Глава 10
Дом Ленты находился в северной части города, за гаванью. Пока мы шагали через предместья, она пригласила нас зайти к ней выпить чаю; было жарко, все мы хотели пить, а её дом стоял ближе всего. Думаю, Вольфа несколько раздражало, что Кареглазка и я оказались в числе приглашённых. Дом был очень маленьким, и, несомненно, это нанесло удар по его гордости – оказывается, его избранница оказалась всего-навсего дочерью рыбака, хоть и с «положением в обществе». Отец Ленты встретил нас в крохотной гостиной.
– Как только вы могли его потерять? Он же ещё ребёнок. Вы несли за него ответственность!
Отца Ленты звали Паллахакси-Стронгарм, и его имя – Сильная Рука – очень хорошо ему подходило; его грозная фигура, казалось, в гневе заполняла всю комнату.
– Ты же знаешь, какой он непоседливый, – добавила мать, ПаллахаксиУна. – Ты же знаешь, что за ним всё время нужен глаз да глаз!
– Мама, он просто ушёл, – беспомощно сказала Лента.
– Это ты так говоришь. Я одного не могу понять, почему ты за ним не следила? Почему ты вернулась без него?
Лента плакала, а Вольф в замешательстве молча стоял рядом. Нужно было что-то делать.
– Ленту схватил ледяной дьявол! – в отчаянии выпалил я. – Нам потребовалась куча времени, чтобы её освободить, и мы в самом деле думали, что Сквинт ушёл вперёд!
– Её… что? – в лице громадного мужчины произошла разительная перемена, он уставился на дочь. – Где он тебя схватил, девочка? С тобой всё в порядке? Как это случилось?
– Он… он схватил меня за ногу, – всхлипнула она. – Сейчас уже всё в порядке, в самом деле в порядке.
Стронгарм опустился на колени, нежно ощупывая оцарапанную ногу Ленты своими грубыми руками.
– Бедная моя девочка, – пробормотал он. – Тебе больно, милая?
Извини… извини, что я на тебя кричал. – Он снял с её ноги туфлю. – Сядь, милая, – сказал он. Он поднял голову, и я увидел слёзы в его глазах. – Уна, принеси, пожалуйста, горячей воды.
Они обмыли ногу Ленты, намазали её мазью, стали утешать дочь и вообще начали суетиться вокруг неё. Мне стало ясно, почему Лента такая. Когда тебе постоянно твердят о том, какая ты красивая и умная, нетрудно поверить в это самой.
Потом Стронгарм, ставший совсем другим человеком, многократно поблагодарил меня за участие в спасении дочери и обещал всё, что я только захочу. Несмотря на то, что я, как он сказал, сын дармоеда из правительства. Наконец мы вернулись к проблеме Сквинта, который всё ещё не вернулся, но уже более спокойно.
– Этот маленький мерзляк, вероятно, забавляется где-нибудь в мастерской с этим бездельником Сильверджеком, – предположил Стронгарм. – Я всегда говорил, что он проводит там слишком много времени. Схожу посмотрю. Ты, Кареглазка, загляни в «Груммет». Дроув и ты, как там тебя зовут… Вольф, сходите к себе домой и проверьте там. Встретимся снова здесь. Ладно?
Как я и ожидал, дома у нас его не было. Родители сидели в гостиной. Мне порой было интересно, чем занимаются взрослые, когда они одни. Они были крайне неподходящей компанией друг для друга.
– Мы уже думали, что с тобой что-то случилось, – вскипела мать. – Ты же знаешь, мы беспокоимся о тебе, Дроув.
– Я только зашёл на минутку посмотреть, не было ли здесь ПаллахаксиСквинта, – объяснил я. – Он потерялся. Я пойду обратно, помогать его искать.
– Ты никуда не пойдёшь, – голос отца приобрёл хорошо знакомый мне непреклонный тон.
– Я не позволю своему сыну болтаться ночью по окрестностям в поисках отродья какого-то рыбака. Ты останешься здесь, мой мальчик, и пойдёшь спать.
– Что плохого в рыбаках? – горячо спросил я. – Что бы ты делал на своём мёрзлом консервном заводе, если бы не было рыбаков?
Мать встревоженно привстала, с опозданием почуяв нарастающий скандал.
– Твой отец считает рыбаков достойными уважения людьми, Дроув, – прощебетала она. – И я тоже. Но это не значит, дорогой, что мы считаем их детей подходящими товарищами для тебя.
Отец не был склонен к увещеваниям – Иди к себе в комнату и оставайся там. Увидимся позже, – отрезал он.
Я знал, что нет никакого смысла спорить с отцом, потому что физически он был сильнее меня. Я пошёл к себе в комнату с чувством, что очень долго оттуда не выйду. Открыв окно, я выглянул наружу. У меня было искушение выбраться и убежать, но меня удержала мысль о том, что это ничего не решит. Я увидел свет фар у ворот, и на лужайку медленно въехал мотокар.
Сначала я подумал, что это приехал за мной отец Ленты, но потом понял, что у него не могло быть мотокара. Вероятно, это прибыл один из папиных мёрзлых сотрудников с завода. Машина остановилась у самого коттеджа и быстро, коротко прогудела. Я отступил за занавески, услышав, как открывается входная дверь. Отец быстро подошёл к мотокару, навстречу ему вышел человек. Я узнал Хорлокс-Местлера.
В их поведении было что-то таинственное.
– Ты, конечно, знаешь, что ищут мальчика, Сквинта, – говорил Местлер.
– Мой сын мне сказал, – так же тихо ответил отец. – Он хотел присоединиться к поискам, но я его не отпустил.
– Почему?
– Ну… – отец смутился. – Я имею в виду, это могло бы показаться странным… Сын Парламентария…
– Берт, ты дурак и не понимаешь детей, – к моему удовольствию бросил Местлер. – Будет странно, если он не станет участвовать в поисках.
Отношения между нами и городом и так уже порядком натянуты; так пусть твой сын покажет, что и мы не стоим в стороне от жизни и нужд простого народа.
– Это не так просто… – пробормотал отец. – Он вёл себя нестерпимо грубо!
– Это твоя проблема. Впрочем, я пришёл не за этим. Боюсь, плохие новости. «Изабель» задерживается.
– Опять? Ракс, с такими темпами она вряд ли успеет до грума!
– Этого-то я и боюсь. Теперь, возможно, придётся разгружаться у новой пристани, чего нам не слишком хотелось бы. Так или иначе, я хочу, чтобы завтра ты первым делом организовал всё, что требуется. Обеспечь, чтобы дорога в скале была закончена как. можно скорее.
– Конечно, конечно. Местлер внезапно усмехнулся.
– Не стоит так волноваться, Берт. Всё будет в порядке, вот увидишь. – Он забрался обратно в мотокар и уехал.
Чуть позже отец вошёл в мою комнату. Я вежливо взглянул на него.
– Я немного подумал о причинах твоей отвратительной грубости, – деревянным тоном произнёс он, – и пришёл к выводу, что, возможно, это простительно в подобных обстоятельствах. Беспокоясь за своего друга, ты просто сорвался. Ты молод, а подростки легко теряют контроль над собой…
– Послушай, ты что, хочешь сказать, что разрешаешь мне участвовать в поисках мальчишки, который, может быть, лежит сейчас в темноте и холоде со сломанной ногой?
Он тяжело сглотнул, открыл рот и снова его закрыл. Наконец, он обрёл дар речи:
– Катись отсюда!
* * *
Помню, тогда мне пришла в голову мысль, что Сквинту повезло с отцом: никто не смог бы лучше него организовать поиски – не просто из-за того, что это касалось его лично; казалось, он был прирождённым руководителем, умевшим подчинять людей своей воле силой убеждения и, может быть, лишь изредка физическими угрозами. Позже Кареглазка сказала мне, что, хотя Стронгарм не занимал никакого официального поста в городе, тем не менее к нему относились с уважением, и он считался лидером в местных делах.
Кареглазку, Ленту, Вольфа и меня поставили в середине цепочки и велели отправляться туда, где мы в последний раз видели Сквинта. Посмотрев налево, я мог увидеть факелы на расстоянии почти до самого Пальца; направо линия уходила далеко в глубь материка. Пока организовывались поисковые группы, приехали ещё добровольцы из города, и к этому времени нас было уже более сотни. Внизу, в долине реки, двигались огни повозок, экипажи которых вели поиски наугад.
Мы медленно направились вниз по склону холма, держа факелы над головой, пока у нас не устали руки. Время от времени Кареглазка и я видели сжавшуюся в комок фигуру в кустах, но, когда мы подходили ближе, это всегда оказывался спящий лорин или локс, или даже просто колючие заросли.
Я обнаружил, что думаю о лоринах. Если кто-то и мог найти Сквинта, то они, с их сверхъестественной способностью ощущать эмоции попавшего в беду человека.
Вдруг я услышал восклицание Вольфа. Он наклонился, показывая что-то Ленте.
– Что там? – крикнул я. Он повернулся ко мне.
– Это кожура желтошара. Это… – Он снова повернулся к Ленте, и они начали что-то обсуждать, показывая на землю. – Идите сюда! – крикнул он.
Мы подошли к ним, и Вольф показал на речной ил. Постепенный отлив обнажил широкую полосу чёрной грязи между берегом и рекой, и в этом месте я мог различить следы, отпечатки в иле. Я подошёл ближе, оскальзываясь и держа факел высоко над головой. Я увидел длинную одиночную борозду, уходившую в тёмную воду, и параллельно борозде ряд маленьких глубоких следов. Очевидно, кто-то в этом месте столкнул в устье реки лодку, забрался в неё и поплыл… куда? Его целью мог быть только консервный завод.
– Это могут быть следы Сквинта, – заключила Лента. – Они достаточно маленькие. И это очень похоже на него – отправиться исследовать завод, поскольку он знает, что ему туда не положено.
– Что вы нашли? – послышался крик с берега. Колонна покачивающихся огней двигалась в нашем направлении. Поисковики собирались вместе, чтобы обсудить дальнейший план действий. Вскоре вокруг нас собралась большая толпа. Подошёл Стронгарм, протолкавшись через толпу и воинственно глядя на следы, словно требуя от них раскрыть свой секрет.
– Он должен быть на заводе, – наконец сказал рыбак. – Он нашёл здесь лодку, ему стало любопытно, и он отправился туда. Ладно. – Отец Ленты направился вверх по течению. – Идём на этот мёрзлый завод! – Крикнул он, и колонна горящих факелов последовала за ним вдоль берега.
Наконец огонь факелов осветил высокое проволочное заграждение и таблички, обозначавшие запретную зону. Мы остановились, и Стронгарм постучал дубиной в высокие ворота.
– Эй, там!
Из маленькой будки за ограждением вышел охранник. Он уставился на нас, прищурив глаза от яркого света.
– Что вам надо?
– Не делай удивлённое лицо, парень! – крикнул Стронгарм. – Ты должен был слышать, как мы подходили. Теперь открой ворота и впусти нас, ладно?
Там мой мальчик.
– Здесь нет никакого мальчика, – бесстрастно ответил охранник. – Здесь запретная зона. У меня приказ никого не пускать.
– Послушай, ты! – заорал Стронгарм. – Открой ворота и впусти нас, пока я не разнёс это мёрзлое место! Ты меня слышишь?
Последовала пауза, и я почувствовал, как Вольф толкает меня под локоть.
– Не нравится мне это, – пробормотал он. – Мой отец парл и работает – Правительство. Я не хочу ввязываться в эти дела. Тебе я тоже посоветовал бы быть благоразумнее. Увидимся завтра, может быть…
Он крадучись ушёл прочь, и я с отвращением посмотрел ему вслед. Лента вряд ли заметила его уход: она с тревогой смотрела на отца.
– Ты что, глухой? – крикнул Стронгарм, потом, не получив ответа:
– Ладно. Ты сам этого хотел, парень. Где локсы? Мы привяжем их к воротам и свалим эту мёрзлую штуковину. – В задней части толпы произошло какое-то движение; толпа расступилась, пропуская людей, которые вели животных.
– Что случилось с лоринами? – спросил я у Кареглазки, испытывая дурное предчувствие. Если Сквинт был там, следовало ожидать, что лорины его почуют. Однако их не было нигде поблизости. Локсы беспокойно переступали с ноги на ногу у ворот.
– Ладно, хватит! – крикнул охранник. Внутри комплекса появилась шеренга людей в форме. Они держали в руках арбалеты, нацеленные на толпу.
– Следующий, кто сделает хоть шаг к воротам, получит стрелу, – бесстрастно изрёк охранник. – Позабавились – и хватит; теперь ступайте по домам.
Я думал, Стронгарм сейчас кинется к воротам и попытается свалить их голыми руками, так вздулись вены у него на шее и сжались кулаки. Жена схватила его за руку, к ним подбежала Лента, встав между родителями и воротами.
В течение долгих секунд он стоял неподвижно, глядя поверх их голов на охранника. Потом он расслабился, пожал плечами, повернулся и пошёл прочь.
Я увидел в свете факела его лицо, когда он проходил мимо меня: рот его был приоткрыт, а в глазах стояла жуткая пустота.
