12. КРАТЕР КОСТЕЙ
Легион тирян разбил лагерь в небольшом кратере потухшего вулкана, забитом тысячами и тысячами скелетов — гномы, тарики, великаныши и даже эльфы. Кости были повсюду: огромные костяные барханы у стен карьера, толстый ковер на его дне. Сквозь них пробивались сернистые испарения; они даже заполняли дышащую огнем трещину в середине кратера.
Тиряне назвали это место Кратером Костей. С трех сторон его окружали отвесные неприступные скалы. С четвертой вздымалась рукотворная стена из больших черных пористых каменных блоков. В ней были ворота, запиравшиеся снаружи. Что же касается скелетов, то они выглядели неповрежденными. Казалось, будто когда-то давно их хозяева просто умерли, где стояли, не имея возможности ни бежать, ни сражаться.
Понаблюдав за тем, как его воины расчищают среди костей место для бивуака, Рикус обратил свой взор в другую сторону, к воротам. Там в незапамятные времена поток лавы прорезал в скалах глубокий проход вдоль засыпанных пеплом вершин Дымящейся Короны. Получившееся ущелье обрывалось на берегу Озера Золотых Снов. Там-то и поджидал тирян Маетан с несколькими тысячами своих воинов.
Рикус не смог сдержать вздоха сожаления. Если бы он открыл запасной проход не в восточной, а в западной части деревни! Тогда урикиты не стояли бы сейчас у выхода из узкого ущелья, а легион тирян не сидел бы, как в ловушке, в Кратере Костей.
В деревне все вышло так, как мул и планировал. Покинув Маклу задолго до подхода основных сил Маетана, тиряне двинулись вдоль озера, рассчитывая найти удобное для сражения место. К сожалению, Дымящаяся Корона не захотела пойти им навстречу. Марш-бросок длился уже сутки, когда огненная река лавы преградила путь тирянам. Пришлось повернуть назад, навстречу войскам Маетана.
Командиры отрядов дружно советовали Рикусу на сей раз уклониться от боя — безостановочный тридцатичасовой марш утомил даже выносливых гладиаторов. Глядя на своих усталых воинов, мул не мог спорить с разумностью этого предложения. Тиряне повернули в горы. Они поднимались узким ущельем… пока не оказались в этом древнем кратере, позже превращенном в карьер.
Выбраться из него тиряне могли только через то же узкое ущелье, по которому сюда поднялись. Но теперь там их поджидал Маетан. Обычно перспектива битвы ничуть не пугала Рикуса, но здесь сражаться было бы еще хуже, чем в Макле. Лишь дюжина гладиаторов могла одновременно атаковать позиции урикитов.
У себя за спиной Рикус услышал стук перекатывающихся костей и, повернувшись, увидел осторожно пробирающуюся к нему Нииву. В одной руке она несла бурдюк с водой, в другой — короткий обсидиановый меч. На черное лезвие был насажен круглый кактус размером примерно с человеческую голову.
Ниива остановилась у подножия стены, на которой сидел мул, возле повешенной для часовых веревки.
— Не хочешь мне помочь? — спросила она.
Рикус с готовностью лег на живот и принял у Ниивы бурдюк и меч — теперь она могла спокойно подняться по веревке.
— Какими судьбами? — спросил он, когда Ниива выбралась наверх.
Рикус втайне надеялся, что появление женщины означает, что она его наконец-то простила.
— Я пришла к тебе, — ответила Ниива. Она с подозрение покосилась на гноящуюся язву. — А ты что, с этим рубином можешь теперь вообще не спать?
Рикус запахнул накидку. Теперь уже не имело смысла скрывать рану и вложенный в нее камень, но Рикусу не нравилось когда другие проявляли интерес к сверкающему самоцвету.
— Да нет, спать мне надо, — ответил он. — Просто сейчас у меня есть более важные дела.
— Например, беспокоиться по поводу Маетана и его урикитов.
— Ну, беспокоиться — это, пожалуй, слишком сильно сказано…
— Зато точно, — криво усмехнулась Ниива.
Вытащив из-за пояса кинжал, она принялась отрезать у кактуса красные длинные, почти с палец, колючки.
— Где ты его взяла? — поинтересовался Рикус.
— Древет попросила передать его тебе, — ответила Ниива. — Она хотела, чтобы ты знал: ее не пугает твой светящийся рубин.
— Это приятно, — с облегчением в голосе сказал Рикус. — Хоть один гладиатор по-прежнему мне доверяет… и хорошенькая притом…
— Даже не мечтай, — предостерегла его Ниива, игриво похлопывая мула по ноге своим кинжалом. На губах ее заиграла улыбка. — Похоже, ты не сильно изменился… — язвительно сказала она.
— Я? — притворно удивился мул. — Да это ты изменилась, а вовсе не я! Можно подумать, что пока меня не было, вы с Каилумом закрутили роман…
По тому, как потупилась Ниива, Рикус понял, что невольно задел больную тему. Не глядя на мула, она отсекла последние иглы кактуса.
— Я пришла сюда не для того, чтобы разговаривать о Каилуме… или обо мне.
— Ну, хорошо. А чем о ты хотела поговорить? — усилием воли Рикус заставил себя оставаться спокойным.
Сняв с меча очищенный кактус, Ниива аккуратно проковыряла в нем маленькую дырочку у самой верхушки.
— Я просто хотела тебе сказать, что там, в Макле, мы спаслись только благодаря тебе. Джасила тоже как думает. И Каилум.
— Трое из тысячи, — заметил Рикус, глядя через плечо на устраивающийся на новом месте легион. — Все остальные уверены, что я завел их в ловушку.
— Не все. — Ниива упорно не поднимала глаз. — Темплары полностью поддерживают.
— Темплары? — поразился мул. — Ты, наверно, шутишь!
— Ты же их знаешь. — Ниива протянула ему кактус. — Темплары уважают силу. Наказав Стиана, ты доказал, что ты сильнее. Теперь они идут за тобой.
— А гномы? — Рикус засунул руку в полую внутренность растения.
Немного покопавшись, мул вытащил полную пригоршню крупных белых чешуйчатых личинок.
— Жирные и сочные, — одобрительно кивнул он, выуживая из кучи личинку побольше и ловко, двумя пальцами, отрывая ей головку.
— Гномы есть гномы, — пожала плечами Ниива. — Они будут идти за тобой до тех пор, пока это согласуется с их фокусом.
Она спрятала кинжал в ножны.
— Вот с гладиаторами будут проблемы. Они не любят непонятного колдовства. Рано или поздно тебе придется объяснить, что за камень ты носишь в своей груди. Почему бы тебе не начать с меня?
Рикус поднес обезглавленную личинку к губам и высосал ее внутренности. На вкус мула она была слишком сладкой, но в пустыне не приходится привередничать.
Ниива тоже выудила из кактуса несколько личинок и, отрывая голову первой, сказала:
— Если не хочешь говорить о рубине, может, хоть скажешь, как ты собираешься выбраться из этого карьера?
— Пока не знаю, — признался мул. — Я как раз об этом думал.
— Ну, хоть в чем-то ты со мной честен, — поморщилась Ниива, высасывая личинку. — Дай-ка воды…
Несколько минут они ели молча.
— Может, спросить совета у остальных? — после долгого раздумья предложила Ниива.
Рикус покачал головой.
— Чтобы гладиаторы потеряли ко мне всякое доверие?.. Дай мне еще немного подумать…
Пожав плечами, Ниива высыпала из кактуса последнюю горсть личинок, и отдав половину Рикусу, бросила пустую оболочку вниз.
— Давай, доедай, и пойдем прогуляемся…
— Отличная идея, — горячо подхватил мул.
«Еще чего! — прошипел голос в голове Рикуса. — Ты не будешь спариваться с людьми, полугном!»
Прежде, чем мул успел что-либо ответить Тамар, Ниива уже поднялась на ноги.
— Пройдем по ущелью и посмотрим, что там и как, — с грустной улыбкой сказала она. — Может, и придумаем чего. А что до этого… Я не лягу с тобой до тех пор… в общем, пока между нами все не выяснится.
— Что не выяснится? — спросил мул, тщательно закутываясь в свою накидку. — Чего ты от меня хочешь?
— Всего трех вещей, которых ты, похоже, дать мне не можешь. Доверие, преданность и любовь.
Про себя Рикус проклял Тамар, вставшую между ним и его партнершей.
— Я тебе доверяю, — ответил он. — Когда все будет позади, ты это поймешь.
— Может, и так, — согласилась Ниива, — но как быть с преданностью и любовью? Ты не предан ни одной женщине, даже Садире.
— А как же наше боевое партнерство? — воскликнул Рикус. — Мы остались вместе даже после того, как победили Калака! Если это не преданность, то я не знаю, о чем ты говоришь.
— Преданность, — терпеливо объяснила Ниива, — это когда счастье другого заботит тебя больше своего собственного. А то, о чем ты говоришь — дружба. Она будет с нами всегда.
— Это все гном, да? — помолчав, спросил мул.
Ниива потупилась.
— Каилум… он всегда рядом, и если я его захочу…
«Это отвратительно! — прошипела Тамар. — Я должна наказать ее за одну только мысль о подобном любовнике!»
— Ты не должна винить себя из-за Каилума, — сказал Рикус, не обращая внимания на слова призрака. — Я понимаю. Сердце может любить сразу нескольких…
— Ну вот, теперь ты рассуждаешь, как Садира, — с горечью заметила Ниива. — Она ошибается. Никто не может любить сразу двоих… во всяком случае так, как мне бы хотелось, чтобы меня любили.
— Ну, и что же у нас в итоге получается? — спросил Рикус.
— Это зависит от тебя, — ответила Ниива. — Я — рядом… Если я тебе действительно нужна. Только подумай сначала, хорошо ли ты понимаешь, что это означает.
Прежде, чем Рикус нашелся, что ответить, он снова услышал голос Тамар.
«Оно и к лучшему. Если бы она с тобой легла, мне пришлось бы ее убить. Приличная женщина никогда не позволит прикоснуться к себе никому, кроме чистокровного человека.»
«Если с Ниивой что-либо случится, ты никогда не узнаешь судьбу Бориса, — пригрозил мул. — Я перестану искать книгу.»
«Не пытайся меня напугать, — презрительно фыркнула Тамар. — Ты поклялся гномам. Я могу убить эту шлюху без всякой причины, и все равно твоя жалкая гномья кровь заставит тебя выполнить обещанное.»
— Рикус, что с тобой? — воскликнула Ниива.
К своему удивлению, мул обнаружил, что он сосредоточенно ковыряет под накидкой язву, словно пытаясь вытащить лежащий там рубин.
— Ничего, — ответил мул, поспешно отдергивая руку. — Просто временами меня беспокоит это проклятая рана.
— Пошли, — протянула ему руку Ниива.
— Не прикасайся ко мне, — отшатнулся Рикус.
Ему вовсе не хотелось проверять реальность угрозы Тамар.
Ниива нахмурилась.
— Ты ведешь себя, как ребенок, — обиженно сказала она. — Когда-то это должно было произойти. Будучи свободным, ты можешь сам выбирать свою судьбу. Но это вовсе не значит, что ты получишь все, что тебе хочется.
Придерживая накидку, Рикус поднялся на ноги.
— Ты только не прикасайся ко мне, ладно? Это для твоего же блага. — Мул старался держаться от Ниивы на расстоянии. — И это не имеет никакого отношения ни к свободе, ни к тому, могу ли я любить одновременно тебя и Садиру.
— Как хочешь… — пожала плечами Ниива, подходя к веревке.
— Я так совсем не хочу, — ответил Рикус, направляясь вслед за ней. — Но так будет… на время.
Ниива остановилась. Она глядела на Рикуса с внезапным пониманием и облегчением.
— Это все рубин, да? — спросила она. — Он имеет какую-то власть над тобой?
«Скажи, что она ошибается», — приказала призрак.
«Зачем? — удивился Рикус. — Какая, собственно говоря, разница?»
На мгновение у мула потемнело в глазах. А еще через миг на месте Ниивы он увидел смуглую, черноволосую Тамар. Рикус на мгновение растерялся, но потом понял, что призрак снова воспользовался властью над его разумом.
— Я так хочу! — объявила Тамар.
Ее контроль был так силен, что Рикусу казалось, будто он услышал слова призрака своими собственными ушами. Умом-то мул понимал, что все это происходит только в его мозгу, но чувства говорили обратное.
— Я так хочу! — повторила Тамар. — И этого тебе должно быть достаточно.
— Ты что, ее боишься? — спросил Рикус и, вспомнив, как Кара Ркарда уже однажды помогла ему развеять иллюзию, схватился за рукоять меча.
И снова перед ним стояла Ниива.
— Кого это я боюсь? — спросила она, с опаской поглядывая на меч.
Рикус не ответил. Устремив внимание в глубину своего сознания, он смотрел на Тамар, стоявшую на вершине черной каменной стены посреди моря бушующего пламени.
«Если бы я боялась твоей Ниивы, — заявил призрак, — я бы давным-давно ее убила. Скажи ей, что рубин над тобой не властен.»
— Уходи, Ниива, — сказал Рикус, не желая выполнять требование Тамар. Если Ниива поймет, что не в его власти раскрыть тайну рубина, она потом, скорее всего, простит мулу его молчание. — Увидимся позже…
«Дурак!» — прорычала Тамар.
Огненные стрелы вылетели из алого моря в сознании Рикуса. Взвыв от нестерпимой боли, мул рухнул на колени. Его сердце, казалось, превратилось в пылающий шар, гонящий по жилам не кровь, а раскаленную лаву.
— Рикус! — крикнула Ниива, бросаясь к нему на помощь.
— Уходи! — проревел мул, показывая на веревку.
Ниива настороженно поглядела на его правую руку, сжимавшую рукоять меча. Коснувшись пальцем пересекающего ее живот шрама, женщина отступила.
— Я позову на помощь, — предложила она.
— Не надо, — замотал головой мул.
Вновь устремив свой мысленный взор на Тамар, он представил, как черная стена у нее под ногами превращается из каменной в деревянную. Миг, и дерево вспыхнуло. Призрак полетел в беснующееся пламя.
Рикус услышал злорадное хихиканье, и в следующий момент из огненного моря вынырнула Тамар — горящая, но ничуть этим не смущенная. Она улыбнулась мулу и шагнула ему навстречу. Все кругом стало красным. Шипя, задымилась кожа. Мул с криком отшатнулся и кубарем полетел вниз с обрыва.
Огненное море исчезло, и Рикус понял, что падает в Кратер Костей. Он приземлился на спину. Толстый костяной ковер, захрустев, смягчил удар.
«В следующий раз ты умрешь, — пообещала вновь ставшая невидимой Тамар. — Это тело принесет мне больше пользы без твоего наглого духа.»
— Рикус! — воскликнула соскользнувшая по веревке Ниива. — Ты цел?
— Со мной все в порядке, — проворчал мул, поднимаясь на ноги.
Ниива остановилась в двух шагах от гладиатора. Она даже не попыталась до него дотронуться.
— Я не буду ни о чем спрашивать, — сказала она. — Только пообещай все мне рассказать…
— …как только смогу, — закончил за нее Рикус. — А пока это время не настало, тебе придется просто мне довериться. Возвращайся-ка в лагерь. Я хочу пройтись один.
Пробираясь через завалы костей, мул выбрался за ворота. Чувствовал он себя препогано. За воротами ущелье полого спускалось к озеру Золотых Снов. По его отвесным стенам не поднялась бы даже ящерица. Ни трещин, ни выступов. И высота… Несколько сотен футов в самой низкой точке.
И тут в голову Рикусу пришла интересная идея. Вытащив из-за пояса кинжал, он соскреб со стены покрывавшую ее белую пыль. Его взору открылся черный пористый камень, похожий на грубый хлеб. Мул задумчиво посмотрел на перегораживающую выход из каньона стену — интересно, какими орудиями пользовались ее строители? Если он сумеет разгадать эту загадку, может, тирянам и не придется с боем вырываться из узкого каньона.
И тут Рикус услышал гул недовольных голосов. Подойдя к воротам посмотреть, что произошло, он увидел Стиана, ведущего к нему толпу гладиаторов.
— Клянусь светом Рала! — вскричал Рикус, хватаясь за меч.
Вслед за темпларом шла почти половина гладиаторов Тира, включая и любящего вино тарика, с которым мул уже имел дело в Макле. Все они держали в руках оружие. Выражения их лиц не предвещали ничего хорошего.
«Мятеж! — прошипела Тамар. — Ну, сейчас я раз и навсегда положу конец их своеволию!»
«Нет, — остановил ее Рикус. — Я сам справлюсь».
Подойдя к Стиану, он решительно схватил темплара за рясу и приставил острие меча ему к горлу.
— Надо было это сделать два дня тому назад!
— Остановись, — взмолился Стиан. В его запавших глазах читался страх. — Все совсем не так, как ты думаешь!
— То есть?.. — Рикус не отпускал темплара.
— Эти гладиаторы пришли ко мне, — объяснил Стиан. — Они хотели, чтобы я поговорил с тобой.
— Ты лжешь! — воскликнул мул. — Они прекрасно могут поговорить со мной и без тебя.
— Возможно, раньше и могли, до того, как в твоей груди появился этот рубин, — прорычал тарик. — Но теперь ты стал другим…
«Их слишком много, — заметила Тамар. — Ты один не справишься. Я позову подмогу.»
«Ты действительно можешь это сделать?»
«Моим друзьям потребуется всего несколько секунд, чтобы добраться сюда», — проворковала Тамар.
«Не надо!» — твердо заявил Рикус. Он с ужасом думал о том, что будет, если призраки начнут наводить дисциплину среди гладиаторов. — «Это мой легион. И здесь командую я.»
«Ну, в этом еще надо убедиться…» — отозвалась Тамар.
— Говори, — приказал мул, отпуская Стиана.
Темплар расправил рясу и неуверенно поглядел на столпившихся за его спиной гладиаторов.
— Все эти воины, — начал он, — не хотят оставаться здесь. Они не хотят голодать. Они собираются с боем прорвать заслон урикитов.
— И кто их поведет, ты что ли? — с презрительной усмешкой спросил Рикус.
— Да, — склонил голову темплар. — Они сами попросили меня организовать…
— Нет, — объявил мул. — Ты можешь передать им мой ответ. Нет.
Стиан поморщился.
— Они не примут такой ответ, — не поднимая глаз, сказал он.
— Ты что, считаешь меня полным идиотом? — взревел Рикус, снова поднося острие Кары к горлу темплара. Мул считал, что случившееся яснее ясного доказывает: Стиан — шпион Маетана. — Не думай, что я не понял твоего замысла, подлый изменник!
— О чем ты говоришь? — задрожал темплар.
— Как ты передаешь сообщения Маетану? — ревел мул. — С помощью Пути? — Так ты думаешь, что я вас предал! — поняв, в чем дело, прошептал Стиан.
— И ты только что это доказал! — кивнул Рикус.
— Нет, нет! — замотал головой темплар. — Только не я! Маетан прислал ко мне свою прислужницу, но я прогнал ее прочь! Я даже пытался ее уничтожить! Я никогда не предам Тир…
— Думаешь, я тебе поверю? — усмехнулся Рикус, поднимая меч.
Но прежде, чем мул успел нанести удар, рядом с темпларом встал тарик с боевым топором в руках.
— Если ты убьешь его, тебе придется убить и меня, — объявил он.
— И меня, — сказал другой гладиатор.
К ним присоединился третий, четвертый…
Не веря своим глазам, Рикус швырнул темплара на землю.
— Два дня назад этот человек заставлял вас таскать камни, пока он и его темплары отдыхали у костра! А теперь вы его защищаете?!
— Никто, кроме Стиана, не согласился на их безумный план, — объяснила подошедшая Ниива. — Мы, — она махнула одолженным у Гаанона обсидиановым топором в сторону идущих вслед за ней Каилума, Джасилы, Гаанона и К'крика, — сразу сказали, что это глупость.
— Значит, не ты придумал атаковать урикитов? — нахмурившись, спросил Рикус у прижатого к земле Стиана.
— Какая разница, кто придумал, — проворчал тарик. — Мы свободные воины, и мы уходим.
— Мы лучше умрем в бою, чем подохнем с голоду, как последние трусы, — добавил другой гладиатор.
— Здесь командую я! — рявкнул Рикус. — Вы…
Он не договорил. Внезапно ветерок донес до мула знакомый запах плесени и гнили. Мгновение спустя Рикус заметил, как серые силуэты одиннадцати призраков проплыли среди костей у него под ногами. Их глаза сверкали, словно драгоценные камни — желтый цитрин, голубой сапфир, коричневый топаз…
«Тамар, не надо!»
«Твои воины должны тебя бояться», — услышал он в ответ.
Серые тени проскользнули под ногами мятежных гладиаторов. В толпе послышались крики удивления и страха.
— Что это за колдовство? — вскричал тарик.
Но Рикус не успел ему ответить. Из ковра костей поднимались высушенные солнцем скелеты. И каждый обволакивала серая фигура призрака, словно давно позабытая плоть.
Прямо перед тариком встал скелет с желтыми цитриновыми глазами. Он потянулся к воину, но тот одним ударом топора отрубил ему руки почти по локоть. Призрак, ничуть не смутившись, вонзил обломки костей прямо в горло тирянину.
Тарик стал не единственной жертвой. Десятки гладиаторов обрушились на скелеты, отрубая руки, проламывая черепа, дробя грудные клетки. Ничего не помогало. Призраки, не обращая внимания на повреждения, наносили удары раздробленными, переломанными костями. Не прошло и нескольких секунд, как пятнадцать тирян уже лежали мертвыми или умирающими.
Ниива и все, кто были с ней, ринулись в самую гущу сражения. Остальных Рикус быстро потерял из виду. Он только успел заметить, как его партнерша мощным ударом топора рассекла напавший на нее скелет с головы до пят. Но толку от ее усилий было немного. Бросив развалившийся скелет, призрак просто-напросто поднял в атаку новый.
— Уходите! — закричал Рикус. — Если хотите жить, возвращайтесь в лагерь!
Мулу не пришлось повторять свой призыв дважды. Гладиаторы отступили. Одни умоляли Рикуса не приближаться, другие проклинали его на все лады. Мул никого не слушал. Он со всех ног торопился к Нииве. Но прежде, чем он до нее добрался, призрак вонзил обломок кости ей под ребра. Женщина обернулась, намереваясь отшвырнуть противника в сторону ударом топора, но Рикус оказался быстрее. Сверкнула сталь Кары, и скелет рухнул, лишившись обеих ног.
— Рикус, что ты сделал? — воскликнула Ниива, глядя на тела мертвых гладиаторов, усеявшие выбеленные солнцем кости. — Что это за чудовища?
Рядом с ней поднялись еще два скелета.
— Беги! — крикнул Рикус, подталкивая Нииву к лагерю.
В тот же миг из толпы вышел Каилум.
— Прочь! — приказал он, подняв одну руку к солнцу, а другую нацелив на Нииву.
Огонь вспыхнул на его ладони, озарив все вокруг ослепительным алым светом. Приближавшиеся к Нииве призраки зашипели от боли, нырнули обратно под кости и бросились наутек.
Рубин Тамар превратился в пылающий уголь. Словно слиток только что выплавленного металла вонзился в грудь Рикуса. Вскрикнув, мул отвернулся, пытаясь прикрыть рану от волшебства гнома. Боль поутихла, но не исчезла.
«Беги! Беги! Спрячь нас от солнечного огня!» — на сей раз Тамар не приказывала.
Она умоляла.
«Нет!»
Повернувшись лицом к Каилуму, Рикус распахнул накидку, подставив грудь солнечному жару. Боль стала нестерпимой. Как сквозь туман, Рикус слышал свой собственный звериный вой боли…
«Остановись!» — молила Тамар.
«Покинь мое тело! — потребовал Рикус. — Уходи, или я уничтожу тебя!» Ему казалось — он вот-вот вспыхнет, словно свечка, но тем не менее, мул сделал шаг вперед. Потом еще один…
С каждым шагом боль становилась все сильнее. Рикус просто не мог поверить, что кошмарные завывания, которые он слышит, вырываются из его собственной глотки.
— Огонь солнца ранит, но не уничтожает, — прерывающимся от боли голосом прошептала Тамар. — Ты себя погубишь, но я все равно останусь.
От раны на груди поднимался черный дым. Пахло горящим мясом. Рубин из красного стал ярко-оранжевым.
«Кто выведет твой легион из ловушки?» — продолжал призрак. — Кто убьет Маетана? Кто вернет гномам их древнюю святыню?"
Кожа вокруг язвы почернела, а Тамар, похоже, и не думала уходить. «Твои воины боятся, что ты стал одним из нас. Если ты умрешь, кто скажет им правду? Кто скажет правду Нииве?»
Рикус поднял голову. Его взор встретился в красными глазами Каилума. Гном стоял, вытянув руку в сторону мула, и на ладони его горело маленькое алое солнце.
Рикус махнул в сторону мертвых гладиаторов.
— Это… сделал… не… я!.. — крикнул он.
Вытянув перед собой пылающую руку, Каилум решительно шагнул к мулу. На груди Рикуса заплясали языки пламени…
Закрыв ладонью рубин, Рикус круто повернулся и со всех ног бросился бежать от жреца солнца.
