Мать
Впервые напечатано в 1906–1907 гг. в переводе на английский язык в журнале «Аппельтон мэгэзин».
Отдельными изданиями «Мать» вышла в 1907 г., на русском языке — в Берлине, в издательстве И.П. Ладыжникова, и в переводе на английский язык — в Нью-Йорке и в Лондоне.
В России повесть была опубликована с большими цензурными изъятиями в «Сборнике товарищества «Знание», книги шестнадцатая-девятнадцатая за 1907 г., книги двадцатая- двадцать первая за 1908 г.
Впервые полностью в России «Мать» напечатана в 1917 году в пятнадцатом томе собрания сочинений, выпущенного издательством «Жизнь и знание».
Подготовительную работу над повестью М. Горький начал ещё до революции 1905 г. В письме к В.А. Десницкому от марта 1933 г. М. Горький писал: «Мысль написать книгу о рабочих явилась у меня ещё в Нижнем, после Сормовской демонстрации. В то же время начал собирать материал и делать разные заметки. Савва Морозов дал мне десятка два любопытнейших писем рабочих к нему и рассказал много интересного о своих наблюдениях фабричной жизни… Собранный мною материал после 9 января 1905 г. куда-то исчез, может быть, жандармы не возвратили…
…«Мать» я писал в Америке, летом [190]6-го года, не имея материала, «по памяти»… Предполагалось после «Матери» написать «СЫН»; у меня были письма Заломова из ссылки, его литературные опыты, знакомства с рабочими обеих партий и с крупнейшими гапоновцами: Петровым, Инковым, Черемохиным, Карелиным, впечатления лондонского съезда, но всего этого оказалось мало. «Лето», «Мордовка», «Романтик», «Сашка» — можно считать набросками к «Сыну»…» (В. Десницкий. «М. Горький». Гослитиздат, 1940, стр.263).
Первая часть повести в первоначальной редакции была закончена к началу сентября 1906 года в Америке, о чём М. Горький писал К.П. Пятницкому 5/18 сентября 1906 года: «…Кончил первую часть большой повести «Мать» (Архив А.М. Горького).
Вторая часть закончена в конце 1906 г., что подтверждается письмом М. Горького к И.П. Ладыжникову, датируемым декабрем 1906 г.
Первоначальная редакция повести, рукопись которой не сохранилась и о содержании которой можно судить лишь по английскому переводу, значительно отличается от первых изданий на русском языке: в первоначальной редакции убийство шпиона Исая совершает Андрей Находка, было больше эпизодических лиц, в сцене суда значительную роль играли защитники и т. д. Уже в текст для издания И.П. Ладыжникова (1907 г.) и в текст, предназначенный для публикации в сборниках товарищества «Знание», М. Горький внёс значительные изменения, которые сохранились до последних прижизненных изданий.
Текст отдельного издания И.П. Ладыжникова (1907 г.) и текст, опубликованный в сборниках «Знания», содержат очень незначительные отличия.
Рукопись повести не сохранилась. Сохранился отрывок первой части повести, представляющий собой машинописную копию, правленую автором (Архив А.М. Горького). Она служила оригиналом набора глав XVII–XIX, опубликованных в восемнадцатом «Сборнике товарищества «Знание» (соответствуют главам XXI–XXIX, настоящего издания). Оригиналом набора второй части в издании И.П. Ладыжникова (1907 г.) служила машинописная копия с немногими авторскими исправлениями (Архив А.М. Горького).
По тексту отдельного издания И.П. Ладыжникова 1907 г. М. Горький готовил 2-е издание повести, 1908 г., в том же издательстве.
Принятое деление на главы установлено М. Горьким при подготовке текста к этому изданию. Печатный текст отдельного издания 1907 года с исправлениями М. Горького, преимущественно стилистического характера, также хранящийся в Архиве А.М. Горького, служил оригиналом набора для отдельного издания И.П. Ладыжникова 1908 года, с которого в Берлине же было напечатано ещё одно издание, 1911–1912 гг. В 1914–1916 гг. М. Горький заново отредактировал текст повести для издательства «Жизнь и знание», но публикация его в России и на этот раз оказалась невозможной. В издания «Жизнь и знание» «Мать» была опубликована только в 1917 г. Эта редакция повести значительно отличается от предыдущих. Автор много работал над языком произведения и сделал некоторые сокращения текста. В 1922 г., готовя тексты своих произведений к собранию сочинений в издании «Книга», М. Горький в последний раз редактирует повесть.
В результате этой редакционной работы значительно изменён образ Пелагеи Ниловны: вместо старухи, какой она изображалась в первых редакциях, М. Горький нарисовал её в последней редакции сорокалетней женщиной, соответственно изменив и психологические черты образа. В издании «Жизнь и знание», и особенно в собрании сочинений 1923–1927 гг., М. Горький значительно сократил части текста, содержащие рассуждения матери на религиозные темы.
Значительным изменениям в двух последних редакциях подвергся образ Андрея Находки. М. Горький сокращал отвлечённо гуманистические рассуждения героя, делал его образ более реалистичным. Углублена также психологическая характеристика Павла.
Несколько изменены в последней редакции и образы Рыбина и Весовщикова.
Особое внимание в двух последних редакциях М. Горький уделил языку повести.
Не имея под руками текста, выправленного для издания «Жизнь и знание» в 1917 г., М. Горький в 1922 году правил повесть заново по печатному тексту издания И.П. Ладыжникова 1911–1912 гг. Поэтому текст повести в издании 1917 года является «боковой» редакцией, не воспроизводимой в настоящем издании.
В конце марта 1907 г. вышел в свет шестнадцатый сборник товарищества «Знание», в июне — семнадцатый сборник и в июле — восемнадцатый. В них была напечатана первая часть повести «Мать». На восемнадцатый сборник Петербургский комитет по делам печати наложил арест, а после доклада цензора Фёдорова арест был наложен и на два предыдущих сборника, значительная часть тиража которых к тому времени уже разошлась.
По докладу цензора 3 августа 1907 г. Петербургский комитет по делам печати вынес постановление о возбуждении судебного преследования против М. Горького как автора произведения, содержащего противоправительственную пропаганду. Возможность выхода второй части повести в России таким образом была исключена. Чтобы всё-таки завершить издание, автору и редакции сборников товарищества «Знание» пришлось изъять все наиболее политически острые места. В главе XXVIII (соответствует XV–XVI главам второй части настоящего издания) были исключены: гневные слова Рыбина, разоблачающие произвол и насилие; эпизод избиения Рыбина урядником, затем становым; угрозы станового крестьянам за содействие Рыбину. В гл. XXIV (соответствует XVII–XVIII главам второй части настоящего издания) были вычеркнуты рассуждения матери о революционных действиях народа, о необходимости организованной борьбы против эксплоататоров, слова крестьян, свидетельствующие о том, что и они приходят к мысли о необходимости борьбы.
16 марта 1908 г. М. Горький писал К.П.Пятницкому: «ХХ-й сборник производит тяжкое впечатление своими точками. «Мать», разбитая на куски, окончательно пропала…» (Архив А.М. Горького). Точками были заменены части текста, изъятые цензурой.
В двадцать первом сборнике были опубликованы последние главы повести, причём наибольшее количество цензурных изъятий было сделано именно в них. Из главы XX (соответствует XIX–XX главам второй части настоящего издания) изъяты слова Николая Ивановича об одичании и жестокости, насаждаемых правительством, о зверской эксплоатации; изъята также часть разговора Николая Ивановича с Игнатием. Исключена была и сцена суда над участниками демонстрации, от слов Павла: «Здесь нет преступников, нет судей…», то есть конец XXII и вся XXIII глава (соответствует концу XXIV, XXV и XXVI главам второй части настоящего издания). Значительные изъятия были сделаны и в последней главе — в сцене ареста матери: вычеркнуты были слова матери о справедливых идеях, за которые боролся её сын, обличение ею существующего строя.
Толчком к написанию повести «Мать» послужили события революционного движения в слободе Сормово Балахнинского уезда — теперь части города Горького. Живя в Нижнем Новгороде, М. Горький сам наблюдал многие из описанных в повести событий, он хорошо знал жизнь рабочей слободки, лично был знаком со многими участниками революционного движения: с рабочим П.А. Заломовым, послужившим прототипом Павла Власова; с его матерью — Анной Кирилловной Заломовой, ставшей прототипом Пелагеи Ниловны Власовой; с пропагандистами из Нижнего, работавшими в Сормове, — И.П. Ладыжниковым, А.И.Пискуновым и др.
Описание первомайской демонстрации в повести «Мать» отражает события в Сормове 1902 г. Газета «Искра» в 1902 году (номер 21 от 1 июня) напечатала листовку Нижегородского комитета Российской социал-демократической рабочей партии с описанием демонстрации. На знамени, которое нёс Пётр Заломов, шедший во главе демонстрации, было написано: «Долой самодержавие! Да здравствует политическая свобода!»
«Искра» освещала и судебный процесс над сормовичами, который шёл с 28 по 31 октября 1902 г.; в газете были полностью напечатаны речи Заломова, Быкова, Самылина и Михайлова. Участники демонстрации Заломов, Самылин, Быков, Дружнин, Ляпин и Фролов были приговорены Московской судебной палатой на вечное поселение в Сибирь с лишением всех прав состояния.
«Искра» высоко оценила агитационное значение речей подсудимых. В 1903 году (номер 35 от 1 марта) было напечатано письмо П.А.Заломова, написанное им ещё в тюрьме, В письме Заломов выражал твёрдую уверенность в победе коммунизма и обещал отдать все свои силы делу революции.
Публикуя на страницах номера 29 газеты «Искра» (1902 г., 1 декабря) речи П.А. Заломова и его товарищей на суде, В.И. Ленин предпослал им свою статью «Новые события и старые вопросы», в которой писал:
«Наряду с ростовской битвой выдвигаются на первый план из политических фактов последнего времени каторжные приговоры над демонстрантами. Правительство решило запугивать всячески, начиная от розги и кончая каторгой. И какой замечательный ответ дали ему рабочие, речи которых на суде мы приводим ниже, — как поучителен этот ответ для всех тех, кто особенно шумел по поводу обескураживающего действия демонстраций не в целях поощрения к дальнейшей работе на том же пути, а в целях проповеди пресловутого индивидуального отпора! Эти речи — превосходный, от самих глубин пролетариата исходящий комментарий к событиям вроде ростовских и, вместе с тем, замечательное заявление («публичное оказательство», сказал бы я, если бы это не был специфический полицейский термин), вносящее бездну бодрости в длинную и трудную работу над «действительными» шагами движения. Замечательно в этих речах простое, доподлинно-точное изображение того, как совершается переход от самых повседневных, десятками и сотнями миллионов повторяющихся фактов «угнетения, нищеты, рабства, унижения, эксплуатации» рабочих в современном обществе к пробуждению их сознания, к росту их «возмущения», к революционному проявлению этого возмущения (я поставил в кавычки те выражения, которые мне пришлось употребить для характеристики речей нижегородских рабочих, ибо это — те самые знаменитые слова Маркса из последних страниц первого тома «Капитала», которые вызвали со стороны «критиков», оппортунистов, ревизионистов и т. п. столько шумных и неудачных попыток опровержения и изобличения соц. — дем. в том, что они говорят неправду).
Именно потому, что говорили эти речи простые рабочие, вовсе не передовые по степени их развития, говорили даже не в качестве членов какой-либо организации, а в качестве людей толпы, именно потому, что напирали они не на их личные убеждения, а на факты из жизни каждого пролетария или полупролетария в России — такое ободряющее впечатление производят их выводы: «вот почему мы сознательно шли на демонстрацию против самодержавного правительства». Обыденность и «массовидность» тех фактов, из которых они делали этот вывод, ручается за то, что к этому выводу могут придти и неизбежно придут тысячи, десятки и сотни тысяч, если мы сумеем продолжить, расширить и укрепить систематическое, принципиально выдержанное и всесторонне революционное, (социал-демократическое) воздействие на них. Мы готовы идти на каторгу за борьбу против политического и экономического рабства, раз мы почувствовали дуновение свободы, — говорили четверо нижегородских рабочих. Мы готовы идти на смерть — как бы вторили им тысячи в Ростове, отвоевывая себе на несколько дней свободу политических сходок, отбивая целый ряд военных атак на безоружную толпу.
Сим победиши — остаётся нам сказать по адресу тех, кто имеет глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать»
В.И. Ленин. Сочинения, издание 4-е, том 6, стр.251–252
Материалы сормовского рабочего движения, равно как и многих других промышленных центров, были хорошо известны М. Горькому и послужили фактической основой его произведения.
5 мая 1902 г. М. Горький уехал из Нижнего в Арзамас — место его ссылки — и вернулся незадолго до суда над сормовичами. Наблюдения над жизнью Арзамасского уезда, в частности за ростом революционных настроений среди крестьянства, дали ему материал для тех страниц «Матери», на которых описана деятельность Рыбина и поездка Ниловны и Софьи в деревню. Знакомство с деятельностью городской нижегородской социал-демократической организации и её членами дали материал для обрисовки революционной интеллигенции. Сцена похорон Егора Ивановича напоминает похороны студента Рюрикова, о которых тоже писала «Искра».
М. Горький принимал активное участие в организации защиты сормовичей.
14 октября 1902 г. М. Горький написал листовку-воззвание «К обществу» по поводу суда над участниками первомайской демонстрации 1902 г. в Сормове.
31 октября 1902 г. М. Горький выехал из Нижнего в Москву. Среди провожавших его были и сормовичи — участники первомайской демонстрации, оправданные по суду.
М. Горький не раз подчёркивал типичность характеров своих героев. В письме к Марии Михайловне [Черемцовой] он так характеризовал основных героев повести: «Когда писатель работает книгу, он изображает в ней не портрет того или другого знакомого ему человека, а старается изобразить в одном человеке многих, похожих на этого одного человека…
Была ли Ниловна? В подготовке революции, в «подпольной работе» принимали участие и матери. Я знал одну старуху, мать рабочего-революционера, которая, под видом странницы, развозила революционную литературу по заводам и фабрикам.
Нередко матери, во время тюремных свиданий с сыновьями, передавали им записки «с воли», от товарищей. Мать одного из членов ЦК партии большевиков хранила печать Комитета на голове у себя, в причёске.
Жандармы дважды делали обыски в квартире, а печать не нашли.
Такие матери были не так уж редки…
Павел Власов — характер тоже не редкий. Именно вот такие парни создали партию большевиков. Многие из них уцелели в тюрьмах, в ссылке, в гражданской войне и теперь стали во главе партии, например, Клим Ворошилов и другие, такие же талантливые люди» (Архив А.М. Горького).
В 1910 году М. Горький писал Н.И. Иорданскому: «…Ниловна — портрет матери Петра Заломова, осуждённого в 901 году за демонстрацию 1 мая в Сормове. Она работала в организации, развозила литературу, переодетая странницей, в Иваново-Вознесенском районе и т. д. Она — не исключение. Вспомните мать Кадомцевых, судившуюся в Уфе за то, что она пронесла в тюрьму сыну бомбы, коими была взорвана стена во время побега. Я мог бы назвать с десяток имён матерей, судившихся вместе с детьми и частью лично мне известных» (Архив А.М. Горького).
В мае 1907 г. В.И.Ленин встретился с М. Горьким в Лондоне на V съезде РСДРП. В беседе с писателем Ленин высоко оценил повесть, прочитанную им ещё в рукописи. В воспоминаниях о В.И.Ленине М. Горький писал: «Я сказал, что торопился написать книгу, но — не успел объяснить, почему торопился, — Ленин, утвердительно кивнув головой, сам объяснил это: очень хорошо, что я поспешил, книга — нужная, много рабочих участвовало в революционном движении несознательно, стихийно, и теперь они прочитают «Мать» с большой пользой для себя. «Очень своевременная книга». Это был единственный, но крайне ценный для меня его комплимент».
О воспитательном, пропагандистском значении книги писал К.Е. Ворошилов в своём поздравлении в день сорокалетия литературной деятельности М. Горького:
«На ваших литературных произведениях воспитались целые поколения российских пролетариев, впервые увидевших в них образцы высокого, прекрасною искусства, понятного и родного им. Замечательная повесть «Мать» поистине является автобиографией рабочего класса, настолько много в ней чрезвычайно близкого, пережитого каждым пролетарием, прошедшим суровую школу старой проклятой русской жизни»
«Правда». 1932 г., номер 267, 26 сентября
О том же говорят и многочисленные письма рабочих, видящих в повести книгу, которая учит рабочий класс всего мира жить и бороться.
Повесть «Мать» включалась во все собрания сочинений, выходившие после Октябрьской революции.
Печатается по тексту, подготовленному М. Горьким для собрания сочинений в издании «Книга», с исправлениями по предшествующим авторизованным изданиям.
