16
Он снова проснулся. Происшедшее вспоминалось как нелепый, фантастический сон, похожий на немую бессмыслицу телепрограмм. Но браслет действительно исчез, и на его месте выделялась бледная полоска кожи.
Он был один в квадратной комнате, чувствовал себя нормально. Похоже, после гибели Глупыша кто-то забрал его с Горы, выходил и оставил у себя. Кому и зачем это нужно?
Рядом с койкой он обнаружил свою подновленную одежду. «Если это и смерть, то от жизни она ничем не отличается», – он встал и оделся.
В комнате не было ни съестных припасов, ни пирамиды с оружием. Распахнув дверь, он надеялся увидеть лес, долину или хотя бы подножие Горы, – но взгляд его уперся в глухую белую стену.
– Сейчас я приду, Сос.
Это был голос той самой малышки, которая отделала его по всем статьям.
Воспоминание отозвалось в горле саднящей болью. Он снова бросил взгляд на опустевшее запястье.
Она уже семенила по коридору. На сей раз – в более привлекательном наряде.
– Ну как, Сос, тебе уже лучше? – она тряхнула каштановыми кудряшками и мило улыбнулась. Браслет на ее руке словно ожил: искрился и сверкал; начищенная полоска золота почти вдвое свернулась на тонком запястье. У Соса браслет не сходился на добрую четверть – и откуда у малышки такие силы!
– Мы, конечно, вчера порядком тебя помучили, но доктор говорит, что физическая нагрузка лучше всего насыщает организм. Мне и пришлось этим заняться.
Сос недоуменно смотрел на нее.
– Ах, ну да… Ты ведь ничего не знаешь о наших порядках. – Она ободряюще подмигнула и взяла его за руку. – Ты чуть не замерз в сугробе, и нам пришлось поторопиться. Мы забрали тебя сюда, пока не случилось необратимых изменений. Иногда на полный курс уходит несколько недель, но ты выглядел таким крепким, что тебе сразу же дали энергизатор. Я не очень-то разбираюсь в этих лекарствах; оно как-то восстанавливает поврежденные ткани, но если, правда, проникнет всюду, в каждую клеточку, до кончиков пальцев на руках и на ногах. А мое дело – заставлять больного поэнергичней двигаться, и тогда препарат легко расходится по всему телу. А потом человек спит, и просыпается уже здоровым.
– Я не очень помню…
– Я усыпила тебя. Поцелуем. Все очень просто: достаточно нажать нужные точки. Если хочешь, я могу…
– Не надо!
Неужели она сама втащила его в эту комнату? Вероятно, ей все же помогал мужчина. Но это наверняка ее руки раздевали его и чистили одежду – то, что когда-то делала Сола. Слишком тревожные совпадения.
– Все в порядке, Сос. У меня твой браслет, помнишь? Этой ночью я не осталась с тобой, тебе было не до того. Но теперь я всегда буду рядом. – Она в нерешительности помолчала. – Если ты не передумал, конечно.
Она была такой крохотной – как куколка. Его трогала ее забота, но рядом с ним она казалась ребенком. Знает ли она, что это – быть женой?
– Ах, вот в чем дело! – вспыхнув, воскликнула она, хотя он не проронил ни слова. – Ну давай, вернемся в комнату, и я докажу тебе, что умею не только скакать по лестницам.
Сос улыбнулся ее горячности.
– Ладно, оставь. Кажется, ты знаешь, что говоришь.
Ему начинал нравиться этот напор. Она повела его по угловатому лабиринту коридоров, освещенных трубками люминесцентных ламп. Ему казалось, что у этого странного замкнутого мира нет ни начала, ни конца. А так хотелось выйти на свежий воздух, к ветру, к солнцу!
Она открыла дверь, за которой оказалась еще одна большая комната.
– Это наша столовая. Мы как раз вовремя, к обеду.
Он увидел длинную стойку, заставленную тарелками с едой: тонкими ломтиками ветчины, дымящимся омлетом, вареными яйцами, колбасой, гренками и еще множеством незнакомых блюд. Продолжали этот ряд стаканы с фруктовым соком, молоком, горячими напитками и розетки с разнообразными джемами, желе. Будто кто-то выволок на стол весь запас стоянки, чтобы устроить пир горой. Но чтобы все это съесть, нужен был нечеловеческий аппетит.
– Какой ты смешной. Просто выбери, что хочешь, и поставь на поднос, – сказала она. – Вот, возьми.
Она потянула с края стойки пластиковый поднос, передала ему, и, вооружившись таким же, двинулась вперед по проходу, выбирая блюда. Он пошел за ней следом – брал всего по одной порции – и скоро заполнил весь поднос.
– Ну надо же! – засмеялась она. – Ладно, ставь на мой.
Стойка закончилась, в дверном проеме он увидел просторное помещение. Квадратные столики, с белыми скатертями, тянулись в ряд. Кое-где сидели люди, заканчивая десерт и мужчины, и женщины были в комбинезонах или в халатах, вроде тех, что он уже видел. Хотя на нем была вполне нормальная одежда, ему стало не по себе. Увидев его замешательство, Соса кивнула на свободный столик и помогла освободить поднос.
– Я бы могла представить тебя, но у нас не принято беспокоить других во время еды. Если кому-то нужна компания, он просто оставляет свободные стулья на месте, а если хочет побыть в одиночестве, тогда вот так, смотри.
– Она прислонила спинки свободных стульев к столу. – Теперь нас никто не потревожит.
Она окинула взглядом скопище его тарелок.
– Только учти, Сос, у нас ничего не должно пропадать. Тебе придется съесть все, что ты взял.
– Разумеется, – кивнул он, набрасываясь на еду.
Она, быстро покончив с обедом, продолжила:
– Мы называем этот мир подземельем, хотя мы не преступники и ни от кого не скрываемся. – Последовала пауза, но Сос не понял, что она имела в виду, и промолчал. – А в общем, все мы здесь смертники. То есть, мы погибли бы, если бы попытались вернуться. Если бы отступили. Год назад я пошла на Гору – и оказалась здесь. Почти каждую неделю у нас появляется новичок. Из тех, кто пошел на Гору и не отступил. Как ты.
Сос оторвался от своей тарелки и прекратил жевать.
– А что, разве кто-то пытается вернуться?
– Да, большинство. Когда устанут или вдруг передумают, или еще что-нибудь. Начинают спускаться.
– Но ведь с Горы никто не возвращается!
– Да, это верно, – сказала она, опустив глаза.
Он не стал расспрашивать дальше, в этой загадке стоило покопаться.
– И все же мы действительно мертвецы, ни один из нас никогда больше не выйдет на поверхность. Но мы не сидим сложа руки. Мы много работаем – все, без исключения. Я покажу тебе, когда доешь.
После обеда она повела его на кухню, где потные повара без передышки сновали между котлами и плитами, а рабочие чистили, загружали тарелки и подносы в моечные машины; потом – показала помещения, в которых люди кропотливо трудились над сложными расчетами. До него не сразу дошел смысл этого занятия здесь, в подземелье. Разве что оно служило какому-то строительству, производству или распределению. В племени Сола ему тоже приходилось вести расчеты, но в этом мире проблемы были куда сложнее.
Наконец она завела его в отсек наблюдения. Здесь у светящихся телеэкранов сидели люди и прислушивались к странным звукам. Изображения на экранах не были похожи на обычные немые пантомимы, и это сразу его заинтересовало.
– Это Сос, – обратилась она к начальнику. – Он прибыл сорок восемь часов назад. Я… я взяла его под свою опеку.
– Все ясно… Соса, – мужчина взглянул на браслет и протянул руку. – Меня зовут Том. Рад познакомиться. Вообще-то я тебя уже знаю – сам тебя вел. Ну знаешь, заставил ты меня повозиться!
– Что значит вел? – Человек с необычным именем вызывал в нем смутную неприязнь, несмотря на располагающую легкость обращения.
– Иди, покажу. – Том подошел к темному экрану. – Это система кругового обзора, покрывающая восточный склон Геликона, снизу и до линии снега.
Он включил экран, и Сос узнал вздыбленную, искореженную поверхность склона, по которому взбирался с помощью веревки. Ему еще не приходилось видеть изображение реального мира в телевизоре. Картина его заворожила.
– Геликон – это Гора? – спросил он, пытаясь вспомнить, где встречал это название. – Место, где живут… музы?
Том обернулся, и снова странная тень мелькнула в его взгляде.
– Интересно, откуда ты это узнал? Да, мы знаем кое-что о древнем мире и назвали Гору… – Он уловил знак одного из операторов и быстро повернулся к экрану. – Ну вот, еще один беглец. Сейчас я его поймаю.
Сос насторожился. Сосы рядом не было; она отвлеклась от их беседы и демонстрировала любопытным свой браслет.
– А что происходит с теми, кто спускается? – спросил он начальника.
– Думаю, это ты сейчас и увидишь, хотя тебе может не понравиться, – Том уперся в него холодным и пристальным взглядом. Сос постарался сдержать раздражение; эти люди наверняка не дрались в круге, но у них были свои методы расправы.
Том поймал картинку и сфокусировал изображение человека. Это был шестовик средних лет и далеко не в лучшей форме.
– Проиграл, видать, свою женщину молодому и решил напоследок характер проявить, – съязвил Том. – Что-то много таких развелось. Чуть только любовная неудача – сразу на Гору.
У Соса похолодело в груди, но начальник на него не смотрел. – Добрался до снежной линии, замерз, – продолжил он, – и на попятную. Если он сейчас снова не передумает…
– А такое бывает?
– Сколько хочешь. Некоторые так и мечутся туда-сюда. Но Гора есть Гора. Только издали смерть здесь кажется красивой, тяжесть восхождения, ветер и холод многих заставляют в этом усомниться. Если человек не всерьез настроен на смерть, он начинает думать: а может, все было не так скверно, как казалось, может, стоит вернуться и начать все сначала? Слабак начинает дергаться, а нам размазни не нужны. На самом деле это просто естественный отбор, хотя тебе, конечно, это ни о чем не говорит.
Сос не поддался на снисходительность тона и подозрения в невежестве. Интуиция подсказывала: чем глубже спрячешь знания, тем верней придут они на помощь в трудную минуту.
– Человек, идущий в своей решимости до конца, стоит того, чтобы его спасти. – Картинка, подчиняясь прикосновению пальцев Тома к рычагам, неотступно держала в фокусе шестовика. – Мы должны убедиться, что это действительно его последняя схватка с жизнью, что он не сбежит при первой же возможности. Испытание Горой все ставит на свои места. Твой пример показателен – ты ни разу не свернул и даже не засомневался. Ты и твоя птица… жаль, ее мы не могли спасти, хотя у нас ей было бы невесело. Мы видели, как ты пытался прогнать ее и как после она замерзла. Я даже подумал: теперь ты сдашься. Но ты выдержал. Мне понравилось, как ты это перенес.
Значит, весь его мучительный путь к смерти прошел как на ладони перед этим циничным соглядатаем? Сос почувствовал себя одураченным и, заставив себя собраться, снова стал следить за шестовиком, который уже подбирался к верхней границе металлических нагромождений. Попозже он найдет случай отплатить за эту насмешку.
– А как вы меня подобрали?
– Затолкали в спальный мешок и подтащили к ближайшему люку. Одно только твое снаряжение волокли втроем. Силища же у тебя, я скажу! А потом
– ты и сам помнишь, надо полагать, как тебя ставили на ноги. Я вел тебя, пока ты не свалился окончательно. Бывает, в последнюю минуту пытаются сбежать. Тех, кто сделал хоть несколько шагов назад, мы уже не забираем: пусть замерзают. Нам нужны только те, кто идет до конца. Ты, между прочим, добрался почти до самой вершины. Учитывая, что ты неопытный скалолаз, это кое о чем говорит.
– А почему вы были уверены, что я не покончу с собой, когда проснусь?
– Ну, на все сто мы никогда не уверены. Но вообще говоря, человек из породы самоубийц не пойдет на Гору. Странно, но факт. Покончить с собой может всякий, однако лишь на Горе смерть проявляется во всей полноте. Если ты взошел на Геликон, ты уже никогда не вернешься. Никто не найдет твоего тела. Как будто ты ушел в мир иной – возможно, лучший. Ты не сдаешься от бессилия, ты благородно уходишь. Так, во всяком случае, я это вижу. Трус накладывает на себя руки; храбрый, волевой – идет на Гору.
Многое прозвучало вполне убедительно, и все же Сос не спешил соглашаться.
– Но ведь ты сказал, что некоторые пытаются отступить.
– Конечно, и даже большинство. Те, что идут сюда для бравады, или из-за ерунды, или просто идиоты. Такой мусор здесь не нужен.
– А что же будет с шестовиком? Если вы его не заберете, куда он денется?
Том нахмурился.
– Да, боюсь, это уже безнадежный случай. – Он повысил голос. – Ты согласен, Билл?
– Вроде того, – отозвался один из операторов. – Пора с ним кончать, там внизу еще один на подходе. Незачем ему это видеть.
– Не самое приятное занятие, – Том прищурил глаза, и в них отразилось если не удовольствие, то его предвкушение. – Чтобы легенда тебе служила, ее нужно кормить…
Он включил еще одну систему. На экране появился тонкий колеблющийся крестик. Он медленно заскользил по экрану и остановился на груди человека. Том потянул на себя красный рычаг.
Столб огня вырвался непонятно откуда и поглотил фигуру шестовика. Сос подскочил к экрану, отказываясь верить собственным глазам. Яростное пламя бушевало еще минуту; затем Том поднял рычаг, и все кончилось. Осталась лишь заметная кучка пепла.
– Огнемет, – любезно объяснил Том.
Сосу доводилось видеть смерть, но сейчас он был ошеломлен. Убийство противоречило всем понятиям о чести: ни предупреждения, ни схватки, ни тени сочувствия.
– Значит, если бы…
Том обернулся. Свечение экрана отражалось и покачивалось в его глазах, как две маленькие лодочки. Он ждал именно этого вопроса.
– Да.
Соса тянула его за рукав.
– Хватит. Пойдем, Сос. Мы должны были тебе это показать. На самом деле, все это не так уж плохо.
– А что если я захочу уйти отсюда? – Подлое, рассчитанное убийство довело его до тошноты.
Она одернула его.
– Не говори так. Прошу тебя.
Вот, значит, куда он попал… Они не шутили, когда называли свое подземелье страной мертвецов. Мертвые души! Но чего он ожидал, когда отправлялся на Гору? Веселья и удовольствий?
– А где ваши женщины? – спросил он, снова шагая с ней по длинным коридорам.
– Их не очень много. Женщины редко идут на Гору. А тех, что имеются, делят между собой мужчины.
– Почему же ты взяла мой браслет?
Она ускорила шаг.
– Я скажу тебе, Сос. Правда скажу, но только не сейчас, ладно?
Они вошли с мастерскую чудовищных размеров. Соса всегда впечатляли рабочие помещения ненормальных, но на этом пространстве их могло бы поместиться сотни. За бесконечными рядами механизмов стояли рабочие, штампуя и отшлифовывая какие-то металлические предметы.
– Как! – воскликнул Сос. – Да это же наше оружие!
– Конечно. Кто-то ведь должен его делать. Ты думал, оно с неба валится?
– Но ненормальные всегда говорили…
– Знаю. А теперь послушай, что я тебе скажу. Часть металла мы добываем сами, часть переплавляем из отходов – и производим оружие. Ненормальные распределяют его, а взамен посылают нам продукты. Но когда я тебе показывала наших инженеров, ты, наверное, и сам догадался, зачем они здесь? И еще мы обмениваемся с ненормальными информацией. Вообще, всех людей можно разделить по сферам: ненормальные – сфера услуг, мы – сфера производства. А воины – сфера потребления. Как видишь, все отлично уравновешено.
– Но зачем? – вырвался у него вопрос, который не давал покоя с самого детства.
– На этот вопрос каждому приходится отвечать без подсказок.
– Знакомые слова. Ты говоришь совсем как Джоунс.
– Джоунс?
– Да, мой наставник из ненормальных. Он научил меня читать.
Она замерла на месте.
– Сос! Ты умеешь читать?!
– Ну, мне всегда хотелось побольше всего узнать. – Он не собирался откровенничать, но теперь решил, что все равно не смог бы долго утаивать собственные знания.
– А ты не покажешь, как это делается? У нас здесь столько книг!..
– Это не так просто. На обучение уходят годы.
– Ну, впереди у нас еще много лет, Сос. Пойдем, мне хочется начать сейчас же. – Несмотря на свою крохотность, она играючи потащила его в новом направлении.
Библиотеку он узнал сразу. Во многих отношениях подземелье напоминало дома и учреждения ненормальных.
– Джим, это Сос. Он умеет читать!
Мужчина в очках вскочил и расплылся в улыбке.
– Великолепно! – Затем, осмотрев его с головы до пят, с легким сомнением добавил: – Ты больше похож на воина, чем на грамотея. Без обид.
– А что, разве воинам запрещено читать?
Джим снял с полки книгу.
– Не сердись, Сос, но, может быть, ты прочтешь что-нибудь отсюда? Какой-нибудь небольшой отрывок.
Сос взял пухлый том и раскрыл наугад:
«БРУТ. Не слишком ли кровав наш путь,
Кай Кассий, – снять голову, потом рубить все члены?
В смертоубийстве гнев, а после злоба.
Антоний – лишь часть Цезарева тела.
Мы – жертв заклатели, не мясники.
Мы против духа Цезаря восстали.
А в духе человеческом нет крови.
О, если б…»
– Хватит! Хватит! – замахал руками Джим. – Умеешь читать, умеешь. Ты просто обязан работать в библиотеке! Здесь нужно столько…
– А еще ты можешь давать уроки чтения! – нетерпеливо перебила его Соса. – Мы все хотим учиться, но среди нас так мало…
– Я сейчас свяжусь с Бобом. Какая находка! – библиотекарь потянулся к селектору.
– Пойдем отсюда, – Сос был смущен такой суматохой. До сих пор его знаниями интересовались только в школе, после он считал их исключительно личным делом, и эти восторги раздражали.
В искусственном мире подземелья день показался ему необычайно долгим, и он был рад, когда наконец-то все разошлись на покой. Да, здесь было много любопытного и необычного, но провести под Горой всю оставшуюся жизнь…
– Да нет же, Сос, здесь вовсе не так плохо, как тебе кажется, – сказала она. – Со временем ты привыкнешь. То, чем мы занимаемся, очень важно. Мы обеспечиваем целый континент: все виды оружия, все основное оборудование стоянок, каркасы зданий, электронная техника…
– Зачем ты взяла мой браслет?
Она осеклась.
– Хорошо, я отвечу. У нас немного женщин. Существует расписание, по которому каждый мужчина раз в неделю… с одной из них проводит ночь. Конечно, долгие отношения не складываются. С другой стороны – большое разнообразие. Система отлажена и хорошо работает.
Пустить браслет по кругу. Да, он мог представить, что некоторым это нравится, хотя здесь, как он заметил, немногие носили золотые эмблемы.
– Почему же я не включен в эту систему?
– Пожалуйста, если хочешь. Просто я подумала…
– Да нет, я ничего не имею против. Я только хочу знать, почему я стал вдруг твоим постоянным партнером, если женщин у вас и так не хватает?
Губы ее задрожали.
– Ты… ты хочешь забрать его? – Она прикоснулась к браслету.
Слабую, безвольную, он крепко обнял Сосу, уложил на кушетку. Что толку требовать ума от женщины? С жаром она ответила на его поцелуй.
– Нет, я не хочу его забрать. Я… да сними же, наконец, этот халат!
Она живо сбросила с себя все, но затем, как это принято у женщин, отстранилась, будто передумав.
– Сос…
– Ну что еще?
– Я бесплодна.
Он молча заглянул ей в лицо.
– У меня было много… браслетов. Мне пришлось провериться у ненормальных. У меня никогда не будет ребенка, Сос. Поэтому я и пошла на Гору… но здесь дети еще нужнее. Так что…
– Так что ты набрасываешься на всех мужчин, которых стаскивают сюда с Горы?
– Нет, Сос. Раньше меня тоже включали в расписание, но знаешь, когда нет никакой любви и никакой надежды… Некоторые стали жаловаться, что я холодна, я и в самом деле уже ни в чем не видела смысла. Потому Боб перевел меня в приемную команду, где есть возможность общаться с новыми людьми. Понимаешь, когда новичок с Горы попадает на мое дежурство, я чувствую… Нужно все объяснить, показать и пристроить к подходящему делу,
– ты уже знаешь. До тебя через мои руки прошло девятнадцать человек – семнадцать мужчин и две женщины. Были старые, злые, сердитые. Ты первый, кто действительно… Ладно, хватит, это уже лишнее!
«Конечно, – подумал он, – молодой, сильный, покладистый. Мечта одинокой женщины! А почему бы и нет? Все лучше, чем получать женщин по списку. И потом, приятней быть с человеком, который способен тебя понять».
– А если мне захочется иметь настоящую семью, с женой и детьми?
– Тогда… заберешь браслет.
Она сидела рядом, маленькая, очень женственная, прикрываясь скомканным халатом, словно боялась обнажиться полностью, пока не выяснились их отношения. Он подумал о том, как вообще переживается бездетность, и теперь только начал понимать, какие чувства двигали Солом.
– Я пошел на Гору потому, что не смог завоевать женщину, которую люблю. Я знаю, теперь все это в прошлом, но ведь сердцу забыть не прикажешь. Я могу предложить тебе только дружбу.
– Я согласна, – прошептала она, роняя халат.
Он медленно склонил ее на постель и обнял так бережно, словно она была хрупкой птицей, которой он боялся сломать крылья. Он держал ее в объятиях, думая, что на этом все и кончится. И в мыслях был рядом с Солой.
