Кирби не ожидал от операции многого. Еще накануне он дискутировал на эту тему с Форстом и не скрывал своего мнения. Хотя он и не был ученым, тем не менее старался быть в курсе всех достижений науки и техники.

Несмотря на то что основной его обязанностью была административная работа, ему необходимо было держать бразды правления орденом в своих руках, используя большой бюрократический аппарат. Скоро исполнится девяносто лет, как он пришел в Братство. Он пережил взлет Братства и сам поднялся с ним на большую высоту.

Политическая власть, как бы часто не пользовались ею форстеры, не являлась для ордена самоцелью. Квинтэссенцией стала его научная программа, которая сконцентрировалась в Санта-Фе. Здесь за десятилетия была создана фабрика чудес, поддерживаемая почти тремя миллионами форстеров со всего мира – и желанные чудеса стали реальностью. Регенерационные процессы, продолжительность которых не была более ограничена естественным временем роста человека, вселяли надежду, что новые поколения будут жить уже лет триста-четыреста, а может быть, и больше. Как бы то ни было, а Братство могло предложить людям нечто реальное – почти бессмертие, и это можно было назвать если не полным выполнением обещанного, то, во всяком случае, частью его. Именно таким обещанием лет сто назад форстеры приманивали в свои ряды сторонников.

Но другая цель – звезды – осталась для Братства недостижимой.

Человечество из-за абсолютной невозможности достичь и тем более преодолеть скорость света, было замкнуто в своей Солнечной системе. Ракеты на химическом горючем и даже разгоняемые ионами космические корабли летали слишком медленно. Марс и Венера расположены относительно близко к Земле и до них добирались сравнительно быстро, но другие планеты приходилось достигать за гораздо большие промежутки времени. На полет к другим звездам, если рассчитывать на современную технику, потребуются сотни лет…

Таким образом, человек ограничился своей Солнечной системой, превратил Марс в жилую планету и изменил себя так, что смог жить на Венере. На Юпитере и Сатурне добывались редкие элементы, на Нептун и Плутон иногда посылались исследовательские экспедиции, с помощью роботов изучался Меркурий и другие планеты.

Специальная теория относительности определяла движение реальных тел в реальном пространстве, но была совсем не обязательной для явлений паранормального мира.

Ноэль Форст исходил из того, что экстрасенсорный путь является единственным путем к звездам. Вот почему он собрал в Санта-Фе эсперов самых различных категорий и уже десятки лет проводил опыты по выращиванию нового вида эсперов, а также разные эксперименты по генетике. В результате у Братства появилось несколько довольно интересных эсперов, но, к сожалению, ни один из них не имел замечательного таланта транспортировать физические тела через пространство, в то время как на Венере телекинетическая мутация произошла спонтанно, как следствие приспособляемости к окружающей среде.

Но Венера находилась вне сферы влияния форстеров. Лазаристы Венеры имели телекинетиков, которые были необходимы Форсту, чтобы иметь дорогу к звездам, но они проявляли мало заинтересованности к сотрудничеству с Форстом. Вот поэтому Рейнольд Кирби и вел уже несколько месяцев переговоры с представителем лазаристов на Венере Мандштейном, пытаясь достичь соглашения.

Тем не менее хирурги в Санта-Фе не прекращали своих попыток превратить землян в телекинетиков. Опыты по синаптическому изменению человека давали такие результаты, что, казалось, уже можно оперировать людей для превращения их в телекинетиков.

– Плохи дела, – сказал Форст Кирби. – Им понадобится еще около пятидесяти лет, чтобы добиться положительных результатов.

– Не понимаю я всего этого, – покачивая головой, произнес Кирби. – У венериан имеется ген телекинетиков, не так ли? Почему же мы не можем создать дубликат? Если вспомнить, что нам удалось сделать с нуклеиновыми кислотами…

Форст улыбнулся своей улыбкой мумии.

– Гена телекинетиков как такового не существует. Телекинетический талант – это совокупность измененных наследственных факторов. Уже тридцать лет пытаемся мы найти такой комплекс изменений и исследовать его, но так и не получили никаких результатов. И потом, это дело с синаптическим методом – надо изменить сам мозг, а не гены, и тогда, рано или поздно, мы добьемся своего. Но я не могу ждать еще целых пятьдесят лет.

– Вы наверняка проживете и больше.

– Возможно, – ответил Форст. – Но тем не менее, я не могу так долго ждать. А венериане имеют таких людей, в которых мы нуждаемся. И если мы будем долго копошиться, они осуществят этот план одни, без нас. Пришло время привлечь их к сотрудничеству. Я готов к компромиссу.

Кирби сообщил Форсту о своих переговорах с Мандштейном. Он отметил, что в них намечается сдвиг в хорошую сторону, но до полной договоренности еще далеко и в основном потому, что, по мнению лазаристов, Форсту нужен этот совместный план для утверждения своей силы.

Форст задумчиво кивнул:

– Я поговорю с Лазарусом. Из-за неудачной операции соглашение с венерианами стало еще более необходимым.

В это время умершего накрыли простыней и вывезли из операционного зала.

– Пойдемте со мной, – сказал Форст, обращаясь к Кирби. – Я распорядился сделать просвечивание этому кретину и хотел бы присутствовать при этом.

Кирби вслед за Основателем вышел из галереи. За ними, словно королевская свита, следовали несколько аколитов и санитаров. За последние годы Форст заметно ослаб и пользовался креслом на колесиках. Кирби, наоборот, предпочитал собственные ноги, хотя был почти таким же старым.

– Вы не очень обеспокоены неудачей? – спросил Кирби.

– А к чему беспокоиться? Я же отлично понимаю, что успеха нам ждать еще рано.

– В таком случае, что вам нужно от этого кретина? Вы на что-нибудь надеетесь?

– Наши надежды связаны с Венерой. У них есть нужные люди.

– Зачем же тогда мы пытаемся вырастить своих телекинетиков?

– Нельзя уменьшать темпа научных работ. За все сто лет Братство ни разу не останавливало своих исследований. К тому же мы не имеем права опустить руки и сдаться, то есть признать бессилие.

Кирби пожал плечами. Несмотря на власть, которую он имел а Братстве, инициатива никогда не исходила от него. Стратегию движения, как и прежде, определял Форст. Однако в отличие от других подчиненных Кирби всегда знал, для какой игры совершается тот или иной тактический маневр. А если Форст неожиданно умрет? Что произойдет с организацией? Будет ли она, как надеется Форст, идти теми же темпами и в том же направлении дальше?

Возможно, что и будет, но во что это выльется – неизвестно.

Наконец они попали в больницу для эсперов. Навстречу вышли люди в голубых рясах, чтобы приветствовать Форста. Один из врачей с почтительностью проводил их в заднюю часть здания, где уже находился кретин.

Несчастный сидел в широком кресле из пластика. Резиновые веревки, которыми он был привязан к стенным крючкам, прочно держали его, оставляя тем не менее некоторую свободу движений.

На него грустно было смотреть. Тринадцатилетний подросток ростом всего лишь около метра, с грубой шершавой кожей был глухим и полуслепым весь какой-то деформированный. Но зато это был мутант, созданный самой природой. Его болезнь называлась синдромом Харлера, попросту говоря, естественным природным кретинизмом, описанным в науке еще два с половиной столетия назад. Несчастные родители привезли это маленькое чудовище в один из храмов Братства в Стокгольме, надеясь на помощь медиков. Кретинизм в Братстве не лечили, но один из эсперов, исследовавших мальчика, обнаружил в нем необычные способности и предложил отправить его в Санта-Фе. И вот мальчик здесь; теперь его должны исследовать и определить, каким даром он обладает.

Кирби сразу понял, что ему тут делать нечего, но он попытался мобилизовать всю свою волю.

– Почему у ребенка так много недостатков? – спросил он у врача, стоявшего рядом.

– Если говорить популярно, это связано со скоплением ненормальных генов, вызывающих отклонения в теле и, следовательно, излишнее накопление полисахаридов в организме.

Кирби кивнул.

– А существует какая-нибудь связь между неправильным развитием организма и телекинетикой?

– Это еще не выяснено, – ответил врач.

Форст почти вплотную подкатил к несчастному мальчику и внимательно посмотрел ему в лицо. В мутно-молочных глазах притаилось выражение безмолвного горя. «Смерть была бы для него избавлением, – подумал Кирби. – А Форст еще надеется, что такое чудовище поможет им добраться до звезд!» – Начинайте исследование, – буркнул Основатель.

К калеке подошли два эспера: негритянка с приятной внешностью и меланхоличный молодой человек. Кирби внимательно наблюдал за ходом безмолвного преобразования. Что делали эти двое эсперов? Какие мысли вливали они в мозг калеки, молчаливо скорчившегося перед ними? Кирби этого не знал и утешался тем фактом, что, вероятно, и сам Форст этого не знал.

Прошло минут десять.

Внезапно девушка подняла голову и сказала:

– Умеренные коммуникационные способности и, я бы сказала, зачаточные телекинетические.

Она вытащила из кармана коробок со спичками и положила его на открытую ладонь. Затем, судя по всему, эсперка опять вошла в контакт с калекой и поднесла свою руку к его глазам.

Лицо больного исказилось в страшной гримасе, и в то же время коробок на ладони начал передвигаться.

Форст был доволен.

– Хорошая работа. У него способности выше средних.

– Не больше, чем у других, – сказал другой эспер. – Он не знает и не понимает мира, поэтому не сможет пользоваться своими способностями. Он говорит, что мы должны его убить.

– Я бы предложила его усыпить, – сказала девушка. – И он, наверное, согласится на это.

Кирби содрогнулся от неприятного ощущения. Деловитые и трезво рассуждающие эсперы только что заглянули в душу калеки, и одного этого было достаточно, чтобы сделать их черствыми эгоистами. Да, почувствовать то, что испытывает этот несчастный тринадцатилетний монстр, блуждающий где-то в мире теней, очень неприятно и страшно.

Форст сделал знак врачу:

– Сохраните его для дальнейших исследований. Может быть, при правильном лечении и уходе он сможет стать полезным существом, как для себя, так и для нас.

Основатель повернулся вместе со своим креслом и выехал из комнаты. В этот момент в глубине коридора показался спешащий аколит. Увидев, что навстречу катится сам Основатель, он быстро затормозил свой бег. Форст отечески улыбнулся юноше и свернул в сторону.

Тяжело дыша, аколит сказал:

– Вам послание, координатор Кирби.

Кирби взял конверт и осторожно вскрыл его. Послание было от Мандштейна. Оно гласило:

«Лазарус готов встретиться с Форсом для информационной беседы».