9
На следующее утро Кеттрику уже казалось, что накануне у него разыгралось воображение. В теплом солнечном утреннем свете деревня была такой же мирной и спокойной, как всегда. С крыш игрушечных домиков поднималась легкая дымка – след прошедшего вчера дождя. На зеленой траве резвились ребятишки, маленькие как куклы, их голоса звенели повсюду приятной музыкой. Взрослые проснулись поздно после вчерашнего пира и не спеша начали готовиться к торговле. Торговля займет несколько дней, пока не съедутся жители соседних деревень. Спешить некуда. Здесь никто никогда не спешил.
Население по другую сторону Гурры были совершенно другими – больше ростом и агрессивнее по характеру. Они шли по более сложному и технологически более передовому пути, с готовностью принимая идеи, привнесенные в их общества купцами, приспосабливая все чужеродное к своим целям и задачам. Довольно многие начали мигрировать, стремясь увидеть и узнать побольше о чудесах за пределами их небес.
Люди Веллана, напротив, были ленивы, нелюбопытны, и абсолютно довольные своим образом жизни. У них было все для этого бесхитростного счастья. Горы и джунгли защищали их. Врагов у них не было. Почва при небольших усилиях обеспечивала изобилие еды, одежды и строительных материалов. Удобство, комфорт и покой были частью окружающей природы, витали в воздухе.
Некоторые товары, такие как синтетические материи ярких расцветок, побрякушки, косметика, металлические ножи и посуда, и элементарные лекарства они с радостью приобретали у заезжих торговцев. На прочее, типа электрогенераторов и сельскохозяйственной техники, они смотрели с удивленным безразличием и полным недоумением, так что в основном их культура никак не изменилась под влиянием межпланетной торговли.
Всегда ли это зависело от них самих. Лига Миров-Членов Созвездия запретила всяким миссиям продавать что-либо этому народу. И МК поддерживал этот запрет. Атрибуты разных культур были на виду всех миров. Если народ стремился к прогрессу, он должен был работать. Если нет, то все эти современные достижения все равно не имели смысла для них. По всему Созвездию были разбросаны недостроенные водопроводы, электростанции и прочее, созданное для обеспечения комфорта местного населения, которое меньше всего хотело этих нововведений и так и не удосужилось позаботиться об этих диковинных штучках. С самых давних времен все технические изобретения и технологический прогресс был отдан на откуп самих развивающихся народов.
Народ Веллана предпочитал не думать об этом. Когда-нибудь, их более энергичные соседи сметут их. Но сейчас таково было их мировоззрение и они были веселы и беззаботны, как дети, играющие на солнце.
И Кеттрик решил, что все, что ему показалось прошлой ночью во время пиршества, было всего лишь плодом разыгравшегося воображения, подстегнутого общим возбуждением и выпитым в жаркой многолюдной комнате вином.
И вдруг Чай, которая спала всю ночь рядом с ним на полу и которая вышла с ним из Большого Дома, потянула воздух носом и сказала:
– Не нравится здесь, Джон-ни.
Удивившись, он просил, почему.
Она покачала головой, сощурившись посмотрела на зеленую лужайку и сказала:
– Плохо пахнет, – она вздохнула, показывая, что человеку никогда не понять, что она чувствовала.
Тогда Кеттрику снова вспомнились переглядывания и приглушенный торжествующий смех, он вспомнил слова Веллана:
– Побудь с нами немного...
Он вернулся в дом и разбудил Глевана и двоих Хлакранов.
Потом последовали четыре суматошных дня. Кеттрик занимался торговлей. Остальные готовили «Греллу» с предстоящему космическому прыжку. И все это время Кеттрика не покидало чувство беспокойства. Пока корабль не будет готов к космическому полету, он просто ловушка.
Он не мог объяснить себе откуда это чувство. Все шло очень гладко. Торговля была успешной. Люди относились к нему как всегда доброжелательно. Ниллэн следовала за ним повсюду как жизнерадостная бабочка, совсем как в былые времена. Веллан предоставлял ему каждый вечер всевозможные удовольствия и развлечения. Но он больше не повторял своей просьбы побыть с ними еще немного. И Кеттрик не напоминал ему об этом.
Выяснилось одно. Сери не торговал с этими людьми. Они приходили к кораблю Кеттрика с повозками и корзинами до верху наполненными товаром – тонкоткаными местными тканями, резными изделиями из редких сортов дерева, сделанные с величайшим мастерством и изяществом, известные и высокоценные бронзовые шкуры больших речных змей. Народ этот был богат.
Бокер проницательно предположил:
– Может, они расплачивались с ним не товаром.
– Наркотиками, ты хочешь сказать? – спросил Кеттрик. Он знал, что коротышки все еще изготовляли и употребляли свой особый вид наркотика, применяемого в некоторых религиозных обрядов. Это разрешалось, если не сопровождалось торговлей этим веществом.
– С него станется. Эта штука сейчас черти сколько стоит – ее ведь очень мало. Только они, конечно, не просто так ему отдавали это зелье, хотя в деревне не заметно ничего нового и необычного. Но это заметно по тому, как они ведут торговлю.
Бокер покачал головой:
– Но Веллан сказал, что Сери просил слишком высокие цены. Так что, может, его поездка просто ничем не кончилась.
Он почесал свою серебристую гриву черным засаленным пальцем и добавил:
– Но черт меня подери, ума не приложу, зачем ему было приезжать. Сери, собственной персоной. И не один раз, а несколько. Рынок вряд ли стоит того.
Это было утро четвертого дня их визита. В полдень Бокер пришел сообщить, что все наладочные работы завершены.
– Займись торговлей, – сказал Кеттрик.
– Куда ты идешь?
– Надо задать пару вопросов. – Кеттрик нахмурился, чувствуя себя несколько в глупом положении. – Вам нужно держаться друг друга. Может, придется срочно взлететь.
– Хм, – только и произнес Бокер. – И до тебя дошло.
– Что дошло?
– Не знаю, сказал Бокер, – в том-то и дело. Но я не слишком доверяю твоим маленьким друзьям, Джонни. Они какие-то странные. – И он наклонился поближе к Кеттрику. – Глеван говорит, что это знак. – Он улыбался, но глаза его оставались серьезными. – Ты присматривайся, ага?
– Буду присматриваться. – Кеттрик пошел, пробираясь через ярмарочную толкотню повозок и небольших навесов, под которыми отдыхали люди возле ржавого тела «Греллы». Грузовой люк судна был открыт, подъемник трещал и стонал под весом загружаемых и выгружаемых грузов. Это была обычное, очень мирное зрелище, и бояться этих людей показалось настолько смешным, что Кеттрика чуть не рассмеялся вслух.
– Всего лишь задать несколько вопросов, – подумал он. – И потом в путь.
Чай вышла из тени какой-то лавки и последовала за ним.
Улица усаженная деревьями блестела на солнце будто ряд фантастических факелов, белое цветение подчеркивало красноту листвы. Протоптанная тропинка тепло касалась ног, благоухала смятой травой. И появление Ниллэн, идущей навстречу ему из деревни, показалось вполне естественным.
– Джонни! – закричала она. – Я как раз иду к тебе. – На ней был длинный пестрый шелковый шарф – подарок Кеттрика – и цветы в ее неестественно ярких волосах. – Торговля закончена?
– Еще нет, – сказал Кеттрик. – Мне просто хотелось немного побродить. Давно я здесь не был.
Девушка улыбнулась Кеттрику своими янтарными глазами.
– Я прогуляюсь с тобой. – Потом она заметила Чай, серую огромную фигуру в тени деревьев.
– О, Джонни, отправь ее обратно, пожалуйста. Я боюсь ее.
Кеттрик пожал плечами и что-то коротко бросил Чай на ее языке. Та послушно повернулась и пошла обратно к кораблю. Ниллэн чуть содрогнулась в невольном жесте облегчения.
– Такая огромная, злая и печальная. Я не могу смеяться в ее присутствии. – Ниллэн взяла Кеттрика за руку. – Куда мы пойдем?
– Куда бы тебе хотелось? Но после того, как я поговорю с твоим отцом.
– О, Джонни, извини, но отец поехал в Третью Деревню, – девушка говорила о деревне на третьем изгибе реки к северу отсюда. – Он вернется до заката. Тогда и поговоришь с ним.
– Ну, – сказал Кеттрик, – в таком случае у меня нет выбора. – Но он был раздражен, будто Веллан сделал это преднамеренно, чтобы избежать встречи с ним. Глупо, конечно. Веллан не мог знать о его приходе.
Они шли вдоль аллеи деревьев, Ниллэн держала его за руку как в былые времена, и он подстраивал свой шаг под семенящую походку ее крошечных ножек, обутых в сандалии.
Деревня замерла в полуденной жаре. Отовсюду доносились запахи приготовляемой пищи. Несколько детей играли на улице. Дверь Высокого Дома была открыта, внутри не было ничего, кроме прохладной тени. Кеттрик и Ниллэн пересекли лужайку, за которой был широкий пыльный переулок, тянувшийся от извивающегося рядом небольших домиков с соломенными крышами, который постепенно переходил в тропу сквозь густые, похожие на джунгли, заросли, и наконец вел прямо в другую деревню.
Дома в этот день казались Кеттрику необычно спокойными, будто большинство людей покинули свои жилища или сидят внутри затаившись и выжидая чего-то. Он пытался объяснить это себе – действительно, ведь они все возле корабля. Жители деревни уже распродали весь свой товар, а люди, сейчас окружающие «Греллу», пришли из более удаленных мест.
Ниллэн беспечно болтала. О Кеттрике. О Земле. О Тананару. О том, что он делал там и чем только собирается заняться.
– Что ты будешь делать, Джонни?
– То же что и всегда. Торговать.
– Но если они найдут тебя. МК то есть. Ты не должен доверять всем, кто-то выдаст тебя.
Вместо ответа Кеттрик рассмеялся.
– А если ты встретишь Сери, – сказала она. – Ты уже чуть не столкнулся с ним. Он не донесет?
Об этом не волнуйся, – успокоил ее Кеттрик и свернул с главной дороги на узкую тропинку. Деревья плотнее обступали их с обеих сторон, погружая все в глубокую тень, сквозь которую пробивался медный блеск солнечного света, колеблющегося вместе с движением ветвей. Вскоре тропинка поползла вверх к ряду холмов, нависавших над джунглями.
– Ниллэн отпустила его руку и некоторое время шла в тишине, как яркая голубая бабочка, танцующая в темном туннеле перед ним.
– Сери не скажет, – продолжил Кеттрик. – Он мой друг, ты ведь знаешь.
– Да.
– Я на него тоже не донесу.
Девушка ответила тихо и не сразу:
– О чем?
– О том, чем он занимается здесь.
Ниллэн остановилась и повернулась, замерев около пунцовой виноградной лозы, грациозно обвивавшей дерево.
Она спокойно ответила:
– Но, Джонни. Он торгует. Так же как и ты.
– Не как я. Иначе поле него мне бы здесь ничего не осталось.
Девушка рассмеялась.
– Это правда.
– Что он покупает? Наркотики? Маленьких девчонок, которым хочется повидать далекие страны?
Ниллэн приблизилась к нему. Ее янтарные глаза сверкали:
– Мне не велели говорить об этом.
– О. Ну а что мне сделать, чтобы заставить тебя?
– Я жадная. – И девушка склонила на бок голову и вытянула вперед обе руки. – Я хочу сиять и сверкать, хочу чтобы музыка звучала при каждом моем шаге.
– Я наряжу тебя как не снилось ни одной женщине в мире. Все девушки в деревни возненавидят тебя.
Она снова засмеялась.
– Мне это очень понравится! – Она схватила его за руку жестом проказливого ребенка. – Тогда пошли. Я покажу тебе. Только обещая, что не скажешь ничего папе.
Кеттрик пообещал, и они направились туда, где дорога раздваивалась. Там Ниллэн свернула и повела его к узкому ущелью, где исчезала тропинка, оставляя только обкатанный водой камень. Ущелье резко шло вверх, расширялось, и в конце концов они уже карабкались по широкому склону, деревья становились все реже и реже, а внизу как ровная поверхности виднелись верхушки джунглей.
Солнце больно пекло плечи, дул ветер. Несколько раз Кеттрику показалось, что он заметил какое-то движение за деревьями, или слышал какие-то звуки, как будто на этом склоне были не только они вдвоем. Но может, это только показалось.
Наконец, они пришли к вершине, укромно спрятавшейся в низине между холмами. Там было безветренно, место было с трех сторон защищено лесом и горными вершинами. Дно низины было ровным, выложенным многоцветными камнями в некотором подобии мозаики, которая казалось не имела рисунка, хотя Кеттрик знал, что рисунок был. Над ровным уровнем пола, по всей вероятности беспорядочно, были установлены высокие стройные деревянные фигуры.
Кеттрик остановился у края выложенного мозаикой пола.
– Зачем ты привела меня сюда? – спросил он.
Ниллэн повернулась и глянула на него, остановившись возле одной высокой фигуры.
– Ты знаешь, где ты сейчас?
– Это Низина Женщин, да?
Девушка подтвердила:
– Да, – и она облокотилась о столб, который имел руки и ладони, которыми изваяние прижимало охапку колосьев к своим пышным грудям.
Кеттрик осторожно ступил в сторону с мозаичного пола.
– А что, Ниллэн?
– У тебя будет всего один шанс, Джонни. Меньше мы сделать не могли.
– Тот шанс, о котором мне пытался говорить Веллан в первый же день нашей встречи?
Яркая головка девушки прикоснулась к столбу. Дерево было темным, полированным.
– Веллан – доверчивый человек. Он не знал, что ты лжешь.
– Лгу?
– Ну, о том, что ты вернулся, чтобы торговать. А сейчас у тебя есть всего один шанс, чтобы сказать мне правду, но ты опять солгал. – Она улыбнулась. – Мы немного знаем здесь законы, знаем, как это делается.
– Хорошо, – сказал Кеттрик. – Ну предположим, я солгал. А тебе что?
– Мы тебя любим, Джонни. Мы хотим, чтобы ты жил.
Солнце сияло на полированных грудях над ее головой. Пальцы деревянной руки с невыразимой нежностью сжимали колосья.
– Оставайся с нами некоторое время. Здесь ты будешь в безопасности. А когда все закончится, ты будешь свободен.
Кеттрик медленно произнес:
– Когда что закончится? – Язык его пересох.
Тут разозлившись Ниллэн закричала:
– Я уже взрослая. Я женщина, я не ребенок! И не обращайся со мной как с ребенком, только потому что я меньше тебя! Ты знаешь! Ты должен знать. Ты следил за Сери. Ты хотел, чтобы я показала тебе, что он делал здесь. Он предупреждал нас, что за ним могут следить, он говорил, что люди могут попытаться остановить это. Другого он убил бы сразу же, но ты...
Солнце палило Кеттрику в спину. Он чувствовал, как по спине ползут змейки пота, и недоумевал, каким льдом они касались ее разгоряченной кожи. Он покачал головой и ответил:
– Ты неправа, Ниллэн. Я спросил тебя о Сери из чистого любопытства. Я солгал о причине своего приезда только потому, что боялся, что ты нечаянно выдашь меня, если нагрянет МК, – и он показал на небо, – у меня дело там, на Белом Солнце. Именно то дело, за которое меня арестовали и выслали за пределы Созвездия. Мне все равно, чем занимается Сери. Пусть даже у него в кармане Роковая Звезда...
И он заметил как блеснули глаза девушки – как огонь на солнце, но он поспешил продолжить, притворяясь, что ничего не заметил.
– Мне только нужно закончить свое дело. Деньги, Ниллэн. Миллион кредитов. И тогда я навсегда покину Созвездие.
– Деньги, – сказала она и засмеялась. – Я уже почти поверила тебе. Ну, значит, тебе все равно, есть ли у Сери Роковая Звезда в кармане. Тогда погоди, Джонни. Белое Солнце никуда не убежит. Все подождет. А потом поедешь, куда захочешь и никакое МК тебя не остановит.
Она сделала шаг по направлению к нему от столба, у которого стояла.
– Ты останешься?
Она молила его. Ее глаза горели любовью и надеждой, руки потянулись к нему. Кеттрик улыбнулся застывшим слабым подобием улыбки и покачал головой.
– Нет.
Он уже повернулся, чтобы пойти прочь от мозаичной расселины и деревянных изваяний, и не видел, какое движение сделала девушка. Может, одного его шага в сторону было достаточно. Во всяком случае ему пришлось остановиться, потому что внезапно склоны гор и окраина леса ожила движением крошечных фигурок, которыми кишели заросли.
Это были деревенские женщины, волосы которых были украшены яркими цветами, а в руках были блестящие на солнце острые ножи.
