На мой счет
Лавчонка была крошечная и грязная, да еще и притаилась в глубине затрапезной улочки не шире переулка. Хоть тысячу раз пройди мимо — не заметишь. Но над зелеными занавесками в ее витрине красовалась небольшая вывеска: «Мутанты на продажу».
Йенсен оторопело уставился на нее, а потом вошел.
— Я возьму шестерых, — сказал он.
— Это уже жадность, — пожурил его стоявший за прилавком человечек с белой гривой, слезящимися глазами и багровым носом, которым он беспрестанно шмыгал. Будь у него братья, они вместе составили бы отличную свиту для Белоснежки.
— Вот что, — попросил Йенсен, оглядываясь вокруг, — давайте разговаривать серьезно. Спустимся с небес на землю.
— Я и так на земле. — Человечек топнул ногой в подтверждение своих слов.
— Надеюсь, — хмыкнул Йенсен. Он оперся о прилавок и пригвоздил гнома взглядом. — Эти мутанты, они какими получаются?
— По-разному, — сообщил гном. — Кто толстый, кто тонкий. Кто высокий, кто маленький. Кто полоумный, кто нормальный. Если и существуют какие-то пределы, я их пока не обнаружил.
— Я знаю, кто здесь полоумный, — решил Йенсен.
— Еще бы вам не знать, — согласился гном.
— Я в газете работаю, обозревателем, — намекнул Йенсен.
— Вот вам еще одно доказательство, — сказал гном.
— Доказательство чего?
— Кто здесь ненормальный.
— Остроумно, — признал Йенсен. — Люблю людей, которые не лезут за словом в карман. Даже если они немного чокнутые.
— Даже для газетчика вы слишком неучтивы, — заметил коротышка.
Он протер глаза, шумно высморкался и, прищурившись, взглянул на посетителя.
— У меня особый статус, ничего не поделаешь. В настоящий момент я — потенциальный покупатель. А покупатель всегда прав, не так ли?
— Не обязательно.
— Вам еще предстоит это понять, если, конечно, хотите преуспеть в бизнесе, — заверил его Йенсен. Он обвел взглядом полки за прилавком. Они были заставлены всевозможными склянками, иные — довольно странного вида. — Вернемся к нашим мутантам.
— Да?
— И в чем же здесь подвох?
— Я их продаю. Это, по-вашему, подвох?
— Как пить дать, — отозвался Йенсен. — Знаете, что такое мутант?
— Мне ли не знать?
— Это не ответ! Так знаете?
— В точности.
— Тогда что это такое?
— Ха! — Коротышка подергал себя за кончик носа, отчего тот мгновенно стал на два тона темнее. — Значит, вы сами этого не знаете?
— Да я выращиваю их десятками! Я — ведущий производитель.
— В самом деле? — Гном изобразил на лице вежливое недоверие, — И как же вас зовут?
— Йенсен. Альберт Эдвард Малаки Йенсен из «Монинг Колл».
— Никогда не слыхал.
— Еще бы — для этого надо уметь читать! — Йенсен набрал побольше воздуху и отбарабанил: — Мутант — это ошибка природы, появляющаяся на свет в одном случае из миллиона. Массивная частица — например, космический луч — поражает ген, и в положенный срок мамаша получает на руки циркового уродца. Поэтому позвольте мне…
— А вот и нет! — запротестовал коротышка. — Мутант — это радикальное изменение души или тела, которое не лишает своего обладателя способности к размножению, вне зависимости от того, получено ли оно естественным или искусственным путем. Все мои товары передают свою форму по наследству, следовательно, они являются мутантами.
— Значит, вы можете изменять форму живых существ и гарантировать, что они увековечат себя в потомстве?
— Верно.
— Да вы, должно быть, Господь Бог собственной персоной, — ухмыльнулся Йенсен.
— Никто не давал вам права богохульствовать, — ядовито сообщил коротышка.
Йенсен пропустил его слова мимо ушей и снова принялся разглядывать пузыречки и скляночки.
— Что это такое?
— Сосуды.
— Это я и без вас вижу. Что в них — растворенные мутанты?
— Не говорите глупостей.
— Я никогда не говорю глупостей, — отрезал Йенсен. — Вы продаете мутантов. Должны же вы их где-то хранить.
— Я и храню.
— И на витрине так написано. Так в чем же подвох?
— Говорю вам, нет никакого подвоха.
— Ладно. Я — покупатель. Покажите мне пару модных мутантов. Что-нибудь сногсшибательное, на выход.
— Это вам не магазин одежды, — заявил коротышка. — Вы просите платье с декольте. А я говорю, что в нем вы будете выглядеть по-дурацки.
— Неважно. Давайте сюда мутанта, больше я ни о чем не прошу.
— У вас есть какие-то предпочтения? — осведомился гном.
Йенсен задумался.
— Да. Хочу голубого носорога в семнадцать дюймов длиной и не более девяти фунтов весом.
— Это не ходовой товар. Придется делать на заказ.
— У меня было предчувствие, что это необычная зверушка.
— На изготовление может уйти пара недель, — предупредил коротышка, — Или даже целых три.
— Не сомневаюсь. А также месяцы и годы. И вообще вся жизнь.
— Могу предложить розового слона, — предложил коротышка. — Примерно того же размера.
— Кому нужны розовые слоны? Если бы мне захотелось розового слона, я отправился бы в любой бар — их там навалом.
— Да, розовым слоном нынче никого не удивишь, — Гном пригладил белые волосы, испустил вздох. — Похоже, я ничем не смогу вам помочь.
— Покажите мне мутанта, — очень громко сказал Йенсен. — Какого угодно. Самого дешевого из всех, что у вас есть.
— Непременно.
Вытерев глаза и дважды шмыгнув носом, коротышка вышел в заднюю дверь.
Йенсен перегнулся через прилавок и схватил с полки маленькую, странной формы склянку. Она была прозрачная и до половины наполнена оранжевой жидкостью. Он открыл крышку и понюхал содержимое. Судя по запаху, внутри находился превосходный шотландский виски, сгущенный до четверти первоначального объема. Он вернул склянку на полку и облизнулся.
Вернулся коротышка, неся в руках белого щенка с черным пятном вокруг глаза. Щенка он опустил на прилавок.
— Вот.
— Понятно, — протянул Йенсен. — Следовало бы подать на вас в суд.
— За что?
— Это никакой не мутант.
— Прекрасно, — с видом оскорбленного достоинства обронил коротышка. — Вам виднее.
Он понес щенка обратно.
— Умник! — насмешливо тявкнул щенок на Йенсена за миг до того, как исчез из виду.
Когда владелец магазина вернулся, Йенсен сказал:
— Я слышал, как он говорил. Подумаешь! Чарли Маккарти и другие деревянные куклы тоже умеют разговаривать.
— Весьма вероятно. — Гном чихнул и с грохотом сдвинул стеллаж с места.
— Любой чревовещатель справился бы с этим куда лучше вас, — не унимался Йенсен. — У них побольше опыта и изобретательности.
— Весьма вероятно, — ответствовал коротышка.
— Я — человек упорный, — продолжал Йенсен. — Если нахожу что-то такое, о чем стоит написать, от меня так просто не отделаешься. Не уймусь, пока не получу сенсацию. Такой у меня характер.
— Не сомневаюсь в этом.
— Ну ладно. Взгляните на это так: у вас есть мутанты на продажу, как вы утверждаете. Это новость. О ней можно написать несколько строк. Несколько строк о том, несколько строк о сем — вот вам и колонка.
— Неужели? — Коротышка вскинул белесую бровь. Слова Йенсена, похоже, сбили его с толку.
— Так вот, — продолжал Йенсен, и тон его не предвещал ничего хорошего, — хорошая колонка, которую ведет компетентный обозреватель, рассказывает о всяких интересных вещах.
Иногда — о хороших вещах, иногда — о дурных. Полицейские читают о дурных вещах и благодарят меня за то, что я привлек их внимание. Однако обычно уже бывает слишком поздно, потому что герой заметки тоже успел прочитать и быстренько смыться из города, улавливаете?
— Пока нет.
Йенсен хлопнул по прилавку ладонью:
— Вы только что попытались всучить мне щенка. Он сказал: «Умник!» Я слышал это собственными ушами. Это попытка ввести меня в заблуждение. Выманить деньги мошенническим путем.
— Но я не получил никаких денег. — Коротышка пренебрежительно махнул рукой. — Что проку в деньгах? Я никогда их не беру.
— Что, правда? И чего же вы хотите за своего болтливого щенка?
Коротышка опасливо оглянулся по сторонам, склонился к Йенсену и прошептал несколько слов.
Йенсен захлопал глазами:
— Теперь я уверен, что вы чокнутый.
— У меня катастрофическая нехватка некоторых веществ, — сконфуженно пояснил гном. — Неорганические материалы имеются в изобилии, а с животной протоплазмой — просто беда. А самому производить долго и хлопотно.
— Могу себе представить. — Йенсен бросил взгляд на часы. — Покажите мне хотя бы одного настоящего первосортного мутанта, и тогда я прославлю вас в воскресном выпуске. В противном случае…
— Да я и сам мутант, — скромно сообщил коротышка.
— Да? И что же вы умеете делать такого удивительного?
— Да что угодно, — Гном подумал и уточнил: — Ну, почти что угодно. Не тяжелее того, что могу поднять без посторонней помощи.
Йенсен оскорбительно хихикнул:
— И вы делаете других мутантов?
— Да.
— Ну так давайте, сделайте одного для меня. Я хочу голубого носорога длиной семнадцать дюймов. И чтобы не тяжелее девяти фунтов.
— Но я не могу вот так, сразу. Процесс требует времени.
— Это я уже слышал. Хорошую отговорку и дважды не грех использовать, — Йенсен нахмурился. — А вы могли бы сделать чистейшей воды розовый бриллиант размером с ведро?
— Мог бы, если бы от него был толк, — Гном оглушительно чихнул и поставил склянку обратно на полку. — Драгоценный камень такой величины не будет иметь цены. И делать его долго.
— Вы опять за свое? — Йенсен бросил многозначительный взгляд на заставленные бутылочками полки. — Сколько вам платят?
— Кто?
— Ребята из наркосиндиката.
— Не понимаю, о чем вы.
— Ну еще бы. — Йенсен придвинулся вплотную к гному и с циничным выражением человека, повидавшего жизнь с самых неприглядных ее сторон, процедил: — А то, что написано на витрине, просто пустые слова. И означают они совсем не то, что кажется. Мутант — это кодовое слово для обозначения наркоты, о чем отлично известно вашим торчкам-клиентам.
— Эти склянки содержат уменьшающую жидкость.
— Ну конечно, что же еще, — согласился с ним Йенсен. — Думаю, она изрядно уменьшила вес кошелька не одного наркомана. — Он ткнул пальцем в склянку, которую нюхал. — Сколько стоит вот эта бутылочка?
— Можете забрать даром, — сказал коротышка, вручая склянку Йенсену. — Только верните потом пустую.
Йенсен взял склянку, снова открыл и понюхал. Потом макнул палец и с опаской облизал. Лицо его приняло блаженное выражение.
— Забираю обратно все, что наговорил о наркотиках. Теперь я все понял. — Он взмахнул бутылочкой, но очень осторожно, чтобы не выплеснуть ни капли. — Нелегальная торговля алкоголем, девяносто шесть градусов и никаких налогов. — Он снова облизал палец. — Да уж, кое-кто знает в этом толк. Кое-кто — настоящий эксперт в укрывании доходов. Можете считать меня своим клиентом. Буду регулярно сюда наведываться.
С этими словами он сделал глоток. Ощущение было такое, как будто по пищеводу торжественно прошествовала факельная процессия.
— Иэх! — Он перевел дух и взглянул на склянку с нескрываемым уважением. Она была совсем маленькой, не больше четверти пинты. Этот факт Йенсен отметил с сожалением. Он поднес ее ко рту. — Запишите на мой счет. Ну, за преступность!
— Вы вели себя очень неучтиво, — заметил гном, — Запомните мои слова.
Йенсен ухмыльнулся, опрокинул склянку и выпил все до капли. В животе что-то взорвалось. Стены лавки словно бы унеслись куда-то в невообразимую даль и тут же вернулись обратно. Он секунд пять шатался, потом ноги стали ватными и пол ударил ему в лицо.
Мимо проносились эпохи, одна за другой — долгие, туманные, наполненные приглушенным шумом. Потом все закончилось. Йенсен приходил в себя медленно и трудно, как после ночного кошмара.
Он стоял на четвереньках на льду или на чем-то вроде льда. Чувствовал себя прескверно: все тело затекло, голова болела, перед глазами все плавало. Он потряс головой, чтобы привести мысли в порядок.
Мало-помалу воспоминания кое-как просочились в его одурманенный мозг. Наркопритон. Он наткнулся на наркопритон и был не в меру любопытен. Кто-то подобрался к нему сзади и треснул по башке. Вот что бывает, когда чересчур громко говоришь и задаешь слишком много вопросов.
«Вы вели себя очень неучтиво. Запомните мои слова!»
Неучтиво? Ха! Очень скоро он придет в себя и покажет этому недоростку, что такое настоящая неучтивость. Да он разорвет плюгавого коротышку на мелкие кусочки и разбросает их во все стороны!
Глаза уже более-менее пришли в порядок, хотя скорее менее, чем более. Он по-прежнему видел только то, что находилось совсем близко, и это было очень странно. Нос действовал превосходно: Йенсен чуял уйму всяких вещей сразу, включая перегретый двигатель автомобиля ярдах в пятидесяти от магазинчика. Но глаза определенно оставляли желать лучшего.
Однако он все-таки понял, что лед, на котором он стоял, на самом деле вовсе не был льдом. Больше похоже на лист стекла, холодный и толстый. Справа виднелся еще один такой же лист, и еще один — слева. Со всех сторон Йенсена окружало стекло!
Он попытался распрямиться, но спина одеревенела напрочь. И ноги тоже не слушались. Да, похоже, ему изрядно досталось! Все так же на четвереньках он двинулся к отгораживающему его от остального мира стеклу и обнаружил, что перемещается с поистине летаргической медлительностью. Где-то поблизости послышались голоса, но их обладатели оставались невидимыми.
— Она требует салюки -телепата, ни на какую замену не согласна.
— На это уйдет десять дней, — ответил голос коротышки.
— В следующую субботу у нее день рождения. Вы точно успеете до субботы?
— Успею.
— Прекрасно. Тогда начинайте прямо сейчас. Когда приду за товаром, заплачу щедро, не сомневайтесь.
Йенсен близоруко уставился на стекло. За ним что-то смутно маячило. Что-то похожее на далекое окно с надписью. Слова были перевернуты, поэтому разобрать их он сумел не сразу.
«Мутанты на продажу».
Опустив взгляд, он различил в стекле расплывчатый силуэт. Йенсен сдвинулся в сторону. Силуэт последовал его примеру. Он тряхнул головой. Тот, в стекле, поступил так же. Йенсен раскрыл рот, и отражение послушно раскрыло свой.
Тогда он завопил что было мочи — но из пасти вылетел приглушенный рев, а не крик.
Отражение было голубое, семнадцати дюймов в длину, а на уродливом носу торчал рог.
