Глава Шестая. Темный Каньон
Когда багровое солнце опустилась за пурпурные верхушки Поющих Гор, длинные полосы тени легли на долину за Надеждой Бедняка. Свет медленно угасал над стеклистой равниной, которую магия Садиры сотворила на рассвете. Гладкая каменистая равнина медленно возвращалась в свое естественное состояние, наполняя воздух мягким шуршанием, пока оранжевые камни превращались в оранжевую пыль.
Половине гигантов, атакововавших этим утром Надежду Бедняка, все это было уже не важно. Тот, которого ранил Рикус, Лай, лежал без движения на краю поля с пустыми глазами, глядящими в небо. Еще трое, включая приятеля Лая, Йааба, не выдержали обжигающий жар солнца Атхаса. Но их тела продолжали стоять по пояс в земле, распухшие от жажды языки торчали из синих губ.
Осталось только четыре живых гиганта, радовавшихся освобождению из магической тюрьмы. Ворча радостными, но осипшими от жажды голосами, они начали выкапывать свои руки и ноги, отбрасывая в сторону полные ладони земли и камней из-под себя. Поодаль, вне пределов досягаемости их рук, расположились роты дварфов, прибывшие несколькими мгновениями раньше и окружившие каждого из гигантов. Несмотря на стальные латы, защищавшие воинов, огонь гигантов хорошо проредил их стройные ряды. То тут, то там бронированные невысокие фигуры откатывались в сторону, как шары перекати-поле. Дварфы открыли ответный огонь из арбалетов. Но их болты с железными наконечниками были для толстокожих титанов тоже самое, как иголки кактуса против мулов-гладиаторов.
– Отзови Нииву, – сказал Рикус. – Их арбалеты бесполезны.
Келум покачал головой. – Они только начали, – ответил он. – Она никогда не отступит так быстро.
– Если она будет ждать слишком долго, ей уже не удастся убежать, – сказал Магнус, его уши подергивались от волнения. – Я боюсь, что мы прибыли слишком поздно. Призракам не удалось убить Садиру, на задержка может оказаться фатальной для нас всех.
Троица стояла в сотне шагов от битвы, глядя на нее от подножья того самого холма, на который Рикус и Певец Ветров вскарабкались, когда впервые услышали гигантов. Келум и Магнус ждали в резерве, готовые прикрыть отступление, если сражение обернется против дварфов. В отличии от магии Садиры, их жреческая магия была в защитной по природе и от нее было мало толку, когда требовалась уничтожать титанов.
Рикуса заставили остаться с жрецами, так как после укуса золотого скорпиона, он еще был болен, перед глазами носились черные тени, а руки не могли держать меч. Но, благодаря могучему здоровью мула и магии Келума, он быстро восстанавливался, хотя время от времени его еще мучали приступы тошноты и головокружения. Несмотря на это, мул хотел бы быть вместе с Ниивой, в рядах дварфов, и руководить атакой вблизи. К сожалению, ему приказали оставаться сзади, выполнять свой долг, а мул еще был не в состоянии протестовать. Атаку организовала Ниива, и она же командовала всеми воинами.
Как Магнус объяснил Рикусу, Ниива действовала исключительно быстро после атаки призраков на Дороге Туч. Чувствуя, что теперь их первоначальный план стал слишком опасен, Ниива послала быстроногого гонца-полуэльфа вызвать на подмогу ополчение дварфов из имения Агиса. Потом, пока Певец Ветров помогал Садире сражаться с призраками, она и Келум обсудили свои возможности. Когда стало ясно, что волшебница выживет, но придет в себя не раньше рассвета, Ниива перенесла Ркарда по веревке, натянутой над провалом. Келум и Магнус последовали за ней, к их спинам были привязаны Садира и Рикус. Быть может кто-то из них очнется и сможет помочь, когда придет время сражаться с гигантами. Тирский легион должен был последовать за ними как можно быстрее, но казалось невероятно, что им удасться безопасно переправить две тысячи воинов до того, как гиганты вырвутся из своей тюрьмы.
Самый большой гигант, одноглазый парень, которого другие называли Пач, раскинул свои огромные руки в стороны, и с силой ударил по земле. Поле затряслось, оранжевая пыль вздыбилась под его бедрами. Дварфы засыпали его болтами, но он, не обращая на них внимания, изгибался во все стороны, стараясь выбраться из земли.
Еще до битвы Рикус напомнил Нииве, что хорошо бы оставить одноглазого в живых, чтобы выспросить у него все, что ему известно об Агисе и о том, что случится, если Черная Линаза не вернется к ним. Теперь, однако, Рикус начал беспокоиться о том, что произойдет, если хоть один гигант останется в живых.
– Келум, я хочу остановить гигантов не меньше других, – сказал Рикус. – Но твои дварфы не в состоянии это сделать.
– Воины Кледа так же храбры как и воины Тира, – сухо ответил дварф. – Подожди, пока не увидишь, как их топоры обрушатся…
– Ниива не должна транжирить жизни таких хороших воинов! – оборвал его Рикус, потом какое-то мгновение раздумывал, как бы ему убедить упрямого дварфа и начал снова, – Может быть мне удастся вбить ей в голову немного здравого смысла.
Но прежде, чем мул сделал первый шаг, огромные пальцы Магнуса впились ему в плечо и заставили остановиться.
– Если ты уйдешь отсюда, Ркарду придется присматривать за двумя спящими Тирянами. – Певец Ветров взглянул через долину на верхушку утеса, где юный мул сидел рядом с лежащей без сознания Садирой. – Подожди, когда будешь посильнее.
– Я уже в порядке, – сказал Рикус, стараясь освободиться, но пальцы Певца Ветров держали крепко.
– Побереги свою силу, – посоветовал ему Магнус. – Если это не сработает…
Страшный грохот раздался с поля боя, когда земля вокруг ног Пача осела и он освободился. Рыча от радости, предводитель гигантов бросился вперед и шлепнул своей ладонью по земле. Трое дварфов умерли мгновенно, даже не успев вскрикнуть.
Рикус увидел, как Ниива пролаяла какую-то команду, хотя ее и было не слышно в суматохе боя. Он потянулся к рукоятке Кары, но Магнус уже наклонил вперед свои подвижные уши, чтобы уловить ее слова.
– Она пришла к тому же заключению, что и Рикус, – сообщил Певец Ветров. – Сигнал отступать.
Дварф поднял свою руку. Колонна красного света вылетела из его руки и полетела на запад. Она аркой повисла над полем боя, осветив его слабым, мерцающим светом. Ополчение Кледа мгновенно стало выходить из боя, быстро двигаясь в сторону сигнала и перестраиваясь на ходу в свободное каре.
– По меньшей мере у них хорошая дисциплина, – прокомментировал Рикус.
Келум пожал плечами. – Да, а что теперь? – спросил он. – Мы потеряли наш лучший шанс остановить их. Теперь они разорят все фермы в округе.
– Нет, если мы заставим их заниматься нами, – сказал Рикус.
Пач набрал полную ладонь камней и швырнул их в убегающих дварфов. Каменный дождь обрушился марширующие роты, сорвал дюжину шлемов, а десяток ошеломленных воинов покатился по полю. Магнус начал одну из своих баллад. Могучий ветер подул с гор. Он пронесся в нескольких футах над головами дварфов, подхватил остальные камни и унес их обратно.
Тем временем Рикус продолжал, обращаясь к Келуму. – У меня есть идея, но тогда придется оставить Ркарда одного, пока Садира не проснется.
– Не беспокойся за Ркарда. Он, как и я, жрец солнца, и всегда сможет призвать нас, если с ним что-либо случится, – сказал дварф. – Ну, какой у тебя план?
– Там, на другой стороне Надежды Бедняка, есть ущелье, открытое только с одной стороны. Я там прятался когда-то, сбежав от Тихиана, – сказал мул. – Там полным-полно древних шахт. Если мы сможем заманить гигантов в него и поддразнивать их все время так, чтобы они забыли обо всем, кроме нас, мы займем их до утра.
– А утром Садира очнется и поможет нам, – продолжил его мысль Келум. – Давай попытаемся.
Они должны были подождать некоторое мгновений, пока не подойдет ополчение дварфов во главе с Ниивой. Без отвлекающих их дварфов Пач и остальные гиганты сконцентриривались на выкапывании своих ног. Скоро вокруг них громоздились горы земли, и Рикус понял, что добраться до ущелья будет не так-то просто.
Когда первая рота дварфов оказалась рядом с ними, Рикус увидел стиснутые зубы и суженные глаза, без сомнения означавшие, что отступлении противно дварфской гордости. Он замахал им рукой, крича, – Битва не кончена. Следуйте за мной! У меня есть план.
Ниива моргнула, без сомнения вспомнив его предыдущий гибельный план: захватить город короля-волшебника Хаману во время войны с Уриком. Тем не менее, она глубоко вдохнула, и приказала своим дварфам подчиниться. Мул побежал к Надежде Бедняка, беззвучно скользя между камней.
Ниива также тихо побежала рядом с ним, но ноги Келума гулко бухали по земле на каждом шагу, а тяжелые шаги Магнуса сострясали почву. Четыре роты ополчения пересекли поле и шли за ними следом на коротком расстоянии, их доспехи звякали, а ноги твердо стучали по каменистой почве.
Когда они достигли конца поля, Рал и Гутей поднялись из-за горизонта. Полумесяцы обеих лун Атхаса были еле видны на небе, а желтый свет, отбрасываемый ими на неровную почву, был настолько бледен, что Рикус зачастую не знал, где тень, а где камень. Тем не менее он продолжал бежать не снижая скорости, инстинктивно находя дорогу. Желудок его вроде успокоился от такого упражнения, тошнить перестало, зато приступы головокружения стали чаше. Несколько раз Нииве приходилось поддерживать его, хотя он и не оступался: просто из-за потери равновесия его заносило в сторону.
Когда Рикус вбежал на поле фаро около Стены Разды, Пач полностью освободился. Вместо того, чтобы броситься на убегающих врагов, титан подошел к своим товарищам и начал выдергивать их из земля как клубни картошки.
Кинув на гиганта настороженный взгляд, Рикус повернылся к Нииве. – Скажи своим воинам бросить щиты и вообще все, что мешает им бежать быстро – кроме оружие, конечно. Сейчас для нас важнее всего скорость, а не доспехи.
Ниива покачала головой. – Они очень дисциплинированы, но они дварфы, – ответила она. – Все их вооружение из Кемалока, вспомни. Да они умрут на месте, прежде чем выбросят хоть что-нибудь.
– Этого я и боялся, – проворчал Рикус, устремляясь вперед между двумя рядами фаро.
Позади него Пач что-то прокричал в горе и ярости, его крик, казалось, потряс небо. Рикус взглянул назад, увидел его стоящим на коленях над телом Йааба и вспомнил, что Тай обронил пару слов о том, что юный гигант был братом предводителя. Остальные гиганты уже гнались за Рикусом и ополчением, их тяжелые ножищи грохотали по долине как гром.
Земля между рядами фаро была утоптана как камень. Рикус и бежавшие за ним дварфы на полном ходу промчались мимо Стены Разды и, обогнув ее уступы, влетели во двор фермы. Если у Рикуса и были какие-то сожаления о судьбе Йааба и других гигантов, они быстро растаяли при виде того, что случилось в фермерских постройках Надежды Бедняка.
В ночном воздухе стояла плотная, отвратительная вонь от сотен трупов, жарившихся на солнце весь день, и было похоже, что воины Пача наслаждались, убивая людей. Тела мужчин и женщин лежали грудой у подножья Стены Разды, а темные пятна крови, едва видные в бледном лунном свете, усеивали утесы над ними. Как если бы просто убить им было недостаточно, Пач и его товарищи растоптали каждое здание, обычно вместе с его жителями. Они даже уничтожили ирригационную дамбу, оставив неглубокую впадину с пятнами грязи там, где раньше был пруд.
Недалеко от фермы лежала залитая лунным светом стена холмов. Покрытые почти полностью зазубренными камнями и пятнами глины, они являлись, по сути, нижними отрогами Поющих Гор. Узкое ущелье извивалось между ними, уводя в горы, ее темные склоны напоминали змею, карабкающуюся по крутым откосам.
Когда ополчение дварфов пробежало здания фермы и было уже недалеко от входа в каньон, гиганты выбежали с той стороны Стены Разды. Титаны задержались на несколько мгновений, чтобы подобрать несколько валунов, лежавших рядом со Стеной и бросить их в убегавших дварфов. Два камня упали прямо перед Рикусом и безвредно разлетелись на сотни обломков, но другие были направлены получше и попали в середину строя. Несколько воинов Ниивы были убиты на месте, их металлические доспехи оказались бесполезны.
– Свободный строй! – скомандовала Ниива. – Рассеяться!
Когда дварфы перестроились на ходу, Рикус увидел, что гиганты опять пошли вперед. Первым же шагом оно покрыли половину расстояния до зданий. Потом оно остановились только для того, чтобы подобрать побольше валунов. Мул дернулся было сразиться с ними здесь, где проклятые великаны убили так много беззащитных людей, но потом решил не поддаваться искушению. Почти десять лет назад, во время войны с Уриком, он хорошо выучил урок: никогда не разрешай своим эмоциям руководить тактикой боя.
Вместо этого он взмахом руки указал дварфам бежать к каньону, а сам вместе с Магнусом остановился около сухого ирригационного пруда. – Ты можешь их немного задержать? – спросил он. – Нам до каньона еще пару сотен шагов, а им достаточно десяти.
Певец Ветров кивнул. – У меня есть могущественная песня, которая даст тебе необходимое время, – сказал он. – Вперед.
– А ты сам?
– Я не собираюсь умирать сегодня, – ответил Магнус.
Комья высохшей грязи полетели в лицо мула, когда камень упал в ирригационный пруд в нескольких ярдах от него, затем он услышал ужасный треск, когда тяжелые булыжники врезались в металлические доспехи дварфов.
Магнус возвысил свой голос до уровня грома, его песня призывала могучий ветер из ночной пустыни. В мгновение ока порывы сильного ветра заревели в окружающих горах, принеся с собой плотный, холодный туман. На месте главного здания фермы закрутился смерч, он поднял в воздух обломки строений, мертвые тела и припасы фермеров. Все это закружилось в воздухе, сталкиваясь между собой с оглушающим грохотом, а потом обрушилось на головы гигантов.
Магнус толкнул Рикуса к каньону. – Скорей! Это займет их не надолго.Ты должен показать другим что делать, когда они достигнут каньона.
Мул, не говоря ни слова, подчинился и побежал. По дороге его опять настиг приступ головокружения и он упал. Поднявшись, он опять рванул к каньону и, благодаря длинным ногам и отсутствию доспехов, легко догнал дварфов и повел их ущелье.
Место напоминало скорее узкую щель, чем горный каньон, с отвесными склонами из непрочного, крошащегося камня, которая извивалась больше чем на милю вдоль подножия огромных гор. На всем пути не было плавных и гладких поворотов и закруглений. Каньон поворачивал через непредсказуемые интервалы и под острыми углами. В некоторых местах он был так широк, что рота дварфов в полном вооружении могла выстроиться поперек него. Через дюжину шагов он суживался настолько, что гигант должен был идти боком, чтобы пройти между нависавших с обеих сторон склонов.
Наконец Рикус добрался до бутылочного горлышка каньона, где утесы так близко подходили друг к другу, что он мог без разбега перепрыгнуть с края одного из них на другой. Хотя в бледном свете лун было мало что видно, мул знал, что утесы буквально изъедены дюжинами пещер, входами в старинные копи, которые были покинуты и забыты столетия назад – возможно еще до того, как Калак завоевал Тир.
По другую сторону бутылочного горлышка каньон открывался в большую круглую долину. Она была окружена кольцом отвесных скал из красноватого камня, высотой во много ростов гиганта. Как и в утесах бутылочного горлышка, в них также зияли входы в шахты. В слабом лунном свете, освещавшем каменные поверхности, они казались темными, загадочными кругами. Рикус знал, что есть еще несколько шахтных туннелей у самого основания утесов, хотя они и были скрыты за грудами каменных обломков, усеивающих дно котловины.
Злой рев прокатился по каменному каньону, затем его стены задрожали, когда тяжелые ноги забухали по его дну. Рикус оглянулся назад. Дварфы первых двух рот нервно поглядывали через свои плечи. Мул не мог видеть двух других рот, бывших сзади, так как перед горлышком ушелье делало очередной крутой поворот.
Подойдя к Нииве, мул быстро объяснил ситуацию, – На дальней стороне есть огромный туннель. Я думаю, он связан со всеми остальными, так что давай туда. Как только гиганты решат, что они поймали нас в ловушку, мы проскочим в другую шахту и нападем на них сзади. А если нам повезет, мы сумеем заманить их на площадку и заблокировать выход.
Ниива кивнула и передала приказы. Мул быстрым шагом вошел в котловину, петляя между грудами красноватого камня и остатками фундамента нескольких огромных зданий. Ниива и дварфы шли за ним следом, наполнив долину кляцанием своих доспехов, звуком, который эти скалы не слышали уже тысячи лет.
Достигнув другой стороны котловины, они проскользнули между двумя грудами булыжников и оказались на небольшом участке открытой земли. Прямо над ними навис огромный утес, который достигал, казалось, лунного полумесяца. В его основании чернел туннель, ведший в самое сердце горы.
Проход был достаточно широк, чтобы через него могли пройти в ряд три дварфа, и весьма высок, так что даже эльф мог стоять в нем в полный рост. Однако гигант мог разве что просунуть в него руку.
С дальнего конца долины послышался громовой голос Пача, – Они здесь, Фоск!
Рикус взглянул на вход в долину в том самый момент, когда огромная фигура шагнула внутрь, повернувшись боком, так как только так гигант сумел пройти через узкое горлышко. Пач указывал на открытое место перед туннелем, где собрались все роты дварфов.
Давай заманим их поближе, – сказал Рикус. – Сделаем вид, что мы собираемся сражаться.
Ниива начертила линию перед входом в пещеру. – Стройся по ротам! – приказала она.
Дварфы бросились вперед, к месту, которое она им указала, их ноги решительно топтали землю. Хотя Рикусу показалось, что воцарилсь полная неразбериха, каждый из воинов Ниивы похоже точно знал, куда идти.
Пока они строились, Пач и еще один воин, вероятно Фоск, так как именно это имя Рикус слышал мгновение назад, вошли в долину. В три шага они пересекли почти четверть пути до дварфов. Мул все еще не видел двух других гигантов.
Стоящая рядим с Рикусом Ниива внезапно закричала, – Сьют, где ты, во има Рала?
Мул взглянул на вход в туннель, где он увидел три шеренги дварфов, стоящих с топорами наготове в одной руке и небольшими круглыми щитами в другой. – Что случилось?
В тот же момент злой рев гиганта прокатился по долине,вслед за ним послышался звук трескающихся доспехов. За приближающимися фигурами Пача и Фоска он увидел третьего гиганта, бешенно пинающего что-то на земле.
– Они еще в каньоне! – заорал Рикус. – Они, должно быть, задержались сзади!
– Или отстали нарочно, – сказал Келум, подходя к мулу. – Ялмус Гранитной Роты храбрый дварф – иногда даже чересчур.
– Ты хочешь сказать, что он задержался специально? – выдохнул Рикус.
Ниива кивнула. – Если он решил, что в состоянии убить гиганта, безусловно.
В мрачных тенях узкого каньона мул мало чего мог рассмотреть, только силуэт гигантского колена, поднимающегося и опускающегося, как если бы гигант давил напавших на него дварфов. Судя по резким, смертельным вскрикам и треску ломающихся доспехов, чудовищная нога слишком часто находила цель, но Рикус также слышал еще и мягкий, неумолимый звук: непрестанное тамп-тамп-тамп кровавых топоров дварфов, врезавшихся в живую плоть.
Оглянувшись на Пача, Рикус сказал, – Отзови его, Ниива. Их всех раздавят.
Ниива покачала головой. – Я не могу сделать это, даже если люди Сьюта Лтака подчиняться, – сказала она. – Они обьявлены для чести.
– Обьявлены для чести? – спросил мул.
– Ты помнишь, как сражался Яриг? – ответила Ниива.
Рикус простонал. – Они не обязаны поступать так же.
Он и Ниива тренировались с дварфом по имени Яриг в те годы, когда они были гладиаторами в ямах Тихиана. Перед каждым поединком коренастый гладиатор объявлял победу над противником своим жизненным фокусом.
Ниива кивнула. – В Кледе это называют объявить о чести, – сказала она. – Сьют и его воины должны убить гиганта или умереть, сражаясь с ним. Если они сейчас отступят, это будет означать, что их жизненный фокус сломан и они станут ужасными баньши после своей смерти.
– Я думал, что твое ополчение лучше дисциплинировано! – в сердцах бросил Рикус. Он выругался и пнул ногой землю. При этом он даже не заметил, что удар его затвердевшей ноги заставил покатиться камень размером с дыню.
– Это не ошибка Сьюта, – возразила Ниива. – Каждый ялмус имеет право – и обязан – проявлять инициативу.
– Сьют разделил силы врага, как и учила его Ниива, – добавил Келум.
Мул обругал про себя инициативу дварфов вместе с их упрямством, и попытался найти путь спасти роту. Во время войны с Уриком слишком много храбрых воинов погибли бессмысленно, и он не мог стоять и смотреть, как то же самое происходит с Гранитной Ротой.
Но прежде, чем ему хоть что-то пришло на ум, Пач и Фоск к удивлению мула остановились. Гиганты стояли в тридцати шагах Рикуса от них – и только в пяти своих – и глазели на три шеренги воинов-дварфов.
Рикус вынул свой меч и вышел вперед. Меч, после атаки призраков, был весь усеян серыми пятнами, и магия оружия, похоже, еще не полностью восстановилась. Хотя Кара и доносила до ушей мула крики умирающих дварфов более отчетливо, он не мог разобрать слова, а ведь обычно на таком расстоянии он бы услышал каждый их вздох.
– Где наш Оракул? – прогромыхал Пач.
– Если ты хочешь говорить, отзови твоего воина, – возразил Рикус, указывая на горлышко.
Пач оглянулся через плечо, потом опять взглянул на Рикуса своим единственным здоровым глазом. Он хитро улыбнулся, открыв ряд обломанных, желтых зубов. – Нет, пока ты не ответишь.
Рикус вздохнул, потом скрипя зубами ответил. – Здесь его нет.
– Это мы знаем, потому что твои гадкие маленькие дварфы начали швырять в нас железные иголки, вместо того, чтобы отдать его нам, – съехидничал Фоск, становясь за спиной своего предводителя. – Но где вы спрятали его?
– Если ты заставишь нас призвать сюда все племя, чтобы разрушить Тир, мы разнесем город на куски, – предупредил Пач. – И не оставим никого и ничего.
– В Тире много могучих волшебников – включая ту, которая поймала вашу военную команду в ловушку этим утром, – соврал Рикус. – Кроме того, линза нужна нам только на время. Убьем Дракона – и вернем ее вам.
Единственный глаз Пача стал круглым, как солнце, а Фоск, не сдержав себя, шагнул вперед.
– Нет! – прогрохотал предводитель гигантов. – Только не это!
Рикус нахмурился. – Дракон – всеобщий враг, – сказал он. – Он не берет с гигантов налог, это правда, но его магия, – и магия его последователей, королей-волшебников, – превратила Атхас в пустыню.
– Лучше жить в пустыне, чем умереть в раю, – возразил Фоск.
– Что ты имеешь в виду? – недоуменно спросил Рикус.
Пач и Фоск озадаченно взглянули друг на друга. Потом, как если бы это все объясняло, Пач ответил, – Так говорят Джо'орш и Са'рам.
– Что вы знаете о Джо'орше и Са'раме? – спросил Келум, становясь рядом с Рикусом.
– Они дали нам Оракул, – сообщил ему Пач. – Они сказали, что если мы потеряем его, все на Атхасе могут умереть.
– Теперь они думают иначе, – сказала Ниива, присоединяясь к разговору. – Потому что именно они приказали нам убить Дракона.
Пещерообразный рот Фоска открылся до ушей, а бровь единственного глаза Пача полезла на лоб от изумления и недоверия. – Они, что, были здесь? – спросил Фоск.
– Они побывали у нас десять дней назад, – сказал Рикус. Он нарочно не упомянул Ркарда, решив, что пусть Ниива откроет, если захочет, тайну о судьбе мальчика, предсказанную баньши. – И они ничего не сказали о возвращении линзы гигантам.
Пач недоверчиво засопел. – Если они были здесь, как они выглядят?
– Оно размером с гиганта – не такие громадины как вы, а немного поменьше, – ответила Ниива. – Они состоят из одних костей, все изогнутые и переплетенные между собой. У одного есть череп, у другого нет. Ни у одного нет кожи, но у обоих оранжевые глаза и длинные бороды.
Пач почесал свою спутанную бороду. – И они не забрали Оракул обратно? – выдохнул он. – Где же они?
Ниива начала было отвечать, но Рикус положил руку ей на плечо и заставил остановиться. – Сначала прикажи твоему парню перестать убивать наших друзей.
Пач махнул рукой Фоску, тот повернулся и проревел, – Гайт, оставь этих ребят в покое на минутку, но не дай им слинять, пока Пач не скажет.
Гайт недовольно отступил назад. Потом он схватил огромный валун, и заткнул им вход в каньон. Рикус расслышал треск доспехов, потом злые крики дюжин дварфов, требовавших, чтобы гигант вернулся и сражался.
– Прямо сейчас мы не знаем, где Джо'орш и Са'рам, – сказал Рикус. – Мы не видели их с того момента, как они приказали убить Дракона. Но я подозреваю, что они отправились защищать линзу до тех пор, пока мы не заберем ее.
– Куда? – спросил Пач. – Разве наш Оракул не в Тире?
Рикус улыбнулся, гордый собой. Еще бы, он спас их первоначальный план. Хотя Садира и без сознания, он способен соблазнить гигантов, заставить их уйти подальше от Тира, а может быть убедить их вообще оставить эту затею, обойдутся они и без линзы.
– Нет, Агис не принес Черную Линзы обратно в Тир, – сказал Рикус. – Он прислал нам слово встретить его в условленном месте.
Фоск сердито нахмурился, глаза Пача превратились в щелки, – Агис сказал тебе повстречать его?
– Да, – ответил Рикус. – Скоро мы выходим…
– Лжец! – загрохотал Фоск. Он нагнулся и набрал целую ладонь огромных камней.
Келум коснулся одной рукой алого солнца на своем лбу, а другой указал на гиганта. Багровые лучи ударили из ладони дварфа, осветив долину призрачным, сверхъестественным светом, а вокруг руки титана образовался алый шар.
Фоск махнул рукой, но ни один камень не вылетел из нее. Розовые капли липкой, бурлящей массы потекли с кончиков его пальцев, зажигая небольшие очаги пламени там, куда падали. Капли, упавшие на землю, быстро сгорели без следа, но на ладони Фоска осталась горящая лужа. Гигант заорал от боли и ударил ладонью по бедру, раздув еще больший огонь. В конце концов он просто упал на землю и стал кататься по ней, вздымая клубы пыли в равнодушное небо.
– Прекрасно сделано, муж мой, – сказала Ниива.
Рикус одобрительно крякнул. Поглядывая на Пача, который изумленно уставился павшего гиганта, мул спросил, – Сколько у тебя еще есть заклинаний, вроде этого?
– Это было самое лучшее, поэтому я хранил его до последнего момента, – ответил Келум. – Оно, может быть, не убъет его, но теперь ему какое-то время будет не до нас.
– Возможно у Магнуса есть какая-нибудь магия ветра…
– Сомневаюсь, что он придет, – прервал Рикус. – Я попросил его задержать гигантов там, на ферме. Он, наверно, заперт где-то сзади, иначе он уже давно был бы здесь.
Пока мул говорил, Пач взглянул назад, на горлышко каньона. – Убей дварфов, Гайт, – крикнул он. – Всех, до последнего пацана.
Ниива, обернувшись, скомандовала, – В туннель! Немедленно!
Когда дварфы подчинились, мул с замешательстве потряс головой. – Прекрати, Пач! – сказал он, стараясь говорить ровным голосом, не злясь. – Я думал, что ты понял. Джо'орш и Са'рам не хотят линзу назад.
– Умолкни, маленький лжец! – возразил Пач. Он выбрал валун побольше и шагнул к мулу. – Агис умер в Заливе Горя.
– Это ты врешь и не краснеешь, – заорал Рикус. – Агис прислал нам сообщение.
– Тихиан украл наш Оракул, – стоял на своем Пач. – А ты пытаешься спрятать его.
Титан бросил валун обеими руками. Камень понесся прямиком к Рикусу. Мул успел прикинуть, что камень настолько велик, что расплющит как его, так и его друзей. Мул выхватил Кару и рубанул по камню изо всех сил.
Рикус не почувствовал, как того ожидал, что зачарованный клинок разрубил валун. Вместо этого его рука онемела. Громкий, лязгающий звон ударил ему в уши и черное пламя всметнулось вверх оттуда, где меч встретился с камнем. Земля исчезла из-под его ног, и он почувствовал как валится на землю, сбитый с ног страшным взрывом. Воцарилась тишина, и он ждал, когда падающий камень раздавит его.
Вместо этого его осыпал рой падающих осколков. Оказалось, что он даже может дышать. Мул вдохнул воздух в легкие, поражаясь, что жив.
– Рикус! – закричала Ниива.
– Я в порядке, – проворчал он. Мул потрогал порез над ухом, заставил себя встать, едва не упал, но успел ухватиться за Нииву.
Именно тогда он понял, что в его руке нет Кары.
– Мой меч, – простонал он, встряхивая головой и глядя в направлении Пача.
– Здесь, – ответила Ниива. – Сломан.
Она указала на землю там, где валялся Рикус. Кара Ркарда лежала там, вся в серых пятнах, сломанная посередине между кончиком и рукояткой. Из неровных концов сломанного клинка вытекала черная жидкость, более плотная, чем сироп и пахнувшая хуже, чем вода из засоленного колодца. Вместо того, чтобы впитываться в почву, жидкость собиралась в искрящиеся бусинки, которые катились одна к другой и уже начали собираться в один, довольно большой шар.
Озноб пробежал по всему телу Рикуса. – Нет! – закричал он, поднимая оба куска меча с земли. На пальцы мула вылилось несколько капель черной жидкости. Капельки быстро соскользнули на запястье, оставляя за собой жгучий след. Рикус удивленно вскрикнул и махнул рукой, стряхивая их на землю.
– Что это такое? – выдохнул он. Пока мул смотрел на них, капли поползли по направлению к большому шару.
– Какая разница? – ответил Келум. Он указал на Пача, который уже подобрал новый валун, еще больше первого, и как раз поднимал его в воздух, собираясь бросить в них. – Бегом!
Дварф схватил ошеломленного мула за руку и потащил в туннель. Валун Пача ударился о землю перед входом в туннель, отлетел и врезался в утес с такой силой, что вся шахта загудела.
Келум повел их вглубь пещеры, где три оставшихся роты дварфов спокойно ждали их, недосягаемые для гигантов. Дварфам, конечно, не было необходимости зажигать факелы. Даже в полной темноте их глаза улавливали тепло, испускаемое любым объектом. Эту способность они унаследовали от своих древних предков, которые зачастую проводили всю жизнь в приятной темноте подземных глубин. Рикус, который был дварфом наполовину, также получил этот дар от своего отца-дварфа.
Снаружи донесся отдаленный голос Пача, называвшего дварфов остроухими трусами, крадущимися в ночи воришками, карликами, которые даже не могут отрастить себе настоящую бороду, и еще доброй дюжиной разных названий, которые он считал оскорблениями. Каждый раз, когда гигант выдавал очередную порцию, туннель содрагался от удара еще одного валуна, ударявшего в утес. Один из камней даже залетел внутрь шахты и прокатился несколько метров, пока не остановился, никого не задев.
Келум подошел к Рикусу, от его руки уже шел багровый свет.
– Сегодня ночью моя исцеляющая магия не так сильна, – сказал он, указывая на порез над ухом Рикуса. – Но по меньшей мере я могу остановить кровь.
Рикус мягко отвел его руку в сторону. – Погоди немного. У меня есть идея.
Мул взглянул на сломанный клинок Кары. Черная жидкость продолжала сочиться из обломанных концов. Вытекшая жидкость собралась на полу пещеры в шар, высотой с колено.
Рикус сложил два куска меча вместе и протянул их Келуму.
– Ты хочешь, чтобы я сделал что-либо с ними? – спросил дварф. Он озадаченно уставился на меч и черную жидкость, капающую с него. – Но я не кузнец.
– Если бы ты был, то знал бы, что сталь не может кровоточить. – Рикус указал подбородком на сочащийся шрам между сломанными частями меча. – Исцели его.
– Сталь?
– Просто попробуй, – нетерпеливо прервал его Рикус. – Разве это может повредить?
Дварф покачал головой, потом нерешительно протянул руку к шраму.
Рикус мягко поймал его руку и отвел в сторону. – Ты можешь сделать это не дотрагиваясь до меча? – спросил он. – Очень жжется.
– Боль во время лечения – самое обычное мое чувство, – ответил дварф, охватывая пальцами Кару.
Когда странная черная жидкость коснулась его руки, Келум стиснул зубы и закрыл глаза, но не отдернул руку. Мягкое шипение отразилось эхом от каменных стен туннеля, из пальцев дварфа вылетели искры, наполнив темный проход неверным светом оранжевых вспышек. Пот потек со лба Келума, его мышцы заходили ходуном, но он все-таки не отдернул руку.
– Ты думаешь, это сработает? – спросила Ниива, подходя к мужу.
– Будем надеяться, – ответил Келум. – Я не понимаю, как Ркард убъет Дракона без Кары.
Дварф подержал руку над клинком еще несколько мгновений. Наконец, когда черная жидкость перестала течь между его пальцами на шар у его ног, Келум отдернул руку от Кары. Клинок остался разделенным на два куска, но концы перестали кровоточить. Разочарованный, Рикус сунул обломанный кончик меча в ножны, для сохранности. – По меньшей мере кровотечение остановилось.
– Чем бы не была эта жидкость, это не кровь, – прошипел Келум, глядя на свою руку. Ладонь дварфа була покрыта черной лужей, которая бурлила и пенилась, как на огне. Еще более невероятно, но кости внутри плоти Келума шевелились и извивались, как черви.
– Сбрось это с моего мужа! – закричала Ниива.
Рикус схватил руку дварфа и плоской стороной обломанного клинка смел лужу с руки. Черная жидкость с плеском ударилась о землю, собралась в каплю и присоединилась к большому шару.
– Клянусь солнцем! – выдохнул Келум. – Что случилось с моей рукой?
Мул взглянул на руку дварфа и понял причину его тревоги. На ладони Келума чернел тонкий, хорошо очерченный круг. В его центре открылся рот с линией клыков, красные губы и раздвоенный язык, поднимавшийся из похожей на бездну глубины черного горла.
– Освободи меня. – Черный клочек пара поднялся из страшного рта. – Приди и освободи меня.
Келум сжал руку в кулак. Он побледнел и ничего не сказал.
– Что это? – спросила Ниива. Она подтолкнула мужчин подальше от черного шара.
Рикус какой-то момент смотрел на обломанный меч, потом пожал плечами. – Наверно эта штука как-то связана с магией меча, – сказал он, вкладывая обломок в ножны, где уже лежал кончик меча. – Садира скажет больше, я думаю.
– Выходи, подлый трус! – проорал голос Пача.
Рикус лениво взглянул на вход в туннель. Гигант лежал на животе и пялился во тьму своим единственным глазом. Полежав несколько мгновений, он поднялся.
– Ты останешся там навсегда, трус! – проревел он.
Мгновением позже огромный валун вкатился в проход. Он пару раз отскочил от стен, и наконец остановился шагах в двадцати-тридцати от входа. Огромный камень настолько плотно закупорил туннель, что Рикус не мог видеть даже малейшего проблеска лунного света.
– Как я понимаю, этим путем нам не выйти, – сказал он.
Мул повернулся и подождал, пока его глаза не приспособятся к отсутствию света. Уже через несколько мгновений он видел туннеле дюжину разных цветов: дварфы и Ниива светились красным, толстое полотно порванной паутины сверкало зеленым или желтым, холодный камень туннеля отсвечивал синим.
– И как мы собираемся выйти? – спросила Ниива, слепо глядя во тьму. Единственный чистокровный человек в группе, она одна не видела ничего.
– Нам не потребуется много времени, чтобы найти другой выход, – сказал Келум. Своей здоровой рукой дварф сжал руку жены и повел ее вглубь, в чернильно-темные глубины. – Не так ли, Рикус?
– Здесь сотни выходов наружу, уверил его мул. – Я предлагаю разделить ополчение на три группы. Две роты должны найти выход как можно быстрее и напасть на Пача или любого другого гиганта, которого увидят. Но я не хочу, чтобы они пытались убить его. Просто сообщить им, что мы живы и здоровы, потом отступить и напасть из другого портала.
– А что с третьей ротой? – спросила Ниива.
Рикус заметил, что она вцепилась в руку Келума, закрыла глаза с тем, чтобы ее мозг больше не стремился увидеть то, что никак не мог увидеть, и был открыт к другим чувствам. Этой технике он сам научил ее много лет назад, когда они тренировались для боя со слепыми гладиаторами.
– Мы возьмем третью роту и попытаемся найти тоннели, ведущие в горлышко каньона, – сказал Рикус. – Если повезет, может быть мы найдем путь туда вовремя и сумеем помочь Сьюту и его Гранитной Роте.
– Это не трудно, – сказал Келум. – У меня есть магия, которая проведет нас через эти подземелья.
