Лишь только Шиш ушел, Корво тяжело рухнул в кресло и трясущейся рукой налил себе двойную порцию ирландского виски. В течение всей беседы его не оставляло странное убеждение, что Шиш способен прочесть его мысли и обнаружить, о чем барон Корво, шеф Секретной полиции, постоянно думает в последние дни. И если бы Шиш действительно увидел и услышал, что происходит в мозгу барона, то с ужасом отшатнулся бы от него, как и всякий благонамеренный и верноподданный обыватель, проживающий в королевстве короля Ральфа.

Эти сны снились Корво уже несколько ночей. Они были ужасны. Они отражали безумный страх Корво предать самого себя в том самом главном, чем он безмерно гордился в бодрствующем состоянии: непоколебимая верность королю!

Во сне барон по-прежнему сохранял эту верность, но тот, Другой, который называл себя Рольфом... совсем наоборот. И ужас был в том, что Другой жил в мозгу Корво.

Проклятые сны начались даже раньше, чем король без всякого предварительного уведомления покинул дворец, чтобы уйти неизвестно куда. Барон был лояльным верноподданным, но в сны его закралось предательство. Он бы с радостью вырезал их из своей головы, если б только смог! Но какой скальпель, даже самый острый, способен на такое?

Он никому даже не заикнулся об этих снах. Ни своей достойной супруге леди Алисе. Ни своим детям, страстно обожаемым белокурым близнецам. Ни даже доктору Веллери, своему мифантропологу, хотя, следует признать, барон не раз подумывал об этом.

Ему необходимо было с кем-то поговорить. Он отчаянно нуждался в чьей-нибудь помощи, дабы покончить с предателем, укрывшимся в его собственной голове. Этот предатель, этот проклятый Рольф был главным ужасом тех кошмаров, что продолжали мучить барона из ночи в ночь.

И все-таки Корво удержался от откровенности. Обвинить самого себя в нелояльности королю? Невероятный риск, даже если ты признаешься собственному мифантропологу. Кто знает, как отреагирует Веллери? Весьма вероятно, донесет куда надо, и шефа Секретной полиции привлекут к ответу за предательский образ мыслей. Поди потом докажи, что виноват не сам Корво, а только его часть, которой он не в силах управлять! А если и докажешь, что с того? Звездная палата, без всяких сомнений, постановит, что ответственность за часть целиком и полностью ложится на целое. То есть на барона Корво и только на него одного.

А между тем во всем виноват исключительно Рольф, пришел к окончательному выводу барон. Разве у Рольфа есть какое-то право нагло разгуливать по снам Корво? И если этот Рольф не отдельный индивид, а часть самого Корво... То его можно и нужно отгородить, окуклить и вышвырнуть прочь!

Будучи главой Секретной полиции, барон по долгу службы наблюдал за снами множества людей, и вот теперь, как он понял, настало время проконтролировать свой собственный. Барон решил, что войдет в свой ночной кошмар и поговорит с этим Рольфом напрямую. Если тот и впрямь лишь часть его самого, то, скорее всего, прислушается к резонам разума, поскольку разумное резонерство — первая и основная натура Корво. Либо прислушается, либо окуклится... Другого выхода нет!

Возможно, однако, что в мозгу барона Корво угнездилась посторонняя сущность, но и с ней можно как-нибудь поладить. Правда, этот Рольф обычно действует неодолимым принуждением, но почему бы не уговорить его смягчить претензии? В конце концов, теперь их двое в этом теле, которое неплохо бы и поберечь.

Корво подумал, что до сих пор играл чересчур пассивную роль в деле с незаконным вторжением в его персональное мозговое пространство. Он просто слушал да слушал, как этот Рольф все судит и рядит о...

(Ну давай, давай произнеси это! — подначил Рольф...)

О НЕОБХОДИМОСТИ СВЕРЖЕНИЯ КОРОЛЯ!

Барон Корво застонал от отвращения. Сама идея была настолько омерзительна, что он едва не побежал сдавать себя гвардейцам как чрезвычайно подозрительную личность, доказывая тем самым свою непоколебимую верность королю. Но нет, ему долженствует противостоять Рольфу, а не бежать от него, словно бы тот и в самом деле представляет неодолимую силу...

Барон опять застонал, обхватив руками свою бедную голову. Скрывать вторжение в собственный мозг и одновременно противостоять ему — занятие невероятной сложности и требует от человека гораздо большего, чем жалкие семь битов информации, которые, по уверениям ученых, хранит оперативная память человека в любой конкретный момент.

Почувствовав себя умело окруженным и загнанным в угол, барон обратился за утешением к тому, что в последние дни стало для него самым драгоценным на свете. Сняв со стены рамку с фотографией близнецов, Корво нажал на секретную кнопку, и картинка внезапно изменилась. Теперь вместо двух упитанных белокурых мальчуганов ему улыбалась хрупкая темноволосая женщина, чьи черты способны были свести с ума какого угодно мужчину.

Это была фотокарточка Молли, жены Тома.

Корво хранил ее с тех пор, как интуитивное предсказание его Интуитивиста вынудило барона срочно произвести проверку Тома Кармоди, а заодно и миссис Кармоди, его законной жены. Невзирая на испытанную годами мудрость, Корво без памяти влюбился в эту фотокарточку. Она стала его единственным прибежищем, его сладкой и несбыточной мечтой.

А ведь попал к нему этот снимок совершенно случайно!

Узнав, что король отправил письмо некоему Тому Кармоди с Земли, барон приступил к расследованию, и сразу же выяснилось, что упомянутый Кармоди уже покинул родную планету. Тогда Корво нанял Отто Манна из Теневой службы и поручил ему нарыть компромат на Тома. Отправившись на Землю, Отто обнаружил, что в доме Кармоди никто не живет, и воспользовался специальным ключом, чтобы войти. Он немного порылся в бумагах и книгах Тома, но услышал, что к дому подъезжает машина, и немедленно ретировался. Машинально он прихватил с собой фотокарточку Молли, сделанную Томом всего неделю назад.

Корво слишком долго смотрел на эту карточку. Он погиб.

— Молли, мы живем в несравнимых мирах, — сказал он сейчас фотоснимку. — Я отвечаю за безопасность Галактической Империи, а у тебя свои собственные заботы. И мы никогда не встретимся, Молли, но я тебя люблю. Скажи мне, любовь моя, что я должен делать?

Прелестное лицо на снимке продолжало загадочно улыбаться, но Корво послышался голос, который с типичными интонациями Молли сказал:

— Право же, барон, не стоит ожидать, что другие станут принимать за вас решения! Будьте мужчиной, Корво, вы и сами способны решить, что для вас хорошо, а что плохо.

Барон встряхнул головой и подумал, что мог бы и сам обратиться к себе со столь разумными словами. Но что ему делать, он по-прежнему не знал.

Когда настало время отойти ко сну, Корво извинился перед супругой:

— Прости, дорогая, но мне придется провести эту ночь без тебя. Множество важных дел, которые я должен обдумать.

Жена приняла его слова без возражений. Главе Секретной полиции частенько приходится обдумывать Очень Важные Проблемы в спокойном уединении. Барон поцеловал детей, пожелал им доброй ночи и поднялся на верхний этаж, в свою личную комнату, которая ничем не отличалась от монашеской кельи.

Корво слыл завзятым сибаритом, и его коллеги безмерно изумились бы, узнав, сколь пуританским образом по большей части барон проводит свой ночной отдых. Для шефа Секретной полиции отнюдь не проблема заполучить любую женщину — или мужчину — по собственному вкусу, однако Корво, вопреки общественному мнению, почти не пользовался своей сомнительной привилегией. Его мучил страх, хранимый в глубочайшем секрете, что кто-нибудь когда-нибудь сумеет взять над ним власть шантажом.

Какая смехотворная ирония судьбы, подумалось ему. Столько лет ты являешь собой неподкупный образец добродетели, и какова же награда? Предатель в твоей собственной голове! Он называет себя Рольфом, но как знать, кто этот Рольф на самом деле?!

Маленькая комнатка, узкая, но удобная койка, затененный свет ночника, усыпанное звездами небо в окне — все это очень быстро убаюкало Корво. И он обнаружил себя, как и ожидал, в уже знакомом ему месте нереальности, где он впервые встретился с Рольфом... Но, увы, почти сразу же его разбудил резкий телефонный звонок. Это звонил телефон сверхэкстренной связи, а на связи оказался Дитрих, его эксперт по катастрофам.

— Вы не поверите, барон, — сказал он быстро и сухо, — но у нас абсолютно непонятное ЧП. Ничего подобного я в жизни своей не видывал.

— В чем дело? Не тяни!

— Пока только предварительные рапорты, барон. На анализ фактов и прогнозы потребуется...

— Черт побери, ты скажешь когда-нибудь, что случилось?

— Если в двух словах, то это слизь, сэр.

— Что?! И ты осмелился разбудить меня ради какой-то слизи?

— Боюсь, вы не понимаете, сэр. Она по всему центру города, вытекает из сточных коллекторов, канализации, водопроводных кранов и даже бензиновых колонок. Эта слизь очень липкая и очень плохо пахнет, и я опасаюсь, сэр... О боже! Простите, барон, но мне надо выбраться отсюда!

В трубке послышалось громкое журчание, затем раздался отчаянно булькающий звук, в значении которого нельзя было ошибиться. И наконец все затихло и настала мертвая тишина.