Книга: Робинзоны космоса (сборник)
Назад: Часть вторая ФАНТАСТИЧЕСКИЙ МИР
Дальше: Часть четвертая ЦАРСТВО МРАКА

Часть третья
НА КАРТУ ПОСТАВЛЕНА ВСЯ ВСЕЛЕННАЯ

1. УЛЬНА-АНДРОМЕДЯНКА

Я медленно поднялся на ноги, не спуская с девушки глаз. Сначала у меня мелькнула мысль, что, может быть, иссы совершили еще один полет на Землю и привезли оттуда моих соотечественников. Потом я вспомнил огромный звездолет, золотую статую на верхних ступенях Лестницы человечеств и заметил слишком узкую руку девушки. Одновременно в моей памяти всплыли рассказы Суилика о кранах с планеты Мара, почти неотличимых от иссов. Если у иссов были двойники, почему бы и землянам их не иметь?
Девушка по-прежнему стояла передо мной, настороженна выпрямившись. Я все еще не мог вымолвить ни слова.
– Асна эни этоэ тан, санен, тар тэоэ сен Телем! – гневно проговорила она наконец. Но голос ее оставался таким же напевным и мелодичным.
Я ответил ей по-французски.
– Прошу прощения, мадемуазель, за столь внезапное приземление у ваших ног!
И только тогда сообразил, что эти слова для нее так же непонятны, как ее вопрос для меня. Я попытался “передавать”, глядя ей прямо в глаза. Но тщетно. Теперь она смотрела на меня с откровенной опаской. Рука ее опустилась на выпуклую пряжку пояса.
Наконец я попытался заговорить с ней по-исски, надеясь, что она меня все-таки поймет.
– Простите, я вам помешал, – сказал я.
Она узнала язык и ответила тоже по-исски, путая ударения точно так, же, как путал я в самом начале:
– Ссин тсехе х’он? (Кто вы?)
А надо было сказать “Ссин тсехе хeq хйон”. В действительности получилось так, что она спросила: “Которая луна?”
– Первой сегодня вечером взойдет Ари, – ответил я смеясь.
Она поняла свою ошибку и тоже рассмеялась. Несколько минут мы оба дружно путались в исских фразах, не очень-то понимая друг друга. Потом она сделала приглашающий жест, и мы поднялись по лестнице на террасу. Когда мы вступили под кров деревьев, неподалеку послышались три переливчатых свистка – сигнал Суилика, а затем показался и он сам в сопровождении Эссины.
– Ого, ты уже договорился с синзунами! – заметил он.
– Договорился? Я бы этого не сказал. И как вы только ухитряетесь общаться с обитателями незнакомых планет, которые не воспринимают мысленных сигналов и не знают вашего языка?
– Это действительно прискорбно, – ответила Эссина, особенно когда чужеземцы столь же очаровательны, как эта синзунка. Я вижу, ты покорен. Но успокойся: скоро вы найдете общий язык.
– Да, этот вопрос давно уже решен, – подтвердил Суилик. – Однако ты не особенно воображай и не гордись: передавать и воспринимать мысли умеем только мы. На твоей планете с твоими соотечественниками ты сможешь только говорить. Наши дети примерно в таком же положении. Искусству приема и передачи мыслей надо учиться. Научитесь и вы с синзункой. А пока достаточно надеть легкий шлем-усилитель. Впрочем, все это пустяки. Но вот новость поважнее: этой ночью я вернулся из галактики, расположенной еще дальше, чем твоя. Стало быть, когда придет время, ты сможешь вернуться к себе. Я познакомился там с еще одним человечеством. Похоже, в вашем углу Великой Вселенной у всех существ красная кровь. Взять хотя бы синзунов, вас, землян, или зомбов, которых я открыл во время этой экспедиции.
– Как они выглядят, эти зомбы? Ты привез хоть одного?
Прищурив один глаз, Суилик оценивающе посмотрел на меня:
– Пожалуй, они на тебя немного похожи. Только раза в два выше. Но пока это совершенные дикари, не имеющие даже каменных орудий. Так что привозить зомба было бы незачем и даже опасно для него самого. Разве что через двести – триста тысяч лет…
Мы приблизились к подножию Лестницы человечеств. Наверху несколько иссов что-то сооружали с помощью роботов.
– Какого черта колдуют там твои сородичи? – спросил я Суилика. По-исски “какого черта” звучит как “тэи мислик”.
– Именно мислика! – ответил он, смеясь. – Сейчас увидишь.
И, повернувшись к юной синзунке, он что-то передал ей, но что именно, я не мог уловить: передавая мысли, иссы могут вести частные разговоры даже в толпе. Но, видимо, это было забавно, потому что девушка улыбнулась.
Мы быстро поднимались по ступеням. Группа иссов наверху уже разошлась. Справа, на том месте, где они работали, возвышалась новая статуя. С удивлением я узнал в ней себя; скульптор изобразил меня очень реалистично и в самой лестной позе: я стоял, попирая ногой мислика!
– Твои встречи с мисликом были засняты, – сказала Эссина. – Наш лучший скульптор Ссилб сразу принялся за работу над этой статуей. Ему передали все твои размеры, снятые с тебя во время осмотров в Доме мудрецов, а также массу твоих объемных снимков, так что для него это не составило труда. Ты доволен статуей?
– Замечательная работа! – ответил я искренне. – Но только мне будет неудобно проходить каждый день перед самим собой.
Вот уже несколько минут между синзункой и Суиликом шел какой-то разговор, и по выражению лица исса я догадался, что случилось нечто весьма неприятное. Он быстро сказал несколько слов Эссине, слишком быстро, чтобы я мог понять. Я уловил только одно слово “оскорбление”. Юная синзунка, резко повернувшись, пошла вниз навстречу группе своих соотечественников. У Суилика был озабоченный вид.
– Скорее, надо предупредить Ассзу и даже Аззлема, если удастся.
– Что случилось?
– Пока ничего страшного. Во всяком случае, я надеюсь, что обойдется. Но эти синзуны непомерно горды, и мы, пожалуй, зря поместили их с левой стороны лестницы!
Нас сразу же провели в кабинет Аззлема. Вместе с ним там были его молодой сын Ассерок, только что вернувшийся из галактики синзунов, а также Ассза.
– Положение угрожающее, – коротко объявил Суилик. – В мое отсутствие землянин спустился в пещеру на острове Санссин и победил мислика!
– Да, победил, ну и что же? – спросил Ассза. – Я взял ответственность на себя, и совет одобрил мое решение.
– Так вот, судя по словам синзунки Ульны, им обещали, что именно они будут первыми людьми с красной кровью, которые встретятся лицом к лицу с мисликом. Синзуны горды и тщеславны. Боюсь, что они этого так не оставят.
– Их звездолет прекрасно вооружен, – поддержал его Ассерок. – И они знают путь через ахун.
– На своей планете хозяева мы, – ответил ему отец. Когда синзуны прилетели в первый раз, они отказались встретиться с мисликом. Они заявили, что им-де надо подготовиться. Землянин оказался решительнее. Тем хуже для них. В конечном счете Пророчество обращено к нам, к иссам, а не к синзунам! Мы не должны отвергать ничьей помощи, но возглавить борьбу суждено только нам. И если у синзунов есть оружие, у нас оно тоже имеется!
Аззлем нажал на кнопку на своем столе. Вспыхнул стенной экран, и мы увидели Лестницу человечеств. Перед моей статуей о чем-то спорили Ульна и трое синзунов. Остальные бегом направлялись к своему звездолету.
И тогда Аззлем произнес слова, которых никто не слышал на Элле в течение десятков столетий:
– Боевая готовность номер один! – приказал он в микрофон. – Немедленно собрать Совет девятнадцати! Запрещаю взлет любому чужестранному летательному аппарату!
Этот эвфемизм заставил всех улыбнуться, поскольку единственным чужестранным аппаратом на Элле был звездолет синзунов.
– Посмотрим, смогут ли они преодолеть силу концентрированных гравитационных полей! – добавил, обращаясь к нам, Аззлем.
В это время синзуны уже входили в Дом мудрецов.
– Пойдемте, встретим их, – сказал Аззлем. – Идите все, Суилик и Эссина тоже: вместе с моим сыном вы здесь единственные иссы, побывавшие дальше Шестнадцатой галактики.
Мы спустились в тот самый зал, где я впервые увидел Совет мудрецов. Я без стеснения уселся в заднем ряду между Эссиной и Суиликом. Все члены Малого совета. Совета девятнадцати, заняли свои места. Затем впустили синзунов.
Их было четверо – трое мужчин и девушка. Все они были красивы, стройны, светловолосы и довольно высоки ростом; на Земле их можно было бы принять за шведов. Держались они холодно и высокомерно. На них сразу надели шлемы-усилители.
Старший синзун повернулся к Аззлему и начал свою речь.
Синзунов позвали сюда с их далекой планеты, чтобы сразиться с легендарными мисликами. Они явились с самым страшным и совершенным оружием, какое только могли изобрести их ученые, а теперь им говорят, что какое-то низшее существо с полудикой планеты уже восторжествовало над грозным врагом. Это неслыханное оскорбление для планеты Арбор, и синзуны немедленно улетают, если только их вожди, шемоны, не сочтут оскорбление слишком серьезным, чтобы его можно было просто забыть. В таком случае… А пока он требует извинения и немедленного уничтожения статуи, установленной на одной ступени со статуей синзуна.
Пока он говорил, я наблюдал за лицами мудрецов. Они были непроницаемы. Ни малейшего признака недовольства! Зато рядом со мной Суилик что-то злобно цедил сквозь зубы.
Аззлем отвечал спокойно:
– Вы, синзуны, странные люди. Мы никогда вам не обещали, что именно вы будете первыми существами с красной кровью, которые сразятся с мисликами. В то время мы просто не знали, что есть еще другие человечества с красной кровью. И мы до сих пор не знаем, все ли человечества с красной кровью выдерживают излучения мисликов. Кстати, мы не придаем никакого значения первенству. Какая разница, кто будет первым? Этот предрассудок исчез на Элле вместе с последними военачальниками и последними политиканами. К тому же вы, кажется, не понимаете, что для победы над мисликами нужно объединить силы всех человечеств мироздания, всех до единого! А пока мы боремся с ними в одиночку или почти в одиночку и каждый год теряем в этой страшной борьбе более ста тысяч иссов. Землянин имел мужество сразу спуститься к мислику, без всякой подготовки. Сделайте то же самое, и мы прибавим мислика к вашей статуе, а если мало, прибавим двух или трех!
По рядам собравшихся прокатилась волна сдержанного смеха. Аззлем продолжал:
– Ваша помощь будет, разумеется, полезна, однако она вовсе не необходима. Земляне обладают нужной сопротивляемостью. У нас есть техника, да и у них тоже, пусть не столь развитая, но тем не менее достойная внимания. Во Вселенной достаточно и других человечеств с зеленой или синей кровью, которые тоже владеют могучим оружием. Но никто не знает, где в следующий раз появятся мислики. Может быть, они уже на пути к вашей галактике. Поэтому я прошу вас отказаться от неразумной гордыни, удивляющей меня у такой высокоразвитой расы, как ваша. Я заклинаю вас войти в Великое содружество, в Союз человеческих миров. Наш единственный враг – мислик! Он угрожает всем человечествам с зеленой, синей или красной кровью. Даже если вы нечувствительны к излучениям мисликов, вы все равно не сможете жить около погасшего солнца! Подумайте и возвращайтесь со словами дружбы, а не гнева. Это планета Элла, а не Арбор, и здесь хозяева мы. Мы вас примем сегодня вечером.
Синзун хотел возразить.
– Нет! – прервал его Аззлем. – Настаивать бесполезно. Подумайте. До вечера.
Девятнадцать мудрецов удалились, оставив синзунов со мной, Эссиной и Суиликом.
Синзуны, видимо, только сейчас заметили меня. Трое мужчин двинулись ко мне с угрожающим видом. Девушка пыталась удержать самого старшего, но тщетно. Я встал. Суилик медленно сжал руку на прикладе маленького излучателя; он имел право носить его на поясе, как и все командиры ксиллов. Заметив этот жест, синзуны остановились.
– А я – то думал, – начал один из них, – что иссы, мудрые иссы, отказались от войн столетия назад…
– От войн – да, но не от защиты своих гостей, – ответил Суилик. – Если вы не таите зла, зачем прятать оружие под туниками? Неужели вы думали, что какая-то тряпка помешает нам разглядеть металл?
Положение обострялось. Напрасно Эссина и я, с одной стороны, Ульна и старший синзун – с другой, пытались вмешаться. Суиликом овладела ужасная холодная ярость иссов, а молодых синзунов обуревала необъяснимая ненависть. Они явно напрашивались на столкновение.
Появился офицер охраны в сопровождении четырех иссов.
– Совет девятнадцати просит своих гостей синзунов вернуться к себе на корабль. Совет напоминает, что на Элле никто, кроме дежурных офицеров-иссов, не имеет права носить оружие.
У него был мощный шлем-усилитель, поэтому каждое слово звучало в моей голове отчетливо и сухо, как ультиматум. Наверное, синзуны так его и поняли, потому что, побледнев, они тотчас ушли. В дверях Ульна обернулась, остановив на мне долгий взгляд.
– Что касается землянина, – продолжал офицер, – то его и его друзей ждет Аззлем.
Когда мы вошли в кабинет, Аззлем, Ассза и Ассерок ожесточенно спорили.
– Мы в них не нуждаемся, – говорил Ассза. – Хватит одних землян.
– Они могучи, – возражал Ассерок. – Они почти так же сильны, как мы. Поверьте мне, я видел их планету Арбор. Их там больше, чем нас на Трех Мирах. Кроме того, у них есть слуги тельмы, которые…
Он умолк на половине фразы, озаренный внезапной мыслью.
– Понял! Они приняли землянина за тельма! Он такой же сильный и темноволосый!
И Ассерок объяснил нам, что на Арборе в отличие от Земли или Эллы существует не одно человечество, а два: тонкие светловолосые синзуны и массивные темноволосые тельмы. В доисторические времена, впрочем, как и у нас, природа создала несколько прототипов человека. Но если у нас, на Земле, выжил только один тип – остальные были уничтожены или поглощены, – то на Арборе долгое время развивались две разные ветви, населявшие два континента, удаленные друг от друга на огромное расстояние. Когда синзуны открыли второй материк, они уже были слишком цивилизованны, чтобы уничтожать тельмов. Попробуй представить, что Америка населена близкими родственниками неандертальцев! Европейцы, безусловно, уничтожили бы их. Более высокоразвитые, более гуманные, а может быть, и просто более практичные синзуны приручили тельмов и полностью взяли их под свою опеку. Со временем, мало-помалу положение тельмов улучшилось, но до сих пор они выполняют лишь простейшие работы. Однако следует подчеркнуть, что это объясняется прежде всего их абсолютной неспособностью к самостоятельной деятельности. Обращаются с тельмами хорошо, однако ни о каком равенстве, а тем более смешении рас не может быть и речи: синзуны и тельмы относятся к двум слишком далеким видам со слишком большими физиологическими различиями.
Так вот, оказалось, что своей массивной фигурой, цветом волос и кожи я отдаленно напоминаю тельма! Теперь, чтобы понять реакцию синзунов, представь себе какого-нибудь гордого властелина, призванного для сражения с драконом. Он является во всеоружии. И вдруг ему говорят: ты нам не нужен, орангутанг уже справился не хуже тебя!
Слушая объяснения Ассерока, оба мудреца все больше успокаивались. Все уже поняли: синзунов удастся успокоить, если растолковать им, что, несмотря на цвет кожи и волос, я вовсе не тельм. Ассерок сам взялся выполнить эту миссию и отправился к звездолету.
Вскоре он прислал за мной. Суилик пошел меня провожать. Когда мы были уже почти на виду у часовых-синзунов, он остановился и хотел вручить мне свой лучевой пистолет. Я поблагодарил его, однако отказался, так как был уверен, что бояться нечего. Один из синзунов встретил меня у входа и повел за собой. Звездолет был огромен – более 180 метров в длину! – и нам пришлось долго идти по бесконечным переходам, прежде чем мы добрались до зала, где меня встретили пять синзунов и Ассерок, все в шлемах-усилителях. В углу у стены в таком же шлеме, из-под которого выбивались длинные золотистые волосы, прислонившись спиной к переборке, стояла Ульна.
Едва я вошел, самый старший синзун передал мне:
– Этот исс уверяет, что ты не тельм, а просто черный синзун. Посмотрим. Расскажи о своей планете!
Я не торопясь опустился на сиденье из белого металла, заложил ногу за ногу и начал:
– То, что меня приняли за низшее существо, мне так же оскорбительно, как и вам мысль, будто вас опередил какой-то тельм. Но все же я отвечу вам из уважения к иссам. Знайте же, что ни моей планете есть только один род человечества, хотя одни земляне светловолосы, как вы, а другие – черноволосы, как я. У некоторых – таких немало – даже кожа черного или желтого цвета. У нас долго спорили, какая раса высшая, а пришли к убеждению, что все люди равны. И все-таки нам пришлось не столь давно воевать против некоторых землян, которые, объявили себя расой господ. И мы их разгромили, доказав еще раз, что никаких высших рас у нас нет.
Так я передавал более часа, широкими мазками набрасывая картину нашей цивилизации, нашего общественного устройства, наших науки и искусства. В научном отношения синзуны, разумеется, превосходили нас неизмеримо – в некоторых областях они продвинулись даже дальше иссов. Но наши успехи в области использования атомной энергии произвели на синзунов впечатление: у них эта проблема была разрешена сравнительно недавно.
Мне стали задавать вопросы, постепенно их усложняя. И пришли к выводу, что я никак не могу быть тельмом, несмотря на некоторое внешнее сходство. С этого момента отношение ко мне резко изменилось. Недавняя враждебность сменилась искренним радушием. Ульна сияла: ведь только она одна встала на мою защиту. Ассерок условился со старшим синзуном Хелоном, отцом Ульны и начальником экспедиции, что этим вечером тот явится на Совет девятнадцати.
Когда мы уходили, Ульна и ее брат Акейон пошли нас проводить. (Неподалеку от звездолета мы встретили Эссину и Суилика. Ассерок ушел известить Аззлема, и мы остались впятером: двое иссов, двое синзунов и один землянин.
Настроение у нас было приподнятое. Все радовались, что угроза конфликта полностью устранена. Суилик шепнул мне, что сто ксиллов уже были наготове, чтобы в случае опасности сразу уничтожить звездолет. Мы дошли до лестницы, спускавшейся к морю, и уселись на ступеньках. Разговор шел о наших планетах. Мне пришлось обещать, что я побываю на Арборе перед возвращением на Землю, когда мислики будут побеждены. Об этой победе мы говорили как о чем-то близком и уже решенном. В действительности ко дню победы от нас не останется даже праха, потому что эта борьба, по-видимому, будет длиться тысячелетия.
Ульна и Акейон подробно расспрашивали меня о мислике. Они решили сами спуститься в пещеру, чтобы узнать, обладают ли синзуны таким же иммунитетом, как я. Мы договорились, что я еще раз выйду к мислику вместе с ними.
В тот же вечер, как и было условлено, состоялось второе свидание синзунов и Совета девятнадцати. Было заключено окончательное соглашение независимо от исхода опыта на острове Санссине, назначенного на послезавтра. Держать связь с синзунами поручили Ассзе и Суилику, которые своими космическими исследованиями заслужили право считаться кандидатами в Совет мудрецов. По их просьбе им в помощь назначили Эссину и меня. Со стороны синзунов Хелон назначил своего сына Акейона, дочь Ульну и молодого физика Этохана.
Само собой разумеется, у меня был в делегации иссов только совещательный голос. Я ведь не мог официально представлять нашу Землю, потому что меня оттуда чуть ли не похитили – хотя и не без моего согласия, но все-таки довольно неожиданно. Тем не менее я был рад своему назначению, сближавшему меня с Эссиной и Суиликом, с которыми я подружился, с гигантом Ассзои, к которому испытывал искреннюю симпатию, и, наконец, с синзуиами, возбудившими во мне живейший интерес. Тогда это был еще только интерес, не более.
Я бы не стал рассказывать о своем четвертом спуске в пещеру, если бы он едва не кончился моей гибелью. В то же время этот случай положил начало совершенно иному отношению со стороны синзунов, окончательно признавших во мне человека. До этого все они, за исключением Акейона и Ульны, испытывали ко мне тайное отвращение. Я на них тоже был в обиде, потому что видел на борту звездолета нескольких тельмов и, клянусь тебе, не нашел между ними и собой ни малейшего сходства, за исключением разве что роста да цвета волос. Они скорее походят на воображаемую помесь гориллы с питекантропом.
Мы прибыли на остров Санссин на борту звездолета. Огромный корабль показался мне почти таким же послушным, как ксилл. Правда, кабины управления я не видел: в тот раз меня туда не пустили. Более крупный ксилл под управлением Суилика доставил к острову Совет девятнадцати.
Для таких больших аппаратов посадочная площадка острова была слишком мала; поэтому ксилл и звездолет сели на воду и к берегу нас доставили на катерах. Этим видом транспорта я воспользовался на Элле всего один раз.
В пещеру я вошел первым, за мной последовали Акейон, Ульна и для контроля один молодой исс, имя которого я позабыл. На голове у меня был тот же самый усовершенствованный шлем с усилителем.
Пока я был один, мислик никак не реагировал. Видимо, он меня узнал и вспомнил, что излучение против меня бессильно. Я не ощутил волны его ненависти, только смутное любопытство. Он даже не шевельнулся.
Затем вошли остальные в сопровождении десяти роботов. Я уже спрашивал Ассзу, почему они не могут защитить всех нас отталкивающими полями, но оказалось, что в замкнутом пространстве эти волны быстро поднимают температуру. Единственным нашим оружием был врученный мне пистолет “холодного пламени”.
Итак, все вошли в пещеру. Но едва мы переступили порог, как мислик заскользил к нам навстречу, излучая на полную мощность. Исс бросился бежать и упал. Синзуны остались неуязвимы, так же как и я, но, вместо того чтобы немедленно отступить, они бросились ко мне и на какое-то мгновение закрыли от меня мислика. Воспользовавшись этим мгновением, тот учинил среди роботов настоящее побоище. Когда я получил наконец возможность стрелять, из десяти остался только один. А мислик неторопливо направился к туннелю, вполз в него и закрыл своим телом выход. Теперь мы были его пленниками.
Меня это не особенно встревожило: я знал, что в случае необходимости на помощь нам придет вся невероятная техника иссов. Меня беспокоил только молодой исс, потому что мислик продолжал излучать и смертельная угроза для жизни юноши возрастала с каждой секундой. Предупредив по микрофону, что я попытаюсь сам освободить выход, я сделал синзунам знак отойти и двинулся прямо на мислика с пистолетом в руке.
Тело мислика слабо мерцало в полутьме. Приготовившись отпрыгнуть в сторону, я выстрелил. Мислик попятился. Я выстрелил еще раз. Продолжая отступать, мислик проник в шлюзовую камеру. Я поспешил за ним, и это едва не стоило мне жизни. Внезапно мислик кинулся на меня, стараясь раздавить. Лишь с огромным трудом удалось мне ускользнуть от него в тесной камере. К счастью, мой усилитель был включен, так что я узнавал заранее, когда он бросится, по усиливавшимся волнам ненависти. Добрых пять минут продолжалась эта дикая коррида. Наконец мислик скользнул через туннель в пещеру и я последовал за ним.
В туннеле я столкнулся с роботом, выносившим безжизненное тело исса, и потерял секунд десять. Этих секунд оказалось достаточно. Когда я проник в пещеру, жуткое зрелище предстало передо мной: Ульна стояла, прижавшись к стене, Акейон заслонял ее своим телом, а в нескольких метрах от них мислик уже приподнимался, чтобы взлететь и раздавить обоих. Я выстрелил шесть раз подряд. Мгновенно повернувшись, мислик ринулся на меня. Я еще успел увидеть ослепительную вспышку, потом почувствовал страшный удар и словно провалился во тьму.
***
Мне придется пропустить в своем рассказе тридцать дней по той простой причине, что все это время я не приходил в сознание и не мог знать, что происходит вокруг меня. Лишь потом мне сказали, что мислик едва не расплющил меня, сломав десяток костей, и разорвал скафандр, из-за чего у меня была обморожена почти половина тела.
Очнулся я на постели в незнакомой комнате с металлическими стенами. Я лежал на спине, а сверху огромный квадратный отражатель с легким гудением изливал на меня потоки лиловатого света. Я ощущал страшную слабость, но никакой боли не чувствовал. Попробовав пошевельнуться, я заметил, что руки и ноги у меня в лубках. Тогда я позвал по-исски:
– Есть здесь кто-нибудь?
Но вместо исса вошел незнакомый синзун. Правда, волосы у него были тоже белые, но не с платиновым отливом, как у иссов, а скорее седые. Он склонился надо мной, взглянул на что-то невидимое для меня, улыбнулся и произнес несколько слов. Гудение стало выше тоном, свет приобрел ярко-фиолетовый оттенок. Я почувствовал покалывание во всем теле. Казалось, силы медленно возвращаются ко мне. Синзун вышел, и я остался один. Догадаться о том, что со мной произошло, было нетрудно: меня тяжело ранило, и я находился в госпитале синзунов, скорее всего на борту звездолета.
Я снова впал в приятную полудрему. Прошло какое-то время – не знаю сколько минут или часов. Синзун появился опять, на сей раз в сопровождении Сззана. Исс объяснил мне, как все произошло: едва мислик коснулся меня, “горячий свет”, который вспыхнул не до удара, как мне показалось, а после, мгновенно усмирил металлическое чудовище. Ульна и ее брат с трудом вытащили меня в шлюзовую камеру.
Состояние мое было отчаянным. Я едва дышал, когда меня доставили на звездолет. Синзуны заявили, что позаботятся обо мне сами, во-первых, потому, что я, по сути дела, спас сына и дочь их начальника, и, наконец, потому, что с точки зрения физиологии я, видимо, был гораздо ближе к ним, чем к иссам. Степень этой близости была сразу установлена химико-биолого-гистологическим экспресс-анализом, пока аппараты, превосходившие по совершенству даже то, что я видел на Элле, искусственно поддерживали во мне жизнь. Оказалось, что у меня точно такая же протоплазма, настолько сходная, что синзуны без колебаний прибегли к пересадке кожи, мышц, костей и внутренней пластике, о чем мы на Земле можем пока лишь мечтать. Но они в этом деле мастера и всегда имеют наготове “живое сырье”, если можно так выразиться. В сущности, все различие между нами и синзунами заключается в том, что у них четыре пальца, а не пять.
Короче говоря, я выжил и совершенно поправился благодаря их знаменитому хирургу Виседому и его консультанту Сззану, которому я в свое время передал немало ценного из опыта земной медицины. Но не следует забывать и про Ульну: долгие дни и ночи она сама дежурила у изобретенного еще на Арборе чудесного искусственного сердца.
После того как ко мне вернулось сознание, я очень быстро пошел на поправку. Через три дня я уже мог вставать. Надев шлем-усилитель, я вел долгие беседы с Ульной, ее братом и отцом и даже начал изучать их язык. В те дни мне удалось многое узнать о планете Арбор и о самих синзунах.
Несмотря на необычайные успехи науки и техники, у синзунов сохранилась любопытная структура общества, унаследованная от предков. Постепенно избавившись от всякой физической работы, синзуны посвятили свою жизнь главным образом искусству, путешествиям и войнам. Но последняя война отгремела на их планете семь с лишним столетий назад, и с тех пор энергия синзунов направлена в русло научных изысканий и исследований космоса. То, что Землю открыли иссы, а не синзуны, можно объяснить лишь парадоксальной случайностью. Выяснилось, что их галактика является нашей ближайшей соседкой: это не что иное, как туманность Андромеды. Впрочем, у них было немного шансов попасть именно в Солнечную систему, затерянную среди миллионов звезд нашей собственной галактики.
Сейчас синзунов насчитывается около двух миллиардов на самом Арборе и примерно триста пятьдесят миллионов на других планетах их галактики. Их общественная организация сохранила аристократический характер. Хелон, например, был братом шемона – титул, приблизительно соответствующий нашему князю. На Арборе всего четыре шемона. Все они главы четырех родов, восходящих к последним синзунским царям. Политическая структура напоминает пирамиду. На вершине ее находятся четыре шемона – должность наполовину наследственная в том смысле, что шемоны всегда избираются из той же семьи, но не обязательно бывают сыновьями предыдущих шемонов. Лишь позднее Ульна объяснила мне всю эту сложную организацию.
На восьмой день после того, как я очнулся, Виседом разрешил мне выходить. Я с наслаждением прошелся по звездолету вместе с Ульной и Суиликом, потом мы потихоньку поднялись по Лестнице человечеств и я увидел, что иссы действительно положили у ног статуи синзуна одного мислика. То и дело поглядывая на свои крохотные часики, Суилик чему-то посмеивался про себя; Ульна тоже загадочно улыбалась. Я устал и хотел вернуться, но они дружно принялись меня отговаривать, уверяя, что сейчас для меня всего полезнее свежий воздух. Мы сели на каменную скамью, обращенную к морю. К нам подошел Ассза, посидел немного, поболтал о том, о сем и, покинув нас, направился к звездолету. Примерно базик спустя Суилик снова взглянул на часы и, сморщив зеленое лицо в хитрую гримасу, проговорил:
– Теперь можно возвращаться.
Когда мы поднимались по лесенке к люку звездолета, двое синзунов, стоящих на часах, приветствовали меня. Я удивился: до сих пор часовые так приветствовали только своих офицеров и членов Совета девятнадцати. Ульна и Суилик куда-то исчезли, оставив меня одного в коридоре. Но тут же передо мной предстал Акейон, облаченный в великолепную пурпурную тунику и длинный пурпурный плащ, накинутый на плечи; тонкий платиновый обруч сверкал у него на голове.
– Идем! – сказал он по-исски. – Сейчас состоится торжественная церемония в твою честь. Надень праздничные одежды.
Он увлек меня в боковую кабину и помог облачиться в наряд синзунов. Для меня приготовили длинную белоснежную тунику, в которой я казался еще темнее, чем на самом деле, такой же белый плащ и золотой обруч для волос.
Следом за Акейоном я прошел в самый передний зал, расположенный прямо за кабиной управления. В конце этого вытянутого зала был возведен помост. На нем восседали Хелон и Ульна. На Хелоне была малиновая туника, на Ульне – бледно-зеленая. Все офицеры звездолета в черном и весь экипаж в сером выстроились вдоль переборок. Среди этих свободных туник с длинными складками облегающие костюмы Ассзы, сидевшего справа от помоста, и Суилика, расположившегося слева, казались почти непристойными.
Пораженный этим зрелищем, я остановился в нескольких метрах от помоста. Царила полная тишина. Акейон неподвижно стоял чуть позади меня.
Хелон медленно поднялся и заговорил:
– Кто стоит здесь перед Ур-шемоном?
Акейон ответил за меня:
– Благородный вольный синзун.
– Какой подвиг дал ему право на белое одеяние?
– Он спас сына и дочь Ур-шемона.
– Какой награды просит благородный вольный синзун?
– Он просит Ахен-ретон.
– Что скажут сын и дочь Ур-шемона?
– Они согласны! – хором ответили Ульна и Акейон.
– Что скажут благородные вольные спутники Ур-шемона?
– Они согласны! – в один голос отозвались офицеры и экипаж.
– Я, Хелон, Ур-шемон, – командир звездолета “Тсалан”, находящегося на дружественной планете Элла, от имени всех шемонов Арбора, шемонов Тирана, Стора, Сертина, Арбора-Тиана и Синафа, от имени всех синзунов на Шести Планетах, от имени живых, мертвых, и тех, кто родится, торжественно награждаю синзуна с планеты Земля, который стоит перед нами, и даю ему за верность и мужество звание Синзуна-тхена и Ахен-ретон седьмой степени.
Ропот удивления пробежал по рядам. Ульна улыбалась.
– Иди вперед, – сказал мне Акейон.
Должно быть, я выглядел довольно комично: смуглый и черноволосый, в белом плаще, на голове – золотой обруч и шлем-усилитель с тонкими дрожащими усиками антенн. Я пошел вперед, еще не понимая как следует, что происходит. У помоста я остановился.
И тогда зазвучал хор – странный и прекрасный гимн заполнил весь зал. Эта была та самая песня, которую пела Ульна на заре, когда я ее увидел впервые, песня покорителей космоса. Дрожь пробежала по мне, дрожь восторга, близкого к благоговению. Я почувствовал, как с меня снимают белый плащ и надевают другой. Гимн отзвучал. Теперь на моих плечах был розовый плащ с золотой каймой.
– С этого мгновения, – продолжал Хелон, – ты, человек с планеты Земля, стал синзуном, как мы. Вот ключи от “Тсалана” и вот оружие, на которое ты отныне имеешь право, если только наши хозяева иссы позволят тебе его носить, – добавил он, обращаясь с улыбкой к Ассзе.
Хелон протянул мне два символических ключа – в действительности синзуны, как и иссы, давно уже не пользуются этими примитивными способами открывать двери – и короткую сверкающую трубку.
– Церемония окончена, – обратился ко мне Хелон. – Мы надеемся, что сонг Всеволод Клэр согласится разделить с нами трапезу.
– Сонг – это твой титул, – объяснил мне Акейон. – Это самый высокий титул после шемона, Ур-шемона и Витхиана. Он дает тебе право взять в жены любую девушку на Арборе, даже дочь Ур-шемона, – прибавил он, лукаво взглянув на Ульну, которая неожиданно залилась румянцем.

2. КАЛЬВЕНОЛЬТ ГАСНЕТ

Вскоре после этой церемонии, когда синзуны как бы усыновили меня, я отправился вместе с ними на Рессан, где заседал Совет союза человеческих миров. Собственно говоря, в совет входило всего по одному представителю от каждой планеты, но, помимо этого, на Рессане существовали целые колонии различных человечеств союза, которые насчитывали от пяти до двадцати тысяч обитателей каждая. Основное население Рессана – примерно сто семьдесят миллионов – составляли иссы.
Пять тысяч ксиллов поддерживали постоянную связь между колониями на Рессане и их родными планетами. Однако с теми планетами, где еще свирепствовали войны, иссы общались лишь в крайних случаях, и человечества этих планет не входили в союз, подчиняясь неумолимому Закону исключения.
На Рессане находились самые совершенные лаборатории. В течение столетий слияние разных цивилизаций порождало необычайные успехи, области науки и искусства. Почти все мудрецы Эллы проходили на Рессане длительную стажировку.
Совет межпланетного союза собирался каждые пять эллийских месяцев. Председателем по уставу назначался представитель Эллы; теперь им был Аззлем. На сей раз заседание совпало с прибытием представителей двух человечеств с красной кровью и должно, было быть особенно торжественным, так как эти два новых человечества оказались неуязвимыми для смертоносных излучений мисликов. По совести говоря, как житель планеты, где все еще продолжались войны, я в принципе не имел права на нем присутствовать.
Отлет был назначен на раннее утро. Вот уже три дня, в той части Эллы, где я жил, начался сезон дождей, и наш реоб поднялся сквозь сплошную завесу ливня. Я должен был лететь с синзунами, а не в большом ксилле Суилика. В ксиллах мне уже приходилось летать, и к тому же я не без удовольствия думал о том, что теперь полечу вместе с Ульной.
Ты, конечно, уже понял, что я с первого взгляда проникся к ней живейшей симпатией. Судя по некоторым признакам, в частности по шуткам ее брата, она, видимо, отвечала мне взаимностью. К тому же, несмотря на дружбу с Суиликом, Эссиной и другими иссами, я все-таки чувствовал себя чужим среди этих зеленокожих существ. А с синзунами я был словно со своими земляками.
Звездолет начал набирать высоту все еще под проливным дождем, но через несколько секунд мы прорезали слой туч и устремились вертикально вверх. Я сидел в кабине управления вместе с Ульной, Акейоном и их двоюродным братом Реном, капитаном звездолета, или арном по-синзунски. В одном отношении техника синзунов все же уступает исской: хотя действие ускорения в звездолете значительно уменьшено, устранить его полностью, как в ксиллах, синзунам еще не удалось. Зато сохранилось ощущение колоссальной мощи, совершенно отсутствующее при взлете ксилла.
Путешествие протекало спокойно. Мы прошли вдалеке от Марса и взяли курс прямо на Рессан. Эта планета меньше Эллы и холоднее, потому что расположена гораздо дальше от Иалтара. Вскоре мы заметили ее на переднем экране: зеленоватый шар, выраставший на глазах.
Звездолет совершил посадку в северном полушарии, недалеко от Дворца миров. Он стоит на высоком плато, окаймленном снежными хребтами, дикими и обрывистыми. Внизу их склоны покрыты темной зеленью. Вся растительность Рессана зеленая, но не такая, как на Земле, а гораздо темнее, скорее зелено-синяя. Вокруг самого дворца иссы посеяли свою желтую траву, и сверху это ярко-желтое пятно представляло забавное зрелище – словно клумба золотых шаров где-то среди прерии.
Синзунов было мало для организации самостоятельной колонии – всего двести семь, поэтому нас поместили в Доме чужестранцев близ дворца, который в промежутках между сессиями обычно пустует. Первое заседание должно было состояться только через неделю, – разумеется, эллийскую неделю, из восьми дней, – таким образом, временно мы были здесь полными хозяевами.
Эти восемь дней, примерно таких же, как на Элле, то есть по двадцать семь земных часов каждый, оказались одними из лучших в моей жизни. К нам присоединились Эссина и Суилик. Вместе с ними, Ульной и Акейоном я совершал восхитительные прогулки по диким и прекрасным окрестностям. Надо было только возвращаться засветло, потому что если днем на Рессане температура вполне умеренная, то ночью мороз достигает –10°. Но мне после изнеживающего климата Эллы холод доставлял одно удовольствие! Синзуны тоже переносили его хорошо, зато иссы оказались ужасными мерзляками! Если они засиживались у нас до темноты, то потом, чтобы пройти по плато до своего ксилла, обязательно надевали скафандры.
Я нашел неподалеку снежный склон и с помощью механиков звездолета соорудил себе металлические лыжи. О, если бы ты видел ошеломленные лица иссов и синзунов, когда я мчался вниз по склону, вздымая снежную пыль! Впрочем, синзуны скоро последовали моему примеру, и я получил звание лыжного тренера планет Иалтара! Соблазнить иссов оказалось куда труднее. Ко дню заседания Эссина и Суилик едва-едва научились делать первые шаги.
Аззлем прибыл накануне вместе со всем персоналом иссов, который обеспечивал освещение и отопление дворца. На следующий день с рассвета начали прибывать ксиллы и реобы. К десяти часам утра все плато, насколько хватало глаз, было покрыто сверкающими чечевицами и металлическими стрекозами. Двери открылись, процессия делегатов направилась к дворцу.
Мы наблюдали за ней, взобравшись на ксилл Суилика. Впереди шествовал Аззлем, за ним – Хелон. Перед нами проходили представители всех миров, которых я уже видел на левой стороне Лестницы человечеств, но на сей раз во плоти и крови. Господи, какое это было зрелище! Здесь были создания с желтой, зеленой или синей кожей, большие и маленькие, прекрасные, уродливые и ужасающие, как гигант кайен с глазами омара, прибывший из галактики, расположенной еще дальше нашей, но в другом направлении. Некоторые необыкновенно походили на иссов, и Суилик лукаво подтолкнул меня, когда мимо прошествовал тот самый крен с планеты Мара, где производят тошнотворный напиток абен-торн и гостеприимно угощают им всех чужеземцев. В конце процессии шли существа, в которых не было почти ничего человеческого, кроме разума. Некоторые даже походили на гигантских насекомых. Я был буквально раздавлен этим парадом бесконечного разнообразия природы.
– Да, да, – меланхолично заметил Суилик, – все человеческие планеты не сможет увидеть никто: их слишком много.
Пропустив делегатов, мы в свою очередь вошли во дворец. Если снаружи он представлял собой массивный голый монолит, то внутри все помещения были украшены фресками и скульптурами, созданными художниками различных планет, а в стены внешней галереи были встроены панорамы столиц всех человеческих миров. Мы прошли через зимний сад с удивительными растениями. Суилик показал мне пышный, словно сделанный из золота цветок, заключенный в прозрачный герметический шар. Это был знаменитый стенет с планеты Ссин Первой галактики. Из-за него там нет ни зверей, ни птиц, потому что стенет источает ядовитый аромат, смертельный для всего живого даже в ничтожных дозах.
По лестнице из полупрозрачного зеленоватого камня, похожего на обсидиан, мы поднялись к маленькой ложе, нависшей над залом заседаний. Справа от меня оказалась Ульна, слева женственное хрупкое создание с голубовато-светло-серой кожей, иссиня черными волосами и огромными фиолетовыми глазами, р’бенка с планеты Фарен звезды Вессар из Одиннадцатой галактики.
Внизу, в амфитеатре, делегаты союза занимали места. Перед каждым был маленький пюпитр с блестящими сложными приборами. Стояла удивительная для такой большой аудитории тишина.
У иссов очень развито искусство режиссерской постановки. Свет погас, узкий луч прожектора осветил сначала возвышение, затем поднявшуюся из люка площадку, на которой в сверкающих металлических креслах сидели Аззлем и еще четыре представителя других планет, в том числе и Хелон, Никто не шевельнулся, не издал ни звука. Аззлем встал и заговорил. Он говорил по-исски, но благодаря мощным усилителям мысли каждый слышал его на своем родном языке. Он сообщил о решениях, принятых между сессиями, рассказал о моем прибытии, о синзунах и о нашей чудесной неуязвимости перед излучениями мислика. Отныне благодаря нам борьба с мисликами вступает в новую фазу: из оборонительной она превратится в наступательную, и первым ее этапом будет глубокая разведка в тылу врага, в самом сердце одной из проклятых галактик. Возможно, пролетят века, прежде чем враг будет отброшен. Но время отступления прошло! Оружия для уничтожения мисликов вполне достаточно: все что дает тепло, уже есть оружие! Только до сих пор им трудно было пользоваться, потому что излучения мисликов убивали слишком многих.
Аззлем говорил долго. Он доложил собранию, представлявшему собой цвет человечеств Вселенной, об особенностях наших организмов. По-видимому, иммунитет землян объясняется тем, что в наших телах, как и у самих мисликов, огромное количество железа. Несмотря на это сходство с порождениями Мрака, мы были признаны людьми без всяких оговорок. Синзуны могли сразу вступить в Содружество планет, поскольку они уже давно покончили с войнами. Землян, к сожалению, пока можно было считать лишь союзниками, но их цивилизация еще молода, и надо надеяться, что скоро они с полным правом займут свое место в Союзе человеческих миров.
– Вступительная речь, – без всякого почтения к оратору шепнул мне Суилик. – Обычное торжественное суесловие. Настоящая работа начнется в комитетах. Закон исключения не позволяет принять тебя в союз, но ты включен в исскую группу.
– Почему в исскую? – спросил я.
– Потому что, хотя синзуны тебя и усыновили, открыли тебя мы, не забывай об этом!
Аззлем сел. Несколько минут царила тишина. Затем раскатами загремел гимн иссов. Не скажу, чтобы он меня тронул. Я уже говорил, что их музыка слишком сложна для нас: она включает в себя такие высокие и такие низкие звуки, что мы уже не в состоянии их воспринимать. Но, повернувшись к Эссине и Суилику, я был потрясен выражением их лиц. На них отражался мистический экстаз, полное единение со всеми существами зеленой или синей крови. Внизу под нами на всех лицах, освещенных желтоватым светом, было такое же выражение отрешенности и покоя. Моя соседка с голубовато-серой кожей также подпала под очарование этого гимна. Казалось, он не увлек только синзунов да меня. И вдруг забытый образ всплыл в моей памяти: когда-то я видел в кинохронике толпу фанатиков Лурда, ожидающих чуда. Такие же лица были у собравшихся здесь представителей всех человечеств Вселенной. Гимн звучал не смолкая: это было восхваление изначального творца, животворящего, всепобеждающего Света.
Потом снова воцарилась тишина. Все существа иных миров долго еще сидели неподвижно в глубокой задумчивости. Наконец Аззлем подал знак, и собрание начало расходиться.
– А я не знал, – сказал я Суилику, – что иссы обратили все человечества в свою веру!
– Мы их не обращали! К тому же ты знаешь, что я сам неверующий. Слова гимна тут ни при чем. Но музыку написал много веков назад Риенсс, величайший композитор Эллы-Вен, и она до сих пор приводит нас в экстаз. Видимо, она точно так же действует и на другие человечества. А поскольку у всех религий в глубине глубин есть нечто общее… Но неужели ты сам ничего не почувствовал?
– Нет. Думаю, что и на синзунов ваш гимн не произвел впечатления.
– Молчи! Не говори так! Хотя бы до поры до времени. Мои соотечественники в этом смысле суеверны. Люди-насекомые тоже ничего не чувствуют, и это вызывало вначале немало трудностей. Поговаривали даже об их исключении из союза. Правда, вас-то не исключат! В борьбе с мисликами вы наша единственная надежда.
Сессия совета продолжалась одиннадцать дней. Второе пленарное заседание состоялось только а день закрытия. Вся работа велась в технических комитетах, и я в ней участвовал как член исской делегации. После торжественного закрытия сессии мы возвратились на Эллу. Синзуны, к моему великому огорчению, остались на Рессане.
Я скоро вернулся к привычной жизни, жил я по-прежнему у Суилика и почти ежедневно бывал в Доме мудрецов, где вместе с Ассзой и Сззаном занимался исследованиями в области сравнительной биологии. Ассзе удалось искусственно воспроизвести излучение мислика. Я так и не смог понять всех его особенностей знаю только, что это направленная радиация, не имеющая ничего общего с электромагнитными излучениями. Иссы, синзуны, да и некоторые другие человечества уже вступили в область, о которой наши земные ученые даже не подозревают.
Теперь я чувствовал себя на Элле почти как дома. По-исски я говорил если не вполне правильно, то достаточно и уже не нуждался в шлеме-усилителе. Эллийцы считали меня своим, у меня были друзья, знакомые, работа. Совершенно официально я биолог-землянин, в качестве “иностранного специалиста” был включен в “Биологическую секцию по борьбе с мисликами”, где сотрудничал с Расоеноком и Сззаном и сам руководил группой из десяти молодых биологов-иссов. Я настолько сроднился с Эллой, что однажды в разговоре с Ассзой вполне серьезно провозгласил: “Мы, иссы…”, вызвав вполне естественный взрыв смеха. Поистине иссы прекрасный народ, веселый и доброжелательный, несмотря на некоторую душевную холодность; во всяком случае, с ними легче ладить, чем с чрезмерно щепетильными синзунами.
Через месяц звездолет вернулся с Рессана и я с радостью включил в свою группу Акейона и Ульну.
Обычно мои дни протекали так: я вставал на рассвете, завтракал вместе с Суиликом и улетал в лабораторию. Опустившись на террасу, я заходил за Ульной и ее братом. Потом мы работали до полудня. В полдень я обедал в Доме чужестранцев, но чаще в звездолете. Затем мы возвращались в лабораторию и выходили оттуда часа за два до заката. Если погода была хорошая, мы купались в заливе. Заплывать далеко было опасно, потому что море кишело “всиивзами”, куда более хищными, чем наши акулы, но поперек залива стояла волновая завеса ассрна, отгонявшего их своими антибиотическими излучениями. Кроме наших сотрудников по лаборатории к нам часто присоединялись Эссина и Суилик. Иссы – непревзойденные пловцы! Суилик не раз проплывал у меня на глазах стометровку за сорок семь секунд, играючи превышая наш мировой рекорд.
Иссы, как и синзуны, увлекаются физическими упражнениями. Они гораздо слабее землян, однако намного превосходят нас в гибкости. Мне надоело, что меня все время оставляют позади и в плавании, и в прыжках, и в беге, и я ввел на Элле состязания по метанию ядра и копья, вернее, не ввел, а возродил, так как когда-то у иссов существовали похожие виды спорта.
Уже в темноте мы с Суиликом возвращались домой на реобе. По дороге Суилик учил меня распознавать созвездия их небосклона. Иногда мы, уже дома, засиживались допоздна, просто глядя на звезды или наблюдая за ними в маленький телескоп. Иссы – космический народ: у них даже дети знают наизусть все созвездия. Это с них спрашивают на экзаменах. Иногда на маленьком, похожем на торпеду аппарате, гораздо более быстром, чем реоб, но менее устойчивом, к нам прилетала по вечерам Ульна с братом.
Пока я со своей группой работал в лаборатории, пытаясь найти для иссов действенную защиту от излучений мисликов, кое-каких результатов мы все же добились – Суилик и сотни других командиров ксиллов усиленно тренировались, овладевая оружием, которое должно было сыграть решающую роль в предстоящей борьбе. Посреди Зеленого моря был эвакуирован остров, превращенный в учебную мишень. На него обрушили сотни бомб, начиная с атомной, похожей на нашу, и кончая страшными разрушительными снарядами, о которых мы на Земле, к счастью, не имеем представления: о них я тебе еще расскажу.
Но вот однажды я получил приказ освоить управление ксиллом. Задача оказалась не из легких, и прошло три месяца, прежде чем я с ней справился. В пространстве управлять таким аппаратом не труднее, чем реобом. Самое сложное – это проходить через ахун, и, несмотря на все мои старания, я получил на экзамене только свидетельство второго класса, что примерно соответствует званию капитана каботажного плавания. Тем не менее я научился уходить в ахун и выходить из него более или менее точно, действуя зачастую по интуиции. Но я никогда не залетал дальше Четвертой галактики. Для того чтобы сразу преодолеть по-настоящему большое расстояние, а главное вернуться, требуются такие математические способности, каких у меня не оказалось. В сущности говоря, я так ничего и не понял в теории ахуна и пользовался ксиллом, подобно многим земным женщинам, которые довольно прилично водят автомашины, абсолютно ничего не понимая в двигателях внутреннего сгорания.
Как ни странно, потом мне было гораздо легче управлять звездолетом синзунов. По словам иссов, да и самих синзунов, звездолет уходит в ахун – по-синзунски “рр’оор” – совершенно по-другому. Иссы даже не уверены, что это тот же самый ахун! Как выяснилось, если ксилл и звездолет вместе уходят в ахун и проводят там одинаковое время, они никогда не “выныривают” в одном и том же районе Вселенной. Расстояние между ними иной раз достигает четверти светового года!
Из этого периода жизни на Элле мне особенно запомнился один вечер. В виде исключения Суилик, Эссина и я остались ночевать в Доме чужестранцев. Мы сидели на пляже, поджидая Ульну и Акейона. Суилик только что официально объявил мне о том, что у них с Эссиной скоро свадьба, на которой я должен буду играть роль “защитника невесты” стеен-сетана. Ульна почему-то пришла одна и села рядом со мной. Небо в ту ночь было удивительно ясное, и частые звезды блистали ярче обычного. Суилик вздумал меня экзаменовать, и мне пришлось показать ему красновато-желтый Ориабор, красный Шессин-Сиафан и голубоватую Вероэ из созвездия Сиссантор.
– А ну-ка, скажи, не глядя, какая звезда сейчас сияет ярко-синим светом позади тебя примерно на тридцать градусов над горизонтом? – спросил Суилик.
– Кальвенольт! – ответил я с торжеством и обернулся, чтобы проверить свой ответ.
– По правде говоря, – прибавил я, – этот Кальвенольт не такой уж яркий и не такой уж синий.
– О, это зависит от его высоты над горизонтом, – отозвался Суилик, не поворачивая головы. – Однажды я был на одной из его планет. Она прекрасна, но, увы, необитаема.
Тут подошел Акейон с синзунами, и мы заговорили о другом.
С тех пор я часто думал о том, что, в сущности, я был первым, кто заметил изменения в спектре Кальвенольта. Для иссов это была давно знакомая звезда, расположенная в каких-нибудь шести световых годах от Эллы, поэтому астрономы, а тем более простые граждане не слишком жаловали ее вниманием.
Свадьба Суилика состоялась примерно через два эллийских месяца после этого вечера. На Элле существует два типа свадебных церемоний. Самый простой заключается в том, что жених и невеста приходят к официальному лицу и объявляют о вступлении в брак. Другой, гораздо более сложный, совершается по древним обычаям. Суилику пришлось избрать второй вариант, потому что он женился на дочери Великого распорядителя мистических церемоний, иными словами, главного жреца.
Так как мне предстояло играть роль стеен-сетана, двое молодых жрецов явились ко мне за неделю до церемонии, чтобы научить меня всем обрядам. Некогда, в эпоху доисторических войн, нередко бывало, что свадебные торжества между молодыми людьми из разных кланов прерывались нападением юношей из клана невесты, не желавших ее отпускать. Поэтому жених выбирал из родни невесты или из какого-нибудь другого рода, но только не из своего, защитника, стеен-сетана, который должен был охранять молодоженов три дня, пока не завершится свадебная церемония. Этот стеен-сетан чаще всего был прославленным воином, или влиятельным вождем, или жрецом. Разумеется, сейчас не могло быть и речи о вооруженном нападении, но все же веселящие свадебные напитки оказывали свое действие и свадьбы иной раз заканчивались потасовкой. Кроме того, похищение невесты хотя бы на одну минуту как бы аннулировало весь обряд, и тогда свадьбу приходилось начинать сначала. Суилик выбрал меня, как друга, и в то же время надеялся на мою физическую силу землянина. Делать было нечего – я начал набирать среди родственников Эссины одиннадцать помощников, на которых имел право. Можешь быть уверен, я подобрал молодца к молодцу!
Первая церемония, сугубо частная, состоялась в доме Эссины. На ней присутствовали только члены семьи, жрецы, да я в качестве стеен-сетана. Обряд был прост: длинные молитвы, во время которых Суилик откровенно скучал, хотя Эссина и все остальные были по-настоящему серьезны, несколько древних гимнов без резких падений и взлетов, типичных для современной музыки иссов, – и все. Потом в чаше зажгли зеленый огонь – огонь цвета исской крови! – который должен был гореть все три дня.
На второй день жених и невеста поклялись малой клятвой: они обещали друг другу защиту и помощь – о верности не было речи, потому что это разумелось само собой. Потом состоялся малый банкет только для близких друзей. Лишь на третий день мне пришлось отрешиться от благодушной роли праздного наблюдателя.
Этот день начался с клятвы звездам: супруги поклялись воспитать своих детей в любви к Свету и в ненависти к порождению Ночи и Холода. Затем последовали пятичасовой перерыв для молитвы и, наконец, большой пир.
Столы были накрыты в местном Свадебном доме. Собралось более четырехсот человек. Пришли все сотрудники научных лабораторий и даже несколько мудрецов – великая честь, оказанная Суилику за его заслуги и за то, что он открыл человечество с красной кровью. Среди них был и Ассза; мимоходом он сказал мне, что мислик погиб. Пришла целая делегация от капитанов ксиллов во главе с помощником “адмирала”, двадцать семь синзунов, среди которых, разумеется, были Ульна и ее брат, и еще множество иссов, знакомых и незнакомых. С удивлением я увидел слева от Эссины молодую р’бенку с голубовато-серой кожей. Оказалось, что она родилась на Рессанс, была университетской подругой Эссины и носила нежное имя Бейшитинсианторепансерозет. Уф!
Меня с моими одиннадцатью помощниками поместили за отдельным столом возле единственного входа в зал. Воспользовавшись своей привилегией, я пригласил к нам Ульну и ее брата.
Блюда следовали одно за другим, все в виде желе разных цветов и далеко не одинакового качества: одни были восхитительны, другие – терпимы, а третьи – откровенно невкусны. Напитков тоже было много, все с небольшим содержанием алкоголя и, на мой вкус, довольно посредственные. К концу ужина Церап, капитан-лейтенант флота ксиллов, преподнес Суилику знаменитый абен-торн кренов с планеты Мара. О, если бы ты видел лицо Суилика! И тем не менее ему пришлось выпить этот напиток, от которого его мутило. Из любопытства я тоже его попробовал и был приятно удивлен: этот абен-торн похож на старое виски самого лучшего качества! Ульне и ее брату он тоже пришелся по вкусу, и мы втроем прикончили бутылку на глазах ошеломленных иссов.
Как бывает на всех эллийских вечерах, в зале царило самое непринужденное веселье. В качестве стеен-сетана мне просто нечего было делать, и я уже думал, что моя миссия окончена, когда послышался какой-то шум. Ассза, у которого было срочное дело в Доме мудрецов, ушел раньше, дверь оставалась неприкрытой, и снаружи отчетливо доносились нестройные выкрики. Я сразу поднялся, построил своих соратников. Десятка три молодых иссов подходили к дверям, распевая древнюю боевую песню. Согласно обычаю, они хотели силой ворваться в зал и похитить невесту. Моя задача заключалась в том, чтобы любой ценой задержать их на полбазика.
Схватка была жаркой! Нападающие ринулись на нас очертя голову. Мы встретили их градом тумаков, и тут я показал, на что способны земляне! Давненько я не участвовал в таких свалках, еще со студенческих времен, когда играл в регби. “Битва” продолжалась уже четверть базика с переменным успехом, однако “противнику” никак не удавалось проникнуть в зал. И вдруг над головами нападающих я увидел реоб, пикирующий со страшной скоростью. Из кабины выскочил исс, которого я сразу узнал по гигантскому росту: это был Ассза. Он бежал к нам и что-то кричал, но из-за общего шума ничего не было слышно, а передавать мысли он не мог, потому что был слишком далеко. Расшвыривая всех, я бросился к нему навстречу, повторяя: “Да замолчите же, замолчите!” На секунду крики стихли, и я услышал:
– Кальвенольт гаснет! Кальвенольт гаснет!

3. НЕ ВЕРНЕТСЯ ПОЧТИ НИКТО

Мертвая тишина внезапно обрушилась на нас. Все сразу поняли смысл этих слов. Со времен Валтасара, узревшего на стене огненную надпись “мене, текел, фарес”, которая пророчила ему гибель, более страшные слова еще не поражали пирующих.
Ассза наскоро объяснил: на банкете ему передали записку от Аззлема с просьбой немедленно явиться в Дом мудрецов. Там Аззлем показал ему спектрограммы, полученные из центральной обсерватории на горе Арана. Для астрофизика картина была совершенно ясна: спектр Кальвенольта приближался к зловещему спектру проклятых галактик. Так как со Свадебным домом не было телевизионной связи, Ассза тотчас сел в свой реоб и поспешил к нам.
Суилик встал. Он медленно приблизился к нам.
– Насколько я понимаю, мислики уже на планетах Кальвенольта, – сказал он. Потом сморщился и пробормотал: – Пять световых лет. Всего пять!
– Да будет немеркнущий Первозданный Свет защитой Иалтару! – добавила Эссина.
Все молчали. Я видел вокруг бледные лица гостей.
– Но, должно быть, они там появились недавно, – сказал я. – Всего три года назад Суилик был на Риссмане и ничего не заметил.
– Я был только на Риссмане, – возразил он, – а не на Эрфене и Снопе, не на Шестой и Седьмой планетах. А мислики наверняка на Шестой и Седьмой. Остальные для них слишком горячи, по крайней мере сейчас…
Снова воцарилась тишина, затем заговорил Ассза:
– Как бы там ни было, обсуждать это здесь не место. Пусть землянин пойдет со мной. Остальные, те, кто занимает официальные посты, должны быть на местах этим же вечером. Однако непосредственная опасность Иалтару еще не угрожает. У нас есть колонии на всех наших планетах, даже на самых холодных, а воздействовать на наше солнце с Кальвенольта мислики не могут. Суилик и Эссина, пусть эта ночь останется вашей ночью. Вы присоединитесь к нам завтра в полдень.
Мы вышли вместе с синзунами. В реобе Ассза заговорил откровеннее: не только Кальвенольт поражен насмерть – угрожающие признаки замечены также в спектрах Эл-Тоэа и Асселора. Завтра мудрецы с согласия административных правительств Марса, Рессана и Совета союза человеческих миров объявят военное положение. Ситуация ясна: мислики вторглись в Первую галактику.
Когда мы уже приближались к Дому мудрецов, над полуостровом Эссантем нам встретилась целая эскадра ксиллов: сто аппаратов в плотном строю быстро набирали высоту. Странно было смотреть, как эти сверкающие чечевицы, один десяток за другим, взмывают ввысь, исчезая в синеве неба.
– Разведка на Кальвенольт, – объяснил Ассза. – Первый отряд. А сколько их возвратится? Мы не знаем, где мислики, на планетах или в межпланетном пространстве. Из тех, кто их обнаружит, не вернется почти никто.
Помолчав, он добавил:
– Суилик разгневается. Этой эскадрой должен был командовать он.
– А что мне делать? – спросил я.
– Ты полетишь со второй эскадрой в ксилле со смешанным экипажем из синзунов и иссов.
Когда мы опустились рядом со звездолетом, я увидел, что входная лестница поднята, все знамена убраны, люки задраены: чудовищный корабль изготовился к бою.
Мы прошли прямо в зал Совета. Пленарное заседание уже началось. Девятнадцать мудрецов сидели в первом ряду, остальные – позади них в амфитеатре. Мне указали место во втором ряду возле представителей синзунов. Говорить, в сущности, было не о чем: вопрос о войне или мире был уже решен. У иссов не оставалось выбора, они должны были изгнать мисликов любой ценой. Потом они сделают попытку перейти в наступление и на проклятые галактики. Использовать звездолет синзунов было пока невозможно: Кальвенольт находился слишком далеко, чтобы лететь к нему сквозь Пространство, и слишком близко, чтобы синзуны с их техникой рискнули устремиться через ахун. Решено было, что часть синзунов займет место в ксиллах, а остальные вернутся на Арбор за подкреплением.
Звездолет улетел на заре, оставив на Элле пятьдесят синзунов, в том числе Ульну и Акейона. В полдень прибыли Эссина и Суилик, и мы все вместе полетели на остров Аниасц, где сосредоточивалась вторая эскадра. Лететь до него пришлось девять часов: Аниасц находился в другом полушарии Эллы.
Вторая эскадра состояла из ста семидесяти двух ксиллов разных типов, от легких, вроде того, что доставил меня с Земли, до громадных тяжелых, диаметром более ста пятидесяти метров, с экипажем в шестьдесят иссов и могучим вооружением. Некоторое время мы бродили среди всех Этих аппаратов, пока Суилик не указал на ксилл средних размеров.
– А вот и наш флагманский корабль! – произнес он шутливо, но не без гордости.
Это был странный корабль со странным экипажем, состоявшим из Суилика, командира эскадры, Снезина, штурмана, и еще десяти иссов; кроме того, была “десантная группа”: Ульна, Акейон, молодой физик-синзун Херанг и я сам. И, наконец, к моему удивлению, два р’бена, которые должны были испытать разработанное ими в лабораториях Рессана нетермическое оружие: уже знакомая мне Бейшитинсианторепансерозет и ее друг Сеферантозинансерозет. С общего согласия мы решительно усекли эти слишком длинные имена и в дальнейшем звали их просто Бейшит и Сефер.
Шли дни. Под руководством иссов мы тренировались, осваивая их оружие и управление ксиллами. Херанг, Ульна и Акейон, уже знакомые с прохождением через ахун по методу синзунов, довольно быстро освоили ксиллы и перегнали меня. Точно так же, естественно, они много лучше меня знали синзунское вооружение, но зато я в совершенстве знал оружие иссов. Что касается нового оружия, изобретенного р’бенами, мы не имели возможности его испытать, потому что оно оказывало действие только на мисликов.
На шестой день нас всех вызвали в Дом мудрецов. Мы прибыли туда на ксилле почти мгновенно. Разведчики вернулись: сорок два ксилла из ста двух. Ассза оказался прав: потери были огромные. Кальвенольт почти угас, но сияние его еще доходило до Эллы и казалось таким же ярким, с чуть заметной краснинкой, хотя звезда умерла пять лет назад. Суилик содрогнулся, узнав, что мислики уже два года делали свое страшное дело на Седьмой и Шестой планетах, когда он беспечно высадился на Риссмане. Теперь эти замороженные планеты кишели мисликами. И точно также как на планетах звезды Склин, они воздвигали там чудовищные металлические пилоны. Застать их врасплох было невозможно, потому что мислики, разбившись на девятки, патрулировали в межпланетном пространстве. Ксиллам разведывательного отряда удалось разбомбить пилоны на Шестой планете, но подойти к Седьмой они не смогли. Итак, в нашу задачу входило: достичь Седьмой планеты, высадиться – это относилось к синзунам и ко мне, землянину, – постараться разрушить таинственные пилоны и, если удастся, возвратиться на Эллу. Чтобы хоть в какой-то мере уберечь нас от ударов пикирующих мисликов, иссы соорудили для нас бронированные машины.
Я бы покривил душой, сказав, что подобная программа привела меня в восторг. Я заранее холодел от ужаса при мысли, что мне придется высаживаться на неизвестной планете и сражаться с непостижимыми неведомыми существами. Но отступать было поздно. Я был гостем иссов, они меня считали своим и открыли мне немало секретов. И, наконец, я был нечувствителен к излучениям мисликов. Не мог же я стоять в стороне, когда Эссина и Суилик согласились без колебаний, хотя им те же самые излучения несли смерть! Кроме того, защищая Иалтар, я защищал и наше Солнце, защищал жизнь своего человечества. Поэтому я согласился.
Мы вылетели утром на следующий день. Переход через ахун был предельно коротким; почти сразу мы вынырнули в Пространство близ орбиты Риссмана, третьей планеты Кальвенольта.
Пожалуйста, не думай, что планеты есть у каждой звезды. В действительности звезды со спутниками встречаются довольно редко. Если верить иссам, планеты имеются лишь у одной звезды из ста девяноста. И лишь две такие планеты из десяти если брать среднее число – пригодны для жизни. Наконец, всего одна из тысячи планет, опять же в среднем, населена существами, которые могут быть названы людьми. Риссман относился к разряду планет, пригодных для жизни, но необитаемых: фауна его соответствовала примерно кембрийскому периоду в истории Земли.
Все силы ударной эскадры сосредоточивались на Риссмане. По величине эта планета занимала среднее место между Землей и нашим Марсом. До нашествия мисликов ее озаряло ослепительное синее солнце, по словам Суилика, одно из самых прекрасных в Первой галактике. Но теперь Кальвенольт поднимался над горизонтом, как зловещий, окровавленный глаз. Почва была покрыта снегом и “сухим” льдом. Температура снизилась до минус ста градусов. Все живое погибло, может быть за исключением глубоководных, укрывшихся на дне замерзших океанов.
Наш лагерь был таким страшным и неприветливым, что я не берусь его описать. Но все же попробуй представить себе бескрайнюю угрюмую равнину, сумеречное красно-лиловое небо, смутные сугробы на холмах, а между ними утонувшие в снегу чечевицы ксиллов, темные и сверкающие, и крохотные фигурки в скафандрах, с трудом передвигающиеся от аппарата к аппарату. Кальвенольт устало опускался за плоский горизонт, и свет его тянулся к нам по ледяному полю, как окровавленные пальцы. Жалкое, беспомощное создание, затерянное в безграничной Вселенной, я почувствовал, как далеко от меня Земля, я ощутил вдруг все миллиарды и миллиарды километров, отделявшие меня от родной планеты. Мне показалось, что время остановилось, что настал конец света. Даже иссы были для меня в тот момент чужими, существами иного мира, ничем не связанного с нашим. Наверное, Ульна чувствовала то же самое: я видел, как она побледнела и задрожала. Акейон и другие синзуны с непроницаемыми лицами, неподвижно, молча сидели перед экраном.
Я слышал, как Суилик в кабине управления, в сеалле, отдает приказы. Голос его был спокоен и холоден, но чуть-чуть дрожал, что у иссов служит признаком крайнего волнения. Еще бы! Такую важную миссию ему доверили впервые. Он знал, что вряд ли вернется на Эллу, но все равно был рад, что именно ему поручили возглавить ударную группу, ему, молодому открывателю планет.
Я уселся в кресло, перебирая в памяти все, что знал об оружии, которое мне вскоре предстояло пустить в ход против мисликов, и об управлении сахьенами, бронированными машинами, которые должны были защитить нас от мисликов. Ульна тронула меня за плечо.
– Ты не хочешь погулять по Риссману? – спросила она по-исски. – Суилик сказал, что мы здесь пробудем целый базик.
Ее певучее произношение даже исские слова делало необыкновенно мелодичными. Она склонилась ко мне, и смугло-золотистое лицо ее со спадающими по сторонам белокурыми волосами показалось мне таким земным среди зеленых лиц иссов, что я был потрясен. Почувствовав мою растерянность, Ульна улыбнулась чудесной улыбкой синзунок, которую ты сейчас видишь на ее губах.
– Хорошо, – сказал я. – Пойдем.
– Смотри не задерживайся! – крикнул мне Суилик. – Скоро полетим. Ах, если бы ты мог видеть Риссман раньше!… Но теперь все кончено. Таким ты его уже не увидишь, – добавил он тише.
Мы немногое успели сказать друг другу во время той прогулки между ксиллами по обледеневшей почве Риссмана. И все-таки именно с этого момента между мной и Ульной возникло чувство близости. А сблизиться с синзунами совсем не просто. Их гордая сдержанность не имеет ничего общего с довольно равнодушной любезностью большинства иссов. Но если уж они дарят кому-нибудь свое сердце, то это навсегда. На обратном пути Ульна поскользнулась и упала. Я бросился к ней, поднял ее и почувствовал под скафандром сильное гибкое тело, увидел ее глаза, устремленные прямо в мои глаза. В то мгновение я впервые понял, что, несмотря на миллионы световых лет, разделяющих наши планеты, Ульна мне ближе и дороже всех дочерей человеческих, которых я встречал на Земле.
Во входном отсеке, когда мы сняли скафандры, Ульна быстро и легко провела рукой по моей щеке и ускользнула за дверь.
Я пошел в кабину управления, сеалл. Там сидел Суилик в компании Эссины, Акейона, Бейшит и Снезина.
– Задача такова, – заговорил Суилик. – Мы уйдем в ахун и вынырнем над самой поверхностью Седьмой. Нас будут сопровождать двадцать пять ксиллов со смешанной командой. Остальные атакуют мисликов и создадут на планете теплую зону, где мы сможем опуститься. Семь больших ксиллов доставят сахьены, на которых пойдут синзуны и землянин. Мы сразу же взлетим, потому что не можем долго выносить излучения мисликов и поддерживать высокую температуру в этой зоне. Постараемся оказать вам помощь сверху массированной бомбардировкой. Вы в это время попытайтесь добраться до пилонов и разрушить их, предварительно разведав, что это такое. Всего у вас будет двенадцать сахьенов. Командиром назначен ты, Акейон. Потом мы спустимся за вами во второй теплой зоне.
Резким движением Суилик отключил связь с остальными ксиллами.
– Ваш сахьен – единственный выкрашенный в красный цвет. У меня есть строжайший приказ Совета во что бы то ни стало доставить вас целыми и невредимыми обратно на Эллу. Что касается остальных – сделаем, что сможем.
Снова включив общую связь, Суилик начал отдавать приказания эскадре. Первое звено ксиллов взлетело в сумеречное красноватое небо. Мы последовали за ним десять минут спустя.
Суилик тщательно регулировал сложный аппарат.
– Наш переход через ахун на этот раз будет таким коротким, что я просто не успею совершить маневр: у нас недостаточно быстрая реакция. Эта сделает за меня автомат. Надеюсь, он сработает точно, иначе, если мы вынырнем под поверхностью планеты… Держитесь крепче. Включаю!
Далеко внизу под нами я видел на нижнем экране мертвую, голую равнину Риссмана. Вошла Ульна и села рядом со мной. Я вцепился в ручки кресла. На мгновение экран померк, потом снова осветился, и мы увидели самую фантастическую картину, какую только можно вообразить.
Мы летели над плоскогорьем, окруженным черными хребтами. Была почти непроницаемая темнота: лишь над самым горизонтом горел темный рубин – Кальвенольт. Примерно каждые десять секунд внизу возникали ослепительные вспышки и резкие черные тени ложились на местность: термические бомбы сыпались градом, создавая теплую зону. Суилик отдавал в микрофон короткие приказы. Новые чудовищные взрывы далеко за горизонтом озарили небо, на фоне которого проступили дрожащие силуэты неведомых гор. Идиотская фраза назойливо вертелась у меня в голове: “Наш специальный корреспондент сообщает с космического фронта…”
Суилик обернулся:
– Слэр, скорее в скафандр! Синзуны тоже! Мы садимся!
Когда я проходил мимо него, он вскочил и, в редком для иссов порыве, коротко поцеловал меня в висок.
– Бейся храбро за наш Иалтар и за свое Солнце!
Эссина махнула мне рукой. Через минуту я был в выходном отсеке, где уже облачались в скафандры Ульна, Акейон и Херанг.
– Мы на поверхности! – прозвучал в моем щлеме голос Суилика. – Выходите. Ваш сахьен стоит слева.
С тепловыми пистолетами в руках мы вышли из ксилла. Вся поверхность вокруг была усеяна телами мисликов, расплющенными и оплавленными. Похожий на огромный танк сахьен ожидал нас. Незнакомый исс открыл нам дверцу, мы сели в машину, однако из предосторожности остались в скафандрах. Наш позывной был “Арта” – слово, которого нет в исском языке, чтобы его не спутали с другими позывными.
– Арта, Арта, Арта! – загремел голос Суилика. – Освободите зону! Мы должны взлететь! Вокруг самое малое на четыре брунна нет ни одного живого мислика. Пилоны находятся в двадцати пяти бруннах к западу – северо-западу от вас. Мы вас будем наводить. Говорит Париж. Прием.
Шутки ради я попросил Суилика сделать своим позывным сигналом “Париж”.
– Говорит Арта. Вас поняли. Отправляемся, – ответил Акейон. Затем он быстро отдал по-синзунски приказ экипажам остальных сахьенов. Я включил мотор, и мы тронулись.
Управлять сахьеном было проще простого: повороты осуществлялись с помощью обычного руля, скорость регулировалась одной педалью, рычаг реверса позволял давать задний ход. Ульна сидела рядом со мной, положив руки на клавиатуру, управляющую передними орудиями. На экране перед нами отражалось все, что возникало впереди, угол обзора охватывал 180°. Сидя к нам спиной, Херанг на таком же экране видел все, что происходило сзади. В середине со своего командного пункта Акейон следил за обоими экранами и в любой момент мог связаться с остальными сахьенами или ксиллами. Кроме того, он управлял оружием р’бенов, действия которого мы еще не знали.
Минут пять мы ехали довольно быстро без всяких происшествий. Гусеницы сахьена дробили замороженную почву безымянной планеты, иногда проскальзывая по отвердевшему воздуху. Горизонт впереди по-прежнему озарялся вспышками взрывов, совершенно бесшумных в этом мире, лишенном атмосферы. Лишь иногда мы ощущали их как легкие подземные толчки. Время от времени по небу словно тени скользили ксиллы, похожие то на вытянутый овал, то на круг в зависимости от их положения. Ксиллы мчались совсем низко и с чудовищной скоростью.
Затем появились мислики. Сначала мы заметили в черной трещине неясный металлический блеск. Сахьен слева от нас выстрелил, и вспышка теплового снаряда озарила панцири, скользившие нам навстречу. Ни один мислик даже не попытался взлететь. Мы обогнули стороной глыбы оплавленного металла, окруженные фиолетовыми язычками: немногие уцелевшие мислики излучали, но без всяких результатов.
Мы пересекли равнину, беспрестанно расчищая себе дорогу, и преодолели узкий каньон, истратив дюжину снарядов. Остальные сахьены защищали нам тыл и фланги, уничтожая мисликов, затаившихся во всех щелях. Лишь когда мы оказались посреди обширного цирка, окруженного черными скалами, мислики изменили тактику. Теперь они обрушивались на машины с утесов. Два сахьена были продавлены и расплющены за три минуты, прежде чем мы нашли способ отражать атаку сверху при помощи термических лучей в комбинации с мощными гравитационными полями. Лучи убивали мисликов на лету, а утроенная сила притяжения заставляла их падать на то же место, откуда они взлетели. Одновременно все сахьены засыпали термическими снарядами гребни скал.
Через второй каньон мы снова выскочили на равнину. Вдали на фоне пылающего неба вырисовывались резкие силуэты пилонов. Они вздымались на невероятную высоту: взрывы, освещали только их подножие! Постепенно мы приближались, но это был страшный путь: мы потеряли еще три сахьена, уничтожив по крайней мере пять тысяч мисликов. Чем ближе мы подъезжали к пилонам, тем фантастичнее становилось зрелище: ксиллы сбрасывали бомбу за бомбой, вспышки следовали за вспышками почти непрерывно, вокруг было светло, как днем. Из-за выделившегося тепла замерзшие газы начали испаряться, и временами казалось, что вокруг мертвой планеты снова возникает нечто вроде атмосферы. Этот туман из газов настолько искажал перспективу, что определить расстояние порой было почти невозможно. Мы проехали мимо обломков большого ксилла, раздавленного и развороченного; мертвый исс висел на искореженной переборке.
Дальше живые мислики перестали встречаться. Внешний термометр показывал всего минус десять градусов, что намного превосходило сопротивляемость мисликов. Акейон сообщил об этом Суилику. С радостью услышал я, как тот ответил:
– Хорошо. Мы прекращаем бомбардировку вокруг пилонов. Пусть ваши люди выйдут из машин и постараются разобраться в сооружениях мисликов. Мы сможем прикрывать вас еще базик. После этого вы должны сосредоточиться, восточнее пилонов. Мы за вами спустимся.
– Спроси его, как там дела наверху, – сказал я Акейону.
– Неплохо, – ответил Суилик. – Но у нас более сорока процентов потерь. До скорого свидания.
Я остановил сахьен у подножия пилона. Вскоре подошли остальные шесть машин. Металлическое кружево пилона вздымалось на невероятную высоту, исчезая в бездне черного неба. Херанг и остальные синзуны вышли из сахьенов. Я тоже сошел, приказав Ульне и ее брату оставаться в машине. Сжимая пистолет, я двинулся было к пилону – и остановился: мертвый исс лежал здесь, все еще сжимая оружие, в кольце застывших навсегда мисликов. Я приблизился. Из прозрачного шлема на меня смотрело знакомое лицо: это был тот самый начальник стражи, студент, остановивший меня и Сззана возле звездолета в тот вечер, когда синзуны только что прилетели. Его первое космическое путешествие стало последним. Чуть поодаль, у холма, почти на ребре стоял помятый ксилл с продырявленной броней.
Кроме пилонов, вокруг не было ничего: ни дорог, ни построек, ни малейших признаков разумной жизни. Я приблизился к подножию пилона: оно состояло из тысяч метровых мисликов, сплавленных в единую массу. И все это гигантское сооружение, насколько доставал луч моей лампы, оказалось скопищем мисликов. Я отчетливо различал геометрически строгие формы их панцирей. Значит, никакой “Машины, гасящей звезды” вообще не было! Или, вернее, она представляла собой все тех же проклятых мисликов, чья таинственная энергия, сконцентрированная в один пучок, была способна замедлять атомные процессы звезд. Физикам синзунов здесь нечего было делать, да и всем нам, всем существам из плоти и крови, тоже.
Вокруг в радиусе нескольких километров бомбы продолжали сыпаться градом, отодвигая тьму. Временно возникшая разрежённая атмосфера передавала глухой рокот взрывов, и почва вздрагивала под моими металлическими подошвами. Время истекало. Я приказал синзунам вернуться в сахьены и сам пошел к своей машине. Не знаю, что заставило меня поднять по дороге и взять с собой труп молодого исса. Наверное, мне была просто невыносима мысль, что этот юноша, с которым я недавно говорил, навсегда останется здесь, на холодной чужой планете, среди порождений Холода и Мрака.
Нам нужно было поехать всего с километр. К востоку от последнего, третьего пилона мы остановились и образовали тесный круг, готовые отразить мисликов, если те вернутся. Но они не вернулись. Несколько мгновений спустя неподалеку опустился первый большой ксилл, за ним другие и, наконец, наш флагман. Суилик ожидал нас вместе с двумя р’бенами. Увидев Бейшит, я почувствовал смущение: ведь мы так и не использовали новое оружие! Бейшит рассмеялась, – ее смех был гораздо больше похож на человеческий, чем посвистывание иссов.
– Зато мы его использовали! – объяснила она. – И, кажется, удачно. Вы попробуйте в следующий раз, когда…
– Готово? – прервал ее Суилик. – Взлетаем!
Планета, черная масса, где все еще мерцали синие или красные точки последних взрывов, словно провалилась вниз. Время от времени наш ксилл окутывался фиолетовым сиянием термических лучей: то и дело попадались рои мисликов, похожих на пчел из растревоженного улья, но они не представляли опасности, потому что их было сравнительно немного. Суилик вызывал поочередно всех капитанов уцелевших ксиллов: всего их осталось девяносто два из ста семидесяти двух. Сосредоточившись, эскадра иссов повисла на высоте ста километров.
Херанг доложил о результатах осмотра пилонов.
– Не думаю, чтобы теперь имело смысл разрушать эти пилоны, – проговорил Суилик. – Очевидно, они опасны только до тех пор, пока составляющие их мислики живы. Но кто знает? Смотрите хорошенько! Сейчас вы увидите зрелище, какого не видел никто со времен последней войны на Элле-Вен, – взрыв инфраатомной бомбы. Включай, Эссина!
Она нажала кнопку. Прошло несколько секунд. Далеко под нами быстро падала светящаяся точка, пока не растаяла в темноте. И вдруг над безымянной планетой загорелась звезда. Мгновенно превратилась она в чудовищную вспышку нестерпимого ярко-фиолетового пламени, которое все росло, ширилось, становилось синим, зеленым, желтым и, наконец, разразилось багровым ураганом. Вспышка озарила пространство километров на двести во все стороны от центра взрыва. Стали отчетливо видны равнины, горы и ущелья, черные трещины на серебристой замороженной почве. Потом все исчезло. Еще некоторое время было видно светящееся газовое облако, но скоро и оно рассеялось в пустоте.
– Можно уходить в ахун, – сказал Суилик.
Назад: Часть вторая ФАНТАСТИЧЕСКИЙ МИР
Дальше: Часть четвертая ЦАРСТВО МРАКА