Глава 3
Джон-Том хотел выйти в путь пораньше, но когда Талея наконец позволила ему выползти из кровати, солнце стояло уже высоко. Раскинувшись посреди матраса в окружении сбившихся комом кремовых простынь, она смотрела на одевающегося мужа, видом своим напоминая ванильный сироп посреди шоколадного пломбира.
— Может, мне отложить отправление на недельку-другую? — предложил юноша.
Талея рассмеялась и села, сбросив одеяло и тряхнув длинными, до плеч, рыжими кудрями.
— Не стоит. Еще ночь такого «отдыха» — и мы с тобой не сможем таскать ноги.
Натягивая сапоги, он с трудом — из-за трясущихся коленей — удерживал равновесие то на одной, то на другой ноге.
— Ты не знаешь, где мой старый заплечный мешок?
Талея молча кивнула.
— Приготовь смену одежды, побольше вяленого мяса, чтоб было чем заморить червячка в пути, ну и все, что сочтешь необходимым. Да, и еще мой посох. А пока будешь укладываться, я настропалю Маджа.
— Жаль, что ты не можешь оставить свой посох здесь.
— Извини, но он может понадобиться мне в дороге. — Тут же пришлось уворачиваться от метко запущенной подушки. — Останки дуары уже упакованы. Можешь привязать их поверх рюкзака. — Джон-Том притопнул одной ногой, потом другой. — Без инструмента на груди я буду чувствовать себя голым.
Талея откинулась на вторую подушку.
— Я предпочла бы, чтобы ты остался, Джонни-Том. Но раз уж идешь, я ежедневно буду думать о том, что ты в безопасности и хорошо проводишь время. Выбери самый удачный маршрут, чтобы обернуться поскорее. — Подняв глаза к потолку, она добавила: — И не забудь перед уходом вынести мусор.
Джон-Том скривился и вышел.
В конце коридора была спиральная лестница. Взбираясь на чердак, Джон-Том прокручивал в уме, что скажет Маджу. Вытащить выдра из дома будет не легче, чем вырвать зуб.
— Мадж! — Приподняв люк, он заглянул внутрь. — Мадж, ты спишь?
В ответ — ни звука. Из-за остроконечного потолка стоять в полный рост можно было лишь в центре чердака, забитого подарками, изрядная часть которых была преподнесена благодарными жителями Оспенспри — города, недавно спасенного Джон-Томом и Клотагорбом от пагубного воздействия пертурбатора. Большинство подношений остались нераспакованными.
Свет на чердак проникал через круглое слуховое оконце, под которым стояла красиво отделанная бронзой и бирюзой кровать — дар одного из видных граждан Линчбени, старого приятеля Клотагорба. На чердак ее сослали за неудобство: несмотря на изысканность, кровать была рассчитана на обитающих в этом мире коротышек. Талее она подходила идеально, а вот длинные ноги Джон-Тома свисали через край. Но они все равно решили ее оставить — того и гляди кроватка понадобится паре маленьких чаропевцев. Так что пока она нашла приют на чердаке.
Ныне же кровать была занята мохнатым клубком, напоминающим грязный ковер. Голову Мадж сунул под одеяло в изножье постели, зато нижняя часть его гибкого туловища возносилась вверх, а хвост трепетал, как флажок, выдавая непристойное содержание сновидений выдра. Спал Мадж так же беспокойно, как и жил, чем давал Талее еще один повод для упреков. Он метался по кровати с грохотом, заглушить который не могли даже звукопоглощающие заклинания Клотагорба. Но что хуже — он бродил во сне, да еще и разговаривал, в результате чего обнаружилось, что в бессознательном состоянии он пересыпает свою речь непристойностями куда обильнее, чем наяву.
Джон-Том склонился над разоспавшимся гостем.
— Мадж! Маджи-Ваджи! Пора вставать. — Не выдержав, он гаркнул над спрятанной под одеялом головой выдра: — Да проснись же, черт тебя дери!
Зад выдра медленно опустился, будто проколотая шина, а из-под смятых простынь в изножье кровати вынырнула голова, сонно заморгавшая карими глазками.
— Уф, че за дерьмовый переполох! Че случилось, приятель?
— У меня, а теперь и у тебя срочное дело.
Мадж нахмурился и облизнулся.
— Какие дела в такую рань? Все порядочные персоны еще спят.
— Мадж, уже скоро ленч.
— Ленч?!
Внезапно в глазах выдра не осталось и следа сонливости. Гибкой молнией вылетев из постели, он начал стремительно одеваться.
— Чего ж сразу-то не сказал? Завтрак я уже прошляпил, так? Ну ничего, как-нибудь отыграюсь. Кореш, говори, какие смачные яства дорогуша Талея сготовила нам для доброго перекуса?
— Мадж, тебе нечего проглотить, кроме горькой пилюли. Ночью в дом чародея ворвалась шайка головорезов, чтобы ограбить его. Я проснулся, подкрался потихоньку и дал им от ворот поворот.
— Так ты ж самоотверженный герой, парень, я всегда говорил!
— Нет, ты всегда говорил, что я круглый идиот, раз сую свой нос в чужие проблемы. Но это к делу не относится. Я упал на дуару и сломал ее.
Это остудило пыл выдра.
— Сломал дуару, гришь? Сильно?
— В щепки. Клотагорб говорит, что если ее и можно починить, то под силу это только мастеру по имени Кувир Кулб, живущему в городе Стрелакат-Просад.
— Не слыхал. — Мадж фыркнул носом, зашевелив усами, потом склонился над маленьким зеркальцем и начал прихорашиваться. — Ну, всякому случается время от времени неожиданно выбраться на небольшую прогулку.
— Вот именно. И ты идешь со мной.
— Чево-о-о?! — Мадж оторвался от зеркальца и пристроил зеленую фетровую шляпу с пером между ушами. — Без обеда?!
— Нет, — раздраженно буркнул Джон-Том. — Сперва поедим.
— Тада ладно. — Покончив с одеванием, выдр неторопливой походкой направился к лестнице. — А где этот Стрелакат? У Гнилых Горшков? Или к востоку от Поластринду?
— Ни там, ни там. В глубь от южного побережья Глиттергейста.
— Аж у самого Ярровла?! — Мадж помедлил, потом пожал плечами. — А, всего-то несколько дней пути общественным транспортом. Небольшая смена обстановки мне не повредит. Искупнемся?
— Мадж, Стрелакат-Просад расположен в джунглях к югу от Чеджиджи, то бишь за океаном. Когда я назвал южное побережье, я имел в виду южное побережье.
Мадж подозрительно покосился на приятеля.
— А ты знаешь, скока туда добираться, приятель?
— Представляю.
— Тада представь еще одну вещь: я не в счет. Я сыт по горло странствиями в дальние края, особо в твоей компании, вот так. С теми, хто тянется за тобой, Джон-Том, вечно случается чтой-нибудь скверное.
— На этот раз проблем не будет. Мы всего лишь несем дуару в починку, а вовсе не мчимся миру на выручку.
— Говори напрямик, чувак: мы вовсе никуда не мчимся. И потом, у меня кишка тонка для второго океанского вояжа. Одного раза с тобой хватит до конца дней. Я остаюсь тут как тут.
— Не хотел я затевать этот разговор, Мадж, но ты оставался «тут как тут» с самой нашей с Талеей свадьбы.
— Точно, и не думай, что я не умею ценить гостеприимство. Я наслаждался каждым днем и каждым блюдом, а заодно и компанией.
— У Талей иное мнение по этому вопросу, — негромко возразил Джон-Том.
— Ах, эта огненноволосая милашка с голой кожей! — задумчиво проговорил Мадж. — Завсегда таит истинные чувства под маской раздражения. И все чтоб показать миру, какая она крутая. Ежели она говорит «да» — это значит «нет», а ежели «нет» — то «да».
— Несколько часов назад она извлекла свою саблю. По-моему, это значит «нет».
— Какое чувство юмора! Ты счастливый мужик, Джон-Том, — хихикнул выдр.
— Насколько я понимаю, — сухо продолжал молодой человек, — она собиралась подняться сюда и вынуть сердце у тебя из груди.
— Обхохочешься с твоей Талеей!
Мадж потряс головой.
— И если начистоту, — Джон-Том бросил взгляд в сторону лестницы, — по-моему, я слышу ее шаги.
Улыбка выдра мгновенно погасла, уступив место на мохнатой физиономии выражению бескрайнего ужаса, и он метнулся за кровать.
— Не подпускай ее ко мне, парень! Я ж знаю, что щас она просто шизанутая — никого не слушает, даже тебя.
Джон-Том с трудом сдержал улыбку.
— По-моему, она спускается — но ненадолго. Ничего не обещаю, но если ты согласен составить мне компанию — кажется, я смогу утихомирить ее ровно настолько, чтобы успеть смотаться без кровопролития.
— Говоришь, надо пересечь Глиттергейст? — неуверенно пробормотал Мадж.
— А когда сойдем на берег, — неторопливо кивнул Джон-Том, — еще невесть сколько брести по джунглям.
Мадж молча прикинул шансы, а потом ответил:
— Сдается мне, лучше так, нежели испытывать судьбу, када Талея размахивает саблей.
— Да неужто ты испугался въедливой девчонки?
— Ты не видел, как «въедливая девчонка» сражается, а я видал. Она безжалостна, как Магистрат в день повешения.
Джон-Том повернулся и начал спускаться.
— Так ты идешь со мной или нет?
— Дай подумать еще секундочку, приятель! — взмолился выдр.
— Я слышу, как она мечется с саблей по комнате. Похоже, она в хорошей форме.
— Ладно, ладно. — Выдр выбрался из-за кровати. — Тока держи ее от меня подальше, а?
— Пошли уж. На сытый желудок все выглядит не так скверно, хотя… — Тут Джон-Том бросил взгляд на до предела растянувшее ремень брюшко выдра. — Похоже, твой желудок давно не испытывал голода.
— Точно! Всегда лучше сперва пожрать, а потом уж говорить. И потом, она орудует половником лучше, чем саблей.
И Мадж поторопился спуститься вслед за хозяином дома.
* * *
— Отличное блюдо, милашка. — Мадж откинулся на спинку стула, словно хотел жестом подчеркнуть комплимент, стирая с губ жир и кусочки пищи. — За все те годы, что мы с тобой шмонали карманы недостойных граждан, избавляя их от раздутых кошельков, ты ни разу даже не намекнула, что готовишь не хуже, чем пыряешь ножичком.
— У каждого есть скрытые таланты, Мадж.
Разговаривая, Талея одновременно прибирала на плите. Расширительное заклинание Клотагорба не обеспечило отдельной столовой, так что грубо срубленный обеденный стол располагался посреди кухни.
— Не без того. — Выдр удовлетворенно кивнул. — И в чем, по-твоему, состоит мой?
— По-моему, из тебя вышел бы отличный торговец, — ответила Талея, вытирая руки мокрой тряпкой. — Ты всегда быстро работал языком… Почти как пятками.
— Ох-хо, все дамы мне так говорят. Но что за смысл таскаться по свету с кучей товаров, чтоб их продать, ежели проще и чище избавлять народ от бабок, не отягощая его взамен хламом?
— Смысл в штуке под названием «мораль», — вставил Джон-Том, приканчивая остатки ленча.
— Мораль, мораль, дай-ка подумать… — нахмурился выдр. — Я наверняка слыхал это слово раньше, парень, но не возьму в толк, что оно значит. Это какой-то фрукт или что? Растет где-то на севере, да?
Джон-Том смог лишь укоризненно покачать головой. Мадж соскользнул со стула и потянулся.
— Да, я провел тут несколько чудных деньков передыха, но я завсегда знаю, када становлюсь в тягость. Нет, не уговаривайте меня остаться. — Он предостерегающе поднял лапу, хотя хозяева вовсе не намеревались его отговаривать. — Не в моем нраве испытывать великодушие друзей. Вижу, настало время старине Маджу иттить дальше. Говорят, в Гнилых Горшках нынче можно найти какую-никакую работенку. Думаю смотаться туда и разнюхать обстановку, так сказать.
Джон-Том отложил вилку.
— Постой-ка! Ты ничего не забыл?
— Забыл? — Выдр что-то забормотал себе под нос, потом просветлел. — Ах да, разумеется! Не волнуйся, перед уходом я уложу манатки в котомку и возьму оружие. Не в духе старины Маджа шастать без лука, разве нет?
— Конечно, нет. Особенно учитывая, какое дальнее странствие нам предстоит.
— Нам? Дальнее странствие? А-а, ты о том коротеньком плавании. Оно наверняка пойдет тебе на пользу, приятель. Море с тобой в ладу. Када вернешься, разыщи меня, чтоб обо всем рассказать.
Джон-Том ощутил, как чувство юмора покинуло его.
— Ты забыл еще кое о чем. Не помнишь, что идешь со мной? Ты же согласился!
— Вздор! Парень, неужто ты всерьез? Ну, ежели б твоя жизнь была в опасности или еще что серьезное — я бы поспешил тебя прикрыть, будь спокоен!
— Значит, по-твоему, сломанная дуара — это несерьезно?
— Можа, для тебя и серьезно, — пожал плечами Мадж, — а больше ни для кого. Это ж не я виноват, а? Я ж говорил, ежели б ты собирался спасать мир…
— То ты от рвения спотыкался бы о собственные ноги, так надо понимать? — ровным голосом проговорил Джон-Том. — А теперь слушай сюда, Мадж. Сейчас ты поднимешься к себе и соберешь шмотки, но не для похода в Гнилые Горшки. Через полчаса мы отправляемся в Ярровл.
— Ярровл? Приятель, нечего мне делать в Ярровле! — Темные глаза выдра взирали с ледяным хладнокровием. — Могу составить тебе компанию на денек-другой, тока чтоб убедиться, что ты идешь нужной дорогой, а потом, приятель, клянусь, однажды ночью потихоньку вроде как растворюсь в лесу.
— Прежде ты ни разу так не поступал.
— Просто мне совесть не позволяла. А теперь, зная, что тебе не угрожает никакая жуткая опасность, и не задумаюсь.
— Сделаешь, как велит Джон-Том.
Оба спорщика обернулись и уставились на Талею.
— Рыжая шкурка, да неужто и ты рассчитываешь на мою нравственность?
— Не буду я рассчитывать на то, чего не существует. — Талея перешла от раковины к комоду, в котором держала бумаги, пошарила там и извлекла на свет несколько скрепленных между собой листков, быстро просматривая их во время разговора. — «Выдр Мадж. Накладные расходы».
Мадж, разинув рот, вытаращился на нее, потом перевел взгляд на Джон-Тома, но тот тоже был в недоумении.
— Кров и стол, трехразовое питание, иногда четырехразовое, вечерняя закуска, доставка в Линчбени и обратно, стирка… Сообщить итог или сперва огласить весь список?
— Эй, милашка, погоди-ка вшивую секундочку! Я ж твой разлюбезный старинный дружок, так ведь? Я что, требовал плату, када выручал тебя из сырой темницы или прикрывал твою задницу от тайного клинка? Что ж тада за базар насчет расходов?
— Если хочешь, возьми для справки. — Талея вручила ему бумаги. — У меня есть второй экземпляр.
Мадж быстро пробежал список глазами.
— Это вопиющая фигня, вот так! Это не тока незаконно и аморально, а жутко оскорбительно. И после этого она еще называется подругой юности!
— Осмотрительной подругой. Ты же сам меня этому учил. Но, разумеется, — тут Талея сладко улыбнулась, — мы могли бы и забыть об этом.
— Тут ты до чертиков права. — Мадж изорвал бумаги в клочья и с достоинством выложил их на середину стола. — Думала устроить мне обалденную подлянку? Это годится разве что на подтирку.
— Как ты, несомненно, заметил, туалетная бумага тоже вошла в список, — невозмутимо ответила Талея. — И вопреки твоим словам, это нормальный контракт. Принятие услуг предусматривает согласие оплатить причиненные хлопоты. Этому меня научил Джон-Том.
— Адвокатишка вшивый, — буркнул выдр, сверкнув глазами на Джон-Тома. — Раз я в гостях, то и платить ни за что не уговаривался.
— Судья-то этого не знает. Мадж, как по-твоему, кому он поверит? — Талея подошла и потрепала его по загривку. Мадж отстранился, но без злости. — Честной, добропорядочной жене известного горожанина или заслуженно пользующемуся дурной славой расхитителю вроде тебя?
— Расхитителю?! — Выдр повернулся к Джон-Тому. — Нет, ты послушай эту самку, приятель! Ты портишь ее, вот так.
— Ну не знаю. — Джон-Том откинулся на спинку стула. — По-моему, она не так уж испорчена.
— Ну так как, Мадж? — Талея перевела взгляд на мужа. — Ты был прав. Это почти так же весело, как пырнуть кого-нибудь.
— О свет моих очей, в моих краях одно другого стоит.
Мадж тяжело осел, но Талея не отставала.
— Ну же, водяная крыса, отвечай! Поплывешь или будешь платить?
Выдр втянул голову и потупился, демонстрируя непревзойденный дар впадения в панику. Наконец он исподлобья глянул на Джон-Тома.
— Поклянись, что это не увертка. Ты ведь не вешаешь лапшу на уши, чтоб впутать бедного Маджа в еще одно жутко опасное для жизни путешествие к черту в зад?
Джон-Том торжественно воздел правую руку.
— Клянусь, что мы совершим лишь небольшую морскую прогулку ради ремонта дуары. Я не жду никаких бед и не намерен их искать.
— Угу, — буркнул Мадж и повернулся к хозяйке дома. — А что будет, када вернемся?
— Порву все экземпляры счета.
— Да чихал я на счет! — Он облизал усы и губы. — Я смогу стать обратно на постой?
— Только через мой труп.
— А что, ежели вместо обещанного Джон-Томом пикника нарвемся на шухер?
— Я похороню тебя на заднем дворе — больше ничего не обещаю. Я не против твоего соседства, если не приходится ни кормить, ни слушать, ни обонять тебя.
— Вот за что я тебя люблю, милашка, что ты великодушна до опупения, прямо как выдра. — Несмотря на горечь своих слов, Мадж тут же улыбнулся, он просто не умел долго оставаться мрачным. — Ну, ладно. Ежели кому и позволить захомутать себя, так разве тока наисмачнейшей мегере во всем Колоколесье. — Он встал перед Джон-Томом. — Что ж, парень, я с тобой, но предупреждаю: ежели вздумаешь ваньку валять, я свалю от тебя быстрей, чем старый холостяк с бабского съезда.
— Мадж, обещаю, никаких фокусов. Мы с тобой просто отдохнем и насладимся чудесной прогулкой, а в конце уладим небольшое дельце с мастером — и сразу домой, вот и все. Я ни разу не забирался так далеко на юг и не плавал так долго. Поездка будет весьма познавательной.
— Во-во, это меня и смущает. Все наши поездки оказывались до хрена познавательными.
Тут Мадж углядел недоеденный ломоть свежеиспеченного деликатесного токлайского хлеба, бросился и сграбастал его с тарелки, не предложив будущему спутнику даже кусочка.
