Поскольку древесных людей интересовали только пленники, а услышать приближавшегося монстра они не могли, опасность, явившаяся с неба, оказалась для них неожиданной, а реакция на нее — запоздалой. В пленников летели копья — одно за другим, но бросавшие были либо не умелы, либо слишком возбуждены, и копья не причиняли путешественникам никакого вреда.

Чудовище в небе было уже совсем близко, и Ху ввиду теперь уже двойной опасности велел всем лечь на циновку — уж больно легкой мишенью они были, когда стояли. Все, кроме Креоана, подчинились, а он, наоборот, постояв минуту, как вкопанный, вдруг вытащил ветку с листьями, вплетенную в площадку, и начал размахивать ею как сигнальным флагом.

— Креоан! Ты сошел с ума! — закричала Чалит. — Оно увидит тебя!

— Я и хочу, чтобы они меня увидели! — крикнул в ответ Креоан. — Неужели ты не поняла, что это такое? Это сделано человеком! Это воздушный корабль! Это… Ай!..

Ветка выпала из его руки, и он скорчился от боли. Одно из копий все-таки достигло цели, зубцы наконечника впились в бицепс Креоана. Сразу же на руке выступили капельки крови, похожие на стремительно созревающие ягоды.

— Берегись! — крикнул Ху и сделал прыжок, пытаясь заслонить Чалит от копья.

Но в этот момент древесные люди заметили чудовище, плывущее к ним по небу. Они прекратили ритмично взмахивать руками и замерли.

Паро-Мни схватил ветку, которую выронил Креоан, и тоже начал изо всех сил размахивать ею. Воздушный корабль продолжал движение вперед, как показалось путешественникам, не обращая на них никакого внимания. Или, может быть, он все же слегка изменил свой курс?

Но так или иначе, а дождь из копий прекратился. Ху вырвал одно из них, вонзившееся в площадку, и прицелился. Люди, державшие идола за канаты, представляли собой прекрасную мишень: они стояли такой тесной группой, что Ху даже не очень метким броском наверняка поразил бы кого-нибудь из них.

Он встал на одно колено, еще раз прицелился и метнул копье. Испытывая скорее удивление, чем удовлетворение, он смотрел, как копье воткнулось в живот одного из древесных людей, с ужасом смотревшего на воздушный корабль. Человек взмахнул руками, выпустил канат и полетел вниз — в никуда. Его сосед был так ошарашен, что тоже отпустил канат, и тяжелый идол опасно накренился. Видя растерянность древесных людей, Ху схватил другое копье и послал его вслед за первым. Те, кто держали канаты, поняли, откуда в них летят копья, но были настолько деморализованы, что дать отпор оказались не в состоянии.

Ху ухмыльнулся: он мало знал о поведении богов, но было похоже, что этот бог не сумел вдохновить своих поклонников на подвиги. И действительно, через несколько секунд древесные люди, забыв о своем жертвоприношении, в панике бросились в лесную тьму.

Креоан, упав на колени, глухо стонал: копье все еще торчало у него в руке. Чалит, Кионг-Ла и Паро-Мни стояли вокруг него, но были слишком растеряны, чтобы оказать помощь.

— Сними с себя эту тряпку! — отрывисто приказал Ху Кионг-Ла.

Удивленная, она приложила руку к груди: кроме сорочки, на ней ничего не было.

— Быстро! — сказал Ху и, оттолкнув Паро-Мни, чтобы тот не мешал ему, внимательно осмотрел рану. Сам только что бросавший такие же копья, он понимал: вытащить зазубренный наконечник, не причинив боли, невозможно. Тем не менее копье необходимо было немедленно вытащить и дать крови смыть грязь, которая попала в рану.

— Держись, Креоан, — сказал он и впился зубами в руку друга. Разорвались кожа, мышцы, обильно потекла кровь, и Креоан вскрикнул, как испуганный ребенок. Однако рана разошлась, и Ху, дернув за древко, вытащил копье.

Обнаженная Кионг-Ла молча протянула Ху свою сорочку. Тот взял ее и разорвал так, что из нее получилась впитывающая кровь прокладка и две повязки. Через несколько минут Креоан был перевязан. Все было кончено.

— Ну вот! — Ху похлопал Креоана по здоровому плечу. — Это не так страшно, как укусы бешеных мясных существ. Будешь жить!

В этот миг их накрыла тень, и они застыли. Казалось, все небо закрыто огромным брюхом бело-зеленого воздушного корабля, и когда с него послышался голос, говорящий на довольно понятном языке, друзья не поверили своим ушам.

Но это было на самом деле. В гондоле, подвешенной к воздушному шару, сидели мужчина и женщина. Они так наловчились управлять своим странным транспортом, что, используя только ветер, добрались до площадки и ухитрились остановить шар прямо над ней. Используя веревки с крюками на концах, они надежно закрепили воздушный корабль и, сбросив веревочные лестницы, сошли вниз, предварительно убедившись, что на расстоянии полета копья нет древесных людей.

— Мы не могли прилететь быстрее, — извиняющимся тоном произнес мужчина. — Двигатель у нас не очень мощный, и нам приходится использовать еще и ветер. Но я рад, что вы все живы.

— Мы увидели в бинокль, что здесь происходит, — вступила в разговор женщина, — и тут же поспешили вам на помощь, хотя, признаться, мы думали, что здесь кто-то из нашего города. Древесные люди для нас — постоянная опасность. В определенные сезоны они похищают людей для своего идола, бросают в них копья, и жертвы умирают, истекая кровью. В остальное время года они не опасны и прячутся в глубине леса.

— Вы в состоянии отправиться вместе с нами в город? — спросил мужчина у Креоана, увидев повязку на его руке. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо или плохо — не имеет значения! — воскликнул Креоан. — Единственное, чего я хочу, поскорее убраться отсюда. Вы сами построили этот воздушный корабль?

— Да, конечно, — сказала женщина. — Но, разумеется, не одни, а вместе с друзьями. Это самое последнее изобретение моего мужа Рофа.

— Без воображения моей жены это вряд ли было бы возможно, — возразил мужчина. — Ее зовут Зейла. А вас? Я полагаю, у вас странные имена, поскольку, судя по всему, вы пришли с востока, а те земли нами еще не изучены, как не изучены и языки, на которых там говорят.

— Мы все из разных мест, — сказал Креоан, с трудом поднимаясь и поддерживая раненую руку здоровой; он представил своих друзей и спросил: — Но сможет ли корабль поднять нас всех, если он рассчитан только на двоих? А улететь и потом вернуться назад опасно: древесные люди могут собраться с духом и проткнуть копьями тазовые баллоны. А если они к тому же зажгут факелы?

Роф от удивления раскрыл рог.

— Вы говорите так, будто хорошо знакомы с устройством воздушных кораблей! — воскликнул он.

— Нет, я никогда раньше их не видел, — пробормотал Креоан.

— Тогда откуда же… — голос Рофа сорвался.

— Даже жители нашего собственного города, — вмешалась Зейла, — не понимали, пока мы им не объяснили, как опасен для нашего шара огонь и как мало он может поднять, несмотря на величину.

Путешественники обменялись взглядами. Роф и Зейла были невероятно горды изобретением, и объяснять им, что эта вещь не нова, а изобреталась за время существования человека добрую тысячу раз, было по меньшей мере бестактно. Но вдруг Креоан покачнулся, побледнел, и разговор сам собой прервался.

— Мы должны немедленно вас увезти! — решительно сказала Зейла, — Мы сможем увезти всех. Даже если ветер будет дуть нам навстречу, мы выдвинем плоские пластины, которые служат для повышения подъемной способности при полете против ветра. Я думаю, нам удастся проскользнуть над верхушками деревьев. А когда мы отлетим от леса, не все ли равно будет, где мы сядем?

Она проворно взобралась по лестнице в гондолу и протянула руку Креоану, но тот, почувствовав легкое головокружение, отошел в сторону и пропустил вперед друзей. Он с интересом смотрел на спасителей, мысленно сравнивая их с людьми, которых он встречал и в действительности, и на бесконечных пространствах Древ Истории.

Роф и Зейла были, на его взгляд, довольно красивыми людьми — высокими и мускулистыми, с кожей золотисто-бронзового оттенка. Носили они простую одежду, одинаковую у обоих удобные брюки, заправленные в ботинки высотой до икр, и туники с вместительными карманами. Материал, из которою были сшиты их костюмы, отличался добротностью и искусной выделкой лучшего за время своих скитаний Креоан не встречал. У обоих были длинные черные волосы, завязанные на затылке, — у Рофа белой веревочкой, у Зейлы — зеленой. Оба носили на указательных пальцах кольца — единственное украшение. Все эти внешние особенности тем не менее могли соответствовать самым разным культурам и обществам. Чему Креоан обрадовался, так это тому, что ею смелое предсказание, сделанное давно и далеко отсюда, подтверждалось действительно, на планете существовали люди, которые работали с материалами и изобретали механизмы. Он даже вздрогнул, подумав, что они, возможно, нашли тех, кого искали.

Роф забрался в гондолу последним и сразу же вместе с Зейлой начал освобождать корабль от лишнего веса. Они без колебаний бросали за борт все, без чего могли обойтись, включая собственную одежду. Их вовсе не удивило, что Кионг-Ла обнажена, они и сами поступили так же, и Креоану понравилось их спокойное пренебрежение к условностям. Напоследок они вместо того, чтобы поднять веревки, закреплявшие корабль, обрезали их, и корабль, рванувшись вверх, поднялся на добрую сотню футов. Ху глотнул воздух и при льнул к борту гондолы, Чалит любовалась пейзажем, обняв Креоана за плечи. Достигнув высшей точки подъема, Роф открыл клапан, и пар, вырвавшись из небольшого котла, засвистел в лопастях турбины. Винт на корме начал вращаться так быстро, что лопасти слились в сплошной круг. Зейла потянула за рычаг, тронула руль, и корабль, описав широкий круг, взял курс на далекий город, из которого прилетели Роф и Зейла.

Креоан напряженно думал об этих людях но не проронил за всю дорогу ни единого слова, боясь спугнуть надежду.

Наконец вдали появился край леса, а за ним — аккуратно разлинованные, вспаханные поля, дороги, стекающиеся к городу, дома, построенные из кирпича, ручей, рядом с которым деловито вертелась водяная мельница. Люди в гудящих повозках останавливались, смотрели на небо и махали рукой воздушному кораблю.

Только теперь Креоан позволил себе вспомнить о боли в руке и благодарно оперся на плечо Чалит.