Это было словно дар богов: открытие пронизывающей галактику Млечного Пути сети искусственных порталов, сквозь которые можно было мгновенно перемещаться от одной звезды к другой. Никто не знал, кто их создал и с какой целью. Какая бы неимоверно развитая цивилизация ни создала их, никаких других следов она не оставила.

Гиперпространственное телескопическое сканирование показало, что в Галактике существует около четырёх миллиардов стяжек, или по одной на каждую сотню звёзд. Стяжки были хорошо заметны в гиперпространстве — каждую из них окружало облако тахионов, образующих хорошо различимую сферу. Однако, судя по всему, лишь пара десятков из этих миллиардов были открыты. Остальные, безусловно, существовали, однако переместиться к ним было невозможно.

Ближайшая к Земле стяжка находилась около Тау Кита. Через неё корабль мог прыгнуть на семьдесят тысяч световых лет к Реболло, родной мир валдахудов. Или на пятьдесят три тысячи световых лет к Плоскону, родине причудливой расы ибов. Однако, к примеру, узел сети возле Полярной звезды, всего в восьми сотнях световых лет, был недоступен. Как и подавляющее большинство других, он нуждался в активации.

Стяжка может служить выходной точкой маршрута для кораблей, прибывающих из других стяжек, только после того, как её используют в качестве точки входа. Таким образом, стяжка у Тау Кита была недоступна для прибывающих кораблей до тех пор, пока восемнадцать лет назад, в 2076, через неё не прошёл зонд Объединённых Наций. Через три недели из этой же стяжки выскочил валдахудский корабль — и внезапно стало ясно, что люди и дельфины теперь не одни.

Многие полагали, что такой способ пользования сетью предполагался с самого начала: галактические секторы находятся в своеобразном карантине до тех пор, пока одна из местных цивилизаций не достигает технологической зрелости. Исходя из количества активированных узлов сети, кое-кто делал вывод, что два разумных вида землян, Homo sapiens и Tursiops truncatus, находятся в числе первых галактических рас, достигших такого уровня.

В следующем году корабли ибов появились одновременно у Тау Кита и Реболло — и вскоре четыре вида договорились о создании экспериментального альянса, который окрестили Содружеством Планет.

С целью расширения сети доступных узлов сети семнадцать лет назад каждая планета-участник альянса запустила тридцать «бумерангов». Каждый из этих зондов летел на максимальной скорости, на которую способен гипердвигатель — двадцать две скорости света — к одной из недоступных стяжек, обнаруженных по их тахионному гало. По прибытии каждый «бумеранг» входил в стяжку, тем самым активируя её, и возвращался домой.

К настоящему моменту «бумеранги» добрались до двадцати одной стяжки, которые находились в радиусе 375 световых лет от одной из трёх планет Содружества. Сначала новооткрытые сектора пространства исследовались малыми кораблями. Однако вскоре Содружество пришло к выводу, что эта задача требует более основательного подхода: нужен гигантский корабль-матка, с которого можно бы было запускать исследовательские суда, корабль, способный служить не только исследовательской базой в горячий период начальной разведки нового сектора, но и выполнять функции посольства Содружества. Огромный звездолёт, способный вести не только астрономические исследования, но устанавливать первый контакт с новыми видами разумных существ.

И в 2093 году был построен «Старплекс». Финансируемый тремя мирами и построенный на орбитальных верфях Реболло, он стал самым большим космическим кораблём из всех, что когда-либо строила любая из рас Содружества: ширина 290 м в самой широкой части, семьдесят палуб в высоту, общий объем 3,1 млн кубометров, несущий на борту тысячу членов экипажа и сорок четыре вспомогательных судна разного предназначения

В настоящий момент «Старплекса» находился в 368 световых годах к галактическому югу от Плоскона, исследуя окрестности недавно открывшейся стяжки. Ближайшая звезда — субгигант класса F — находилась в четверти светового года. Её окружали четыре пояса астероидов, но планет не было. Экспедиция выдалась рутинной — ни интересных астрономических объектов, ни радиосигналов инопланетных цивилизаций. «Старплекс» спешил поскорее завершить цикл исследований — через семь дней ещё один «бумеранг» должен был достигнуть цели, на этот раз в 376 световых годах от Реболло. Следующим заданием «Старплекса» будет исследование этого сектора.

Всё было так спокойно до того, как…

— Лансинг, вы выслушаете меня!

Кейт Лансинг остановился посреди холодного коридора, вздохнул и потёр виски. Без перевода голос Яга звучал как собачий лай с изрядной добавкой шипения и рычания. Голос автопереводчика, воспроизводившего его речь со старомодным бруклинским акцентом, был ненамного приятнее: грубый, резкий и злобный.

— В чём дело, Яг?

— Ресурсы на борту «Старплекса», — пролаял тот, — распределяются неправильно, и виновны в этом вы. Я требую это исправить до того, как мы переместимся к следующей стяжке. Вы постоянно недодаёте ресурсов физическому отделу, снабжая отдел биологических наук в преимущественном порядке.

Яг был валдахудом и, как все они, внешне напоминал косматую свинью с шестью конечностями. Когда на Реболло завершился последний ледниковый период и полярные шапки растаяли, они затопили большую часть суши, а то, что осталось, оплели руслами рек. Предки валдахудов приспособились к полуводному образу жизни; слой подкожного жира и длинный коричневый мех не давали им замёрзнуть в холодной речной воде.

Кейт сделал глубокий вдох и повернулся к Ягу. Он инопланетянин, нужно всегда об этом помнить. Другие обычаи, другие манеры. Пытаясь сохранять спокойствие в голосе, он ответил:

— Думаю, ваши претензии несправедливы.

Снова раздался собачий лай.

— Вы отдаёте предпочтение отделу биологических наук, потому что ваша супруга возглавляет этот отдел.

Кейт заставил себя усмехнуться, хотя его сердце колотилось от сдерживаемого гнева.

— Рисса иногда утверждает, что всё наоборот — что я не даю ей достаточно ресурсов, что я лезу из кожи вон, чтобы ублажить вас.

— Она манипулирует вами, Лансинг. Она… как это говорится у людей? Она обёртывает вас вокруг мизинца.

Кейту хотелось показать Ягу совсем другой палец. И ведь они такие все, подумал он. Целая планета вздорных, драчливых, сварливых свиней. Он попытался прогнать из голоса усталость.

— Чего конкретно вы хотите, Яг?

Валдахуд поднял левую верхнюю руку и начал загибать короткие волосатые пальцы верхней правой.

— Ещё два корабля-зонда эксклюзивно для миссий физического отдела. Дополнительное хранилище в центральном компьютере для нужд астрофизиков. Ещё двадцать единиц персонала.

— Расширение штатов невозможно, — сказал Кейт. — У нас нет жилых помещений, чтобы их разместить. Я подумаю, что можно сделать по остальным пунктам. — Секунду помедлив, он добавил, — Однако в будущем, Яг, я надеюсь, вы поймёте, что меня гораздо легче убедить, не вовлекая в дискуссию мою личную жизнь.

Яг хрипло гавкнул.

— Я знал! — произнёс голос переводчика. — Вы принимаете решения исходя из личных предпочтений, а не на основе приведённых аргументах. Вы и в самом деле не годитесь для поста директора.

Гнев Кейта был готов выплеснуться наружу. Пытаясь успокоиться, он прикрыл глаза, надеясь представить себе что-нибудь приятное. Он ожидал увидеть лицо жены, но перед глазами возникло лицо азиатской красавицы на два десятка лет моложе Риссы — и это ещё больше вывело его из равновесия. Он открыл глаза.

— Послушайте, — произнёс он подрагивающим голосом. — Мне плевать, одобряете вы моё назначение директором «Старплекса» или нет. Имеет значение лишь то, что сейчас я — директор и останусь таковым ещё три года. Даже если вам удастся заменить меня раньше, в соответствии с соглашением о ротации в течение всего этого срока пост директора должен будет занимать человек. Если вы избавитесь от меня — или я уволюсь сам, потому что уже сыт вами по горло — вам всё равно придётся подчиняться человеку. А некоторые из людей вас, — он оборвал себя прежде, чем успел сказать «вас, свиней», — терпеть не могут.

— Ваше отношение не делает вам чести, Лансинг. Ресурсы, которые я запрашиваю, нужны для успеха нашей миссии.

Кейт снова вздохнул. Похоже, он становится слишком старым для всего этого.

— Я не собираюсь больше спорить, Яг. Вы озвучили свою просьбу; я уделю ей всё внимание, какого она заслуживает.

Все четыре квадратных ноздри валдахуда расширились.

— Удивительно, — сказал он, — что королева Тратх даже мысль допустила о том, что мы сможем работать с людьми. — Он резко развернулся на своих чёрных копытах и пошёл по коридору прочь, не сказав более ни слова.

Кейт постоял пару минут, выполняя успокаивающие дыхательные упражнения, а потом пошёл холодным коридором к остановке лифта.

Кейт Лансинг и его жена, Рисса Сервантес, занимали на «Старплексе» стандартный жилой блок в людском секторе: гостиная в форме буквы L, спальня, маленький кабинет с двумя столами, одна ванная, оборудованная для людей, и вторая универсальная. Кухни не было, но Кейт, который любил готовить, установил небольшую плиту, чтобы предаваться своему хобби.

Входная дверь скользнула в сторону, и Кейт, всё ещё бурля от возмущения, ворвался внутрь. Рисса, должно быть, вернулась несколькими минутами раньше и собиралась принимать дневной душ — она появилась из спальни голой.

— Привет, Честертон, — сказала она с улыбкой. Однако улыбка тут же поблекла, и Кейт подумал, что она, должно быть, заметила напряжение на его лице, складки на лбу и перекошенные в гримасе губы. — Что случилось?

Кейт плюхнулся на диван. Диван стоял лицом к стене, на которую Рисса повесила мишень для дартс. Три стрелки торчали из крошечного шестидесятиочкового сектора кольца утроения — Рисса была чемпионом «Старплекса» по дартс.

— Снова поцапался с Ягом, — ответил Кейт.

Рисса кивнула.

— Он такой, — сказала он. — Они все такие.

— Я знаю. Но боже, как это иногда тяжело.

В их квартире имелось большое внешнее окно, в котором виднелась ближайшая к стяжке яркая звезда класса F на фоне окружающих созвездий. Две другие стены могли демонстрировать голограммы. Кейт был родом из Калгари, что в канадской Альберте; Рисса родилась в Испании. На одной из стен открывался вид на ледниковое озеро Луиз с поднимающимися за ним Скалистыми горами; вторая показывала центральную часть Мадрида с его неповторимой смесью архитектурных стилей шестнадцатого и двадцатого веков.

— Я ждала, что ты вот-вот появишься, — сказала Рисса. — Хотела принять душ вдвоём.

Кейт был приятно удивлён. Они часто принимали душ вместе, когда только поженились, но это было двадцать лет назад, и со временем они оставили эту привычку. Необходимость принимать душ дважды в течение рабочего дня для уменьшения запаха человеческого тела, чрезвычайно неприятного для валдахудов, превратила ритуал омовения в скучную рутину, однако, возможно, надвигающийся юбилей их свадьбы настроил Риссу на более романтический лад.

Кейт улыбнулся ей и стал раздеваться, Рисса тем временем зашла в их основную ванную и открыла воду. «Старплекс» был так не похож на корабли его молодости, например, «Лестер Б. Пирсон», на котором он возвращался с Тау Кита после первого контакта с валдахудами. В те времена приходилось довольствоваться ультразвуковой чисткой. В том, что «Старплекс» нёс на борту миниатюрный океан, были свои преимущества.

Кейт последовал за Риссой в ванную. Она уже стояла под душем, дожидаясь, пока намокнут её длинные чёрные волосы. Как только она немного сдвинусь в сторону из-под головки душа, Кейт проскользнул внутрь, по пути восхитившись ощущению скользнувших друг по другу мокрых тел. За эти годы он потерял половину волос, а оставшуюся половину стриг коротко. Тем не менее, он начал энергично тереть голову, пытаясь таким образом совладать со своим раздражением против Яга.

Он потёр спину Риссе, она — ему. Потом они сполоснулись, и он закрыл воду. Если бы он не был так сердит, возможно, у них бы вышло что-нибудь ещё, но…

Да провались ты! Он начал вытираться.

— Ненавижу! — сказал Кейт.

Рисса кивнула.

— Я знаю.

— Не то чтобы я ненавидел Яга — не совсем так. Я ненавижу… ненавижу себя. Ненавижу за то, что чувствую себя узколобым расистом. — Он начал яростно растирать полотенцем спину. — То есть, я знаю, что валдахуды живут по-другому. Я знаю это и пытаюсь это принять. Но — боже, я ненавижу себя уже за одну эту мысль — они все одинаковые! Сварливые, нахальные, бесцеремонные. Не встречал ни одного, кто бы был не такой. — Кейт побрызгал под мышками дезодорантом. — Сама идея того, что можно считать, будто знаешь о ком-то всё лишь потому, что знаешь вид, к которому он принадлежит — отвратительна, меня этому научили ещё в детстве. Но теперь я сам делаю это изо дня в день. — Он вздохнул. — Валдахуды и свиньи. Внутренне для меня уже всё едино.

Рисса тоже закончила вытираться и надевала свежее бельё и бежевую сорочку с длинным рукавом.

— Они примерно так же относятся и к нам, ты же знаешь. Люди слабы, нерешительны. И у них нет корбайдин.

Кейт вымученно засмеялся, услышав валдахудское слово.

— У меня есть, — сказал он, указывая вниз. — Конечно, всего два вместо четырёх, но они справляются.

Он достал из шкафа свежую пару трусов и хлопчатобумажные штаны и надел их. Штаны показались немного тесноватыми в талии.

— И всё же, от того, что предрассудки свойственны обеим сторонам, они не перестают быть предрассудками. — Он вздохнул. — Вот с дельфинами всё по-другому.

— Дельфины другие, — сказала Рисса, натягивая красные шорты. — Возможно, в этом-то и дело. Они настолько отличны от нас, что это приводит нас в восторг. Самая большая проблема с валдахудами в том, что у нас с ними слишком много общего.

Рисса подсела к зеркалу. Она не носила макияжа — естественный облик был сейчас в моде как у мужчин, так и у женщин. Однако она вдела в уши алмазные серёжки размером с небольшую виноградину. Импорт дешёвых бриллиантов с Реболло уничтожил функцию драгоценных камней как свидетельств достатка, но их природная красота была по-прежнему востребована.

Кейт тоже закончил одеваться. Он надел синтетическую рубашку в темно-коричневую «ёлочку» и бежевый вязаный свитер. К счастью, когда человечество вышло в космос, пиджаки и галстуки были признаны бесполезным балластом одними из первых — их наличие теперь не требовалось даже в наиболее формальной обстановке. После введения на Земле сначала четырёх, а затем и трёхдневной рабочей недели всякое различие между офисной и повседневной одеждой исчезло.

Он оглядел Риссу. Она была великолепна — в свои сорок четыре она по-прежнему оставалась красавицей. Может быть, всё-таки стоило воспользоваться моментом? Ну и что, что они только что оделись? Кроме того, эти дурацкие мысли о…

— Карендоттир Лансингу!

Ну вот, легка на помине. Кейт поднял голову к потолку и проговорил в пространство:

— Вызов принять. Слушаю.

— Кейт, чудесные новости! — послышался из интеркома звучный голос Лианы Карендоттир. — Только что прибыл ватсон с ГАОС; активирована новая стяжка.

Кейт вскинул брови.

— «Бумеранг» добрался до Реболло 367А раньше срока? — Иногда такое случалось; оценка межзвёздных расстояний до сих пор была делом не очень надёжным.

— Нет. Это другая стяжка, и её активировал не «бумеранг» — в неё вошло что-то — или, если нам повезло, то кто-то — из окрестного космоса.

— Из стяжек рядом с планетами выходило что-нибудь, чего не ждали?

— Пока нет, — ответила Лиана; её голос вибрировал от сдерживаемого возбуждения. — Её обнаружили только потому, что на неё случайно отправился грузовой модуль.

Кейт уже был на ногах.

— Отозвать все корабли-зонды, — приказал он. — Вызвать Яга на мостик, объявить всем постам готовность к ситуации первого контакта. — Кейт кинулся к дверям; Рисса следовала за ним по пятам.