Глава 24
Анжелина заглушила мотор, а я поднял крышку люка. Слегка дрожа от волнения (срыв такой важной операции — дело нешуточное), мы затопали подкованными каблуками. Койпу сосредоточенно возился у пульта.
— Почему вы говорите, что он исчез? — спросила рассерженная Анжелина.
— Потому что он исчез. Не понимаю, что за чертовщина творится с этим адом.
— Потеряли целую вселенную? Это еще ухитриться надо было.
— Я ее не терял. Просто она не там, где должна быть,
— По-моему, это все равно, что потерять, — сказал я. Он раздраженно скривил губы и снова защелкал клавишами и тумблерами. Но толку не добился.
— Прежний набор частот не соответствует нынешнему аду. Я уже несколько раз перепроверил. Похоже, там вообще нет вселенной.
— Уничтожена? — спросила Анжелина.
— Сомневаюсь. Гибель вселенной — очень долгий процесс, на много миллиардов лет.
— А рай на месте? — спросил я.
— Конечно. — Он покрутил верньеры, нажал на клавишу, крякнул и вытаращил глаза. Нашарил рукой кресло позади, рухнул в него. — Невероятно!
— Профессор, вы себя хорошо чувствуете? — спросила Анжелина.
Он не услышал. Его пальцы бегали по клавишам, экран стремительно заполнялся математическими формулами.
— Оставим его в покое, — сказал я жене. — Все равно только он один способен выяснить, что случилось. А мы пока отдохнем.
Мы отправились в бар, и я щелкнул пальцами, подзывая робофицианта. Анжелина поморщилась.
— Не рановато ли зенки заливать?
— Ничего я не собираюсь заливать. Просто хочу утолить жажду одним-единственным бокалом пива. Составишь компанию?
— Только не в это время дня. Я потягивал пиво и думал.
— Опять придется начинать все сначала. До поры до времени забудем о других вселенных. Когда ты исчезла с Луссуозо, мы с Боливаром и Джеймсом тщательно обыскивали все планеты подряд — вдруг Слэйки проворачивает где-нибудь аферу под другой личиной? Храма Вечной Истины мы не нашли, зато обнаружили Церковь Ищущих Путь на Вулканне. Проникли в нее, а что было дальше, ты знаешь.
— Знаю. Побывали в аду, на Стекле и в раю. И теперь застряли, и будем ждать, пока наш замечательный профессор не найдет кого-нибудь из Слэйки.
— Ждать не придется. — Я схватился за телефон. — Возможно, в ходе наших поисков мелькали следы других афер Слэйки. Давай-ка выясним, что удалось найти мальчикам.
Мне ответил Боливар, а может быть, Джеймс. Звуковым фоном ему служили радостный визг и плеск.
— Я что, нарушил заслуженный отдых?
— Просто решили провести денек на пляже. В чем дело, папа?
— Расскажу, когда вы будете здесь. Но сначала попробуй вспомнить: когда мы были на Луссуозо, нам не попадались на глаза следы других предприятий Слэйки?
— Даже не знаю. Мы там все бросили и улетели. Но помню, когда улетали, компьютер все еще работал. Мы с ним свяжемся. Как только получим распечатки, будем у тебя.
Профессор Койпу все еще бубнил свои формулы, Анжелина пила чай, а я подумывал о новом бокале пива. И тут появились мальчики.
— Новости? — спросил я.
— Прекрасные! — хором ответили они.
Я полистал распечатки и передал их Анжелине.
— Действительно, прекрасные новости. Несколько слабых следов, два-три довольно отчетливых…
— И один верный, — сказала Анжелина. Паства Блеющего Агнца. Прихожане
— только женщины. И причем богатые женщины.
— А ты заметила название планеты?
— Еще бы! Клианда. Вы, мальчики, были тогда слишком малы, чтобы сохранить воспоминания об этой планете. Вы ее видели из детской коляски. Там были кое-какие проблемы, но мы с вашим папой все уладили. Как-нибудь расскажем на досуге. А пока вам достаточно знать, что Клианда — это планета-музей.
— Музей чего?
— Военщины, милитаризма, фашизма, джингоизма и тому подобной древней чепухи. В последний раз, когда мы были на Клианде, она едва сводила концы с концами. Но с тех пор, говорят, многое изменилось к лучшему — разумеется, благодаря деньгам туристов. Ну что, отправляемся на экскурсию?
Страдальческий стон заставил нас дружно повернуть головы. Профессор Койпу тонул в пучине горя.
— Все пропало, — снова простонал он. — Ничего не понимаю. Просто абсурд какой-то. Все сгинуло без следа — и рай, и ад.
Он выглядел таким несчастным, что Анжелина подошла и погладила его по руке.
— Ничего, профессор, все будет в порядке. Пока вы тут потели за уравнениями, мы раскрыли еще одно религиозное жульничество Слэйки. Осталось только хорошенько поработать над планом и разобраться наконец с этим мерзавцем. Не думаю, что мы можем себе позволить еще одну ошибку.
Мы все одобрительно закивали.
— Нельзя ли сделать новый темпоральный ингибитор? — спросил я.
— А твой куда подевался? — Койпу сразу воспрянул духом, он всегда так поступал при малейшем проблеске света в конце туннеля. — Ах да, ты же говорил, что на Стекле он не действовал. Ты его там оставил?
— Зашвырнул в океан. Кусок металла, что с него проку? Кстати, Слэйки там говорил, что наше оружие в его мирах бесполезно. Так и сказал «оружие», а не «темпоральный ингибитор». Выходит, он не подозревает, что для захвата его машины мы воспользовались ТИ.
— А коли дело обстоит так, я не понимаю, почему бы нам не объединить ТИ с фиксатором времени.
— Точно! Так мы и сделаем. И нанесем внезапный удар! Как раз во время проповеди, когда Слэйки наверняка будет в церкви. Заморозим все и вся, войдем, приставим к голове Слэйки ФВ и перепишем его память. Профессор, неужели это возможно?
— Конечно. Действие обоих устройств основано на одном принципе. Их можно соединить друг с другом и снабдить переключателем. Не нужен режим ТИ, включаешь ФВ. А через миллисекунду автоматически срабатывает обратное переключение.
Я потер ладони, предвкушая успех.
— Спокойненько войдем, выкачаем память и выйдем, а когда окажемся в безопасном месте, отключим хронозаморозку. Слэйки будет разливаться соловьем и даже не заподозрит, что мы скопировали его разум. Но нам понадобится машинка помощнее того ТИ, — чтобы удержала в стазисе уйму народу. И нейтрализующее поле пошире, чем то, рассчитанное на горстку агентов. А еще как-то надо отпереть двери, чтобы проникнуть в здание.
Профессор слушал меня с таким видом, будто я требовал от него сущих пустяков.
— Не предвижу осложнений. Ты получишь большой ТИ, испускаемое им поле будет формой и размерами точно соответствовать зданию, в которое ты захочешь проникнуть. Когда остановится время, никто не сможет ни войти, ни выйти. Никто, кроме тебя. Нейтрализующее поле твоего ТИ будет рассчитано на одного человека.
— Не пойдет, — сказала Анжелина. — Одного я его больше не отпущу. Ему обязательно потребуется помощь и прикрытие. Можно это устроить?
* * *
Мы задумывали небольшую семейную операцию, но Инскипп, везде понатыкавший «клопов» и «жучков», не дремал. Я подчинился высокому начальству и явился на ковер.
— Положа руку на сердце, неужели нам необходимо больше четырех человек?
— Положа руку на сердце, мне плевать, сколько агентов будут участвовать в этом деле. Меня беспокоит расцвет кумовства в наших рядах. Не забывай, ты агент Специального Корпуса, а значит, должен подчиняться правилам Специального Корпуса. А правила Специального Корпуса не предусматривают семейных операций.
— Зато они предусматривают использование темпоральных ингибиторов и фиксаторов времени в церквах. Где об этом сказано, в каком пункте?
— Когда я говорю «правила Специального Корпуса», я имею в виду мои правила. Ты возьмешь с собой специального агента, и он будет постоянно держать меня в курсе.
— Кого?
— Сивиллу. Я ее уже отправил на рекогносцировку.
— Согласен. Значит, вы нам даете зеленый свет?
— Да. — Он выпроводил меня царственным взмахом руки.
* * *
На борт крейсера мы поднялись только через неделю — этот срок потребовался на изготовление и проверку заказанной нами техники. Совершив путешествие в кривопространстве, мы расстались с военными на орбитальной станции и вместе с многочисленными пассажирами крейсера спустились на планету в челноке. Как и все они, мы были одеты по-курортному. Мы прилетели налегке (несколько мелких сувениров не заслуживали названия «багаж»), а оружие и снаряжение переправлялись дипломатической почтой. В память о добрых старых временах я снял самые роскошные номера в лучшем городском отеле «Злато-Злато».
— Почему мне знакомо это название? — спросила Анжелина. — Не в этой ли гостинице мы жили, когда тебя пытался убить тот нехороший серый человек?
— Совершенно верно. И в тот раз ты спасла мне жизнь.
— Воспоминания… — Она лучезарно улыбнулась. — Воспоминания…
В вестибюле нас встретил сам управляющий — высокий, красивый, с проседью на висках. Он поклонился и улыбнулся.
— Генерал, миссис диГриз и сыновья. Добро пожаловать на Клианду, здесь вам всегда рады.
— Остров? Ты ли это?
— Конечно, генерал. Теперь я владелец этого отеля.
— Надеюсь, среди гостей нет убийц?
— На этот раз нет. Не угодно ли посмотреть ваш номер?
В номере оказалась превосходная гостиная, за стеклянными стенами открывался прелестный пейзаж. Но Джеймс с Боливаром восторженно закричали при виде совершенно иной картинки.
— Сивилла!
Она ласково улыбнулась.
— Рекогносцировка узаконена? — Ужасно не хотелось портить им радость встречи, но дело — превыше всего.
— Все сведения здесь. — Она протянула мне атташе-кейс. — Завтра в одиннадцать утра — торжественная месса Паствы Блеющего Агнца.
— И мы на ней поблеем, если вовремя прибудет снаряжение.
— Уже прибыло. Огромный грузовик с черепами и скрещенными костями на бортах.
Анжелина предалась любимому занятию — проверке оружия, а я распаковал фиксатор времени, очень хитроумно замаскированный под типичное клиандское устройство охранной сигнализации. Он не привлечет внимания, когда мы его прикрепим к стене клуба голосистых овечек. И потом его снять будет невозможно — он застынет во времени вместе со зданием. Я выключил голоэкран и ввел в процессор ФВ все данные о форме и размере здания, которые собрала Сивилла.
— Готово, — удовлетворенно произнес я и пристегнул к поясу металлическую коробочку с темпоральным ингибитором и фиксатором времени. А затем нажал белую кнопку режима ФВ. Ничего не происходило, пока я не нажал красную кнопку ТИ. Моя семья и Сивилла превратились в статуи.
Я выключил ингибитор. Снова — звуки и движение. Все системы в порядке, можно не волноваться.
В тот вечер мы ужинали в ресторане, пили и танцевали, но спать отправились рано. А утром, сразу после одиннадцати, наша дружная компания продефилировала по Глупость-авеню. Достопримечательности радовали глаз, но еще больше его порадовала Анжелина, поджидавшая нас на углу. Проводок ее наушника тянулся к плейеру, точнее, усилителю подслушивающего устройства, замаскированному под плейер.
— Вон там, за тем оконным витражом, — едва заметно указала она, — молельный зал. От голоса Слэйки вибрирует стекло, и я отлично слышу его тошнотворные разглагольствования.
— Ну что ж, друзья мои, — сказал я, — пора начинать представление.
Взявшись за руки, мы бодро и весело двинулись через улицу. По пути Боливар отделился от нашей компании, вошел в переулок и поднес к стене здания пляжную сумку. Затем сдернул сумку, и на стене осталось красивое охранное устройство. Никто из прохожих и проезжих этого не заметил. Боливар догнал нас у парадного.
— Молодец, — похвалил его я.
Я включил ТИ. И ничего не случилось. Во всяком случае, ничего заметного. Но здание вместе со всем содержимым погрузилось в стазис. И выйдет из него через час, а может, и через год, но не раньше, чем я отключу машинку. Люди в этом доме ничего не почувствуют и не узнают. Только удивятся, если обнаружат, что их часы показывают одно и то же неверное время.
— Джеймс, отвори, пожалуйста, дверь. Мы зашагали по вестибюлю, а позади нас поле ТИ заперло дверь надежнее любого засова. Теперь ее даже атомным взрывом не вышибить. Вот я какой могущественный.
— Вперед, — сказала Сивилла. — К высокой двустворчатой двери.
— К той, что голубыми овечками разрисована?
— Да.
За микросекунду рука Анжелины успела выхватить и снова вложить в кобуру пистолет. Моя жена явно искала неприятностей, и я надеялся, что не найдет.
Мальчики взялись за дверные ручки и по моему кивку рванули. Прямо перед нами стоял Слэйки и глядел на нас. Мы инстинктивно выхватили оружие — шесть стволов (Анжелина сразу два). Затем пистолеты медленно вернулись в кобуры.
— Остановись, мгновенье, ты прекрасно, — сказал я. Слэйки и впрямь выглядел эффектно, хоть картину пиши. Рот разинут в порыве словоблудия, на лбу — крупные капли пота. Мы обошли толпу замороженных прихожан и поднялись по ступенькам за аналой.
— Милый, ты готов? — спросила Анжелина.
— Ну еще бы!
Она подняла руку и прижала к черепу Слэйки, сразу за ухом, контактный диск фиксатора времени. Кивнула, и я нажал на кнопку темпорального ингибитора.
Не произошло ничего зрелищного. Но на кратчайшую долю секунды поле ТИ отключилось, и изобретение гениального Койпу скопировало и заключило в своей памяти разум профессора Слэйки. Со всеми его знаниями и бредовыми идеями.
— Под завязку! — сказала Анжелина, глянув на шкалу памяти прибора.
— Ах ты, мошенник! — обратился я к Слэйки. — Ах ты, черт из райских кущ, ах ты, козлище среди Блеющих Агнцев! Наконец-то попался!
