Лодовик подошел к маленькой двери в полутемном вестибюле. Когда он прикоснулся к двери, вспыхнул свет и негромкий голос запросил пароль для входа. Лодовик произнес пароль, дверь открылась.

В библиотеке царил полумрак. Лишь кое-где пестрели тусклые пятнышки золотистого света. Первая комната была круглой, не более трех метров в поперечнике. Посередине стоял стол, на котором не было ничего, кроме небольшой, стоящей под углом подставки. Скорее всего она была предназначена для древних источников информации типа настоящих, бумажных книг. Стол и подставка были очень старые, им было много тысяч лет. Их окружало и защищало поверхностное консервационное поле, напоминавшее силовое поле, используемое для самообороны.

Лодовик несколько секунд постоял около стола. Мелодичный женский голос, принадлежавший самой Гай Маркин и теперь используемый автоматизированным сервером библиотеки, осведомился, какие темы интересуют посетителя.

— Кельвин, Сьюзен, — ответил Лодовик и ощутил странный трепет при звуке этого древнего и могущественного имени. Он не ожидал, что такой откровенный ход принесет успех, и не ошибся. Сервер перечислил тридцать две Кельвин, из них — две Сьюзен. Все эти люди жили относительно недавно — каких-нибудь несколько тысяч лет назад — и не имели ничего общего с праматерью роботов. О кельвинистах в анналах библиотеки также не было никаких упоминаний.

— «Вечные», — изменил свой запрос Лодовик, — с упоминаниями о заговорах бессмертных существ.

Несколько секунд спустя сервер спроецировал отрывок рукописного текста на подставку. Создалось удивительное впечатление самой настоящей открытой книги.

— Мифы о «Вечных», — проговорил компьютер. — Составлены коллективом из трехсот авторов, текст в девяносто двух томах с документальными приложениями продолжительностью двадцать девять часов, изданы в восемь тысяч сорок пятом — восемь тысяч шестьдесят восьмом годах галактической эры. Авторизованные труды на тему, которая в последнее время изучается крайне мало. Это единственный экземпляр издания, имеющегося на Тренторе и на тысяче главных планет Империи.

Лодовик наблюдал за тем, как с пола поднимается складной стул, но, поскольку садиться не собирался, отменил эту операцию. Он просто встал перед спроецированной на подставку книгой и начал с огромной скоростью поглощать материал.

Книга содержала неимоверное количество сведений, которые казались Лодовику бесполезными и скорее всего ложными, — бесчисленные легенды и сказки, накопившиеся за много тысяч лет. С некоторым интересом он отметил, что за последние несколько тысячелетий число подобных легенд значительно уменьшилось, и не только число легенд о «Вечных». Люди, живущие на Тренторе и большинстве главных планет Империи, просто-напросто утратили интерес к любым сказкам, да и не только сказкам, а к самым ярким эпизодам собственной истории.

Детство человечества давно миновало. Оно повзрослело. Теперь заботы имперских цивилизаций лежали исключительно в прагматической плоскости. И чувство юмора явно пошло на спад, в чем Лодовик удостоверился, прочитав послесловие к изданию, написанное неким ученым менее полутора тысяч лет назад. Затем неожиданно перед ним появилось голографическое изображение Гай Маркин собственной персоной. Она неподвижно стояла в небольшой комнатке, у ее ног тускло горела подпись: «Отрывок из устной лекции. Дата не обозначена».

— Найти и продемонстрировать, — распорядился Лодовик. Изображение ожило, задвигалось, Гай заговорила:

— Упадок юмористики и комедийности в мифах и развлекательных жанрах современной имперской культуры представляется неизбежным и вполне устраивает трезвомыслящих дворян и «Серых» нашего времени. Однако некоторые выдающиеся деятели резко ощущают ущербность фантастических жанров. На первый план в наше время вышли будничные, прагматические потребности. Современные представители правящих классов и творческой интеллигенции мечтают и смеются реже, чем когда-либо на протяжении всей истории человечества. Это не относится к рядовым гражданам, но их юмор на протяжении тысячелетий как был, так и остался грубоватой коллекцией анекдотов и рассказов, в которых высмеиваются представители других социальных слоев населения, но при этом напрочь отсутствует предвидение и даже самоирония. Все подавлено, поглощено безудержной погоней за стабильностью и комфортом…

Лодовик прокрутил эту довольно продолжительную лекцию в ускоренном режиме и наконец наткнулся на связь с текстом, который искал, и той темой, которая его интересовала.

— Некоторые, — продолжала свое повествование Гай Маркин, — обвиняют в этих интеллектуальных провалах пагубное влияние лихорадки, которой подвержены почти все дети младшего возраста. Однако это заболевание почему-то не слишком заметно сказывается на представителях наименее обеспеченных слоев населения. Аристократия и интеллигенция, однако, по данным ряда статистиков, перенеся это заболевание, страдают значительным ослаблением интеллекта. Существует множество преданий о загадочной природе лихорадки. Наиболее известная легенда повествует о древней войне между планетами, называвшимися Земля и Солярия. Роботы, как утверждается в этой легенде, являлись переносчиками заболевания с планеты на планету. Некоторые из этих роботов…

Лодовик гадал, как это проведенное эксцентричной дамой глубокое аналитическое исследование было в свое время воспринято лучшими умами Империи — выдающимися учеными Университета. Но даже Гэри Селдон не удосужился заглянуть в собрание книг Гай Маркин. Быть может, вследствие некоего запрета со стороны Дэниела.

Лодовик стал слушать дальше:

— …Наиболее часто в качестве объяснения причин детской лихорадки в данных легендах приводится конкуренция между людьми за колонизацию Галактики. Лихорадка могла якобы стать оружием в этой конкуренции. Однако существует и другое, альтернативное объяснение. Оно прямо указывает на «Вечных», которые боролись со служителями Солярии в целях предотвращения таинственного преступления, описание которого начисто отсутствует во всех известных источниках. «Вечные», как утверждается в легендах, искусственно разработали лихорадку для управления людьми во имя подавления их врожденных разрушительных инстинктов. «Вечные» в этих преданиях описываются в виде бессмертных людей, но встречаются и упоминания о них как о роботах-долгожителях с необычайно высоко развитым интеллектом…

«Вот оно, — подумал Лодовик. — Опять. Попытка роботов взять под контроль деструктивные проявления деятельности людей. Но что же это за величайшее преступление?»

Не то ли самое, на которое вскользь намекнул Дэниел и которое, вероятно, совершили те самые роботы, в незапамятные времена выразившие несогласие с планами Дэниела?

Дэниел определенно был «Вечным», а быть может — единственным «Вечным», самой древней мыслящей машиной в Галактике…

Древнейшим и самым верным великой идее кукловодом.

Лодовик отвел взгляд от изображения Гай Маркин и попытался понять, почему сделал это. Чьи-то мысли тревожили его, но при этом они, казалось, не возникали ни в одном из ответвлений его собственного мышления.

Он вспомнил о еле заметных прикосновениях, которые почувствовал тогда, на гибнущем звездолете, о странных ощущениях — словно какой-то призрачный разум откликается на его отчаянную мольбу. До сих пор Лодовик предполагал, что все было как-то связано с пагубным воздействием потока нейтрино, но Ян Кансарв не выявил в нем повреждений.

Воспоминания о тех ощущениях можно было легко найти и повторно проиграть. К этим обрывкам памяти, к этим еле ощутимым прикосновениям, словно ярлык, приклеилось имя: Воларр или Вольдарр.

Однако ничего существенного и полезного Лодовик выудить не смог.

Он вернулся к поиску. Не прошло и трех часов, как он изучил главные тома собрания легенд. Он мог бы исследовать их и на более высокой скорости, но дисплеи библиотеки были рассчитаны на людей, а не на роботов. Роботы, наделенные человеческим или сверхчеловеческим разумом, согласно всем документам, собранным в библиотеке Гай Маркин, давным-давно перестали существовать, если и существовали когда-либо.

Лодовик выключил аппаратуру и покинул библиотеку. Когда он миновал массивные парадные двери, перед ним возникло изображение Гай Маркин.

— Вы — первый посетитель за последние двадцать лет, — проговорила голограмма. — Прошу вас, приходите еще!

Лодовик смотрел на голограмму, пока та не угасла. Затем вышел из-под навеса и зашагал, затесавшись в толпу «Серых», по ярусу Агоры-Вендорс, предназначенному для граждан среднего достатка. Так много частиц головоломки нужно собрать воедино, а головоломке — несколько тысяч лет, и много кусочков потерялись или были где-то нарочно спрятаны… В позитронием мозге Лодовика эхом звучала и оформлялась в выводы, которые затем формировались во впечатления и гипотезы, мысль о том, каким образом имперская культура (а может быть, и детская лихорадка?) сказалась на природе человеческой. То, над чем некогда человечество смеялось, то есть состояние застоя, теперь стало нормой жизни. Ведущие художники, ученые, инженеры, философы и политики с готовностью подписывались под достижениями прошлого, но уже давно не создавали ничего нового. Теперь немногие даже и помнили прошлое достаточно отчетливо для того, чтобы знать былые открытия! Да и само прошлое мало кого интересовало — не интересовало уже сотни и даже тысячи лет.

Свет угас. Стабильность и застой в течение тысячелетий в итоге вели к загниванию.

«Дэниел использует этого психоисторика для подтверждения того, что ему и так известно, — что лес человечества неимоверно запущен, что в нем полным-полно гниющих деревьев, что он отчаянно нуждается в вырубке, которой Дэниел ни за что не допустит!»

Лодовик остановился. Толпа людей, наводнившая Агору-Вендорс, отхлынула назад. Он прислушался к перешептываньям и крикам. Отряд имперских полицейских протискивался сквозь толпу. Лодовик отступил, нашел проход к более мелким магазинчикам. Он хотел выглядеть как можно менее подозрительно. Он понятия не имел о том, кто мог следить за ним и кто мог доносить о нем Дэниелу — человек или робот. Но пока он ничего такого не сделал, чтобы вызвать подозрения…

Совсем рядом с проходом он услышал хриплый женский крик и приказ:

— Не дайте ему уйти!

Лодовик остановился, обернулся и увидел, что полицейские свернули в проход. За ними следом летел аэромобиль, в котором сидела женщина. Лодовик почувствовал, как что-то пронзило его насквозь — еле заметное, легкое, как перышко. Он сразу понял: эта женщина — менталик.

Он кое-что знал о менталиках, которых набирает Гэри Селдон для создания и поддержки альтернативы Первой Академии, но никто из них не был так могуществен, как эта женщина, и, уж конечно, никто из них и не подумал бы за ним охотиться!

А женщина определенно охотилась именно за ним. Она указала в его сторону и снова дико закричала. Лодовик понимал, что даже мгновенное изменение внешности ему не поможет: эта женщина была сосредоточена на чем-то более глубоком. «Она знает, что ты — другой».

И снова голос внутри его, а следом — целый каскад умозаключений, к которым Лодовик сам не пришел, и в итоге главный вывод: эта женщина нащупывала поля, вырабатываемые его мозгом, изготовленным из иридиевого сплава!

В экстренной ситуации Лодовик мог передвигаться с невероятной скоростью. Мгновение — и хозяева магазинчиков в узком переходе, где шла торговля антиквариатом и безделушками, поняли, что полицейские гонятся за полноватым, непрезентабельным мужчиной, а в следующее мгновение тот попросту исчез, будто его и не было.

Вара Лизо вскочила с сиденья, ее лицо пылало от гнева и волнения.

— Он сбежал! — вскрикнула она и со злости заехала полицейскому, сопровождавшему ее, увесистую затрещину, словно нашалившему мальчишке. — Это ты дал ему сбежать!

Из другого прохода вывалил еще один отряд полицейских.

Полноватый мужчина быстро прошагал мимо них, подталкиваемый волной хозяев и покупателей магазинчиков, сбившихся в кучу, словно рыба в неводе. «Серые» гневно кричали и обещали пожаловаться в местный Совет.

Лодовик не рисковал идти слишком быстро в окружении такого огромного числа людей. Он мог причинить боль случайному спутнику. Этого он хотел избежать во что бы то ни стало, хотя и понимал, что, если положение станет предельно опасным, он, робот, которому строго-настрого запрещено убивать людей, будет способен убить полицейского — или эту женщину — и впоследствии вовсе не мучиться угрызениями совести.

«Я — чудовище! — в отчаянии думал Лодовик. — Я — машина, неуправляемая машина!»

— Это он! — завопила Вара Лизо. — Он не человек! Хватайте его! Но только не бейте!

Когда полицейские снова ринулись в погоню, Бранн толкнул автопогрузчик в пустую нишу и загородил собой Клию.

— Она кого-то нашла, — сообщил он, оглянувшись через плечо. Лицо его исказила гримаса возмущения. — Как они могли дать ей такую волю! Ведь мы — свободные граждане! У нас есть права!

Говорил Бранн негромко, еле слышно. Откровенно говоря, в последние годы мало кто из уроженцев Дали верил в то, что у тренториан есть какие-то законные права. Однако даже толпы «Серых» были явно недовольны тем, как хозяйничали на Агоре полицейские из Особого отдела во главе с Варой Лизо. Все больше и больше «Серых» отваживались встречать очередной патрульный отряд возмущенными криками. Полицейские эту бурю возмущения напрочь игнорировали.

Клия видела лица торопливо проходивших мимо полицейских, она ощущала их потаенные мысли: полицейским эта работа нравилась ничуть не больше, чем «Серым». Они чувствовали себя неловко — ведь большая их часть была набрана из рядов обычных граждан.

Но тут сознание Клии прикоснулось к разуму удивительного существа, которое находилось в нескольких десятках метров от того места, где стояли они с Бранном. Казалось, время замедлило ход, когда Клию охватило яркое сопереживание чужим мыслям, движущимся с нечеловеческой скоростью, — серебристое глиссандо воспоминаний и ощущений, подобных которым ей никогда не доводилось испытывать прежде. Клия сдавленно ахнула, словно ее легонько ударили под ложечку.

— Что такое? — спросил Бранн, озабоченно посмотрев на нее сверху вниз.

— Не знаю, — ответила она.

Бранн покачал головой и нахмурился.

— И я не знаю, — признался он. — Но чувствую…

Но тут странные ощущения внезапно исчезли — как будто между Клией, Бранном и их источником встал непробиваемый щит.

Менее всего в планы Лодовика в данный момент входило обнаружение еще одной парой менталиков. Он почувствовал, как выстроился яркий треугольник, одной из вершин которого являлся он сам, другой — женщина, охотившаяся за ним, а третьей — еще двое людей, помоложе. А потом их следы словно густым туманом заволокло.

Лодовик стоял не шевелясь. Его обтекали толпы возмущенных и испуганных «Серых». Он снова изменил внешность и переместил мышечную массу так, чтобы не выглядеть таким полным и приземистым. Каковы бы ни были причины испытываемых им вследствие деятельности менталиков ощущений, Лодовик намеревался извлечь из них выгоду.

На взгляд окружавших его людей, Лодовик выглядел таким же испуганным, как они сами. Лишь немногие обращали на него внимание, да и то — едва-едва. Однако один человек к нему приближался. На нем была одежда тускло-зеленых тонов, на голове — небольшая плоская шапочка, сдвинутая набок. Казалось, он твердо знает, что делает и кого разыскивает.

Отряды полиции удалились, толпы начали редеть. Клия и Бранн вывели автопогрузчик в проход. Они по-прежнему были настороже, но намеревались уйти с Агоры-Вендорс и возвратиться на склад.

Неожиданно Бранн выпрямился в полный рост.

— Каллусин вызывает, — сказал он и вынул из кармана маленький коммуникатор. — Нам нужно…

Он не договорил. Одним движением сорвав с себя плащ, он быстро передал пульт управления автопогрузчиком Клие.

Каллусин остановился перед Лодовиком.

— Прошу прощения, — извинился Лодовик и попытался обойти незнакомца, но Каллусин не уступил ему дороги, и в итоге Лодовик налетел на него, чуть не сбив при этом с ног.

Они стояли посередине перекрестка, со всех сторон окруженного довольно крупными магазинами. Здесь не видны были верхние ярусы, но сводчатое перекрытие достигало в высоту почти семи метров, и от него серебристыми лентами струился свет, озарявший входы в магазины, движущиеся дорожки и несколько небольших фонтанов, выбрасывающих веселые струи воды. Черты лиц всех людей вокруг Лодовика были видны ясно и четко. Мужчина, на которого он налетел, попятился, слегка поклонился и приподнял шапочку.

— Не стоит извинений, сэр, — сказал Каллусин. — Мы надеялись, что вы не заблудитесь.

— Я с вами не знаком, — резко проговорил Лодовик.

— Мы никогда не встречались, — с улыбкой отозвался Каллусин. — Я коллекционирую интересных индивидуумов. А вам, сэр, нужна помощь.

— Почему?

— Потому что вас разыскивает очень опасная женщина, обладающая крайне высокой чувствительностью.

— Не понимаю, о чем вы говорите. Прошу вас, оставьте меня в покое!

Лодовик снова попытался обойти незнакомца, но тот только отступил в сторону и пошел рядом, старательно избегая столкновений с посетителями Агоры.

Впереди показались семеро полицейских. Они загородили дорогу «Серым», которые хотели уйти с перекрестка этим путем. «Серые» попятились, хмурясь, крича и возмущенно жестикулируя.

Лодовик остановился и пристально уставился на полицейских.

Сгустившийся было туман словно начал рассеиваться. Он снова ощутил еле заметное прикосновение охотившейся за ним женщины. В любое мгновение она могла определить, что он где-то неподалеку. А в следующий миг она появилась — на аэромобиле, позади кордона полицейских.

— Я не смогу долго удерживать защитное поле, — сообщил Каллусин и показал Лодовику маленькое устройство — зеленый яйцеобразный предмет, который сжимал в руке. — Я вызвал двоих друзей, которые могут помочь…

— Мне не нужна никакая помощь! — буркнул Лодовик. — Мне нужно только выбраться отсюда и уйти домой!

— Вас не выпустят. А эта женщина вас обязательно найдет. Она работает на Фарада Синтера.

Лодовик внешне сохранял хладнокровие, но почему-то незнакомец в зеленом плаще стал интересовать его гораздо сильнее. Естественно, Лодовик знал о Фараде Синтере — маленьком мерзавце, зловещей тени Императора.

— Ты, видимо, Лодовик, — произнес Каллусин шепотом, приблизившись к Лодовику. — Ты изменил внешность, но, думаю, я бы тебя все равно узнал. Сможет сейчас Дэниел спасти тебя? Он где-нибудь поблизости?

Лодовик резко схватил Каллусина за руку, понимая, что далее оставаться в неведении крайне опасно. Откуда этот человек знает его имя? Откуда ему известно, что он собой представляет, о его связи с Дэниелом и даже о его предательстве? Все это было необъяснимо.

Каллусин вывернулся, высвободив руку от хватки Лодовика с необычайной легкостью.

В это мгновение из широких дверей ближайшего магазина стремительно вышел высокий, широкоплечий, черноволосый молодой человек, следом за которым следовала небольшого роста стройная девушка с зоркими, пытливыми глазами. За ними в дверном проеме стоял аэроавтопогрузчик, а на нем — открытый с одной стороны контейнер. Хозяева ближайших магазинов, похоже, хорошо знали молодого брюнета и не обращали ни малейшего внимания на происходящее.

Лодовик мгновенно оценил ситуацию, обернулся и увидел, что все выходы с перекрестка уже перекрыты полицейскими.

— В контейнер, — распорядился Каллусин. — И немедленно полностью отключись. Реактивируйся через час.

Лодовик не стал медлить. Мельком взглянув на испуганную девушку, он стремительно прошел мимо нее и забрался в контейнер. Бранн задвинул переднюю панель и защелкнул задвижку. Лодовик оказался в полной темноте и приготовился к отключению.

У него не было иного выбора. Он мог либо попасть в лапы полицейских — и кто знает, что бы случилось с ним тогда? — либо положиться на милость незнакомца в зеленом плаще и плоской шапочке, который определенно не был человеком и почти наверняка был роботом. Ведь он без труда освободил руку от железной хватки Лодовика, не испытав ни боли, ни травмы.

Его спутники были людьми-менталиками. Лодовик мог только предполагать, что они — участники осуществления планов Лодовика, быть может, соратники Гэри Селдона по созданию тайной Второй Академии.

Кем еще они могли быть?

Как только начался процесс отключения, у Лодовика мелькнула еще одна догадка, но тут же начала гаснуть, стопориться, распадаться на бесполезные фрагменты, таять в бесконечном мраке…

Он окончательно погрузился в ничто и на какое-то время перестал мыслить и существовать.