Глава одиннадцатая
Дружина Тила уже не была такой большой, как когда-то в дни расцвета империи, — она понесла большие потери во время штурма Геликона и в период последовавшей за этим анархии. Однако земли, принадлежащие дружине, расширились, и это объяснялось катастрофическим вымиранием народа кочевников в течение последних нескольких лет. Дружина Тила, воины которой обрабатывали поля, выковывали оружие, строили примитивные хижины и чтили закон круга, оставалась последним островком цивилизации в океане окружающей дикости. Среди молодежи подавляющее большинство составляли теперь Посохи, Булавы и Палки, фехтующие оружием, изготовленным из дерева, потому что производство металла было связано с огромными сложностями и качество поковок во многом уступало поступавшим в свое время из Геликона. Хорошее оружие старого образца стало бесценным сокровищем. Нэк знал, что те воины, у которых на боку висели мечи старых времен, были ветеранами, и что теперь поединки совершались в основном из-за желания завладеть лучшим оружием, принадлежащим противнику, а не из-за женщины, стремления пополнить дружину или разрешить спор кровью.
— Ты пришел, чтобы вызвать меня на поединок? — осторожно спросил Нэка Тил. — Неужели ты забыл закон империи: младшие вожди Безоружного не могут сражаться друг с другом?
— Они не имеют права сражаться за власть друг над другом, за лидерство, — отозвался Нэк. — Нет, я не забыл это. Но империи больше нет, и вместе с ней ушли все ее законы и договоры.
— Империя существует до тех пор, пока мы не узнаем о том, что Безоружный умер — а убить его не так-то просто. Ты должен об этом знать, если видел его хоть раз в кругу. Кроме того, жив закон круга, и он будет жить до тех пор, пока существует моя дружина.
— Твоя дружина странствует, и закон круга немедленно забывается в том месте, которое она покидает.
Однако Нэк почувствовал уважение к убежденности опытного вождя.
— Я пришел не для того, чтобы вызывать тебя и требовать сразиться со мной, потому что я дал слово не пользоваться своим оружием во время исполнения этой миссии. Если в твоей дружине есть воины, которые сомневаются в моей способности обращаться с клинком, я буду рад противостоять им — но не ради подчинения или убийства, а только для того, чтобы продемонстрировать свое умение, без пролития крови. А пришел я к тебе потому, что хочу просить тебя оказать мне одну услугу, мне и, возможно, всему народу кочевников.
Тил улыбнулся:
— Я готов оказать тебе любую услугу и без выяснения отношений в кругу, на любых условиях, даже отчасти унизительных, потому что ты и я были товарищами лучших дней. Если моя служба пойдет на пользу народу кочевников, я буду этому только рад. Что ты хочешь от меня?
— Ты должен отправиться к ненормальным.
Тил рассмеялся.
— Тем не менее это так, — продолжал настаивать на своем Нэк, вспомнив слова Сола, произнесенные тем некогда в ответ усомнившемуся в его правоте. С тех пор, со дня поединка Нэка с Солом Любое Оружие прошло очень много времени, ужасно много — почти половина жизни обычного воина.
Уловив настойчивость в голосе Нэка, Тил внимательно посмотрел ему в глаза:
— Я слышал — конечно, это могли быть только слухи, — что ты был ранен в стычке с бандитами.
— И не раз.
— Я говорю о том, когда это случилось впервые. Им удалось одолеть тебя, только навалившись всем скопом и пригрозив ружьем, а потом тебе отрубили руки.
Нэк опустил глаза вниз на свои закрытые длинными рукавами конечности и хмуро кивнул.
— Я также слышал, что тебе тем не менее удалось им каким-то образом отомстить…
— Они убили мою жену.
— Она была ненормальной?
— Да, это так.
— И теперь ты снова выполняешь их просьбу?
Рука-меч Нэка дрогнула и чуть приподнялась:
— Ты пытаешься оскорбить мою жену?
— Ни в коем случае, — поспешно возразил Тил. — Я только лишь хотел отметить, что ты обладаешь опытом, которого нет у меня, и что у тебя должны быть серьезные причины, если ты взялся за такое дело.
Нэк пожал плечами.
— Я пойду к ненормальным, — сказал Тил. — И если я не посчитаю нужным там остаться, то вернусь к моей дружине.
— Это меня устраивает.
— Есть ли у тебя ко мне какие-нибудь другие просьбы? — довольно сухо спросил Тил.
— Может быть, ты знаешь, где сейчас находится Безоружный?
Тил был удивлен, но искусно скрыл свои эмоции.
— Он ушел от нас пять лет назад. Сомневаюсь, что он сейчас находится в пределах страны ненормальных.
— В таком случае, где его жена?
— Она мой гость. Если хочешь, я отведу тебя к ней.
— Я был бы тебе очень благодарен.
Тил поднялся в полный рост — статный, еще привлекательный мужчина — настоящий лидер.
— Теперь, если у тебя больше нет ко мне других дел, я хотел попросить тебя войти со мной в круг. Давай покажем моим воинам искусство настоящего фехтовального боя старых времен. Без крови, без всяких условий.
Настала пора Нэку улыбнуться. При таких условиях ничто не мешало ему сразиться в кругу. Сколько воды утекло с тех пор когда он последний раз фехтовал вот так, ради собственного удовольствия, подчиняясь законам круга и империи.
И Нэк насладился поединком. Никто не мог сказать наверняка, кто из них, он или Тил, был искусней и в чем именно, потому что техника Нэка была оригинальной и, как и было условлено, они бились не всерьез. Но мастерство Тила, вокруг которого, казалось, витал дух Сола Любое Оружие, было высочайшим, и спектакль, который они с Нэком разыграли, заставил большую часть воинов дружины, преимущественно молодежь, замереть и следить за развитием событий, раскрыв рты. Финты и контрфинты, выпады и ответные удары, стойки защитные и атакующие; солнце блестит на кружащейся живой стали, и звон встречающихся друг с другом клинков разносится эхом под небесами.
Когда они закончили, уже почти обессилев, воины, расположившиеся вокруг места поединка на корточках — ряды и круги вооруженных разносортным оружием мужчин, — остались сидеть на своих местах, завороженно храня молчание.
— Я говорил вам о Соле, — громко сказал Тил, обращаясь к своим людям. — Рассказывал также о Торе и о Нэке. Теперь вы своими глазами видели Нэка, хотя у него больше нет рук. Вот такой была наша империя.
Внезапно Нэк почувствовал, что краснеет, чего не случалось с ним уже много лет — Тил публично похвалил его. И так же внезапно он ощутил тоску по временам империи, по тому хорошему, что было в те дни в чести. И его решимость довести свое дело до конца, невзирая на все барьеры, возведенные ненормальными, еще больше окрепла.
Сола постарела. Нэк помнил ее редкостной красавицей, свирепой, но обладающей феноменальной сексуальной притягательностью, способной свести с ума любого одинокого мужчину, да и не одинокого тоже. Теперь ее лицо было покрыто морщинами, а некогда стройное тело сгорбилось. Длинные черные волосы Солы больше не спадали волнами ей на плечи и спину, а лежали кое-как, космами, сплошь перепутанные. Нэк с трудом мог поверить в то, что эта женщина была лишь на два или три года его старше.
— Это Нэк Меч, — представил его Тил и оставил их наедине.
— Если бы он не назвал твое имя, я тебя не узнала бы, — заметила Сола. — Ты сильно постарел. Хотя ты моложе меня. Где сейчас тот робкий молодой воин с волшебным мечом и золотым голосом?
И это было сказано после того, как он подумал о ней почти то же самое! Вот уж действительно, каждый видит мир по-своему!
— Скажи мне, жив ли еще Безоружный?
— Боюсь, что он умер. Но так или иначе, он все равно не вернулся бы ко мне, несмотря на то, что я его жена.
Нэк был удивлен:
— А к кому же он вернулся бы в таком случае?
— К другой своей женщине. К своей жене из подземного мира.
Удивлению Нэка не было предела:
— Ты знаешь о Геликоне?
— Я знаю только то, что мой муж напал на Гору потому, что там внутри была она. Она носит его браслет и его имя.
— Она жива?
— Я не знаю. Кто знает, остался ли вообще жив хоть кто-то из них — после того как в Гору пришел огонь.
— Остался, — отозвался Нэк и быстро поправился, — так говорят.
Но Сола уловила перемену в его голосе. Жена Повелителя никогда не была глупой, ведь она учила воинов цифрам и счету.
— Если была возможность спастись, она должна была ею воспользоваться. Я уверена в этом. Разыщи ее, скажи этой женщине, что я хочу встретиться с ней. Спроси ее… спроси ее о моем ребенке…
Нэк ждал, но Сола только тихо плакала.
— Ты должна отправиться к ненормальным, — сказал он наконец.
— А почему бы и нет? У меня больше нет ничего, для чего стоило бы жить.
— Это женщина, жена Безоружного, какое имя она носила?
— Его прежнее имя — Сос. Имя, которым могла бы называться и я, не будь глупой девчонкой, ослепленной властью. К тому времени, когда он стал по-настоящему моим, у него уже не было имени, которое я могла бы взять себе.
— Значит, ее зовут Соса? Может быть, она знает что-нибудь о Безоружном?
— Если он жив, она сейчас с ним. Но моя дочь… узнай, что с ней…
Неожиданно Нэку показалось, что он понял, о чем идет речь.
— Ты говоришь о своем ребенке, рожденном от Сола? О его дочери, вместе с которой он ушел к Горе?
— Да, — ответила Сола.
Нэк подумал о бренных останках, которые он выметал из коридоров подземного обиталища. Некоторые из них принадлежали детям — подросткам и совсем маленьким. Но из подземного мира имелось несколько тайных выходов, вроде того, которым воспользовался в свое время Дик Врач. И кроме того, Нэк обнаружил там несколько совершенно не затронутых огнем помещений и большое число туннелей с рельсами и вагонами на них. Нескольким взрослым подземным жителям удалось избежать огня, возможно, даже большому их числу, поскольку никто не знал, сколько всего народа жило в недрах Горы. Среди них могли быть и дети…
— Я хочу назвать тебе еще одно имя, — сказала Сола. — Вар — Вар Палка.
Нэк с трудом припомнил, что когда-то давно уже слышал это имя — оно принадлежало неизменному спутнику и помощнику Безоружного, который исчез одновременно с Повелителем.
— Он знает, где можно найти Безоружного?
— Он должен это знать, — возбужденно ответила Сола. — Мой муж был ему как отец. Вар был бесплоден, так же как и он.
Откуда она может знать такие вещи? — удивился Нэк. Но потом он вспомнил о слухах, которые вились вокруг этой женщины, и то, как она тайком прокрадывалась в палатку Соса в лагере в порченых землях, чему он сам был свидетель. Все это навело Нэка на еще более удивительные мысли.
— Я постараюсь разыскать Сосу, — сказал он. — И Вара Палку тоже.
— И мою дочь — Соли. Ей, должно быть, сейчас уже тринадцать, почти четырнадцать. У нее темные волосы. Сама она… — Сола задумалась. — Ты помнишь, какой я была когда-то?
— Да.
Лет пятнадцать назад Нэк не раз мучился ночи напролет — тело Солы стояло у него перед глазами.
— Думаю, она похожа на меня.
Тогда Соли должна быть красавицей. Нэк кивнул:
— Если я найду их, то пошлю к ненормальным. Если они еще живы, конечно.
— Я буду ждать там.
По лицу Солы снова потекли слезы — непонятно почему. Возможно, причиной тому было горе старой женщины, которая почти точно знает, что никогда больше снова не увидит ни своего мужа, ни своей дочери; которая боится даже думать о том, что их обугленные останки могут быть похоронены под громадой Горы Смерти.
В течение последующих нескольких месяцев Дик Врач разыскал много беженцев из числа ненормальных. У всех них без исключения были странные, непривычные для уха кочевника имена. Это были всевозможные Джоны, Чарльзы и Роберты, поголовно хилые, старые и определенно неспособные к кочевой жизни, что делало еще более удивительным, как они ухитрились протянуть столько. Часть из них происходила из Геликона; другие были ненормальными, обслуживающими хижины на местах и теперь, после крушения цивилизации, оказавшиеся отрезанными друг от друга. Дик что-то говорил каждому из этих людей, после чего свет надежды озарял их грустные лица, и они соглашались идти за Нэком — к все более и более усиливающемуся раздражению последнего. Теперь ему приходилось добывать пропитание для целой оравы нахлебников, а также защищать их от бандитов, потому что не один ненормальный не мог позаботиться о себе в лесу и тем более, найти дорогу к поселению доктора Джонса самостоятельно. Человек, не имеющий рук, как нянька ухаживал за целым выводком немощных стариков!
Многие из этих созданий выжили только за счет того, что обладали знаниями, которые вдруг оказывались необходимыми в той или иной дружине, — умели читать и писать, делать кое-что руками, знали, как обращаться с огнестрельным оружием. Однако большая часть из перечисленных в списке доктора Джонса людей не дожила до сегодняшних дней и, вполне возможно, их кости принадлежали к тем неопознанным останкам, которые Нэк вымел из коридоров подземелья.
При каждом удобном случае Нэк наводил справки о Варе, Сосе и Соли. Но нигде и никто о них ничего не помнил — после падения Горы эти трое исчезли, как в воду канули.
Когда Нэк наконец привел свой маленький отряд к поселению ненормальных, прошел почти целый год.
— Ты все еще хочешь восстановить Геликон? — спросил Нэка доктор Джонс.
— Да.
Нэк с трудом сдержался, чтобы не добавить: несмотря на вас.
— Но ты привел сюда не всех, кто был перечислен в моем списке.
— Я еще не закончил. Сегодня я привел к тебе тех, кто не мог добраться сам. Многие из твоего списка мертвы. Ты уже видел Тила и Солу?
— Они здесь.
Значит, Тил решил остаться! Что же такое эти ненормальные сказали ему?
— Я не смог найти Безоружного — но зато теперь я знаю, кого нужно искать еще — его жену, жившую когда-то в Геликоне — Сосу, дочь Солы, а также Вара Палку. Кто-то из них сможет помочь мне найти Повелителя — или его могильный холм.
— Любопытно, что ты назвал мне эти имена, — негромко сказал доктор Джонс. — Ты ведь неграмотен, насколько я помню.
— Я воин.
— Две эти способности — умение читать и умение сражаться — совсем не обязательно должны исключать друг друга. Некоторые воины знают грамоту. Ты не знал о содержании бумаг, с которыми пришел к нам год назад?
— Нет.
— В таком случае позволь мне зачитать тебе некоторые выдержки из них.
С этими словами старик-ненормальный извлек из недр своего огромного стола пачку одинаковых, исписанных ровными строчками листков бумаги.
…
«4 августа 118 года со дня Взрыва. Атаки прекратились, но на душе все равно неспокойно. Недоброе предчувствие не отпускает. Боб предложил дикарям решить исход сражения путем состязания лучших воинов с обеих сторон, но до сих пор еще не выбрал того, кто будет представлять Геликон. Среди нас нет ни одного, кто был бы хоть как-то подготовлен к состязанию в кругу, которое только и признают эти кочевники; все это чистой воды бред. Конечно, у нас есть Сол Кочевник, может быть, самый великий воин эпохи, но я уверен, что он не станет поднимать оружие против своего соплеменника. Он ненавидит нас, ненавидит Гору; он шел сюда для того, чтобы умереть, и за то, что мы сделали с ним, он затаил на нас зло. Мы заставили его жить, сохранив жизнь его дочери. Немного успокоить его удается только лишь одной Сосе; ума не приложу, каким образом эта изумительная женщина добивается своего. Живет же он только ради своей дочери.
Но это не мое дело, и хватит об этом. Для старого книжного червя я слишком любопытен. Мне стоит позаботиться о своей собственной персоне: дело в том, что у меня есть предчувствие, что происходящее сейчас есть конечный пункт той жизни, которой мы до сих пор жили и, вполне возможно, цивилизации тоже…»
— Это же Гора! — воскликнул Нэк. — Это осада Геликона!
— Это дневник Джима Библиотекаря — грамотного и очень восприимчивого человека.
— Он есть здесь, в моем списке! Это житель подземного мира!
— Да, конечно. Но больше его искать не нужно.
— Восстановление Геликона! — застонал Нэк, осознавая наконец то, что должен был осознать давно. — Все эти люди знают, как это сделать!
— Конечно. Не стоит даже думать о том, что кочевники смогут сами, без нашей помощи, восстановить сложный организм Геликона, его машины и оборудование, какими бы благородными ни были их мотивы. Но имея в своей основе ядро из уцелевших подземных жителей, достаточное число наиболее способных кочевников, в союзе с остатками ненормальных, под руководством разумного, преданного своему делу лидера, сможет добиться успеха. Я в этом почти уверен.
Доктор Джонс посмотрел на Нэка с сочувствием:
— Я надеюсь, ты не будешь сильно расстроен, если я скажу, что не тебя мы видим в качестве руководителя грядущего восстановления Горы. То, к чему ты стремишься, благородно и, без сомнения, твоя преданность делу и усилия будут оценены по заслугам; но то, с чем всем нам предстоит иметь дело, очень сложно, это требует дисциплины. Потом технологии…
— Да, ты совершенно прав, — выпалил Нэк, которого разрывали противоречивых чувства. Он был расстроен, услышав подобное, но одновременно с этим ощутил облегчение. — Сам я никогда не собирался жить в Геликоне. Я изучил подземный мир и знаю его хорошо — жизнь в нем, вдали от солнца и деревьев, может доставлять удовольствие только ненормальным… — еще не договорив эту фразу, он уже знал, почему в списке доктора оказался Тил. Им нужен сильный и умелый руководитель, а Тил был как раз таким человеком. Он был вторым в империи после Безоружного, а перед этим, долгое время, — после Сола Любое Оружие. Никто другой из кочевников не имел большего опыта в управлении людьми, чем он; кроме того, Тил был самым лучшим воином и способен поддержать дисциплину на должном уровне. Подземный мир должен будет стать чем-то вроде империи.
— Я рад тому, что ты все понял. Характер и навыки в этом деле играют первостепенную роль. В критической ситуации не спасет ни меч, ни булава…
— Но Безоружный — он же был главным разрушителем Геликона! Чем он может помочь сейчас?
Без сомнения, доктор Джонс не считал Безоружного единственной кандидатурой. Альтернативой Повелителю был Тил Два Оружия.
— Сос Безоружный был творением Геликона. В создании Повелителя принимал участие и доктор Абрахам, в то время не ведающий, к чему приведет слепое исполнение приказов предводителя подземного мира.
Доктор Джонс на минутку задумался.
— Да, доктору Абрахаму была неведома конечная цель политики Боба, приведшей в конце концов к катастрофе. Когда начался пожар, Дик спал. Не разобравшись, что происходит, он бежал из Геликона без оглядки. Он был уверен, что пожар — дело рук кочевников.
— А разве это не так?
— Так, но не совсем. Послушай последнюю запись Джима.
…
«8 августа 118 года со дня Взрыва. Какими словами мне выразить ужас, который я испытываю? Соли была мне как дочь, я учил ее читать и писать, и любил как своего собственного ребенка. Почти каждый день она навещала меня в библиотеке — очаровательный маленький ангел — вне всякого сомнения, разделяя свой день поровну между моими книгами и теми упражнениями, которые преподавал ей отец. Теперь же…
Я сам во всем виноват. Три дня назад она прибежала ко мне вся в слезах и втайне нашептала такое, чему я отказывался верить: что Боб собирается убить Сосу и Сола — воспитавших ее в недрах Геликона мать и отца, — если она не согласится выполнить одно опасное задание во внешнем мире. Ее заставили поклясться, что все останется в секрете, в противном случае ее родных обещали убить безжалостно — но она должна была поделиться этой страшной тайной хоть с кем-то, и я согласился молчать, решив, что все, рассказанное ею, не более чем фантазия разбушевавшегося юного воображения. Я пытался втолковать ей, что она все не так поняла, что Боб всем сердцем болеет за интересы Геликона и что его слова означают, что жизни ее родителей подвергаются серьезной опасности, так же как, впрочем, и жизни всех нас, остальных, по причине непрекращающейся осады кочевников. Я посоветовал ей согласиться на это тайное задание, потому что скорее всего (если только все это не было с начала до конца плодом ее собственного же, слишком живого воображения) смысл его сводился к тому, чтобы удалить дитя как можно дальше от театра военных действий прежде, чем события дойдут до опасной черты. „Для нас нет ничего дороже наших детей“, — твердил я ей самоуверенно.
И вот теперь она мертва, а мне остается только лить слезы по поводу моей наивности. Боб послал ее на вершину Горы Размышлений, где она вступила в бой с лучшим бойцом из орды кочевников и, конечно же, дикарь убил ее. В лагере кочевников празднество; можно отчетливо слышать их отвратительные торжествующие клики. „Вар Палка!“ — вот что они кричат, но я уверен в том, что большинство, а может, и все они, даже не знают, что их драгоценный чемпион — обычный варвар, надежно укрытый от взглядов свидетелей возвышенностью плато, находящегося в дюжине миль отсюда, — не так давно расправился с беззащитной восьмилетней девочкой.
Обещание хранить тайну, которое я дал своей подружке, теперь снято! Я выложил Сосе все, что рассказала мне Соли. Я должен был это сделать, потому что Соса является в гораздо большей степени матерью этой девочки, чем та оставшаяся на поверхности кочевница, которая произвела Соли на свет. Так или иначе, Соса все равно об этом узнала бы, возможно, из менее сочувственных уст. Я уверен, что она расскажет все Солу, и содрогаюсь, пытаясь вообразить себе, что может случиться после этого. Будь я воином, в подобной ситуации забыл бы о жалости. Но я всего лишь слабый и жалкий старик.
Я решил принять яд».
На некоторое время в комнате доктора повисла тишина.
— Вар Палка — он был избран от кочевников? Значит, это он убил дочь Сола?
— Получается, так. Будь ты на месте Сола…
— Я воин! Я бы не успокоился до тех пор, пока не увидел бы голову Вара, торчащую на колу в лесу для всеобщего обозрения. А рядом с ней — голову Боба. И всех остальных, кто в этом виновен. И…
Доктор Джонс сложил руки так, как это он обычно делал.
— И?..
— И не достиг бы ничего, — медленно закончил Нэк. — Месть не решает всех вопросов. Месть — это только месть. Еще больше страданий.
Доктор Джонс кивнул:
— Я уверен, что у тебя достаточно жизненного опыта для того, чтобы понять мотивы поступков Сола — то, что он сделал сначала и потом. Он был кочевником до мозга костей, несмотря на все годы, проведенные в Геликоне. Как ты думаешь, мог ли он поджечь склад горючих веществ Геликона?
— Я ничего не знаю об этом, — ответил Нэк, не до конца разобрав, о чем идет речь. — Но я могу сказать, что там внизу было полно бензина. И много чего другого, что хорошо горит. Думаю, он все это поджег и исполнил свою месть. Тела погибших, которые я видел там, были обуглены!
— А потом — мог он вернуться туда?
— Чтобы посмотреть на разрушения, на дело рук своих? Понимая, что все равно не добился ничего? Нет, он не вернулся туда…
— Это так. Но если мы собираемся восстановить Геликон, можем ли мы быть уверенными, что ничто подобного не случиться вновь?
— Я не знаю, — честно ответил Нэк.
— Тогда пойди и узнай, — сказал доктор Джонс.
— Но вы согласились помочь мне в том случае, если я приведу вам этих людей.
— Мы поможем тебе. Но что толку отстраивать Геликон заново, если где-то ждет своего часа сила, которая уже разрушила его однажды? Я имею в виду людей.
Нэку нечего было сказать.
— Из моего списка больше никого искать не нужно, — мягко продолжил доктор Джонс. — У нас уже достаточно людей из Геликона, чтобы создать ядро, о котором я тебе говорил, и возглавить работы. Ищи теперь Сола, Сосу и Вара, которому, возможно, удалось избежать мести Сола Любое Оружие. Узнай, каким образом в этом замешан Сос Безоружный — может статься, что его исчезновение связано с этими людьми. Постарайся узнать всю правду до конца и скажи нам, каким образом мы можем избежать повторения трагедии. Только после этого мы сможем быть уверены в том, что наши старания не пойдут снова прахом.
