Пока в кают-компании «Орна» шел перекрестный допрос, космический крейсер «Слава Галактики» заставил состыковаться с собой яхту «Голубь». Через четверть часа Мелисса Балтитьюд предстала перед глазами капитана Ильфейта.

– Нам известен ваш маршрут, – бросил лоовон, – вы заходили на Сунер.

Девушка попыталась совладать с внезапной дрожью, охватившей ее.

– Моя фамилия Балтитьюд, и мой отец владеет крупнейшей газовой компанией в системе. Я не знаю, чем вызвано ваше насилие. Но если я расскажу о нем отцу, уверяю, он будет весьма и весьма недоволен.

Капитан Ильфейт с некоторым интересом взглянул на Мелиссу. Пожалуй, ничего, довольно привлекательна, только немного худа на лоовонский вкус. Сам-то Ильфейт предпочитал женщин с Лоо, но, наверное, среди младших офицеров найдутся желающие поиграть с землянкой.

– Вы, видимо, не знаете, что на Гиперионе введено военное положение. Три часа назад ваш отец был арестован Верховным Бюро и помещен в Зверинец.

Капитан откинулся в кресле, наслаждаясь смятением девушки.

– Я знаю, для чего вы летали на Сунер: вы помогали бежать отъявленным преступникам Мэг Ване и Джону Йэхарду. Ваша вина очевидна, и по законам военного времени я могу судить вас и предать любому наказанию вплоть до смертной казни.

Мелисса, потрясенная, раздавленная, беспомощно смотрела на лоовона. В его круглых золотистых глазах светились злорадство, презрение, насмешка – все, кроме сочувствия. В эту минуту она уже жалела, что не пала в ту ночь возле Старой башни от пули сумасшедшего террориста.

На борту «Орна» шли последние приготовления. Экипаж занял места согласно расписанию, элышиты разбирали оружие из небольшого арсенала в грузовом отсеке. Элвис Бэй, сев рядом с Йэхардом, предложил ему великолепного вина из своей фляги. Старик поднял бокал за успех миссии. На коленях у Бэя лежал песочник, неподвижный, с потухшими красными глазами, точь-в-точь зеленый бильярдный шар.

– Заинтересовались нашим Глазастиком? – произнес Элвис, перехватив внимательный взгляд Джона. – Любопытнейшая штука, верно? Как он сам мне объяснил, песочники у древних аборигенов Барафа были чем-то вроде домашних любимцев. Их выращивали как животных, но на самом деле – это роботы.

В памяти Йэхарда всплыл номер Фанни Фары, и Джон, пошарив в кармане, выложил на стол серебряный кубик. Глаза Бэя изумленно округлились.

– А вот еще один великолепный образец вечного вещества, – сказал старый элышит. – Некоторые из их машин создавались из таких же материалов. Тонкие, на вид хрупкие, как солома, но несокрушимые. Другие машины уже проржавели и рассыпались в пыль, и от них не осталось ничего, только повышенное содержание металлических оксидов в почве. – Элвис повертел кубик в руке. – Странная вещь, должно быть, самая любопытная из всех, что мы находили. По сведениям Глазастика, древние использовали какие-то биологические технологии и могли выращивать, словно хлебный колос, удивительные аппараты. Как – пока установить не удалось.

Неожиданно песочник подскочил, и на его поверхности вновь загорелись красные точки.

– След! Да! Древний след! – заклекотал он.

– В чем дело? – изумленно спросил Бэй. Песочник завертелся над столом, и между ним и кубиком проскочила зеленая искра.

– Эй, это мое! – воскликнул Джон, вскочив с места. Он схватил кубик, но тут же с проклятием отдернул руку маленький серебряный предмет оказался обжигающе горячим и стал как будто немного меньше. – Что за чертовщина!

В ответ в его мозгу тихо зазвучала мелодия, легкая, как дуновение ветерка, едва уловимая, но прекрасная.

– След! Ты след! – повторял песочник, порхая над головой Йэхарда.

– Я?

– Кто ты? Ты след!

– Боюсь, я чего-то не понимаю. Что ты имеешь в виду, Глазастик?

– Ты оставляешь след! Сигнал сильный, древний! Откуда ты? Ты – старый хозяин! Да! Только старые хозяева оставляют следы!

Йэхард удивленно повернулся к Бэю.

– Вы понимаете, о чем говорит Глазастик?

– Рискну предположить. Любая мыслительная деятельность оставляет следы. С помощью специальных приспособлений их можно материализовать, как ваш кубик. Глазастик улавливает это непосредственно.

– Когда я дотронулся до него, он оказался горячим, как расплавленный металл. А Фара говорила, будто все ее пузыри абсолютно инертны.

– Но у вас-то не пузырь, а кубик. Видимо, вы обладаете таким же даром, как древние, недоступным нам.

Песочник плясал в воздухе над столом, словно сумасшедший комар.

– Прости, Глазастик, – сказал Элвис, – здесь нет старых хозяев.

Шар вдруг издал протяжный стон:

– Опасность! Мало энергии! – и стрелой полетел к камбузному отсеку, где тихо гудела микроволновая печь. Джон задумчиво посмотрел ему вслед.

– Удивительное существо. Откуда оно у вас? Элвис кашлянул.

– Когда-нибудь я вам расскажу. Это очень долгая история, и произошла она, когда я еще был молод, как вы. При первом же случае я поведаю о своих приключениях; смею заверить, это стоит иного романа.

По кораблю прокатилась трель тревожного сигнала. «Орн» готовился к последнему полету. Йэхард нервно провел рукой по лбу.

– А если мы не найдем «Черчилль»?

– Мы найдем, – уверенно сказал Бэй.

– А если он поврежден?

– У нас останется четыре часа на устранение неполадок. Если мы не успеем, то можем считать себя покойниками, а нашу миссию – проваленной. Но глава Совета Возвращения Покорителей уверял меня, что корабль полностью исправен. «Уинстон Черчилль» находится в режиме консервации; хитроумная система вспомогательных двигателей стабилизирует судно в бешеной атмосфере Виллиама. Топливо они черпают прямо из нее, благо водорода там в избытке.

– Вы упоминали про Черного Немо… Бэй улыбнулся.

– Вопросы, вопросы… Кажется, мне придется отвечать на них до самой смерти. «Черный Немо» – прозвище капитана Виллиама Шреда, командира корабля «Жюль Верн». Именно он открыл газовый гигант и назвал его своим именем. Вы удивлены? И, кажется, не знали этого прежде? Рад вас просветить. И еще «Черный Немо» – мощный стабильный вихрь возле Северного полюса планеты. «Уинстон Черчилль» лежит в самом сердце вихря, там относительно тихо. На границах скорость атмосферных потоков достигает сотен километров в час, однако в так называемом «окне» царит практически полный штиль. «Орн» заранее готовили к миссии. Мак Ни и другие наши техники усовершенствовали двигатели танкера. Все продумано заранее. Корабль на полной скорости войдет в вихрь с таким расчетом, чтобы составляющая силы тяги и направления атмосферных течений выбросила «Орн» прямо в «окно». Самым опасным является момент перехода на «Уинстон Черчилль». Один из переходных шлюзов «Орна» заменен специальной магнитной линией, по которой может двигаться кабина, хоть и небольшая, но достаточная для перевозки нашего экипажа. Когда команда уйдет, автопилот поведет танкер в последний полет. И долг эльшитам будет уплачен.

– Какой долг? – поинтересовался Джон.

– Потомки Покорителей вот уже девятьсот лет в долгу перед нами. Оставив здесь корабль, их предки на спасательных ботах добрались до Джинджера, а оттуда кораблями «NAFAL» – до Гиад; не всем удалось спастись, за ними охотилось Верховное Бюро. И тогда бывшие Покорители обратились к нам за помощью. Их потомков вы уже знаете.

– Это… экипаж «Орна»?..

– Конечно. Тут нет ничего удивительного, наша религия очень древняя и всюду пользовалась уважением. Лоовоны подозревали, что мы укрываем смертельных врагов империи, и Верховное Бюро почти разгромило секту. Расправы избежали единицы, но это были лучшие из лучших. Ценой титанических усилий им удалось возродить организацию, и теперь мы вновь собрали силы для решительного сражения.

– Внимание! – прозвучал из динамиков голос Хокстоуна. – Корабль готов к переходу, всем занять свои места. Ускорение начнется через три минуты.

Йэхард вскочил и бросился к Мэг, чтобы проверить, хорошо ли она пристегнута, и лишь потом уселся в кресло сам. Опять взревели дюзы, и через пять минут снова наступила тишина, возвещающая о совершении перехода.

«Орн» вынырнул из пространственно-временной дыры возле самого Виллиама, словно жирная муха, упавшая в аквариум с голодными форелями. Со всех сторон к танкеру бросились стремительные перехватчики, стремясь вонзить в его длинный корпус огненные иглы ракет. Но «Орн» завершил переход всего в пяти тысячах километрах над бушующей атмосферой газового гиганта. Рискованный маневр удался: перехватчики не смогли подойти достаточно близко, иначе мощности их двигателей не хватило бы, чтоб вырваться из могучих объятий тяготения планеты. «Орн» на бешеной скорости влетел в верхний слой оболочки планеты, и бескрайнее белесое море кипящего газа поглотило жалкую красную точку, как океан поглощает песчинку.

Корабль задрожал, когда его со всех сторон охватили неистовые вихри и смерчи; танкер швыряло словно соломинку. Экраны внешнего обзора ослепли, будто завешенные светлым полотном, за которым бродили бесформенные тени. Чудовищная гравитация придавила Джона к креслу, налила тело свинцовой тяжестью. Ему приходилось бороться за каждый вдох, словно выброшенной на берег рыбе. Двигатели натужно гудели, работая с явной перегрузкой, и лишь бортовой компьютер уверенно вел корабль по намеченному курсу сквозь этот беснующийся ад. «Орн» проникал в «Черный Немо»!

Высоко над ними на самой низкой орбите скользил лоовонский легкий крейсер. Капитан

Ральзан стоял навытяжку перед экраном, с которого смотрело хмурое лицо адмирала Бунжа.

– Мы почти поймали их, – докладывал капитан, – наши перехватчики окружили танкер со всех сторон; но, как и следовало ожидать от представителей низшей расы, они предпочли покончить с собой, чем внять голосу разума и признать поражение.

Адмирал угрюмо покачал головой:

– Вы недооцениваете наших врагов. Вряд ли эльшиты явились сюда за смертью. Установите патрулирование всего квадрата, выпустите зонды, узнайте все, что можно.

Экран погас. Капитан Ральзан выругался и подошел к пульту управления. Вскоре из-под серого брюха крейсера брызнули маленькие точки разведывательных спутников и, набирая скорость, понеслись вниз. Через пять минут от них уже поступили первые донесения: в пробах забортного вещества кроме аммиака, метана и гелия оказались остатки отработанного топлива из дюз космического корабля.

На борту «Орна» царило напряженное молчание, которое лишь подчеркивал натужный вой двигателей.

– Капитан, – прохрипел с мостика навигатор, с трудом ворочая чугунным языком, – мы поймали устойчивый радарный сигнал. Сигнал запеленгован, и я уже рассчитал местоположение источника.

Из груди у всех вырвался вздох облегчения. Выходит, их труды не напрасны, цель уже близка. «Уинстон Черчилль» на месте!

Внезапно сквозь белую пелену на экранах прорвался ослепительный свет, и «Орн» содрогнулся от удара волны мощного ядерного взрыва.

– Спокойно, – раздался голос Бэя, – никакой опасности нет. Я приказал выбросить за борт атомные фугасы, чтоб ввести в заблуждение лоовонов. Пусть думают, будто мы погибли в нижних слоях атмосферы.

Джон с уважением взглянул на старика. Неудивительно, что голубокожие считают его опаснейшим преступником в Галактике.

– Мистер Йэхард, – продолжал Элвис, чуть задыхаясь, но тем не менее четко и ясно, – когда мы перейдем на «Черчилль», вы займете место в двигательном отсеке. Вы имели несчастье подстрелить Мак Ни и Райли, наших бортинженеров, а они потратили немало времени на изучение устройства корабля. Вы вывели их из строя и теперь извольте загладить свою ошибку и помочь им. Предупреждаю, вам придется нелегко: там сотни кнопок, рычагов, переключателей и никаких компьютеров.

– Но почему? – с трудом ворочая языком, проговорил Джон.

– Покорители были ярыми пангуманистами и твердо верили в неограниченные способности человека. Они считали, что машины мешают людям развивать себя, и старались обходиться без них где только возможно. Покорителям нельзя отказать в уме, но благодаря их ошибкам мы попали под власть голубокожих.

– Лоовоны рано или поздно все равно бы нашли нас.

– Согласен, но если бы у нас тогда имелись сотни кораблей вроде «Уинстона Черчилля», мы бы отстояли свою свободу. Ведь империя Лоо – колосс на глиняных ногах, ее постоянно подрывают изнутри конфликты между кланами Сейфанов. Мы могли стать победителями, а стали побежденными.

Элвис умолк, утомленный столь долгой речью. Джон повернул потяжелевшую голову к экранам и стал смотреть на потоки газов, несущихся за бортом со скоростью семьсот километров в час. Вокруг неистовствовала неукротимая стихия Виллиама, вихри метались и сталкивались, пожирая друг друга, раздирая в клочья гигантские черные тучи. Внезапно на мониторы словно легла тень, белесый фон сменился серыми сумерками. Корабль вошел в мертвую зону.

– Капитан, запущена программа причаливания, – раздалось из динамика внутренней связи.

Скорость резко уменьшилась; «Орн» медленно плыл вдоль борта громадного корпуса космического корабля, повинуясь уверенным командам электронного мозга. Здесь, в самом сердце чудовищного водоворота, давление достигло полутора тонн на квадратный дюйм. Вилл нам все сильнее и сильнее сжимал танкер в своих могучих объятиях. На мостике шла лихорадочная подготовка к стыковке.

– Капитан, вроде бы все в порядке. Причальный узел исправен.

– Хорошо, дайте команду на переходный коридор. Лейтенант Берген, вы проверяли его перед полетом?

– Так точно, проверяла. Дефектов не обнаружила.

«Орн» вздрогнул от легкого толчка и застыл на месте.

– Капитан, мы пристыковались.

– Я понял. Открыть переходную трубу.

– Слушаюсь. Труба открыта, сэр.

В ту же секунду в каюту ворвался рев шторма, бушевавшего за бортом, яростный, неистовый, грозный, словно планета гневалась на букашек, дерзнувших проникнуть в ее сердце. Джон невольно содрогнулся; прожив девять лет в городе, он успел забыть, что такое плохая погода, а столь страшной бури еще не приходилось видеть вблизи человеку. От чудовищного рева корпус «Орна» мелко вибрировал, будто готовясь развалиться на части.

– Соединение завершено! – прокричала с мостика Берген, силясь заглушить шум урагана. – Переходник открыт. По приборам, атмосфера на «Черчилле» вполне пригодна для дыхания, но там дьявольски холодно.

– Спасибо, лейтенант, – ответил Хокстоун. – Придется потерпеть. Переход начинаем немедленно. В хвостовой части танкера нарушена обшивка, и если мы не уберемся отсюда через десять минут, мы окажемся в тепленьком местечке, где температура примерно полтораста градусов ниже нуля, а атмосфера состоит из метана и аммиака.

Едва справляясь с собственным телом, налившимся более чем двойной тяжестью, люди медленно выползали из противоперегрузочных кресел. В каюте резко похолодало, в воздухе чувствовался сильный запах нашатыря.

Йэхард с помощью Бэя, Чака и Мак Ни перенес спящую Мэг в небольшую кабинку, где уже собрались остальные члены экипажа. Загудели электромоторы, металлическая коробка, набитая людьми, начала двигаться по трубе, соединявшей два корабля.

На них, как лавина, обрушился неистовый вой стихии, отделенной всего несколькими сантиметрами пластика и стали. Когда они наконец достигли «Уинстона Черчилля», Джону показалось, что прошла вечность, хотя на самом деле миновало десять секунд.

Скучившись во внешнем тамбуре, в котором ледяной воздух обжигал легкие, будто кипяток, измученные беглецы с «Орна» терпеливо ждали, пока не открылась переборка во внутреннем отсеке, а потом, еле передвигая ноги, вошли в огромный зал, тускло освещенный красными лампочками. Здесь тоже было холодно, хотя и не так, как в переднем шлюзе. Во всяком случае, дышалось намного легче.

Загорелись яркие светильники, расположенные на сводчатом потолке, и Йэхард с удивлением обнаружил, что зал полон странными автоматами, неподвижно застывшими у стен. Сразу чувствовалось: Покорители даже не пытались создать хоть какое-то подобие уюта или комфорта. Все подчинялось строгой целесообразности.

Последними из шлюза вышли Бэй, Хокстоун и лейтенант Берген с планом корабля в планшете. За ними бесшумно захлопнулась герметическая переборка. Берген вместе с Джоном пошли в медицинский отсек и уложили Мэг на госпитальную койку. Потом Берген отправилась обратно, в распоряжение Элвиса, объяснив Йэхарду, как ему добраться до своего поста.

Двигательный отсек оказался грандиозным сферическим помещением длиной не меньше полумили. Место Джона было у контрольного поста, расположенного на платформе под самым потолком. Почти все свободное место там занимали мониторы и необозримые поля индикаторов, рычагов, кнопок, клавиш, давно исчезнувших на обычных кораблях. Решетчатые стены оплетала густая паутина разноцветных кабелей и проводов.

Финн Мак Ни и молодой эльшит Чак уже ждали Джона. Мак Ни начал давать ему указания, почти не скрывая неприязни и ограничиваясь лишь самыми короткими распоряжениями.

Оказалось, панели управления на правой стороне отвечают за один двигатель, а на левой – за другой. Перемычка между ними контролировала ремонтные и аварийные системы, а также обеспечивала связь отсека с командным постом. Вдобавок на ней крепился пульт управления маневровыми двигателями, включавшимися при причаливании и отчаливании со станции.

Джон занял место у левого ряда, Мак Ни – у правого, Чак расположился посередине. Подчиняясь командам элыиитов, Йэхард передвигал непослушные руки, и под его пальцами оживали, начинали весело перемигиваться индикаторы.

– Передвинь красный рычаг номер семь в позицию П, – приказал Мак Ни.

Джон повиновался; сразу же где-то внизу возникло низкое мощное гудение.

– Двигатели заработали! – воскликнул Йэхард.

– Да, молодой человек, Покорители нас не подвели, да и вы тоже. А мы тем временем успели наладить внутреннюю связь, – послышался из небольшого черного динамика голос Бэя.

– Внимание, проверка маневровых дюз, – проговорил Чак.

К гудению добавилось яростное рычание и треск взрывов.

– Отлично, – заметил Мак Ни, – кажется, дюзы выжимают полную мощность.

На панели Джона неожиданно вспыхнула красная лампа.

– Черт! – с досадой произнес Чак. – Вектор тяги левого двигателя отклонился.

– На сколько?

– На одну-две десятых градуса.

– Это опасно?

– Трудно сказать. Мы же так толком и не изучили «Черчилль», а ему, не забывай, давно стукнуло девятьсот лет. Откуда я могу знать, какие штуки может выкинуть лоханка, разменявшая почти десять веков. Пожалуй, придется запустить диагностическую программу.

– Хорошие новости, ребята, – заявил динамик голосом Хокстоуна. – Берген говорит, что центральный компьютер в полном порядке, а по словам Даны, через час у нас будет теплый воздух.

– Маневровые двигатели полностью исправны, – сообщил Мак Ни. – Мы можем стартовать в любую минуту. Баки полны; видимо, корабль и впрямь постоянно черпал топливо вокруг себя.

– Прекрасно. Похоже, пора преподнести лоовонам небольшой сюрприз, – отозвался капитан. – Всем занять свои места. Скоро «Орн» отправится в последний путь, а мы пойдем за ним.

Дюзы огромных двигателей изрыгнули пламя, с легкостью набирая тысячи тонн тяги. Громадный корабль вздрогнул, повернулся и, опираясь на четыре огненных столба, стал медленно подниматься туда, где на высоте пяти тысяч километров тускло мерцало окно «Черного Немо».