Когда грум достиг максимума, Правительство зашло в тупик с установлением комендантского часа. Даже Местлер, со всеми его познаниями в астрономии, забыл, что приближается время, когда солнце будет светить постоянно и не будет темноты, а значит, и покрова для таинственных перемещений парлов и их секретных грузов. Теперь грузовики с завода и на завод громыхали через город на виду у всех, и военная полиция больше не имела возможности проводить свои тайные манёвры.

Понятно, что на несколько дней после нападения астонцев Местлер и его люди ушли на дно. По городу ползли зловещие разговоры, и дня не проходило без импровизированного митинга возле монумента. Там были те, кто призывал Стронгарма возглавить депутацию на новый завод (он теперь считался штабквартирой парловской деятельности), но рыбак оставался непреклонным.

Неразумно спорить с оружейными дулами.

Несколько раз я заходил к родителям, обнаруживая их во всё более мрачном настроении. Во второй раз в доме был посторонний; отец представил мне его как Зелдон-Троуна, и мне показалось, что я смутно помню его по своим нечастым визитам в здание Парламента в Алике.

– Остальные депутаты тоже здесь? – спросил я. – Я не видел в городе никаких новых людей. Лицо отца помрачнело.

– И, скорее всего, не увидишь. К сожалению, твои друзья в Паллахакси настроены столь враждебно, что приличные люди считают неразумным появляться в городе. Зелдон-Троун находится в безопасности здесь, у нас, но можешь ты себе представить депутата Парламента гуляющим по улицам, когда это животное Стронгарм на свободе? Наверняка нет! Парламентарии вынуждены разместиться на территории завода – должен сказать, в крайне стеснённых условиях.

– Оставь, Берт, – улыбаясь, сказал Троун. – Не так уж все плохо.

Потом я перекинулся несколькими словами с матерью на кухне и спросил насчёт военной карты, но она не была расположена обсуждать эту тему, и вскоре я с некоторым облегчением ушёл.

Направляясь в сторону центра, я услышал свисток глашатая и, когда подошёл к рыбному рынку, увидел Местлера, стоявшего на перевёрнутом ящике.

Похоже, возникла неизбежная задержка с доставкой оружия для обороны Паллахакси – в связи с тем, что астонцы захватили ключевые промышленные города на материке. Это было исключительно неприятное известие, учитывая недавнюю атаку астонских военных кораблей, но люди должны были поверить, что Правительство делает всё возможное, чтобы исправить положение.

Правительство было крайне благодарно за военные усилия нашего выдающегося города и в признание этого смягчало некоторые меры безопасности, в непопулярности которых отдавало себе полный отчёт, но в своё время это было крайне необходимо.

Комендантский час отменялся. Военная полиция выводилась из города.

– Я думал, полиция была здесь, чтобы защищать нас! – крикнул кто-то, но было уже поздно; Местлер, улыбаясь и кивая, спустился со своего ящика и забирался в ожидавший его мотокар.

Пробившись через толпу, я подбежал к мотокару и крикнул:

– Можно мне с вами поговорить, Хорлокс-Местлер?

Уже сидя в машине, он поднял взгляд и увидел меня. Он улыбнулся, сказал что-то водителю и предложил мне сесть рядом с ним. Вскоре мы ехали по улицам Паллахакси; люди насмехались над нами, ругались и швыряли камни, и я вздрогнул, испугавшись той враждебности, которая меня окружала. Я решил, что, может быть, это не столь уж и здорово – быть парлом. Какое-то время камни стучали по деревянной обшивке машины, потом мы наконец выехали из города.

Местлер велел водителю, чтобы тот остановился, потом повернулся ко мне.

– Я не думаю, что ты хочешь отправиться на завод, – улыбаясь, сказал он. – Так чем могу помочь, молодой человек? – Глаза его лучились обаянием и нежностью, и вся неприязнь к нему в городе вряд ли его коснулась; он уже об этом забыл. Моя мать бы сказала: как это мило, что Хорлокс-Местлер находит возможность поговорить с тобой, дорогой.

– Послушайте, – грубо сказал я. – Вы видели Сильверджека?

Последовала пауза, и я услышал шум грузовика, который проехал по главной улице и начал подниматься по холму позади нас. Домов вокруг было мало, хотя я видел старую женщину, смотревшую на нас из окна полуразвалившейся лачуги напротив.

– Сильверджек был твоим другом, верно? – спросил Местлер; огонёк в его глазах померк.

– Не совсем другом. Я его знал. Погодите… – Только сейчас я понял значение прошедшего времени в наших словах и испугался, не угодил ли в ловушку. – Что значит – был? Вы хотите сказать, что он умер? – Думаю, нотка тревоги в моём голосе прозвучала достаточно правдиво.

Грузовик отчаянно гудел, приближаясь к нам, но, чтобы проехать, было достаточно места. Местлер слегка нахмурился.

– Ты не видел список? Он был вывешен в храме. Сильверджек был одним из несчастных, которые погибли во время трагедии с «Изабель». У него не оставалось никаких шансов. Ужасная история.

Моё сердце отчаянно колотилось, ладони вспотели. Грохот грузовика приближался; я повернулся к Местлеру и взглянул ему прямо в лицо. Именно сейчас состоялся мой окончательный разрыв с парлами, с моими матерью и отцом, со всей их мёрзлой бандой убийц. Он увидел мои глаза, и его дружелюбие мгновенно исчезло. Я открыл было рот, но его взгляд скользнул мимо, и глаза расширились.

– Что происходит? Из машины, парень! Быстро!

Мы выскочили из машины как раз в тот момент, когда водитель грузовика спрыгнул с сиденья и покатился в грязь нам под ноги. На некотором расстоянии позади, поднимаясь по склону, шла большая толпа, молчаливая и целеустремлённая. Грузовик без водителя прогрохотал мимо; я обернулся и увидел, что он замедляет ход, сворачивая на обочину и явно намереваясь остановиться в кювете.

Водитель вскочил на ноги и ухватился деформированной рукой за рукав Местлера.

– Бежим отсюда! – завопил он. Это был Гроуп.

– Что происходит?

– Грузовик! – закричал он. – Он сейчас взорвётся! Я сделал всё, что мог, Местлер; ради Фу, я сделал всё, что мог, я вывел его из города!

Бросив лишь один взгляд назад на зловеще дымившийся паровой грузовик, мы кинулись бежать в сторону города, остановившись за надёжным укрытием в виде общественного калорифера. К нам немедленно присоединились горожане, прибежавшие с противоположной стороны. Их возглавлял Стронгарм; он схватил Гроупа за руку.

– Ты понимаешь, что сбил по крайней мере трёх человек, когда нёсся словно сумасшедший?

– У меня заело предохранительный клапан, когда я спускался по дороге со скалы, – скулил Гроуп. – Я уже был в городе, и давление быстро росло.

Мне пришлось ехать дальше. Я должен был выехать из города до того, как он взорвётся! Я рисковал своей собственной жизнью, разве вы не понимаете?

Лицо Стронгарма оставалось мрачным.

– Если кто-то из них умрёт, твоя жизнь не стоит и ломаного гроша, – спокойно сказал он. Отец Ленты посмотрел на склон холма; шагах в двухстах из покинутого грузовика подозрительно спокойно выходил пар. Грузовик работал на дровах; ничего не оставалось делать, кроме как ждать, пока топка не выгорит и давление не упадёт. Если бы он работал на спирте, как мотокар, можно было бы погасить горелки и спасти грузовик. Мы молча смотрели на него.

– По крайней мере, он ехал обратно на завод, – сказал кто-то. – Он пустой. Единственной потерей будет сам грузовик.

– Будем надеяться, что это всё, – зловеще произнёс Стронгарм.

Гроуп отчаянно трясся, ничем не напоминая того самоуверенного неотёсанного типа, которого я знал раньше. По его толстой шее стекал пот, оставляя в саже розовые полосы. Жирная грудь вздрагивала.

– Бежим отсюда! – вдруг заорал он. – Мы слишком близко!

Местлер выглядел старым и усталым. Какое-то время он молчал, разглядывая Стронгарма. Наконец, он заговорил.

– Думаю, лучше всего будет, если вы отправите этих людей по домам, Стронгарм, – тихо сказал он. – Мы не хотим, чтобы кто-то ещё пострадал от взрыва. Я был бы вам крайне благодарен, если бы вы попросили их разойтись.

Сначала на лице Стронгарма появилось удивлённое выражение, потом его глаза сузились.

– Всё в порядке, Местлер, – заверил он. – Мы воспользуемся этим шансом. Люди полагают, что стоит рискнуть ради того, чтобы увидеть, как взрывается парловский грузовик.

Местлер пошёл прочь, шагая сквозь толпу, и в его уходе чувствовалась какая-то обречённость. Я побежал следом за ним и схватил его за руку.

– Местлер! Что случилось со Сквинтом?

Он обернулся, но я не мог ручаться, услышал он меня или нет; думаю, я сам забыл о своём собственном вопросе, когда увидел отчаяние в его глазах.

– Местлер! – закричал Стронгарм. – Вернитесь! Я хочу, чтобы вы были здесь!

Он думал, что Местлер решил сбежать от нас, может быть, спрятаться на консервном заводе. Инстинктивно я чувствовал, что Местлер искал другого убежища…

Местлер забрался в кабину грузовика и сел там молча, погружённый в свои мысли. Толпа тоже молчала в напряжённом ожидании.

Вскоре котёл взорвался.

Выглядело это вовсе не так, как я предполагал. Я ожидал грохота, вспышки и гигантского сотрясения земли, от которого посыпалась бы черепица с крыши коттеджа напротив; я ожидал чего-то громадного и впечатляющего.

Вместо этого раздался громкий треск, за которым последовал нарастающий рёв, словно шум у подножия большого водопада. Дорога мгновенно заполнилась большим облаком пара, расползавшимся по склону холма. Толпа разбежалась в разные стороны. Когда я остановился и посмотрел назад, всё уже кончилось.

Слегка оробев и нервно посмеиваясь, толпа снова поднялась на холм.

Пар почти полностью рассеялся; несколько тонких струек ещё поднимались над котлом. С этого расстояния не было заметно никаких повреждений, и Местлер все так же продолжал сидеть за рулём. По моей спине пробежал холодок, и когда я услышал пыхтение двигателя, то подумал, что сейчас закричу от страха.

– Он запустил его, – снова и снова повторяла какая-то женщина. – Он запустил его!

Толпа поколебалась, затем Стронгарм вышел вперёд.

– Это всего лишь другой грузовик, люди! – крикнул он. – Он едет со стороны завода!

Странно, что никто не обращал внимания на мертвеца за рулём. Мы столпились вокруг грузовика, и несколько человек, забравшись наверх, стали отвязывать брезент, крича, что там что-то есть. Мой взгляд был прикован к Местлеру, от которого всё ещё шёл пар, и я почувствовал себя так, словно нам следовало попросить у него разрешения: нехорошо грабить машину покойника. Потом он шевельнулся, когда люди начали вскакивать на грузовик, его голова откинулась назад, и я увидел его лицо…

Под торжествующие крики брезент был сброшен. Задний и боковые борта кузова с грохотом откинулись, и перед взорами толпы предстали большие чёрные агрегаты.

– Паровые пушки! – завопил кто-то. – Это наши пушки, люди! Теперь мы будем в безопасности от астонских кораблей!

Стронгарм забрался на платформу и поднял руку, требуя тишины.

– Это действительно паровые пушки! – крикнул он. – Но они не предназначались для нас. Вспомните, что говорил Местлер совсем недавно, на рыбном рынке. Он сказал нам, что нужно подождать, поскольку пушки будут здесь лишь через несколько недель. Очень интересно, для кого предназначались эти? Пушки, которые тайком везли через город на якобы пустом грузовике?!

– Консервный завод! – крикнул кто-то. – Во имя Фу, они заботятся о самих себе больше, чем о городе!

– Примерно так, – сказал Стронгарм, когда возмущённые крики утихли. – – Они перенесли Парламент на территорию нового завода, а Парламент нужно защищать – и Ракс с ним, с Паллахакси. Так считают парлы. Но Местлер не смог вынести чувства вины, он не мог вынести того, что бы мы с ним сделали, если бы узнали. И потому он покончил с собой. Если это не доказательство вины Парламента, тогда я не знаю, что ещё. Что ж, – он хлопнул по длинному стволу одной из пушек, – в отношении этих штучек они могут не чувствовать себя виноватыми. Мы установим их на волноломе!

Услышав грохот приближающегося грузовика, я шагнул вперёд и посмотрел на дорогу. Водитель сбавил ход, машина медленно приближалась.

– Может быть, стоит заглянуть и туда, – сказал Стронгарм. Он спрыгнул с платформы и шагнул на середину дороги, подняв громадные руки. Грузовик остановился в нескольких шагах от него, и водитель нервно выглянул наружу.

– Что случилось? Что происходит?

– Просто небольшая авария, – сообщил ему Стронгарм. – А теперь говори, что ты везёшь на своём грузовике?

Водитель провёл языком по губам.

– Э… консервы, конечно. Что, мёрзлый Ракс побери, можно везти с консервного завода? Это рыбные консервы для городов на материке. – Вокруг теперь столпились все; взгляд водителя был прикован к пушкам в кузове другого грузовика.

– Банка рыбных консервов мне бы сейчас очень пригодилась, – сказал Стронгарм. Он вскочил на задний борт грузовика и отдёрнул в сторону брезент. – Как жаль, – спокойно сказал он. – Похоже, ты их все распродал. В кузове пусто. – Он спрыгнул на землю рядом с кабиной и схватил перепуганного водителя за шиворот. – Грузовик пустой, ты, мёрзлый лжец!

– Я… я клянусь, мне сказали, что он полон! Подбежал Гроуп, трясясь от страха.

– А мне сказали, что мой грузовик пустой, мерзляки! – запричитал он.

– Парлы нас обманули!

– Заткнись, – с отвращением бросил Стронгарм. – Даже самый глупый водитель чувствует, пуст его грузовик или полон. Вы двое работаете на парлов и сами стали парлами. Свяжите их кто-нибудь и отведите в храм. Я с ними потом поговорю. Теперь давайте перегрузим пушки на этот грузовик. Это неэкономично гонять его пустым в наше тяжёлое время…