Я видел, как он вздрогнул от неожиданности, когда обнаружил меня. Я видел, как он уселся на конек крыши, повернул голову и раскрыл рот.

— Ахиру!

…И тут он сорвался. Впервые я увидел эмоции на лице серого человека. Страх. Он попытался ухватиться за гвоздь, но промахнулся. Его ногти царапали гладкий лед. Затем он пропал из виду, и я закрыл уши, чтобы не слышать, как он ударился о землю.

Что мне делать теперь? Холод пробирал меня до костей, пока я висел на веревке и ждал неизвестно чего. До меня доносились приглушенные голоса. Я не мог разобрать слов, пока кто-то не высунул голову из люка.

— Букай что-нибудь сказал?

— Да. Он произнес мое имя.

— Затем поскользнулся и упал?

— Да.

— Это нехорошо.

— Нехорошо. Лучше бы он разбился молча. Ведь он проявил эмоции.

Крышка люка захлопнулась.

Какие чуткие люди. У Букая наверняка были друзья. Наверное, я больше скорбел о нем, чем они. Моральная Философия! Пока мои пальцы еще не полностью окоченели, я снова вылез на крышу и осмотрелся. Крышка люка закрыта, крыша пуста. Медленно и осторожно я пополз к люку. У меня не было ни малейшего желания присоединяться к Букаю.

Выждав десять нескончаемых минут, я решил, что внизу уже никого нет. По крайней мере, надеялся на это. Дрожа от холода я поднял крышку. Мои зубы так стучали, что этот звук можно было услышать внизу. В комнате царила тьма. Все ушли.

Существует определенный предел мучений, которые может вынести человек, и я уже давно перешел его. Я решил немного отдохнуть, но, как только прилег на пол, мгновенно уснул. Так крепко уснул, что, когда проснулся, не мог определить, сколько же времени я проспал. Минуту или день. А что, если серые люди продолжают поиски? И сколько здесь длится день? Ругая себя за проявленную слабость, я занялся замком. Медленно открыл дверь. Коридор был пуст. За окнами чернела ночь.

— Тебе снова повезло, ди Гриз. Может, твой подсознательный таймер работает лучше, чем твой мозг. Пора приниматься за работу.

Сон освежил меня. Я на цыпочках стал красться вдоль стены, готовый к любым неожиданностям. Все двери были закрыты, и ученики, очевидно, крепко спали после тяжелого дня. В кабинете Наставника горел свет, и, слегка отворив дверь, я заглянул внутрь. Он сидел на стуле, ожидая меня. Я зашел в комнату и бесшумно закрыл за собой дверь.

— Это ты… — сказал он, держа в руке стакан с водой.

Он осторожно поставил его на стол.

— Если это вода, то я ее выпью, — сказал я, беря стакан. — Меня мучает жажда.

— Это яд, — бесцветным голосом сообщил он.

Я тут же поставил стакан на место.

— Ты собирался покончить с собой?

— Да. В случае необходимости. Я не знал, кто первым войдет в мой кабинет.

— Все ушли?

— Да. Они ничего не обнаружили. Один из них упал с крыши и разбился насмерть. Ты виноват в его смерти?

— Косвенно. Я видел, как он сорвался с крыши.

— Теперь они считают, что ты замерз в снегу. Утром они отправятся искать твое тело. Не думаю, что они станут сильно стараться, потому что некоторые думают, что ты мог утонуть в океане.

— Это вполне могло произойти. Но теперь, когда вечерние приключения закончились, я думаю, нам надо вернуться к прерванной беседке.

— Как передать послание Лиге?

— Именно. Пока я там прохлаждался на крыше, у меня возникли кое-какие идеи. Думаю, у нас все получится. Ты устал?

— Не очень.

— Прекрасно. Тогда я хочу поработать сегодня в электронной лаборатории. Мне там никто не помешает?

— Я позабочусь об этом. Что ты хочешь сделать?

— Сходи в библиотеку и принеси мне схему детектора искривленного пространства. Думаю, у вас достаточно деталей, чтобы я мог его собрать?

— На складе есть уже собранные детекторы. Их тоже изучают в школе.

— Еще лучше. Тогда пойдем в лабораторию и займемся делом. Я покажу тебе, что я хочу сделать.

Ханасу подавал мне нужные детали, а я занимался сборкой, и скоро мое приспособление было готово. Я отошел в сторону, чтобы полюбоваться на него. Приспособление представляло собой металлическую трубу, заостренную с одной стороны и, расширяющуюся с Другой.

— Произведение искусства, — сказал я.

— Для чего оно нужно? — с присущей ему практичностью спросил Ханасу.

— Эту штуку надо прикрепить к одному из ваших звездолетов. Это наша следующая задача. Если все сделать аккуратно, никто не обратит на нее внимания — ведь это копия сигнального отстреливателя, которым оснащены все корабли. Только вместо сигнальных ракет внутри находится вот это. — Я показал ему пластиковый цилиндр. — Внутри располагается батарея и мощный радиопередатчик. Я смастерил десять таких передатчиков, больше, чем достаточно. Работает эта штука следующим образом. Каждый раз, когда корабль выходит из искривленного пространства в нормальный космос, это фиксируется приемником на носу, и один из передатчиков выстреливается. Он начинает передавать сигнал каждые полчаса. За это время корабль уже давно вернется в искривленное пространство. Сигнал передается на частоте Лиги и содержит мой номер и местонахождение этой планеты. И, разумеется, призыв о помощи. Нам останется только сидеть и ждать, когда появится космическая подмога.

— Очень интересно. А если вблизи не окажется ни одного приемного устройства?

— Я предвидел этот вопрос. Теория вероятности на нашей стороне. Большинство пилотов время от времени включают навигационную аппаратуру. То же самое относится к пассажирским кораблям. Одно из наших радиопосланий обязательно достигнет цели.

— Остается надеяться. Это лучше, чем ничего. В крайнем случае мы покончим жизнь самоубийством.

— Конечно. Ты неисправимый оптимист.

— А как ты прикрепишь это приспособление к звездолету?

— При помощи атомного сварочного аппарата. — Я поднял руку, когда он хотел что-то сказать. — Ладно, я пошутил. Больше не буду. Я должен незаметно пробраться к одному из звездолетов. Чтобы все сделать, мне понадобится всего лишь несколько минут. Космопорт охраняется?

— Он обнесен металлическим забором. На воротах стоит охрана. Больше я ничего не знаю.

— Если это так, то задача упрощается. Мне нужна твоя, помощь. Я хочу знать, когда отправляется ближайший рейс. И мне нужен транспорт до космопорта.

— Что касается информации, то сложностей нет. Согласно графику «Такай Ча» стартует сегодня в шесть сорок пять.

— А сколько сейчас времени?

Прищурившись, Ханасу посмотрел на свои часы.

— Три часа одиннадцать минут, — наконец сообщил он.

— Ты можешь раздобыть транспорт? И вовремя доставить меня в космопорт?

Он долго думал и неохотно кивнул.

— Обычно это невозможно. Мне не разрешается выезжать за пределы школы. Но сегодня я могу сказать, что собираюсь присоединиться к поискам. Думаю, мне не откажут.

— Надо постараться.

Хитрость удалась. Через десять минут мы уже тряслись в колымаге на лыжах, приводимой в действие электрическим мотором с пропеллером. Обогревателя, естественно, не было, как и мягких подушечек на сидениях. Эти люди зашли слишком далеко в своем аскетизме. К своему радиоэжектору я приделал ремень и повесил его на плечо. Все инструменты, которые могли мне понадобиться, я сложил в сумку. Глядя на снежинки, пляшущие в свете фар, я пытался придумать какой-нибудь план.

— Насколько близко ты можешь подъехать к забору? — спросил я.

— Вплотную. Как видишь, здесь нет дорог. Можно ездить, где угодно.

— Это хорошо. План таков. Высадишь меня возле забора и поедешь дальше. Но запомнишь место. Вернешься туда ровно через час. Но если по радио передадут сигнал тревоги, держись отсюда подальше.

— Хорошо. У меня будет достаточно времени, чтобы вернуться в школу и выпить яд.

— Примешь его вместо завтрака. Только сначала убедись, что они поймали меня. Возможно, там будет суматоха, но не так уж и легко взять меня в плен.

— Ты когда-нибудь ходил на лыжах?

— Я чемпион по лыжному спорту.

Операция прошла как по маслу. Пару раз мы видели огни других машин. Но они были далеко. Затем мы на бешеной скорости петляли мимо каких-то темных зданий. Ханасу вел машину, какао. Вскоре мы оказались возле ограждения и поехали вдоль него. Впереди ярко горели фонари возле ворот. Затем на какое-то мгновение резкий порыв ветра поднял с земли клубы снега.

— Я спрыгну здесь! — закричал я. — А ты езжай дальше и не забывай поглядывать на часы!

Я сбросил сумку с инструментами в снег и нырнул вслед за ней. Не успел я приземлиться, как Ханасу уже рванул с места, обдав меня снегом. Темно, холодно, противно — прекрасная маскировка. Вытащив из сумки детектор, я осторожно приблизился к металлической сетке забора.

Простенькая система сигнализации. Я мог отключить ее и прорезать дыру в сетке, закрыв один глаз, стоя на одной ноге и спрятав правую руку за спину. Не в силах удержаться от соблазна, я закрыл один глаз, поджал одну ногу, правой рукой схватил себя за затылок и быстро справился с работой. Прорезав в сетке дыру, я раздвинул ее обеими руками, побросал туда свои инструменты, а затем пролез сам. За пару секунд я заделал дыру при помощи молекулярной сварки, нацепил лыжи и заскользил в темноту. Снег засыпал мои следы. Первый этап прошел отлично.

Звездолет я нашел без всяких проблем. Он стоял на ярко освещенной площадке. Я направился к нему, лавируя между зданиями. Возле последнего строения я остановился и принялся рассматривать стартовую площадку.

Какое великолепное зрелище открывалось передо мной. Мощные прожекторы на башнях освещали корабль. Снежинки падали на горевшие лампы и немедленно таяли. Вокруг звездолета царило оживление — ходили люди, ездили машины. На боку красовалось название — «Такай Ча». Тот самый корабль. Скоро он отправится в полет.

Только как мне приблизиться к нему, чтобы прицепить свое приспособление?