Глава 19
БОРС
Наполовину занесенная красновато-коричневым песком гигантская повозка валялась на боку, развалившись надвое. Мекиллоты, которые когда-то тащили колоссальную "крепость на колесах", оставались запряженными. Они стояли неподвижные, как холмы, и такие же безжизненные. На сотню-другую метров вокруг повозки были разбросаны тела возчиков и их канков, в то время как тела торговцев и охранников вытащили из повозки и сложили в огромную кучу с теневой стороны.
Несмотря на невыносимую жару, только легкий запах гниения висел в воздухе. Все трупы были слишком высохшими, чтобы подвергнуться гниению, так как все их телесные соки улетучились — из тел была выкачана вся жизненная энергия.
Когда Садира проходила мимо сцены разыгравшейся трагедии, она замедлила шаг и подождала Магнуса. Для того чтобы огромный Певец Ветров мог прийти в себя после выпавших на его долю физических и душевных страданий и чтобы ему было легче перенести тяжелое путешествие по пустыне, Садира взяла трех канков у эльфов из клана Серебряных Рук. С тех пор ее спутник ехал на канках по очереди, чтобы дать им возможность восстанавливать силы после очередного трудного отрезка пути. Но они были не в состоянии сравниться в скорости с Садирой и постоянно отставали.
Когда Магнус наконец поравнялся с ней, он не преминул задать колдунье вопрос, уже ставший традиционным:
— Снова дело рук Дракона?
С того времени, как они вышли на караванный путь у оазиса "Серебряный источник", они постоянно натыкались на нечто подобное. Садире показалось, что это был пятнадцатый или шестнадцатый караван, уничтоженный Драконом.
Садира кивком головы подтвердила правильность его предположения.
— Мы приближаемся к Тиру, и мне хотелось бы знать, насколько мы отстаем от Дракона, — спросила колдунья. — Ты не мог бы подсчитать хотя бы приблизительно?
Магнус отрицательно покачал головой.
— В обычных условиях я мог бы приблизительно определить время по степени разложения трупов, но с телами вроде этих… — начал было он, но не закончил фразу и поспешно повернул уши в сторону разбитой "крепости на колесах". — Знаешь, там кто-то есть, — прошептал он, указывая на гору трупов. — Я думаю, там скрывается какое-то животное.
— Давай взглянем на всякий случай, — предложила Садира.
Не дожидаясь, пока Магнус спешится, колдунья начала осторожно подкрадываться к груде мертвых тел. Подобравшись поближе, она услышала, как кто-то обгладывает кости и сосет что-то. Звуки эти доносились с противоположной стороны кучи. Пытаясь представить себе, кто бы из известных ей любителей падали мог лакомиться здесь мертвечиной, Садира довольно долго оставалась на месте, подняв руку к солнцу, чтобы накопить волшебную энергию светила, необходимую ей для колдовства.
Но прежде чем она сумела обогнуть кучу трупов, беспокоившие ее звуки внезапно прекратились.
— Разве не тебе было поручено сторожить? — послышался чей-то недовольный голос. — Я чувствую кого-то.
— Сейчас твоя очередь, а не моя, — огрызнулся его собеседник. — А то ведь так мы можем и пропустить ее.
Садира потихоньку выглянула из-за трупов, чтобы выяснить, кто бы это мог быть. Сначала она не смогла рассмотреть пожирателей падали среди огромного количества голов, туловищ и конечностей. Однако спустя секунду-другую она разглядела пару отделенных от тела голов, расположившихся на огромной сморщенной ноге мула. У обоих были жесткие волосы, торчавшие хохолками во все стороны. Кожа на их шеях была зашита под подбородками грубыми черными нитками. Судя по состоянию находившихся в непосредственной близости от них трупов, можно было легко догадаться, что обе головы уже давно здесь пируют. Садиру едва не стошнило при виде этого отвратительного зрелища. Хотя колдунья не могла похвастаться близким знакомством с ними, она видела их много раз во дворце Титхиана, и ей было известно, что они являлись советниками царя, доставшимися ему по наследству от его предшественника — царя-колдуна Калака.
— Кого вы здесь ждете? — громко спросила Садира.
Головы одновременно обернулись на звук ее голоса.
— Тебя, дорогуша, — ответила та из них, в которой Садира узнала Сача.
Это была раздувшаяся голова с обрюзгшим лицом и узкими глазами-щелочками.
— Мы добрались сюда, чтобы встретиться с тобой.
— Зачем? — с вызовом спросила Садира. — Что же случилось, если я внезапно понадобилась вам? — Зная их лживый характер, Садира решила принять меры предосторожности. Она подняла руку, чтобы показать им, что готова защищать себя.
— Нет никакой нужды прибегать к угрозам, — вступила в разговор вторая голова, которую звали Виан. Он скривил свои потрескавшиеся губы в некое подобие улыбки и пристально посмотрел на светящуюся багровым светом руку колдуньи. — Мы сейчас на твоей стороне, так что ты можешь нас не опасаться.
— А почему тогда твои слова никак не убеждают меня в этом? — спросил Магнус, выходя вперед из-за спины Садиры.
Сач взглянул на Певца Ветров.
— Это твой друг, Садира? — поинтересовался он, облизывая губы своим длинным пепельно-серым языком.
— Да, он мой друг, — сердито ответила Садира.
— Какая жалость, — вздохнул Виан, посмотрев с отвращением на высохшие трупы, которые он до этого обглодал. — Я мог бы полакомиться и чем-нибудь свеженьким. Мне так хочется тепленькой крови.
— Даже не думай об этом, — резко предупредила его Садира. — А теперь говорите, что вам надо от меня. У меня нет времени на болтовню с вами. Я очень тороплюсь.
— Тогда тебе следует сказать нам спасибо за то, что мы сэкономили тебе массу времени. Мы хотим предупредить тебя, что тебе нет необходимости возвращаться в Тир, — сказал Виан. — Борс пока не собирается туда.
— Вы что, принимаете меня за безмозглую идиотку? — возмутилась Садира.
Она повернулась к Магнусу и сделала ему знак. — Пошли, мы и так потеряли кучу времени.
Видя, что Певец Ветров направился к канкам, Сач и Виан поднялись в воздух и полетели вслед за ними.
— Подожди! — проговорил Виан. — Почему ты не хочешь выслушать нас?
— А мне это и не нужно, — резко ответила Садира, не останавливаясь. Это еще один из трюков Титхиана. С меня хватит. В любом случае спасибо вам за беспокойство. Теперь я хотя бы знаю, что не очень опаздываю.
— Именно это случится, если ты будешь настаивать на возвращении в Тир, — проговорил Сач, обгоняя ее и зависая прямо перед ее лицом. — А что касается Титхиана, то он даже и не подозревает, что мы находимся здесь.
Колдунья не стала слушать голову и отшвырнула ее в сторону. Она пролетела метров десять по воздуху и, рикошетом отскочив от панциря мертвого мекиллота, врезалась в ближайший песчаный холм.
Виан захихикал от удовольствия при виде того, что приключилось с его спутником.
— Впервые ты говоришь правду, — произнес он, держась на всякий случай вне пределов досягаемости колдуньи. — Как ты думаешь, откуда нам известно о том, что ты возвращаешься из башни Пристан?
— Оттуда же, откуда Титхиан знал, что я туда отправляюсь, — ответила колдунья.
— Да нет, здесь ты не права, — сказал Виан. — Канк, которым пользовался Титхиан для того, чтобы следить за тобой, был убит в Ниобенэе самим Геллардом.
Садира сразу остановилась, как только услышала древнее имя царя-колдуна, дав сигнал Магнусу сделать то же самое.
— Где ты слышал это имя?
Виан усмехнулся.
— Я так и думал, что это привлечет твое внимание, — сказал он.
— Но это не сможет удерживать его длительное время, — предупредила Садира, заметив, что Сач выбрался из песчаного холма и теперь снова осторожно приближается к ней. — Говори, что хотел сказать, но смотри, чтобы я не потеряла зря время. Даже когда я в хорошем настроении, у меня не хватает терпения говорить с вами обоими.
— Мы не отнимем у тебя понапрасну время, — сказал Виан. — Тени предупредили нас о твоем появлении.
— Каким образом? — спросила Садира. — Что вам известно о тенях?
— Сейчас это не имеет никакого значения, — ответил Сач, присоединяясь к группе. — Зато у нас была важная причина прибыть сюда, чтобы встретиться с тобой. Титхиан известил Дракона о той помощи, которую тебе оказали карлики Кледа. Борс был вне себя от гнева, и сейчас он направляется туда, чтобы уничтожить "Книгу кемалокских Царей" и примерно наказать карликов.
Несколько мгновений Садира обдумывала сообщение Сача, пытаясь решить, можно ли ему доверять. Она оказалась перед сложнейшим выбором: как правильно определить, кому же на самом деле, Тиру или Кледу, угрожает гибель и где надлежит быть ей самой. Видимо приняв решение, она обошла головы и сделала знак Магнусу садиться на канка.
— Куда мы едем? — спросил Певец Ветров.
— В Тир, куда же еще. Я была бы круглой дурой, если бы послушалась этих двоих. Они же ближайшие советники царя, — резко ответила Садира, указывая на Сача и Виана. — Я не знаю, каким образом, но Титхиану удалось проследить за мной после того, как я покинула Ниобенэй. Они прислал этих двух соглядатаев сюда для того, чтобы отвлечь наше внимание от истинных целей Дракона.
— Я не понимаю твоей логики, — задумчиво произнес Магнус.
— Ты и не поймешь, так как у нее давно мозги набекрень! — фыркнул Виан.
Садира направила ладонь на его голову. Струя сверкающего багрового света ударила из ее руки, и Виан закричал в гневе:
— Шлюха! Ты ослепила меня!
— Замолчи, или ты останешься слепым навсегда, — зло ответила колдунья.
Магнусу она пояснила:
— Титхиан слишком большой трус, чтобы попытаться противостоять Дракону. Поэтому он не хочет моего возвращения до тех пор, пока не заплатит требуемый Драконом налог. Он послал сюда этих двоих, приказав им рассказать мне историю о Кледе, в надежде, что имена, которые они упомянут в своем рассказе, убедят меня отправиться в поселение карликов вместо Тира.
— Это как раз то, что сделал бы сам Титхиан, окажись он на твоем месте, — согласился Сач.
Магнус повернул голову таким образом, чтобы видеть Садиру одним своим черным глазом.
— Этот трюк мне представляется слишком сложным, — сказал он. — Не проще ли было бы просто-напросто договориться с Драконом? В обмен на отказ Дракона от посещения Тира в этом году рассказать ему о Кледе и "Книге кемалокских Царей"?
— В этом есть смысл, — согласился Виан, мигая глазами после того, как его временная слепота прошла. — Но это совсем не то, что сделал Титхиан.
Он все еще собирается заплатить налог. Сообщив Дракону о Кледе, Титхиан просто старается завоевать его расположение.
Садира на несколько секунд задумалась, обдумывая предположение, высказанное Магнусом, затем взглянула на головы.
— Мне было бы намного легче поверить вам, если бы я знала, почему вы так неожиданно решили предать Титхиана, — сказала она. — Надеюсь, вы не ожидаете от меня, что я поверю, будто вы ни с того ни с сего стали переживать за судьбы жителей Тира?
— Конечно нет, — презрительно бросил Сач. — Давайте просто будем считать, что у нас есть кое-какие общие интересы с тенями.
— Давайте лучше не будем, — сказала Садира. — Я хочу знать все.
— А стоит ли? — произнес Виан, закрывая свои светло-желтые глаза. — Ты знаешь что-нибудь о мятеже против Раджаата? — спросил он. Когда Садира утвердительно кивнула, он продолжил:
— Но не все из нас приняли в нем участие. Я и Сач были обезглавлены за то, что не поддержали мятежников.
— Так вы тоже были Доблестными воинами Раджаата? — ахнула Садира, не веря своим ушам.
— Мы и остались ими, — с гордостью ответил Сач. — Мое полное имя: Сач из Аралы, Меч кобольдов.
— А я Виан Бодах, Гроза эльфов, — добавила вторая голова. — Мы оба последние Доблестные воины, верные Раджаату. И как ты легко можешь себе представить, для нас нет сейчас ничего слаще мести. Обстоятельства сложились таким образом, что возможность отомстить предателю Борсу впервые становится для нас реальностью.
— Коли это так на самом деле, почему бы вам не рассказать мне поподробнее о том, почему же, собственно говоря, произошел мятеж, потребовала Садира.
— Если ты так настаиваешь, — недовольно проворчал Сач. — Тени называют период правления Раджаата "зеленым веком", и не без основания. В те времена весь Атхас покрывала плодородная почва, и растительности было в изобилии. Чтобы ты поняла, достаточно вспомнить о лесах, в которых живут хафлинги и которые ты видела собственными глазами. Они сохранились с тех времен.
— Но многочисленные войны пагубным образом сказались на состоянии земель, так как мы, Доблестные воины, были не единственными колдунами участниками битв, — вмешался Виан. — Каждый раз, когда происходила та или иная битва, огромные участки земли превращались в бесплодную пустыню. К тому времени, когда наша победа была уже близка…
— Ты имеешь в виду то время, когда вы уничтожили почти все население Атхаса, не принадлежавшее к чисто человеческой расе? — прервала его Садира.
Но горечь, прозвучавшая в ее голосе, казалось, не произвела ни малейшего впечатления на Виана.
— Все обстояло именно так, — ответил он. — К тому моменту, когда мы готовились стереть с лица земли Атхаса остатки "нечистых" рас, большая часть его территории уже представляла собой выжженную пустыню.
— Поэтому Раджаат объявил, что после нашей победы он останется единственным колдуном на Атхасе, — продолжил Сач. — Остальным придется проститься с тем могуществом, которое обеспечил им Раджаат, разрешив заниматься колдовством наравне с ним. Виан и я были более чем счастливы выполнить это решение нашего повелителя, но другие выступили против него, нарушив клятву верности, и напали на Раджаата.
— Вот так Атхас пришел к своему нынешнему состоянию, — закончил за друга Виан. — А теперь решай — отправишься ли ты в Клед или бросишь Агиса и Рикуса на произвол судьбы, предоставив им вдвоем противостоять Дракону?
Ты теперь знаешь все, что тебе надлежит знать, и мы надеемся, что сумели рассеять все твои подозрения. Так что слово теперь за тобой. Мы со своей стороны окажем тебе всю помощь, на которую будем способны. В данном случае наши с тобой интересы полностью совпадают, так как у нас общий враг, которого надлежит уничтожить.
***
— Достань его из меня! — закричала Ниив. Ее полный боли крик раздался из лачуги, находившейся почти в самом центре Кледа. Эхо его пронеслось вверх по склону из оранжевого песчаника и достигло вершины скалы, на которой расположились Садира и ее спутники. С помощью магии они занимались подслушиванием, собирая информацию о том, что происходит в поселении карликов. — Торопись, Келум! Мне очень больно!
— Что с ней происходит? — недоуменно спросил Виан, паря в воздухе рядом с Садирой.
Находившийся по другую сторону колдуньи Сач спросил в свою очередь:
— Она, наверное, подвергается жестоким пыткам?
Его полные губы скривились в отвратительной ухмылке.
— Разве вы оба никогда не слышали крики женщины, дающей жизнь ребенку?
— удивленно спросил Магнус, печально качая головой при виде того, что происходит внизу. — Она не могла выбрать для этого более неподходящего времени.
Перед невысокими воротами Кледа стоял Борс, лениво помахивая хвостом.
От каждого из ударов о землю поднималось густое облако пыли. Несмотря на расстояние, разделявшее колдунью и Дракона, и дымку, висящую в воздухе, Садира могла хорошо рассмотреть Борса. Ростом он был с гиганта, худощав и костляв. Рядом с ним любой эльф показался бы толстячком. Его кожа была темно-серого цвета. Твердый хитиновый покров закрывал большую часть тела.
У каждой из его двух тонких ног было по два колена, что позволяло им поворачиваться одновременно в разные стороны. Его короткие узкие лапы заканчивались пальцами с длинными острыми когтями и распухшими деформированными суставами. Самым устрашающим у него было лицо, в котором не осталось ничего человеческого. Его расположенная на конце змеевидной шеи голова напоминала голову остроклювой птицы и венчалась остроконечным кожистым гребнем. Глаза Дракона казались настолько маленькими, что Садира с трудом сумела их рассмотреть.
Прямо перед Драконом на крыше караульного помещения, расположенного у ворот Кледа, замерли две крошечные фигурки. По предположениям Садиры, это были Лианиус, старейшина поселения карликов, и Рикус. Карлики-воины выстроились вдоль стен, выделяясь сверкающими на ярком солнце боевыми доспехами. Насколько Садире и ее спутникам удалось разглядеть, защитники поселения были вооружены стальными мечами, стальными боевыми топорами, шипастыми круглыми щитами и луками.
На песчаных склонах возле ворот было более сотни фигур. На них были черные одежды, хорошо различимые на расстоянии. Ни у одной из них не было никакого оружия, что сразу же наводило на мысль, что это, по-видимому, колдуны, или, скорее, колдуны-манипуляторы чужими мыслями. По серебряной пряди, разделявшей пополам длинные черные волосы и отчетливо видимой даже на расстоянии, Садира узнала Агиса, возглавлявшего этот отряд.
Борс, казалось, совершенно не замечал того, что происходит вокруг.
Каким-то шипящим, но похожим на раскаты грома голосом он произнес:
— Доставьте ко мне Эрстала вместе с его "Книгой кемалокских Царей" и отберите половину жителей. Я обрекаю их на смерть.
— Судя по тому, что здесь сейчас происходит, мы прибыли как раз вовремя, — поспешно проговорила Садира. — Магнус, нам пора спуститься вниз.
— Если надо, тогда пошли, — жалобным голосом ответил Певец Ветров. По его голосу можно было судить, насколько он устал. Он ведь до сих пор полностью не пришел в себя после двухдневного безостановочного перехода через пустыню. — Но было бы лучше, если бы мы хотя бы немного отдохнули…
— Сомневаюсь, что у нас есть время для отдыха. У нас нет даже нескольких лишних секунд, — резко прервала его колдунья. Когда они начали поспешно спускаться по склону, Садира с удивлением заметила, что позади Магнуса в воздухе медленно перемещаются обе головы, Сач и Виан. — Мне бы никогда и в голову не пришло, что вы можете быть такими храбрецами, сказала она, обращаясь к ним.
— Когда дело затрагивает наши интересы или касается нас лично, мы можем проявлять и храбрость, — заметил Сач.
Внизу у ворот поселения дерзко прозвучал голос древнего карлика Лианиуса. Садире показалось, что карлик отверг требование Дракона. К сожалению, даже с помощью своей магии колдунья не могла разобрать слова, произнесенные дрожащим старческим голосом. Быстрым, как молния, движением лапы Дракон подхватил старца с крыши караульного помещения и теперь держал его на весу. Лианиус что-то прокричал в ярости и попытался освободиться, стал лупить кулаками по пальцу чудовища, который обвился вокруг него.
Командир отряда карликов поднял руку, но не осмелился дать сигнал своим воинам начать стрельбу из луков по Дракону. Даже если бы им и удалось убить Дракона первым же залпом, падение их старейшины Лианиуса с такой высоты неизбежно привело бы к его гибели. Садира остановилась. Она была все еще очень далеко от ворот поселения и поэтому не могла воспользоваться ни одним из видов колдовства, которыми обычно пользовались на поле боя. Но она вспомнила об одном заклинании, которое могло бы выручить старца.
— Книга! Где книга? — раздался громовой голос Дракона.
Лианиус перестал сопротивляться и, дрожа от ужаса, взглянул в глаза Борса.
— Почему Борс не пойдет и не заберет сам эту книгу, если она ему так уж нужна? — спросил Магнус. — Уж чем-чем, а силой он не обделен.
— Он легко может это сделать, — пояснила Садира. — Но тогда ему придется использовать колдовство, а оно связано с расходом волшебной энергии, которая ему позарез необходима для выполнения другой, неизмеримо более важной для него задачи.
— Какой? — недоуменно спросил Певец Ветров.
— Держать под замком одну вещь, — ответила колдунья, указывая кончиком сверкающего багрового пальца на Лианиуса.
— Так ты знаешь об этом? — ахнул Виан. — И ты все еще собираешься помешать Борсу получить причитающийся ему налог?
— Кидар и его тени не кажутся мне ужасными, — ответила она.
Лианиус молчал и не шевелился, со страхом глядя на Дракона. Наконец он, видимо, на что-то решился и закричал:
— Нет!
Борс сжал кулак, и тело старейшины скрылось в брызгах крови. Увидев это, разъяренный командир карликов резко опустил руку, дав сигнал начать стрельбу. Зазвенели тетивы луков, и не менее сотни стальных стрел с глухим стуком ударили в грудь Дракона, не причинив ему ни малейшего вреда. Они просто отскочили от него.
Садира побежала вниз по склону. Она двигалась настолько быстро, что оставила Магнуса и обе головы далеко позади. Пока она спускалась, Дракон поднял ногу и переступил через стену. Рикус поднял свой волшебный меч и повернулся к Дракону, но не решился напасть на него. Вместо этого он неожиданно опустил меч и упал на живот. В этот момент в дело вступили колдуны. Послышался целый хор голосов, произносивших всевозможные заклинания и магические формулы. Ослепительный блеск молний, целые потоки разноцветного огня, тучи сверкающих метательных снарядов наполнили воздух.
Никогда в жизни Садире не приходилось видеть одновременное действие стольких видов смертельной магии.
Борс скрылся в ослепительной вспышке высвобожденной волшебной энергии.
Даже вдалеке от места схватки Садира чувствовала, как у нее под ногами дрожит земля. Ветер донес до колдуньи едкое зловоние, исходившее от всевозможных зажигательных снарядов.
Когда волшебная буря затихла. Борс все еще стоял с широко расставленными ногами. Многочисленные струйки дыма — черного, серого, красного и многих других цветов — поднимались от его испещренной пятнами кожи. За исключением этого, на его теле не было видно никаких повреждений.
Садира продолжала быстро спускаться. Прошло всего лишь несколько секунд с того момента, как Борс убил Лианиуса, а все защитники поселения уже успели вступить в бой. На бегу девушка обдумала, как ей подготовиться к колдовству, которое помогло бы побыстрее добраться до ворот поселения, и принять участие в схватке с Драконом. Но, учитывая быстроту, с которой развивались события, было явно нецелесообразно терять время на остановку, подготовку к колдовству и произнесение заклинания. Пока она будет заниматься этим, ход битвы может резко измениться к худшему.
Дракон повернул голову в сторону многочисленной группы колдунов. Он широко открыл свою похожую на клюв пасть, и Садира внезапно услышала свист засасываемого воздуха. В этот момент Агис, осознав, что сейчас произойдет, бросился на землю, крича во все горло:
— Ложитесь! Ложитесь!
Послышался оглушительный рев, и из пасти Дракона вырвалась конусообразная струя раскаленного добела песка. Дракон медленно вертел головой из стороны в сторону, стараясь не оставить ни одного участка склона, по которому не прошлась бы "метла" из обжигающего песка.
По мере того как выдыхаемая им струя раскаленного песка обрушивалась на очередной участок, выжигая редкую растительность, оттуда раздавались леденящие душу крики и стоны одетых в черное колдунов и колдуний. Мужчины и женщины в мгновение ока превращались в живые факелы, испускавшие жирный черный дым. Многие из них умирали мучительной смертью.
Садира начала серьезно беспокоиться о судьбе Агиса и побежала еще быстрее. В этот самый момент потрясенный увиденным Рикус одним прыжком добрался до края крыши караульного помещения и с яростным криком ударил волшебным мечом в живот Борса. Раздался лязг и во все стороны брызнули голубые искры. Когда же клинок пробил кожу чудовища, из раны ударил фонтан ярко-желтой крови. Капли ее мгновенно расплавили камни.
Дракон закрыл пасть, прекратив поливать склон потоком раскаленного песка, и взглянул сверху вниз на того, кто осмелился напасть на него.
К этому времени Садира наконец приблизилась к Дракону на расстояние, с которого она уже могла атаковать его. Колдунья поспешно остановилась и, протянув руку к солнцу, стала накапливать необходимую ей для колдовства энергию.
Рикус тем временем снова замахнулся волшебным мечом, но Дракон с поразительной легкостью сделал шаг в сторону, уклоняясь от его удара, и попытался в свою очередь нанести мулу ответный удар, намереваясь достать его четырьмя острыми когтями. Мгновенно сориентировавшись, Рикус отступил назад и закрылся своим волшебным мечом. Раздался раздирающий слух скрежет.
Ослепительно ярко полыхнуло голубым светом. Когда все погасло, глазам Садиры предстала пустая крыша караульного помещения. Рикуса нигде не было видно.
— Нет! — в ужасе закричала колдунья.
Она уже собиралась произнести заклинание, как Дракон открыл пасть и зашипел от ярости. Его длинный язык молниеносно высунулся из пасти и несколько мгновений лизал крышу. Затем он остановился и взглянул поверх холмов, окружавших поселение. Садире показалось, что сделал он это с таким видом, как будто все то, что произошло, не имеет к нему никакого отношения.
Садира вдруг увидела Рикуса, укрывшегося под аркой ворот, где Дракон не мог его увидеть. Судя по всему, мул был явно не в себе. Чувствовалось, что он все еще не отошел от удара Дракона. Вспомнив слова вождя теней Кидара о том, что ни один из Доблестных воинов не может нанести удар обладателю волшебного меча, выкованного их повелителем Раджаатом, колдунья решила подождать с нападением на Дракона до тех пор, пока не доберется до Рикуса.
Поэтому, внимательно следя как за Драконом, так и за Рикусом, она направилась к тому месту, где последний раз видела Агиса, о котором она в данный момент беспокоилась больше всего. Ей удалось отыскать колдуна довольно быстро. Но то, что увидела Садира, сильно ее встревожило.
Аристократ неподвижно лежал на каменистой земле и едва дышал. Садира нагнулась к нему, и ей стало ясно, что Агис без сознания. Хотя ему удалось избежать непосредственного контакта с раскаленной струей песка и уцелеть, от нестерпимого жара загорелась одежда аристократа, а отдельные струйки песка содрали кожу на большей части его лица. Колдунья положила руки ему на грудь, чтобы дать возможность части накопленной ею энергии перетечь в тело Агиса. Теперь, если повезет, аристократ протянет немного дольше.
Большего она сделать не могла, так как не обладала способностями целительницы. Для этого ей был нужен Магнус.
Садира поднялась на ноги и взглянула в сторону ворот. Борс уже перенес и вторую ногу через стену поселения и находился теперь внутри деревни.
Карлики-воины роились у его ног, отчаянно рубя чудовище, но их удары не приносили ему никакого вреда. Обращая на них не больше внимания, чем Магнус обратил бы на тучу комаров. Дракон задержался и несколько раз провел пальцем вдоль раны, нанесенной ему Рикусом. Края раны стали постепенно смыкаться, и кровотечение вскоре прекратилось.
Покончив с этим. Дракон повернулся и решительно двинулся в глубь деревни. Карлики последовали за ним, но это привело лишь к тому, что многие из них были раздавлены чудовищем.
Рикус тем временем постепенно пришел в себя, бросил взгляд по сторонам и направился вслед за карликами, слегка пошатываясь.
Колдунья наконец-то услышала за спиной тяжелые шаги Магнуса. Даже не повернувшись, колдунья указала ему на неподвижное тело Агиса.
— Не дай ему умереть. Я сделала все, что могла, чтобы он дотянул до твоего появления, — сказала колдунья.
— Я сделаю все возможное, — пообещал Певец Ветров, тяжело дыша. — Но хотя бы скажи мне, кто он такой?
— Один из моих мужей, — насмешливо ответила Садира.
Теперь колдунья могла со спокойной душой помочь карликам. Первым делом она побежала к воротам, чтобы перехватить там Рикуса. За ней последовали обе головы, Сач и Виан. Она остановила Рикуса в тот момент, когда тот уже спешил вслед за Борсом и карликами.
— Рикус, постой! — закричала Садира. — Тебе нужна помощь! Без нее у тебя ничего не получится!
Мул удивленно остановился и посмотрел через плечо. Когда его взгляд остановился на Садире, у него глаза полезли на лоб от удивления.
— Что это случилось с тобой? — ахнул он.
Колдунья протянула руку и погладила воина по лицу.
— Не волнуйся, у меня все в порядке, — спокойно ответила она. — Мне удалось сделать самое главное — побывать в башне Пристан и узнать то, что поможет нам спасти Тир, а также и Клед. Что бы ты ни делал, что бы с тобой ни случилось, ни на секунду не выпускай из рук Меч Карда. Он защитит тебя от любых ударов Дракона. Соединив наши усилия, мы сумеем остановить чудовище…
— Ты хочешь сказать, убить его! — злобно прошипел Сач, не дав ей договорить.
Услышав еще чей-то голос, Рикус бросил быстрый взгляд через плечо и нахмурился.
— Откуда взялись эти двое? — сердито спросил он. — Только не говори мне, что они прибыли с тобой.
— Они-то и посоветовали мне отправиться сюда, — признала Садира.
— Не думаю, что нам следует им доверять, — все еще сердясь, произнес мул.
— А ты и не должен думать, — злобно пробормотал Виан. — Вашу породу выводили совсем не для этого.
Рикус поднял меч, намереваясь ударить голову, но Садира перехватила его руку.
— Оставь его в покое. Сейчас у нас есть дела поважнее. Тебе еще представится возможность сразиться с гораздо более опасным противником, стараясь утихомирить страсти, проговорила она.
С этими словами колдунья сделала знак мулу следовать за ней. Проследить за Драконом оказалось делом пустячным. Даже если бы его огромное тело не возвышалось над лачугами Кледа, то разрушения безошибочно указывали направление его движения.
Когда колдунья и воин догнали Дракона, тот стоял на коленях около одной из лачуг. Свои лапы он положил на верхний край ее стен, а сам заглядывал внутрь. Изнутри лачуги слышались только громкие стоны Ниив, у которой уже начались родовые схватки.
Все карлики-воины собрались вокруг Дракона, пытаясь подрубить секирами его лапы. Время от времени Борс отмахивался от них огромным хвостом, каждый раз разбивая о каменные стены лачуги одного-двух воинов.
В тот момент, когда Садира и Рикус подошли к Дракону, он хлестнул языком по верхушке одной из стен, а затем заглянул внутрь лачуги.
— Говорите, где вы спрятали Эрстала и его книгу, — обратился он к тем, кто находился внутри. — Иначе ваш ребенок умрет вместе с остальными жителями деревни.
Откуда-то изнутри лачуги раздался полный муки голос Ниив:
— Нет!
Садира в последний раз оглянулась вокруг, чтобы наметить окончательный план нападения на Дракона. Она сразу же заметила исчезновение летающих голов. Они в конце концов поддались своим трусливым инстинктам и исчезли в неизвестном направлении. Когда колдунья увидела, что нет никаких причин откладывать дальше нападение, она направила руку в сторону Дракона и прошептала:
— Давай, Рикус!
Когда она произнесла нужное заклинание, ослепительный поток багрового света ударил из ее светящегося пальца, и в тот же миг голову Борса поглотил сверкающий шар, почти такой же яркий, как само солнце. Дракон зарычал от неожиданности, потом поспешно вскочил на ноги. Его замешательством воспользовался Рикус, начавший ожесточенно рубить волшебным мечом по ногам чудовища, нанося ему одну за другой глубокие раны, из которых хлынула горячая желтая кровь. Кровь била из ран чудовища так сильно, что Рикус был забрызган ею с головы до ног, а по улочке потекли дымящиеся ручейки жидкого желтого огня. Хотя нестерпимый жар вынудил карликов укрыться за стенами ближайших лачуг, Рикус продолжал наносить удар за ударом, не обращая внимания на боль от ожогов.
Прежде чем атаковать Дракона с помощью нового заклятия, Садира подошла к лачуге и осторожно заглянула внутрь. Ее глазам предстало обнаженное тело Ниив, скорчившейся на ложе из мягких шкур. Она крепко держалась за плечи Келума, служившие ей опорой.
— Келум! Забирай ее и беги! — негромко приказала Садира.
— Но вот-вот появится ребе…
— Бери ее на руки и не пререкайся, — закричала колдунья, отступая от лачуги. Оглянувшись в сторону Дракона, она увидела, что он поднял лапы вверх и схватил ее сверкающий шар, как будто это была маска, затем сорвал его с головы. Не теряя времени, Садира произнесла другое заклинание, и черная полоса темноты вылетела в сторону головы Дракона. Однако на этот раз Борс был настороже, ожидая нападения. Он молниеносно закрылся лапой и отбросил тьму вниз на лачугу. Черная полоса ударила в лачугу, и ее поглотила темнота.
Садира еще раз протянула руку к солнцу. Рикус тем временем продолжал сражаться с Драконом. Перепрыгнув через ручеек расплавленного камня, он попытался дотянуться мечом до живота чудовища. Дракон, которому теперь было гораздо легче защищаться, так как он мог видеть, легким движением лапы отбросил клинок мула в сторону.
— Я полагаю, что этот меч принадлежит мне, — сказал он, указывая своим длинным пальцем на Меч Карда.
— Теперь он мой, — ответил Рикус. Он снова замахнулся мечом, отрубив кончик пальца Дракона.
Фонтан желтой крови ударил из раны. Горячие брызги попали на грудь Рикуса. Мул, закричав от боли, попытался отступить назад, но споткнулся и едва не упал, с огромным трудом удержав в руке волшебный клинок. Закричав от ярости, Дракон попытался нанести Рикусу ответный удар когтистой лапой.
Снова раздался раздирающий уши скрежет, и снова появилась ослепительная голубая вспышка. Когда она погасла, Рикуса нигде не было видно.
Догадавшись, что теперь все внимание Дракона неизбежно обратится на нее, Садира прошептала еще одно заклинание. Спустя мгновение ее рука начала вибрировать, издавая легкое жужжание, и светиться мягким красным светом. Борс уставился на колдунью и открыл пасть, как будто хотел сделать вдох.
— Я бы на твоем месте этого не делала, — сказала Садира, вытягивая свою жужжащую руку в сторону Дракона. — Этому колдовству меня научили в башне Пристан, и ты уже знаешь, что оно может воздействовать на тебя и даже причинить тебе вред.
— С этим будет покончено после того, как ты умрешь, — злобно произнес Борс.
— Я не исключаю этого, но тогда тебе придется еще раз иметь дело с волшебной энергией, накопленной вот этой рукой, — ответила Садира, осторожно наклоняясь и касаясь рукой мостовой. В тот же миг камни мостовой начали потрескивать и отделяться друг от друга. — Ты сможешь убить меня, но лишь после того, как шары в твоем желудке разлетятся на куски, стараясь выглядеть спокойной, пояснила колдунья. — Скажи, каким образом ты намереваешься накапливать энергию, необходимую тебе для того, чтобы держать тюрьму запертой?
Не отвечая, Дракон закрыл пасть и начал медленно приближаться к девушке, волоча ноги и злобно глядя на колдунью. Садира не стала отступать. Несмотря на всю свою показную храбрость, она задумалась, не допустила ли ошибку. В день убийства Калака она и ее соратники напали на царя-колдуна как раз в тот момент, когда он глотал обсидиановые шары, пытаясь превратиться в дракона. Они тогда единодушно пришли к выводу, что шары играли для Калака ту же самую роль, что и обсидиановый набалдашник для трости Нока, — превращали жизненную силу живых существ в волшебную энергию.
Если они тогда ошиблись или если Садира заблуждалась относительно целей Ворса при сборе дани, она погибнет. Сложившаяся ситуация не оставила девушке возможности для маневра. Так как выбора у нее не было, ей оставалось лишь придерживаться уже принятой тактики. Только так она могла вынудить Дракона покинуть Клед на ее условиях. Колдунья смело шагнула навстречу чудовищу и дотронулась рукой до его хитинового панциря.
Дракон остановился.
— Какую сделку ты собираешься мне предложить? — грозно спросил он, подозрительно поглядывая на светящуюся руку колдуньи.
— Очень простую. Я бы даже сказала, взаимовыгодную, — ответила Садира, облегченно вздыхая про себя. — Ты оставляешь в покое Клед и Тир, а мы оставляем в покое тебя.
— Нет! — завопил Сач, появляясь из-за угла лачуги.
— Мы же договорились, что ты нападешь на него! — добавил Виан, следовавший за ним. — Произноси скорей заклинание!
Глаза Ворса мгновенно обратились к двум головам.
— Арал и Бодах. Я часто задавал себе вопрос, что случилось с вами после смерти Калака! — злобно прошипел он.
Сач и Виан неподвижно повисли в воздухе позади Садиры, используя ее в качестве своего живого щита.
— Не тяни с заклинанием! — настаивал Виан. — У Дракона от него нет защиты, ему придет конец. Ты сама убедишься в этом.
Колдунья прекрасно знала, что Виан лжет. Если она уничтожит шары, находящиеся в желудке Борса, она только лишит его возможности использовать свое самое могущественное колдовство. Но Дракон сможет прикончить ее десятком других способов. Тем не менее Садира решила, что имеет смысл слегка пошантажировать Дракона, воспользовавшись присутствием двух голов.
— Почему ты так уверен в этом? Ты что, видел когда-нибудь, как это заклятие действует? — входя в роль, спросила колдунья. — Если оно не сработает так, как ты говоришь, тебе тоже придет конец. Дракон прикончит нас с тобой, да и Сача тоже.
— Все получится как нельзя лучше, — поддержал друга Сач.
Садира перевела взгляд на Ворса.
— Что это будет? — спросила она.
Дракон ни на секунду не отрывал взгляда от обеих голов.
— Позволь мне заполучить Сача и Виана, — прошипел он.
Колдунья, не раздумывая, шагнула в сторону. Прежде чем остолбеневшая от неожиданности пара смогла возразить, лапа Борса стрельнула вперед и схватила их.
— Тогда до встречи в будущем году, — вежливо произнес он, отвешивая колдунье церемонный поклон.
Когда Садира никак не отреагировала на его слова, Дракон повернулся и зашагал прочь. Внезапно его тело стало полупрозрачным. С каждым шагом его силуэт бледнел, и наконец Дракон исчез.
Колдунья без сил опустилась на корточки, дрожа всем телом. Но она так и не решилась выпустить в землю волшебную энергию. Садира подозревала, что отныне никогда не будет чувствовать себя в безопасности.
Несколько минут Садира не двигалась с места, слишком потрясенная тем, что произошло на ее глазах. У нее не было сил идти. Она обнаружила, что заклинание, позволявшее ей слышать то, что происходило в поселении карликов, все еще действует. В ее ушах звучали и целительная песня Магнуса, и стоны раненых и умирающих, и голоса тех, кто оплакивал своих погибших близких.
Но громче других в ее ушах звучали другие звуки — пронзительные, страдальческие крики Ниив, у которой тяжело проходили роды. Пока Садира с болью в душе прислушивалась к ним, крики боли внезапно прекратились, и до слуха колдуньи донесся тихий счастливый смех роженицы, ставшей матерью, и громкий плач новорожденного ребенка.
Тут же из-за угла лачуги показался Рикус с мечом в руке. В тех местах, куда попала горячая кровь Дракона, вздулись многочисленные белые волдыри.
— Что случилось? — спросил он на бегу, оглядываясь по сторонам.
У колдуньи сложилось впечатление, что он все еще опасался внезапного нападения Дракона.
Садира одарила мула самой обаятельной улыбкой.
— Почему бы тебе не поделиться со мной хорошими новостями? — лукаво спросила она. — Так кого же все-таки родила Ниив — мальчика или девочку?
Ожидая, пока он придет в себя, колдунья добавила:
— Нам удалось остановить Дракона. Он больше не появится ни здесь, ни в Тире до будущего года. У нас будет достаточно времени на то, чтобы выработать реальный план защиты.
