Мерси МакДональд терпеть не могла, если что-то делалось плохо, но уж если хорошо, то она могла довериться даже выборному капитану Гансу Хореджеру. Понятное дело, как человек он был и оставался подонком, и тут уже ничто не могло изменить ее мнения. Тем не менее, она признавала в нем первоклассного космопилота. Он наилучшим образом провел «Нордвик» на орбиту вокруг планеты Долгий Год. На корабле даже пушинка не дрогнула. Легкий толчок, потом еще один — еще легче — и они уже были на месте.

Эта часть их долгого путешествия тянулась дольше всего. Мерси МакДональд провела ее в постели, пытаясь поспать. Только это ей не удалось. Слишком уж много было мыслей и воспоминаний; потом внезапно пришли какие-то мрачные предчувствия, они-то и не давали ей заснуть. Все эти новые мысли касались решения, которое ей предстояло принять (уходить с корабля или оставаться?), размышлений о той пустыне, в которую превратилась ее жизнь (скука, перемежаемая вспышками гнева на — самый частый пример — Ганса Хореджера), и более всего, ее беспокоило то, какие люди будут на планете Долгий Год. Будут ли они настроены к ней дружелюбно? Признают ли своей? Будут ли они, по крайней мере, вежливы с ней?

Кроме того, кое-что о них она уже знала, и это тоже не давало успокоиться. Взять, к примеру, их уголовный кодекс. Что это за люди, опасающиеся нарушать закон только лишь под страхом немедленной смерти? Что это могут быть за люди, если они добровольно отрезали себя от всяческих связей — да, требующих огромных затрат энергии и труда, но все-таки возможных — со всей остальной частью галактики?

И что это за люди, способные жить в том, что сами называют своей окружающей средой? (Кстати, а сможет ли она сама жить там как одна из них?)

Самый последний, самый легкий толчок — и они прибыли.

Это был критический миг, миг размышления, миг перехода. Только времени на размышления уже не было. А был пандемониум, все свалилось на них одновременно. Как только «Нордвик» очутился в относительном покое, на нем все уже не весило ни грамма, и члены экипажа тут же разбрелись по кораблю, охотясь за летающими пишущими ручками, тарелками, книгами, ключами выискивая и пряча тысячи маленьких вещиц, которые каждый и желал бы ухватить, да не мог. Естественно, что все знали, что такое нулевая гравитация, но за многие годы полета о ней как-то позабыли. Мерси МакДональд, к примеру, забыла закрыть крышкой банку с конфетами, которые сосала для профилактики расстройства желудка при невесомости. Содержимое банки вылетело за Мерси из двери ее каюты и тянулось за ней почти через весь коридор. Ярко окрашенные маленькие сахарные шарики, если их не поймать, могли наделать невесть что с насосами или осветительным оборудованием.

Так что в самый ответственный момент планету, куда они прилетели, Мерси смогла увидать лишь краем глаза.

Правда, и смотреть особо было не на что. Планета Долгий Год выглядела как и всякая другая обитаемая планета во Вселенной — довольно-таки естественно. Голубое небо, белые облака, пятна суши, ярко-синие моря — все здесь было похоже на все остальные виденные ими ранее планеты, где человеческие существа могли прожить достаточно долгое время. И когда Мерси наконец-то выловила последнюю мятную конфетку, сунула ее в банку и крепко закрыла крышку, пора было спускаться в склады, а планета все еще не выглядела чем-то особенным, даже на самом большом экране.

За исключением одного. Но толком поглядеть на экран просто было некогда — слишком много вещей предстояло сделать. Все пятьдесят шесть членов экипажа «Нордвика» собрались в самом большом помещении корабля, подымаясь в воздух, хватаясь за руки, ноги, тела. Тем не менее, Мерси смогла заметить то, чего никогда не было раньше. В изображении на экране было нечто новое. Из-за темного края планеты к ним приближалась ярчайшая, алмазно-белая световая точка.

С планеты навстречу им только что взлетел шаттл.

— Я же говорил, что они здесь с ума посходят, — с радостью в голосе заявил Ганс Хореджер. — Видите? Они даже не могут обождать, когда мы спустимся к ним в своем «челноке». Они хотят установить контакт с нами прямо сейчас. — И тут же, в знак преданности своему кораблю, добавил: Могу поспорить, их шаттл — это какая-то развалина. В подобную глушь корабли залетают раз в пятьдесят лет. Не хотелось бы полагаться на их технику. — Он высмотрел в забитом людьми помещении инженера и спросил его: — Дэйв, наши шаттлы готовы?

Естественно, что все они были готовы, и Хореджер прекрасно знал об этом, потому что целый месяц сам подгонял несчастных инженеров, чтобы те проверили каждую цепь ради уверенности, что никакая деталь челноков не сгнила или сломалась с тех пор, как они в последний раз ими пользовались.

Жена Хореджера, прицепившись к плечу мужа, чтобы получше приглядеться к приближающемуся космическому аппарату, не скрывая насмешки сказала:

— Фи, он такой старинный!

Хореджер нахмурился:

— Он крупнее, чем я ожидал. И до сих пор на ходу.

Его жена с неодобрением глянула на него.

— Было бы из-за чего беспокоиться, — брюзжала она. — И что с того, что он большой? Самое главное, что он старый. Это уже развалина. Даю голову на отсечение, уже много времени сюда никто не прилетал.

Старый капитан Хокинс откашлялся и заметил со своего места на стене:

— Мы этого не знаем. Единственное, что нам известно, уже долгое время отсюда никто

Но его никто не слушал.

Его не слушали еще и потому, что и не могли слышать. Их выборный капитан оттолкнул от себя жену и стал орать всем собравшимся:

— Все обязаны проявлять максимум осторожности! — кричал он. — А теперь успокойтесь и по местам! Каждый помнит свои обязанности? Без моего разрешения никто не имеет права спускаться на планету! Пока я не прикажу, никто не имеет права идти на их шаттл. А когда прийдет время улетать, пускай никто не пробует остаться, если я не разрешу — только на подобное и не надейтесь. Все понятно?

Он поочередно окидывал всех взглядом, вытягивая шею и вертя головой, чтобы глянуть прямо в глаза. Удовлетворившись этим, он закончил:

— А если кто забудет то, что я здесь говорил, обещаю, что тот об этом пожалеет.

Мерси МакДональд отметила про себя, что капитан не сказал, как пожалеет.

«Нордвик» был раз в сто крупнее шаттла, но все почувствовали, как дрогнул звездолет, когда космический кораблик с планеты Долгий Год пристыковался к нему. А потом были долгие секунды шорохов и скрежетов, пока передние портальные разъемы шаттла подключались к соответствующим разъемам «Нордвика», пока они медленно натягивались, чтобы корабли выровняли свое положение.

После этого люк открылся.

Весь экипаж «Нордвика» как один человек сделал шаг вперед, когда, держась за руки, прилетевшие с планеты ступили на борт звездолета. Несмотря на окружавшую ее плотно сбитую толпу Мерси МакДональд прекрасно видела, что у пришельцев нет оружия. Их было всего трое. Одна из них — стройная молодая девушка, держала в руках папку для бумаг, второй — высокий мужчина, был с пустыми руками, а третий — невысокий, приятный на вид тип, держал в руке один цветок. Он огляделся по сторонам, в то время, как все звездолетчики ожидали каких-то слов приветствия или представления, но мужчина с цветком тянул время. Потом его взгляд остановился на Мерси МакДональд. Мужчина улыбнулся и протянул цветок ей.

— Меня зовут Бланди, — сказал он. — Добро пожаловать на Долгий Год.

Прибывшая с ним юная особа послала ему быстрый сердитый взгляд, а затем обратилась к Мерси:

— Вы, случаем, не губернатор? — спросила она.

Девушка говорила с непривычным акцентом, но Мерси прекрасно ее понимала.

— У нас нет губернатора. Догадываюсь, что вы имеете в виду капитана. Вон он, прицепился к стенке, — указала она. Понятное дело, на настоящего капитана.

— Но ведь его начальник я, поэтому я единственный, с кем вы должны вести переговоры, — тут же выступил вперед Хореджер. И с запозданием прибавил: — Добро пожаловать на борт межзвездного корабля «Нордвик».

Девушка раскрыла свою папку и достала оттуда тонкую стопку бумаг. Мужчина по имени Бланди все еще не мог отвести взгляд от Мерси МакДональд. Она тоже глядела на него. Он здесь самый маленький, подумала Мерси (хотя, когда все летают в воздухе, говорить о росте трудно). Странно, но в его теле ничто не казалось мелким, особенно мышцы рук. Глаза его никак не могли оторваться от Мерси.

А он интересный, подумала Мерси, и ей было приятно, что он проявил интерес к ней, ей даже нравилось то чувство, которое появилось у нее в момент появления этого человека. Когда же он перевел взгляд на Ганса Хореджера, ей стало неприятно.

— Мы хотим от вас следующее… — начал было мужчина по имени Бланди.

— Сначала визы, — одернула его девушка. — У меня имеется предписание.

— Правильно, Петойн, — извиняясь, согласился мужчина. — Но визы им понадобятся лишь тогда, когда они спустятся вниз, разве не так?

— Скорее всего, они и сами желают того же. Поэтому им следует заполнить бланки. — Она прокашлялась и обратилась ко всем присутствующим: От имени и по поручению генерал-губернатора я приветствую всех вас и приглашаю на планету Долгий Год…

— Петойн, ведь я уже говорил это, — сказал Бланди.

— Я говорю это официально. Прошу заполнить эти формуляры и подписать их. А потом мы сможем заняться теми вещами, которые нас всех интересуют. Каждый берет по одному бланку… пожалуйста… Ручки у всех есть? Если надо, у меня есть еще несколько.

Пока все бросились искать что-нибудь пишущее, Мерси наконец-то отвела взгляд от коротышки, чтобы глянуть на бланк. Ей стало понятно, что люди с этой заштатной планеты редко когда пользовались подобными вещами, потому что бланки документа были всего лишь фотоотпечатками, озаглавленными: «Планета Долгий Год; Департамент по торговле и иммиграции», а дальше шла всякая галиматья, которую писали в последнюю минуту перед прибытием «Нордвика»: множество мелкого шрифта. Оказывается, подписав этот бланк, она отказывалась от того, чтобы планетное правительство несло ответственность за все болезни, которыми она могла заразиться на поверхности, а также за все, что могло привести к ее смерти: повреждения древних планетных шаттлов или же их собственных, корабельных; ошибки навигации, стихийные бедствия или нападения диких животных… странно, ведь на планете не было никаких опасных животных; Мерси МакДональд прекрасно знала об этом. По-видимому, они скопировали эту штуку с какого-то древнего свода законов. И это ее позабавило. Мерси глянула на девушку, которую звали Петойн.

— А я и не знала, что у вас на планете имеются юристы, — сказала она.

Но та лишь нетерпеливо спросила:

— Вы подписали? Прекрасно… Следующий?

Потом заговорил мужчина по имени Бланди:

— Кто у вас занимается вопросами торговли?

Мерси подняла руку.

— Это я. Мерси МакДональд. Эконом.

Мужчина опять поглядел на нее.

— Это просто замечательно, — одобрительно произнес он. — Тогда давайте, Мерси, поищем такое местечко, куда мы смогли бы пойти с вами, чтобы поговорить о деле.

Дело всегда оставалось делом. Этот тип, Бланди, не собирался терять времени напрасно. Он по-компанейски подсел поближе к Мерси и ее рабочему монитору, весьма свободно положил ей свою руку на плечо и, морща лоб, следил за появляющимися на экране данными.

— Сейчас мы не станем брать с собой никаких семян, спермы или яйцеклеток, — сказал он. — Не первым рейсом. Мы выскочили, совершенно не подготовившись, — оправдывался он. — Даже холодильника не взяли. Так что пока никаких растений, во всяком случае, пока наш Говен, это второй прибывший сюда мужчина, все не обследует и не проверит. Это наш медицинский офицер, — объяснил Бланди. — Он останется здесь, на борту, пока все не протестирует — чтобы вы не принесли с собой на планету какой-нибудь гадости.

— Он что, будет все проверять? Даже нас?

Похоже, что Бланди это удивило.

— А разве он вас еще не проверил? Да Господи, просто он возьмет у вас капельку крови. Вы полетите с нами первым же рейсом.

— Я?

Бланди улыбнулся.

— Ну конечно же вы — и я рад сообщить вам об этом. Сейчас мы возьмем с собой только двоих из вас — чтобы забрать сразу же как можно больше полезного груза, вы же понимаете — и один из этой пары будет этот ваш выборный капитан. А второй человек — вы.

Мерси ничего не оставалось, как улыбнуться и пока не забивать себе голову этими проблемами. Вместо них она предпочла вернуться к делу. Самоделки? Обязательно. Некоторые люди обожают подобного рода вещи, хотя один Господь знает, почему, признался Бланди. Книги? Естественно! Музыка, записи спектаклей и танцевальных выступлений? Почему бы и нет.

— Но самое главное, — говорил он Мерси, — это массивы информации. Наука, история, медицина — особенно медицина; мы купим копии любой информации, относящейся к медицине и биохимии. Диагностика, терапия, фармация, оперативные вмешательства — только назовите, и мы сразу же покупаем. Не могли бы вы подготовить это в первую же очередь? Думаю, что все это у вас в электронной форме, так что места займет немного. Чудесно! Ага, артефакты с Гадеса, я вижу их в списке. Это что такое?…

Он заставлял Мерси крутиться, будто та была белка в колесе. Но не только из-за работы. И она сама видела это. Мерси не могла не заметить, какие взгляды Бланди бросает на нее, даже тогда, когда говорит только лишь о торговых сделках. И это действовало на нее возбуждающе.

Черт подери, это доставляло ей удовольствие. Возбуждение действовало на нее самым чудесным образом. Она чувствовала это своими железами, результатом стал чуть ли не сексуальный зуд — нет, не так, честно поправила она саму себя, не «чуть ли», а самые натуральные сексуальные позывы, превратившиеся в сексуальное влечение, именно так. И ведь интерес Бланди к ней не заключался только лишь в желании быстренько перепихнуться, как всегда это было у грязного Ганса Хореджера… Мерси знала об этом, потому что видала, как этот чужой мужчина глядел на Бетси арап Ди, а она следила очень внимательно. Да, пусть он и посылал Бетси весьма откровенные взгляды, его глаза всегда возвращались к ней.

Бетси тоже не оставалась в долгу. Но не похоже было, чтобы у нее были какие-то взгляды на Бланди, потому что, к примеру, второй мужчина, прилетевший с планеты, Говен, заинтересовал ее сильнее. Все четверо довольно-таки быстро справились с перекачкой данных из инфобанков, за которые отвечала Бетси, а когда копирование было уже наполовину закончено, Мерси совершила удивительное для себя открытие.

Это открытие заключалось в том, что Бетси совершенно не хандрила. Более того, впервые с того времени, как умер ее ребенок, Бетси выглядела не подавленной, а по-настоящему счастливой. По-другому этого и не назовешь. Ее лицо сияло, глаза блестели; она улыбалась; она даже громко смеялась!

А потом Мерси сделала еще более удивительное открытие: она тоже была счастлива! Она рвалась на борт «челнока», желая узнать, что еще может предложить эта запретная, но такая заманчивая новая планета.

Правда, случилось и такое, что в помещение информбанка ввалился Ганс Хореджер, источая официальный авторитет и силу приказа. Но на настроение Мерси это не повлияло ни в малейшей степени. Она дала выборному капитану повыпендриваться несколько минут, а потом сказала: «Пошли отсюда, Ганс» и потянула за рукав, желая увести его как можно подальше от Бетси и мужчин с планеты. Мерси с изумлением поняла, что это впервые она предложила Хореджеру сделать что-либо вместе:

— Пошли, поможешь мне подобрать первую партию самоделок для шаттла.

Они занимались этим около получаса. Потом, когда вещи уже были отобраны, она оставила Хореджера, выкрикивающего гораздо больше приказаний, чем это было необходимо, наедине с грузчиками. После этого она вернулась, чтобы отдать себя в руки «медицинского офицера».

В помещении инфобанка его не было, его не было и в каюте Бетси арап Ди, которая уже возвратилась к себе и мечтательно перебирала свои самые лучшие платья. Всех троих, прилетевших с Долгого Года, Мерси обнаружила прицепившимися к стенке и спокойно разговариващими друг с другом. В какой-то момент ей показалось, что, возможно, они не желают, чтобы им мешали, но как только Бланди заметил Мерси, он тут же спустился к ней.

— Думаю, что теперь-то вы уже сможете взять у меня кровь на анализ, сказала Мерси Говену и протянула руку. При этих словах Петойн фыркнула, но Говен тут же полез в свою сумку и вынул оттуда небольшой шприц. Больно не было. Вся процедура заняла какую-то секунду — только лишь, чтобы запустить алую капельку в ампулу, но достаточно долго, чтобы Петойн манерно повернулась и ушла.

— Говен поместит вашу кровь в питательную среду, — объяснял Бланди. А когда будем садиться, нам уже станет известно, помещать вас в карантин или нет. Но вы выглядите совершенно здоровой.

Мерси улыбнулась в ответ, но заметила:

— Вы точно уверены, что мне следует лететь первым же рейсом? Похоже, что эта девушка не очень-то желает меня видеть.

— О! — только и сказал Бланди, своим тоном отвергая всякие возможные возражения с ее стороны. — Петойн. Не стоит беспокоиться о том, что она думает. Собирайте вещи, и, пожалуйста, поторопитесь, если не хотите опоздать.

Мерси не хотела. Она собрала несколько сумок, хотя вначале думала взять только одну, но потом махнула рукой и нагрузила вторую и третью, пока не упаковала все, что она действительно собрала за свою жизнь.

Вещи заняли в шаттле гораздо больше места, чем она рассчитывала, но Бланди, глядя на это, лишь усмехнулся. Ганс Хореджер тоже видел это и негодовал, потому что собирался взять вниз свою жену, но это уже были чисто его проблемы.

А потом все они расселись по местам, задраили люки, и шаттл направился к планете.