— Будить их сейчас не было смысла, — сказал демонический шут. Его голос был, как всегда, бесстрастен, внешний вид тоже не выражал никаких чувств, и сэр Джордж подумал, что когда-нибудь вцепится в глотку двоеротого, невзирая на вечно стоящих за его спиной охранников-драконолюдей. Когда-нибудь он не выдержит и отомстит ему за смерть юного Денмора, за все те унижения, которым тот подверг его. За жестокое наказание, за Матильду и Эдуарда…

— Сейчас они нам не нужны. Нам нужны вы и ваши воины, — продолжал демонический шут. — Присутствие ваших самок и детенышей только отвлекло бы вас от подготовки к сражению. Теперь все ваше внимание должно быть сосредоточено на подготовке к бою.

— Нашей способности сосредоточиваться повредит тревога за безопасность наших… близких, — процедил сквозь зубы сэр Джордж.

— Ваши самки и молодняк в полной безопасности… пока вы сражаетесь и приносите победы, — возразил двоеротый. — Никто не сможет повредить им, пока они находятся в саркофагах стазиса, и если вы добудете нам победу, они будут разбужены и возвращены вам как заслуженная награда. Если же вы будете сражаться плохо, то будить их не имеет смысла.

Сэр Джордж уставился в лиловое лицо с такой ненавистью, какой и вообразить себе не мог. И все ясе он ничего не мог сделать… кроме того, что двоеротый требовал совершить ради тех, кого он любил.

— Хорошо, командир, — произнес барон и сам не узнал своего голоса. — Тогда позвольте нам подготовиться.

Сэр Джордж словно парил над равниной, поросшей темно-лиловой травой, по которой с топотом неслись громадные твари. Каждая из них была не меньше девяти футов высотой, с двумя ногами и четырьмя здоровенными ручищами, с ног до головы поросшая длинной грубой шерстью. Их темно-желтые, рыжие и ярко-красные шкуры были испещрены черными и коричневыми пятнами.

Две армии жутких тварей двигались навстречу друг другу неуклюжими, порывистыми скачками, покрывая разделявшее их расстояние с невероятной скоростью. Ни у кого из них не было лат, хотя то тут, то там барон видел проглядывавшую сквозь длинный мех морщинистую грубую кожу, которая вполне могла сойти за доспех. Что до оружия, то большинство тварей имели по два двуручных топора, слишком тяжелых даже для бородавочников. У остальных были палицы, цепы, длинные копья; немногие имели при себе колчаны с дротиками.

Когда обе армии сблизились, воины с дротиками начали метать их, и барон чуть не присвистнул от изумления. Метатели дротиков использовали какие-то странные палки, они вставляли дротики в концы этих палок и запускали под большим углом вверх, при этом создавалось впечатление, что палки являлись как бы продолжением их руки. Мохнатые гиганты и без того имели руки более длинные, чем у любого человека, палки же позволяли метать дротики на совершенно невообразимое расстояние.

Сэр Джордж никогда не видел такого оружия, но зрелище это напомнило ему палочную пращу пастуха-шотландца, с которой тот управлялся весьма умело. То есть бил-то он не слишком метко, однако камни запускал на огромное расстояние. Четырехрукие в отличие от шотландца оказались отличными стрелками, и сэр Джордж прикинул, что длина полета их дротиков равна длине выстрела генуэзских арбалетчиков. Его лучники стреляют немного дальше, и огонь их будет гуще по сравнению с арбалетным, но не намного. С четырьмя-то руками и двумя копьеметалками каждая такая тварь не уступит в скорострельности и дальнобойности его лучникам.

По счастью, в обеих армиях их было немного, и это удивило барона. Если бы одной из армий командовал он, то набрал бы как можно больше копьеметателей!

Между тем армии продолжали сближаться, несмотря на шквальный огонь дротиков. Кровь четырехруких в отличие от людской была ярко-оранжевой, но текла из ран точно так же, как у людей, когда дротики вонзались в животы и груди. И падали сраженные гиганты на землю, корчились и вопили в смертной муке, совсем как люди.

Невзирая на плотность огня, никто из копьеметателей не успел ополовинить свой колчан, когда два строя сошлись врукопашную, и сэр Джордж сузил глаза. Демонический шут называл англичан примитивными — интересно, как бы он назвал этих тварей? Барону был знаком ужас и ревущий хаос рукопашного боя, когда мир каждого солдата сужается до крохотного пространства в радиусе его меча, но никогда он не видел ничего подобного — даже когда приходилось драться с шотландцами! Он сомневался, что вообще кто-нибудь видел нечто похожее с тех пор, как люди перестали раскрашивать лица синей краской перед тем, как наброситься с секирой на ближнего своего.

Никакого порядка, никакой попытки держать строй! Две толпы девятифутовых чудовищ с топорами и копьями или парой массивных цепов били во все стороны как придется. Это было не сражение, а сущий ад, и длилось оно куда дольше, чем можно было поверить.

Жертвы были ужасны. Какой бы толстой ни была шкура четвероруких, в конце концов, это была всего только шкура, мясо и кости, а щитов не было ни у кого. И, насколько мог судить сэр Джордж, никто из этих вояк понятия не имел о парировании или блокировании ударов. Они могли только нападать и не умели защищаться, в результате чего кровь их заливала траву и превращала сухую землю в кровавую грязь. Четырехруких либо обуяло боевое бешенство, либо они были слишком тупы, чтобы осознать весь ужас происходящего побоища… А может, в отличие от людей, смерть вообще ничего для них не значила? Только такое объяснение и мог он придумать всему этому кошмару, глядя, как две армии топчут и режут друг друга, как будто бы все как один воины полностью лишены инстинкта самосохранения.

Наконец одна из армий пресытилась дракой. Выжившие воины пустились наутек, и, как всегда бывает в таких случаях, противники их с ревом бросились в погоню, убивая всех, кого сумели догнать.

Кое-кто из проигравших сражение сумел-таки убежать. Отчасти потому, что вовремя бросил свое громоздкое оружие, а отчасти потому, что те, кто бежит от смерти, как правило, бегут чуть-чуть быстрее тех, кто преследует их, чтобы убить.

Сэр Джордж парил над полем битвы, глядя на то, как победители совершенно по-варварски пытаются помочь своим раненым и режут глотки недобитым врагам, затем видение медленно поблекло.

Сэр Джордж сел на уютной мягкой кушетке и, как велел ему Компьютер, снял с головы «нейроинтерфейс».

Его рука чуть подрагивала, когда он положил снятое с головы устройство. Компьютер предупреждал его о том, что он увидит, но ему не хватало опыта, чтобы полностью осознать то, о чем говорил бесплотный голос. Он не предполагал, что все будет по-настоящему, не думал, что услышит вопли раненых, ощутит сладковатый запах чужой крови и слишком знакомый смрад развороченных кишок. Это был очередной пример загадочных умений демонического шута, и в суть этого умения он вникать не желал. По крайней мере сейчас. До тех пор, пока знакомая дрожь и сжимавший внутренности в комок отзвук битвы не улягутся в нем.

Он услышал позади шорох и обернулся. На соседних кушетках располагались сэр Ричард, Рольф Грэйхэм, Уолтер Скиннет и Давид Хоуис. Их реакция на увиденное была весьма интересной. Грэйхэм и Хоуис выглядели чуть более задумчивыми, чем обычно. Скиннет был абсолютно спокоен — по-видимому, он размышлял о росте и размахе рук врагов, с которыми придется столкнуться его людям. Сэр Ричард, похоже, ощущал то же самое, что и сэр Джордж, и барон улыбнулся своему старшему офицеру.

— Крепкие ребята, милорд, — сказал через мгновение Грэйхэм. — Даже если не принимать в расчет того, как далеко они мечут свои дротики.

— Меня все это не слишком радует, — согласился Хоуис. — И все же, Рольф, наши парни стреляют дальше. Пусть и ненамного.

— Вот именно — ненамного! — хрюкнул Грэйхэм. — В любом случае, не настолько, чтобы я был доволен!

— Ага, — хмыкнул Скиннет, — но ваши парни хотя бы могут стоять вдалеке и стрелять в них. А вот моим такой роскоши не видать.

— Не видать, — согласился сэр Джордж, — как своих ушей. С другой стороны, я не намерен посылать вас в атаку, покуда они малость не размякнут. А уж потом сам поведу вас.

— При всем моем уважении, сэр Джордж, — вступил в разговор Мэйнтон, — я считаю, что вам не следует идти в атаку вместе с ними. Мы не можем позволить себе потерять вас.

— Мы никого не можем позволить себе потерять, — ответил сэр Джордж. — И если я собираюсь послать людей в атаку, то, конечно же, сам их и поведу!

— Оставьте, сэр Ричард, — кисло протянул Скиннет. — Я много лет пытаюсь убедить барона, что не дело главнокомандующему махать мечом впереди своего войска. Но услышать умный совет может лишь умеющий слышать…

— Не надо пытаться уколоть меня, Уолтер, — мягко попросил сэр Джордж.

— Я привык называть вещи своими именами, милорд. И теперь меняться не собираюсь.

— А я собираюсь обсудить увиденное и подумать над тем, как нам сражаться с четверорукими, — ответил сэр Джордж.

— И что же вы придумали, милорд? — со скептицизмом старого доверенного вассала спросил Скиннет.

— Пока я могу констатировать только, что они достигают девяти футов росту, покрыты шерстью и манера их наступать очень напоминает мне французских дворян или шотландцев. Причем Компьютер сказал, что они всегда так поступают, — сообщил сэр Джордж. — Поэтому, мне думается, надобно сражаться с ними так, как его величество сражался при Хаэлидон-Хилле.

— Мне не нравится этот план, — пропищал демонический шут.

— Не могу сказать, чтобы он полностью устраивал меня, — спокойно ответил сэр Джордж, стоя напротив двоеротого перед хрустальным столом. — К несчастью, оценка сил противника, сделанная Компьютером с учетом расстояния, на которое он метает свои дротики, не оставляет нам выбора. По самой благоприятной оценке Компьютера, четвероруких будет в шесть раз больше, и наши луки дадут нам меньше преимуществ, чем мне бы того хотелось. Хотя у них нет доспехов, эти твари — весьма серьезные противники, когда дело доходит до рукопашной… особенно если учесть, что у каждого из них вдвое больше рук, чем у моих парней.

— Если соотношение сил столь неблагоприятно, — сказал демонический шут, — вы должны использовать всех своих людей.

— Мой план и так включает всех обученных людей, — голосом выделил главное слово сэр Джордж, надеясь, что та штука, которая переводит двоеротому его речь, не оплошает и точно передаст смысл сказанного.

— Он не включает более десяти процентов ваших мужчин, — заявил демонический шут, и сэр Джордж кивнул.

— Вы правы, командир, — признал он. — Но вы сами говорили мне, что люди являются ценным приобретением для вашей гильдии. Люди, которых вы хотите бросить в бой, не годятся для подобной драки. Мы начали их обучение, но на то, чтобы сделать из лучника мастера, уходит целая жизнь, а моряки и гуртовщики, которых вы спасли вместе с нами, никогда не были солдатами. Если мы попытаемся использовать их как лучников, они только помешают тем, кто хорошо знает свое дело. Никто из них не обучен сражаться в конном строю, и я сомневаюсь, что они вообще усидят на лошади, если мы попробуем посадить их в седло. Если же мы будем использовать новичков в пешем строю, особенно против таких врагов, их просто перебьют.

— Если они настолько бесполезны, — сказал демонический шут, — мне кажется, нет смысла беречь их.

Холодный пот прошиб сэра Джорджа, поскольку у него не возникло сомнений относительно намерений двоеротого.

— Я не сказал, что они бесполезны, — ответил барон, тщательно подбирая слова. — Я сказал, что в настоящий момент они плохо обучены. Со временем мы это исправим. Сомневаюсь, что многие из них станут лучниками, способными удовлетворить взыскательность Рольфа Грэйхэма или Давида Хоуиса, хотя и тут я могу ошибаться. В любом случае, я уверен, что их можно обучить на пеших бойцов, и тогда они пополнят ряды наших солдат. Однако для этого нужно время. Кидать их сейчас в бой слишком расточительно. Это было бы… бесполезной тратой ресурсов вашей гильдии.

— Понятно. — Демонический шут несколько мгновений сидел, прикрыв два меньших глаза, размышляя о словах сэра Джорджа. Затем устремил все три глаза на барона и сказал:

— Отлично. Я принимаю ваши доводы и, хотя мне не нравится ваш вывод, вынужден согласиться, что забота о сохранности имущества моей гильдии должна стоять на первом месте. Кроме того, мне не нравится ваш план предстоящего сражения. Вы должны атаковать, а не обороняться.

— Едва ли это стоит делать, когда противник имеет столь явный численный перевес, — терпеливо объяснил сэр Джордж. Демонический шут открыл было рот, но барон продолжил прежде, чем тот успел что-либо сказать. — Командир, вы сказали, что цель вашей гильдии — заставить этих тварей заключить с вами торговое соглашение. — «Хотя, — подумал сэр Джордж, — я не понимаю, что из того, чем владеют четырехрукие, могло заинтересовать гильдию». — Вам надо заставить племя тулаа склониться перед вашей мощью, поскольку страх, в котором они держат соседние племена, заставит остальных последовать их примеру. Для этого мы должны разбить тулаа в битве, однако они почти семикратно превосходят нас числом. Если мы нападем на них, наши потери будут ужасны, даже если мы победим. Большие потери снизят нашу ценность для вашей гильдии в последующих боях, а если другие племена не захотят последовать примеру тулаа, то уцелевших людей не хватит, чтобы усмирить еще и их. Значит, мы должны найти способ выманить тулаа с укрепленных позиций и заставить атаковать нас там и тогда, где и когда мы сами захотим. Изучив с помощью Компьютера их манеру боя, я уверен, что мы сможем не только разбить их, но и нанести им тяжкие потери, если заставим сделать то, что наметили. А как только они будут ослаблены потерями на поле боя — а также падут духом, зная, что мы их уже раз побили, — нам удастся громить четырехруких без особого риска, если в этом возникнет нужда.

— А если они не захотят атаковать?

— Вряд ли, — ответил сэр Джордж. — С помощью Компьютера, — подчеркнул он роль бесплотного голоса в планировании предстоящего сражения, — мы с моими старшими офицерами просмотрели много их битв. Эти племена не имеют понятия об оборонительной тактике во время сражения, но деревни их хорошо укреплены, обнесены земляными валами и деревянными палисадами. И защищать их они умеют. Кроме того, их копьеметатели будут куда опаснее, находясь в укрытии, нежели в открытом поле, где мои лучники легко их накроют. К счастью, они не сознают преимуществ оборонительной тактики и прибегают к ней, только когда их деревням угрожают значительные силы противника. Если же силы сторон равны, они предпочитают нападать, а не защищаться. Поскольку четырехрукие превосходят нас численностью и не имеют понятия о нашем оружии, я уверен, что они радостно бросятся в атаку. С помощью Компьютера я выбрал подходящее для сражения место.

Сэр Джордж указал на изображение, висевшее над хрустальной столешницей. Во всяком случае, он называл это столешницей, что лишь отчасти соответствовало истине. Ему не представлялось случая рассмотреть ее как следует, но что бы двоеротый ни ставил на нее в его присутствии, предметы не издавали ни малейшего звука и скользили по ней легче, чем даже по гладкому, отполированному зимними ветрами льду. Но это, разумеется, не было главным свойством «столешницы», которая являлась не столько мебелью, сколько хитроумным устройством, в глубине которого по воле двоеротого возникали как неподвижные, так и движущиеся картины.

С тех пор как демонический шут показал барону Англию с высоты птичьего полета, тот много времени провел, изучая «электронные» карты и «спутниковые и панорамные изображения», которые по его просьбе демонстрировал ему Компьютер. Поначалу сэру Джорджу было трудно правильно их читать, в особенности «спутниковые изображения», поскольку картинки были слишком не похожи на человеческие карты, с которыми ему прежде приходилось иметь дело. Однако пояснения Компьютера и практика помогли ему понять, что к чему, и он был потрясен точностью и четкостью здешних карт. Особенно поразила его накладываемая Компьютером на карты «трехмерная голографическая топография», позволявшая видеть все впадины и возвышенности местности, все пригорки, ручьи и норы, вплоть до крошечных завихрений на воде, в истинном виде, а не в плоскостном изображении. Барон всегда хорошо ориентировался на местности, но ни у одного земного командира не было возможности в таких подробностях рассмотреть избранное им поле боя. Сэр Джордж был убежден, что знание ландшафта удвоит или даже утроит силы его отряда…

Сейчас голографическое изображение, созданное Компьютером, представляло собой большой холм под мрачным небом. Круглый, густо поросший темно-лиловой травой, он возвышался футов на пятьдесят-шестьдесят над окружавшей равниной и являлся, судя по его правильной форме, искусственным сооружением. Он был достаточно велик, чтобы разместить на нем все войско, особенно если построить его как следует. Причем каменистые склоны холма резко поднимались над равниной, прежде чем стать более пологими ближе к вершине.

— Компьютер сказал мне, что этот холм считается у тулаа священным, — сообщил сэр Джордж демоническому шуту. — Это курган, гробница, в которой они хоронят своих нечестивых королей и жрецов. Четырехрукие почитают его так же, как мы — Иерусалим. Если мы разместим свое войско на этом холме, они обязательно нападут на нас.

Барон не стал говорить, что выбранная им позиция не позволит англичанам отступить, если дело примет скверный оборот. Разумеется, он предпочел бы не рисковать своими людьми, но победа была нужна ему любой ценой. Потерпев поражение, им не было смысла бежать с поля боя, поскольку демонический шут все равно уничтожил бы их без всяких колебаний, чтобы избежать убыточного вложения средств. Кроме того, теперь сэру Джорджу стало совершенно очевидно, что двоеротый, несмотря на всю свою надменность, самоуверенность и презрение к англичанам, понимает в организации и планировании сражений — не говоря уже о целой кампании — не больше слюнявого деревенского дурачка.

Компьютер в этом отношении оказался несравнимо более полезным. Запросив у него сведения о тулаа и прочих местных племенах, барон быстро пришел к выводу, что анализ ситуации, сделанный демоническим шутом, был слишком поверхностным и потому неправильным. Да, тулаа были самым крупным и могучим племенем из живших в округе, их король называл себя наследным верховным правителем и брал с соседей дань. Но, по словам Компьютера, власть его была, скорее всего, данью традиции. Его «вассальные» военные вожди были непокорными, независимыми и постоянно воевали друг с другом, не утруждая себя хотя бы уведомить своего короля, что идут войной на соседа. Лишь долгое традиционное соперничество племен и способность короля тулаа разделять местных вождей и стравливать их друг с другом не позволяли до поры до времени двум или трем племенам объединиться и покончить с его шаткой властью.

По мнению сэра Джорджа, это означало, что победа над тулаа станет лишь первым шагом в достижении цели демонического шута. Четырехрукие были упрямы, как шотландцы, и склонны к междоусобицам, как ирландцы, и, значит, победа над одним племенем вряд ли испугает и склонит к покорности его соседей. Для этого придется разбить еще одно или два племени, а может, даже союз племен. Он высказал эти соображения демоническому шуту, но тот с презрением отмел все доводы барона. Он был уверен, что победа над тулаа решит все проблемы, и сэр Джордж не стал с ним спорить. Время покажет, кто из них прав. И двоеротому придется признать свою ошибку.

Хотя, может статься, он и не пожелает этого сделать. Сэр Джордж повидал многих знатных людей, которые были столь уверены в своем уме и правильности суждений, что даже самый жестокий урок впрок им не шел.

«Особенно, — вяло подумал он, — когда кто-то другой платит за их глупость кровью, болью и смертью».

Возможно, так же получится и здесь. Хотя, если демонический шут и впрямь считает отряд сэра Джорджа ценным приобретением, у него должно достать мозгов прислушиваться впредь к мнению своего старшего командира.

Но что бы ни случилось в будущем, сейчас барону нужна была решительная победа. Ему, правда, удалось отговорить двоеротого от атаки на главное поселение тулаа, но заплатить за полученную уступку придется жизнью, если в его план закралась какая-то ошибка. Он не сомневался, что в этом случае демонический шут не замедлит уничтожить его, дабы преподать еще один наглядный урок своим подчиненным. И кто бы ни занял его место, Матильда и Эдуард будут убиты вместе с ним, и барон надеялся лишь на то, что их не станут будить ради этого.

Сэр Джордж пытался отмахнуться от этой мысли, как испуганная лошадь от овода, однако из этого ничего не вышло. Он не мог не думать о своих близких, равно как и о том, кем заменит его демонический шут, если одержанная англичанами победа не покажется ему достаточно убедительной. Ведь ничья решительно не устраивала эту самоуверенную тварь, абсолютно не смыслившую в специфике военных действий. Не смыслившую настолько, что могла заменить его кем угодно и тем самым наверняка обречь англичан на поголовное истребление.

Именно это соображение и навело сэра Джорджа на мысль избрать позицию, с которой не было пути к отступлению. Победа или смерть — таков будет их девиз в этом сражении. Причем выбранное им для боя место давало лучшие возможности для победы. Не говоря уже о том, что люди, которые знают, что бежать им некуда, будут стоять насмерть.

— Если вы позволите мне действовать согласно намеченному мной плану, — сказал сэр Джон с уверенностью, которой перед предстоящим сражением вовсе не испытывал, — я наверняка обеспечу вам блестящую победу.

Демонический шут выдержал долгую паузу и наконец изрек:

— Хорошо. Я предпочел бы быструю и решительную атаку, которая застала бы тулаа врасплох и покончила с их могуществом одним ударом. Но раз вы уверяете, что имеете колоссальный опыт в применении столь грубого и примитивного оружия в ваших варварских сражениях, я позволяю вам биться, как вы желаете… Настоятельно рекомендую вам сдержать обещание и добыть победу, столь нужную моей гильдии.

Поразительно, подумал сэр Джордж, сколько угрозы можно вложить в совершенно бесстрастное и будничное высказывание.

— Не могу сказать, что мне сильно нравится эта позиция, милорд, — рявкнул Рольф Грэйхэм и смачно харкнул в неестественно лиловую траву, оглядывая плоскую равнину, окружавшую холм. Благодаря компьютерным картинкам он, как и сэр Джордж, знал, сколь быстро четырехрукие могут покрыть своими прыжками огромное расстояние… и понимал, что ни один человек не убежит от них, даже если у него будет шанс отступить. — И все это чертово место, — скривившись, добавил он.

— Лучшей позиции поблизости не имеется, — ответил сэр Джордж командиру лучников. — Постараемся использовать все выгоды, которые сумеем извлечь из этого холма.

Грэйхэм невесело хмыкнул и тряхнул головой, отбрасывая челку со лба.

— С вашего позволения, милорд, я бы обошел еще разок своих ребят.

— Давай, Рольф, — одобрительно улыбнулся сэр Джордж. — Напомни им — что бы этот ни говорил, — барон мотнул головой в сторону странного устройства, которое Компьютер называл аэрокаром, неподвижно зависшего над холмом, — эта драка и впрямь имеет для нас очень большое значение.

Заметив удивление на лице лучника, барон весело рассмеялся. Реакция Грэйхэма ничуть не удивила его. Демонический шут чуть ли не битый час «вдохновлял» англичан, призывая их идти на битву во имя его гильдии. Если бы не его способность убивать, эта смехотворная напыщенная речь не вызвала бы у людей ничего, кроме хохота. Одной фразы о том, чтобы «почтить гильдию, которой мы служим, отвагой и кровью», было достаточно, чтобы закаленных ветеранов сэра Джорджа разобрал хохот — или прошибла рвота. Еще противнее была мысль о том, что демонический шут держит людей за непроходимых тупиц и всерьез полагает, будто такая трепотня может вдохновить их на подвиги.

— Да пошел он в жопу вместе со своей драгоценной гильдией! — проворчал барон, не видя необходимости выбирать выражения, оказавшись в кругу своих солдат. — Чтоб их всех там дурной болезнью да проказой поразило, и чем скорее, тем лучше! Но что бы мы о них ни думали, наши жизни зависят от того, удастся ли нам доказать, что мы им нужны. А доказать это можно одним способом: выиграть предстоящее сражение!

— К тому же, если мы проиграем, четырехрукие перережут нам глотки, милорд, — мрачно добавил Уолтер Скиннет.

— Да уж, — согласился сэр Джордж и махнул Грэйхэму рукой. — Шевелись, Рольф, и передай ребятам мои слова.

— Не сомневайтесь, милорд, — заверил его Грэйхэм и порысил прочь, а сэр Джордж вновь принялся осматривать местность вокруг их позиции на холме.

Между этим местом и Землей было много как мелких, так и достаточно существенных различий, придававших пейзажу несколько нереальный вид, напоминавший лихорадочный бред или галлюцинацию. Солнце было холоднее и заметно тусклее. «Деревья», усеивавшие равнину вокруг погребального кургана, были слишком высокими, слишком хилыми и совершенно ненормального цвета. Сэр Джордж даже собственный вес ощущал как-то не так — здесь он казался себе слишком легким и слишком бодрым. Он привык к приливам энергии перед битвой, но сейчас с ним творилось что-то другое. Барон сообщил об этом Компьютеру, когда «тендеры» с главного корабля высаживали англичан и выгружали их снаряжение и лошадей, и тот ответил, что местная сила тяжести ниже земной, а воздух содержит больше кислорода, но это мало прояснило ситуацию.

В другое время барон потребовал бы от Компьютера объяснений, но теперь было не до вопросов. Если из-за здешней силы тяжести или кислорода он чувствует себя превосходно, то надобно воспользоваться этим в полной мере.

Он криво усмехнулся, подумав, что зря все же не задал Компьютеру вертевшиеся на языке вопросы — время, как оказалось, у них было, — и, прищурившись, продолжил осмотр местности.

Странного цвета трава простиралась до самого горизонта, и лишь кое-где из нее торчали редкие группы деревьев, да маленькая, но глубокая речка с крутыми берегами огибала западный край холма, на котором стояли англичане. Равнина была достаточно плоской, и деревня тулаа, расположенная на другом берегу реки, была видна как на ладони. Она лежала милях в пяти от холма, и сэр Джордж видел, как от нее катится толпа воинов, подпрыгивая и по колено утопая в высокой траве, доходившей его людям до пояса. Четырехрукие неслись к броду, через который проходила тропа от деревни к погребальному холму. Даже при их скорости четырехруким потребуется некоторое время, чтобы добраться до холма, хотя низкий ритмичный грохот боевых барабанов был слышен уже совершенно отчетливо.

— Сколько у них копьеметателей, Компьютер? — тихо спросил он.

— Девять сотен и семнадцать из шести тысяч двух сотен и девяти воинов, — прозвучал в его ухе голос Компьютера.

Сэр Джордж знал, что Компьютер тут же передаст его вопрос демоническому шуту и остальному экипажу корабля, и все же ему приятно было услышать его голос. Зато его неприятно поразила численность отряда четырехруких, о которой сообщил Компьютер. Без моряков и ремесленников — сэр Джордж убедил командира не бросать их в нынешний бой — у него было едва восемь сотен солдат. Правда, большую часть их составляли лучники, но если учесть, что одних копьеметателей у четырехруких было в два раза больше, чем у него стрелков, это наводило на невеселые мысли. К тому же лучники были недостаточно хорошо вооружены для рукопашного боя: их кинжалы, короткие мечи и дубинки не шли ни в какое сравнение с тяжелым оружием четырехруких. Если им удастся вскарабкаться на холм, начнется настоящее побоище.

Это означало, что сэр Джордж должен не допустить тулаа до рукопашной. Вот тут и сыграют свою роль заостренные колья, укрепленные в склонах холма. А есть ведь еще и кальтропы, густо рассыпанные в траве по всему пространству от реки до подножия холма. И двойная линия спешенных латников между кольями и фронтом лучников. По иронии судьбы лошади, о которых барон так горячо спорил с демоническим шутом, оказались сейчас не нужны — на всякий случай он оставил только пятьдесят всадников, велев остальным спешиться и встать в пеший строй.

Конечно, напомнил он себе, повернувшись к коням, находившимся в тылу их позиции, как только тулаа сломаются — если сломаются! — его людям понадобятся все имеющиеся в наличии кони для преследования противника. А пока Скиннет и пятьдесят конников под его и сэра Ричарда командованием представляли собой единственный резерв сэра Джорджа.

Но, по крайней мере, его нынешний отряд вооружен лучше, чем все те, которые он когда-либо водил в бой, напомнил себе барон. Невзирая на презрение демонического шута к примитивному оружию англичан, «производственные модули» огромного корабля гильдии с лихвой выполнили все заказы сэра Джорджа и его советников.

Как любой командир, сэр Джордж знал, как следует экипировать солдат и сколько стоит вооружение. Наибольшее внимание было принято уделять вооружению рыцарей и конных латников, поскольку именно они были решающей силой в рукопашном бою. Они имели лучшее оружие и доспехи, либо приобретенные на свои деньги, либо полученные от своего господина и командира. Доспехи солдат, как лучников, так и пехотинцев, были, естественно, худшего качества и стоили дешевле. Лучнику везло, если вместо кожаного доспеха ему доставалась бригантина — обшитая металлическими пластинами куртка. Пехотинец чувствовал себя счастливчиком, если вместо бригантины мог разжиться настоящим панцирем. Даже рыцари и конные латники порой были вынуждены заменять часть лат кожаными доспехами.

В этом отношении солдатам сэра Джорджа несказанно повезло. Едва ли их доспехи были прочнее сплава, из которого был сделан волшебный корабль или латы бородавочников, но они были сработаны из лучшей стали, о которой не мог мечтать даже самый искусный английский кузнец. Кроме того, все конники носили совершенно одинаковые доспехи и были вооружены так хорошо, как мало кто из рыцарей, которых приходилось видеть сэру Джорджу, когда он отплывал во Францию.

Поначалу его воины ворчали, вспоминая оружие, отобранное у них перед купанием в целебном паре, но ропот утих, когда ветераны поняли, насколько новое вооружение превосходит прежнее, да и сам сэр Джордж даже не думал жаловаться. Утраченный им привычный доспех принадлежал некогда его отцу и напоминал ему о былых сражениях и прежних боевых товарищах. Зато новое вооружение было куда легче и прочнее, и, будучи практичным человеком, барон не мог этого не признать.

Даже кони их теперь были отлично защищены. Боевые кони, украденные механическими слугами двоеротого во Франции, не были массивными тяжеловозами и не могли носить на себе тяжелую броню. Сэр Джордж всегда отдавал предпочтение быстроте и не разделял любви своих современников к тяжелым, могучим коням и, вероятно, поэтому пришел в восторг от доспехов для лошадей, которые создали «производственные модули» демонического шута. Как и его доспех, они были легкими, прочными и защищали лошадей куда надежнее, чем все виденные им прежде на Земле тяжелые и громоздкие доспехи.

При мысли о лошадях барон помрачнел. Опасения двоеротого, что лошади могут оказаться неприспособленными к пребыванию в стазисе во время фазового ускорения, подтвердились. Компьютер сообщил сэру Джорджу, что они потеряли десять лошадей, а это значило, что те будут гибнуть и во время следующих перелетов.

Но что бы ни ожидало их в будущем, напомнил он себе, глядя на приближение орды тулаа, надо сначала пережить настоящее.

Барон поднял руку и подозвал к себе сэра Ричарда и Скиннета. Рыцарь и сержант бросили поводья оруженосцу сэра Ричарда и подошли к нему.

— Сдается мне, — быстро сказал он, не отрывая взгляда от четырехруких, — если эти… твари собираются сделать то, на что мы надеемся, то они попрут прямо на нас. Если нет, вы с вашими парнями прикроете нас с тыла, пока я не разверну фронт. Отведите резерв еще на сто пятьдесят шагов и присматривайте за тылом и флангами.

— Да, милорд, — ответил сэр Ричард. Скиннет кивнул, и оба, вернувшись к своим людям, принялись отдавать соответствующие приказы.

Сэр Джордж снова устремил взгляд на противника.

«Соотношение сил чуть хуже, чем когда мы с королем сражались под Дублином», — подумал он. То же самое он уже говорил своим людям, расставляя их по местам и ободряя их тем, что у него есть опыт подобного рода сражений.

Сэр Джордж действительно использовал этот опыт при расстановке людей, однако между тем сражением и грядущим боем имелась существенная разница. В армии Эдуарда III было не более пяти сотен рыцарей и пятнадцати сотен лучников против десяти тысяч шотландцев, но соотношение сил получалось пять к одному, а не восемь к одному. К тому же у шотландцев не было стрелков, а у тулаа копьеметателей было больше, чем у него лучников. Кроме того, даже самые высокие из шотландцев не достигали девяти футов роста, и у каждого из них было отнюдь не по четыре руки.

«И все же мы их побьем! Нам не привыкать сражаться в меньшинстве», — подумал он, когда наступающие воины достигли дальнего берега речки и стали переходить ее, испуская низкие, утробные боевые кличи под грохот барабанов.

«А теперь они должны наткнуться на первые кальтропы… вот сейчас», — думал он.

И, словно в ответ на эту мысль, первый ряд бегущих попадал на землю. Боевые клики превратились в крики боли, когда огромные, широкие шестипалые ножищи напоролись на коварные острые кальтропы. Это было простейшее древнее устройство — всего лишь два перемотанных между собой куска проволоки с четырьмя торчащими в разные стороны концами, один из которых, как ни положи, всегда будет торчать вверх. Изобрели их как защиту от кавалерии, но они были не менее действенны и против пехоты, особенно если никто такого подвоха не ожидал. И четырехрукие его, конечно же, не ждали. Босые тулаа никогда с таким оружием не сталкивались и гневно вопили, когда острая сталь пронзала им ноги. Сотни их падали, корчась от боли, причем падали они опять же на кальтропы, отчего вопли их стали еще громче.

Ряды атакующих смешались, но четырехрукие не остановились. Боевой азарт, презрение к недомеркам, засевшим на противоположной стороне реки, возмущение требованиями демонического шута, гнев на осквернителей священного погребального холма гнали их вперед, и сэр Джордж довольно прищурился, наблюдая за приближавшимся противником. По его просьбе механические слуги двоеротого усеяли прошлой ночью кальтропами весь берег реки на целую милю вверх и вниз по течению. Но тропу от брода до холма они нарочно оставили чистой, и теперь тулаа сгрудились на ней, поняв, что жестокие, поражающие ноги кальтропы не преграждают им прямого пути к неприятелю.

Сэр Джордж удовлетворенно хмыкнул, видя, как четырехрукие воины сбиваются в плотную массу. Теснота будет мешать им метать дротики. Лишенные возможности размахнуться своими метательными палками, они утратят одно из главных преимуществ, в то время как англичане…

Он переглянулся с ожидавшим его команды Рольфом Грэйхэмом и, резко махнув рукой, крикнул:

— Целься!

Сэр Джордж разделил своих лучников, поставив их на фланги, чуть впереди пеших воинов, но все же за рядом деревянных кольев, чтобы их стрельба сбила в кучу и без того плотную колонну тулаа, несущихся в радужных брызгах к позиции англичан. Его лучники все до одного были ветеранами, способными выпускать в минуту до дюжины стрел и поражать цель с двух сотен шагов. Сегодня, однако, расстояние было куда меньше, а цель куда больше человека. По сигналу Грэйхэма стрелки натянули полтысячи луков.

— Пли! — взревел он, и звук пяти сотен спущенных тетив огласил окрестности холма.

Те, кто не видел английских лучников в деле, не может себе представить страшного, смертоносного шипения стрел, слетающих с тетивы. Кажется, сам воздух начинает жужжать, когда их оперение рассекает его, и сотни стрел несутся как огромная, затмевающая солнце смертоносная тень. И бьют в цель без промаха.

Тулаа снова завопили от боли, куда более ужасной, чем от кальтропов, когда смертоносный дождь накрыл их. Каждая стрела была в ярд длиной, с широким, острым как бритва наконечником, легко входившим в незащищенное доспехом тело. Сотни четырехруких повалились мертвыми, и сэр Джордж покачал головой — первый залп нанес тулаа значительно больший урон, чем он ожидал. Тем не менее он не остановил четырехруких, основная масса которых продолжала нестись, хотя земля на полсотни ярдов была усыпана телами раненых и убитых. А Грэйхэм уже снова орал на лучников. Некоторые из них выглядели растерянными — вид несущихся огромными скачками четырехруких смутил бы кого угодно! — но Грэйхэм не дал им времени удариться в панику, снова выкрикнув приказ, и новый поток стрел хлынул на тулаа.

Теперь лучники вошли в привычный ритм и посылали стрелу за стрелой. Залп, залп, залп!..

Стрелы англичан были поистине смертоносными, и то, что происходило перед глазами сэра Джорджа, потрясло его до глубины души. К подобному зрелищу его не подготовил даже опыт Дублина и Хаэлидон-Хилла. Компьютер сказал, что в отряде тулаа было шесть тысяч воинов. В течение нескольких минут его лучники выпустили девять тысяч стрел. Когда последняя из них сорвалась с тетивы, битва, по сути дела, была закончена. Да, стрелы летали еще две-три минуты, но в них уже не было особой необходимости. Половина отряда четырехруких была перебита или жестоко изранена, после чего тулаа обратились в бегство. Еще четверть погибла, не успев выйти из зоны обстрела. Сражение, так и не начавшись, превратилось в бойню, и сэр Джордж выпрямился в седле, вытирая выступивший на лбу пот.

Битва была выиграна, но он пришел в ужас при виде утыканной стрелами груды тел, усеявших подножие холма, перегородивших реку подобно дамбе, за которой она превратилась в ручей, щедро окрашенный оранжевой кровью павших. По обоим берегам реки корчились от боли умирающие и раненые, оглашая округу нечеловеческими — в полном смысле этого слова — стонами. Все это напоминало ад. Ад для четырехруких, устроенный в соответствии с его волей и указаниями.

Барон отвернулся и жестом подозвал к себе юного Томаса Снеллгрэйва, сквайра и своего оруженосца.

Томас был бледен, его руки дрожали, но, услышав приказ своего господина, он послушно взмахнул штандартом сэра Джорджа, подавая воинам условный сигнал. В рядах англичан началось движение — кавалеристы, стоявшие бок о бок с пешими латниками, кинулись к лошадям. Сэр Ричард и Уолтер Скиннет устремились к своим людям, а сэр Джордж подошел к конюху, державшему под уздцы высокого, черного как ночь жеребца.

Приняв из рук конюха поводья, барон взлетел в седло. Это вышло у него легко и непринужденно, невзирая на то что он был облачен в полный воинский доспех. Вскакивать на лошадь он научился, когда был немногим старше, чем теперь Эдуард. Но здесь это было легче, чем на Земле. Может, из-за силы тяжести и кислорода, о которых говорил Компьютер? Не из-за них ли так далеко били нынче его лучники? Надо будет спросить об этом Компьютер, подумал барон и тут же забыл об этой мысли.

Конь, которого сэр Джордж назвал Сатаной, нервно плясал под ним, грыз удила и скалил зубы, коварно кося глазом, когда кто-нибудь — человек или лошадь — осмеливался приблизиться к нему. Сэр Джордж слышал его пронзительное злое ржание, но времени думать об этом не было. Он пригнулся в седле и умело стукнул коня промеж ушей закованной в латную перчатку рукой. Удар был несильным, но дело свое сделал, поскольку всадник и конь хорошо понимали друг друга. Барон нетерпеливо взглянул на молодого Снеллгрэйва, который замешкался, укрепляя пятку древка штандарта в стремени. Наконец он вскочил на своего коня и поскакал к сэру Джорджу.

Сэр Ричард встал справа от сэра Джорджа, Скиннет — слева, барон последний раз окинул взором маленький отряд кавалеристов. Слишком маленький, если учесть, что с бойни у брода удалось спастись по меньшей мере тысяче четырехруких. Но всадники его сидели на хороших конях и были отлично вооружены и обучены.

Сэр Джордж знал, что некоторые из его кавалеристов погибнут. Избиение, устроенное его лучниками четырехруким, больше не повторится. Правильнее всего было бы оставить тулаа в покое; после столь страшных потерь их выжившие шаманы и вожди наверняка примут все условия демонического шута без дальнейшего кровопролития. Но он хорошо помнил категорический приказ двоеротого нанести четырехруким наибольший урон, чтобы слухи о нем заставили содрогнуться соседние племена. И не смел ослушаться, поскольку жизнь его людей зависела от того, насколько успешно они выполнят поставленную перед ними задачу. Он должен доказать, что люди представляют неоспоримую ценность для демонического шута и его гильдии. А потому он выполнит приказ. Выполнит так, чтобы тулаа не могли и помыслить о возможности сопротивления в будущем, даже если ему придется вырезать еще тысячу четырехруких и потерять несколько десятков своих драгоценных, незаменимых людей.

— Готовы, ребята? — спросил сэр Джордж Винкастер. — Держитесь тропы, чтобы не напороться на кальтропы. Вперед.

По сигналу горна небольшой отряд английской кавалерии повернул налево, и колонна на ходу развернулась в цепь. Маневр был выполнен так быстро и безупречно, как только мог желать командир. Река осталась в двух милях позади, деревня лежала в трех милях впереди. Между деревней и отрядом кавалеристов оказалась толпа воинов тулаа — сотни четыре, прикинул на глаз сэр Джордж. То, что четырехруких было в два раза больше, чем кавалеристов, не очень его смущало, но вид двух десятков копьеметателей, стоящих за спинами вооруженных копьями и секирами воинов, породил в его душе скверное предчувствие.

Завидев кавалеристов, тулаа испустили яростный вой и изготовились к бою.

Барону вовсе не улыбалось сталкиваться лицом к лицу с таким количеством бойцов, являвшихся третью вражеских сил, которые, по подсчетам Компьютера, спаслись от смертоносных стрел английских лучников. С другой стороны, если ему удастся их разгромить, пока не подтянутся остальные, победу над тулаа можно будет считать окончательной.

Проблема только в том, чтобы разгромить четырехруких, а не потерпеть поражение самим.

Барон оглядел своих кавалеристов и удовлетворенно хмыкнул. Затем кивнул горнисту и опустил забрало бацинета.

— Готов! — крикнул он сквозь прорези, и горн запел.

Он мог бы передать приказ с помощью Компьютера каждому из своих людей даже здесь, вне корабля, но отказался от этой мысли. Его солдаты привыкли к сигналам горна, и не стоило сбивать их с толку новшествами в первой же битве, которую они начали на новом месте. Время для усовершенствований еще будет, если они, конечно, победят.

Следуя примеру сэра Джорджа, кавалеристы сгорбились в седлах, опустив копья для атаки. Сатана нетерпеливо переступал ногами.

— Шагом! — приказал барон, и горн пропел снова.

Кавалерия тронулась шагом, направляя коней к размахивавшей оружием толпе тулаа.

Выждав несколько мгновений, сэр Джордж выкрикнул новый приказ:

— Рысью!

Цепь всадников перешла на рысь, копыта гулко барабанили по земле, лошади набирали скорость, тулаа разразились боевыми криками и бросились навстречу.

— Атака!

Горн пропел в последний раз, и всадники ответили хриплым криком, посылая коней в галоп.

Обзор сэра Джорджа был ограничен прорезями шлема, но он хорошо видел, как вперед выбежали копьеметатели и дротики слетели с копьеметалок. Ощутил запах пыли, своего и конского пота, тепло нагревавшего доспех тусклого солнца. Грохот конских копыт превратился в знакомую музыку боя, барона охватил азарт атаки. Дротики посыпались на всадников, один из них молотом ударил в его щит. Он услышал пронзительный визг лошади, крики людей, рев четырехруких. Еще мгновение — и начнется сеча.

Противником сэра Джорджа оказался огромный тулаа — настоящий великан даже среди своих соплеменников — с чудовищными боевыми топорами, по одному на каждую пару рук. Ростом он был вровень с сидящим на коне сэром Джорджем: лицо искажено в яростной гримасе, а из груди рвется оглушительный боевой клич. Бесспорно, он был ужасен, особенно его длинные руки, оказавшиеся, впрочем, короче десятифутового копья барона. Гигант замер и захлебнулся собственным криком, когда смертоносное стальное жало пронзило ему грудь.

Тулаа рухнул наземь, и в тот же миг копье вывернулось из рук сэра Джорджа. Он был слишком опытен, чтобы пытаться удержать его, и, не мешкая ни мгновения, вырвал из ножен меч.

Заржав от ярости, Сатана рванулся вперед, но, повинуясь руке сэра Джорджа, свернул в сторону, и барон привстал в стременах навстречу новому врагу. Секира и чудовищный цеп обрушились на него с двух сторон, словно лезвия чудовищных ножниц. Невероятной силы удар цепа по щиту чуть не выбил его из седла, но противоположно направленный удар секиры неожиданным образом помог ему удержаться в седле. Удар секиры пришелся по новой цельностальной кирасе и толкнул его вперед и вбок, погасив движение, полученное им от удара цепа. Он словно попал между молотом и наковальней, в глазах у него потемнело, но лишь на миг, и меч его опустился со смертоносной точностью.

Второй тулаа пошатнулся, попятился, из рассеченной глотки хлынула кровь, и он рухнул под копыта Сатаны. Сэр Джордж осмотрелся и понял, что оказался в тылу врага. Сатана нес его прямо на спрятавшихся за спины товарищей копьеметателей, и барон кровожадно усмехнулся.

Четырехрукие копьеметатели не имели оружия для рукопашной схватки. Два посланных ими дротика попали в барона — один отскочил от кирасы, второй скользнул по левому набедреннику. Третий отскочил от брони Сатаны, и сэр Джордж набросился на копьеметателей. Он поднялся в стременах, пролетая между двумя из них, и ударом сверху отсек руку одному. Стремительно развернувшись, раскроил голову другому и отшатнулся от третьего, попытавшегося стащить его с коня одной парой рук и проткнуть дротиками с бронзовыми наконечниками двумя другими руками. Доспех выдержал удар, и барон двинул своего противника щитом в лоб. Четырехрукий попятился, и в этот момент один из подоспевших кавалеристов, сумевший каким-то чудом сохранить копье, вонзил его в живот противнику сэра Джорджа.

Поворотив Сатану, вынесшего его из толпы четырехруких, сэр Джордж окинул взглядом поле битвы.

Отряд тулаа раскололся как стекло под ударом его кавалерии. Каждый из чужаков был огромен и могуч, но даже умения драться всеми четырьмя руками одновременно было недостаточно, чтобы справиться с прекрасно обученными и защищенными доспехами англичанами. Не менее половины тулаа было перебито, и пока Снеллгрэйв подъезжал к сэру Джорджу с его штандартом, кавалеристы добили последнюю группу отчаянно сопротивлявшихся четырехруких. Остальные тулаа обратились в бегство, и англичане преследовали их, беспощадно рубя сзади, как испокон веков рубила кавалерия бежавшую с поля боя пехоту. Четырехрукие, однако, развили такую скорость, что настичь их было не так-то легко.

— Труби сбор! — скомандовал сэр Джордж, обернувшись к трубачу.

Пропел горн, перекрывая звон и грохот битвы, и всадники устремились к барону. Быть может, кто-то и помедлил, приканчивая четырехрукого, но таких было немного. Отряд барона состоял в основном из ветеранов, многое повидавших на своем веку. Молодых воинов обучали сам сэр Джордж и Уолтер Скиннет, а вовсе не французы, ни во что не ставящие воинскую дисциплину. Словом, это были профессионалы, у которых азарт и стремление к славе не могли пересилить здравый смысл, и потому они быстро прекратили преследование и собрались под штандартом барона.

Сэр Джордж с тревогой пересчитал уцелевших. По крайней мере десяток его людей остались лежать среди тулаа ранеными или убитыми, и еще несколько человек потеряли лошадей. Прекрасно сознавая, что может случиться с ранеными, если тулаа вздумают вернуться, сэр Джордж поднял забрало и повернулся к Скиннету.

— Уолтер! Отряди человек двадцать для поиска и охраны раненых!

— Слушаюсь, сэр!

— Сэр Ричард!

— Да, милорд!

— Мы двинемся к селению. Узнаем, не желают ли тулаа вступить в переговоры. Однако глядите в оба за копьеметателями. Я не намерен терять больше ни одного человека.

— Да, милорд.

— Отлично. — Сэр Джордж еще раз окинул взглядом поле боя и благодарно хмыкнул, когда один из потерявших лошадь воинов протянул ему копье.

— Спасибо, — сказал он и повернулся к Скиннету, подъехавшему к нему на своем кауром жеребце. Сатана дернул головой, намереваясь укусить жеребца Скиннета, но сэр Джордж решительным движением остановил его, и седой ветеран мрачно проворчал:

— Говорил же я вам, что в нем сам дьявол сидит!

— Да. И сегодня это дьявольски кстати!

— Тут спорить не стану, милорд. Но это сегодня. А что будет завтра?

— Поживем — увидим, — сверкнул зубами в улыбке сэр Джордж. — Ну что, готовы вступить в селение четырехруких?

— Да, сэр.

Скиннет показал на двадцать пять человек, отряженных для поисков и охраны раненых, и сэр Джордж удовлетворенно кивнул. На назначенного старшим во главе маленького отряда йоркширца по имени Дикон можно было положиться. Он был из тех, кто не потеряет голову и сохранит порядок среди своих людей при любых обстоятельствах. Сумеет отбить атаку небольшой группы тулаа, если те попытаются напасть на раненых, и вовремя отступить, если нападет большой отряд четырехруких.

— Отлично, — сказал сэр Джордж. — Вперед.

— Если бы эти ребята умели стрелять из луков и не лезли на рожон, справиться с ними было бы не просто. Но даже и без луков их копьеметатели могли бы даже близко не подпустить нас к деревне, — поворчал сэр Энтони. — Вот лишнее доказательство, что сражения выигрывают головой, а не мечами. Ведь бойцы-то эти четырехрукие отменные!

— Их оружие не может пробить наши доспехи, — заметил сэр Джордж, мысленно признавая правоту сэра Энтони.

Бледное солнце этого тусклого мира опускалось за горизонт, и в темнеющее небо с треском поднимались клубы дыма от подожженного палисада деревни тулаа. Сэр Джордж знал, что его люди предпочли бы спалить всю деревню, а не только защитные сооружения, но приказ двоеротого был совершенно однозначен. Старшие из выживших военных вождей тулаа сдались вместе с остатками своих воинов при условии, что деревню их пощадят, а они удовлетворят требования демонического шута. Пощадить-то их пощадили, но, на взгляд сэра Джорджа, милость эта была сомнительной, ибо деревня все равно обречена. Его люди перебили или тяжело ранили около девяноста процентов воинов тулаа, и какое-нибудь из соседних племен рано или поздно наверняка прикончит тех, кого не добили англичане.

От мрачных размышлений сэра Джорджа отвлекли появившиеся над равниной механические слуги двоеротого — те самые летуны, которые спасли полузатонувшие когги англичан. Некоторые из них походили на аэрокар двоеротого, хотя и превосходили его размерами. Сэр Джордж видел, как один из них опустился на поле боя и сразу же снова взлетел.

— Думаю, на сей раз лошадь, — сказал отец Тимоти.

Священник подошел к сэру Джорджу, как только битва закончилась и стало понятно, что тулаа не предпримут ответной атаки. Барон знал, что вера отца Тимоти делала его настолько бесстрашным, насколько это возможно для смертного, к тому же он много лет был солдатом и умел не только правильно оценивать опасность, но и избегать ее. Несмотря на это, мысль о том, что он может потерять старого друга и единственного духовного поводыря его людей, заставила сэра Джорджа нахмуриться и упрекнуть доминиканца в беспечности.

— Среди лучников были раненые, — справедливо заметил священник. — Были и умирающие, которым надо было отпустить грехи. Я не мог уклониться от исполнения своего долга.

Это заставило сэра Джорджа замолчать, хотя в душе он оставался недоволен поведением священника. Он не мог запретить отцу Тимоти исполнять свой долг и решил попросить Матильду повлиять на старика. Если кто и мог внушить ему мысль о собственной значимости и незаменимости, так это она. К тому же сэр Джордж по личному опыту знал, как напориста бывает его жена, когда чувствует свою правоту.

Он усмехнулся, но улыбка угасла на его губах, стоило ему вспомнить, что Матильда и Эдуард остались в стазисе — спящими заложниками того, что люди добудут двоеротому вожделенную победу и наголову разгромят тулаа.

Взглянув через плечо священника на поднимавшегося летуна, барон спросил:

— Как вы думаете, что они хотят с ними сделать?

— Понятия не имею, милорд, — признался отец Тимоти, и во взгляде его промелькнуло беспокойство. — Эти летуны, то есть корабли, собрали всех наших раненых сразу после сражения. Но зачем они забрали мертвых особенно мертвых лошадей, — выше моего понимания. Они не позволили нам достойно похоронить павших, и мне это очень не по душе. Полагаю, вам стоит спросить об этом нашего командира, хотя подозреваю, что полученное от него объяснение меня не порадует.

— Подозреваю, что меня тоже, отец Тимоти, — проворчал сэр Энтони, и подошедший к барону сэр Ричард согласился с ними.

— Не понимаю, почему нам вообще должны нравиться действия этой самой гильдии? — спросил Мэйнтон. Он руководил сожжением палисада и, судя по виду его доспехов и прожженному сюрко, весьма усердно занимался порученным ему делом.

— Мне лично нравится, что мы понесли столь незначительные потери и гильдия не послала нас воевать с настоящими великанами, — промолвил сэр Джордж, закованной в латную перчатку рукой стряхивая с доспеха Мэйнтона дымящийся уголек, — Хотя вряд ли мои слова можно считать ответом на ваш вопрос.

— Да уж, — согласился сэр Ричард, благодарно кивнув своему сюзерену. — Что же касается величины потерь, то, сдается мне, за это мы должны благодарить прежде всего вас, милорд.

— Это правда, милорд, — пророкотал сэр Энтони. — Мне довелось участвовать в нескольких битвах, и я не скажу, что эти самые… тулаа, — старательно выговорил он чужое слово, — самое организованное войско в мире. Но они не так уж и плохи. Да я видел и французов, и шотландцев, которые были несравнимо худшими воинами, чем эти четырехрукие ублюдки! Как бы то ни было, драться с ними было куда труднее, чем могло показаться.

— Верно, — согласился сэр Джордж, — но именно вы, сэр Ричард, и остальные, в особенности лучники Рольфа, отлично справились со своим делом. Каким бы скоротечным ни был этот бой, все же мы потеряли пятнадцать человек. Надеюсь, что никто из раненых к ним не присоединится.

— Пятнадцать за победу — ничтожная цена, милорд, — возразил сэр Ричард, пока все четверо смотрели на корабль величиной с быка, который садился возле группы спешившихся кавалеристов. Лошади нервно дергались у привязи, а солдаты обступили корабль, и прохладная кристально чистая вода, весело журча, полилась в выползший из-под днища летуна поддон. Люди по очереди пили из него и погружали потные лица в воду, а потом стали набирать ее в шлемы, чтобы напоить коней.

— Пятнадцать — это немного, — задумчиво проговорил сэр Джордж. — Во всяком случае, это было бы немного во Франции или Шотландии. Но здесь, когда пополнения не предвидится, даже один человек может оказаться невосполнимой потерей.

— К сожалению, это правда, — признал отец Тимоти, и рыцари поняли, что от солдата в нем осталось не меньше, чем от священника, и говорит он сейчас и как солдат, и как священник. — Хотел бы я знать, кем будут наши следующие противники. Тулаа оказались в конце концов не столь уж ужасными, как казалось сначала.

Ему удалось произнести название чужого племени лучше, чем сэру Энтони, и сэр Джордж устало улыбнулся.

— Не так страшен черт… Страшно представить, что было бы, если бы у этих тулаа была настоящая сталь, а не бронза. Или доспехи, как у наших парней. Или побольше этих проклятых копьеметателей. Кто поручится, что у новых наших врагов не найдется хорошего оружия и толкового командира?

— Нам остается только полагаться на Бога и молиться, — сумрачно ответил священник, и на сей раз сэр Джордж озадачил его, внезапно рассмеявшись.

— О, я охотно присоединюсь к вашей молитве, отец Тимоти! Но все же, мне кажется, Бог прислушивается к вашим молитвам внимательнее, чем к моим, так что прошу вас позаботиться об этом. Мое дело — уладить проблемы с нашим командиром. Теперь-то, надеюсь, он уверился, что мы являемся действительно ценным приобретением для его гильдии и нас надобно холить и лелеять. И, что еще важнее, почаще прислушиваться к нашим словам, чтобы мы и дальше могли одерживать столь необходимые ей победы.

— Как это ни странно, вы были правы, — изрек демонический шут и замолк, словно ожидая ответа на свое признание.

Они с сэром Джорджем снова находились друг против друга за столом, который напоминал поверхность прозрачного кристалла. Зал, где он стоял, теперь ничем не напоминал тот, в котором они встречались в прошлый раз. На сей раз стол, казалось, стоял на дне глубокого озера, окруженный прозрачной водой и тихонько покачивающимися прядями каких-то водорослей, а смутно напоминавшие рыб твари выплывали и исчезали в подводных зарослях. Если бы сэр Джордж уже не был знаком со способностью Компьютера создавать так называемые «голограммы», жизненность этой иллюзии испугала бы его до полусмерти. Даже сейчас ему было несколько не по себе, когда нечто размером с акулу проплыло в пятнадцати футах над его головой.

Если демонический шут чувствовал себя в этой обстановке неуютно, то он чертовски хорошо скрывал это. Впрочем, учитывая, что именно он выбрал эту… декорацию, вряд ли она его хоть сколько-то тяготила. И все же сэр Джордж не мог исключить вероятности того, что двоеротый выбрал эту обстановку не потому, что она была ему по вкусу, а потому, что могла выбить из колеи его собеседника. Сэр Джордж сам часто прибегал к подобного рода уловкам с целью вывести своих подчиненных из состояния равновесия.

Подозревая, что именно это и было целью демонического шута, сэр Джордж решил не поддаваться. Он сцепил руки за спиной и бесстрастно ждал, когда лисоухий недомерок продолжит свою речь.

Если молчание барона и не понравилось демоническому шуту, в писклявом голосе его не слышалось неудовольствия.

— Оставшиеся в живых тулаа согласились принять условия моей гильдии, — сказал он то, о чем барону было уже известно от Компьютера. — Однако ни одно из соседних племен на это не пошло. Два из них — лаахстаар и моутхай — попытались даже «убить» передающие устройства, через которые я изложил свои требования. Конечно, повредить их они не смогли, но эта реакция выглядит малообещающей. В свете такого развития событий я решил вернуться к анализу местной социальной динамики.

То есть рассмотреть сделанный вами прогноз относительно дальнейшего развития событий. Полагаю в какой-то мере закономерно, что некто, столь близкий к примитивности и варварству этих существ, лучше поймет их, чем существо цивилизованное. Как бы то ни было, факт остается фактом: остальные племена отказываются удовлетворить мои требования. Потому, как вы ранее и предполагали, вам придется выиграть еще несколько сражений, чтобы сделать четырехруких более сговорчивыми. Последний анализ компьютера подтверждает ваши первоначальные выводы и предполагает, что надо дать некоторое время местным примитивным существам на размышление, прежде чем преподать им очередной урок. Это позволит местным племенам выдвинуть новых лидеров среди тех, кто будет нам противостоять, и попытаться стравить их между собой.

Демонический шут снова сделал паузу, устремив свой немигающий взгляд на сэра Джорджа. Барон молчал, ожидая продолжения, и тогда двоеротый неожиданно сделал жест рукой.

— Прошу ответить на то, что я сказал, — приказал он.

— Как пожелаете, — произнес сэр Джордж и, собравшись с мыслями, продолжил: — Я не удивляюсь, что Компьютер согласен с моими предположениями. Тем более что у него появились новые сведения о племенах лаахстаар и моутхай. Полагаю, что правильнее было бы немедленно разгромить племена, которые сейчас сильнее других выказывают неповиновение гильдии. Жесткий дополнительный урок, преподанный тем, кто стал во главе сопротивления, образумит тех, кто пожелает идти по их стопам. Мне кажется, путь, который предлагает вам Компьютер, имеет свои преимущества, но у него есть и свои недостатки.

— Какие преимущества? — спросил демонический шут.

— Самое очевидное состоит в том, что время, которое вы предоставите племенам, склонным противиться гильдии, позволит им не только определиться с вождями, но и даст возможность собраться воедино или заключить военный союз. Если же те, кто собирается вам противостоять, выступят единой силой, то уничтожение их войска обезглавит одним ударом все источники сопротивления. И, как предположил Компьютер, это же время позволит вам узнать, кто желает с вами дружить. Это не просто даст нам союзников для очередной военной кампании, но также покажет, кто из местных вождей будет защищать ваши интересы как свои собственные после нашего отбытия.

— Убедительный анализ ситуации, — заметил демонический шут, и снова сэру Джорджу страстно захотелось хоть как-то понять чувства собеседника. Были слова двоеротого одобрением или насмешкой над выводами сэра Джорджа?

— Вы сказали, что у этого плана есть недостатки. Назовите их, — продолжал демонический шут.

— Мне кажется, что чем больше будет у четырехруких времени размышлять над участью тулаа, тем больше они найдут причин уверить себя в том, что тулаа сами во всем виноваты. Трудно изменить привычные способы ведения войны, командир. Мы сами были тому свидетелями во время кампаний в Уэльсе и Шотландии, не говоря уже о Франции. Но трудно — не значит невозможно. Если лаахстаар и моутхай как следует обдумают то, что случилось с тулаа, они могут попытаться в будущих столкновениях лучше использовать своих копьеметателей.

Я на своей шкуре испытал мастерство этих копьеметателей и могу сказать, что мои лучники имеют перед ними гораздо больше преимуществ, чем мне казалось. Да, здесь мои лучники могут стрелять гораздо дальше из-за более низкой силы тяготения в этом месте, как объяснил мне Компьютер…

Барон умолк. На миг воцарилась тишина, а затем демонический шут сказал:

— Верное замечание. Не удивительно, что это оказалось неожиданностью для такого примитивного существа, как вы, ведь вам не доводилось бывать на других планетах. Возможно, мне следовало учесть это и своевременно проинформировать вас о здешних особенностях. Но моя неопытность в обращении с таким примитивным оружием, как ваше, основанным на применении грубой мускульной силы, не позволила мне предвидеть подобного рода нюансы.

Он откинулся в кресле, явно окончив речь, и сэр Джордж пожал плечами.

— Как бы там ни было, — сказал он, — наше оружие значительно превосходит копьеметалки четырехруких в дальности. Однако если они сумеют собрать много копьеметателей, наши потери будут куда тяжелее. И тут я подхожу к тому, что заботит меня больше всего. Лекарь уже вылечил большинство наших раненых. Он заверил отца Тимоти, что оставшиеся через пару дней тоже будут в порядке.

Барон решил не показывать своего изумления мастерством лекаря — после всех чудес, которые они видели на борту корабля, он готов был поверить его заявлению, что ни один из тяжелораненых не умрет. Даже раны в живот и грудь, которые на Земле означали неминуемую смерть, по словам лекаря, были излечимы и требовали лишь чуть-чуть больше внимания и времени.

— Раненые вскоре встанут в строй, — продолжал сэр Джордж, — но все же в этой битве мы потеряли пятнадцать человек и одиннадцать лошадей, которых заменить некем, и…

— Четырех человек и шесть лошадей, — перебил его демонический шут, и сэр Джордж растерянно нахмурился.

— Прошу прощения? — спросил он.

— Я сказал, что ваши потери составляют четыре человека и шесть лошадей, — повторил двоеротый. — Оставшиеся одиннадцать человек и пять лошадей годятся для успешной реанимации.

— Реанимации? — переспросил недоумевающий сэр Джордж.

— Это довольно простая процедура для каждой цивилизованной расы, — пояснил демонический шут. — Если мозг не пострадал серьезно, и нет сильного повреждения жизненно важных органов, биовосстановление и реанимация не слишком трудоемки. Хотя в смысле затраты ресурсов это довольно дорогое удовольствие. Я понимаю, что вашему примитивному суеверному сознанию это недоступно. Тем не менее корабельная медицинская система сможет вернуть к жизни всех, кроме четырех ваших солдат и шести лошадей.

Сэр Джордж ошеломленно уставился на демонического шута. С первого дня их плена ничто так не поражало его, как это сделанное бесстрастным голосом заявление. Он думал, что виденные им чудеса «технологии» демонического шута уже научили его ничему не удивляться, но явно ошибался. Если он верно понял двоеротого, одиннадцать мертвых — не просто раненых, а именно мертвых, без дыхания и сердцебиения, — вернутся к жизни, как легендарный Лазарь.

От этого сравнения у него по спине побежали мурашки. Он искренне верил в то, в чем убеждал своих людей с самого начала: демонический шут, невзирая на все свои чудеса и трюки, был всего лишь простым смертным. Все дело в том, что его народ обладал большими знаниями и умениями, которые людям пока недоступны. Но это! Если гильдия демонического шута может воскрешать мертвых, как сам Спаситель, то смертен ли он на самом деле? И существует ли вообще для таких, как он, понятие смерти?

«Довольно!» — мысленно одернул себя барон. Он должен взять себя в руки. Кем бы демонический шут ни был, он не мог быть Богом. Если лекарь может использовать в лазарете эту самую свою «технологию», чтобы спасти людей со вспоротыми животами или пробитыми легкими, у которых кровь пузырилась в ноздрях и воздух свистел, выходя из ран в груди, то почему бы такой «технологии» не быть достаточно сильной, чтобы вдохнуть жизнь в мертвого?

Одна часть его сознания утверждала, что так оно и есть, но другая протестовала, указывая на то, что разница тут весьма значительная. Излечить и оживить — это не вопрос количества, а вопрос качества. Починить — это одно, но вдохнуть жизнь в мертвое тело…

И все же какого бы совершенства не достигла «технология» демонического шута, сам он способен был ошибаться, и весьма сильно. Не заметил прорехи в собственном анализе ситуации, сложившейся в этом мире. Ошибся, по его же собственному признанию, в оценке «примитивных существ с Земли», которые показали куда лучшее понимание поведения четырехруких, чем он сам… Нет, он не мог быть Богом!

— Очень хорошо, — сказал барон, справившись с охватившим его волнением. — Итак, мы безвозвратно потеряли четверых человек и шесть лошадей. Это куда меньше, чем я ожидал, но потери все равно невосполнимы. Если нам придется снова идти в бой, на этот раз уже против союза племен четырехруких, которые могут выставить значительно больше воинов, чем тулаа, наши потери сильно возрастут даже при самых благоприятных обстоятельствах. Если противостоящие вам племена не просто соберут большую армию, но также поразмыслят над тем, что случилось с тулаа, и сменят тактику, потери возрастут еще больше. Кстати, кальтропы, которые мы успешно применили против тулаа, уже не окажутся неожиданностью для наших врагов. Они не будут столь поражены и вполне могут пойти в бой в сандалиях. Одним словом, чем больше времени будет у четырехруких, тем больше у них будет возможности разгадать наши уловки и научиться нас убивать. Каждая следующая битва с ними будет уносить все больше людских жизней и…

— Разве воины вроде вас боятся смерти? — перебил барона демонический шут.

— Конечно, я боюсь смерти, — честно ответил сэр Джордж. — Любой человек боится смерти, особенно если он не причащен, а гибель близка. Но сейчас я говорю не как человек, боящийся смерти, а как солдат, который понимает, что любая самая незначительная потеря уменьшает силу его войска. А с уменьшением сил падает наша способность добывать победы для вашей гильдии.

— Значит, вы не верите, что способны разбить союз здешних племен?

— Я так не говорил, — осторожно ответил сэр Джордж. — Если нам удастся найти племена, готовые выступить с нами против лаахстаар и моутхай, то можно будет набрать среди них воинов, которые будут драться на нашей стороне. Если мой отряд послужит сердцевиной большого смешанного войска, то наша боеспособность увеличится в несколько раз, а потери окажутся меньше. Я беспокоюсь не столько о том, чтобы выполнить задачу, поставленную перед нами в этом мире, сколько о том, чтобы сохранить боеспособность своего отряда для битв в иных мирах, где вам тоже потребуется наша служба.

— Понимаю. Мне нравится, что вы заботитесь о сохранности ресурсов гильдии, но это не должно вас беспокоить. Это моя задача как вашего командира и представителя гильдии. Ваша забота — выполнять мои приказы как можно эффективнее. Я обдумаю ваш совет и сообщу свое решение, когда придет время.

Сэр Джордж сцепил руки за спиной и заставил себя промолчать. Демонический шут несколько мгновений рассматривал его, тоже не произнося ни слова.

— Пока же я доволен вами и вашими воинами, — изрек наконец двоеротый. — Вы хорошо сражались за мою гильдию. В награду за стойкость и отвагу я выведу из стазиса ваших самок и детенышей, и вы проведете время вместе, пока мы будем ждать дальнейшего развития событий. Уверен, что вы будете благодарны мне за эту милость.

— О да, сэр, — ответил барон, оскаливая зубы в отдаленном подобии улыбки. — О да, командир. Я уверен, что все мои люди будут весьма вам за это благодарны и поймут, чем мы заслужили эту… милость.