9. 14 ОКТЯБРЯ 2375. ХИГБИ-5
На следующей неделе мы покидаем Хигби-5 и улетаем к звезде с непроизносимым названием ГГГ 1145591. Где-то там в космосе болтается наш астероид. А в нем, если нам хоть чуть-чуть повезет, дожидается робот.
У ГГГ 1145591 нет имени собственного. Это всего лишь номер в каталоге. Она находится в семидесяти двух световых годах от Земли, а ближайшая к ней известная тебе звезда называется Альдебаран, только на самом деле она не так уж близко. Однако миллиард лет назад Альдебаран и наш белый карлик были соседями, отчасти поэтому астрономы Луна-Сити смогли идентифицировать нужную нам звезду.
Меня просто поражает, как эти ребята могут вычислять расположение звезд на миллиард лет назад, когда в их распоряжении находятся записи, сделанные в течение самое большое трех сотен лет. Но они совершенно уверены, что отыскали нужную нам звезду, словно взяли киноленту, показывающую современное звездное небо, и крутили ее назад, пока изображение не совпало со снимком миллиардолетней давности, который любезно оставили нам Высшие.
Ребята из обсерватории сообщили, что наша лента про робота снята точно девятьсот сорок один миллион двести восемьдесят пять тысяч восемь лет назад. По моему мнению, для таких безапелляционных заявлений требуется космическое самомнение. Впрочем, на то они и астрономы. Их компьютер сказал, что дело обстоит так, и он, наверное, прав. Это еще раз подтверждает нашу собственную датировку.
Звезду ГГГ 1145591 с Земли не разглядишь. И не пытайся. Ее вообще невозможно увидеть, откуда ни смотри. Девятьсот сорок один с хвостиком миллион лет назад она уже была белым карликом. За это время она выгорела почти дотла и превратилась в черного карлика. Никакого теплового излучения, о котором стоило бы говорить, а значит – никакого света.
Небольшая звезда-невидимка. Примерно сорок лет назад ее обнаружил исследовательский корабль группы «Темная Звезда». Считай, что нам крупно повезло. Если не они, никто бы нам эту звезду не нашел – ее не «видят» ни оптические, ни радио-, ни тепловые телескопы.
Мы добавили довольно приличную сумму к нашему счету за услуги телепатической сети, сообщив о наших планах Галактическому Центру. Доктор Шейн чувствовал себя обязанным известить их, что покидает свое рабочее место на Хигби-5. Черт! Сколько шороха! Я отвез доктора Шейна в город, чтобы он мог выйти на связь. Меня не было, когда он передавал свое заявление Нахману Бен-Дову для отправки в Галактический Центр, но когда доктор вышел из отделения связи, он выглядел взъерошенным и напряженным.
– Они там совершенно взбеленились, – фыркнул он. – Бен-Дов сказал, что они разве только ядом не плевались. Как смеем мы бросать раскопки на Хигби-5! Какого рожна нам надо на этом астероиде! Мы что, все с ума посходили? – Доктор Шейн был настолько зол, насколько это вообще было возможно. – Галактический Центр заявил, что мы преступно пренебрегаем своим долгом. Они также окрестили нас непрофессионалами и категорически отказываются понимать, отчего мы не желаем продолжать раскопки положенные два года.
– Вы рассказали им о счетах? – спросил я.
– Не успел, – вздохнул доктор Шейн.
Он погрузился в печальное молчание, и мы отправились домой. На середине дороги я сказал:
– И что же мы будем теперь делать?
– Отправимся на ГГГ 1145591, найдем астероид и вскроем этот сейф.
– Несмотря на приказ Галактического Центра?
– Да. Несмотря на приказ Галактического Центра, – отрезал доктор Шейн. – Мы не можем поворачивать назад.
И голос его звучал уверенно и сурово.
Следующие несколько дней доктор Шейн, доктор Хорккк и Пилазинул почти не выходили из лаборатории – совещались. Доктор Шейн еще несколько раз ездил в город, дабы обговорить какие-то вопросы с Галактическим Центром. К нам, подчиненным, практически ничего не просачивалось. Иногда доктор Шейн ронял пару слов своему шоферу, но большей частью молчал. Тем временем мы продолжали копать, разбирать находки, смотреть при помощи шара миллиардолетней давности кино и вообще заниматься обычными делами. Вот что мне удалось сложить из обломков фактов, намеков и всяких слухов:
Пилазинул целиком и полностью за то, чтобы отправиться к ГГГ 1145591, плевать он хотел на любые последствия; доктор Хорккк очень заботится о своей профессиональной репутации, а потому предпочитает остаться на Хигби-5 до окончания положенного срока; доктор Шейн колеблется между двумя этими позициями, но чувствует, что мы уже окончательно скомпрометировали себя, а потому ничего не потеряем, если улетим, бросив раскопки к чертовой матери.
Далее: наш счет закрыт, все взносы конфискованы, и нас вызывают в Галактический Центр для дальнейшего поджаривания (доктор Шейн категорически опроверг этот слух);
Галактический Центр настаивает, чтобы мы остались здесь, но посылает к ГГГ 1145591 другую экспедицию (этот слух все еще не опровергнут); нас лишили всякой финансовой поддержки, но доктор Шейн пытается подоить частные фонды и организовать большую экспедицию к ГГГ 1145591 (едва этот слух родился, как его тут же подтвердил доктор Хорккк и возмущенно отверг доктор Шейн. Спрашивается: кто из наших боссов лжет?).
Единственное, в чем мы не сомневаемся, хотя вряд ли мы в чем-либо уверены, – дата нашего отбытия. Как я уже говорил, мы сваливаем отсюда на следующей неделе. На двери лаборатории висит приказ, извещающий всех об этом. Завтра мы прекращаем раскопки и начинаем сворачивать лагерь.
Все в смятении.
Днем позже всеобщее смятение сменилось полным крахом. По крайней мере, для твоего любящего…
После завтрака наши руководители отправились в город и провели целое утро в отделении связи, общаясь с Галактическим Центром. Все остальные медленно и неуверенно начали подготовку к сомнительному отъезду.
Большинство ожидало вечернего сообщения, что никто никуда и никогда не поедет и лучше нам снова начать раскопки, поэтому никто особенно не работал.
После полудня вернулось наше начальство. Впервые с начала кризиса они выглядели относительно спокойно. Доктор Шейн даже улыбался. Когда они выбрались из вездехода, доктор Хорккк сказал:
– Все уладилось. Мы получили согласие Галактического Центра и отбываем на ГГГ 1145591 по расписанию.
И все. Они скрылись за дверью лаборатории. Через некоторое время туда были вызваны Саул Шахмун и Лерой Чанг. Секретность и еще раз секретность.
Во второй половине дня на дверях наших домиков была вывешена бумага следующего содержания.
Господа члены экспедиции!
Достигнуто соглашение с Галактическим Центром. В соответствии с ним мы прекращаем операции на Хигби-5 и немедленно переносим нашу деятельность в систему черного карлика под номером ГГГ 1145591. Сверхпространственный крейсер, совершающий регулярный облет данного района, приземлится на Хигби-5 21 октября и примет нас на борт. Этим рейсом на ГГГ 1145591 отбывают следующие члены экспедиции: д-р Шейн, Пилазинул, 408б, профессор Чанг, Келли Вотчмен, Миррик, Яна Мортенсен, Стин Стин.
Остальные члены экспедиции: д-р Хорккк, профессор Шахмун и Том Райс останутся на Хигби-5 до 27 октября. Следующий крейсер доставит их в Галактический Центр, куда они обязаны отвезти шар и прочие артефакты Высших, обнаруженные экспедицией.
Надеемся, что впоследствии они смогут вновь присоединиться к экспедиции.
Я прочитал объявление шесть раз и все никак не мог в него поверить.
Почему они так поступили со мной? Отправить меня назад в Галактический Центр! Выгнать из экспедиции, когда начинается самое интересное!
Разве это справедливо? Ведь именно я отыскал золотой шар. Именно я придумал, как определить местонахождение астероида. И что теперь упаковывай вещи и давай назад в Галактический Центр, когда все, все остальные отправляются навстречу неизведанному… Как…
Когда Яна улетает…
Я кинулся в соседнюю спальню и нашел ее там:
– Видела объявление? – спросил я, хотя и так понял, что, конечно, видела.
Яна кивнула:
– Просто ужас.
– Яна, как это получилось?
– Это грязное дело!
– Откуда взялся этот приказ отослать шар в Галактический Центр? Мне казалось, мы решили не делать этого. И я еду с ним, вместо того чтобы…
– Я спросила у Пилазинула, – сказала она. – Он говорит, что Галактический Центр потребовал свой кусок.
– Не понимаю.
– Галактический Центр был в ярости из-за нашего решения оставить раскопки на Хигби-5. Они столько вложили в эту экспедицию.
– Я знаю, но…
– Наши боссы должны были их как-то ублажить. Там шла большая торговля. Галактический Центр хочет получить шар. Мы согласились отдать его в обмен на разрешение отправиться на ГГГ 1145591.
– Хорошо, – кивнул я, – это политика. Но я – то тут причем? Ведь это я откопал шар. У меня есть право увидеть этот чертов сейф!
– Успокойся, – промурлыкала Яна. – Зачем же кричать на меня? Я и так целиком на твоей стороне. Ты должен поговорить с доктором Шейном и убедить его, что это несправедливо. Возможно, он даже не думал об этом, просто ткнул пальцем в список – и все. Отправляйся к нему. Мы все поддержим тебя, Том. Мы напишем петицию или придумаем еще что-нибудь.
Она поцеловала меня в щеку, вполне дружеский поцелуй из серии «держись-малыш-мы-с-тобой». Потом развернула меня и махнула рукой в сторону лаборатории.
Я послушно подошел и заглянул в дверь. Доктор Хорккк и 408б о чем-то очень оживленно беседовали. Мне почему-то не хотелось обращаться с просьбой к инопланетянам, и я просто спросил:
– Вы не видели доктора Шейна?
– Отправился в город, – резко ответил доктор Хорккк. – А в чем дело?
– А Пилазинул?
– Поехал с доктором Шейном, – последовал еще более резкий ответ.
– Простите, – устало сказал я. – Я только хотел задать вопрос. О тех троих, кому поручено доставить золотой шар в Галактический Центр. Если это возможно, доктор Хорккк, мне бы хотелось отказаться от этого назначения.
Видите ли, если я полечу в Галактический Центр, мне придется пропустить целый год экспедиции и…
Доктор Хорккк отмахнулся от меня сразу несколькими руками.
– По этому поводу объясняйтесь с кем-нибудь еще, – фыркнул он. – Я не занимаюсь организационными вопросами.
Щелчок по носу. Исчезни, Райс. На тебя нет времени.
Доктор Шейн и Пилазинул не вернулись из города до поздней ночи.
Приехали час назад, зашли в лабораторию и все еще сидят там. Лори, я не понимаю, что происходит вокруг, но я не сдамся так просто. Я не позволю выкинуть себя без борьбы. У меня есть право на участие в этой экспедиции.
Я его заработал.
16 ОКТЯБРЯ
Я прождал полночи, карауля доктора Шейна, но он так и не показался в спальне, и наконец я заснул, так и не дождавшись его. Утром, за завтраком, я подошел к нему и осторожно начал:
– Доктор Шейн, прошу прощения, я хочу побеспокоить вас относительно некоторых деталей вчерашнего объявления…
– Позже, Том, потом. У меня нет времени на мелочи.
Опять меня шуганули, не выслушав. Все слишком заняты, чтобы обращать внимание на бедного Тома. Я поплелся на место раскопок упаковывать оборудование. Миррик попытался утешить меня разнообразными парадоксиалистскими поговорками. «Тот, кто страдает от насмешек и неприятия, – говорил Миррик, – научится удерживать даже море». И еще:
«Высшие силы даруют нам наибольшую награду, когда изымают из этой жизни».
Или так: «Только тот находит подлинное счастье, кому в нем отказано».
– Очень мило, Миррик.
– Медитация и сосредоточение приносят понимание, мой друг. Возможно, эта боль полезна тебе.
– Я уверен в этом.
И тут под колпаком появилась Яна, судя по всему, близкая к точке кипения.
– Ты знаешь, что я сейчас выяснила? – требовательно спросила она.
– Конечно, – с горечью ответил я. – Я такой могучий телепат, что без усилия могу читать твои мысли и…
– Заткнись, Том, и послушай меня. Я только что узнала, кто составлял список. Кто определял, кому лететь к 1145591, а кому – в Галактический Центр. Это Лерой Чанг.
– Лерой Чанг? – удивился я. – Это действительно странно. Он-то тут при чем?
– Его попросил доктор Шейн. Наши боссы были слишком заняты. Ну вот, он написал объявление и расклеил. Том, ты что, не понял? Это Лерой Чанг.
Лерой Чанг!
– Лерой Чанг. Да. Я тебя слышал.
– Ты совсем думать разучился? В объявлении сказано, что ты летишь в Галактический Центр, а я отправляюсь на ГГГ 1145591, и профессор Чанг летит туда же. Теперь понял?! Лерой нарочно устроил так, чтобы…
– Яна, я врубился. Дошло.
– Правда, пакость какая?
– Где он сейчас?
– Пакует образцы в лаборатории.
Я развернулся и рванул, как страус, в сторону лаборатории. Миррик прокричал мне вслед:
– Вселенная – явление обратимое! Том! Это такая поговорка парадоксиалистов!
– Спасибо! – крикнул я на бегу.
Уже несколько недель – с тех самых пор, как Лерой потерпел неудачу, я делал все возможное, дабы избегать компании профессора Чанга. У Лероя тоже были причины не искать моего общества. За это время он превратился в тень самого себя, не участвовал в общих беседах, прятался где-то в углах, время от времени бросая на Яну и Келли исполненные желания взгляды. Я не любил его, но жалел, он был какой-то ненастоящий – злодей-неудачник из второсортного видеофильма. Сейчас, однако, я собирался стереть его в мельчайший археологический порошок и развеять над раскопками.
Я заглянул в лабораторию и сразу же увидел его спину. Он действительно паковал трубки с надписями. Но, увы, кроме него в лаборатории были доктор Шейн и Пилазинул, а мне совершенно не улыбалось устраивать сцену в их присутствии. Поэтому я спокойно обратился к нему:
– Профессор Чанг, можно вас на минуточку?
– Это срочно?
– Боюсь, что да!
– Хорошо, в чем дело?
– Видите ли, в котловане есть один предмет… Мне хотелось бы, чтобы вы на него посмотрели. Мы не вполне уверены, что его нужно паковать… Мы просто не знаем. Может, вы пойдете со мной и разберетесь?
Он купился.
Молча мы дошли до защитного колпака, но заходить под него не стали. Я остановился перед высоким холмом выкопанной земли, которую мы не успели еще вернуть на место. Начал накрапывать дождик. Я сказал:
– Давайте поговорим, Лерой.
– Я не понимаю.
– Скоро поймете. Мне сообщили, что это вы составляли список тех, кто повезет шар в Галактический Центр.
Осторожное «да».
– Как так?
– По просьбе доктора Шейна. Он был занят, а это, в сущности, канцелярская работа.
– Вы меня канцелярским образом выбросили из экспедиции, – прошипел я, – а сами отправляетесь на астероид. Вместе с Яной.
– Но, Том, – возмутился Лерой. – Честь открытия шара принадлежит тебе. Я думал, ты захочешь лично представить свою замечательную находку Галактическому Центру.
Его доводы не произвели на меня впечатления.
– А что вы скажете, если я швырну вас сейчас в эту яму? – ядовито улыбнулся я.
Лерой отступил назад:
– Наш разговор приобретает странный оборот…
– Примитивный, архаический, вполне обыкновенный воинственный оборот.
Ты, вонючка склизкая, я что, должен сидеть смирно и улыбаться, когда ты меня канцелярским образом посылаешь к чертовой матери?
– Я опять не понимаю.
– Да, ты это уже говорил. Позволь мне процитировать одну старую поговорку парадоксиалистов: «Вселенная – явление обратимое». Теперь понял, чего я от тебя хочу?
– Мне не нравится, как ты ведешь себя, Том.
– Черт, парень. Я хочу, чтобы ты вычеркнул меня из того списка и вписал себя.
– Но…
Я сделал шаг вперед. Он затрясся и издал какой-то непонятный всхлипывающий звук. Я не люблю насилие и по природе вовсе не хулиган, но мне не было стыдно за свое поведение. Подумать только, этот тип портил жизнь Яне…
– Эта угроза физического насилия… – пролепетал Чанг.
– Будет выполнена. -…недостойна, Том.
– В яму! – рявкнул я и бросился на него.
Он взвизгнул от страха. Я схватил Чанга за плечи, но сбрасывать вниз не стал, а наклонился к самому его уху и прошептал:
– Лерой, а что подумает о тебе доктор Шейн, когда Яна расскажет ему, как ты пытался ее изнасиловать?
Лерой обмяк.
Я сильно сомневаюсь, чтобы обвинение в попытке изнасилования, сделанное через несколько недель после события, произвело хоть какое-то впечатление на суд присяжных. Людей с нечистой совестью легко шантажировать. Лерой злобно посмотрел на меня, что-то пробормотал о хамстве и принуждении, потом сдался и покорно спросил:
– Чего тебе, собственно, от меня надо?
Я повторил.
Он сделал.
В этот вечер на дверях домиков появилось два экземпляра исправленного списка. Мое имя значилось в числе тех, кто улетал на поиски астероида.
Профессор Лерой Чанг занял мое место среди возвращающихся в Галактический Центр. Я не буду сильно скучать по нему. И Яна тоже.
17 ОКТЯБРЯ
Продолжаю марафонское письмо. Свежие новости: твой умный братец Том сам себя перехитрил. Единственное, что меня утешает, – я не мог поступить иначе.
Знаешь, как это бывает, когда выбиваешься из колеи из-за какой-нибудь мелочи и упускаешь из виду что-то действительно важное. Старая поговорка парадоксиалистов: «Тот, кто не замечает главного, проспит даже наступление следующего тысячелетия». Я был слишком занят, отмазываясь от полета в Галактический Центр, и проглядел то, что должен был заметить с самого начала. То, что все мы должны были заметить.
Утром во время перерыва я отловил доктора Шейна.
– Сэр, – сказал я, надевая маску скромного и пугливого аспиранта. – У меня есть один чисто гипотетический вопрос. Ну вот, нашли мы астероид, вскрыли сейф, робот сидит там, и он в рабочем состоянии. Что дальше? Как мы будем общаться с ним? Как объяснить ему, кто мы, и сколько времени прошло с тех пор, как его замуровали?
– Никак, Том. Боюсь, это невозможно.
– Да нет, сэр, вполне возможно. У нас есть визитная карточка.
Рекомендательное письмо. Только мы почему-то решили не брать его с собой.
– Том, ты меня запутал.
– Я говорю о шаре, сэр.
Доктор Шейн наморщил лоб. Пошевелил губами. Глубоко задумался. Потом просиял:
– Шар! Ну конечно же, шар!
И помчался в лабораторию, совещаться с доктором Хорккком и Пилазинулом.
Совещание продолжалось около часа. Затем нас всех созвали в лабораторию на общее собрание. Собрание посреди рабочего дня, с ума сойти!
Председательствовал доктор Хорккк. Доктор Шейн, сидевший в сторонке одарил меня теплой, благодарной улыбкой. Я снова стал любимчиком учителей.
Доктор Хорккк сплел и расплел свои многочисленные руки, быстро и последовательно моргнул всеми тремя глазами, засунул один из длинных многосуставчатых пальцев в рот для еды и вообще исполнил все ритуальные жесты, которые для тхххианина равнозначны покашливанию и хмыканью. Потом отчетливо и злобно проговорил:
– Я хотел бы предложить внести в наши планы кое-какие изменения. Нам потребуется согласие всех, потому что последствия могут оказаться крайне неприятными. Как вы знаете, мы согласились с требованием Галактического Центра доставить им обнаруженный нами шар для хранения и изучения. Однако сегодня было высказано предположение, что шар лучше оставить в распоряжении экспедиции, ибо он может послужить средством общения между нами и роботом Высших. Мы сможем предъявить его, как своеобразное рекомендательное письмо, подтверждающее, что мы – археологи из более поздней эпохи.
Мне понравилось, как ловко доктор Хорккк использовал мой термин.
– Итак, – продолжал доктор Хорккк. – Мы смогли бы показать роботу, что нашли шар на другой планете и с помощью фильма отыскали астероид. Мы также могли бы объяснить ему, как долго он находился в сейфе. Я могу представить и другие способы общения, где шар будет выступать как посредник. Однако, если мы возьмем его с собой, наверняка между нами и нашим начальством в Галактическом Центре возникнет определенное напряжение. Поэтому…
Он предложил голосовать.
Кто за то, чтобы предложить Галактическому Центру отправиться в задницу? Одиннадцать рук.
Кто против? Никого.
Проходит единогласно. Выступает доктор Шейн.
– Конечно, теперь нам не надо отправлять кого-либо в Галактический Центр. Прежний приказ отменяется. Мы летим все вместе.
Черт! А я – то думал, что избавился от Лероя Чанга.
