Медленно, с мучительным скрежетом рычагов и передач, которые поддерживали и двигали его тело, Бронзовый Воин ожил, в очередной раз. Еще одна смерть, еще одно пробуждение. Он увидел покрытые мокрыми пятнами стены гробницы и в центре ее жадеитовый саркофаг. Впереди, на стенной фреске, он увидел нарисованную пустыню. Посреди нарисованного неба опять горела звезда. Насколько он помнил, прежде чем заснуть он глядел на нее: перед ним точка связи миров.

В голове все жужжало: сколько же времени он спал? И сколько поколений людей успели смениться за это время? Неужели еще пять тысяч лет, как тогда, перед тем как пришел Маризиан и вырыл его из пустыни, в которой он был похоронен?

Или четыре тысячи, которые он провел в гробнице Первого Отца?

Память вернулась, как будто лучи света ворвались в отворенное окно. Искьярд; огромный храм; спуск в подземный мир, вслед за Светоносицей. Теперь он узнал: на этот раз он спал совсем недолго, один удар сердца.

Вот он, мерцающий портал, точка перехода на другой план. Талос шагнул вперед, и стены гробницы исчезли. Он прошел через портал, обжигающие разряды энергии синим водопадом играли на его броне. Серая пустыня простиралась до самого горизонта. Светоносица близко.

Песок фонтанами взлетал из-под железных башмаков. Красные лучи глаз обшаривали дюны; впереди он увидел силуэт пирамиды, а на самом горизонте сверкал еще один мерцающий портал: дорога в Мир Теней.

Он взобрался на высокую дюну. Прямо перед ним у основания пирамиды сорок вампиром полукругом сгрудились вокруг двух фигур: Таласса и Уртред. Зуб Дракона сверкал на песке перед ним; в правой руке жрец держал Теневой Жезл.

Не успел Талос осмотреть всю сцену, как вампиры кинулись вперед. На первый взгляд казалось, что обоих людей просто разорвут на куски, но жрец махнул в воздухе Жезлом, описав яркую арку, из него вырвался полукруг огня и повис в воздухе, похожий на замороженную молнию. Некоторые из вампиров с разбегу ударились о него и вспыхнули, как просмоленные факелы, закрутились, упали на землю и быстро превратились в черные лужи. Остальные, в замешательстве, отступили назад.

Уртред прыгнул вперед и поднял с земли Зуб Дракона; теперь он держал в руках два клинка: один медно-красный, второй — сине-белый.

Кольцо огня начало таять; вампиры опять рванулись вперед, перепрыгивая через еще дымящиеся тела своих товарищей. Бронзовый Воин начал спускаться по склону дюны вниз, по направлению к сражению.

Жрец положил одно оружие на другое, образовав крест. Огромный всплеск энергии, осветивший горизонт, огненные шары вылетели из точки контакта и полетели во все стороны, убив не меньше дюжины вампиров. Остальные накинулись на него.

Жрец сражался как сумасшедший, рубил направо и налево обеими клинками, но ему пришлось отступить; неудачно отпрыгнув он упал на землю, Жезл выпал из его руки. Таласса подхватила его, пока Уртред, лежа на земле, парировал мечом укус одного из вампиров.

Талос поймал взглядом участок земли перед Талассой и Уртредом и широко открыл глаза. Из них вылетели огненные рубиновые лучи и ударили под ноги вампирам. Крошечное количество грунтовой воды немедленно закипело, испарилось и раскаленный пар обрушился сверху на немертвых. Они заплясали в сумасшедшем танце, на их сухую кожу обрушилось сразу два смертельных врага: вода и огонь; высохшая плоть сошла с их костей.

И тут Бронзовый Воин оказался среди них, разбрасывая немногих выживших налево и направо как тряпичных кукол. Последние понеслись прочь в бесконечную серую пустыню. Он смотрел за ними, пока они не стали размером с булавочную головку. Без крови они умрут там через несколько дней. Если кто-нибудь в будущем опять осмелится появиться в этом пустынном месте, он найдет их высохшие оболочки, заснувшие вторым сном из-за отсутствия крови.

Какое-то время они стояли среди обгорелых трупов: Светоносица, Герольд и три великих артефакта Маризиана: Теневой Жезл, Зуб Дракона и Бронзовый Воин. Наконец-то соединенные под сверкающей звездой. Книга Света была права. Когда все три опять соберутся вместе, темнота будет побеждена.

— Звезда опять сияет над Миром Смертных и Фаран Гатон мертв, — торжественно сказал Уртред.

Бронзовый Воин кивнул, в его шее заскрипели шестеренки. — Да, сияет. Но еще многое надо сделать. Солнце все еще скрыто за облаком демонов — а призраки по-прежнему летят из Теней, чтобы закрыть его лицо. Смотри! — Он повернул двойной свет своих глаз на сверкающий портал у основания черной пирамиды. Они увидели, что из нее, как пар, освещенный ярким солнечным светом, вылетает поток призраков, который, как будто подхваченный сильным ветром, уносится вверх и, ускоряясь, несется над пустыней вдаль, к воротам в подземный мир. — Солнце все еще умирает, а Исс летит к земле со звезд.

— Что мы должны сделать? — спросила Таласса.

— Во-первых, Теневой Жезл. Это ключ к Миру Теней, украденный отсюда Маризианом. Надо вернуть его туда, откуда он пришел. Брось его через ворота, и может быть он никогда больше не увидит света Мира Смертных.

— А это безопасно?

— Он будет лежать там, пока не появится еще один проклятый человек в такое же проклятое время, который узнает слишком много о тайнах богов и о тайных дорогах, которые лежат между планами бытия, найдет дорогу в Тени и принесет его опять из Зеркального Мира. И тогда люди опять начнут страдать. Поверьте мне, на каждом витке истории найдется свой Маризиан и миллионы остальных, страдающих от действий одного.

— Но до этого еще много тысяч лет. Пускай люди спокойно спят в своих кроватях и лелеют несбыточные мечты. Брось Жезл в Тени и верни в мир свет солнца.

Таласса взглянула на Жезл, потом на Уртреда и внезапно заколебалась. Неужели она сможет вернуть назад то, что сделал Маризиан, величайший маг всех времен и народов? И будет ли это последний, необратимый шаг? А она сама, воцарится ли мир в ее душе? И не станет ли она еще кем-то другим — ведь пока она еще Светоносица, мифологическое создание, существо из легенды, хотя никогда не стремилась быть ею.

Она вообще не хотела ничего из того, что судьба заставила ее делать. Наверняка должно быть место в этом мире, быть может на холмах Суррении, куда мужчина и женщина смогут уйти и прожить все оставшиеся годы, позабыв о человечестве, о самих себе и событиях, обрушившихся на их головы. Суррения! Она представила себе заманчивые картины: свеже-побеленные дома, уютно разместившиеся в долине, фруктовые деревья, склонившие к земле ветки с плодами, зеленые луга, на которых пасутся лошади. Уртред легко научиться быть фермером, они будут собирать урожай в конце лета и пахать поля осенью. Вместе они проживут, никем не узнанные, все свои года.

У их есть меч, Зуб Дракона: Уртред знает его магию. После того, как она закроет вход в Тени, меч может перенести их в любое место в мире. Таласса знала, что жрец, когда-то изуродованный ожогами, как и она прошлым, не хочет ничего другого, чем позабыть о своей магии и своих обетах, и мирно жить с ней.

И когда они будут в безопасности на ферме в Суррении, он откажется от своей магии и похоронит Зуб Дракона в таком месте, где никто и никогда не найдет его.

Но она знала, что судьба приготовила для нее кое-что другое — никогда они не попадут в Суррению.

Уртред глядел на нее, искренними голубыми глазами. Аланда знала все, знала и то, что однажды это произойдет. Когда пройдет величайшая опасность, грозящая этому миру, Талассе придется забыть о том, кто она такая, о живой женщине, нашедшей свою любовь. Она должна будет стать тем, кем требуют от нее пророчества. И его глаза говорили, что он тоже все знает: в них была печальная покорность судьбе.

— Ты и я еще не закончили, — печально сказал она. — Что бы не произошло, мы всегда будем вместе.

— Не обещай, по меньшей мере сейчас, — ответил Уртред. — Только потом.

Таласса хотела что-то еще сказать, но слов больше не было. Она подняла Теневой Жезл над головой. В то же мгновение его свет, тот самый свет, который привел к смерти миллионов душ, покорился ей. Она направила его вверх, к звезде, названной ее именем, которая светила и в это забытое измерение.

— Пускай Мир Теней будет замкнут, навечно! — громко крикнула она.

И с этими словами она швырнула Жезл, навсегда кончая с ним, в мерцающий портал у основания черной пирамиды. Еще одна ярчайшая вспышка, как будто столкнулись тысячи солнц, потом темнота вместе с световой рябью, ее волны побежали по бесконечной песчаной равнине, затопив все кругом. Медленно, очень медленно вернулся ровный свет пустыни. Уртред посмотрел туда, где был портал, и не увидел ничего, ворота в Тени исчезли, растаяли в воздухе.

Вокруг него послышался низкий вой. Призраки, которые мгновение назад летели высоко над пустыней, начали, как капли дождя, медленно падать на светящийся песок, все ниже и ниже.

— Сделано, — выдохнула Таласса.

Несколько мгновений она молчала, потом заговорила опять. — Какое время сейчас снаружи? — спросила она.

— Почти рассвет, если бы светило солнце, — ответил Бронзовый Воин, его голос отозвался эхом из-под огромного шлема.

— Ты, который можешь видеть все, что ты видишь? — опять спросила Таласса.

В то же мгновение рубиновые копья из глаз Бронзового Воина полетели над песчаными дюнами и исчезли за горизонтом. Она не могла сказать, сколько времени их не было, но как только Воин увидел все, что происходит во внешнем мире, он заговорил. — Как я уже говорил тебе, Атанор по-прежнему покрывают небо. И Исс спускается со звезд. Червь не собирается умирать. В Тире Ганде бушует битва. Воины Ре против слуг Исса. Пока дела Огня плохи: их единственная надежда — рассвет.

— Тире Ганд. Полмира отсюда, — задумчиво прошептала она, глядя на Зуб Дракона, который Уртред по-прежнему держал в руках. — Мы должны идти туда.

Уртред вопросительно посмотрел на нее. Еще не поздно отказаться от борьбы, уйти в сторону. — У тебя есть магия, Уртред. Перенеси нас в Тире Ганд, — стальным голосом сказала она.

Он медленно кивнул, потом поднял голову к серому небу. — В Тралле был рассвет: Ре осветил меня, и магия пришла. Но здесь нет никакого рассвета.

На этот раз заговорил Талос. — Найди такую же магию в своем сердце, жрец, потому что именно там горит огонь, который заставляет всех на свете двигаться, расти и любить: только там ты найдешь настоящего Ре, а он — настоящий ты.

Уртред повернулся к Талассе. — Аминь, — прошептал он. Таласса подошла очень близко к нему; он почувствовал на шее ее дыхание. Она наклонилось и прошептала прямо в ухо. — Я всегда буду с тобой.

— А я с тобой, — ответил он, поднимая меч.

Уртред взял меч обоими руками, вытянулся в струнку и поднял его над головой. — Перенеси нас в Тире Ганд, — сказал он, глядя на одинокую звезду, горящую в небе.