Глава 1
Капитан Теофилос Марстон поморщился и моргнул, как будто это могло вернуть ему способность четко мыслить после пятидесяти трех часов вахты. Он прошелся по изогнутому коридору офицерской палубы, сцепив за спиной руки, радуясь тому, что мягкий свет шаров под потолком не раздражал его утомленных глаз. Усталость легла накидкой на его согнутые плечи. Стук каблуков гулко разносился по плиткам палубы, когда он шел через мягкий белый свет, отбрасываемый стеклами.
«И я ожидаю, что смогу поспать? Кого я пытаюсь обмануть?»
И горько прошептал:
— Только самого себя.
Мягкое гудение корабля служило успокоением. Он и команда лихорадочно старались приготовить «Пайлос» к огненному крещению, ожидавшему впереди. Сейчас он сверкал, отполированный с носа до кормы. Двигатели были форсированы, мощные батареи заряжены для боя. Его команда проводила учения и подготовку, пока каждый ее член не добился высшей степени эффективности.
«Чего теперь мы ждем?» Марстон покачал головой. С мостика сообщили, что с последним шаттлом на борт прибыл сам Претор.
«Претор? На «Пайлосе»? И без шумихи? Почему? Он собирается все бросить и бежать? Предоставить Миклену самой себе? Или все это — какая-то сложная тренировка?»
Марстон пригнулся у люка, ведущего в его личные помещения, и замер, не донеся ладонь до пластины замка. Поддавшись порыву, он развернулся и прошел в купол обсерватории, чтобы последний раз взглянуть на Миклену, свою родную планету.
Он вошел в тускло освещенный пузырь и уселся в стороне, где ограждение находилось в тени. Под ним Миклена поблескивала в зеленоватом свете солнца. Какой хрупкой она казалась, незапятнанной и беззащитной.
Марстон потер усталое лицо. Кожа казалась бесчувственной маской. Неужели его мир действительно балансирует на острие? Не ошиблась ли разведывательная сеть Претора? Действительно ли Звездный Мясник и Сассанская империя в эту самую минуту готовятся разрушить его дом?
Сначала мягкий шелест воздушной ткани проник в затуманившееся сознание Марстона, потом он поднял взгляд. Она не заметила его, когда вошла в обсерваторию и остановилась, положив тонкие руки на перила и устремив взгляд на планету. Блестящие каштановые волосы были собраны в кудрявый хвост, свисавший до самой талии, а тонкие ткани повторяли контуры ее тела.
Марстон с трудом сглотнул, и последние следы усталости исчезли с ускорившимся пульсом. Боже, какая красавица! Он, должно быть, ахнул, потому что она повернулась, сверкнув удивленными глазами. И какими глазами! Огромные, золотисто-коричневые, они, казалось, все росли на ее лице, пока он не видел уже ничего, кроме них.
Чего бы только ни сделал мужчина, чтобы заставить эти глаза блестеть для него?
Она покраснела, смущенно приподняла руку и проговорила:
— Извините.
И повернулась, чтобы уйти. Движения ее были плавными.
— Нет! Подождите! — Марстон сделал шаг в сторону, протянув руку.
Она робко посмотрела на него.
— Я должна идти. Мне не положено быть здесь.
— Это нестрашно. Я капитан. Это мои приказы.., мой корабль.
Шагнув ближе, он казался очарованным необыкновенными золотыми глазами. Он неотрывно смотрел на нее, затаив дыхание. Что давало ей такую невероятную притягательность? Свободное воздушное платье не скрывало дивных очертаний ее тела. Ее нежная кожа светилась здоровьем и жизнью. Какие-то остатки осторожности напомнили ему, что он неприкрыто глазеет. Пристыженный, он заставил себя сосредоточиться на ее лице — и увидел, что она грустна. Она обволокла его, заставив сердце рухнуть куда-то вниз.
— Благословенные Боги, кто вы?
Ее губы изогнула еле заметная улыбка.
— Я не могу сказать вам этого. Это было бы опасно, капитан.., даже для вас.
— Как вы сюда попали? Это военный корабль со строжайшей охраной.
Она просунула изящные пальцы в маленькую сумочку на поясе и достала пропускную карточку с лазерным кодированием.
— Я приехала с Претором.
Беспокойно кивнув, Марстон принял у нее из рук карточку.
Попав в луч света, вспыхнул шлем Претора. Еще у него в руках углы карточки начали блекнуть: хим-кодирование, благодаря которому карточки-удостоверения невозможно было подделать. Ее допуск к секретности был выше ее личного положения, что делало ее буквально рабыней Претора. У Марстона похолодело сердце.
Она взяла обратно свою карточку и прошла мимо него, чтобы посмотреть вниз, на планету.
— Теперь мне надо идти. Он меня хватится. Я ускользнула, чтобы.., взглянуть в последний раз.
«Мне следует вызвать охрану, отправить ее обратно в помещения Претора». Но он этого не сделал. Марстон сжал поручень, чтобы успокоиться. Он лихорадочно подбирал слова: что угодно, любой разговор, лишь бы удержать ее поблизости.
— Вы знаете, что в ближайшие дни мы можем вступить в бой?
— Знаю.
«Почему ее слова звучат так печально? Кто она такая?»
— Наверное, вы в курсе происходящего.
Усталая печаль ее лица глубоко тронула его.
— Стаффа приближается.
Марстон искоса рассматривал ее. Она произнесла имя Звездного Мясника грустным тоном.
— Так нам сказали. Но я уверяю вас, здесь вы будете в безопасности. Командующий еще не пытался расколоть такой крепкий орешек, как Миклена. Мы — не какая-нибудь полуголодная планета на задворках. Он не представляет себе нашей мощи или возможностей орбитальных платформ. Самая передовая технология сделала их самым сложным и смертоносным оборонительным оружием во всем свободном космосе. Его тактика здесь ему не поможет. На нашей стороне превосходящие силы, а наши системы обнаружения и наведения не имеют ничего общего с тем, что ему приходилось встречать.
Сердце Марстона раскрылось, когда она повернула к нему свои глаза дикой лани. Закаленный ветеран-вояка, он уже влюбился в нее. Он боролся с желанием обхватить ее руками, унести в свою кабину и…
— Стаффе это известно, капитан.
Как она может говорить об этом человеке с такой нежностью?
— Тогда ему известно, что он будет раздавлен, если нападет на нас.
Она положила бледную руку ему на плечо, и по нему словно пробежал электрический ток.
— Бегите, капитан. Оставьте это место. Спасайтесь, пока еще есть время.
Он заставил себя засмеяться.
— По-моему, вы сильно преувеличиваете возможности, Командующего, миледи. Даю вам слово, что бы ни случилось, я позабочусь, чтобы вы были в безопасности. Вам не надо бояться его работорговцев.
Она грустно улыбнулась.
— Поверьте мне, капитан. Я не питаю страха к Стаффе. — Горе зажглось в ее взгляде. — Иногда мне кажется, что истинная свобода возможна только в смерти.
— Миледи.., не могу ли я помочь вам? Если бы я мог что-то…
— Нет, капитан. — Ее взгляд растопил его душу. — Но я благодарю вас за предложение. Слишком поздно помогать мне. Но у вас еще есть время бежать и, возможно, спастись.
— Стаффа кар Терма никогда не сможет захватить Миклену. Впервые ему придется столкнуться лицом к лицу с превосходящими его силами. Я не спорю, ему удавалось завоевать мир за миром, но не передовую военную державу, как Миклена.
— Я надеюсь, что Благословенные Боги дадут вам мгновение вспомнить ваши мужественные слова, капитан.
— Вот, смотрите. — Он указал на пятнышки света над изгибом планеты: они отливали зеленым светом на фоне темного космоса, усеянного звездами. — Это самые мощные военные платформы во всем свободном космосе, а, возможно, и за пределами Запретных границ. Мы можем обнаруживать, определять местоположение и наносить удары по шести тысячам движущихся объектов одновременно. Все это управляется с главного компьютерного комплекса на планете, так что даже если мы теряем одну платформу, остальные немедленно компенсируют эту потерю.
— При виде сомнения, бросившего тень на ее лицо, Марстон ухмыльнулся.
— Вот что я вам скажу. Если Мясник будет настолько глуп, что начнет атаку, а вы будете испуганы, возьмите вот это, — он отдал ей медальон из своего кошелька, — и спуститесь к аварийным эвакуационным коконам. Это — самое безопасное место на всем корабле.
Ее нежные пальцы сомкнулись на медальоне, во взгляде блеснул луч надежды.
— Это пропуск?
Он кивнул.
— Вообще-то надо иметь разрешение Претора, поскольку у вас только личный допуск. Воспользуйтесь им исключительно в случае аварийной ситуации.
Она одарила его улыбкой, которая заставила его сердце больно сжаться.
— Вы — просто дар богов, капитан. Но мне надо идти. Иначе Претор… Ну, это не ваша забота. Я буду с радостью ждать нашей следующей встречи.
— Кто вы? — спросил он, когда она стремительно прошла мимо.
Остановившись у люка, она обернулась.
— Можете называть меня… Нет, я ваша должница, капитан, и, наверное, в свете того, что надвигается, это уже больше не имеет значения. Мое имя Крисла — но забудьте, что я вам его назвала.
Она исчезла в люке.
«Крисла — удивительное имя». Марстон щупал подбородок, почти не замечая грязного торгового корабля, следующего по линии движения к администрации порта. Какие бы слухи о войне ни разносились в субпространстве, торговцы неизменно слетались к Миклене, возможно, в надежде урвать последний груз микленских предметов роскоши. Он хмуро посмотрел на старый грузовоз и покачал головой. Спекулянты, ставящие на то, что Миклена падет, а их последний груз принесет несчетные богатства.
«Но вы ошибаетесь в своей ставке, друзья!»
Марстон бросил еще один прощальный взгляд на планету и отправился к себе. Лоб его чуть заметно хмурился. Крисла. Он слышал это имя прежде. Почему оно кажется знакомым?
***
Блестящая сиалоновая дверь кабинета главного регента открылись с чуть слышным шипением, и Синклер Фист расправил свой блекло-голубой студенческий жакет на костлявых плечах, прежде чем ступить внутрь. Керамические каблуки его дешевых ботинок гулко стучали по твердым плиткам.
Высокие окна наполняли просторное помещение светом. Кубы данных стояли на полке вдоль одной из стен, пол был отполирован до зеркального блеска. Письменный стол главного регента подавлял своими размерами комнату, наподобие массивного плоскоспинного краба. Спиральная хрустальная скульптура высилась на одном краю стола, я на другом — комплекс компьютеров поднимался, как загнутая лапа.
Синклер остановился у стола, с трудом подавляя желание запрыгать с ноги на ногу от нетерпения. Он казался тщедушным, и копна непослушных черных волос венчала его длинное лицо. Пройдет еще несколько лет, и он станет привлекательным молодым человеком, но пока его фигуру отличала подростковая долговязость. Наиболее странными из его многих странных черт были глаза: один серый, второй — желтый.
Главный регент оторвал взгляд от монитора, за которым следил, и тепло улыбнулся:
— Синклер. Рад тебя видеть, сынок.
— Да, сэр. Насколько я понял, пришли результаты межпланетных экзаменов, сэр.
Улыбка главного регента поблекла, и он провел рукой по лысой голове.
— Да, Синклер. — Он помолчал, морща лицо. — Но я не понимаю, что случилось.
Синклер шагнул вперед, опершись на запретную поверхность письменного стола главного регента.
— Какой у меня результат? Ради Благословенных Богов, скажите.
Главный регент вытянул тонкую бумагу из пачки и хмуро уставился на напечатанное там.
— Третий в империи, Синклер. — Он протянул ему листок. — Но, Синклер…
— Третий! — Синклер издал восторженный вопль, подпрыгнув от радости, и всмотрелся в массивные буквы распечатки. — Я этого добился!
— Синклер?
— Третий! Я говорил вам, главный регент! Я чувствовал, что все правильно, когда сдавал экзамен. Я так и знал, что…
— Синклер!
Он повернулся к нему. Прилив возбуждения, казалось, готов был разорвать его худую грудь.
— Сэр?
Главный регент вздохнул и откинулся на спинку кресла. В глазах его была печаль.
— Они ответили отказом на твое заявление о приеме в университет.
Синклер шагнул вперед.
— Они.., что?
Главный регент потряс головой.
— Я не знаю, почему. Я получил результаты экзамена сегодня утром и сразу же связался с ними. Ничего подобного прежде не было. Я не… Ну, я уверен, что это ошибка.
Синклер ахнул, растеряв все возбуждение.
— Отказали? — Он потряс листком, зажатым в костлявом кулаке. — Но я — третий. Третий во всей империи! Как они могли!
— Я уверен, что это ошибка. Я свяжусь…
— Нет. — Синклер опустил взгляд на смятый листок, который был у него в руке. — Опять мое происхождение, да?
— Синклер, ты не можешь…
— Нет, сэр. Могу. — Он поднял глаза с разгорающимся гневом. — Все как всегда, не так ли? В наборе будут благополучные дети аристократии. Несколько оставшихся мест отойдут богатым торговцам и губернаторам.
— Синклер, я уверен, что это ошибка. Только и всего.
— Ошибка? Сэр, среди элиты нет места для подопечного государства. Это опять из-за моих родителей, из-за того, что они сделали. Почему я должен платить за то, что делали они? Я их даже никогда не знал! Я только знаю, где они похоронены — и что значится в судебных решениях. Мы, риганцы, регистрируем все, но я — случайный фактор, сбой в системе. — Синклер опустил голову, продергивая листок сквозь неловкие пальцы. — Я слишком хорошо все понимаю, главный регент. Нам же ни к чему, чтобы светловолосые сыночки и доченьки лордов-министров и губернаторов в университете столкнулись с такими, как я, не правда ли?
— Синклер, пожалуйста. — Главный регент нервно сжимал руки. — Я уверен, это ошибка. Империи нужны такие блестящие люди, как ты.
Синклер смял в комок тонкий листок и швырнул его в мусорную корзину.
— Это не ваша вина, сэр. Вы рискнули, и я сделал для вас, что мог. Но видите ли, сэр, я не такой, как все, — и не только мои глаза говорят об этом.
— Синклер, ты казнишь себя за то, в чем нет твоей вины. Пожалуйста, разреши мне все проверить.
— Я буду благодарен вам, сэр. Но ничего не получится.
Главный регент поднял бровь.
— Думаю, что мне знакома подобная система. И, может быть, у меня больше веса, чем ты считаешь.
— Тогда вы поймете, как неловко будет, если найденыш вроде меня окажется лучшим в классе — опередит всех многообещающих потомков аристократии. А я буду первым, главный регент. Вы знаете.., так же, как и служащие по приему в Риганский университет.
Главный регент мрачно наблюдал за ним.
— Знание может быть опасной штукой, мальчик. Твое изучение политологии, имперской истории и социологии…
— Дали мне глубокое понимание того, как устроена Риганская империя, сэр.
Главный регент кивнул, сдаваясь.
— Обещай мне одно, Синклер. Не поддавайся эмоциям, ненависти. Не позволяй этому разочарованию стать нарывом и отравить твою жизнь. Если нет других причин, то сделай это для меня.
— Да, сэр. Слепой гнев и ненависть — удел невежественных и тупых. Я к ним не принадлежу.
— Да, это так. Но иногда, Синклер, ты меня пугаешь. Что ты будешь делать?
— Не знаю, сэр. — Синклер помолчал, кисло улыбаясь. — Возможно, пошлю заявление Компаньонам.., присоединюсь к силам Звездного Мясника. Насколько я понимаю, они ценят сообразительность.
Главный регент мертвенно побледнел. На какое-то короткое мгновение в глазах его заблестела решимость. Потом он заметил, что Синклер дразнит его, и расслабился, глухо проговорив:
— Не надо так даже шутить. Меньше всего тебе надо связываться с этим хладнокровным злодеем и его шайкой мерзкого отребья.
— Но он — человек блестящий.
— Блестящий? Да, Синклер, и не имеет ни крупицы совести или порядочности. У меня душа сжимается при мысли о нем.
«Почему, — размышлял Синклер, — главный регент так отреагировал на мои слова?»
Когда дверь, скользнув, закрылась за Синклером Фистом, главный регент глубоко вздохнул и потер усталые глаза. Наконец он выпрямился и откинулся на спинку кресла.
— Вы все это слышали?
Одна из полок с кубами данных отодвинулась, открыв сложный пульт для связи и прослушивания. Оттуда вышла молодая женщина в балахоне.
— Он опасный молодой человек. Вы знаете, с чем мы имеем дело — это бомба с часовым механизмом. Вы знаете, на что он способен, и кроме того, у него есть еще все то, что мы вложили в его голову. Пусть помогут нам Квантовые Боги, если риганцы когда-нибудь обнаружат, какой результат он в действительности получил на этом экзамене. Подумайте, что они могли бы с ним сделать, — кто бы ни были его родители.
Главный регент кивнул и забарабанил пальцами по столу.
— Что мы теперь будем делать. Марта? Он будет искать применение своему таланту.
Она зажала подбородок большим и указательным пальцем и прошлась вдоль стола.
— Что вы делаете со всеми трудными детьми? Определите его в армию.
Главный регент невесело рассмеялся.
— Вы не считаете, что это все равно что послать ракету в завод, выпускающий боеприпасы?
Марта широко развела руки.
— Я не вижу другого выхода. Сколько я за ним не следила, я предвижу впереди неприятности, если нам не удастся его обезвредить.
— И вы считаете, что мы добьемся этого, определив его в армию. Хорошо, вызовите Браена. Переговорите с ним. Если он согласится, я воспользуюсь кое-какими связями. — Он покачал головой. — Но только смотрите, не ошибитесь.
***
Леонидас Андрополус запихнул свою чашку для стассы в автомат и наблюдал, как густая черная жидкость наполняет ее. Потом он откинулся на спинку стула и вгляделся в женщину и двух мужчин, которые входили в кабинет. Годы работы в качестве начальника охраны микленского порта дали ему возможность хорошо разбираться, с какими купцами и торговцами он имеет дело. Этих он определил сразу же: опытные космолетчики, которые не гнушаются тем, чтобы слегка раздвинуть границы дозволенного — или полностью их нарушить, если они решат, что возможность барыша намного превышает риск.
Андрополус поставил свою чашку в нагреватель на краю стола и сцепил коротенькие пальцы у себя на животе. Сквозь стену был слышен гул контролирующих компьютеров охраны, находившихся в соседней комнате.
— Добрый день, я полковник Андрополус. Чем могу быть полезен?
Женщина шагнула вперед, чуть кивнув. На ней был мешковатый комбинезон, залоснившийся на коленях и локтях и кое-где запачканный. Ярко-красный шарф скрывал нижнюю часть ее лица, но Леонидас мог сказать, что она — женщина эффектная. Пряди светло-русых волос выбивались из-под шлема, который был у нее на голове.
Мужчины казались типичными выносливыми торговцами: такие не вылезали из портовых баров и борделей и вообще задавали его людям работы, когда «гуляли в порту».
— Очень приятно, полковник, — сказала ему женщина повелительным голосом. — Я — Алексия Дхармон. Представляю здесь капитана Обмана с торгового корабля «Уловка». Мы только что причалили и хотели зарегистрироваться. Мы решили прежде всего побывать у вас, ведь расписание может оказаться плотным, когда придет время отлета.
— Вы слышали разговоры о войне с Сассой? — Андрополус забарабанил пальцами по столу. — Вы не первые и не последние. Полагаю, вы хотите, чтобы офицер сопровождал ваших людей, когда они будут грузиться? Провел бы таможенный досмотр на месте? Вы знаете, это будет стоить вам лишних денег.
— Мы готовы платить, полковник. Для нас важнее время.
Он рассмеялся.
— Знаете, вы будете чувствовать себя глупо, когда вернетесь обратно и обнаружите, что Звездный Мясник не атаковал и вы заплатили все эти огромные деньги впустую.
Она кивнула.
— Это входит в деловой риск, не так ли, полковник?
Он взял стассу, сделал глоток и другой рукой нажал кнопку своего компьютера. На настольном мониторе появился текст. Андрополус поднял бровь.
— Согласно нашим данным, «Уловка» не доплатила две сотни кредиток на своем последнем месте стоянки.
Дхармон засунула руку в сумочку, висевшую у нее на бедре, и выложила на крышку письменного стола пять золотых монет.
— Пятьсот кредиток, полковник, — золотом, хоть оно и Сассанское. По-моему, этого должно хватить на уплату по всем счетам, покрыть все штрафы, проценты и таможенные сборы. — Она подалась вперед, сверкая голубыми глазами. — И перед отлетом мы тоже расплатимся золотом.
— Это намного больше, чем требуется на данном этапе.
Ее взгляд стал мрачным.
— Поступите так, как сочтете нужным, полковник. Нам только нужна уверенность, что с нашим отлетом не будет никаких затруднений.
Андрополус улыбнулся и передвинул три монеты по поверхности стола, спрятав их в ладонь. Потом он снова нажал кнопку коммуникатора:
— Теодора, пожалуйста пришлите сюда двух охранников. Они сейчас же получат задание.
Алексия взглянула на своих спутников, которые начали улыбаться сквозь шарфы.
— Так вы действительно думаете, что дело дойдет до войны? — спросил Андрополус, снова откидываясь на спинку стула.
Дхармон пожала плечами, поправляя шарф, закрывавший ее рот.
— Было бы жаль, если бы это было так. Торговцам было бы лучше, если бы Миклена осталась независимой. Так торговать легче. Если империя поглотит вас, то на восстановление экономики уйдет время. А потом вы станете точно такими же, как все остальные. Мы будем получать деньги только за перевозку, а не от торговли.
Андрополус недоверчиво хмыкнул и покачал головой.
— Скажите это вашему богоимператору.
— Уже сказали, проворчал один из мужчин. — Наверное, такие, как мы, недостаточно посвящены, на его вкус.
Андрополус рассмеялся его шутке, и тут в кабинет вошли двое работников охраны. У каждого был инвентаризационный компьютер и сканер, а также оружие, парализующая дубинка и путы.
— Спасибо, что пришли так быстро, джентльмены. Я хочу познакомить вас…
Раздался громкий хлопок, а следом за ним — шипение. Офицеры охраны упали.
— Какого… — Андрополус подался вперед, протягивая руку к кнопке тревоги, но Алексия схватила его за запястье и снова прижала к спинке стула, который жалобно заскрипел. Тонкие щупальца газа перехватили ему горло, и его силы куда-то утекли.
— Не тревожьтесь, полковник. Этот газ не причинит вам вреда, — сказала она, пробежав умелыми пальцами по кнопкам коммуникатора. — Он только парализует невромускулатуру. Вы по-прежнему будете в состоянии думать, а спустя некоторое время — и говорить, если нам это понадобится.
Андрополус мог видеть дальний конец комнаты, где двое мужчин ногой захлопнули дверь и теперь склонились над его группой охраны, вынимая их оружие из-за пояса. Его ужас все рос при виде того, как по команде Алексии Дхармон отключались одна за другой все системы защиты.
Дхармон взглянула на наручный монитор.
— Все чисто. Газ рассеялся.
Она стянула с лица красный шарф, а следом за ним — маленький незаметный респиратор.
— Шо?.. — с трудом проскрипел Андрополус.
— Скайла? — спросил один из мужчин.
Она отступила назад, махнув в сторону стены, отделявшей его кабинет от компьютерного зала.
— Давайте.
Краем глаза Андрополус мог видеть, как двое мужчин атаковали стену небольшими виброножами, которые достали из своих сумок — ножами, слишком маленькими, чтобы включить детекторы безопасности, но достаточно сильными, чтобы прорезать стенные панели.
— Хто? — прошипел Андрополус.
Блондинка перегнулась через него, проверяя показатели охраны на компьютере. Ему был виден шрам, идущий через всю щеку, но никоим образом не умалявший ее поразительной красоты.
Она сказала мужчинам:
— Тревоги нет. Пока все хорошо.
— Кто.., вы…
Она развернула стул Андрополуса, опустившись перед ним на корточки.
— Извините за разрушения, полковник, но, ведите ли, ваши неприятности только начинаются. И дела пойдут намного хуже, прежде чем наступит улучшение.
— Вам.., такого.., не.., скрыть…, — А нам и не надо ничего скрывать. Нам надо сломать наши компьютеры — и через них ввести вирус во всю вашу систему обороны.
— Андрополус моргнул глазами, стараясь понять.
— Скайла, мы прошли! — объявил один из мужчин.
— Сейчас.
«Скайла? Скайла… Лайма», — Андрополус закрыл глаза, неожиданно почувствовав себя сильно уставшим.
— Очень хорошо, полковник, — сказала она ему. Что-то укололо кожу на тыльной стороне его кисти. — Мы уже закончили, так что вы нам больше не понадобитесь. Жаль, что вы узнали меня. Компаньоны не рискуют.
Стул качнулся, когда она стремительно прошла мимо. Туманная дымка окутала мысли Андрополуса. Последнее, что он услышал, был скрип его стула.
***
Ассистенты штаба сновали туда-сюда по кабинету Майлса Рома в башне. Комната, которую он занимал в качестве Легата его святейшества Сасса Второго, была большой, роскошно обставленной, с пышными коврами и сверкающими письменными столами. Одну стену заполняли голомониторы, непрерывно обрабатывающие самую последнюю информацию и доклады о положении дел, — особенно сейчас, когда собирался флот, перемещались войска и невообразимый кошмар военного снабжения поглотил абсолютно все. Его взгляд остановился на панораме, открывавшейся из-за его стола из песчаного дерева, украшенного резьбой. Шпили здания Сассанской столицы вздымались на фоне аквамаринового неба. За его спиной голографическое изображение Его Святейшества занимало почти всю комнату. Даже многолетний опыт не избавил Майлса от ощущения, что Его Святейшество бдительно наблюдает за всем через его плечо. Возможно, это помогало ему оставаться честным.
— Поступило сообщение, — объявили ему по коммуникатору. — Командующий говорит по линии спецсвязи.
Командующий? Майлс сделал гримасу отвращения, откашлялся и уселся по-другому, стараясь замаскировать свой жиреющий живот. Он проверил свое отражение в зеркале, чтобы удостовериться, что выглядит подобающим образом, и передвинул сверкающие перстни, унизавшие его пальцы. Удовлетворившись, он повернулся со своим гравитационным креслом и нажал кнопку, которая включила экран. Из всех своих обязанностей Майлс больше всего ненавидел необходимость иметь дело с Компаньонами. Что-то в Стаффе кар Терма заставляло дрожать его. Когда Командующий входил в комнату, его появление можно было уподобить острому осколку стекла, попавшему в коробку воздушных шаров.
Монитор мигнул и спроецировал изображение Командующего. Стаффа кар Терма улыбнулся и еле заметно наклонил голову, движением формальным, словно замороженным. Он выглядел точно так, как полагалось. Жесткие серые глаза смерили Майлса. Прямой нос и квадратный подбородок шли к образу безжалостного завоевателя. Как всегда прямые черные волосы Командующего были собраны в хвост над левым ухом и сколоты заколкой, усыпанной драгоценностям и, переливавшимися многоцветными лучами. Можно было видеть верхнюю часть голубовато-серого боевого костюма, а длинный плащ, который служил опознавательным знаком кар Терма, собрался в сборки на широких мускулистых плечах.
— Командующий, — приветствовал его Майлс, — очень любезно, что вы связались со мной. Я надеюсь, это последние сведения о состоянии вашей мобилизации для атаки на Миклену?
— Именно так, — холодный голос вызвал у Майлса дрожь в позвоночнике. Стаффа тем временем говорил:
— Вы можете сообщить Его Святейшеству, что Компаньоны начнут атаку оборонительных платформ Миклены в ближайшие минуты. Если вы будете настолько любезны, то поторопитесь с вашей мобилизацией и развернете войска в ближайшее время. Мы будем готовы передать вам планету, как только прибудете.
Резко выпрямившись, Майлс возмущенно заикался:
— Атаковать! Сейчас? Но наши силы еще только наполовину готовы. Вы не можете атаковать! Нельзя это делать, пока мы не будем готовы!
Выражение лица Стаффы не изменилось.
— Майлс, если вы хотите оспорить условия контракта, вы можете заняться этим позднее. Если ваши адмиралы будут устраивать мелочные истерики, вы можете привести их в чувство.
— Но, Командующий, Сассанская честь…
— Меня не касается. — Стаффа кар Терма сделал паузу. — Если у вас проблемы, обсудите их с вашим императором.
— Обсудить их… Нет! Нет, вы не можете этого сделать! Атаковать без наших военных сил… Я отказываюсь позволить вам это!
Губы Командующего изогнулись в бесстрастной улыбке.
— Вы желаете разорвать контракт?
— Разорвать?.. Нет, конечно же, нет. Мы просто… Его Святейшество будет очень недоволен. Они могут.., могут…
— Да? Так вы говорите?
Глаза Стаффы светились насмешкой.
В животе Майлса появилось неприятное ощущение. Он чувствовал, как на лбу выступает холодный пот.
— Скажите мне только. Командующий, почему вы начали действовать раньше, чем мы подготовились?
Можно было подумать, что на Майлса Рома с экрана смотрит злой демон.
— Потому что никто не ожидал, что мы ударим сейчас, меньше всего вы или шпионы Претора.
— Вы намекаете на то, что наши органы безопасности…
Стаффа вытянул палец в серой перчатке, в глазах его читалась смертельная угроза.
— Не позволяйте себе такого тона со мной…
Язык Рома прилип к небу, и он отпрянул в страхе. Его гравитационное кресло выкатилось из скрывающего поля и прервало его защиту.
— Вот и все, для чего я связался с вами. — Стаффа прищурил глаза. — Прилетайте, как только ваши силы будут готовы. Ждем.
Голоизображение потухло, и Майлс задрожал, понимая, что все на него смотрят. Он вытащил из кармана благовонный носовой платок и вытер влажное от пота лицо.
Он не пытался закатить свое кресло обратно, а покачиваясь, поднялся на ноги.
— Свяжите меня с Его Святейшеством.
Его адъютанты тупо уставились на него.
— Сейчас же. Проклятые Боги, сейчас же.
***
Стаффа кар Терма, Командующий Компаньонов, сидел в одиночестве, хотя и среди многих. Одинокий человек в сером окруженный скопищем приборных панелей, поднимавшихся, наподобие лепестков, от подножия высоко поднятого командирского кресла, возвышавшегося над командным мостиком «Крислы». На его лице не было никакого выражения. Несмотря на гул механизмов, журчание голосов, и вспышки экранов мониторов, его глаза смотрели незряче: он был погружен в свои мысли.
Вахтенные офицеры, сидевшие на своих постах среди многоцветных пультов компьютеров, время от времени бросали на него быстрые взгляды. Каждый такой взгляд отражал гордость и уверенность — или намекал на благоговейное обожание. Несмотря на эти быстрые взгляды, никто не отлынивал от дела. Офицеры технических служб проверяли системы вооружений, а пилот полулежал в состоянии, близком к трансу: ее мозг был напрямую подключен к навигационному компьютеру, который постоянно давал ей данные по курсу и скорости. Инженеры контролировали гигантскую силовую установку корабля и системы обеспечения, внимательно следя за всеми показателями. Офицер-связист сидел перед пультами компьютера, откинувшись на спинку кресла и скрестив на груди руки, а начальник службы снабжения негромко говорил что-то в микрофон, координируя действия своих подчиненных.
Окруженный приглушенным шепотом и негромким бормотанием коммуникатора, Стаффа кар Терма оставался один. Скрытый от всех глаз, кроме его собственных, экран командного кресла показывал голоизображение изумрудной планеты на фоне туманных мерцающих звезд. На мониторах возникали изображения сверкающих белоснежных городов, смеющихся мужчин, женщин и детей — беззаботного общества.
«Миклена. Сколько лет прошло с тех пор, как они ополчились против меня? Несмотря на то, что я лгал себе, был ли я здесь когда-нибудь счастлив?»
Этот цветущий мир Миклены родил его, обучил и, наконец, предал. Даже человек, которого он любил и которому посвятил себя, ополчился на него. Но это было давным-давно. Гневный юноша, который был изгнан с Миклены, теперь возвращался ожесточившимся мужчиной, завоевателем, намеренным расплатиться по старым долгам. В мускулистой груди Стаффы бушевали противоречивые чувства.
Он рассеянно ущипнул себя за гладкий подбородок, сощурив глаза до узких щелочек. Он прошел длинный путь с того дня, как Претор тайно увез его с Миклены вопреки пожеланиям Совета. Они разрушили его счастье.., каким бы оно ни было.
«Счастье? Когда я был по-настоящему счастлив? Однажды. Однажды…»
Неожиданно проскользнуло воспоминание…
Прекрасное женское лицо с мягкими янтарными глазами и блестящими каштановыми волосами возникло в его памяти, и, чтобы избежать боли, он прогнал его, как призрак, туманное облачко в жаркий летний день. Страшный крик новорожденного младенца пронесся в его памяти. И с ним пришла томящая тоска по сыну, который был у него украден.
«Моя вина. Мой провал».
Он оступился, позволил себе чувствовать, разделить свою жизнь с другим человеком, Крисла — это имя медовыми нотами звучало в его душе. Он любил ее, знал счастье в те несколько мимолетных лет, прежде чем ее похитили. Кто? Для чего?
Она родила ему сына как раз перед похищением — и во второй раз в жизни сердце его было разбито. Он искал, нанял лучших сыщиков, чтобы найти ее, обещал вознаграждение. Но Крисла исчезла бесследно. В годы, которые последовали за этим, он пытался отомстить ничего не ведавшему человечеству. Никогда он не позволил себе колебаться, чувствовать или делиться ощущением Вседозволенности… Вместо этого он вернулся к старым привычкам.
Любовь ведет к боли.., и к провалу. Не люби. Не допускай никакой душевной слабости. Сила — вот единственная добродетель. Никакого другого наследия у человечества нет. Выжить — значит иметь власть, и неважно, сколько крови надо для этого пролить.
«Стаффа?»
Ее мягкий голос проплыл через затуманенные воспоминания о разбитых мечтах.
«Сначала она научила меня, как любить — потом научила скорбеть».
Стаффа поднял взгляд к главному монитору, который показывал боевой порядок Компаньонов, готовых к первой атаке. Через несколько часов Миклена пожнет плоды возвращения домой Стаффы кар Терма.
«А что, если мне придется снова столкнуться с ним? Что, если мне придется заглянуть ему в глаза? Говорить с ним?»
Стаффа заскрипел зубами и сжал кулаки.
«Тогда это будет разговор господина со слугой. Да, Претор, на этот раз мы поменяемся ролями».
Но почему-то Стаффа не смог подавить дрожи страха где-то в самой глубине своего существа.
***
Коммуникатор прожужжал у уха капитана Теофилоса Марстона, и раздались слова:
— Сэр, с планеты поступил сигнал тревоги. Что-то там, внизу, произошло с компьютерами.
Он с трудом открыл воспаленные глаза и сел на своем спальном месте, а тем временем последние нити его сна, в котором он видел прекрасную женщину с янтарными глазами, ускользнули прочь.
— Какого дьявола, вы хотите сказать? Что-то случилось с компьютерами? На планете? Какое это имеет отношение к нам?
— Э-э.., сэр, что-то произошло с системой безопасности. По всей планете идут сигналы тревоги. Началось с одного-двух: то тут, то там. Когда персонал их проверял, не могли найти никаких причин. А теперь по всей планете ревут сирены. Всеобщая неразбериха.
Марстон потер лицо и затряс головой.
— Надо думать, это коснулось и дальнего космоса?
— Да, сэр. Вот почему мы сочли необходимым разбудить вас, сэр.
— Великолепно, просто великолепно. Я думал, эта система считалась безотказной.
Через некоторое время воцарился настоящий ад. Офицеры кричали в микрофоны, мониторы то включались, то отключались или показывали блестки помех.
— Какого черта тут происходит? — вопросил Марстон, размахивая перед собой чашкой стассы.
— Планетные системы, сэр, — сказал вахтенный офицер.
Марстон встретил обеспокоенный взгляд вахтенного и плюхнулся в командное кресло.
— Выключите связь с планетой. Изолируйте нас.. Мне нужны только системы корабля. Что бы ни произошло там, внизу — их проблемы. Проклятые Боги, сейчас не время для отказа программного обеспечения! Мне нужен взгляд корабля к небу.
Едва заметная паника прокралась в сердце Марстона, пока он наблюдал, как мониторы выдают стабильное изображение. Сканеры дальнего космоса прощупывали вакуум, детекторы массы дали размытые изображения, оформившиеся в линии, рисующие солнечный ветер, отдельные корабли, отлетающие вдаль, и обычное сборище, вращающееся вокруг Миклены.
— Ничего нет на подлете, — объявил вахтенный офицер.
Марстон сощурился на мониторы и показываемое ими чистое небо.
— Почему это происходит именно сейчас? Это просто ни с чем несообразно. Клянусь Богами, если Звездный Мясник выберет для нападения именно этот момент, мы окажемся практически беззащитны. Что случилось? Они позволили какому-нибудь идиоту свободно проверять свои идеи?
— Похоже, все началось с охраны. — Вахтенный офицер теребил золотой шнур, свисавший с эполета. — Знаете, как это бывает. Один компьютер соединен с другими. Нам только приходится надеяться, что все опасения насчет Звездного Мясника останутся всего лишь опасениями. Эту кашу быстро не расхлебать.
— Успокойтесь, друзья, — произнес со своего места офицер разведки. — Мы знаем, что сассанцы готовятся к войне, но им еще несколько недель до боевой готовности. Даже Стаффа не станет действовать, пока Сасса не подготовится. Сасса Второй устроит скандал, если его войска не будут включены в первый удар. Он Стаффе за это голову снесет.
Марстон пытался стряхнуть паутину усталости со своего измученного мозга. «Так ли это? Если Стаффа захочет нанести первый удар, что будет в этом случае делать Сассанский император? И что он может сделать? Устроить истерику? Поразить Командующего ударом молнии?»
— Внимание все. Мне это не нравится. Я хочу, чтобы команда заняла боевые посты сию минуту!
Офицер разведки повернулся от монитора:
— Со всем почтением, капитан, я считаю это излишним, на данный момент. На борту находится сам Претор. Я уверяю вас, что если что-то должно было случиться, я…
— Вижу приближающихся! — объявил офицер. — Контакты в дальнем космосе, три, нет, пять.., восемь… Проклятые Боги! На подлете дюжина.., нет, двадцать или тридцать!
Сердце Марстона дрогнуло, в горле пересохло. Он взглянул на монитор. Сканер дальнего космоса уже начал определять векторы подлетающих кораблей.
— Офицер! Объявите полную боевую тревогу! Нас скоро атакуют.
Марстон развернул свое кресло и начал проверять все системы. По всему кораблю завыли сирены.
— Сэр!
Марстон развернул кресло, чтобы видеть лицо офицера. Лицо молодой женщины побледнело и заострилось. Дрожащим голосом она сказала:
— Они не верят мне, сэр. Они говорят, что у них по всей планете идут ложные сигналы тревоги.
Минуту Марстон сидел, пораженный. Он почувствовал, как холодеет его сердце.
— Свяжите меня с Претором, прежде чем нас всех прикончат.
На экране смертоносные точки начали разбегаться, изменяя направление в смертельном атакующем танце.
***
Командующий дивизионом Диметер Анаксулос зарылся обеспокоенными пальцами в редеющие седые волосы и потянул их так, что стало больно. Никогда еще он не имел дело с такой неразберихой компьютерных неполадок. Вся система охраны и безопасности заболела шизофренией. За последние сто пятьдесят шесть лет своей службы военным командиром он никогда не видел, чтобы система так сбрендила. Каждый монитор в кабине управления его орбитальной платформы мигал, включаясь и отключаясь, а линии связи выходили из строя, налаживались и снова выходили из строя.
— Чем они, к дьяволу, там внизу занимаются? — вопросил он. — Что, эти трижды гнилые болваны не знают, что мы на боевом дежурстве?
— Сэр? — окликнул его техник.
— Черт побери, только не сейчас! У меня есть дела поважнее…
— Сэр! Вас вызывает Претор по главной лазерной связи с борта флагманского корабля «Пайлос». Он требует, чтобы вы поговорили с ним сию минуту.
Анаксулос взял себя в руки и кивнул. Он поднял взгляд к монитору, успев увидеть, как на нем появляется морщинистое лицо Претора.
— Претор, слава Благословенным Богам, у нас…
— Заткнись, Диметер. Нас атакуют. Изолируй свою систему от планетной и готовься защищать Миклену. Проверь мониторы и скоординируй свой огонь. Неполадки в системе безопасности — отвлекающий маневр. У меня есть средство, чтобы выиграть немного времени. — Лицо Претора сморщилось. — При условии, что я вовремя свяжусь со Стаффой. Тем временем уничтожай их. Убивай всех, командир.
Экран погас.
— Вы его слышали! — крикнул Анаксулос. — Отключайтесь и поворачивайте наши…
Он так и не договорил. В этот момент мониторы посветлели, и он увидел приближающиеся корабли.
— Оружейники! Огонь! Зарядите все батареи, подключайтесь в систему и огонь!
Томительные секунды Диметер Анаксулос ждал, потом сложные компьютеры наведения разобрались в векторах и освещение померкло, когда сгустки энергии вырвались с гигантской орбитальной платформы. От воздействия этой энергии затрепетали стрелки детекторов массы, а датчики закоротило от излучения разрядов, но одна за другой приближающиеся точки снова возникли на экране, неповрежденные, все сильнее сокращая расстояние до платформы.
— Я не… — Анаксулос сжал край стола, чтобы не упасть. — Стреляйте! Ради Благословенных Богов, наводите и стреляйте!
Офицер с мрачным видом начал действовать. Прошли секунды, и сгусток за сгустком вырывались к звездам со скоростью света, и с каждым выстрелом становилось все яснее, что случилось что-то ужасное, потому что они бесцельно улетали в пространство.
Анаксулос съежился, словно получив удар под дых.
— Что… Как…
— Главные компьютеры, — сказал ему техник вооружений голосом обреченного человека. — Они что-то сделали с главными компьютерами. Как-то, каким-то образом они разрушили систему.
Диметер Анаксулос яростно заорал, отшвырнул офицера в сторону и сам впился в кнопки компьютера, посылая в космос бессильные удары. Наконец, сдавшись, он заплакал. Он все еще плакал, когда первый вражеский выстрел взорвал его орбитальную платформу.
***
— У меня сообщение от командира «Пайлоса», Командующий.
Стаффа кар Терма повернулся в своем командном кресле. Огромные экраны, окружавшие его, изображали все моменты битвы, кипевшей вокруг Миклены. Все корабли его флота носились в пространстве вокруг планеты, и полосы света показывали, как они бомбардируют истерзанных защитников. Один за другим его корабли снижались к поверхности планеты, высаживая наземные силы атакующих. Над микленскими городскими центрами вздымались столбы дыма.
Он помнил каждый из этих городов. Ему стоило только отодвинуть завесу памяти, и увидеть их такими, какими они были в дни его юности. Боль пронзила сердце. Когда-то здесь был его дом, прежде чем они отвергли его и его способности. И если бы Крисла была с ним, она могла бы уговорить его не разрушать последнюю связь с прошлым. Возможно, он испытал бы жалость к народу, который когда-то был его народом. Но теперь, когда он смотрел, как горит планета, в его сердце была только пустота.
Разбитые мечты.
«Претор, сегодня ты пожинаешь то, что посеял. Твой сын вернулся — и перешиб тебе хребет».
— Командующий?
Стаффа поднял взгляд на своего офицера.
— Да?
— Командующий «Пайлосом», сэр. Вы желаете говорить с ним?
Стаффа кивнул, и на экране главного монитора у его командного кресла возникло лицо. Мостик за спиной Теофилоса Марстона погас — замыкание. В воздухе клубился дым, был слышен вой сирен тревоги. Марстон казался разбитым и держался за консоль, чтобы не упасть. На нем был скафандр на случай разгерметизации.
— Командующий, я — Теофилос Марстон с флагманского корабля «Пайлос». Я молю вас, Командующий, остановите вашу атаку. Мы беспомощны. Жизни миллионов висят…
— Я в курсе вашего положения, капитан, — холодно проговорил Стаффа и подался вперед, наслаждаясь моментом. — Я также помню то, чему вы когда-то обучили меня относительно стратегии и тактики. Кажется, ваши слова звучали так: «Цель войны — любыми средствами добиться того, чтобы противник стал неспособен сопротивляться. Его надо раздавить физически, умственно и духовно. Только тогда побежденный может смириться с ярмом новой политической власти».
Марстон поморщился, лицо его выражало боль.
— Да.., да, я помню эти слова. Но, Командующий, неужели в вас нет жалости к вашим людям? К невинным? Наверняка у вас тут есть родственники. В вашем сердце должно найтись место миллионам невинных, которых вы убиваете. А что же дети, ста…
— А что они? — Стаффа поднял бровь и сдвинул кончики пальцев. — Моя профессия — не сострадание, а завоевание.
— Но я учил вас и этике, Командующий. Вы должны, конечно, помнить…
— Меня не интересует этика, капитан. Только результаты.
Марстон умоляюще протянул руки.
— Прекратите губить людей, Командующий. Мы побеждены! Мы больше не можем сопротивляться!
— Вы закончили!
Марстон изумленно открыл рот, не в силах сказать больше ни слова. Он покачал головой.
— Нет. На борту находится Претор. Он хотел бы говорить с вами. Пожалуйста, не отключайте связь, и я…
— Я не имею желания говорить с ним, капитан. До свидания. Прощайте.
Стаффа отключил связь, чувствуя, как внутри него поднимается напряжение. «Претор на «Пайлосе». Я не могу видеть его. Даже спустя столько лет».
Стаффа переключил компьютер по обнаружению цели и все увеличивал его разрешающую способность, пока «Пайлос» не заполнил собой весь монитор. Сквозь страшные трещины корпуса сочилась атмосфера. Вспышки света говорили о взрывах, в результате которых корпус разрушался все сильнее. Корабль неподвижно лежал в пространстве, больше не представляя никакой угрозы. «Не считая одного человека в его проклятом корпусе».
Стаффа нажал кнопку главной батареи и наблюдал, как фиолетовые лучи рвутся к цели. Под его выстрелами «Пайлос» лопнул, как гнилой арбуз. Один за другим Стаффа нашел аварийные спасательные коконы, разлетевшиеся с обломками, и превратил их в плазму.
