ЧАСТЬ III ДРУГИЕ

ЧАСТЬ III
ДРУГИЕ

Глава 1
НА ЗАРЕ МИРА

Плот медленно покинул ставшую ленивой реку и вышел в озеро. Оно было очень большим, спокойным. Вокруг, на высоких холмах, зеленели рощицы, между холмов виднелись поляны с цветами. У подножия одного из серых утесов поднимался столб дыма.

– Ты когда-нибудь здесь был, Отсо?

– Да, еще мальчишкой. Это озеро Тизилки-Ора-Орос. Этот дым из очага деревни, находящейся в укрытии Тукулу-Эран. Я знал вождя, но жив ли он еще?

– Ты полагаешь, твои люди уже прибыли?

– Сомневаюсь. Они должны были связать плоты и спуститься вниз по реке, гораздо ниже нас по течению.

– Попытаемся пристать к берегу.

– Незачем. Бринны должны нас встретить!

– Но я их не вижу!

– Они там, в высокой траве. Вот, смотри!

Длинная пирога тут же появилась из высокой болотной травы; в ней было с десяток гуманоидов, которых Акки внимательно рассматривал в бинокль. Относительно небольшого роста, они действительно внешне удивительно напоминали иссов. У них была светло-зеленая кожа, серебристо-белые волосы, узкие высоколобые лица.

Пирога быстро приближалась, один из «людей» выпрямился на носу, подняв руку. Ветер заглушал его голос.

– Что он сказал? – спросил Бушеран.

– Слишком далеко. К тому же я плохо знаю их язык, – ответил васк.

– Я могу вам перевести, – вмешался координатор. – Как и все известные существа с хлорогемоглобиновой кровью, люди с зеленой кровью обладают большой телепатической силой, и я «принял» его призыв. Он спрашивает, кто мы.

Во весь голос, чтобы было слышно всем, он ответил:

– Враги берандийцев, бежим от них. Вы уже встретили беженцев-васков?

Пирога описала ловкую кривую и пристроилась рядом с плотом. Гребцы бросили весла с геометрическими узорами и схватили странные дротики, наконечники которых, прозрачные и острые, очень походили на стеклянные. Они держали оружие наготове, но не угрожали. Тот, кто казался вождем, легко спрыгнул на плот и посмотрел на беглецов. Его светло-серые, широко расставленные глаза, спрятанные под ярко выраженными надбровными дугами, поочередно вглядывались в Отсо, Акки и Бушерана. Особый интерес вызвало у вождя их оружие.

– Хорошо, – наконец произнес он. – Это не оружие врагов. Нет, никто еще не прибыл. Похоже, васки покинули свои горы? Три озера принадлежат бриннам, но мы не сможем долго кормить два народа.

Он говорил гортанным языком, сильно отличающимся от свистящего языка иссов. Акки это почему-то неприятно поразило. Впрочем, а почему бы и нет? Разве внешнее сходство обязательно предопределяет и сходство языков?

– Берандийцы напали на васков, – сказал он, стараясь все передать мысленно. – Васки храбры, но малочисленны, к тому же их враги лучше вооружены. Они придут, чтобы на какое-то время укрыться у своих союзников и вместе оказать сопротивление и еще раз нанести поражение берандийцам.

Бринн какое-то время молчал.

– Васки – наши союзники. Они нам помогли во время шестилунной войны. Они могут прийти. Мы им в свою очередь поможем. Воины бриннов многочисленны, словно песчинки в реке, и у них нет чувства страха. Мы знали о том, что война была на высокогорье. Однако ты не васк, ни он, ни она и не та, у которой только одна рука!

Акки тут же пожалел об отсутствии Хассила, а главное – его гравилета. Было бы гораздо легче вступить в контакт с этими добрыми, но такими простыми людьми, если бы он вышел из блестящей летающей машины! А тут они прибыли на плоту, грязные беженцы, истощенные и оборванные. Положение было нелегким.

– Среди берандийцев были также противники этой войны. Они хотели бы тоже объединиться с бриннами, как это сделали васки. Он обратил повелительный взгляд в сторону берандийцев.

– К сожалению, – продолжал он, – они оказались слабее. Им пришлось спасаться бегством, чтобы избежать гибели. Будут ли бринны великодушны и примут ли они этих незнакомых союзников? Тех, кто смог спастись, так как многие из них ждут смерти в тюрьмах Берандии или безо всякой надежды блуждают в лесах.

Бринн смотрел на трех берандийцев. Анна не отвела глаз, Бушеран не шевелился. Только Клотиль опустила глаза.

– Кто отнял у нее руку? Берандийцы?

– Да, – ответил Отсо на языке бриннов.

– Это хорошо. Теперь между ними и их врагами пролита кровь. — Он снова повернулся к координатору.

– А ты, кто ты, не васк и не берандиец?

«Этот черт мог бы стать замечательным антропологом, – подумал Акки. – От него невозможно скрыть расовые различия».

– Я прибыл с противоположной стороны небесного свода, из огромной конфедерации людей, подобных мне, таких, как ты, и еще многих других. Мы узнали, что на этой земле есть плохие люди, угнетающие бриннов, и мы прибыли – один человек, как я, и человек, как ты, на летающем корабле. Однако предатели-берандийцы повредили корабль, и теперь человек, подобный тебе, пытается его исправить, чтобы мы могли обрушить огненный дождь на головы врагов. А я отправился с этим васком, чтобы помочь ему.

– Как ты можешь доказать, что говоришь правду?

– Мои спутники могут это подтвердить, они видели, когда я спускался с неба. Но лучше посмотри сам. Кто-либо из твоих воинов прячется там в траве?

– Да.

– Дай им знак, и пусть они отступят шагов на сто.

– Зачем?

– Чтобы я смог представить доказательство, о котором ты меня просишь, не убив твоих друзей.

Бринн немного подумал, потом выкрикнул приказ. Около дюжины воинов появилось из высокой травы. Акки вынул фульгуратор, проверил указатель зарядов, установил минимальную мощность и максимальную дальность, поднял руку. На расстоянии чуть больше двухсот метров трава вспыхнула от огня.

– Я не знаю, прибыл ли ты с неба, однако ты обладаешь такой силой, которой на этой земле не обладает никто. Великий вождь и люди, облеченные властью, решат. Идемте.

Они пересели в пирогу, и та быстро понеслась по озеру – гребцы были сильные и умелые. Отсо наклонился к Акки:

– Ты их понимаешь лучше меня. Спроси у них, великий вождь бриннов по-прежнему Техель-Ио-Эхан? Я был с ним раньше знаком. — Акки спросил.

– Да, Техель-Ио-Эхан все еще наш вождь.

– Это, без сомнения, облегчит первый контакт.

Нос лодки с шумом раздвинул болотную траву, и они высадились в маленькой укрытой бухточке, где многочисленные пироги покачивались на спокойной воде, привязанные к примитивным причалам. Незаметной тропой, змеившейся между кустов, они подошли к деревне. Около сотни хижин из бревен, ветвей и шкур прижимались к скале, словно к укрытию. На самом краю стояло здание из кирпича, рядом с которым находилась группа бриннов, из глиняной трубы шел густой дым.

Прибытие чужаков было замечено, хотя и не вызвало удивления. Их пригласили войти в хижину, которая была побольше других. Дверь ее представляла собой деревянную раму с резьбой в виде переплетений геометрических рисунков. Она открывалась в длинный темный коридор, за которым была еще одна дверь, и наконец, их провели в огромную пещеру. Она освещалась солнечным светом, падающим из естественного отверстия, расположенного под самым сводом. Здесь их ждала группа бриннов. У них была более светлая кожа, они сильно сутулились, и все говорило о том, что это – глубокие старики. На них были одежды из кожи с богатой вышивкой.

Сопровождающий бринн произнес несколько фраз, смысл которых Акки не уловил. Это его не удивило. Фразы были не ему предназначены, а во всех мирах и на всех планетах телепатическая передача могла быть принята только тем, кому она была адресована. Акки пожалел, что оставил свой усилитель в гравилете. Один из бриннов-стариков поднялся со своего деревянного кресла и подошел к Отсо.

– Привет сыну моего старого союзника, – произнес он медленно на языке васков, словно ему приходилось подыскивать слова полузабытого языка. – Добро пожаловать в страну бриннов, как это сделал твой предок. Пусть моя пища будет твоей пищей, моя дичь – твоей дичью, мое оружие – твоим оружием и твоя война – моей войной!

Он повернулся к Акки:

– Тебе тоже привет, метатель молний. Ты, как ты сам сказал, прибыл с другой стороны небосвода, чтобы оказать нам помощь. Пусть знали оставят тебя, чтобы твое оружие возвратилось к тебе и чтобы твое сердце познало покой. Я верю, что ты не с этой земли, так как ни берандийцы, ни васки не могут понять наш язык, не научившись ему!

Повернувшись к Анне, он продолжал на языке бриннов, попросив Акки переводить:

– Привет и тебе, та, которая должна была быть военачальницей моих врагов, если бы предательство не отняло у тебя твою власти.

Анна вздрогнула. Откуда он это знает?

– Ты себя спрашиваешь, каким образом я это знаю? Среди рабов, которые страдают под кнутом в твоей стране, есть люди из моего народа. Они добровольно смешались с опустившимися людьми тех краев, чтобы я, Техель-Ио-Эхан, знал о каждом шаге твоих людей, о каждом передвижении твоих воинов!

— Приветствую тебя, капитан Бушеран! Ты часто был нашим врагом, но никогда не убивал ни женщин, ни детей, не добивал раненого воина. Дай Бог тебе силы еще долгое время пускать прямо в цель свои стрелы! Особенно, – добавил он, – когда они будут лететь рядом с моими.

Наконец, привет и тебе, раненая женщина из стана врагов, которая пришла искать помощи у моего народа. Пусть же проклятья всех богов падут на трусов, которые покалечили женщину! Руки их пусть отсохнут и пусть они умрут без потомства! Я, Техель-Ио-Эхан, обещаю тебе свое покровительство.

Он с достоинством сел на свое кресло и указал на свободные стулья.

– Ну что, Анна, что вы теперь думаете о «дикарях», которых вы так презираете? О! Я не сомневаюсь, и у них есть свои недостатки, и даже пороки, однако этот старый вождь мне нравится.

– Не знаю. Может быть, мы действительно были несправедливы по отношению к ним. А возможно, это просто уловка, и за этими высокопарными словами скрывается предательство.

– Могу вас уверить, что нет. Нас приняли как союзников, теперь все будет хорошо, – отрезал Отсо. – Бринн не отречется от своих слов, так же как васк.

Старый вождь молча слушал весь этот разговор.

– Зло недоверия невозможно быстро развеять, – сказал он на великолепном берандийском языке. Анна снова вздрогнула.

– Когда твой отец был юным принцем, у него слугой был бринн. Я был этим бринном. Я прожил восемь лет в Берандии, изучая ваши сильные и слабые стороны, – продолжал он с улыбкой. – Потом я бежал, убил клаина, затем бросил вызов вождю племени и по закону как победитель клаина, встал во главе своего народа. У вас меня называли зеленым псом… Твой отец, наверное, сожалел о том, что меня не стало: я был его лучшим конюхом.

Акки наклонился к вождю бриннов:

– Поскольку вы знаете все, вы должны знать, что произошло у васков…

Бринн с гордостью выпрямился:

– Я не шпионю за своими союзниками! Все, что я знаю, ты только что рассказал Иеро-Эль-Туону. Да, действительно, нужно было много горя и слез, чтобы Отсо Иратзабаль оказался здесь как беженец, весь его народ сейчас направлялся к нам в поисках убежища. Объясни нам, мне и людям, облеченным властью, что же произошло?

– Это долгая история, вождь. Женщины наши устали, капитан Бушеран тоже. Не могли бы мы отдохнуть, а потом уж говорить?

Вождь громко назвал какое-то имя. Вбежала юная девушка. Гибкая и стройная, серебристые волосы свободно падали на ее плечи. Она напомнила Акки исских студенток, с которыми он был знаком в университете Эллы.

– Моя дочь Эе-Ио-Эхан позаботиться о них. Но возможно, ты тоже устал.

– Время не ждет. Враг приближается, я надеюсь, что скоро прибудут васки. Я сейчас все расскажу. Я уже сказал, это долгая история, которая может показаться вам невероятной. Там, наверху, по ту сторону небосвода, существуют миры, число их огромно. На этих планетах, освещенных звездами, – они же являются солнцами, такими, как и твое, – живут различные народы. Большая часть из них объединилась в федерацию, чтобы бороться против общего врага, который гасит их солнца. Одним из условий добровольного приема в эту федерацию является клятва не воевать народам и расам между собой. Поэтому мы пришли к мудрому решению: оставить только одну расу людей в каждом из миров. Однажды весьма осмотрительные великие вожди, которые руководят этой федерацией, узнали, что на твоей планете находятся два различных народа, твой и берандийцы, и что последние угнетают твою расу. Тогда они направили двух посланцев – меня и человека с другой планеты, человека, который такой же зеленый, как и ты, а я похож на берандийца, чтобы напомнить о Стальном законе и разрешить создавшуюся ситуацию. Вначале мы встретились с берандийцами, часть которых проявила к нам дружелюбие. Однако другая часть взбунтовалась под предводительством молодого честолюбца и прогнала тех, которые могли бы стать вашими друзьями. Я же отправился к васкам и узнал, что между ними и вами войны нет. Неприятель атаковал…

Он еще долго говорил, прилагая все свое умение, чтобы как можно лучше объяснить этому весьма сообразительному человеку, к сожалению лишенному научных знаний, цель Лиги человеческих миров и трудности, которые он встретил на Нерате. Самым неотложным теперь было отразить вражеское вторжение.

– Ты сказал, что на одной планете должна быть только одна человеческая раса? В таком случае мы и есть эта раса. Васки и берандийцы прибыли сюда совсем недавно. Однако мы бы не хотели, чтобы васки ушли. Они всегда были нашими верными союзниками.

– Все это, вождь, может быть решено позднее. Главная проблема – помешать берандийцам уничтожить васков, а также бриннов. Сколько у тебя людей?

– Если Техель-Ио-Эхан подаст боевой сигнал, поднимутся тридцать конфедераций!

– Сколько воинов в каждой конфедерации?

– В каждой – тридцать племен, примерно три раза по сто человек, а способных носить оружие.

Акки быстро сосчитал в уме: получалось около 270 тысяч человек.

– Сколько времени потребуется, чтобы их собрать и подготовить к войне?

– Они уже готовы! Я не ожидал прямого нападения на васков, но уже в течение нескольких лун ждал нападения на нас. С того времени, как берандийцы стали стягивать свои силы, я об этом знал, и наши воины приготовили свое оружие.

– Тем не менее Отсо мне сказал, что вы не придете им на помощь! — Старый вождь чисто по-человечески пожал плечами:

– Мы этого сделать не можем. Выйдя из леса на плоскогорьем мы все заболеем. Мы не можем жить там, где живут васки!

Акки посмотрел на него с удивлением. Впервые он столкнулся с разумной расой, которая зависела до такой степени от атмосферного давления или влажности воздуха. Он в свою очередь пожал плечами. Позднее будет время прояснить эту тайну.

– Каким оружием располагают твои воины?

Вождь жестом показал на стену грота, где висели большой деревянный лук и колчан с длинными стрелами. Координатор поднялся и осмотрел их. Лук был очень мощный. Он вытащил несколько стрел из колчана. Большая часть, с черным опереньем, имела кремниевые или обсидиановые наконечники, аналогичные тем, которые он видел на многих других планетах. Другие, с зеленым оперением – цвета крови, имели длинные, сильно заостренные наконечники, которые заставили его вздрогнуть: это были бесспорно капли закаленного стекла. Бринн, в свою очередь, поднялся, схватил одну из этих стрел и быстрым движением разбил самый кончик наконечника, который превратился в пыль и мириады тончайших иголок.

– Наконечники для войны, – объяснил он. – Они разбиваются в теле врага, и стеклянная пыль проникает в его кровь и поражает сердце.

Акки смотрел на него остолбенев. Первобытные люди каменного века знают свойства закаленного стекла и тайны кровообращения? Но, возможно, васки…

– Вы давно используете такие наконечники?

– Всегда. Они были завещаны народу бриннов Прародителем, богом О-Ктебо-Клайном.

– И вы их изготовляете?

– Пойдем, ты увидишь.

Он повел Акки из грота в сторону кирпичной постройки, расположенной на краю поселка. Акки размышлял на ходу. Сравнительная антропология являлась одним из главных предметов для будущих координаторов, а долгая дружба, связывавшая его с Хассилом, который был страстным археологом, как и другие члены его семьи, позволила ему узнать многие формы первобытных цивилизаций. Более того, он одно время жил среди племени людей каменного века. Значит, бринны обладали познаниями, которые совершенно не совпадали с нормальным развитием их цивилизации. Откуда они знали о кровообращении, или закаленном стекле, или кирпиче? Ибо здание, перед которым они остановились, было кирпичной печью для варки стекла.

Здесь работало около двадцати бриннов. Они извлекали стекло длинными трубками с металлическими наконечниками, и капли, падавшие с них, отвердевали и закаливались в наполненном маслом тазу. Несмотря на то что никто, казалось, не скрывал того, что делал, Акки не мог понять технологию всего процесса. Он не стал чрезмерно любопытствовать, зная, что если заслужит доверие бриннов, они наверняка раскроют свои технические секреты. Но еще больше его заинтересовали металлические наконечники. Он взял трубку, оставленную одним из рабочих, и тщательно ее осмотрел: наконечник, по всей видимости, был из вольфрама!

Они вернулись в пещеру, и в ту самую минуту, когда они в нее входили, появился гонец. Он сообщил, что сторожевой пост связался с плотами васков, которые должны будут прибыть к середине завтрашнего дня.

Наступил вечер. Легкий туман поднимался над озером, скрывая противоположный берег. Акки внезапно почувствовал сильную усталость. Он извинился перед старым вождем и попросил показать предназначенное для них жилище. Это оказалась совсем новая хижина из деревянных рам, обтянутых шкурами. Перед низкой дверью его ожидал Отсо.

– Я думал, ты уже спишь.

– Немного подремал. Я очень беспокоюсь за свой народ. Первые плоты уже должны были быть здесь.

– Они прибудут завтра. Что делают Анна и другие?

– Отдыхают. Нам недавно принесли ужин. К счастью, мы можем есть почти все, что едят бринны.

Акки тоже сел. Под сводами пещер бринны, казалось, вели жизнь племен палеолита. Одни мужчины возвращались с охоты, другие обрабатывали кремний или полировали древки стрел. Между зажженными очагами бегали голышом прелестные дети. Мимо прошла очень миловидная, хорошенькая девушка, несмотря на зеленоватую кожу и острую грудь необычной формы. Дальше, на озере, полускрытая в тумане пирога увозила воинов, спешивших сменить дневной караул.

– При виде этой картины, Отсо, можно подумать, что присутствуешь на заре мироздания. Однако… Ты уже приезжал к бриннам и, возможно, сможешь мне кое-что объяснить. Здесь племя насчитывает по меньшей мере тысячу человек. Имеется по тридцать племен в каждой конфедерации и тридцать конфедераций. Каким образом весь этот народ, около девятисот тысяч человек, может жить охотой и рыбной ловлей?

– Но они живут не только за счет этого, Акки! Некоторые племена занимаются животноводством, другие сеют пшеницу.

– Ты в этом уверен?

– Ты только что ел хлеб, скорее галеты, которые его заменяют.

– Планета аномалий, Отсо! Земляне, вернувшиеся в фантастическое средневековье, кто-то стреляет из фульгураторов, другие живут наподобие древних горных пастухов; туземцы, которые находятся в основном на палеолитическом уровне, однако знакомы с земледелием и животноводством; они не знают металла, но имеют трубки из вольфрама, металла, самого трудного для обработки. Они изготовляют наконечники для стрел из специально закаленного стекла, имеют печи кирпичной кладки и знают о кровообращении! Антропологу от всего этого впору сойти с ума!

– О чем вы говорите?

– Ах! Вы проснулись, Анна? Недолго же вы спали. Мы говорили о бриинах, этих «дикарях», которые имеют, что любопытно, весьма обширные познания в некоторых областях! Скажите, встречали ли ваши навигаторы бриннов на других континентах?

– Нет. Но мы исследовали только побережья, и очень поверхностно! Тем не менее мы никогда не находили следов деятельности… – она немного поколебалась, затем закончила, – человека.

– А твои, Отсо?

– Тоже нет. Похоже, там нет людей, землян или других, кроме как на земле, где мы находимся. У нас есть небольшой пост на экваториальном континенте, где растут восхитительные плоды, однако там никогда не видели никого, кроме оронов.

– Все это очень странно. Когда Хассил прибудет сюда со своим гравилетом или лучше, когда «Ульна» вернется, нужно будет совершить несколько научных экспедиций. Я говорю об «Ульне», так как даже если Хассилу удастся перегнать гравилет сюда, я сомневаюсь, что он сможет снова поднять его в воздух. Да, я подумал, пришло время узнать, нет ли новостей.

Он достал из кармана передатчик и послал вызов.

– Хассил! Хассил! Говорит Акки. Ты меня слышишь?

– … десь Хасс… Слышу плохо… Попытайся выз… еще… дней. Где ты?

Акки осмотрел аппарат. Длинная зазубрина продавила металл на одной из сторон.

– Стрела берандийца! Но я же успешно пользовался им в лесу. Алло, Хассил! Я в районе Трех озер. С бриннами. С бриннами. С бриннами…

– Поня… рех озер… бринны. Завтра я попыт… попробовать. Рем… кончен, насколько было возможно. Бер… дийцев не видел.

– Приземляйся у центрального озера. Приземляйся у центрального озера. Приземляйся у центрального озера. Бринны живут в прибрежных деревнях возле скал!

– Понял… скал… До завтра. — Акки отер лоб.

– Я боялся, что передатчик выйдет из строя прежде, чем мы закончим разговор. Надеюсь, что Хассилу удалось справиться. Оружие на гравилете – наша последняя надежда победить берандийцев. Я не сомневаюсь ни в смелости бриннов, ни в твоей, Отсо. Но даже если то, о чем мне говорил Техель-Ио-Эхан, правда, даже если около трехсот тысяч бриннов смогут быть собраны, то как их накормить? Ведь интендантские службы бриннов не очень-то развиты! А у берандийцев остаются пушки, пулеметы и, по крайней мере, один большой фульгуратор.

Подошла группа девушек, они принесли большие деревянные подносы.

– Вот и наш обед, – сказал Отсо. – Разбудим Бушерана и Клотиль!

Глава 2
КОСТИ НАШИХ ПРЕДКОВ

На следующее утро Акки разбудил сам вождь. Координатор с сожалением поднялся со своего устланного шкурами и сухой травой ложа. Усталость, накопившаяся за время перехода из Безжалостного леса, сковывала его мышцы.

– День уже давно настал, и один из часовых заметил в небе большую птицу. Не твоя ли это летающая лодка?

Акки бросился наружу. Очень далеко, низко над равниной можно было с трудом различить черное пятнышко.

– Ты видишь, – сказал бринн, – у птицы два неподвижных крыла.

– У меня не такое острое зрение!

Акки взял свой бинокль. Точно, это был гравилет. Его полет казался тяжелым, неуверенным. Акки достал передатчик.

– Хассил! Хассил! Мы ждем тебя.

– … лышу плохо. Спасибо… ставь меня в покое. Очень занят… полетом. До скор…!

Аппарат теперь быстро увеличивался в размерах, и Акки смог заметить на фюзеляже огромное отверстие, пробитое берандийским снарядом. Вот он уже у них над головой и начал снижаться в сторону пологого луга перед деревней. Из-за того, что высота была не более ста метров, гравилет начал падать. В последнюю секунду он выровнялся и с усилием поднялся, направляясь в сторону озера.

– … сделать! Противогравитационная группа… Попытаюсь выбросить оружие… озеро… грязь… мягчит удар…

– К черту оружие! Садись на озеро! Техаль, лодки, быстро! Вождь отдал приказ, и двадцать бриннов побежали к причалам. Гравилет описывал в эту минуту круги, затем он стал планировать в сторону берега, теряя высоту. И когда он пролетал над болотом, большой тюк с глухим шумом упал в воду.

– Замечательно, Хассил! Садись теперь на озеро! На озеро! Гравилет развернулся, набрал немного высоты и внезапно спикировал. Взметнулся огромный столб воды, который, казалось, застыл на какое-то мгновение, затем рассыпался дождем. Акки побежал и успел прыгнуть в одну из пирог.

– Быстрее, еще быстрее!

Хвост гравилета был еще над водой, когда на поверхности показалась голова исса. Акки вздохнул с облегчением. Но беспокойство охватило его вновь: тот, кто плыл, не походил на иссов, лучших в мире пловцов! Хассил казался усталым, он то погружался в воду, то снова выплывал.

– Он ранен! Быстрее!

Пирога, казалось, едва касалась воды. Акки нырнул, схватил исса за волосы. Мощные руки гребцов втащили их в лодку. Хассил какое-то время глубоко дышал, лежа на спине на дне пироги. Затем хитрая улыбка, присущая его расе, раздвинула губы исса.

– Вовремя! Не очень-то легко плыть с одной рукой и перебитой ногой!

– Но ведь теперь у нас больше нет биорегенератора!

– Как поступали мои и твои предки? Во всяком случае я выздоровлю. Самое неприятное – это отсутствие анестезирующих средств. Я боюсь бесполезных страданий. Тюк с оружием упал хорошо?

– Я не знаю. Пойду посмотрю. Сейчас самое главное – позаботиться о тебе…

– Самое главное сейчас – подобрать оружие! - Пирога коснулась земли, и бринны соорудили носилки из весел и сплетенной травы.

Акки уложил на них исса.

– Идите теперь за оружием, я подожду. — Подошел Отсо.

– Как он себя чувствует? – спросил васк.

– У него сломаны рука и нога.

– Его кости сильно отличаются от наших?

– Нет.

– Тогда позволь мне этим заняться. Я умею лечить переломы. Акки позвал с десяток бриннов и направился к месту падения тюка.

Груз опустился в ил, но его упаковка из пластика осталась целой. Они вытянули его из грязи и поволокли по твердой земле.

Координатор вскрыл тюк: в нем было три легких фульгуратора, несколько индивидуальных переговорных устройств, несколько гранат и один большой, тяжелый фульгуратор, к несчастью поврежденный. Было также с десяток заряженных батарей для этого вида оружия.

Немного успокоенный, Акки поспешил в деревню. Когда он туда добрался, бринны опустили носилки с Хассилом перед хижиной, и Отсо сразу же принялся за дело. С помощью координатора, который быстро набросал схему скелета иссов, мало отличающегося от человеческого, он восстановил места переломов, и вскоре Хассил уже безмятежно отдыхал на меховом ложе.

– Я упаковал все, что смог собрать, Акки. Там должен быть тяжелый фульгуратор…

– Он неисправен, зато три легких и батареи в полном порядке. Мой же почти разряжен.

– «Ульна» не возвратится раньше чем через месяц. А я здесь лежу и ничем не могу тебе помочь! Расскажи, в каком мы сейчас положении? — Акки ему обо всем рассказал.

– Да, дела наши не блестящие! Но эти бринны очень меня занимают. В конце концов, через несколько дней меня можно будет вынести наружу, и я все увижу собственными глазами. Скажи мне, Акки, есть ли ороны в окрестностях Трех озер?

– Да, я полагаю. Почему ты спросил?

– Не мог бы ты убить одного или двух и попросить отпрепарировать их кости? Мне пришла одна мысль.

– В чем она заключается?

– Все животные на этой планете очень близки бриннам, не так ли?

– На экваториальном континенте имеется нечто вроде больших оронов, которые передвигаются по земле, – сказал Отсо.

– За неимением лучшего я удовлетворюсь местными, живущими на деревьях.

Анна ждала Акки под навесом в окружении десятка болтавших без умолку молодых бриннок.

– Не могли бы вы мне перевести, что они говорят? — Координатор улыбнулся:

– Они хотят знать, почему вы, будучи девушкой, носите одежду, а если вы замужем, то почему ходите с распущенными волосами?

– Скажите им, что у нас разные обычаи. — Бриннки немного пошептались. На этот раз Акки откровенно рассмеялся.

– Что случилось?

– Не знаю, должен ли я вам это переводить.

– Переведите!

– Ну что же, они сказали, что ваш народ – просто варвары, поскольку вы не знаете настоящих обычаев! — Анна, в свою очередь, рассмеялась:

– Что ж, я, наверное, этого заслужила! С тех пор как я здесь, с того момента, как этот старый вождь бриннов, который знает обо всем, что происходило в Берандии, и тем не менее принял меня с таким достоинством, – вы знаете, он заставил меня подумать о моем крестном отце! Я начала понимать вашу точку зрения. А сегодня утром Эе, дочь вождя, дала мне вот это.

Она показала тонко инкрустированный геометрическими фигурами браслет из кости на своей руке.

– В то же время они знают, что я готовила войну против них и хотела обратить их в рабство, прежде чем вы объяснили мое заблуждение. Может быть, они лучше нас?

– Не бросайтесь из одной крайности в другую, Анна, вас может постичь серьезное разочарование. В настоящее время нет хороших дикарей, живущих сами по себе, как нет и добрых цивилизованных людей. Если мы достаточно долго поживем среди них, вне всякого сомнения, мы сможем обнаружить их пороки!

– Возможно. Пока они готовят все для того, чтобы принять васков. Смотрите!

На небольшом расстоянии от главного убежища под скалами, на лугу, бринны строили длинные хижины из плетеного тростника, натянутого на каркасы из веток. На озере вереница пирог поднималась от нижнего берега.

– Они везут провизию, – мне об этом сказал Отсо.

– Я должен по этому поводу переговорить с вождем. Вы пойдете?

Старый бринн принял их с учтивостью, считая их равными себе, предоставив Анне одно из резных деревянных кресел, предназначенных советникам.

– Как ты хочешь поступить, чтобы накормить васков? – спросил координатор.

– Здесь останутся только воины. Женщины и дети васков вместе с нашими уйдут к побережью.

– Где ты предполагаешь попытаться остановить берандийцев?

– В большом ущелье, примерно на расстоянии одного дня пути вверх по течению от Верхнего озера. Там имеется узкий проход, который они должны преодолеть, чтобы проникнуть на нашу землю.

– А река?

– Как ты успел заметить, она пересекает горловину, где утесы нависают над потоком. Несколько человек с помощью больших каменных блоков остановят любой плот, который попытается проскочить.

– Знаешь ли ты, где сейчас враги?

Вождь взял за своим креслом небольшой кожаный сверток и развернул его. Анна вскрикнула от ужаса. Отрезанная окровавленная голова покатилась к ее ногам, голова берандийца.

– Мои разведчики вчера застали врасплох небольшую группу. — Наступило молчание. Анна его, наконец, нарушила.

– Я должна тебя поблагодарить, вождь, за прием, который ты оказал своему старому врагу.

– Безоружный враг – больше не враг. Как бы там ни было, твои люди должны расстаться с этим миром!

– Но Высший суд ничего об этом не сказал, благородный вождь.

– Тот, кто прибыл издалека, сказал: одна раса на одной планете.

– Но он не сказал, какая раса останется!

– Мы были здесь всегда, а твои предки недавно прибыли на звездных кораблях.

– В том месте, где мы высадились, бриннов не было. По какому праву вы хотите получить больше чем мы?

– По праву более древних на планете!

– Возможно, ороны были здесь раньше вас. Тогда этот мир принадлежит оронам? Я признаю, что мои предки вели себя плохо по отношению к вашим. Но этого больше не повторится. Мы тоже имеем права на эту землю. Не так ли, Акки?

Она повернулась к нему с почти умоляющим жестом.

– Я уже сказал, что решение еще не принято. Однако мало шансов, что оно будет для вас благоприятным. Если бринны смогут доказать, – а я полагаю, они легко это сделают, – что они были на Нерате до вас, они здесь и останутся. Достаточно кое-каких раскопок в пещерах, несколько анализов с радиоактивным углеродом для определения эпохи…

– А как же васки, Акки?

– Они тоже должны будут уйти отсюда. На ту же планету, что и ваша, если вы договоритесь. В противном случае – на какую-нибудь другую.

– Но почему? Почему? Я готова признать, что мы ошиблись в отношении бриннов, надо было дать им право гражданства в Берандии…

– Нельзя так легко стереть несколько веков истории, Анна. Я верю, что вы действительно признаете свои ошибки. Я полагаю что Бушеран или ваш крестный, даже Клотиль, готовы признать бриннов равными себе. Тем не менее большая часть вашего народа никогда этого не признает, а если признает, то только после большого кровопролития! Наш закон лучше, поверьте мне. Ах! Если бы браки были возможны между вашими двумя расами, вопрос можно было бы решить проще… Но это не тот случай.

– А если?… Если после всего окажется, что бринны тоже не коренные жители? Если они также прибыли с другой планеты? Вы мне сказали что их цивилизация имеет анахроничные черты…

– В этом случае, возможно, все могло бы измениться. Но не думайте об этом.

Старый бринн поднялся.

– Завтра я вас отведу на то место, где находится доказательство, что моя раса связана с этой землей! И если я покажу вам их, согласишься ли ты, мой старый противник, с его решением?

Анна на минуту замолчала, затем, с вызовом произнесла:

– Да, в таком случае я соглашусь с его решением!

Первые беженцы-васки прибыли к полудню. Их заметили на заре в районе Нижнего озера. Семнадцать плотов несли около пятисот человек. Они были из Сара. Затем, после полудня, плоты следовали один за другим без перерыва, а к вечеру Акки, стоя на берегу озера вместе с Отсо, увидел, как тот прыгнул в пирогу и стал изо всех сил грести. Там, на грубом нагромождении бревен, стояла женщина и приветственно махала рукой. Пирога вскоре возвратилась, и в ней кроме васка были Арги и Роан.

– Где Анна? – с беспокойством выкрикнул старик, едва они приблизились к берегу.

– Жива и здорова!

– Тогда все в порядке.

Он спрыгнул на землю с легкостью, удивительной для человека его возраста. Акки не удержался от улыбки: очень уж велика была разница между графом Роанским, благородным эрудитом Берандии и этим оборванным варваром со щетинистой бородой!

– Что же, вот они, эти дикие бринны, – сказал он задумчиво, разглядывая стоявших рядом детей и женщин и нескольких воинов, которые окружали эту группу. – Я рад, что могу их видеть на их родной земле. Что вы думаете об этом, Акки?

– Вся моя подготовка координатора предостерегает от слишком быстрых оценок. Я полагаю, они настоящие люди.

– Да, я понимаю, Ах! Вот и Анна!

Она бросилась с рыданиями к нему в объятия:

– О! Крестный, извини меня за мою преступную беспечность! Расскажи, как умер мой отец?

– Извини меня и ты, что я сомневался в тебе! Ну, будет, будет тебе, я полагаю, этот ужас многому научил всех нас. Что до меня, я только что пережил, несмотря на жуткие мгновения, самые прекрасные часы моей жизни!

– Это было тяжело?

– Да, и мне стыдно, что я снова радуюсь. Многие, увы, погибли! Это произошло в Безжалостном лесу, до того как мы добрались до реки. Ну а как ты, Анна?

– Это было также очень тяжело. И без Бушерана, затем Акки я, по всей вероятности, не смогла бы выдержать.

– А твои попутчики?

– Погибли, за исключением Клотиль и ее брата. Она потеряла руку, но Акки обещал, что ее можно восстановить вновь на одной из его планет.

– Бедная Клотиль, она так гордилась своей красотой! Да, нам еще предстоит много забот. Я очень боюсь…

– Чего? Будущее, возможно, не будет таким мрачным, как ты себе представляешь.

Они еще долго говорили, стоя на берегу. Васки выгружались теперь сотнями и за теми, кто прибыл первыми, или бриннами направлялись к длинным временным хижинам, где их ожидал сытный ужин и отдых. Вечерняя заря становилась все краснее, и солнце медленно пряталось за холмы.

В конце ужина гонец от Техеля-Ио-Эхана предупредил Анну и Акки, что вождь их ждет. Отправляясь к нему, они увидели, что на склоне у озера был приготовлен большой костер. Трава перед ним была скошена. Вождь сидел перед своей хижиной, его окружали советники в праздничных одеждах из разноцветных шкур, украшенных птичьими перьями.

– Сегодня вечером, когда взойдет Лоона, будут танцы. Отсо будет танцевать вместе с нами как наш союзник. Я бы хотел, чтобы и вы приняли участие, ты – как наш друг с той стороны небес, а ты, женщина, – как истинная герцогиня берандийцев. Это нужно, чтобы засвидетельствовать перед моим народом, что ты не лжешь, что твой народ, наконец, понял правду и весь ужас своего отношения к нам. Вы согласны?

– Да, – сказал координатор.

– А ты?

Анна минуту подумала:

– Значит, мы будем сражаться с моим народом?

– Разве среди твоего народа нет никого, кого бы ты ненавидела?

– Есть, конечно!

– Тогда танцуй так, чтобы твой танец был только против них. И только они будут сражены твоим танцем.

– Пусть будет так, я согласна!

– У нас женщина редко бывает вождем, но это случается. Эе поможет тебе переодеться. Пойдем же, небесный союзник.

Огни уже горели, когда Акки вышел их хижины, одетый в костюм воина бринна. Его кожа, подкрашенная в зеленый цвет соком одной из трав, была покрыта белыми штрихами, подчеркивавшими мощь его мускулов, а короткие штаны из кожи гиаинов, как и подобало великому вождю, были украшены зубами животных. «Были здесь, – подумал он – и зубы человека». В его волосы были воткнуты три зеленых пера, в руке он держал длинный дротик с треугольным обсидиановым наконечником. Это переодевание не смущало его: он давно привык к самым разным обычаям многих планет.

– Вы великолепны! Настоящий лесной человек. Ну, а я как выгляжу?

Акки обернулся. Анна стояла перед ним, смеясь от души. Кожа ее тоже была подкрашена зеленым тоном, обнаженное тело было настолько густо покрыто линиями и знаками, что она казалась одетой. Ее короткие рыжие волосы были покрыты лаком и причесаны в виде каски, а воткнутое сверху зеленое перо развевалось на ветру.

– Странно… однако соблазнительно, – произнес он наконец. Вождь бриннов подошел к ним.

– Идемте, танец сейчас начнется. Наш друг васк уже там.

– Что мы должны делать, Акки?

– Повторять все за ними, находясь от них в трех шагах. Мы их союзники, их опора, но они играют первую роль. Главное, – добавил он, понизив голос, – что бы ни случилось, не смейтесь? Помните, все то, что мы вскоре увидим, – выше этикета двора Берандии!

Ночь наступила, и площадь была освещена только пламенем больших костров и сотнями факелов, которые держали женщины и дети бриннов. Акки вдруг вспомнил о Хассиле.

– Вождь нельзя ли принести сюда моего раненого друга? Он не сможет мне простить, если не увидит этой церемонии, – добавил он для Анны.

Техель отдал приказ, и четыре крепких женщины сразу вышли и быстро вернулись, неся исса на носилках. С ним шли Бушеран и Роан.

– Что подумает крестный? – шепнула Анна.

– Ничего не говорите. Он вас, возможно, не узнает. Я себя все время спрашиваю, где же мужчины?

Надвигаясь со стороны берега, раскаты тамтамов ответили ему. Гуськом в свете костров появились воины, длинная их колонна терялась в темноте. Ни слова не говоря, они построились в шесть концентрических кругов вокруг четырех вождей.

Техель-Ио-Эхан поднял обе руки. Все умолкли. Вождь закричал, и его крик, меняя тональность, зловеще отозвался над озером и долго еще звучал эхом среди скал. Наступила тишина. Снова раздался его крик. Затем воины внезапно подхватили его громогласным хором. Там, на востоке, горизонт засветился, и диск Лооны появился над холмами.

В это время вступили тамтамы, сначала приглушенно, затем все громче, с прерывистыми раскатами, которые то нарастали, то удалялись, и вновь нарастали… Воздух дрожал, сама земля дрожала. Сначала медленно, затем все быстрее воины молча пошли вокруг четырех вождей. Почти полная луна усиливала красный свет факелов и костров, Техель коротко вскрикнул. Танцоры резко остановились. Через проход в их круг ввели четырех человек, четырех берандийцев.

– Зачем они их привели? Я не знала, что есть пленные, – шепнула Анна.

– Я тоже не знал, но мне страшно… Их четверо, нас тоже четверо… Если бы я знал… Но узнать заранее было очень трудно. Он с силой схватил Анну за руку.

– В любом случае сейчас уже слишком поздно! Если мы отступим, нас убьют. Так нужно, Анна, так нужно! Вы слышите меня?

– Да, но… Нет, я не смогу!

– Сделайте жест! Размах рукой! Если ваш берандиец сообразителен, он притворится мертвым и попробует попытать счастья!

Воины снова повернулись лицом в круг под приглушенный бой барабанов. Затем, сначала почти неслышно в первых рядах, потом постепенно усиливаясь, раздалось дикое, монотонное пение. Под гипнотический барабанный бой оно оглушало, мутило сознание. Техель тоже пел, поворачиваясь вокруг себя.

– Подражайте ему, Анна!

Второй ряд в свою очередь начал петь, но более быстро, чем первый, затем третий, четвертый и пятый, последний. В стороне, в полумраке, толпа колыхалась, образуя цепь, взяв друг друга под руки. Оцепенение переходило в экзальтацию.

«Боже, – подумал Акки, – эффект Пьессина!»

Он был так назван по имени исского психолога, который его изучал. Урас с сильными телепатическими возможностями, таких как сами иссы, а также похожих на них других человеческих сообществ, подобный вид коллективного, общего опьянения вызывался пением и ритмическими движениями, и это опьянение могло быть одухотворено, как в исских церемониях, но также могло пробудить жажду убийства, наподобие амока у земных малайцев.

Акки попытался бороться. Не принадлежа к хлорогемоглобиновым расам, он был менее восприимчив, но было уже слишком поздно. Бриннов было слишком много. Вопреки воле его рука сжала дротик, и волна ненависти поднялась в нем против этих четырех связанных пленников, которые тупо смотрели на происходящее сами охваченные бессильной злобой. Затем мысли покинули его. На какое-то мгновение он вновь увидел Анну, которую он не предупредил: она была мгновенно околдована, губы ее раздвинулись в хищном оскале. Позади нее огромный васк разразился свирепым смехом: наконец-то его ненависть к берандийцам будет удовлетворена! Один из бриннов зарычал, смысл его прерывистых слов до Акки не доходил, но он и не старался их понять. Теперь все кричали, он тоже вместе с другими, из толпы женщин поднимался долгий, меняющийся по тональности жалобный вопль. Позже он не мог восстановить, как все произошло. Он помнил, как Анна выдергивала свой дротик из тела пленника, на которое наступила обнаженной ногой, смутно помнил, как сам наносил удар за ударом.

Внезапно все кончилось. Он очнулся, стоя под луной, задыхаясь, пот струился по его телу. Их было четверо на огромной площади, четверо живых. Пыль почти впитала большие темные лужи.

Он содрогнулся, обозленный на бриннов, но больше на самого себя. Сидя на земле, Анна плакала, тупо глядя на свой окровавленный до половины древка дротик. Только Отсо, казалось, не был огорчен.

– Хороший был танец, – сказал старый бринн. – Мы победим!

Акки смотрел на него без страха. Он был нормальным продуктом своей цивилизации или дикости, как будет угодно. Тот же самый вождь, который только что убил или заставил убить четырех безоружных пленных, принял васков, как и было договорено, в качестве союзников. Он также принял берандийцев, благородных берандийцев, которые уничтожали или обращали в рабство его народ. Акки наклонился к Анне, поднял ее и стал утешать.

– Оставьте угрызения совести, вы не виноваты. Это моя ошибка. Я должен был предвидеть наличие эффекта Пьессина у бриннов. Вы были вне себя!

Разрыдавшись, она прижалась к его груди.

– Пойдем, Акки! Оставим это место!

Она увлекла его в сторону берега. На озере, освещенном поднявшейся луной, были легкие волны. Слабый бриз замирал в маленькой бухте. Они сели на выступ скалы.

– Завтра днем все это будет казаться тяжким сном. Забудьте это!

– Как я смогу забыть?

– Ну да! Эффект Пьессина не имеет длительного воздействия на сознание. Через несколько дней это для вас будет только ужасным сном, который вам рассказали давным-давно, а совсем не тем, что вы сами пережили.

– Вы мне это обещаете?

– Конечно! Я много раз испытал этот эффект у иссов, правда, при менее ужасных обстоятельствах.

– Я вам верю, Акки! Вы настоящий ученый, вы столько знаете!

– Не больше, чем другие. Вы сами могли бы узнать очень многое, если бы случай позволил вам родиться в одном из наших миров. Я часто думаю…

– Говорите!

– Что же, я часто думаю, досадно, что все ваши достоинства растрачиваются на жалкие интриги затерянного мира, а вы, мне кажется, рождены для больших дел. Но еще не поздно, Анна. За несколько лет вы смогли бы наверстать упущенное. У нас на Новатерре имеются великолепные учебные заведения, где технические средства таковы, что одаренный человек вроде вас…

– А мой народ, Акки?

– Ах! Что значат несколько тысяч человек, которые, я должен это сказать, за исключением очень немногих, не показались мне особенно стоящими! Мы смогли бы… Мне осталось выполнить только это поручение, а потом меня ждет пост в центральной администрации или я могу стать преподавателем в одном из университетов.

– Что это, признание в любви?

– С того дня, как я вас увидел на вершине вашей башни… У меня нет большого опыта, Анна. Все время в перелетах с одной планеты на другую, заботясь о счастье других и никогда – о своем собственном. Наш рок – иногда приносить бедствие ради счастливого будущего.

– А если бы вы остались со мной, Акки? Если бы мы вместе повели берандийцев в будущее? — Он вздохнул:

– Увы, это невозможно! Даже если бы я перестал быть координатором, я должен служить Лиге человеческих миров, и Большой совет не согласится с тем, чтобы я себя посвятил такому небольшому народу! Я, своего рода, офицер, Анна. Ах! Если бы ваш народ был народом целой планеты. И даже… я все равно буду плохо ладить с вашими. Тем не менее, если бы это было возможно, я бы вам сказал, что никогда еще не встречал женщины, на которой я бы почел за счастье жениться.

– О! Акки, почему так случилось, что я – берандийка, герцогиня, а вы – координатор галактики? Почему?

– Вопрос не нов, это опять одна из старых трагедий, которые всегда существовали на всех планетах! Вернемся, Анна. Что бы ни случилось, сохраните вот это.

Он надел ей на палец свое кольцо координатора, на котором горела двойная бриллиантовая спираль – символ одной из галактик.

– Спираль, Анна, – символ Лиги миров, населенных людьми, наш знак координаторов, которых иногда называют также одинокими странниками!

На следующий день, изнуренные нервным потрясением, они долго спали, однако уже в десять часов утра Техель послал за ними.

– Идемте, я вам покажу доказательство, о котором вы просили. Их ждала длинная пирога, где сидело двенадцать сильных бриннов. Они поплыли к Нижнему озеру. Вождь сидел на носу.

– Вы хорошо спали, Анна?

– Да. Все это мне кажется теперь сном, как вы и обещали. Все, кроме этого…

Она подставила кольцо под солнечные лучи, и оно засверкало.

– Без сомнения, это тоже может быть сном, – произнес он задумчиво.

Короткий приказ сорвался с губ старого бринна. Пирога повернула и вышла с глади озера в один из протоков, глубоко вдававшийся в глубь берегов. Достигнув узенькой речки с медленным течением, они продолжали подниматься по ней в течение нескольких часов. Никто не разговаривал, слышны были только прерывистое дыхание согнувшихся над веслами бриннов, шум воды, рассекаемой носом пироги, и, время от времени, протяжные унылые крики птиц кетенбур, сидящих на вершинах деревьев. Река теперь была зажата между высокими утесами, и, подняв глаза, Акки заметил прерывистые дымки костров, передававшие сигналы, и на фоне голубого неба головы воинов, следивших за их продвижением: посты бриннов.

Они подплыли к водопаду и вышли из пироги. Прибрежный склон вывел их через спутанный кустарник, который приходилось прорубать ударами сабель из твердого дерева, к большой осыпи: она поднималась, насколько хватало глаз, над рекой, соединяясь с отвесной скалистой линией. Затем они вновь спустились к реке, которая прорезала здесь в древних аллювиальных отложениях глубокое ущелье. Техель-Ио-Эхан спустился по крутой тропинке почти до быстро текущей реки. Здесь он показал на основание утеса, который поднимался прямо над их головами, – утеса из песчаника и конгломератов, где обкатанные голыши впаялись в скалу, и крикнул:

– Смотрите!

Акки осмотрел срез. Несмотря на то что он не был специалистом в геологии, его научная подготовка была достаточно высокой. Перед ним находилась залежь ископаемых громадной ценности. Сильно минерализованные скелеты, наполовину высвобожденные эрозией, ему не были знакомы. Однако он легко смог найти несколько грубых, высеченных из камня орудий, а немного дальше – разбитый череп. Многих его частей не хватало, тем не менее песчаник сохранил великолепный слепок. Это бесспорно был череп гуманоида, еще очень примитивного, с тяжелой нижней челюстью и низким лбом. Вождь с гордостью указал на него.

– Сколько времени понадобилось реке, чтобы переместить сверху весь этот песок? Видишь? Там, в самой земле нашего мира, уже находились кости наших предков!

Глава 3
ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА

После пятнадцати дней битва достигла особого ожесточения в ущелье, ведущем в сторону бриннов. Медленно, но уверенно берандийцы оттесняли армию, скорее орду, бриннов и васков сначала от леса, затем с просторных саванн, где было первое столкновение, и до этого ущелья, где прежде протекала река. Здесь выгодные позиции и превосходящие силы союзников уравновесили мощь вражеского оружия и организацию армии берандийцев.

Акки устроил свою штаб-квартиру в неглубокой пещере, в укрытии от вражеских пушек, которые иногда громыхали, перепахивая боевые позиции своими снарядами. Несколько раз берандийцы пытались форсировать проход, оставляя большое количество трупов между завалами из каменных глыб. Стрелы бриннов беспощадно били наповал. Из васков и наиболее дисциплинированных бриннов Акки создал ударный отряд, насчитывающий шестьсот человек, который еще не принимал участия в боях, кроме одного бесплодного рейда против артиллерии врага. Берандийцы, наученные сарским разгромом, тщательно ее охраняли.

Вначале потери бриннов были весьма тяжелыми, несмотря на то что воины располагались за линиями укреплений: их косили пулеметы или фульгураторы, а окопавшихся позади завалов из камней доставали снаряды. Теперь оба лагеря наблюдали друг за другом, и если в течение дня было относительно спокойно, то по ночам стороны производили разведку боем, прощупывая вражеские позиции.

С протяжным свистом три снаряда разорвались в лесу, позади ущелья. Акки пожал плечами.

– Три потерянных снаряда! К несчастью, они не испытывают в них недостатка.

– Вермонтский арсенал поставит столько, сколько будет необходимо, – ответил Бушеран.

– Я вспоминаю, что слышала от своего отца. Мы имеем достаточно боеприпасов, чтобы выдержать многолетнюю осаду, – вмешалась Анна.

Она носила на поясе один из трех легких фульгураторов, а за спиной – колчан, полный стрел. Ее было невозможно уговорить оставаться в тылу. Прекрасный стрелок из лука, она однажды оказала ценную помощь, когда одна из групп берандийцев на какое-то время прорвала линию обороны и почти достигла командного пункта.

– Наконец мы закрепились, – сказал Отсо. – Как ты думаешь, сможем мы продержаться, пока не вернется твой звездный корабль?

– Я на это надеюсь. А где Техель?

– Занят тем, что, как обычно, произносит речь перед своими дьяволами.

Бринны сражались как бешеные, однако они внезапно падали духом, и требовалось все красноречие старого вождя, чтобы удержать их на месте в этой позиционной войне, отличавшейся от их обычной тактики засад.

– У нас нет никаких сведений из Биаррица, – сказал васк. – Это меня беспокоит. В последнем донесении, однако, ничего не говорилось о вражеских атаках.

Биарриц был пиратским портом, которым владели васки, на Безумном море, достаточно далеко от Семи долин.

– Курьер опаздывает пока только на один день. Возможно, ему мешает встречный ветер.

Неистовый шквал разрывов прервал его слова. Они бросились к выходу из грота. В ущелье, на уровне передовых позиций, поднимались фонтаны земли. С биноклем у глаз Акки мог видеть, как бринны и васки по отработанной тактике отходили ползком в сторону тыла. С вражеской стороны, над заросшим травой пространством, которое разделяло позиции, не было никакого движения. Затем из-за рощи выдвинулась пестро окрашенная неопределенная масса.

– Клянусь Великим Мисликом, как сказал бы Хассил! Они вновь изобрели танки! Какие же моторы они используют?

Танк продвигался медленно, чуть быстрее, чем человек, идущий пешком. О его корпус тщетно разбивались стеклянные наконечники бривнов, а стрелы васков без пользы застревали в крепком деревянном панцире.

– На этот раз нам нужно будет вмешаться, Отсо. Собери людей. Анна, вы останетесь здесь!

Они бегом спустились по склону. Примитивная машина уже глубоко продвинулась в расположение союзников, выплевывая смертоносный голубой огонь фульгуратора. Бринны и васки спешно отходили, скрываясь в высокой траве.

– Стреляй только по моему сигналу, Отсо. Пусть твои люди будут наготове, чтобы закрыть прорыв в нашей обороне.

Волна нападавших берандийцев теперь приближалась, едва сдерживаемая стрелами с флангов. Акки полз, гигант васк находился в нескольких метрах справа. Они подползли достаточно близко.

– Давай, Отсо! – крикнул координатор.

Огонь двух легких фульгураторов сосредоточился на танке. Деревянная обшивка обуглилась, затем вспыхнула. Акки опустил голову, так как голубой луч шарил по верхушкам трав, но продолжал стрельбу. Вспыхнуло огромное ненасытное пламя, и от машины донесся душераздирающий вопль, который сразу же умолк. Две тени попытались скрыться в облаках дыма, но были остановлены меткими дротиками.

– Мы победили… на этот раз, – сказал Акки в гроте несколько минут спустя. – Но, несмотря на то что мы сумели вывести из строя один молнемет, у них они еще остались, а также пулеметы, и если они пойдут в атаку сразу несколькими танками… Я себя спрашиваю, что же они используют в качестве двигателей?

– Разве вы не узнали предсмертное ржание лошади? – спросил Бушеран. – По крайней мере, одна была в этой машине.

– Лошадь! Я об этом не подумал. Кто еще там? Может быть, гонец из Биаррица? Да нет! Клянусь предками, что это Этиарт собственной персоной! Что ты здесь делаешь?

– Я принес плохие новости, Отсо. Берандийский флот обогнул Грозовой мыс и вышел в Безумное море.

– А наши суда? Что с ними?

– Пошли ко дну, Отсо! Мы атаковали их вблизи Биаррица, но у них была пушка! Я один из немногих, кому удалось спастись. Я смог их опередить, срезав путь по отмели. Как я полагаю, они будут подниматься к северу и высадят войска около устья Элоры.

– Но… там же наши женщины и дети и женщины и дети бриннов!

– Отсо, – отрезал Акки, – бери с собой всех твоих васков, кроме ударного отряда, возьми побольше бриннов из резерва и немедленно спускайся по реке. Возьми также один из фульгураторов и попытайся остановить врага в болотах вблизи устья. Мы здесь продержимся. Будешь у Трех озер, загляни к Хассилу, скажи ему, чтобы он еще раз попытался добиться чуда с помощью наших малых передатчиков. Если он сможет связаться с «Ульной», все будет спасено!

Смешанная армия васков и бриннов отправилась в путь едва наступила ночь. Сначала – несколько километров пешком, затем – на лодках. Акки надеялся, что это перемещение войск пройдет незамеченным для врагов и они не будут знать об ослаблении его резервов. Часть ночи он провел, совещаясь с вождями бриннов, Анной, Бушераном и васком, заменившим Отсо во главе ударной группы.

– Ожидаю, что скоро начнется массированный штурм. Они постараются прорвать наши позиции и, по крайней мере, удержать здесь как можно большее число воинов. Враг рассчитывает напасть на нас с тыла, высадившись в устье реки, но наверняка не знает, что наши воины уже в пути. Мы должны держаться как можно дольше, но без излишней бравады. Победа будет за нами, как только вернется «Ульна»: самое позднее через две недели. Если бы не женщины, дети и продовольствие, я немедленно отдал бы приказ рассеяться в Безжалостном лесу. Нам необходимо продержаться в течение пятнадцати дней и остаться в живых до возвращения моего корабля. Вы поняли: сражаться нужно жестко, но без бесполезного и безнадежного героизма.

– Тогда, возможно, придется сдать проход? – спросил Бушеран. – Ладно. Я понимаю.

– А как же наши женщины? – спросил Техель.

– Надеюсь, что мы сможем сопротивляться достаточно долго, чтобы эта проблема не возникла. Если же враг прорвется, мы, конечно, не побежим, а будем атаковать его на всех переходах к озеру и устью реки. Я повторяю: главное – выиграть время.

– А если «Ульна» не вернется? – тихо спросила Анна.

– Это почти невероятно. Но в этом случае…

Пять последующих дней были относительно спокойными. В одну из ночей два васка проскользнули на вражеские позиции и донесли, что берандийцы построили новые танки, но не смогли уточнить их количество. Акки приказал изготовить простые, но достаточно эффективные зажигательные средства с помощью одного из видов черной смолы, очень клейкой и легко воспламеняющейся, которую бринны добывали из аглинного дерева.

Утро шестого дня прошло также спокойно, однако к полудню была замечена усиленная активность врага, а спустя немного времени началась артподготовка. Несколько орудий, которыми располагали берандийцы, методично обстреливали позиции. Огневой вал, несмотря на то что был не слишком силен, тем не менее произвел впечатление на бриннов. К вечеру началось наступление.

Впереди – с дюжину деревянных танков, на которых находились лучшие стрелки из лука и ружей для их защиты. Это было странное зрелище: нелепые сооружения с трудом продвигались, запутываясь в высокой сухой траве. Вокруг их бойниц щетинились стрелы бриннов и васков. Танки без потерь достигли первых траншей, где уже никого не было. Акки смотрел на них в бинокль, Анна была рядом с ним. Прячась позади своих машин, берандийцы продвигались цепями, сметая небольшие изолированные группы защитников, не сумевших вовремя отступить. Иногда между разрывами снарядов вопли или душераздирающие крики говорили о гибели живого существа – человека или бринна. Но мало-помалу в темноте надвигающихся сумерек огонь берандийцев становился менее уверенным, и вскоре три высоких огненных столба поднялись к облачному небу и атака захлебнулась.

– Они захватили триста метров, – сказал Бушеран.

– Но они еще не в узкой части прохода. Именно там мы их ждем. Какие потери?

– Я не знаю, сколько у них. Возможно, человек двадцать убитых или раненых. У нас три васка и одиннадцать бриннов убиты, семь васков и сорок бриннов ранены.

– Совсем небольшое сражение, – с иронией сказал координатор. – Всего каких-нибудь два десятка несчастных парней убито и втрое больше изувечено! А я-то сюда прибыл, чтобы помешать этой войне! Да! Старые иссы, основатели Лиги человеческих миров, были правы, говоря, что посредники всегда кончают тем, что начинают воевать с обеими сторонами сразу!

– Нужно ли нам под покровом ночи атаковать?

– Зачем? Чтобы вновь овладеть тремя сотнями метров, которые мы снова потеряем завтра утром? Нам нужны все наши силы. Как я уже об этом говорил, мы их будем ждать гораздо дальше.

День занимался там, где ночь застала врагов. Берандийцы не сразу двинулись вперед, только спустя три часа после восхода солнца, и с ними четыре новых танка в качестве подкрепления. Началась атака. Ценой незначительных потерь они сумели к концу дня добраться до самой теснины. Шириной около ста метров и длиной в шестьсот, она лежала между высокими отвесными скалами, и лишь в середине, где овраги с крутыми склонами размыли песчаник, можно было как с одной, так и с другой стороны по крутым склонам подняться к плоскогорью.

– Вот здесь и должна произойти решительная битва, Анна, – сказал Акки. – Чем она кончится, я не знаю, но с помощью бриннов и васков сделаю все, чтобы она была победной для нас или, по крайней мере, не до конца проигранной. Если нас отбросят, поднимайтесь по правому оврагу к лесу. Я с маленькой группой пойду за вами. В любом случае я надеюсь, что завтра вы будете в безопасности. Вы меня поняли?

– А вы сами, где вы останетесь?

– Что касается меня, то тут все по-другому. Бринны и васки доверили мне командование…

– А я представляю Берандию, настоящую! Нас здесь только двое, и наше место…

– Я не сомневаюсь в вашей смелости, но на этот раз мы наверняка сойдемся в рукопашной схватке, и у вас не будет никакого шанса. Это приказ, – я надеюсь, он будет выполнен. И к тому же… к тому же я буду спокойнее руководить боем, если буду знать, что вы отсюда далеко. Вы мне обещаете?

– Хорошо. Но если дело обернется плохо, я вернусь, чтобы разделить вашу участь.

– Оставайтесь свободной, чтобы попытаться нам помочь! А также, чтобы вести ваш народ! Что ж, завтрашний день даст ответ. Теперь идите спать. Что бы ни случилось, вам понадобятся все ваши силы.

К большой радости Акки, берандийцы на этот раз атаковали до рассвета. В неясном свете звезд двинулись скрипевшие новым деревом танки, за ними – в нескольких метрах – множество воинов, первые ряды которых несли широкие щиты. Вскоре три танка загорелись, вырывая из темноты три круга пляшущего огня, вокруг которых метались тени убивавших друг друга людей. Пока сотня принесенных в жертву бриннов сражалась насмерть, стараясь изо всех сил задержать продвижение врага, основные силы союзников отступали в глубину ущелья. С наступлением тусклого и пасмурного дня берандийцы продвинулись только на какую-то сотню метров.

Не считая неподвижных и уродливых остовов сгоревших деревянных танков, поле битвы казалось опустевшим. Еле слышный то тут, то там шелест высокой зеленой травы обозначал передвижение гонцов, стремившихся связать один отряд с другим. Начался дождь, сначала мелкий, затем проливной. Акки с огорчением махнул рукой: теперь будет труднее поджигать танки. А с другой стороны…

– Внимание, они атакуют! – крикнул Бушеран.

– Действуйте! Вы хорошо поняли план операции? Я не знаю, будем ли мы живы сегодня вечером, однако в любом случае я счастлив был познакомиться, Хуго. Если меня убьют, у вас имеется запечатанная копия моего рапорта. Вы ее передадите Хассилу или командиру «Ульны».

– Если же погибну я, приглядите за Анной!

– Вы ее любите, Бушеран?

– Да, и уже давно…

– Я тоже. В таком случае будьте спокойны.

– До свидания!

Капитан исчез под дождем. Там, между утесами, начали падать снаряды. Танки продвигались. Акки посмотрел на них с усмешкой: через несколько минут их ожидает сюрприз.

Теперь за своими танками пошла берандийская пехота. Показалась высокая тень, указывающая рукой с блеснувшим в ней мечом на теснину. Акки направил бинокль на нее. Несмотря на завесу дождя, он разглядел, что это был, вне всякого сомнения. Неталь, в шлеме и нагрудных доспехах.

Координатор стал методично вооружаться: фульгуратор – за пояс, колчан – за спину, лук – через плечо, а в руки – боевой топор васков с длинным, окованным железом топорищем. Он перебросил его с одной руки на другую, чтобы найти наилучшую точку равновесия. Затем, повернувшись к своей небольшой личной охране, сказал:

– Жребий брошен, друзья. Мы здесь ничего не можем сделать. Вперед! Ты, Берандриаран, возьми четырех человек и уведи герцогиню в надежное место по правому проходу ущелья. Свяжешь ее, если будет нужно!

– Я вам этого никогда не прощу, Акки, никогда! – закричала она, когда васки повели ее за собой.

Акки пожал плечами и вышел из грота. Дождь обрушился на его спину словно холодная мантия. Прежде чем спуститься со склона, он посмотрел вокруг последним взглядом. Казалось, все шло хорошо. Бринны шаг за шагом отступали, а танки подошли теперь к середине ущелья.

Они теперь двигались, не соблюдая равнения, обходя целый ряд глубоких канав, вырытых прошлой ночью в высокой траве, чуть ниже выхода боковых оврагов. Забившись в окопы, все ожидали подхода свежих сил, среди которых – атакующая группа. Акки со своей охраной спустился в траншею в тот самый момент, когда шквал огня обрушился всего в нескольких десятках метров от них. Линия огня приближалась, и если бы дождь не продолжал лить мощными струями, был бы слышен свист пуль, пролетавших над ними, чтобы затеряться вдали.

Постепенно битва сместилась к ущелью. Танки наконец прорвали позиции бриннов и подошли прямо к теснине. Дождь кончился, и бледное солнце торопилось пробиться сквозь быстрые облака, заставляя сверкать мокрые спины деревянных чудовищ. Внезапно один из наиболее продвинувшихся танков спикировал носом в глубокий ров. Тогда, по сигналу Акки, один из бриннов приложил к губам военную трубу, и заунывный крик ночной птицы прокатился в утесах.

Позади танков зашевелилась высокая трава. Ручные лебедки, спрятанные около стены, подняли из узкой канавы, замаскированной дерном, гибкую сеть из лиан. Танки нелепо маневрировали, пытаясь уйти из западни. И в этот момент с громовыми раскатами огромные округлые каменные глыбы покатились по склонам и обрушились на деревянную броню, разбивая ее с одного удара. Одновременно бринны и васки выскочили из траншей, где они выжидали, с бомбами из горящей смолы в руках.

– Теперь дело за нами! – крикнул Акки.

Они рвались вперед. С вершин скал на берандийцев, заметавшихся в панике, сыпался град стрел. Напрасно громкий голос Неталя пытался их собрать. Большая часть танков теперь горела, а вместе с ними оставшиеся фульгураторы и пулеметы. Едва Акки поджег еще один, как на его плечо опустилась рука; он обернулся и увидел окровавленное лицо Бушерана – широкий шрам рассекал его левую щеку.

– Получилось, Акки! Мы их бьем!

– Надеюсь на это. Однако до тех пор пока жив Неталь, еще не все кончено.

Он выпрямился во весь свой рост и издал боевой клич – дикий, хриплый крик, который восходил сквозь годы к тому времени, когда его предки жили только на двух планетах, крик, который удивил и испугал его самого. С фульгуратором в одной руке, с топором в другой, он шел плечом к плечу с капитаном, не обращая внимания на пули и стрелы. Их порыв увлек всех к гибкой сети; разом перепрыгнув ее, они оказались в самой гуще рукопашной схватки. Пролетевшая со свистом над самым его ухом стрела не остановила Акки; он неудержимо шел, прокладывая кровавый проход среди полуобгоревших тел. Кровь его земных и синзунских предков стучала в висках. Он все забыл, тысячелетняя цивилизация слетела с него, и ничего больше не осталось, кроме ярости и стремления убивать врагов.

– Эой!

Топор вонзился между вылезших от ужаса глаз берандийца. Преследуемые враги были повсюду обращены в бегство, кроме одной группы около двухсот человек, собравшихся вокруг Неталя.

Затем внезапно произошла катастрофа. Один из бриннов пробежал мимо, крикнув несколько слов, которые Акки не понял. Другой бросился вслед за ним, и вдруг на поле битвы наступила тишина.

С удивлением он смотрел вокруг себя. Он остался один с Бушераном и васком. Поток бриннов стремительно уходил – поток, который Техель-Ио-Эхан и несколько вождей напрасно пытались повернуть с помощью ударов дубинками. Подбежал один из васков:

– Какой-то дурак только что прибыл с Трех озер. Берандийцы взяли штурмом проход, захватили женщин и устроили резню!

К этому времени враги опомнились, и стрела с мягким шорохом вонзилась в землю рядом с координатором.

– Разгром! Разгром за несколько минут до победы! Хорошо, хоть Анна сейчас в безопасности…

И как продолжение своей мысли он вдруг увидел Анну: трое мужчин тащили ее к Неталю. Тогда он забыл обо всем, все доводы разума, и стремительно бросился в бой вместе с полусотней оставшихся с ним воинов.

Он не мог вспомнить потом, в какой момент бросил разряженный фульгуратор в голову одного из лучников, в какую минуту увидел упавшего рядом Бушерана со стрелой в бедре. С поднятым топором он очутился лицом к лицу с Неталем.

Тот парировал обухом своего тяжелого меча удар Акки и нанес ответный удар. Почти одного роста, они были достойны друг друга. Схватка вокруг них прекратилась, и оставшиеся в живых с той и с другой стороны смотрели на единоборство вождей.

Вначале Неталь одолевал. Его меч, несмотря на тяжесть, предназначенный скорее рубить, а не колоть, был удобнее, чем топор Акки, а главное, он обладал уверенностью победителя, который увидел вдруг победу в последний миг, когда ему грозило поражение. А координатор был ослеплен яростью. Кровь уже текла у него из четырех или пяти ран, полученных, когда он в последний момент пытался парировать удары. Однако мало-помалу Акки овладел собой, и опыт его брал верх над силой берандийското гиганта. Борьба стала почти равной. Спокойствие вернулось к Акки, он вспомнил удары, которым его учили инструкторы в школе координаторов, особенно уроки Келои – самого лучшего бойца на каменных топорах из рожденных на планете Двеи, его брата по крови, там, в другой галактике. Суставы пальцев у него кровоточили от скользящего удара меча, но все же он сделал направленный сверху вниз косой выпад, который настиг Неталя. Железо скользнуло по доспехам и ужалило левое плечо берандийца. Затем на несколько секунд они, схватились в ближнем бою, рукоять топора блокировала меч, и в нескольких сантиметрах от своих глаз Акки увидел лицо Неталя, вены шеи и выпуклый лоб, дикий оскал, раздвинутые губы.

– Анна не будет твоей, – выдохнул берандиец сквозь зубы. – Я из нее сделаю рабыню!

– Погибни, собака! – ответил координатор.

Неталь плюнул ему в лицо. Акки даже не моргнул, прием был стар как мир. Он напряг все свои силы и ударил топором снизу. Неталь отразил удар и нанес ответный; его меч вонзился в правую руку Акки. С победным криком берандиец выдернул меч и попытался повторить удар. Но топор был уже в другой руке Акки. Он поднялся и опустился прямо на шлем Неталя – берандиец упал с проломленным черепом.

– Глупец, – крикнул координатор. – Я одинаково владею обеими руками!

Мертвая тишина царила несколько секунд, затем люди Неталя бросились к нему с копьями и мечами. Акки прижался спиной к скале, готовясь к своей последней битве, и вдруг услышал неистовые крики васков, смотревших на небо, это заставило и его поднять глаза. Огромная тень плыла над ущельем на высоте пятисот метров: «Ульна» скользила без шума, и из ее открытых люков быстро падали десантники на антигравитационных поясах.

Глава 4
СТАЛЬНОЙ ЗАКОН

Громада «Ульны» покоилась на поверхности озера. На берегу был натянут огромный тент: это был госпиталь, где, не делая различий, оказывали помощь раненым бриннам, васкам или берандийцам. В палатке поменьше собрался Совет.

Десять дней прошло со времени неожиданного прибытия звездного корабля. Ни на что не надеясь, с помощью самодельного коммуникатора Хассилу все же удалось сообщить об их положении, и Элькхан, командир корабля, направив «Ульну» на предельной скорости к Нерату, смог прибыть вовремя.

Сидя за столом, Акки изучал рапорты. Сразу после высадки специалисты принялись за работу под руководством Хассила, который после нескольких часов в биорегенераторе полностью обрел бодрость и здоровье.

Дверь открылась, и вошел исс.

– Ну что? – спросил Акки.

– Это то, о чем я думал. Из всех запутанных ситуаций, которые нам приходилось решать, эта – самая худшая!

Акки задумчиво опустил голову на руки.

– Ты прав. На этот раз будет нелегко принять решение.

– Берандийцы должны уйти!

– Я знаю. Не думай, что на меня может повлиять любовь к Анне. Но, между прочим, я бы выбрал… Твой доклад готов?

– Вот он, а это доклад Бринтенсиеорепана, р'бенского космантрополога.

– Когда мы примем решение?

– Может быть, завтра? Чего нам ждать? Все уже ясно. Кроме пункта, о котором ты знаешь.

– Что ты об этом думаешь?

– Дадим сначала высказаться защитникам. Кто они?

– Техель у бриннов, Отсо у васков и Анна у берайдийцев.

– Бедный Акки. Закон глуп. Нужно было посылать координаторов, наиболее отличающихся от тех народов, которых они должны будут рассудить…

– Нет, Хассил, закон мудр. Иначе решения были бы чудовищны своей холодной рассудительностью во имя справедливости, которая хуже несправедливости!

– Согласен. Я тебе оставлю доклады. У меня есть еще дела, мне не хотелось бы возвращаться на Эллу, не узнав побольше об этих пробриннах.

Оставшись один, Акки погрузился в чтение докладной записки Хассила. Легкий шорох заставил его приподнять голову.

– Здравствуйте, Анна. Давно я вас не видел. Вы меня избегаете?

Она грустно улыбнулась:

– Нет, но мне бы не хотелось, чтобы говорили, что я пытаюсь оказать на вас влияние. Когда будет принято решение?

– Завтра. К несчастью, я не могу вас обнадеживать. Несмотря на то что появился новый непредвиденный фактор, о котором я вам ничего не могу сказать, ваш народ в целом был слишком злобен. О! Я знаю, это не только его вина. Однако на земле, которая только что была разрушена войной, начатой землянами, и видя то, что мы нашли в деревне в устье Элора…

– Это работа специальных войск Неталя, Акки, вы это хорошо знаете! Я полагаю, моя защита завтра будет бесполезной?

– Нет, будущее вашего народа может от нее зависеть.

– Вы знаете наизусть мои аргументы. Я полагаю, решение зависит только от Хассила и вас… Я так надеюсь, что ваше отношение не будет слишком неблагоприятным.

– Что касается выбора новой планеты, да. Однако затем может выясниться множество различных вещей о вас – берандийцах, и тогда Генеральный штаб «Ульны», состоящий из специалистов, скажет свое слово. Вас могут содержать в карантине в течение нескольких веков или же могут вам помочь. Выбор планеты…

– Выбор нашего концлагеря!

– Я понимаю ваше отчаяние, Анна. Но вы сами не ответственны ни за что, разве что за несколько воинственные мечты вашей юности. Но кроме вашего крестного, Бушерана и некоторых других… Кстати, как они оба себя чувствуют?

– Хуго почти здоров. Крестный проводит все дни в компании ваших астрономов и уже дважды высаживался на Лоону. Возьмете ли вы его на ваши миры? Он делал все возможное, чтобы предотвратить войну.

– Конечно, если он этого захочет. Но, без сомнения, он предпочтет остаться с вами, по крайней мере вначале. Мы смогли бы ему помочь смонтировать обсерваторию!

– Он будет вам так благодарен! Что ж, до свидания. Я вас увижу завтра, во время судебного заседания.

– Анна, мне так много нужно вам сказать!

– Нет. Так будет лучше. До завтра!

Долго еще координатор оставался в задумчивости, не читая лежавшего перед его глазами доклада. Опускались сумерки. Воздух дрожал от шума машин астронавтов, сооружавших амфитеатр суда. Наконец Акки пожал плечами и принялся за чтение.

В соответствии с ритуалом экипаж «Ульны» в черных, мундирах с оружием в руках нес караул. Внутри амфитеатр, как этого требовал обычай, девяносто свидетелей, по тридцать от каждого народа, сидели на скамьях. На возвышении председательствовал Элькхан. Ниже его находились эксперты, далее, немного в стороне, – три защитника. Справа и слева от Элькхана сидели координаторы.

Элькхан поднялся.

– Нам предстоит рассмотреть согласно Закону Лиги человеческих миров случай планеты Нерат, на которой мы сейчас находимся. Эта планета одновременно заселена тремя различными группами людей, из которых две, хотя и являлись до настоящего времени врагами, принадлежат к одной человеческой расе. Сейчас будет прочтен доклад координаторов, посланных для урегулирования ситуации.

На Элькхане была мощная, усиливающая мысли каска, и его выступление было понято всеми, несмотря на то что было произнесено на его родном языке.

Доклад с безукоризненной объективностью рассказывал о состоянии, которое координаторы обнаружили по прибытии: рабство, войны, расовая ненависть. Затем следовало краткое и точное изложение событий и, наконец, заключение: что послужило причиной вмешательства Лиги.

Элькхан снова заговорил:

– Кто-нибудь из защитников не согласен с изложением фактов?

Анна поднялась:

– Я подтверждаю представленные факты, но не отдельные причины, и по всей справедливости… — Элькхан прервал ее:

– Об этом поговорим чуть позже. Правильны ли, по вашему мнению, факты?

– Да.

– Стало быть, закон в данном случае применим. Теперь вы имеете право защищать свой народ.

Надев в свою очередь усиливающую каску, она начала защиту. Она рассказала одиссею затерявшихся звездолетов, которые искали другую планету, нетронутую и пустую, о несчастном случае, который бросил их на Нерат и оставил лишенные всего экипажи на враждебной земле.

– Как она была враждебна, эта земля! Наши предки боролись против хищных зверей, стихийных бедствий, болезней и против них! Она показала пальцем на бриннов.

– О! Я не хочу сказать, что мы не сделали ни одной ошибки! Но сколько наших пало от стрел, когда они пахали свои поля, чтобы выжить! Можно ли сказать сегодня, кто ответствен за первое убийство? Как можно узнать, кто первый, берандиец или бринн, поднял руку на другого?

Как бы там ни было, мы устроились в Берандии. И из этой безжалостной страны, покрытой лесами и болотами, мы сделали цивилизованную страну. Похоже, вы любите это слово? Страну, где стало хорошо жить и где медленно, по нашим средствам, мы вновь начали двигаться к истинной цивилизации.

Вы изучили наши архивы вместе с Роаном, вы, Акки Клэр! Вы можете сказать, есть ли разница между изголодавшимися волками, какими были наши предки, и этой Берандией, какую вы знаете! Нас обвиняют, что мы обратили бриннов в рабов? Это верно! Но как мы могли поступить по-другому вначале, когда нас было так мало и надо было столько сделать? В чем нас упрекают? В том, что мы выжили? Все земные цивилизации начинались так, и, если я поверю тому, что мне однажды рассказал Акки Клэр, похоже, что так было на всех планетах. Вы, без сомнения, должны знать на основе горького опыта, сколько нужно времени для ликвидации рабства, когда экономические нужды позволят. В графстве Роан рабовладение уже больше не существует. И если бы мне удалось победить раз и навсегда бриннов и их союзников васков, чтобы обеспечить спокойствие наших границ, я бы приняла решение, уничтожить рабство на всей территории Берандии. Акки Клэр смог бы вам сказать, что, поставленная перед лицом обстоятельств, я отказалась от любого плана завоеваний, когда мой отец был убит и вся эта земля была залита кровью из-за тщеславия одного человека. Но такие имеются, а я в этом уверена, на любой из ваших планет, по крайней мере на той стадии развития, на которой мы были.

Вы можете лишить нас нашего мира – мира, который мы сделали, по крайней мере частично, нашим трудом, нашими слезами и нашей кровью и который несет на себе, Техель-Ио-Эхан, также следы наших костей, даже если они лежат не так глубоко, как ваши! Вы имеете большую власть, будучи более сильными. Вы это осуществляете именем закона, который странен для нас, закона Лиги, о которой мы не могли знать и к которой нас даже не пригласили присоединиться, считая слишком жестокими! Почему вы не пришли раньше, когда брошенные на враждебную землю наши предки были еще цивилизованными не меньше тех, кто остался на Земле и кто несколько позже вошел в вашу Лигу, до того как страх, голод, страдания и безнадежность не обратили нас в диких животных – животных, которые убивают, чтобы не быть убитыми! Но ссылая нас, вырывая с корнем целый народ, отнимая у него все, что является основой его традиций, – его землю, его страну, его родину, – не боитесь ли вы в свою очередь совершить преступление? Разве мы не можем остаться на этой планете, которая наша, я повторяю это, наша, потому что с того времени, как наши глаза увидели свет, мы не знаем другой? С вашей помощью мы быстро сможем преодолеть тот рубеж, который отделяет нашу дикость от вашей цивилизации. Вы что же, будете наказывать детей? За ошибки их отцов?

Она села. Акки послал ей записку.

«Ты хорошо говорила, Анна. Увы, это не сможет изменить решения! Но может многое изменить для будущего. Не падай духом».

Отсо уже поднимался.

– Меня просили защитить мой народ, но я не знаю почему. У нас нет чувства вины. Когда мы здесь очень давно приземлились, мы бежали от ненавистной нам цивилизации, может быть напрасно, чтобы спасти то, что мы рассматривали как нечто наиболее священное, – наши традиции, наш образ жизни. Акки мне объяснил, что этот образ жизни анахроничен и что бы мы ни делали, мы не смогли бы его спасти. Возможно! Но мы попробовали и не испытываем стыда.

Когда мы высадились на Нерате, то полагали, что мы тут одни. Мы обосновались в горах. Потом однажды, спустя много времени, один из наших нашел раненого охотника-бринна. Он его вылечил. С этого зародилась дружба между нашими народами, которая никогда не нарушалась и много раз была скреплена кровью.

Между нами никогда не возникало вражды. Потом мы узнали, что не одни прибыли с Земли. Берандийцы подбирались к нашим горам, вели постоянную войну с бриннами. Мы им предложили помощь, хотели заключить мир и не получили в ответ ничего, кроме ненависти и презрения. Однако в последние годы зародился проблеск надежды. Под влиянием мудрых людей, таких, как старый герцог, Бушеран, Роан, было похоже, что война, наконец, кончится. Затем прибыли вы, и, к несчастью, положение очень быстро изменилось, и в плохую сторону.

Если ваша Лига решит, что мы должны будем покинуть Нерат, этот Нерат, который тоже наш, мы согласимся без ненависти, но с бесконечной печалью. Когда с детства знаешь знакомые очертания гор, долины, тропы, травы и деревья, между людьми и этой землей образуются тонкие связи, которые вы, возможно, не можете понять, – вы, кто перелетает из одного мира в другой и чья родина – космос! Какое имеет значение, если захват этой планеты не был вначале законным! Мы тоже оставили следы наших костей в горах! Мы – дети этой земли не меньше, чем любой из бриннов. И, как сказала берандийская герцогиня, я не вижу справедливости в том, чтобы наказывать потомков за ошибки предков, даже если произошла ошибка!

– Речь не идет о том, чтобы наказывать, Отсо, – сказал Акки, – я тебе это объяснял много раз…

Васк пожал могучими плечами:

– Да, ты мне это объяснил. И головой я понял. Но когда речь идет о ссылке, голова не может убедить сердце, Акки! И ты это знаешь!

Наконец заговорил старый бринн:

– Я не буду защищать свой народ. Мы здесь по праву рождения. Бринны всегда были здесь, я смог представить доказательства вашим посланцам. Но я должен сказать, что мы не желаем ухода васков. Мы рады их присутствию и их дружбе. Что касается других, то будет хорошо, если они уедут. Однако если Бушеран, Роан, Анна Берандийская и некоторые другие хотят остаться, мы не будем против. Они нам показали, что даже среди берандийцев могут быть хорошие и умные люди.

– Хотят ли защитники что-либо добавить? — Анна устало махнула рукой.

– Я полагаю, что это будет бесполезно.

– В таком случае, – сказала Элькхан, – приговор вынести нетрудно. Принадлежность этой планеты не вызывает сомнений, а потому… — Хассил поднялся:

– Именно здесь вы ошибаетесь, и это делает данный случай особенно щекотливым. Бринны тоже не являются исконными обитателями планеты Нерат!

Анна выпрямилась, сумасшедшая искра надежды затеплилась в ее глазах.

– У меня появились кое-какие сомнения, когда Клэр принес мне несколько ископаемых скелетов из речного оползня. Я не специалист в космической антропологии, но эти останки, как мне кажется, не могут принадлежать какому-либо прямому предку бриннов. Каменные орудия сами по себе не могут ничего сказать: почти все человеческие цивилизации проходят в своем начале аналогичные стадии. С другой стороны, Акки мне сообщил о культурных несоответствиях, которые я проверил и изучил: народ каменного века, который имеет наконечники стрел, закаленные по весьма специальной технологии, и кое-какие инструменты из вольфрама, – лишь немногое среди других аномалий. Кроме того, как только прилетела «Ульна», я попросил Бринтенсиеорепана произвести несколько раскопок, чтобы подтвердить или опровергнуть мои сомнения. Тебе слово, Бринтен!

Маленький р'бен с бледно-голубой кожей поднялся.

– Тут не в чем сомневаться: бринны эволюционировали не на этой планете и согласно радиоактивным измерениям, вторглись сюда между вторым и третьим тысячелетиями до нашей эры. В то время здесь был один вид развитой человеческой расы, происходивший, возможно, от оронов, который был истреблен или исчез без какого-либо прямого участия бриннов, из-за какой-нибудь завезенной эпидемии или по другой причине. Их останки мы и находим в земле, в старых отложениях. Что бы ни думал Техель-Ио-Эхан, кости бриннов находятся только в поверхностных слоях. Я легко могу понять, что он, не имея специальных знаний, мог принять скелеты… других за скелеты своих предков. К тому же у бриннов есть легенда, которой я не придаю большого значения, так как такие легенды существуют повсюду. Она рассказывает о том, что первые бринны – потомки небесных богов. Наконец, бринны обладают физическими и биологическими характеристиками, абсолютно идентичными с тибриннам с третьей планеты соседней звезды, что мы только что установили. В настоящее время они деградировали из-за войн и эпидемий, но похоже, были на пороге открытия межзвездных полетов именно две тысячи пятьсот лет назад. О! Я знаю, уже существует случай идентичности двух человеческих рас, землян и синзунов. Но в данном случае речь идет о двух различных галактиках, что, заставляет думать о простом совпадении, каким бы невероятным оно ни было. Здесь же другой случай, звезда, о которой идет речь, находится на расстоянии полутора световых лет.

Я полагаю весьма возможным, что примерно две с половиной тысячи лет тому назад, межпланетная экспедиция тибриннов, первая и последняя, приземлилась на Нерате. Я не знаю, почему они не улетели, но они продолжили свой род, как это позднее сделали берандийды и васки. Но в то время как васки охотно вернулись к пасторальному образу жизни, а берандийцы сохранили какую-то часть своей прежней цивилизации, культура бриннов регрессировала до уровня каменного века, сохранив лишь небольшое количество металлических орудий, передовую технологию стекла, кое-какие сведения по физиологии вроде кровообращения, а их история быстро выродилась в легенды и мифы.

– Почему? – спросил Элькхан.

– Видимо, из-за численности. Берандийцев или васков было несколько сотен. Я оцениваю количество тибриннов всего в несколько дюжин. Эта относительно достоверная версия объясняет, почему только один континент населен, а также другие, иначе непонятные, явления.

– А как же коренное население? Почему они не выжили в других местах?

– Возможно, их там не было. На Р'бене наша раса развивалась на одном большом острове и заселила планету относительно недавно.

– То же происходило и на Земле, – вмешался Акки. – Человек появился только на части континентов. Похоже, из-за катастрофы тибринны случайно оказались на единственном населенном материке и уничтожили, умышленно или нет, прообраз человеческой цивилизации, которая там зарождалась.

– Если я хорошо поняла, Акки, у бриннов нет никаких преимуществ перед нами, – вмешалась Анна. – Мне кажется в таком случае…

– Я вам не один раз говорил, и только что повторил это Отсо, – речь не идет об абсолютной справедливости.

– Стало быть, речь должна идти об абсолютной несправедливости? Этот народ, вы об этом сами сказали, уничтожил человеческую цивилизацию, возможно умышленно! Мы же этого не сделали!

– Мы не должны судить потомков за ошибки их предков, как вы справедливо отметили. Итак, сегодня бринны, принимая во внимание их современный уровень развития и несмотря на их некоторые обычаи, которые мы очень хорошо знаем (Анна вздрогнула), с антропологической точки зрения невиновны. Ваш народ, увы, таковым не является! Он, несмотря на несколько выдающихся умов и немалое число честных людей, – я в этом уверен – находится в социологически опасном состоянии как для самого себя, так и для других. Нет, Анна, решение уже принято. Оно могло быть иным только при других обстоятельствах.

– А мы? – спросил Отсо.

– Вот решение. Элькхан, прочтите вначале Стальной закон. — Старый синзун начал читать сильным и чистым голосом:

– Это Закон Лиги человеческих миров. На каждой из планет не должно быть больше одной человеческой цивилизации, за исключением Рессана, местонахождения Лиги. В случае если одна из рас будет пытаться завоевать другую, силы Лиги обрушатся на нее. В случае когда две расы сосуществуют в добрососедстве на одной планете, два координатора будут посланы, чтобы решить, кому остаться, а кому нет, и решение их будет окончательным. Закон не может иметь никаких исключений. Если две человеческие расы находятся в добрососедских отношениях, жребий определит, кто останется на планете. Таков Стальной закон Лиги человеческих миров для всех планет, которые вошли в нее, и для тех, которые к ней еще не принадлежат.

– Итак, мы должны выигрывать Нерат по жребию?

– Нет, только не вы, Анна. Если какая-либо человеческая цивилизация пытается завоевать другую, силы Лиги обрушиваются на нее. Вы пытались покорить бриннов. Нет, разыгрывать судьбу планеты будут только бринны и васки. Пусть принесут Мешок Судьбы.

Один из ассистентов принес мешок из красной ткани.

– В этом мешке сто шаров, пятьдесят красных и пятьдесят белых. Первый, кто вытащит красный шар, определит окончательный жребий. Твоя очередь, Отсо.

– Белый.

– Теперь ты, Техель.

– Белый.

– Отсо.

– Красный!

– Значит, ты будешь человеком судьбы. Положите обратно ваши шары. Встряхните мешок. Если вытащишь красный шар, Нерат будет твоим. Если белый, он останется бриннам! Давай!

Огромный васк сунул руку в мешок, секунду выбирал, затем резко вытащил сжатую в кулак руку. Медленно, не глядя, он ее раскрыл.

– Шар белый, Отсо. Прости. Вам придется покинуть Нерат.

– Но мы не просили, чтобы васки ушли, – сказал Техель. – Мы хотели бы…

– Закон непреложен: только одно человечество на одной планете. И он мудр. Через двести или триста лет, кто знает, что сделают ваши потомки. Вы сможете поддерживать самые добрые отношения между вашими планетами. И если не будет возражений, мы вам поможем, как одним, так и другим, объединиться с братьями по Лиге в вашем стремлении к будущему.

– Я протестую, Акки, – сказала Анна. – Бринны не были порядочными людьми, они уничтожили коренное население! Нерат должен отойти к васкам!

– Мы не знаем, кто их уничтожил. Если бы вы уничтожили бриннов до нашего прибытия, мы бы вам предоставили право защиты, презумпцию невиновности.

– Если смотреть глубже, мы не были достаточно расторопны? Это так, не правда ли?

– Не огорчайтесь, Анна. Нельзя добиться абсолютной справедливости. Выполним принятое решение, никакие апелляции невозможны даже с нашей стороны. Лучше выбирайте себе новую планету.

В библиотеке «Ульны» кроме бесчисленных томов, микрофильмов, магнитофонных записей, кубиков с молекулярными отпечатками и прочего имелся перечень всех известных планет, включая необитаемые.

– Сначала ты, Отсо. Какую планету ты бы хотел для себя и для своих собратьев?

– Нам нужны горы, для нас и наших животных. Вы их тоже перевезете?

– Конечно!

– В таком случае, доверяюсь тебе. Ты знаешь нашу страну, ты знаешь, что мы любим, скорее, то, что мы любили.

– Посмотрим… Х-682-7906. Полагаю, что эта подойдет. Как ты ее назовешь?

– Совет Долин решит.

– Как хочешь. Через несколько дней звездный корабль прибудет за вами, за тобой и еще несколькими другими, чтобы осмотреть эту планету. Если она тебе не подойдет, есть еще другие. Какой устав вы будете просить?

– Как это?

– Вы можете стать членами Лиги, но тогда нужно будет отказаться от вашей пасторальной жизни и согласиться на инструкторов, которые в течение двух поколений поднимут вас до нашего технического уровня. Но вы также можете сохранить ваше нынешнее общество, медленно развиваясь самостоятельно. В этом случае вы будете находиться только под наблюдением. О! Это пустяк – примерно один визит в столетие.

– Я не могу решать один, Акки. Это дело Совета. А нельзя выбрать нечто среднее?

– Что ты хочешь сказать?

– Сохранить нашу цивилизацию, подняв ее до вашего технического уровня?

– Вопрос по-другому даже и не стоял! Народ моего друга Хассила, иссы, может быть, самый технический во всем мироздании. Однако я полагаю, что ты полюбишь Эллу, где никогда не стояло трех домов рядом! А с другой стороны, синзуны тоже похожи на вас своей страстью к независимости.

– Не могу ли я побывать на ваших планетах?

– Пробудился инстинкт старого пирата васка, не так ли?

— Разумеется!

— А вы, Анна, какой тип планеты хотелось бы вам?

– Вам нравится играть в богов, Акки?

Он пожал плечами.

– Нет. Это неблагодарная работа, горькая, и к тому же чувство власти, которое испытывает, без сомнения, молодой координатор во время своей миссии, быстро улетучивается, оставляя чувство отвращения, иногда – угрызения совести. Я вам рассказывал о моей миссии на Тхаран. Я бы очень хотел об этом забыть!

– Извините меня, я была несправедлива к вам. Давайте же, торговец мирами, что вы можете предложить нам, ссыльным?

Акки какое-то время не отвечал. Они остались одни под большим металлическим куполом, и в их распоряжении были итоги знаний многих цивилизаций.

– Анна, вам действительно надо сопровождать ваш народ, который вас предал, за исключением горстки верных людей, таких, как Бушеран?

Вместо того чтобы ответить, она сама спросила:

– А что с Клотиль?

– Она в госпитале на Новатерре и быстро идет на поправку. Но это не моя проблема. Анна, если вы хотите… У меня впереди только одна миссия, затем я буду свободен. Мы смогли бы поселиться на Новатерре, или Арборе, или Рессане, или даже на Элле, так как у меня есть особые привилегии!

– Мы уже об этом говорили, Акки. Я должна следовать за своим народом.

– А ваше счастье, Анна? Наше счастье? - Он положил руки на плечи герцогини, которая казалась рядом с ним совсем маленькой. Она подняла на него печальные глаза.

– Вы помните ту ночь на болоте, когда мы бежали от берандийцев Неталя в Безжалостном лесу? Вы мне в тот вечер сказали: «Разве счастье так важно?». Теперь моя очередь вам это сказать, Акки. Неужели вы думаете, я могу быть счастлива где-то в другом мире, испытывая угрызения совести, что оставила свой народ на чужбине?

Руки Акки опустились.

– Значит, решено?

– Решено. Я – герцогиня Берандии, на этой планете или на другой! Вы – координатор галактики и… не можете последовать за мной, так же как я не могу последовать за вами. Судьба против нас, Акки, вот и все.

Он прижал ее к себе. Она тихонько оттолкнула его.

– Зачем, Акки? Зачем делать наше расставание таким мучительным? Посмотрим лучше наши планеты.

– Хорошо. Вот Х-805-5674. Очень красивая планета. Даже гравитация такая же, как на Нерате, тот же тип атмосферы, великолепный климат, за исключением южной части большого северного континента. Различные животные, некоторые из них хищные, другие съедобные. Нет людей, и нет возможности их появления в предвидимом будущем. Эта планета будет вашей навсегда! Она находится в основной галактике нашей группы, группы Земли, на расстоянии всего лишь двух световых лет от первого Земного аванпоста. Или Х-298-7564, те же характеристики, на расстоянии пяти световых лет от Новатерры, в моей галактике.

– Я выбираю первую, Акки. Мне будет легче знать, что вы очень далеко…

– Используя ахун, расстояния можно не принимать в расчет. Кто знает, где а буду через год? Я бы хотел с вами когда-нибудь снова увидеться.

– Зачем, Акки? Новая Берандия должна иметь во главе сильного человека, а не простую женщину. Психологическое потрясение будет ужасным для моих подданных, если они еще мои подданные. Мой народ ждут трудные времена. Как вы знаете, Бушеран любит меня. Я решила выйти за него замуж.

– Тогда… Что ж, самые лучшие пожелания, Анна! Желаю успеха и счастья, если это еще возможно!

– Спасибо, Акки. Я назову эту новую планету Берандия!

– С каким уставом?

– Члена Лиги, если она нас примет.

– Тогда в третьем поколении. Вам не разрешат иметь межпланетные звездные корабли, пока все берандийцы, живущие сейчас, не умрут.

– Значит, своего рода тюрьма?

– Нет. Наши корабли будут регулярно посещать вас, и вы на них сможете свободно путешествовать.

– Что же, прощайте, Акки. Когда мы будем – отправлены?

– Флот уже в пути.

– Так рано! Я надеялась, что мне удастся вернуться в Берандию, посмотреть последний раз на полуостров, поплавать в заливе, где совсем еще девочкой…

Она не стала прятать своих слез.

– Вы это сможете! Вы все будете отправлены в Берандию, чтобы подготовиться к отлету. И вы улетите, когда сами посчитаете себя готовыми, конечно, в разумных пределах.

– Еще одно! Не могли бы вы…

Она поднялась с внезапно заблестевшими глазами, такой, какой он ее увидел впервые на террасе в башне.

– …Не могли бы вы взорвать наши города до отлета? Я хотела бы оставить все наши дома в руинах! Я знаю, что это варварство, но я буду страдать при мысли, что какой-то бринн сможет жить там, где жила я!

– Это плохо согласуется с просьбой о вступлении в Лигу, Анна!

– О! Я знаю! Но не думайте, что это потому, что я их считаю ниже себя! Я видела бриннов и считаю их равными, как в радости, так и в беде! Скорее это чувство ревности от мысли, что кто-то другой будет теперь пользоваться тем, что я должна оставить!

– Хорошо! Мои люди заложат взрывчатку, и в минуту вашего отлета вам останется только нажать кнопку.

– Спасибо, Акки!

Она покраснела и спросила усталым голосом:

– Могу я оставить ваше кольцо?

– Да, в память о вашем друге координаторе. — Она прижалась к нему и с нежностью поцеловала.

– Прощайте, Акки. Я не хотела бы вас видеть до моего отлета. Окажите мне эту последнюю дружескую услугу!

– Прощайте, Анна!

Он вслушивался в звук ее шагов, удалявшихся по металлическому полу. Затем отчаянным жестом смахнул ладонью картотеку нетронутых планет.

Назад: ЧАСТЬ II ГОРЦЫ

Дальше: ЭПИЛОГ

Глава 1 НА ЗАРЕ МИРА

Глава 2 КОСТИ НАШИХ ПРЕДКОВ

Глава 3 ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА

Глава 4 СТАЛЬНОЙ ЗАКОН