

– Бэксона! – заорал он. – Я сказал, Бэксона!

Бледный как полотно Бэксон предстал перед ним, подталкиваемый сзади телохранителями.

– Отпустите его, – Каупони уже успокоился.

– Садись, старина, – почти дружеским тоном пригласил он Бэксона занять кресло напротив.

Бэксон сел на краешек, готовый в любую минуту вскочить.

– Слушай меня внимательно. Ты, старый солдат движения, допустил преступную оплошность. Ее надо исправить во что бы то ни стало. Это твоя жизнь. Не исправишь – пеняй на себя. Исправишь – считай, что у тебя в кармане пост будущего главы политической полиции. Ты меня понял?

– Понял, шеф! Все сделаю, – Бэксон понял также, что уйдет сегодня живым из дворца, а это его занимало в первую очередь.

– Ищи зацепку. Хоть какую-нибудь, но найди!

Осознав, что останется жив, Бэксон уже совсем успокоился и мог думать. Он всегда отличался быстрой сообразительностью, и Каупони это ценил. Действительно, через минуту Бэксон поднял голову, и по его взгляду Каупони понял, что он уже что-то придумал.

– Есть одна зацепка, – ловил мысль Бэксон. – Но я должен отправиться во Флориду. Там живет дочь моего бывшего друга. Очень красивая девка…

– Ерунда! Если тебе нужны красивые девки, я их тебе здесь предоставлю хоть дюжину.

– Вы меня не поняли, шеф. Дело в том, что она была личным врачом этого человека в институте СС и хорошо его знает. Мне, кстати вспомнил, моя агентка сообщала, что когда она внезапно уехала из института, то этот человек искал ее и, видно, был очень взволнован.

– Может быть, он влюбился в нее? – с надеждой в голосе предположил Каупони.

– Все может быть. Я же говорил, что она очень красива.

– Ты сказал, что ее отец был твоим другом. Он что, наш? И почему был? Погиб?

– Нет, жив.

– Тогда надо его использовать, чтобы вернее повлиять на… как ее зовут?

– Эльга!

– Странное имя, но неважно. Так как насчет отца?

– Отца мы вынуждены были прооперировать. Он хотел бежать.

– Черт возьми! А она об этом знает?

– Нет. Я сообщил ей, что ее отец погиб и поручил мне перед смертью заботиться о ней. Я не собирался, конечно, заботиться, но сказал так, на всякий случай. У меня был небольшой план. Я ее хотел использовать. Ну, короче, заманить и пустить в дело. Хотя, откровенно говоря, было жалко, привык к ней. Но уж очень был зол на этого дурака и хотел, понимаете, при нем ее…

– Однако ты порядочная сволочь, – засмеялся Каупони. – Впрочем, для твоей будущей должности как раз подходит. Смотри, не упусти теперь девку!

– Я уже наводил справки. Мне сообщили, что она уехала в Россию и должна вот-вот вернуться.

– Как только нападешь на след этого человека, сам ничего не предпринимай, но срочно извести. Если меня на месте не будет, сообщишь кардиналу.

– Вы собираетесь уехать?

– Это тебя не касается! – рыкнул Каупони, мгновенно приходя в отвратительное расположение духа. Немного успокоившись, он нажал кнопку вызова секретаря.

– Выдашь Бэксону сорок тысяч наличными, – распорядился он, когда секретарь вошел.

– Смотри, – предупредил Каупони Бэксона, – если ты не выполнишь задание, я эти деньги выдеру из тебя вместе с твоими потрохами!

Кардинал между тем ехал в электромобиле, направляясь в Сан-Франциско. Через час должен быть прямой рейс в Рим. Билет уже заказан, в аэропорту его ждут спутники, с которыми он возвратится домой.

Кардинал был доволен достигнутыми результатами в переговорах с Каупони. Ясно, что этому подонку нельзя доверять. Но пока нет другой кандидатуры. «Может быть, со временем, – думал он, – я сменю Каупони на своего человека. Пока же пусть эта обезьяна делает свое дело».

Электромобиль внезапно затормозил. Кардинал отвлекся от мыслей и посмотрел из-за спины шофера на дорогу. Впереди стояла полицейская машина. К ним шли трое в форме и с автоматами в руках.

– Военная полиция, – пояснил шофер и добавил: – Что-то случилось!

Действительно, сверху послышался звук снижающегося вертолета.

– Прошу выйти из машины и предъявить документы, – строго потребовал офицер. – Кардинал Винцетти? – осведомился он, рассматривая документы.

– Да, это я.

– Прекрасно, ваше преосвященство. Я попрошу вас и вашего шофера пересесть в этот вертолет, – он указал на севшую на обочине шоссе машину.

– В чем дело? – строго спросил кардинал. – Я являюсь личным представителем Папы Римского и секретарем Всемирного Союза Церкви. Объясните, что здесь происходит?

– Успокойтесь. Вам все объяснят в полицейском участке. Прошу, – офицер довольно решительно взял кардинала под руку и повел к вертолету. Уже не церемонясь, полицейские втащили туда шофера.

– Вы обвиняетесь в изнасиловании несовершеннолетней, – сообщил ему офицер, когда вертолет поднялся в воздух.

Кардинал похолодел. Да, действительно, было такое три года назад. Но он щедро заплатил родителям восьмилетней Евы, так звали эту девчонку. Надо было дать больше! Ах, как некстати!

– В таком случае, вы должны передать меня церковным властям. По законам региона Италии, гражданином которого я являюсь, клерикалы подлежат церковному суду.

– Вы забываете, что полиция прежде всего должна провести дознание. После дознания мы передадим вас Папе Римскому. Это я вам гарантирую, – заверил офицер.

«Все-таки какие нечестные люди! Слупили с меня три тысячи кредиток и обещали не поднимать шума. Вот так и верь людям. Девчонка сама виновата, строила мне глазки во время проповеди, а затем напросилась на исповедь. Надо сказать, что родители специально толкнули ее на это! Ах, я осел. Какой осел! Надо было потребовать у них взамен денег, которые я им дал, акт экспертизы. Я тогда страшно перепугался. И все же какие нечестные, непорядочные люди…»

Между тем вертолет включил реактивные двигатели и резко увеличил скорость. Кардинал взглянул в иллюминатор. Внизу – одни вершины гор.

– Куда вы меня везете? Это же не Сан-Франциско! – испуганно вскричал он.

– Спокойно, ваше преосвященство. Везем мы вас туда, куда надо. И не шумите. Скоро будем на месте.

Действительно, через двадцать минут вертолет выключил реактивные двигатели и пошел на снижение. Он опустился на широкий плоский выступ горы.

– Вот мы и прибыли. Прошу, – пригласил офицер.

– Так вы не полиция? – еще больше испугался кардинал.

– Нет! – последовал ответ. – Мы частная фирма!

Назад: ЧАСТЬ II ПРОТИВ МАФИИ

Дальше: КАРДИНАЛ