Глава 43
СТЕКЛЯННОЕ ПОЛЕ
Посреди стеклянного поля, сцепив за спиной руки, стоял Логайн. На Высотах свирепствовал бой. Армии Коутона явно теснили шаранцев, и, как только что доложили его разведчики, Тень несла огромные потери по всему Полю Меррилора.
— Полагаю, теперь они в тебе не нуждаются, — произнесла Габрелле, когда разведчики удалились. — Так что ты был прав.
Через узы он почувствовал досаду и даже разочарование.
— Я должен думать о будущем Черной Башни, — ответил Логайн.
— Не в Башне дело, Логайн, — произнесла она тихо, почти угрожающе, — Ты хочешь власти в этих землях. Тебе не спрятать от меня свои чувства.
Логайн подавил гнев. Он больше никому не позволит управлять собой с позиции силы. Ни за что. Сперва Белая Башня, потом М’Хаэль с его людьми.
Дни истязаний. Недели.
«Я стану сильнее всех, — решил он. Это единственный выход, не так ли? — Меня будут бояться».
Свет. Он смог справиться с их попытками обратить его, склонить к Тени… Но Логайн не переставал сомневаться, не удалось ли им разрушить нечто внутри него. Очень глубоко внутри. Он поднял глаза, окидывая взглядом стеклянное поле.
Откуда-то снизу вновь донесся гул, и часть кристаллов раскололась. Все это поле вот-вот уйдет под землю. А вместе с ним и скипетр…
Могущество.
— Предупреждаю тебя, сухопутчик, — раздался неподалеку спокойный голос. — У меня послание. Если для его доставки потребуется сломать тебе руку, я так и поступлю.
«Шончанский акцент», — подумал Логайн и обернулся, нахмурившись. Шончанка, которую сопровождал рослый иллианец, спорила с одним из его телохранителей. Женщина знала, как придать словам веса, не повышая голоса. Ее самообладание пробудило в Логайне любопытство.
Он вышел вперед, и шончанка обратила на него внимание.
— Кажется, ты здесь главный, — крикнула она к нему. — Это тебя называют Логайном?
Он кивнул.
— Амерлин передает тебе свои последние слова, — выкрикнула она. — Тебе следует доставить печати в Белую Башню, чтобы их сломали. Знаком будет появление света! Она сказала, что все поймут, когда этот момент настанет.
Логайн удивленно вскинул бровь. Он кивнул женщине, скорее для того, чтобы от нее избавиться, и направился в противоположную сторону.
— Ты не собираешься этого делать, — произнесла Габрелле. — Ты глупец. Эти печати принадлежат…
— Мне, — ответил Логайн.
— Логайн, — тихо сказала Габрелле. — Я знаю, тебе причинили боль. Но сейчас не время для игр.
— А почему нет? Разве то, как обращалась со мной Белая Башня, не было одной большой игрой?
— Логайн. — Она прикоснулась к его руке.
Испепели Свет эти узы! Он пожалел, что связал себя с нею. Через узы он мог чувствовать ее искренность. Насколько же проще была бы его жизнь, относись он ко всем Айз Седай с прежним подозрением.
Искренность. Не она ли станет причиной его падения?
— Лорд Логайн! — воскликнул неподалеку Дезаутэль. Этот Посвященный был огромным, как кузнец. — Лорд Логайн, кажется, я нашел его!
Логайн отвел взгляд от глаз Габрелле и повернулся к Дезаутэлю. Аша’ман стоял рядом с огромным кристаллом.
— Вот здесь, — сказал он, протирая кристалл, когда Логайн подошел ближе. — Видите?
Логайн опустился на колени, сплетая шар света. Ага… вон там, внутри кристалла. Похоже на руку, заключенную в несколько иной тип кристалла, который искрился в свете зажженного шара. В руке был зажат золотой скипетр. Его вершина слегка напоминала чашу.
Широко улыбнувшись, Логайн призвал Единую Силу. Он направил поток саидин в кристалл, пытаясь раздробить его, как обычный камень.
Земля содрогнулась. Кристалл, чем бы он ни был, не поддался. Чем сильнее Логайн старался, тем сильнее дрожала земля.
— Логайн, — вмешалась Габрелле.
— Отойди, — ответил он. — Думаю, придется попробовать погибельный огонь.
Через узы хлынул поток паники. К счастью, Габрелле не стала пытаться напомнить ему, что запрещено, а что нет. Аша’маны не обязаны подчиняться законам Белой Башни.
— Логайн!
Другой голос. Почему бы им не оставить его в покое? Он подготовил плетение.
— Логайн! — Андрол тяжело дышал. Он упал на колени. Его лицо было обожжено и покрыто копотью. Выглядел он хуже самой смерти. — Логайн… беженцы из Кэймлина… Тень отправила троллоков к руинам, чтобы перебить их. Свет! Они все погибнут.
Логайн сплел погибельный огонь, но удерживал плетение незаконченным, вглядываясь в глубины кристалла, скрывавшего свой золотой трофей.
— Логайн… — с болью в голосе повторил Андрол. — Мои спутники остались сражаться, но они слишком измотаны. Я не сумел отыскать Коутона, а все солдаты, которых я смог найти, заняты боем, и не могут помочь. Не думаю, что кто-то из командующих знает, что творят там троллоки. О, Свет.
Логайн удерживал плетение, прислушиваясь к пульсации Единой Силы. Могущество. Страх.
— Прошу, — едва слышно прошептал Андрол. — Там дети, Логайн. Они убивают детей…
Логайн закрыл глаза.
* * *
Мэт скакал бок о бок с героями Рога. По всей видимости, то, что он однажды протрубил в Рог, наделяло его особым статусом в их среде. Они принимали его, обращались к нему, разговаривали с ним так, словно он был их знакомым. Они выглядели так героически — гордо сидящие в седлах, окруженные сияющим туманом в лучах забрезжившего рассвета.
В перерыве между схватками он наконец-то решился задать вопрос, который мучил его все это время:
— Но ведь я… я же не один из вас? — спросил он Хенда Молотобойца. — Ну, ты понял — из героев, которые рождаются, потом умирают и… вообще, делают то, что делаете вы.
Здоровяк верхом на огромном гнедом коне, который размерами мог посоперничать с треклятой шончанской кабано-лошадью, рассмеялся:
— Я знал, что ты задашь этот вопрос, Игрок!
— Ну, значит, ты уже должен знать, что ответить, — Мэт почувствовал, что краснеет, с нетерпением ожидая этого ответа.
— Нет. Ты не один из нас, — ответил Хенд. — Не волнуйся. Хотя ты и сделал более чем достаточно, чтобы заслужить место среди нас, ты не был избран. Не знаю, почему.
— Может потому, что мне не по душе мысль вскакивать всякий раз, когда кто-то дунет в этот треклятый инструмент.
— Возможно! — улыбнулся Хенд и помчался галопом навстречу строю шаранских копий.
Мэт больше не управлял сражением. Если Свету угодно, он все организовал достаточно удачно и прямого контроля больше не требовалось. Присоединившись к героям, он скакал через плато, сражаясь и вопя во все горло.
Илэйн вернулась и сплотила свои войска. Мэт видел ее знамя, созданное Единой Силой, которое реяло в небе над солдатами, и заметил скакавшую между рядами войск похожую на нее фигуру с сияющими, словно подсвеченными, волосами за спиной. Она сама казалась одной из растреклятых героев Рога.
Увидев шончанскую армию, идущую на север и уже подоспевшую на соединение с Илэйн, Мэт радостно вскрикнул и продолжил мчаться вдоль восточного склона Высот. Но вскоре ему пришлось остановиться, Типун как раз затоптал очередного троллока. Этот нарастающий гул… Посмотрев вниз, Мэт увидел сокрушительно быстрый мутный поток, который, заполняя прежнее русло, разделил армию троллоков надвое и смыл множество тварей.
Седовласый Рогош наблюдал за потоком, затем с уважением кивнул Мэту.
— Отлично исполнено, Игрок, — добавил он. Река разделила силы Тени.
Мэт вернулся в бой. Проносясь галопом через плато, он заметил, что шаранцы — то, что осталось от их армии — отступают через Врата. Мэт позволил им уйти.
Когда троллоки на высотах увидели, что шаранцы бегут, они запаниковали и их оборона затрещала. У окруженных и сметаемых по всем Высотам объединенными армиями Мэта тварей не осталось иного выхода, кроме как бежать к длинному склону на юго-западе.
Это завершило полный разгром на Высотах. Шончанская армия соединилась с Илэйн, и союзники с удвоенной яростью навалились на троллоков. Они образовали вокруг тварей заслон и быстро наступали, не позволяя им вырваться. Троллоки гибли тысячами, и вся земля очень скоро превратилась в глубокую, окрашенную красным грязь.
Но схватка на шайнарском берегу по накалу не могла сравниться с боями на другой стороне реки. Коридор между Половскими Высотами и болотами был забит троллоками, пытающимися спастись от шончан, наступавших с дальнего западного конца прохода.
Отправленный первым в схватку с троллоками авангард состоял не из солдат, а из группы лопаров и управлявших ими морат’лопаров. Ростом вставший на задние лапы лопар не превышает троллока, но значительно превосходит его по массе. Лопары атаковали троллоков, поднимаясь на дыбы и разя их своими острыми как бритвы когтями. Ослабив сопротивление жертвы, лопар лапами хватал троллока за шею и откусывал голову. Это доставляло лопарам большое удовольствие.
Когда дальний край прохода оказался завален трупами троллоков до предела, лопаров отвели. Следом в эту бойню отправились стаи корлмов — больших бескрылых, покрытых перьями птиц с длинными изогнутыми клювами, созданными, чтобы кромсать плоть. Эти хищные создания легко перемахнули через горы трупов к продолжавшим сражаться троллокам, намереваясь урвать кусок мяса с их костей. Шончанским солдатам оставалось только держать строй пик, чтобы ни один троллок не ускользнул из прохода или с западного склона Высот. Атака хищников так напугала троллоков, что мало кому из них приходило в голову бежать навстречу шончан.
Охваченные ужасом троллоки, бежавшие по склону от преследующей их армии Мэта, вломились в ряды тех троллоков, которые отступали по проходу. Чудовища лезли друг на друга и дрались за возможность оказаться сверху, где у них был шанс продолжить дышать чуть дольше остальных.
Талманес с Алудрой установили драконов вдоль прохода и сосредоточили огонь по шевелящейся массе перепуганных троллоков.
Все закончилось очень скоро. Число живых тварей быстро сократилось от многих тысяч до сотен. Оставшиеся, увидев, что с трех сторон их поджидает смерть, бежали в болота, где многие утонули в трясине. Их смерть была менее жестокой, но не менее ужасной. Остальных, бредущих через топкие болота навстречу сладкому запаху свободы, ждал более милосердный конец — от стрел, копий и арбалетных болтов.
* * *
Мэт опустил окровавленный ашандарей. Он оглядел небо. Где-то там, вверху, было скрыто солнце. Он не знал, как долго скакал с героями Рога.
Нужно будет поблагодарить Туон за возвращение. Однако Мэт не станет отправляться на ее поиски немедленно. Он чувствовал, что Туон тут же заставит его выполнять обязанности принца, в чем бы они ни заключались.
Вот только… внутри он ощущал какое-то странное тянущее чувство, которое становилось все сильнее.
«Кровь и проклятый пепел, Ранд, — подумал Мэт. — Я же выполнил свою часть. Справляйся со своей сам». Но вспомнил слова Амаресу: «Каждым своим вздохом ты обязан ему, Игрок».
Но разве Мэт не был хорошим другом, когда Ранд в нем нуждался? По большей части? Кровь и пепел, ну нельзя же ждать, что человек не будет волноваться… и, возможно, держаться чуточку подальше… если он имеет дело с безумцем. Верно?
— Ястребиное Крыло! — выкрикнул Мэт, направляясь к нему. — Битва, — спросил он, переводя дыхание, — она ведь закончена, верно?
— Здесь сшито прочно, Игрок, — величественно восседая на своем коне, ответил Ястребиное Крыло. — Ах… Чего бы я только ни отдал за возможность встретиться с тобой на поле битвы. Могла бы выйти славная потасовка.
— Прекрасно. Замечательно. Я не имел в виду эту битву. Я говорил про Последнюю Битву. Она ведь закончилась, верно?
— Ты задаешь этот вопрос, стоя на дрожащей от страха земле под укрытым тенью небом? А что подсказывает твоя душа, Игрок?
В голове Мэта продолжали перекатываться игральные кости.
— Моя душа подсказывает, что я болван, — прорычал Мэт. — Болван и растреклятое чучело для отработки ударов, которое стоит и ждет, когда его начнут мутузить. — Он повернулся на север. — Мне нужно отправляться к Ранду. Ястребиное Крыло, не смог бы ты оказать мне услугу?
— Проси, Трубивший в Рог.
— Ты знаешь шончан?
— Я… знаю о них.
— Думаю, их Императрица очень хотела бы с тобой познакомиться, — сказал Мэт, пуская лошадь в галоп. — Я был бы признателен, если бы ты с нею поговорил. И если вы встретитесь, упомяни как-то невзначай, что это я тебя послал.
* * *
— ДУМАЕШЬ, Я ОТСТУПЛЮСЬ? — спросил Темный.
Ранд так и не смог до конца постичь, что за сущность произнесла эти слова. Даже возможность охватить взглядом всю вселенную целиком не позволяла ему понять суть Зла.
— Я И НЕ ОЖИДАЛ, ЧТО ТЫ ОТСТУПИШЬ, — ответил Ранд. — ДУМАЮ, ТЫ ПРОСТО НЕ СПОСОБЕН НА ЭТО. Я БЫ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ ТЫ СУМЕЛ ПОНЯТЬ, ОСОЗНАТЬ, ПОЧЕМУ ТЫ ПОСТОЯННО ТЕРПИШЬ ПОРАЖЕНИЕ.
На поле боя под ними падали троллоки, разбитые юным игроком из Двуречья. Тень не должна была проиграть. Это было абсолютно невозможно. Троллоки были сильнее.
Однако троллоки сражались лишь, если их погоняли Мурддраалы. Троллоки не станут драться с более сильным противником, точно так же как лиса не будет пытаться убить льва.
В этом заключался основной закон мира хищников: пожирай тех, кто слабее тебя, беги от тех, кто сильнее.
Темный кипел от ярости, которую Ранд ощущал в этом месте как нечто осязаемое.
— НЕ СТОИТ ТАК УДИВЛЯТЬСЯ, — продолжил Ранд. — РАЗВЕ ТЫ ХОТЬ РАЗ ПРОБУДИЛ ЧТО-ЛИБО ЛУЧШЕЕ В ЧЕЛОВЕКЕ? ТЫ НА ЭТО НЕ СПОСОБЕН. ЭТО ВНЕ ПРЕДЕЛОВ ТВОИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ, ШАЙИ’ТАН. ТВОИ ПРИСПЕШНИКИ НИКОГДА НЕ БУДУТ СРАЖАТЬСЯ, ЕСЛИ НАДЕЖДЫ НЕТ. ОНИ НИКОГДА НЕ СТАНУТ СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ТАК НАДО. ТЕБЯ ПОБЕДИЛА НЕ СИЛА, А ДОБЛЕСТЬ.
— Я ВСЁ УНИЧТОЖУ! Я ВСЁ РАЗРУШУ И СОЖГУ! Я ПРИНЕСУ ВСЕМ ТЬМУ, И СМЕРТЬ СТАНЕТ ВЕСТНИКОМ МОЕГО ПОЯВЛЕНИЯ! А ТЫ, МОЙ СОПЕРНИК… ДРУГИЕ СМОГУТ СПАСТИСЬ, НО ТЫ УМРЁШЬ. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ЗНАЛ ЭТО.
— О, Я ЗНАЮ, ШАЙИ’ТАН, — тихо сказал Ранд. — И Я ПРИНЯЛ ЭТО, ВЕДЬ СМЕРТЬ ЕСТЬ — И ВСЕГДА БЫЛА — ЛЕГЧЕ ПЁРЫШКА. СМЕРТЬ НАСТУПАЕТ В ОДИН УДАР СЕРДЦА, И ОЩУТИМА НЕ БОЛЕЕ, ЧЕМ МЕРЦАНИЕ СВЕТА. У НЕЁ НЕТ ВЕСА, НЕТ ТЕЛА…
Повышая голос, Ранд вышел вперед:
— СМЕРТЬ НЕ СМОЖЕТ УДЕРЖАТЬ МЕНЯ, ОНА НЕ СМОЖЕТ УПРАВЛЯТЬ МНОЮ. И УЖ ЕСЛИ ЗАШЛА ОБ ЭТОМ РЕЧЬ, ОТЕЦ ЛЖИ, КОГДА ТЫ ВДОХНОВЛЯЛ ЛЮДЕЙ ОТДАТЬ ЗА ТЕБЯ СВОЮ ЖИЗНЬ? НЕ РАДИ ОБЕЩАНИЙ, КОТОРЫЕ ТЫ РАЗДАЁШЬ, НЕ РАДИ БОГАТСТВ, КОТОРЫХ ОНИ ЖАЖДУТ, ИЛИ ПОСТОВ, КОТОРЫЕ СТРЕМЯТСЯ ЗАНЯТЬ, А РАДИ ТЕБЯ? СЛУЧАЛОСЬ ЛИ КОГДА-ЛИБО ТАКОЕ?
Темнота умолкла.
— ДАВАЙ, ПОДАРИ МНЕ МОЮ СМЕРТЬ, ШАИ’ТАН, — прорычал Ранд, бросаясь в темноту. — ПОТОМУ ЧТО Я ПРИНЁС ТЕБЕ ТВОЮ!
* * *
Авиенда шлепнулась на каменистую площадку, находившуюся намного выше долины Такан’дар. Она попыталась встать, но искалеченные ступни и ноги не смогли выдержать ее веса. Когда она упала на камни, копье света исчезло из ее рук. По ногам поднималась боль, словно их сунули в топку.
Тяжело дыша и держась за бок, Грендаль попятилась. Авиенда немедленно попыталась атаковать плетением огня, но Грендаль мгновенно разрезала его собственным плетением.
— Ты! — выкрикнула Грендаль. — Червяк! Мерзкая девчонка! — Женщина, несмотря на рану, оставалась сильна.
Авиенда нуждалась в помощи. От Эмис, Кадсуане, кого-то еще. В отчаянии цепляясь за Единую Силу, несмотря на невыносимую боль, она начала сплетать Врата, ведущие обратно. Это было не очень далеко, поэтому не было нужды хорошо знать местность.
Грендаль позволила закончить это плетение, между ее пальцев текла кровь. Пока Авиенда занималась Вратами, Грендаль сплела тонкую прядь Воздуха и как тампоном заткнула ею рану. Затем она протянула окровавленные пальцы в сторону девушки:
— Пытаешься сбежать?
Она начала сплетать щит.
В отчаянии, теряя силы, Авиенда завязала свое плетение, оставив Врата открытыми.
«Прошу, Эмис, заметь их!» — думала она, отражая щит Грендаль.
Ей едва это удалось — она слишком ослабла. Во время схватки Грендаль использовала чужую силу, а Авиенда свою. В нынешнем состоянии, даже с учетом ангриала, она не могла тягаться с Грендаль.
Отрекшаяся с трудом выпрямилась, боль исказила ее лицо. Авиенда плюнула ей в ноги и поползла, оставляя за собой кровавый след.
Никто не пришел через Врата. Неужели она открыла их не туда, куда нужно?
Добравшись до обрыва, она бросила взгляд вниз, на идущий в долине Такан’дар бой. Стоит ей двинуться чуть дальше, и она упадет. «Лучше так, чем стать еще одной ее игрушкой».
Захлестнувшиеся вокруг ног Авиенды потоки Воздуха дернули ее назад. Вскрикнув сквозь сжатые зубы, она перевернулась. Ноги были похожи на окровавленные ошметки. Ее окатила волна боли, в глазах потемнело. Она отчаянно попыталась дотянуться до Единой Силы.
Грендаль держала ее, но она сама ослабла и хрипела, затем, охнув, согнулась. Заткнувшее рану Плетение оставалось на месте, но лицо женщины побледнело. Казалось, она вот-вот потеряет сознание.
Открытые совсем рядом Врата манили Авиенду, даря надежду на спасение, но они с таким же успехом могли находиться и в миле от нее. Мысли путались, ноги жгло огнем, Авиенда потянулась за ножом.
Но тот выпал из ее дрожащих пальцев. Она слишком ослабла, чтобы его удержать.
