— Итак, вы нижайшие из низших. Без статуса. Нет никого презреннее вас, кроме мутантов, а они вообще не люди. Вопросы есть?

Квестор ждал. Вопросов не было.

— Я определил, кто вы такие. Теперь перейдем к остальным жителям Омеги. Во-первых, все более важны, чем вы; но некоторые более важны, чем остальные. Следующим за вами по рангу идет житель, немногим отличающийся от вас, а затем — свободный гражданин. Он носит на пальце серое кольцо статуса, а его одежда — черная. Если повезет, некоторые из вас смогут стать свободными гражданами. Далее следуют привилегированные классы, различающиеся по символам, соответствующим рангу: например, у хаджи — золотая серьга. Со временем вы узнаете прерогативы всех степеней и рангов. Нужно упомянуть священнослужителей. Не относясь к привилегированным классам, они обладают определенными льготами и правами. Я понятно говорю?

Все утвердительно забормотали. Квестор продолжал:

— Переходим к вопросам поведения. Пеоны обязаны называть свободного гражданина его полным титулом, обращаясь к нему со всем уважением. С привилегированными классами, например хаджи, разговаривать разрешается, только когда с вами заговорят, стоять надо смирно, глядя под ноги, а руки держать сцепленными впереди себя. От привилегированного гражданина нельзя отходить без разрешения. Ни в коем случае не позволяется сидеть в его присутствии. Ясно? Вам предстоит еще многое узнать. Мой ранг квестора приравнивается к свободному гражданину, но обладает некоторыми прерогативами привилегированных.

Квестор оглядел слушателей, желая убедиться, что до них дошел смысл сказанного.

— Эти бараки — ваш временный дом. Я составил график, кому подметать, кому мыть полы и так далее. Задавать вопросы мне можно в любое время, но глупые или дерзкие будут наказываться побоями или смертью. Помните, что вы самые низкие из низших, тогда останетесь в живых.

На несколько секунд квестор замолчал. Затем объявил:

— Через два-три дня вас распределят на работу. Некоторые пойдут в германиевые шахты, некоторые на рыболовный флот, в разные отрасли торговли. А пока можете осмотреть Тетрахид.

Заметив непонимающие взгляды, квестор пояснил:

— Тетрахид — название города, в котором вы находитесь. Это самый большой город на Омеге.— Он смолк, потом добавил: — И единственный.

— Что значит название Тетрахид? — спросил Джо.

— Откуда я знаю! — нахмурился квестор.— Возможно, это одно из тех старых земных названий, которые вытаскивают скреннеры. Во всяком случае, будьте поаккуратнее, входя в него.

— Почему? — спросил Баррент.

Квестор ухмыльнулся.

— Это, пеон, тебе предстоит узнать самому.

Он повернулся и вышел из барака.

Баррент подошел к окну. Из него открывался вид на пустынную площадь и улицы Тетрахида.

— Собираетесь туда? — спросил Джо.

— Пожалуй. Пойдете со мной?

Маленький кредитный вор покачал головой.

— Думаю, это небезопасно.

— Фоэрен, а вы?

— Мне тоже что-то не хочется,— сказал Фоэрен.— Полагаю, пока лучше оставаться в бараке.

— Странно,— произнес Баррент.— Это же наш город. Идет кто-нибудь со мной?

Фоэрен пожал плечами, Джо махнул рукой и лег на койку. Остальные даже не взглянули в его сторону.

— Хорошо,— сказал Баррент.— Потом я вам все расскажу.

С минуту он подождал, надеясь, что кто-нибудь изменит решение, и вышел.

Город Тетрахид представлял собой цепочку зданий, вытянутую вдоль узкого полуострова. Со стороны суши полуостров огораживала высокая каменная стена с воротами, охраняемыми часовыми. Самым крупным зданием была Арена, раз в год используемая для Игр. Возле Арены сосредоточивались государственные учреждения.

Баррент шел по узким улочкам, осматриваясь по сторонам, стараясь понять, на что похож его новый дом. Извилистые немощеные улицы и темные обветшалые дома вызывали в памяти смутные картины. Где-то на Земле существовало подобное место, но он совершенно забыл его. Желание вспомнить было мучительно, как зуд, но восстановить картину ему так и не удалось.

Пройдя Арену, Баррент вышел на главный деловой проспект Тетрахида, удивленно читая вывески: «Доктор без лицензии — аборты без промедления!», «Дисквалифицированный адвокат — политический пул!»

Что-то в этих надписях было не то. Он шел дальше, мимо магазинов, рекламирующих краденые товары, мимо заведения с вывеской: «Чтение мозгов! Штат из скренни-рующих мутантов. Ваше прошлое на Земле будет открыто!»

Баррент хотел зайти, но вспомнил, что у него нет ни гроша, а на Омеге, похоже, деньги ценятся высоко.

Он свернул в переулок, миновал несколько ресторанов и подошел к большому зданию Института ядов («Льготные условия. Рассрочка до трех лет. Результат гарантирован, в противном случае деньги возвращаются»). Вывеска над следующей дверью гласила: «Гильдия убийц».

После вводной беседы на корабле Баррент решил, что на Омеге делается все для исправления преступников. Но этому явно не соответствовали вывески и объявления, или же это был какой-то очень странный метод исправления. Он двинулся дальше, медленно, в глубоком раздумье.

Потом он заметил, что люди уходят с его пути, прячутся в магазинах и подъездах. Старая женщина, взглянув на него, убежала.

Что происходит? Может быть, их пугает форма заключенного? Нет, жители Омеги не впервые видят такую. Тогда в чем дело?

Улица опустела. Рядом с ним хозяин магазина торопливо опускал железную штору над витриной краденых товаров.

— Что случилось? — спросил его Баррент.

— Ты спятил?! — воскликнул хозяин.— Сегодня же День посадки!

— Простите?

— День посадки! — повторил тот.— День приземления корабля с заключенными. Убирайся в свой барак, идиот!

Он спустил штору, и послышался щелчок запираемого замка. Баррент внезапно почувствовал страх. Что-то тут неладно. Нужно немедленно возвращаться. Глупо было идти в город, не зная обычаев.

К нему приближались трое мужчин, хорошо одетые, каждый с золотой серьгой хаджи в левом ухе. Все трое были вооружены.

Баррент повернулся и пошел обратно. Один из тройки крикнул:

— Остановись, пеон!

Баррент увидел, что рука мужчины потянулась за оружием, и остановился.

— В чем дело? — спросил он.

— Сегодня День посадки,— ответил мужчина и посмотрел на своих друзей.— Ну, кто первый?

— Бросим жребий.

— Вот монета.

— Нет, лучше на пальцах.

— Приготовились? Раз, два, три!

— Он мой,— сказал хаджи, стоявший слева. Его приятели отодвинулись, а он вытащил оружие.

— Подождите! — взмолился Баррент,— Что вы делаете?

— Собираюсь застрелить тебя,— сообщил мужчина.

— Почему?!

Мужчина улыбнулся.

— Потому что это привилегия хаджи. В День посадки мы имеем право убить любого пеона, покинувшего свой барак.

— Но меня не предупредили!

— Естественно,— согласился мужчина.— Если новичков предупреждать, то они не будут выходить из бараков в День посадки. А это испортит всю забаву.

Он прицелился.

Баррент среагировал молниеносно. Бросился на землю, услышал шипение и увидел, как от здания, под которым он лежал, отвалился оплавленный кусок.

— Теперь моя очередь,— сказал другой мужчина.

— Прости, приятель, но очередь моя.

— Старшинство, мой друг, имеет свои привилегии. Стреляю я.

Однако Баррент был уже на ногах и бежал. Преследователи не торопились, словно были совершенно уверены в успехе. Баррент свернул в боковую улицу и понял, что сделал ошибку. Улица заканчивалась тупиком. Сзади не спеша подходили хаджи.

Баррент затравленно озирался по сторонам. Все двери были заперты, все витрины зашторены. Некуда юркнуть, негде спрятаться.

И тут он увидел открытую дверь, которую, не заметив, пробежал. Вывеска гласила: «Общество по защите жертв». «Как раз для меня»,— подумал Баррент.

Он рванулся назад, проскользнув перед самым носом ошеломленных хаджи. Выстрелом опалило землю под ногами, но он уже ввалился в дверь. Преследователи не пошли за ним. Их голоса слышались снаружи — обсуждался вопрос первенства. Баррент понял, что попал в какое-то убежище.

Он находился в просторном, ярко освещенном помещении. На скамье у двери несколько оборванцев смеялись над какой-то шуткой. Сидевшая невдалеке от них темноволосая девушка рассматривала Баррента большими немигающими зелеными глазами. Мужчина за столом в дальнем конце комнаты кивнул ему.

Баррент подошел к столу. Низенький человек в очках ободряюще улыбнулся.

— Это Общество по защите жертв? — спросил Баррент.

— Совершенно верно, сэр,— сказал мужчина.— Я Рондольф Френдлер, президент этой бескорыстной организации. Могу быть вам полезен?

— Воистину да,— ответил Баррент.— Видите ли, я — жертва.

— Я это сразу понял,— сообщил Френдлер, тепло улыбаясь,— Вас выдает взгляд, присущий жертвам: смесь страха и неуверенности с налетом беззащитности.

— Очень интересно,— сказал Баррент, оглядываясь на дверь и пытаясь сообразить, надолго ли его убежище сохранит свою неприкосновенность.— Мистер Френдлер, я не член вашей организации.

— Не имеет значения,— заверил Френдлер.— Членство в нашем обществе — вещь, спонтанная по определению. К нам присоединяются, когда возникает необходимость. Мы защищаем неотъемлемые права всех жертв.

— Очень хорошо, сэр. Там снаружи трое хотят убить меня.

— Понимаю,— произнес мистер Френдлер. Он открыл ящик стола и вынул толстую книгу. Быстро пролистав ее, он нашел нужную страницу.— Скажите, вы определили статус этих людей?

— По-моему, они хаджи. У каждого золотая серьга в левом ухе.

— Точно,— подтвердил мистер Френдлер,— А сегодня День посадки. Вы с только что приземлившегося корабля и относитесь к пеонам, не так ли?

— Так,— ответил Баррент.

— В таком случае я счастлив сообщить, что все в порядке. Охота Дня посадки заканчивается с заходом солнца. Вы можете спокойно уйти отсюда, зная, что ваши права никоим образом не нарушены.

— Уйти? После захода солнца, вы имеете в виду?

Мистер Френдлер покачал головой и печально улыбнулся.

— Боюсь, что нет. По закону вы должны уйти немедленно.

— Но они убьют меня!

— Верно,— согласился Френдлер.— К сожалению, ничего нельзя сделать. Таков смысл слова «жертва».

— Я думал, у вас защищают...

— Так и есть. Но мы защищаем права, а не самих жертв. Ваши права не нарушены. У хаджи есть привилегия охотиться на пеонов в День посадки в любое время до заката. Однако необходимо добавить: вы в свою очередь имеете право убить любого, кто покушается на вас.

— У меня нет оружия,— сказал Баррент.

— У жертв никогда нет оружия,— заверил Френдлер.— В том-то и разница. Понимаете? Но с оружием или без, боюсь, вы должны немедленно уйти.

Баррент все еще слышал ленивые голоса хаджи на улице. Он спросил:

— У вас есть другой выход?

— К сожалению, нет.

— Тогда я просто не уйду.

Продолжая улыбаться, мистер Френдлер выдвинул ящик стола и достал пистолет.

— Вы должны уйти. Либо выходите к хаджи, либо вы лишаетесь последнего шанса и умрете здесь,— сказал он, прицеливаясь.

— Одолжите мне ваше оружие,— попросил Баррент.

— Не позволено,— объяснил Френдлер.— Нельзя же допустить, чтобы жертвы бегали вооруженные, сами понимаете.— Он щелкнул предохранителем.— Ну, уходите?

Баррент прикинул возможность броска через стол за пистолетом и понял, что ничего не получится. Он повернулся и медленно пошел к двери. Мужчины все еще смеялись. Темноволосая девушка поднялась со скамейки и встала у входа. Подойдя ближе, Баррент заметил, что она очень хороша собой. Интересно, какое преступление привело ее на Омегу, подивился он.

Проходя мимо девушки, Баррент почувствовал, как в его руку скользнул маленький, грозного вида пистолет.

— Удачи,— произнесла девушка,— Надеюсь, вы знаете, как с ним обращаться?

Баррент благодарно кивнул, хотя этой надежды вовсе не разделял.