Глава Пятнадцатая. Равнина Изломанных Камней
Тихиан взобрался по откосу так быстро, как только мог, догнав Рукуса уже на гребне горы. С этой высоты король смог отчетливо разглядеть пропасть за аркой, наполненную лавовым морем. В некоторых местах оно бурлило и в воздух выстреливали густые гейзеры, в других вялые водовороты покружались в невидимые подводные ямы. Там и сям из лавы торчали сожженные островки розового камня, а черные ребра утесов едва виднелись на дальней стороне огромного озера.
Король не видел ни малейшего признака Ур Дракса, тайного города-тюрьмы, где был заточен Раджаат. Тем не менее он был уверен, что они недалеко он него, так как огромная арка и желтые руны на ней были сотворены для защиты какого-то места – а король не думал, что море расплавленного камня нуждается в защите. Еще немного, и он освободит древнего владыку волшебства и получит свою награду: силу бессмертного короля-волшебника.
Но сначала надо убить Дракона – и несколько бывших рабов. Король взглянул в ущелье и только сейчас осознал, что оно пусто. Кровь струилась из разбросанных кусков мяса, которые, как решил король, еще несколько минут назад были Келумом.
Озабоченным голосом король спросил, – Где они?
Одновременно король пытался найти на изломанном дне ущелья хоть какой-нибудь знак тела Ниивы. Он не нашел ничего, кроме нескольких ритмично вздрагивавших куч камней и все той же арки, поверхность которой по прежнему была покрыта желтыми рунами.
– Они исчезли! – Рикус указал кончиком своего меча на арку. – Дракон прошел через нее, держа Садиру именно в тот момент, когда я взобрался на верхушку.
– А Ниива? – спросил король.
– Висит на ноге Борса, – сообщил мул. – Ее топор вошел ему в ногу, очень глубоко и красиво.
Тихиан выругался про себя. Было бы лучше, если бы они оба, дварф и его жена, были мертвы. А теперь Ниива добавится к тем, кто постарается убить его после смерти Борса. Тем не менее король не слишком волновался. В течении недель, после того, как он украл Черную Линзу, он заметил, что чем выше солнце на небе, тем горячее поверхность линзы. Судя по температуре линзы сейчас, которую можно было терпеть без труда, король знал, что солнце вот-вот сядет – и заберет с собой всю силу Садиры. Если он сможет так расчитать время, чтобы они покончили с Драконом после полуночи, волшебница вообще будет вне игры. Останутся только Рикус и его меч, да, о них придется подумать как следует.
Рука Рикуса дернулась, схватив Тихиана за длинные волосы. – Давай, возвращай их, – прорычал он.
– Но я не могу это…
– Тогда я не понимаю, зачем тебе жить. – Мул прижал кончик Кары к хитиновому воротнику, соединявшему голову короля с телом скорпиона.
– Дай мне закончить, – прошипел Тихиан. Ему пришлось напрячься, чтобы не ударить хвостом. – Возможно, мы еще можем спасти их.
– Как? – подозрительно спросил мул.
– Мы должны идти следом за ними, – ответил Тихиан, указывая на арку. – И мы можем сделать это быстро, если ты разрешишь мне слететь вниз с тобой прямо под арку.
Рикус выпустил волосы Тихиана. – Мне нечего терять, – сказал он. – Давай.
***
Нога Дракона вернулась на землю, и Ниива почувствовала, как невероятный жар бездны обжег ее спину. По прежнему вися на рукоятке топора, она несколько раз мигнула. Пустая, унылая равнина из черного шлака простиралась перед ней. Ее рассекали неровные трещины и кое-где извивались каменные стены, но в целом она казалась более пустой и блеклой, чем любое другое место, которое она видела в своей жизни. Где-то очень далеко равнина заканчивалась огромным крутым утесом, уходившим прямо в красные облака, бурлящие в небе.
Таким образом Борс одним шагом пересек море из расплавленного камня.
Дракон проковылял под аркой, похожей как две капли воды на ту, из-под которой он вышел мгновение назад, потом завыл от боли. Зная, что сейчас произойдет, Ниива уперлась ногами и вытащила топор из ноги. Она спрыгнула на землю в точности тогда, когда коготь Борса ударил по месту, где она висела.
Воительница махнула топором. Рассыпая искры, лезвие глубоко вонзилось в запястье и начало посылать стрелы мистической энергии в Борса. Ладонь Дракона рапухла вдвое от нормального размера и отлетела в сторону, осыпав Нииву потоком жгучей желтой крови и кусками костей.
Рев Борса потряс землю.
Ниива нырнула, перекатилась через голову и встала на ноги рядом с боком Дракона, по прежнему держа топор в руках. Не обращая внимание на боль от многочисленных ожогов, воительница атаковала, стараясь попасть по ноге, которую она уже ранила раньше.
Борс повернулся к ней лицом и оказалась, что Ниива бежит по открытой равнине без малейшего прикрытия. Дракон остановил на ней свой взгляд, и ее белая, обжигающая боль наполнила ей голову.
– Нееет! – В последнее мгновение, пока она еще владела собой, Ниива швырнула топор во врага.
Глаза Борса расширились и он невольно перевел взгляд на летевшее в него оружие. Топор, крутясь в воздухе, несся прямо ему в живот. Борс выбросил вперед и вниз свою единственную здоровую руку – в которой он держал Ркарда и Садиру – чтобы защититься от удара. Лезвие прорезало ему предплечье и отскочило к арке, из раны хлынул поток желтой крови.
Когти Дракона раскрылись, и ноги Садиры свободно повисли над землей. Но прежде, чем волшебница сумела спрыгнуть, Борс быстро перевернул ладонь вверх. Ниива увидела, как ее сын выглянул из-под скорчившегося тела Садиры.
Пальцы Борса напряглись, но не закрылись. Он взглянул на них, губы его длинной морды в замешательстве раскрылись. Когти задрожали еще больше, и Ниивса поняла, что ее топор перерезал ему сухожилие.
– Садира, забирай Ркарда оттуда, – крикнула воительница и помчалась к своему топору.
Борс одним шагом отрезал ее. – За то, что твой сын вылечил меня, я пообещал ему, что он увидит, как ты умрешь.
Дракон опять уставился на Нииву. Знакомая боль охватила голову и он ворвался в ее сознание.Она продолжала бежать – и в этот момент багровая вспышка осветила равнину. Она была достаточно яркой, чтобы бросить тени на землю, и она поняла, что Ркард применил свое солнечное заклинание. Боль в ее голове мгновенно исчезла. Она взглянула и увидела, что голова Борса исчезла внутри шара красного цвета.
Садира указала на лицо Дракона. Стрела синей энергии слетела с ее пальца и взорвалась на теле чудовища, унеся с собой большой участок его кожи.
Затем волшебница схватила Ркарда в руки и прыгнула в воздух. Борс быстро отреагировал, хлестнув улетающих беглецов обеими искалеченными руками, но промазал.
Используя то, что он отвлекся, Ниива бросилась между ног Дракона. Тот поднял свою раненую ногу, собираясь раздавить воительницу. Ниива нырнула за топором и увидела, как тень огромной ноги падает на нее. Ее лицо и грудь скользнули по твердому камню, затем руки ухватились за рукоятку оружия. Чудовищная пятка Борса ударила ее по спине. Раздался овратительный треск где-то в области талии, и волна боли, начинавшейся в районе бедер, залила все ее тело. Ниива закричала и попыталась высвободиться из-под ноги чудовища, но ноги ее не слушались. Пальцы ног стали холодными, затем ледяная волна окоченения поднялась по ногам, захватила колени и распространилась на бедра. Воительница почувствовала себя так, как если бы ее ноги исчезли. Ее собственнуе плоть и кровь казались такими же далекими, как и камень, на котором она лежала.
Руча от ярости, Ниива, держа топор одной рукой, попыталась ударить себе за спину.Она сумела только напрячь плечо и нанести слабый, скользящий удар. Оружие выскользнуло из ее руки и упало на землю позади нее.
Борс отошел в сторону, больше не обращая на нее внимания.
Ниива перекатилась и попыталась сесть. Мускулы ее ног и бедер больше не могли помочь ей в этом. Она схватила топор и уперла рукоятку в землю. Когда воительница попыталась встать, черная пленка поползла прочь с лезвия топора. Костяная рукоятка опять приобрека свой обычный желтый цвет, а свет, падавший на землю с неба, расплылся и из ярко багрового стал темно-алым.
Ниива услышала, как ее сын закричал от удивления, потом Садира грязно выругалась. Воительница взглянула вдоль равнины и увидела, как они оба упали на землю с небольшой высоты. Их тела закувыркались по равнине изломанного камня.
С головой, все еще накрытой солнечным заклинанием Ркарда, Дракон повернулся в их сторону и смотрел, как они остановились.
– Вставайте! – крикнула Ниива.
Ркард прыгнул на ноги и подбежал к волшебнице. Он начал поднимать ее на ноги, но Садира встала сама и поставила его за собой. Когда она повернулась лицом к Дракону, Ниива машинально отметила, что ее кожа стала белой, как алебастр.
***
Рикус и Тихиан осторожно ступали между колоннами гигантской арки, а Сач летел в нескольких шагах сзади. Все строение выглядело так, как если бы было сделано из единого куска камня, так как если и были какие-то швы в этой конструкции, они не были видны на полированной поверхности из черного гранита. Они шли все глубже по проходу. Рикус насчитал тринадцать пустых ниш во внутренней стене, расположенных в линию, как раз столько големов он и уничтожил. Они достигли конца арки и уставились на огненное море.
– Ну, и куда делся Борс? – спросил Тихиан. – Он прошел через фасад арки или вышел сзади?
– Через вход, – ответил Рикус. – Оранжевая полоса огня покрыла вход и он прошел через нее.
Тихиан выругался. – Он должен был коснуться чего-нибудь или сказать слово.
– Хм, пару секунд он бормотал что-то себе под нос, – ответил Рикус. – Это все.
– Это оно и есть, – радостно вскрикнул король. – Арка наверняка управляется командами. Повтори их в точности.
– Если бы я мог петь как лирр, – ответил мул, уже начиная уставать от короля. – Мое горло не приспособлено для таких звуков.
– Ты должен – или твои друзья погибнут, – сказал Тихиан. Он указал рукой на море расплавленного камня, потом поднял грубые, кожистые крылья, которые он отрастил, чтобы спустить их с верхушки горы. – Потребуются часы – если не дни – чтобы пересечь его.
– Используй Путь, чтобы перенести нас. – Рикус угрожающе поднял Кару.
Тихиан покачал головой. – Я не знаю, как выглядит наша цель, – сказал он. – А если мы не уверены в этом до конца, мы можем оказаться в точке, прямо противоположной той, в которую мы стремимся попасть.
– Ты что, слепой? – оскалился Сач. – И не видишь сигнала прямо перед твоими глазами?
Рикус наклонился поближе и увидел багровую точку, сияющую на краю утеса. Она была настолько мала и слаба, что он с трудом смог отделить ее от оранжевого свечения, поднимавшегося от расплавленного камня из пропасти, и на какое-то мгновение он решил, что просто вообразил ее себе. Потом он заметил, что несмотря на то, что пятнышко постоянно двигалось под волнами горячего воздуха, поднимавшегося из моря лавы, его яркость не менялась.
– Я вижу знак, – Рикус указал кончиком Кары на пятнышко. – Это солнечное заклинание Ркарда.
Тихиан опять покачал головой. – Ну и что? Неважно, что теперь я знаю, что они были здесь. Я должен абсолютно точно представить себе место, иначе я не смогу перенести нас туда.
Да ты просто неумеха! – огрызнулся Сач. – Могу я сделать что-нибудь?
– Да ты не сможешь телепортировать нас через дверной порог, я не говорю уже об этом, – король показал на бурлящее море одной из своих длиннющих рук.
Сач, не обращая на него внимания, подлетел к Рикусу. – Я полагаю, что заклинание мальчика достаточно ярко и может отбросить тень? – Когда мул кивнул, голова повернулась в воздухе и взглянула на Тихиана. – Если ты сможешь сделать то же, что и шестилетний мул, я смогу перенести нас на ту сторону.
Иронически приподняв бровь, Тихиан закрыл глаза и сконцентрировался, – и в этот момент страшный взрыв бросил его к краю пропасти. Он вцепился в землю всеми своими шестью лапами, с трудом удержавшись от падения в море раплавленного камня.
Король успел сделать два шага назад от края пропасти, как копье золотого света ударило позади него.
Его хвост и крылья разлетелись на сотни крошечных кусочков. Черная Линза скатилась со спины и упала на землю. Потеряв контакт с линзой, Тихиан завыл от боли и стал превращаться обратно в человека. Панцирь сжался в лопатки, обрубок хвоста стал копчиком, а изодранные крылья сложились в бока его торса.
Рикус схватил Тихиана и швырнул его к линзе. Не обращая внимания на то, где король приземлился, он резко крутанулся и встал лицом к входу в арку. Там стояли две фигуры: сереброволосая женщина с темной кожей и ртом, полным клыков, и внушительная, бесполая фигура, напоминавшая уменьшенную версию Дракона. Их взгляды впились в Тихиана, и мул решил, что именно они ответственны за заклинания, которые почти убили короля.
Рикус предположил, что женщина должна быть Лалали-Пуи, Оба из Галга, так как Садира убила единственную другую королеву-волшебницу Атхаса. Что касается драконоподобной фигуры, он совершенно не знал, что это такое.
Не долго думая мул пошел вперед, чтобы встретить их. Немедленно три руны сорвались с поверхности арки и взорвались, ударившись о землю. Высоко в воздух взлетели осколки камней и клубы пыли. Когда туман рассеялся, перед входом в арку стояли еще три фигуры: один отдаленно напоминал птицу, с узкой, украшенной клювом мордой и вдавленными внутрь ушными щелями по бокам головы; другой был мускулист и огромен, с его головы свисали пряди серо-белых волос; третий имел густую гриву вокруг шеи, вместе с узкими зрачками и тяжелым носом льва.
Узнав последнего, черты которого крепко врезались в память мула во время войны с Уриком, Рикус выдохнул, – Хаману!
Короли-волшебники не обратили на мула ни малейшего внимания, но человек с птичьими чертами лица сказал, – Возможно, я напрасно сомневался в плане Борса. Вроде все сработало, как запланировано.
– Разделяй и властвуй, – ответил беловолосый король-волшебник. – Когда же ты научишься править, Тес?
– Андропинис, будь добр, обращайся ко мне по полному имени, – прошипел Тес. – Я Король Тестук…
– Твое имя слишком длинное, – прервал его Хаману. – У нас есть более важные дела.
С этими словами Хаману вошел под арку.
Тихиан толкнул Рикуса вперед, навстречу им. – Давай, – сказал король. – С Карой в руках тебе нечего бояться.
Хотя Садира и говорила ему тоже самое раньше, Рикус нахмурился, хотя и пошел вперед. – Что-то не так с этой теорией, – сказал он. – Я сражался с Хаману во время войны с Уриком. Он победил – фактически он почти убил меня.
Хаману хихикнул. – На этот раз я не промахнусь.
Король-волшебник прыгнул на мула. Хорошо помня, чем для него кончилось открытое столкновение, Рикус бросился на землю и перекатился. Оказавшись под своим врагом, он рубанул его в живот. Голубое пламя вспыхнуло вокруг тела Хаману, когда Кара прошла через магическую защиту, но не вонзилась в тело. Как и почти шесть лет назад, в Урике, лезвие отказалось входить в тело короля-волшебника.
Рикус перекатился дальше, перевернулся и вскочил на ноги. Хаману уже стоял перед ним. Рикус что было силы ударил его Карой в грудь. Снова вспыхнула голубая аура, и клинок отлетел от тела, не оставив даже крошечной царапины. Мул даже не увидел контрудара врага. Он просто почувствовал, как пятка короля-волшебника врезалась ему в грудь, а потом оказалось, что он уже летит по воздуху к входу в арку.
Рикус приземлился на спину, удар вышиб из него воздух. Перевернувшись через голову, он перекатился на лопатки и увидел,что четверо королей-волшебников стоят рядом с ним. Он вскочил на ноги и, повернувшись, рубанул по бесполой фигуре, напоминавшей Дракона. Золотая аура вспыхнула вокруг тела короля-волшебника, и зеленые искры взлетели высоко в небо. Кара глубоко врезалась в сморщенное плечо.
Высохшая рука упала на землю, из раны полилась противная, коричневая кровь.
Фигура взвизгнула от боли и ударила оставшейся рукой по Рикусу. Мгновение темноты, и мул обнаружил, что он стоит рядом с Тихианом. Король на этот раз стал змеей с головой человека, его гигантский хвост обвивал Черную Линзу. На его спине уже было несколько серьезных ожогов, так как он использовал жар линзы, чтобы прижечь несколько ран, которые он получил во время первой атаки. Тихиан и Хаману уставились друг на друга и замерли, похоже, что они сражались через Путь.
Рикус вздохнул свободнее, его не удивило внезапное перемещение в пространстве. Меч переносил его уже однажды. Тогда, почти шесть лет назад, когда он помогал Садире выгнать Дракона из Кледа, меч унес его после удара Борса, который мог убить его на месте.
– Хаману! – простонал раненый король-волшебник, поднимая к небу обрубок руки. – Это твоя ошибка!
Но ни Тихиан, ни Хаману не обращали никакого внимания на окружающих. Они продолжали сражаться, глядя друг другу в глаза и не шевелясь.
Рядом с Рикусом вдруг возник Сач, в его зубах был узкий кинжал Тихиана. Голова уронила оружие в руку Рикуса.
– Хаману – не один из первоначальных Доблестных Воинов, – прошептал Сач. – Раджаат сотворил его сам, чтобы расправиться с идиотом Сжигателем Троллей, Мироном из Йорама, так что магия Кары против него работает наоборот. Клинок не может ранить его, и, пока ты держищь его в руках, ты не в состоянии защититься от его ударов. Ты должен использовать обычную сталь.
Рикус взглянул на Хаману. Король-волшебник по-прежнему стоял как статуя, сражаясь с Тихианом в ментальном бою. Его лицо было перекошено напряжением долгой битвы, ноздри тряслись, а капли кровавого пота лились с его львиного лба.
Мул сунул кинжал за пояс и устремился вперед. При этом он не терял из виду своих врагов и держал меч прямо перед собой.
Раненый король-волшебник подался назад. Рикус решил, что это Нибенай, так как только имя этого короля-волшебника Рикус не мог ассоциировать с его лицом.
Другие трое прошипели заклинания. Рикус поежился, неуверенный, защитит ли его меч от их магии. В руке Андропиниса появился черный щит, а в руке Обы из Гулга появился цилиндр золотого цвета. Король Тес стал бронзовым.
– Чего ты ждещь? – завизжал Сач. – Атакуй Хаману!
– Нет. Скорее имеет смысл напасть на остальных, – сказал мул. – Они не могут ранить меня, а Тихиан держит Хаману под контролем.
– Идиот! Этого они и хотят! – прошипел Сач, подлетел поближе к голове Рикуса и прошептал в самое ухо. – Почему, как ты думаешь, они ждут, вместо того, чтобы помочь Хаману? Они пытаются выиграть время, пока Борс разбирается с Садирой. Потом, после того, как вы завязните в бою с королями-волшебниками, Борс придет сюда и закончит то, что они начали.
Рикус остановился и повернулся так, чтобы он мог видеть одновременно и ушелье и лавовую бездну. Он был почти у входа в арку, меньше, чем в дюжине шагов от королей-волшебников.
– Это не работает, – проворчала Оба. – Мы должны убить Узурпатора!
Она уставилась в глаза Тихиану, так же поступили Тес и Нибенай. Андропинис вышел вперед и встал перед аркой так, чтобы его щит был между Рикусом и его товарищами, королями-волшебниками.
Тихиан застонал, потом его хвост ослаб и начал падать с Черной Линзы. Кровь закапала из его ноздрей и ушей, глаза распухли и чуть ли не вылезли из глазниц. Его челюсть затряслась и Рикус понял, что, даже с Черной Линзой, король Тира не чета королям-волшебникам.
Отведя Кару подальше в сторону, Рикус выхватил кинжал, который Сач дал ему, и бросил его в Хаману. Клинок полетел к спине короля-волшебника, и, на взгляд мула, должен был убить его. За его спиной Андропинис произнес слог мистического заклинания.
Рикус повернулся и прыгнул, целясь в поднятую руку короля-волшебника. Отреагировав с непостижимой скоростью, Андропинис перебросил щит в другую руку и встретил удар. Кара ударила, но раздался только глухой звук и меч замер, не сумев пробить щит.
Заклинание Андропиниса промазало, и беззвучная вспышка серебрянного света ударила между Рикусом и королем-волшебником. Мул почувствовал, как что-то с силой толкнуло его в грудь, причем скорее надавило, чем ударило, и его ноги оторвались от земли. Он пролетел по воздуху не меньше дюжины шагов, прежде, чем упал на землю и покатился, свернувшись клубком. Остановился он только у ног Хаману.
К изумлению Рикуса король-волшебник еще стоял на ногах, хотя кинжал глубоко вонзился ему в спину. Его зубы были стиснуты от боли, пот покрыл все тело, но рана не заставила его прекратить бой с королем Тира. В противополжность ему Тихиан выглядел так, как будто еще мгновение и он свалится, из его выпученных глаз лились кровавые слезы, а змеиный хвост едва касался Черной Линзы.
Рикус глянул на вход в арку и увидел, что промазавшее заклинание Андропиниса швырнуло его на Обу. Сейчас они оба старались встать на ноги. Другие два короля-волшебника по-прежнему помогали Хаману, их взгляды застыли на лице Тихиана.
Остваив Кару на земле, Рикус прыгнул и вытащил кинжал из спины Хаману. Тот, не отрываясь взглядом от Тихиана, махнул рукой. Атака была быстрой, как укус змеи, но на этот раз Рикус ее увидел. Он успел отшатнуться, стараясь избежать удара, но тяжелый кулак задел таки его по челюсти. Обычно мул даже не замечал такие скользящие удары, но удар Хаману развернул его голову.
Повернувшись вместе с ударом, Рикус сделал полный круг. Он остановился прямо перед врагом и, перехватив кинжал, вонзил его в живот. Когда король-волшебник и тут не упал, он нажал на клинок посильнее и направил его вверх, стремясь достичь сердца. Хаману вскрикнул и покачнулся, как если бы Тихиан отбросил его от себя.
Из Черной Линзы вылетел кес'трекел, его скрюченные когти и крючковатый нос напряглись, готовясь ударить. Гигантский хищник казался также реален, как и любой другой, которого Рикус видал – что и удивило его. Мул не был абсолютным профаном в Пути и знал, что битвы между Мастерами протекают внутри их умов, а никак не снаружи.
Но когда птица ударила, все сомнения в ее реальности исчезли. Когти кес'трекела глубоко вонзились в плечи Хаману, потом тело стало подниматься в воздух. Мул мгновенно вытащил свой кинжал, и остолбенело смотрел, как птица понесла визжащего короля-волшебника к входу в арку.
Осознав, наконец, то, что он увидел, Рикус не знал, радоваться ему или плакать. С Черной Линзой Тихиан мог творить физические тела для своих ментальных посланцев. Сегодня эта способность спасла их, но когда придет время убивать короля, это будет страшно опасно для него и его друзей, как сейчас для королей-волшебников. Рикус покатился по земле, схватил Кару и вернулся на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, как кес'трекел бросился на королей-волшебников.
Мул уже почти рванулся вперед, зная, что у него мало времени для атаки, так как враги скоро придут в себя, но тут раздался голос Сача. – Нет, Рикус! Подожди! – приказала голова. Потом, обращаясь к Тихиану, голова сказала, – Дай мне свет!
Пока король бормотал слова заклинания, Рикус смотрел, как короли-волшебники контратаковали кес'трекела. Они справились с хищником почти мгновенно, превратив его в облако из перьев.
Яркий белый свет зажегся позади мула, а перед ним легла на землю темная тень. В ее плоской голове загорелась пара обжигающе-синих глаз и рот, похожий на щель. Руки и ноги начали утолщаться, фигура отделилась от земли.
Сач вызвал теневого гиганта.
На другом конце арки Андропинис устало выругался. Он и другие короли-волшебники устремились вперед, на ходу выкрикивая заклинания и дико жестикулируя. Гигант-тень повернулся в их направлении и выпустил из себя черный туман. Проход наполнился черным, непроницаемым дымом. Он быстро распространился по всей арке и мул вместе со своими компаньонами оказался во мраке, а холод пробирал его до костей.
– Н-ну, и как я м-могу д-драться внутри этого? – спросил Рикус. Его зубы стучали друг о друга, а тело, казалось, заледенело от холода.
– Никак, – ответил Сач. – Короли-волшебники не войдут в Черноту, они слишком хорошо знают что это такое.
Рикус увидел, как пара синих глаз подплыла к нему и почувствовал, как ледяная рука взяла его за пояс.
***
Дракон повернул свою оставшуюся руку к земле. Садира услышала знакомое мерцание магии, поднимавшейся в ладонь. Обе его руки были ранены, и Садира не представляла себя, как он собирается колдовать, и еще меньше она понимала, откуда здесь может появиться энергия. Обсидиановые шары в его животе были сломаны, так что волщебница абсолютно точно знала, что он не сможет вытянуть энергию из любого животного, случайно очутившегося в этой пустой стране. Отсюда следовало, что Борс тянет энергию из растений.
Садира не видела ни кусочка травы в этой безжизненной пустыне, но ведь где-то должны быть растения. Она тоже повернула ладонь к земле и начала тянуть. Хотя солнце и село, она была могущественная волшебница и могла использовать обычные энергетические источники для заклинаний.
Потребовалось время, но вскоре она ошутила привычное покалывание магии, бегущей через ладонь. Вроде бы энергия пришла от утесов на краю пустыни. Она должна быть очень осторожной и не взять слишком много энергии чересчур быстро, иначе она ограбит невидимые растения полностью и погубит их.
Перед глазами волшебницы страшная рана на предплечье Борса начала медленно исцеляться.
– Мы никогда не убъем Борса, если он может лечить сам себя, – воскликнул Ркард. Мальчик стоял рядом с ней, в ужасе глядя на закрывавшуюся рану Дракона.
– Мы найдем способ, – ответила Садира, вливая в свой голос больше уверенности, чем она на самом деле чувствовала.
Волщебница закрыла ладонь, чтобы остановить поток энергии, и вынула из кармана небольшой кусок коричневой луковицы. Не сводя глаз с Дракона, она пробормотала над корнем заклинание и дала его Ркарду.
– Съешь его. Ты станешь настолько быстрым, что Борс не сможет схватить тебя. – Пока она говорила, Садира смотрела как пальцы на бесполезной руке Борса начали шевелиться.
Мальчик отказался есть. – Эти вы должны съесть его, – сказал он. – Я пытался сказать вам раньше – я не должен убить Дракона.
Садира нахмурилась. – Что ты говоришь? Конечно ты должен.
Ркард потряс головой. – Джо'орш сказал, что мне суждено убить Дракона, – объяснил мальчик. – Но это ошибка. Когда он и Са'рам пришли в дом Агиса, я спросил их, почему они дали мне Пояс Ранка и Корону Короля Ркарда. Они ответили, что я должен убить Дракона, так что я подумал, что…
– Они сказали тебе, что это твоя судьба, – прервала его Садира.
Ркард не ответил сразу, и волшебница смотрела, как пальцы на руке Борса сложились в кулак. Она решила, что сейчас он бросится на них, но Дракон призвал еще больше энергии и не шевелился. По видимому, он решил залечить все свои раны и не оставить им ни одного шанса перед атакой.
Через мгновение Ркард спокойно продолжил, – Борс сказал Джо'оршу, что нет такой штуки, как судьба. Вначале я не поверил ему, но потом Джо'орш сказал, что люди сами выбирают свои судьбы. – Он помедлил, потом добавил, – Только я не выбирал свою судьбу.
– Тогда как получилось, что именно тебе Са'рам и Джо'орш отдали пояс и корону?
Ркард потряс головой, – Я не знаю, – ответил мальчик. – И я вообще не понимаю, как они очутились у них. Пояс и корона были украдены из наших сокровищ, когда торговцы рабами напали на Клед.
– Тихиан! – прошипела волшебница. По какой-то причине король изобрел всю эту историю о том, что Ркарду предназначено убить Дракона – и использовал пояс и корону, чтобы убедить баньши в истинности этой басни. – Я убъю его!
– Только, если вначале убъете Борса, – ответил Ркард. – Так что вам лучше съесть корень самой.
– Нет, я хочу, чтобы ты был в безопасности.
– Вы не в состоянии спасти меня от Дракона, – ответил мальчик. – Но Борсу до меня мало дела. В первую очередь его интересуете вы.
Дракон все еще тянул энергию из земли. Рана на его ноге уже затянулась, а на обрубке руки появилась шишка, зародыш его отрубленного запястья.
– Пойдем взглянем, что мы можем сделать для твоей мамы, – сказала Садира.
Волшебница сунула корень в рот и взглянула на багровый шар, окружавший голову Борса. Учитывая, что заклинание Ркарда мешает Дракону использовать путь, она решила, что он развеет его, как только восстановит полностью свои руки. Садира повернула ладонь к земле, спрашивая себя, будет ли легко этому чудовищу использовать свою ментальную силу, когда его голова будет в шаре тьмы.
***
Рикусу показалось, что он летел в Черноте целую вечность, ледяные пальцы теневого гиганта обхватили их запястья, а нити ледяной паутины задевали их лица. Даже кости мула болели от холода, и только непрекращающаяся дрожь мешала ледяным кристаллам полность покрыть его тело. За ислючением красного сияния Черной Линзы, мерцавшей недалеко от него, Рикус не видел ничего.
– Это с-слишком д-долго, – с трудом выговорил Рикус, едва способный говорить, так как его зубы стучали всв сильнее и сильнее.
– В Черноте время не играет особого значения, – ответил гигант-тень. Ранее он назвал себя Кидаром. – Но я доставлю вас всех на другую сторону в несколько мгновений вашего времени – если, конечно, Сач не ошибся со светом. Обычно мы не приближаемся к Ур Драксу, так как в этой земле нет теней.
– Несколько мгновений – это слишком много, – озабоченно сказал мул, забыв про заикание. – Если короли-волшебники знают пароль арки…
– Им это знание не слишком поможет, – ответил Кидар. – Мой народ будет хранить Черноту, наполняющую арку, пока вы будете убивать Борса. Если короли-волшебники войдут в нее, они никогда из нее не выйдут.
Но Рикуса было не так-то просто убедить. – Они обладают могучей магией, – сказал он.
– Которую они безусловно используют, чтобы рассеять туман в проходе арки, – ответил Кидар. – Но даже им совсем не просто сражаться с народом тени, да они и не ожидали встретить нас здесь. Ты можешь поверить мне, когда я говорю, что к тому времени, когда они сумеют последовать за нами, ваша битва с Драконом кончится – победой или поражением.
Багровый шар появился впереди во тьме, частично прикрытый толстым слоем темноты, что напомнило Рикусу песчаный вихрь, несущийся по небу напротив луны.
– Ну, теперь ты можешь быть спокоен, – торжественно объявил Кидар. – Мы у цели.
Когда они подлетели поближе, слой стал толще и материальнее, пока не стал напоминать пару сучковатых стволов деревьев, подвинимающихся вверх, чтобы пересечься высоко над землей. Еще через мгновение Рикус идентифицировал темную ленту как пару огромных ног. Кидар перенес их прямо под Борса.
А затем Рикус приземлился под Дракомом и обнаружил, что торчит из земли, и глядит на огромную пустую равнину из изломанного шлака. Когда его глаза привыкли к красному свету солнечного заклинания Ркарда, мул оперся руками о землю, не выпуская Кару из рук, и начал вытаскивать себя из Черноты. Он успел вытащить только грудь, как голос Борса выкрикнул заклинание. Красный свету солнечного заклинания мгновенно исчез, а страшная, невыносимая боль ударила его по бедрам, как если бы он ударился с размаху о твердый камень и оказался замурованным в нем.
Сражаясь с рвущимся из его замороженного рта криком, Рикус взглянул вокруг и вообще не увидел тени. Зато ниже земли, он мог чувствовать, как Тихиан коснулся его замороженных ног.
Мул поднял свой меч и уже собирался ударить Борса, но придержал удар, услышав голос Садиры за спиной. Рикус взглянул через плечо. Он увидел, как черная сфера сорвалась с ее руки и ударила прямо в голову Дракону.
Мул выругался про себя, потом ударил по задней поверхности щиколотки Дракона. Клинок свиснул в воздухе и обрушился на ногу, разбрасывая синие искры во всех направлениях, затем красный дым и желтая кровь хлынули из раны.
Борс взвыл и отшатнулся назад, его голова была погружена в темный шар. Он повернул ладонь вниз, и Рикус почувствовал, как странные иголочки магической энергии выпрыгивают из земли вокруг него.
Садира атаковала во второй раз, обрушив потоки сияющего голубого льда на Дракона. Льдины оставили длинные, дымящиеся следы на его плотной коже, но смогли пробить ее насквозь. Борс недовольно зарычал и отпрыгнул подальше, вероятно ожидая новой атаки и опасаясь, что она будет опаснее.
– Садира, здесь! – крикнул Рикус, крутанув мечом в воздухе.
– Рикус!
Волшебница бросилась к нему. Она двигалась с совершенно невероятной скоростью, и оказалась около него буквально в тоже мгновение, одновременно сунув руку в карман платья для нового заклинания.
– Где ты был? – она выпалила это с такой скоростью, что Рикус едва понял ее.
– Это не так важно, как то где я сейчас – наполовину в Черноте и не могу выбраться, – проворчал мул. – Мне нужен свет. – В пятидесяти шагах от него Борс проборматал заклинание и ударил рукой по голове. Шар темноты мгновенно исчез.
– Свет, Садира! – потребовал Рикус. – Сейчас!
Садира выговорила слог мистического заклинания и коснулась Кары. Яркий свет хлынул из клинка, бросая длинную тень за спину Рикуса. Он почувствовал, как его талия освободилась. Прежде, чем мул сумел вытянуть себя из земли, из Черноты высунулась пара рук и ухватилась за каменистую землю. Рикус почувствовал, как плечи Тихиана подтолкнули его вверх, затем мул высводился полностью из холодной тьмы.
Рикус встал на ноги и стиснул меч в руке. Голова и торс Тихиана поднялись из тени мула. Сач появился вместе с ним, держась ртом за за его длинные седые волосы. Король перестал выбираться, когда заметил, что Садира смотрит на него с жаждой убийства в глазах.
– Что-то с тобой не так? – спросил он.
– Спросишь позже, – ответил Рикус. – У нас и без этого достаточно проблем…
Голова Садиры резко повернулась в сторону Борса. Он бросилась вперед, толнув Рикуса изо всех сил.
Рикус услышал жужжание магического копья, летящего со стороны Борса, а потом все стало черным. Мгновением позже мул обнаружил, что стоит на краю лавового моря и глядит в центр пустыни. Там, где он только что стоял, дымился кратер размером с Золотой Дворец. Рикус не мог видеть дна дыры, так как она была окружена кольцом из битого камня, высотой с городскую стену Тира.
– Клянусь Ралом! – Рикус был настолько ошеломлен, что мог только глазеть на гигантскую дыру. – Садира!
– Ну, чего застыл как статуя? Просыпайся! – послышался знакомый голос.
Только сейчас мул осознал, что стоит около арки – близнеца той, что была по ту сторону лавового моря. У ее основания лежала Ниива, ее голова покоилась на коленях Ркарда. Хотя Рикус и не видел никаких ран, ее неподвижные ноги сразу сказали ему все, что он хотел знать.
– Ниива! – выдохнул он.
– Иди! – она указала рукой на кратер. Борс уже ковылял к нему. – Со мной все будет в порядке, Ркард приглядит за мной. Посмотри, что там происходит.
Мул только собрался идти, как услышал странный голос у своих ног, – Ст… ою… уф!
Взпомнив, что он уже слышал этот голос, когда его ноги были погребены в земле, Рикус послушно остановился и взглянул вниз. Из тени, отбрасываемой его мечом появился Тихиан, за ним вышла на свет бледная фигура Садиры.
– Больше было некуда деваться, – ответила Садира, обрывая его прежде, чем он закончил вопрос. – Где Дракон?
Рикус указал на кратер.
– Нам лучше поторопиться, – слазал Тихиан. Будучи все еше в облике змеи, король заскользил к кратеру.
– Погоди, – сказала Садира. – У меня есть идея.
– Она должна быть очень хорошей, – сказал Тихиан. – У нас очень мало времени до того, как Борс поймет, что в кратере нас нет.
Волшебница взяла Кару, потом коснулась клинком Черной Линзы. Вспышка багрового света полухнула из зачарованной стали. Меч засветился красным, а Садира вскрикнула от боли.
– Что ты делаешь? – спросил Рикус, содрогнувшись от мысли, что может сделать жар линзы с закалкой клинка.
– Ты помнишь, что случилось, когда мы в первый раз сломали Кару? – спросила колдунья. – И какой испуганной была Абалах-Рэ на Желтой Пустыне.
Мул усмехнулся, потом взглянул на Тихиана. – Рамягчи клинок, – приказал он.
– Ты что, сошел с ума? – поразился король.
– Если хочешь убить Борса, сделай это! – приказал мул не терпящим возражений голосом.
Тихиан недовольно нахмурился, но послушно уставился на оружие. Его взгляд застыл, на лбу появились морщины. Там, где клинок Кары касался линзы, на стали заплясало белое пламя. Садира закричала и выронила меч.
Рикус оторвал кусок ткани от платья волшебницы, осторожно обмотал им рукоятку Кары и поднял меч. Примерно посредине клинка на стали осталось черное пятно, след ожога.
– Это будет то, что надо, – объявил мул.
С этими словами Рикус направился к яме, Садира побежала рядом с ним. Тихиан полз сзади, держа Черную Линзу хвостом. Добравшись до кратера, Рикус жестом показал остальным спрятаться, потом взобрался на верхушку и взглянул вниз, на Борса. Дракон, стоя на четвереньках, копался в груде камней на дне ямы. Мул поднял с земли камень, собираясь бросить его в Борса и привлечь его внимание.
Не потребовалось. Дракон уже встал в полный рост, и Рикус обнаружил, что он смотрит прямо в глаза чудовищу.
– Где моя линза? – требовательно спросил Борс.
Дракон поднял руку, но в последний момент не ударил, очевидно зная, что иначе Рикус немедленно исчезнет.
Рикус разрешил себе показать чудовищу свой настоящий страх, – У м-меня ее н-нет.
Рикус поднял Кару, как если бы хотел ударить, а потом сделал вид что подскользнулся и упал на предательскую землю. Он, как сумашедший, замахал руками, и выронил Кару на склон за собой. Как только клинок упал из руки мула, Борс широко разинул свою пасть и его голова дернулась вперед. Рикус прыгнул с верхушки горы назад, глядя как разинутая пасть Дракона устремилась за ним.
Тихиан ударил первым, выскользнув из-за валуна и уставившись в один из крохотных глаз Дракона. Рикус увидел, как псионический образ крылатой змеи вылетел из Черной Линзы и ударил по врагу. Дракон тряхнул головой. Отливаюший красным лавовый голем вылетел из его глаза и взлетел наперерез змее. Змея ударилась в пылаюшего гиганта, ее тело полыхнуло огнем.
Удав продолжил атаковать, свившись кольцом вокруг голема и пытаясь задушить его. Ни одно из созданий не уступало другому, они сражались, превращаясь в птиц, лирров, львов и еше дюжины других смертоносных тварей. Битва шла с такой силой, что языки самого настоящего пламени вылетали из двух метальных образов, обжигая камни и оставляя ожоги на теле мула.
Оставив свое творение сражаться с Тихианом, Борс поискал глазами Рикуса. Мул все еще скользил с холма, стремясь схватить Кару. Клубы дыма появились из ноздрей Дракона, его пасть открылась, готовая выдохнуть огонь.
Садира выскочила из своего укрытия. Она ударила в глаз чудовища кинжалом из шипящего синего дыма. Борс закрыл рот и успел отдернуть голову. Кинжал волшебницы промазал, но все таки ударил по морде Дракона. Из небольшой раны потекла тонкая струйка крови, но это дало Рикусу необходимое мгновение, он успел схватить Кару и встать на ноги. Рука Борса вынырнула из-за каменного кольца, окружавшего кратер, и сомкнулась вокруг Садиры. Теперь, без защитой силы солнца, когти глубоко вошли в ее живот. Она закричала от невыносимой боли.
Кровь закапала между когтями чудовища.
Все еще держа Садиру, Борс опять повернул голову к Рикусу. Мул уже взобрался на гору и вонзил меч прямо в морду Дракону.
Меч прошел через обе челюсти, вызвав поток дымящейся желтой крови. Борс отбросил Садиру в сторону и мотнул головой высоко вверх, стараясь сбросить Рикуса со своего лица. Но мул твердо висел на мече, упершись ногами в морду Дракона и отчаянно пытаясь сломать меч.
Он услышал, как Садира кричит из-за каменного кольца, – Сражайся, проклятый трус!
Рикус взглянул вниз и увидел, что Тихиан прекратил свою ментальную атаку. Вместо того, чтобы сражаться с Борсом через Путь, он быстро скользил прочь, по-прежнему держа хвостом Темною Линзу.
Одна из грубых челюстей Дракона поднялась, закрывая мулу зрелище внизу. Рикус выругался, зная, что если он даст врагу ударить себя, немедленно окажется около арки – и очень далеко от поля боя. Схватившись за рукоятку Кары обеими руками, он бросил свое тело в сторону, уходя от удара и уперся ногами о другую часть морды. Затем он нажал на меч изо всех сил. Лезвие прогнулось с протестующим звоном, но не сломалось.
Далеко внизу Садира выкрикнула имя короля. Рикус глянул вниз и увидел, как волшебница что-то бросила. Тихиан скользнул за Черную Линзу, а в воздухе над ним образовась сеть из раскаленных белых нитей, которая начала опускаться на его голову.
Тихиан издевательски засмеялся.
Борс мотанул головой в сторону, пытаясь сбросить с себя Рикуса. С печальным треском Кара сломалась, и мул полетел вниз. Падая, он заметил фонтан черной жидкости, брызнувший из осколка лезвия, все еще наполовину торчащего из морды Дракона.
Рикус упал на на каменное кольцо, окружавшее кратер. Его тело буквально взорвалось от боли, а обломок Кары выскользнул из его руки. Он катился вниз по склону, а рев Дракона бил ему в уши. Наконец, ему удалось остановиться. Все тело болело так, что мул не знал, сломаны ли все его кости, или ни одной.
Рикус перевернулся, схватился за валун и попытался встать. К облегчению Рикуса Борс даже и думать позабыл о нем. Фонтан черной жидкости, струей бьющий из обломка Кары, уже покрыл морду Дракона толстой пленкой черной грязи. Злые красные клубы дыма выходили из его ноздрей, чудовище как безумное скребло стальной обломок, торчаший из его морды. Это не слишком ему помогло, разве что его когти покрылись той же самой черной слизью, как и лицо.
Дракон завыл от смертельной боли. Он выдохнул высоко в небо огненное облако, руки бессильно повисли вдоль боков, крошечные глаза закатились в агонии. Его узкое лицо затряслось в конвульсиях. С каждым спазмом его вытянутая морда становилась короче и толще, пока, наконец, не стала напоминать нос и повисший подбородок, а не на морду зверя. Зубчатый гребень на его голове разгладился и превратился в скошенный лоб. Дракон взревел последний раз, замолк и упал в кратер.
С радость убедившись, что Дракон не вернется, чтобы напасть на него, Рикус взглянул вниз, вдоль склона. Там он обнаружил короля, притиснутого к Черной Линзе переплетением серебрянных нитей. На глазах мула из глубины линзы выбрался огромный красный паук. Творение Тихиана бросилась на паутину и потянуло сияющую сеть себе в рот. Как только король освободился, тварь прыгнула в воздух по направлению к Садира. В мгновение ока она оказалась рядом с ней, приземлилась на лицо волшебницы и вонзила в нее свои жвалы.
Рикус бросился ей на помощь. Ковыляя по склону, он беспомощно смотрел, как четыре изящных крыла появились из спины Тихиана. Все еще удерживая Черную Линзу хвостом, король взмыл в воздух и полетел к далеким утесам на краю долины. Он быстро исчезал из виду, его фигура казалась все меньше и меньше. Вскоре он расстаял в воздухе.
Садира упала на землю, перекатилась и подмяла паука под себя. Дернув шеей, ей удалось сбросить его жвалы с головы. На лице остались красные метки, похожие на следы ожегов, но порезов не было, похоже, что твари не удалось впрыснуть яд в ее тело. Волшебница схватила врага обеими руками, подняла высоко над головой и с размаху бросила в острый камень. Тварь исчесла в огненной вспышке.
Садира закричала от боли и закрыла лицо руками.
Рикус подбежал к ней. – Дай мне взглянуть, – сказал он.
– Я ранена не слишком серьезно – но Тихиан не сможет сказать так, когда я схвачу его, – ответила Садира. Она опустила руки, открыв лицо со спаленными резницами и красной, слегка обгоревшей кожей. Рикус с облегчением увидел, что сильных ожогов на ней нет.
– Что с Драконом? – спросила Садира.
Мул показал рукой на вершину каменного кольца. – Я сломал меч, – сказал он. – То, что осталось от Борса, там, внутри.
– Пошли, посмотрим, – сказала Садира.
Они вскарабкались на склон и с любопытством взглянули через край каменного кольца. На дне кратера лежал огромный скелет, его испещренные черными пятнами кости свернулись клубком, в форме зародыша в чреве матери. Лопатки соединились, а длинные руки обняли колени. Его лицо отдаленно напоминало человеческое, то самое, которое Рикус уже видел, осколок Кары торчал у него из носа, и из него в воздух летела черная слизь.
Пока они смотрели, искры синей энергии начали плясать с пустых глазницах скелета. Из лишенного плоти рта раздался шипящий голос, – Борс из Эбе, Палач Дварфов, Предводитель Восставших, – прошипел голос. – Твой Мастер назначил наказание за твои преступления.
Черная жидкость забулькала из зубов скелета. Ребра лопнули и густой черный сироп полился из обломанных концов. Руки и ноги отделились от суставов, потом таз раскололся по центру и, наконец, спина распалась на отдельные позвонки. После того, как очередная кость отделялась от скелета, в бассейн лилось еще больше новой черной жидкости, пока весь скелет не исчез под поверхностью бурлящей, кипящей черной грязи.
