"Некоторые из вас могут удивиться, почему мы с Толстым упоминаем подобные пустяки. Для того чтобы волхвование, вымысел казались реальными, художник иногда помещает их, как это делает здесь Толстой, в некоторую определенную, особую историческую систему отсчета, ссылаясь на какой-то факт, который можно проверить в библиотеке, этой цитадели иллюзий. Случай с графом фон Бейстом способен послужить отменным примером в любом обсуждении вопроса о так называемой реальной жизни и так называемом вымысле. С одной стороны, у нас имеется исторический факт: некий фон Бейст, государственный деятель и дипломат, который не только существовал, но и оставил после себя два тома мемуаров, где он подробнейшим образом вспоминает все остроумные реплики и политические каламбуры, произнесенные им по тому или иному поводу за долгие годы его карьеры. А с другой стороны, перед нами Стива Облонский, которого с головы до пят создал Лев Толстой, и вопрос заключается в том, кто из них двоих — "реальный" граф фон Бейст или "вымышленный" Стива Облонский — более существен, более реален, более достоверен. Несмотря на свои мемуары — многословную, нудную книгу, изобилующую мертвыми штампами, — милейший фон Бейст так навсегда и остался неясной и условной фигурой, тогда как никогда не существовавший Облонский — вечно явствен и бессмертен"(Lectures on Russian Literature. P. 213).