Авторитетные умы на Омеге признавали, что положение Дичи круто меняет характер личности. Если бы преследуемый мог взглянуть на Охоту как на отвлеченную проблему, он наверняка сделал бы более или менее правильные выводы. Но типичная Дичь независимо от интеллекта не в состоянии отделить эмоции от рассудка. Ведь охотятся на нее. Ею овладевает паника. Безопасность ассоциируется с местами отдаленными и тайными. Жертва уходит как можно дальше от дома, зарывается глубоко в землю, петляет по закоулкам. Она предпочитает темноту свету, уединение — толпе.

Это хорошо известно Охотникам. Вполне естественно, они в первую очередь обыскивают пустынные темные места, подземные переходы, заброшенные дома и склады. И там неумолимо настигают добычу.

Баррент учел все это. Он поборол свой первый порыв исчезнуть в мрачной клоаке Тетрахида и направился к большому, ярко освещенному корпусу Министерства Игр.

Когда коридоры, казалось, опустели, он быстро вошел внутрь, прочитал указатель и поднялся по лестнице на третий этаж. Миновав несколько дверей, Баррент наконец остановился у искомой: «НОРИНС ДЖЕЙ. СУБМИНИСТР». Он прислушался, затем открыл дверь и шагнул в комнату.

У старого чиновника была неплохая реакция. Баррент не успел переступить порог, как Джей, увидев отметки на его лице, потянулся к ящику стола.

Баррент не хотел убивать старика. Он рванулся вперед и ударил Джея государственным иглолучевиком прямо в лоб. Джей пошатнулся, привалился к стене и рухнул на пол.

Баррент наклонился к нему и проверил пульс. Потом связал свою жертву, сунул в рот кляп и затолкал Субминистра под стол. Порывшись в ящиках, он нашел табличку: «Заседание. Не мешать», повесил ее и запер дверь. Затем уселся за стол, держа наготове свой собственный иглолучевик, и стал ждать развития событий.

Светало. Над Омегой вставало бледное солнце. Баррент видел через окно, как улицы наполняются людьми. В городе царило лихорадочное возбуждение карнавала, праздничный шум то и дело перемежался отрывистым шипением лучевиков и внятными взрывами реактивного оружия.

К полудню Баррент оставался необнаруженным. Он выглянул в окно и с удовлетворением отметил, что имеет возможность выбраться на крышу, то есть на худой конец есть запасной выход.

В середине дня начал приходить в себя Джей. Попробовав освободиться от веревок, он вскоре успокоился и тихо лежал под столом.

Перед самым вечером кто-то постучал в дверь.

— Мистер Джей, разрешите войти?

— Не сейчас,— ответил Баррент, надеясь, что удачно имитирует голос чиновника.

— Вас, должно быть, интересует статистика Охоты,— сказал человек за дверью. — К настоящему моменту граждане убили семьдесят три жертвы, осталось восемнадцать. Это лучше, чем в прошлом году.

— О да,— согласился Баррент.

— Количество спрятавшихся в канализационной системе больше обычного. Несколько человек пытались обмануть, укрывшись дома. Остальных мы ищем в обычных местах.

— Отлично,— одобрил Баррент.

— Пока никто еще не сделал прорыв,— продолжал мужчина.— Странно, что Дичь редко думает об этом. Впрочем, нам же лучше — нет надобности использовать машины.

Интересно, что он имеет в виду?.. Куда можно сделать прорыв? И как используют машины?

— Мы уже подобрали кандидатов для Игр,— добавил докладчик.— Хорошо, если бы вы завизировали список.

— Оставляю его на ваше усмотрение,— сказал Баррент.

Послышались удаляющиеся шаги. Похоже, он что-то заподозрил, подумал Баррент. Разговор длился слишком долго, надо было закончить его раньше. Пожалуй, стоит перейти в другое помещение.

Прежде чем он успел что-либо предпринять, в дверь грубо застучали.

— Да?

— Гражданский комитет,— ответили басом.— Будьте любезны открыть. У нас есть основания считать, что здесь прячется Дичь.

— Чепуха,— уверенно заявил Баррент,— Сюда нельзя входить. Это государственное учреждение.

— Можно,— сказал бас.— Ни одно помещение, контора или здание не закрыты для граждан в День Охоты. Ну?

Когда дверь затрещала под мощными ударами, Баррент дважды выстрелил, давая пищу для размышлений, и вылез в окно.

Крыши Тетрахида, как сразу заметил Баррент, были идеальным местом для укрытия; именно поэтому прятаться там явно не следовало. Лабиринт почти соприкасающихся островерхих скатов, шпилей, дымовых труб был словно специально создан для побега; но на крышах уже стояли люди. Они увидели его и закричали.

Баррент бросился бежать. Охотники догоняли его и окружали с флангов. Он перепрыгнул через пятифутовую щель между зданиями, еле удержав равновесие на крутом скате, и вскарабкался на другую сторону крыши.

Паника гнала его вперед. Охотники отстали. Если бы удалось выдержать темп еще хоть десять минут! Он бы спустился и поискал более надежное убежище.

Еще один пятифутовый промежуток между домами. Баррент прыгнул, не колеблясь. Приземлился он хорошо. Но правая нога по бедро провалилась сквозь прогнившее перекрытие. Он напряг все силы, пытаясь вытащить ногу, но от крутой гнилой крыши не оттолкнешься.

— Вот он!

Баррент обеими руками рванул дранку. Охотники приблизились уже почти на расстояние выстрела из игло-лучевика. Ко времени, когда он сумеет высвободить ногу, он станет легкой добычей.

Когда Охотники появились на примыкающем здании, Баррент выломал трехфутовую дыру и, не видя иного выхода, прыгнул вниз. Секунду он летел в воздухе, затем приземлился ногами на стол, который развалился, сбросив его на пол. Баррент поднялся и увидел, что попал в гостиную хаджи-класса. Неподалеку в кресле-качалке сидела старуха. Челюсть у нее отвисла от страха, и она машинально продолжала раскачивать кресло.

По крыше загромыхали Охотники. Баррент бросился на кухню к черному ходу, проскользнул под веревками для белья и перемахнул через невысокий забор. Кто-то выстрелил в него из окна второго этажа. Подняв голову, он увидел мальчишку, старающегося нацелить тяжелое тепловое оружие. Очевидно, отец запретил ему охотиться на улице.

Баррент свернул в переулок и добежал до аллеи, показавшейся ему знакомой. Он понял, что находится в Квартале Мутантов, неподалеку от дома Милы.

Сзади раздались крики преследователей. Он рванулся к дому Милы и нашел дверь незапертой.

Все были там — одноглазый мужчина, лысая старая женщина и Мила. Они совсем не удивились его появлению.

— Итак, вас выбрали в Лотерее,— произнес старик.— Мы так и знали.

— Это Мила прочла в воде? — спросил Баррент.

— Нет,— ответил старик,— Это можно было предсказать и так, учитывая, что вы за человек. Смелый, но не безжалостный. Вот в чем ваша беда, Баррент.

Старик отбросил обязательную форму обращения к привилегированному гражданину, что в данных обстоятельствах было вполне естественно.

— Каждый год одно и то же,— продолжал он,— Вы были бы поражены, узнав, сколько многообещающих молодых людей, за которыми по пятам гнались Охотники, кончали свой путь в этой комнате — смертельно уставшие, державшие иглолучевик, будто он весит тонну. Они ждали от нас помощи, но мутанты предпочитают не ввязываться в неприятности.

— Замолчи, Дем,— перебила старая женщина.

— Но вам мы должны помочь,— невозмутимо сказал Дем.— У Милы на этот счет свои соображения.— Он язвительно усмехнулся.— Ее мать и я пытались разубедить ее, но она настаивала. А так как только она среди нас может скреннировать, то пусть поступает по-своему.

Даже с нашей помощью у вас очень мало шансов пережить Охоту,— произнесла Мила.

— Если они меня убьют,— поинтересовался Баррент,— как же сбудется ваше предсказание? Помните, вы видели мета смотрящим на собственный труп, разбитый на кусочки?

— Помню,— согласилась Мила,— Но ваша смерть не помешает предсказанию. В таком случае оно сбудется с вами в другом воплощении.

Баррента это не успокоило.

— Что мне делать?

Старик протянул кучу лохмотьев.

— Наденьте это, а я поработаю над вашим лицом. Вы, мой друг, станете мутантом.

Вскоре Баррент вышел на улицу, одетый в старую выцветшую рванину. Под ней он сжимал иглолучевик, а в свободной руке держал чашу для подаяний. Старик щедро наложил розовато-желтый грим. На лбу лежали чудовищные морщины, а нос расползся чуть не до ушей. Лицо изменилось до неузнаваемости, охотничьи пометки были скрыты.

Мимо рысью промчался отряд Охотников, едва удостоив его взглядом. Баррент почувствовал некоторое облегчение. Он выигрывал драгоценное время. Последние лучи бледного солнца скрывались за горизонтом. Ночь предоставит дополнительные преимущества, и он сможет продержаться до зари. Потом, конечно, будут Игры, но Баррент не собирался принимать в них участие: если грим сумеет защитить его от всего города, то уж сам он себя не обнаружит.

Пожалуй, после окончания Игр он сможет вновь появиться в обществе. Вполне вероятно, если ему удастся пережить Охоту и увильнуть от Игр, его наградят особо. Такое дерзкое и успешное нарушение закона должно быть оценено по достоинству.

Баррент увидел еще одну группу приближающихся Охотников. Их было пятеро, и среди них —Тем Ренд, внушительный и гордый в новенькой форме убийцы.

— Эй, ты! — крикнул один из Охотников.— Не видел здесь Дичи?

— Нет, гражданин,— ответил Баррент, почтительно склонившись и сжав под лохмотьями иглолучевик.

— Не верьте ему. Эти проклятые мутанты всегда лгут.

Группа прошла, но Тем Ренд задержался.

— Ты уверен, что не видел поблизости Дичи?

— Абсолютно, гражданин,— сказал Баррент, пытаясь понять, узнал ли его Ренд. Он не хотел убивать; кроме того, он не был уверен, что в состоянии это сделать,— у Ренда была непревзойденная реакция. Но сейчас его иглолучевик небрежно висел в опущенной руке, в то время как Баррент держал свой нацеленным. Это могло свести на нет превосходство Ренда в скорости и меткости.

В итоге, подумал Баррент, они, наверное, сыграют вничью и убьют друг друга.

— Ну, если ты увидишь Дичь,— произнес Ренд,— то посоветуй не гримироваться под мутанта.

— А почему?

— Надолго этого трюка не хватит,— безразлично сказал Тем,— Максимум на час. Потом засекут информаторы. Если бы охотились за мной, я бы, может, и прикинулся мутантом. Но только не для того, чтобы расхаживать в таком виде по тротуару,— я бы выбрался из Тетрахида.

— Да?

— Каждый год в горы уходят несколько жертв. Правительство об этом, конечно, молчит, и большинство граждан ничего не знает. Но Гильдия убийц располагает полным архивом всех когда-либо использовавшихся трюков и способов побега. Это входит в наши обязанности.

— Очень интересно,— сказал Баррент. Он понял, что Ренд узнал его. Тем оказался хорошим соседом — и плохим убийцей.

— Разумеется, из города выбраться нелегко,— добавил Ренд.— Да и вне его пределов не следует считать себя в безопасности. Есть специальные Охотничьи патрули и, что гораздо хуже...

Он внезапно замолчал. К ним приближалась группа Охотников. Ренд кивнул и побежал вслед за своими.

После того как Охотники прошли, Баррент выпрямился. Тем дал ему хороший совет. Конечно, нужно выбраться из города. Жизнь в омегианских горах чрезвычайно сложна, но любые трудности лучше смерти.

Если даже удастся проскочить через ворота, нельзя забывать о патрулях. Но Ренд упомянул о чем-то худшем. Что это? Особые части Охотников-альпинистов? Неустойчивый климат Омеги? Смертоносная флора или фауна? Эх, если бы Ренд успел договорить...

Когда спустились сумерки, Баррент достиг Южных Ворот. Согнувшись, как под тяжкой ношей, он заковылял навстречу сторожевому отряду, который преградил ему путь.