Фокус-покус, и дело в шляпе. В шляпе ли? Не наделал ли я ошибок? Не пропустил ли часом какой-нибудь роковой пункт или подпункт своего плана? Броневик угодил в плен голографической иллюзии и съехал с дороги. Правильно. Как и было задумано, он аккуратно затормозил в заранее подготовленном укрытии. Я изолировал его, пока он еще двигался, и охранники не успели бы сообщить своим по радио, даже если бы додумались. Гаусс-мина вырубила всю электроаппаратуру, вывела из строя двигатель. Затем ударили снаряды с сонным газом. Охрана лишилась чувств, никто не пострадал, я сам в этом убедился. А тем временем из-под деревьев выехал фальшивый броневик и занял на дороге место настоящего. Там его заметило бдительное око спутника. Чуть позже фургон был подогнан к отдаленному механомаркету и красиво сгорел. Игорь благополучно добрался до машины Кайзи, иначе бы он не бросал сейчас в свой грузовик ящики с деньгами.

А чем сейчас занимаются те, кого подняли по тревоге? Я надеялся, что мечутся без толку. Пожарные, наверное, поливают дымящиеся обломки. Полицейские ищейки готовятся ковырять спекшуюся гарь. Из свидетельских показаний они узнают, что сгорел банковский фургон. Еще больше суматохи, еще больше телефонных звонков. Да, броневик с деньгами уехал из такого-то банка. Нет, в такой-то банк он не прибыл. Новые звонки. Кадры со спутников отправят на экспертизу. К делу подключатся важные шишки. Легавые потеряют еще больше времени. Все — в строгом соответствии с планом. Слава Богу, Игорь громоздит последние ящики. Пора сматывать удочки.

Тут я вспомнил: надо сделать кое-что еще. Забрался в бронированный кузов, раскрыл коробочку с пилюлями. Сунул каждому спящему охраннику в рот капсулу замедленного действия. Через четыре часа они растворятся и выпустят нейтрализатор сонного газа. Не хочу, чтобы кто-нибудь умер по моей вине. Охранники проснутся и, если к тому времени их не обнаружат, поднимут тревогу. Мне нужен всего час, чтобы благополучно скрыться. Иными словами, времени еще вагон.

Я достал металлическою фигурку, вырезанную из лучшей нержавеющей стали. Ругаясь, подержал секунду-другую в кулаке, бросил на пол. Кайзи предупредил меня, что произойдет, если эту вещицу не найдут на месте преступления.

Я осторожно спустился на землю, еще более осторожно поднялся в кабину пожелтевшего Игорева фургона. Напарник только что запер заднюю дверь.

— Поехали, — буркнул я, когда он устроился рядом на сиденье. — На платную автостраду. Я, может, усну но дороге. Запрещаю будить под страхом смерти.

Я дремал, пока мы не достигли платной трассы, встряхнулся, позевал и достал активатор катализатора. Впереди появилось отверстие пронизывавшего холмы туннеля. Как только мы въехали, я нажал на кнопку.

Мощный и продолжительный импульс радиоэнергии с длиной волны точно 46,8 метра превратил краску в тончайшую пыль. Она развеялась, и фургон обрел прежний грязно-потечно-розовый цвет. Полицейские обнаружат пустой броневик. Со временем они увидят на кадрах, снятых со спутников, как от места преступления отъехал желтый фургон. Если и сумеют проследить его путь аж до платной трассы, выяснится, что он бесследно исчез в туннеле. Идеальное преступление. Успокоив себя этими мыслями, я крепко уснул.

И проснулся незадолго до того, как мы въехали на феторрвилъский склад Там я вымыл и напоил накладное лицо, этим же бодрящим процедурам подверг и себя. Потом на негнущихся ногах добрался до койки. Погружаясь в сон, чувствовал на губах улыбочку. И правда, чистая работа…

— Преступление века — вот как это назвали.

Я открыл воспаленные глаза и увидел отвратительный силуэт Кайзи. Он бросил мне на грудь охапку распечаток. Я вяло порылся в них. На самом верху лежало фото мясистой чиновничьей пятерни, державшей металлическую крысу. Во всех до единого заголовках сквозила истерика.

“Преступная Крыса наносит удар в чертоге богачей!”

“Украдены миллионы!”

“Паника на финансовых рынках!”

“Повышаются страховые взносы!”

Еще бы не повышались. Но это — не моя проблема. Я торопливо просмотрел остальные бумаги и на последней обнаружил нечто интересное. “Профсоюз организовал локаут на сталелитейном .заводе”. Гару Гуйлю удалось-таки сдвинуться с мертвой точки. Эго навело меня на мысль, что Боливар все играет роль Человека-Мегалита. Что, в свою очередь, заставило глянуть на часы. В полночь надо позвонить ему. Я сбросил листы и не без усилий поднялся на ноги. Вся эта суета не потревожила Игоря, который сладко посапывал на своей койке.

— Ужасно выглядите, — сказал Кайзи.

— А чувствую себя еще гаже.

— Если вас увидят на улице в этом грязном спортивном тряпье, сразу заподозрят.

— И что прикажете делать?

— Наденьте. — Он вручил мне темно-зеленую спецовку. — Ступайте и приобретите что-нибудь рабочее. И тяжелые ботинки. Потом возвращайтесь сюда и ждите. Скоро получите новое задание. Отдайте карточку.

— Что? — Голова все еще была тяжелая. Однако от взбадривающих пилюль следовало временно воздержаться.

— Кредитную карточку, по которой расплачивались за фургон. Я не хочу, чтобы она и здесь засветилась. — Взамен он дал пачку банкнот. — Теперь будете платить наличными.

— Куда же мне идти? Я в этом городе впервые.

— Тут неподалеку механомаркет.— Может, подвезете?

Он окинул меня брезгливым взором.

— Не думаю. Выйдя из склада, сразу поверните направо. И не слишком задерживайтесь.

— Ладно, ладно. Но разве дверь не запрется?

— Конечно, запрется. Игорь вас впустит. Я сорвал надоевшую спортивную одежду, облачился в пролетарское, затем отмылся, насколько удалось, холодной водой над грязным обшарпанным умывальником, вытер накладное лицо, скормил ему остатки бульона из банки. Надо бы еще купить. Спецовка была поношенная, по чистая. К тому времени, когда я вышел, Кайзи уже удалился. Не видно было и его машины. Движение чуток оживилось по сравнению с ночью, но все машины проезжали мимо. Видать, ничто не соблазняло водителей в этих трущобах. На ближайшем углу светофор горел красным, на тротуаре топталось несколько пешеходов. Когда я к ним присоединился, ко мне повернулся молодой человек и сунул в руку карточку. Рекламный агент? Попрошайка? Я опустил глаза и прочитал: “Молчи”. И ниже: “Переверни”. Я послушался и на другой стороне прочитал очень странное требование: “Дай телефон”.

Это что, уличный грабеж? Впервые я внимательно посмотрел на незнакомца. Одет хорошо. Густой загар. Темная борода. Усы. Глубоко посаженные голубые глаза. Эти глаза я уже где-то видел…

Я задавил в горле возглас: “Боливар!” Он кивнул и протянул руку. Я отдал ему телефон и с превеликим интересом наблюдал, как он прижимает к нему двустороннюю присоску. Светофор переключился, машины поехали. Боливар прилепил телефон к заднему бамперу ближайшей. Мы провожали ее глазами, пока она не скрылась из виду. Я повернулся, открыл было рот, но снова прочитал на карточке: “Молчи”. Боливар поманил меня в ближайший переулок. Там он достал индикатор шпионских устройств и обыскал меня. Выудил из моего кармана монету в пять кредитов, срезал пуговицу со спецовки и аккуратно поместил их в экранированный мешочек. И не произнес ни слова, пока его не завязал.

— Здравствуй, папа, — сказал он наконец. — Сначала я не был уверен, что это ты, но узнал по походке. Я очень рад! Между прочим, тебе идет новое лицо.

— Я тоже рад. Ты и сам неплохо замаскировался.

— Когда ты звонил в последний раз, я пустил по линии сигнал индикатора и обнаружил, что твой телефон на прослушке. Поэтому-то тебе и пришлось иметь дело с автоответчиком.

— Кайзи! Не иначе, подсмотрел, как я говорю по телефону.

— Наверное. Следящее устройство фиксировало все твои передвижения. Я все утро наблюдал за складом. Классическое ограбление, папа.

— Спасибо, я тоже так считаю. К сожалению, никакой прибыли оно нам не принесло. Я таскаю для Кайзи каштаны из огня. От мамы никаких новостей? — Я старался не подавать виду, что глубоко встревожен.

— Никаких. Но это не должно нас обескураживать. С нами Джеймс, и втроем мы горы своротим.

— Джеймс? Ты же должен был его остановить!

— Его остановишь! Ничего, папа, он прилетел под чужим именем. Финансовый ревизор от “Банко Куэрпо Эспесиаль”.

— Это же крыша Специального Корпуса! Сюда. — Мы подошли к механомаркету. Жажда и голод включили у меня под ложечкой сигнальный звонок. — Сначала поедим, — сказал я, ведя сына в заведение с вывеской “Быстро-дешево”.

Боливар не пожелал уничтожить по моему примеру наименее жуткое на вид блюдо — медведьбургер с жареной саранчой, но заказал голубое пиво. Прихлебывая, он рассказывал:

— Джеймс купил мне новую ксиву, и теперь я его помощник. Я ушел из ненадежного шоу-бизнеса, хотя там было весьма забавно. Но от поклонниц — нет отбоя. Был бы я холостяком… Мы неплохо покопались в здешних базах данных и с неоценимой помощью Специального Корпуса составили на твоего работодателя неплохое досье.

— На Кайзи? Он и правда первый богач в галактике?

Я с трудом сжевал медведьбургер и выдернул застрявшую в зубах саранчовую ногу.

— Какое там! Пройти по его следу было легче легкого. Он вовсе не хозяин этих бесчисленных банков. — Умно. Держу пари, вся эта мишура была нужна только для того, чтобы я подрядился работать в цирке.

Я отстукал на клавиатуре заказ еще на два пива — надо было утихомирить запрыгавших в желудке акрид.

— Цирк — тоже приманка. Я нанял на трех разных планетах частных детективов, имеющих прямой доступ к базам данных. Все, что мы накопали, — фикция, шито белыми нитками.

— Но на далекой планете все кажется убедительным, не так ли? И все же, зачем Кайзи взвалил на себя столько хлопот?

Боливар хлебнул пива и нахмурился.

— Ему было нужно, чтобы ты оказался на этой планете. А вот для чего — мы пока не знаем. Но есть кое-какие догадки. Первая: ему понадобилось совершить серьезные преступления, и он решил заручиться содействием профессионала. То есть твоим. И не пожалел труда, чтобы пристроить тебя в “Большой Бигтоп”. Вторая версия: ты нужен в качестве шпиона. Как тебе известно, многие программы этого цирка служат прикрытием для различных межзвездных служб. Возможно, он хочет, чтобы ты за ними присматривал.

У меня шипели и дымились мозги. Заодно с желудком. Неподалеку стоял “Бар Ржавого Роби”. Указав на него, я предложил:

— Давай-ка переберемся туда. Глотнем какого-нибудь противоядия от этого пива, да и саранчу надо утопить.

— Милости просим, милости просим, — услышали мы скрипучий голос, распахнув салунные дверки на пружинных петлях. — Милости просим, если, конечно, вам уже исполнилось восемнадцать.

— Мне уже исполнилось восемнадцать, сказал я, — но иногда чудится, будто у меня мозги пятилетнего. Уму непостижимо, как это я клюнул на удочку Кайзи! Боюсь, я должен с тобой согласиться. Вся афера вместе с моими гонорарами и предполагаемыми ограблениями банков — всего лишь увертка, чтобы заманить меня на этот кошмарный Феторр, а после шантажом толкнуть на грязные делишки.

Я был мрачен, Боливар выглядел подавленным. Он кивнул. Мы расположились у стойки бара.

— Что желают господа? Есть отменная еда, и хмельного бьют ключи — от пивка до птеродактильей мочи, — соблазнял нас Ржавый Роби. Это и правда был древний неухоженный механизм, весь в шляпках заклепок. Я посмотрел на ряды бутылок.

— А что, выбор недурен… Мне бы чего-нибудь от бешенства желудка.

— “Горькая настойка на фарше кольчатых червей”. — Он вскинул растягивающуюся руку. Темная жидкость, ударяясь о стенки бокала, дымилась.

Я глотнул и рыгнул — жару из моего рта позавидовал бы дракон. Но “горькая” помогла. Правда, от депрессии не вылечила.

— Кто я теперь, если вдуматься? Всего лишь нержавеющая стальная марионетка преступного кукловода.

— Тут небольшой перебор, хотя в целом ты прав. Как бы то ни было, один фактик в деле твоего кукловода мне показался особенно интересным. В космосе у него есть кое-какое имущество, но ядро бизнеса — здесь, на Феторре. Частный банк — “Первый межзвездный вдов и сирот”. Мы теперь о нем много чего знаем. Похоже, Кайзи нанял меня управляющим, чтобы легче было за мною следить. А затем ограбил собственный банк и подставил меня.

— И меня, после того как я обчистил этот банк во второй раз. Между прочим, все якобы украденное лежало в подполье под хранилищем денег. — А вот еще более любопытный факт: этот банк теснейшим образом связан с мощной брокерской фирмой.

Я понял слова, но не их смысл — очень уж сильно шарахнули по мозгам кольчатые черви. Я счистил с языка их вкус и бросил его на пол.

— А ну-ка, повтори.

— Сначала Кайзи обворовывает собственный банк. Ему платит страховая компания — в сущности, он удваивает добычу. Затем он обчищает другой банк и выставляет виновным тебя. После чего шантажом вынуждает украсть для него целый броневик кредитов. Добычу прокручивает через своих брокеров. И получает новые инвестиции, новые кредиты.

— А он способный малый, надо отдать ему должное.

Я рассмеялся с подозрительной хрипотцой. Боливар поднял бровь и обеспокоенно посмотрел на меня.

— Давай куда-нибудь пересядем. Пока тебя не сбросил вертящийся табурет.

— Давай. — Я заковылял, тяжело опустился на скамью в кабинке. — Прости. Я два дня, готовя ограбление, держался на бодрящих пилюлях. Не думаю, что они сочетаются с тутошним убийственным пойлом. Пожалуй, мне лучше вернуться. Как с тобой связаться?

Он достал блокнот и написал на красивом зеленом листе телефонный номер.

— Звони в любое время. Или я отвечу, или Джеймс. Но сначала не забудь проверить, нет ли “жучков”.

Я запомнил номер и съел листок. Вкусом он напоминал перечную мяту, вдобавок бодрил. Наступил черед неизбежного напутствия.

— А ты ищи. Сейчас самое главное — выяснить, где прячут маму. Он помрачнел.

— Знаю. Мы ищем, но пока — никаких результатов. Ни в банке, ни в брокерской конторе ее нет. Кроме подвала под хранилищем, мы не знаем ни одной потайной комнаты. Может, она где-нибудь еще в банке?

— Не исключено.

— Я загляну туда с датчиками.

— Загляни.

— Еще мы разведали, что у Кайзи здесь имеется холостяцкое гнездышко. Ночью я проник туда и успел обыскать, прежде чем сработала сигнализация. Мы тщательно следим за его передвижениями и пока не обнаружили другие владения или подозрительные места. Что ты думаешь о Санкисте-у-Моря?

— Это шанс. У Кайзи там офис и гараж, но я не заметил потайных комнат.

— Дай мне адрес. Я поищу как следует.

— Неплохая мысль.

Я написал адрес в зеленом блокноте. И приуныл еще больше. Говорить уже было не о чем. Я достал из мешочка электронных шпионов и помахал сыну рукой на прощание.