2102-й экуменический год отмечается как «настоящее время» (НВ), в то время как исторические даты приводятся в годах «до настоящего времени» (ДНВ).

Система Уэрел — Йеове состоит из 16 планет, вращающихся вокруг желто-белой звезды (RK-5544-34). Жизнь существует на третьей, четвертой и пятой планетах. На пятой, именуемой на воедеанском Ракули, обитают только беспозвоночные формы живых существ, толерантные к холодному и сухому климату; планета не подлежит колонизации и использованию. Третья и четвертая планеты, Йеове и Уэрел, отвечают принятым на Хайне стандартным требованиям к атмосфере, силе тяжести, климату etc. Уэрел был колонизирован Хайном в последние годы Экспансии около миллиона лет назад. Выяснилось, что на планете не имеется местной фауны, поэтому все формы животной жизни, обитающие на Уэреле, представляют собой видоизменения хайнских представителей животного мира. На Йеове не было фауны до колонизации его Уэрелом в 365 г. ДНВ.

Четвертая от своего светила планета, Уэрел, имеет семь небольших спутников. Климат характеризуется низкими температурами, особенно холодно в районе полюсов. Флора в массе своей скудная и бедная, все образцы фауны — хайнского происхождения, приспособившиеся к питанию местной растительностью; затем, окончательно адаптировавшись, они претерпели и генетические изменения. Человек в процессе адаптации приобрел синюшную окраску кожи (от черной до светлой с синеватым оттенком) и своеобразный цвет глаз (исчезновение белков) — и то и другое связано с влиянием элементов солнечного спектра.

В 4000–3500 гг. ДНВ агрессивная, стремительно прогрессирующая популяция чернокожего населения, обитавшая к югу от экватора на единственном большом континенте (в данном регионе в настоящее время расположена Вое Део), вторглась на территории к северу от экватора, населенные светлокожим населением, и подчинила их себе. Завоеватели создали рабовладельческое общество, основанное на цвете кожи.

Вое Део представляет собой самую многочисленную и преуспевающую нацию на планете; все остальные территории обоих полушарий являются протекторатами, вассальными государствами Вое Део или экономически зависят от него. Экономика Вое Део носит капиталистический характер и в течение минимум 3000 лет держалась на использовании рабского труда. Правители Вое Део предписывали описывать Уэрел как единое общество. Но поскольку оно претерпевает бурные изменения, это требование может быть отнесено к прошлому.

Классы: хозяин (владелец, или гареот) и раб («имущество»). Классовая принадлежность всех без исключения лиц определяется по материнской линии.

Цвет кожи: от сине-черного к сизому или серовато-коричневому вплоть до почти полного обесцвечивания, то есть белого (полный альбинизм, не сказывается на цвете волос и глаз, которые остаются темными). Идеальным — и абстрактным — считается вариант, когда класс определялся бы по цвету кожи: хозяева черные, «имущество» белое. На деле же многие хозяева черные, но большинство просто темнокожие; часть «имущества» черная, большинство — бежевых оттенков и лишь некоторые — белые.

Хозяевами называются мужчины, женщины и дети.

В целом термин «хозяин» применяется по отношению либо к классу как таковому, либо к личности (семье), во владении каковой имеется двое или более рабов.

Хозяин одного раба или не имеющий рабов называется беспоместным хозяином, или гареотом.

Веоты — члены наследственной воинской касты хозяев, в среде которой существуют ранги рега, задьйо, ога. Мужчины этой касты, все без исключений, служат в армии; почти все семьи веотов обладают собственностью, большинство из них хозяева, но часть — гареоты.

Женщины-хозяева образуют подкласс высшей касты. С точки зрения закона такая женщина — собственность мужчины (отца, дяди, брата, мужа, сына или опекуна). Большинство наблюдателей считают, что различия по признаку пола в уэрелианском обществе не менее важны и существенны, чем деление на хозяев и рабов, но менее заметны, ибо женщины хозяев в социальном смысле стоят гораздо выше, чем «имущество» того или иного пола. Поскольку женщины считаются собственностью, сами они не могут обладать таковой, включая человеческое «имущество». Тем не менее у них есть право распоряжаться собственностью.

«Имуществом» именуются мужчины, женщины и дети. Уничижительные клички: рабы, «пыльные», белые.

Лулы — рабочее сословие рабов, принадлежащее отдельному лицу или семье. Все рабы на Уэреле относятся к лулам, кроме макилов и военного «имущества».

Макилы — продаются Корпорацией развлечений, во владении которой и находятся.

Военное «имущество» — продается армией, во владении которой и находится.

«Укороченные», или евнухи, — мужчины-рабы, подвергшиеся кастрации (в той или иной мере добровольно, в зависимости от возраста и пр.), что дает им определенный статус и привилегии. В хрониках Уэрела описано немалое количество «укороченных», которые при разных правительствах обладали огромной властью; многие становились влиятельными чиновниками. Надсмотрщиками на женской половине поселений могли быть только евнухи.

Отпущенники — до последнего столетия встречались исключительно редко; их количество ограничивалось несколькими известными историческими легендами о рабах, чья исключительная преданность и неоспоримые достоинства побуждали хозяев дать им свободу. Во время начавшейся на Йеове войны за Освобождение случаи освобождения рабов на Уэреле стали встречаться гораздо чаще; ее практиковала группа хозяев, именуемая Общиной, которая проповедовала отказ от института рабства. С точки зрения закона, но не в глазах общества, отпущенники считались гареотами.

Во времена Освобождения на Вое Део численность «имущества» и хозяев соотносилась как 7:1. (Примерно половина таких хозяев входила в число гареотов, которым принадлежал в лучшем случае один раб.) В более бедных странах эта пропорция была заметно ниже или вообще изменила свой порядок: так, в Экваториальных странах соотношение количества «имущества» и хозяев было 1:5.

Считалось, что в целом на Уэреле на одного хозяина приходилось по три единицы «имущества».

Исторически так сложилось, что в сельской местности, в поместьях, на фермах и плантациях «имущество» жило в поселении, обнесенном стеной или изгородью, с единственными воротами. Рвом, тянувшимся параллельно стене с воротами, поселение делилось на две части. «У ворот» была мужская половина, а «внутри» — женская. Мальчики жили «внутри» до тех пор, пока не достигали рабочего возраста (8—10 лет), после чего переходили в мужское общежитие. Женщины обитали в хижинах, которые обычно делили между собой матери с дочерьми, сестры или подруги: от двух до четырех женщин с детьми. Мужчины и мальчики жили в строении «у ворот», которое именовалось общежитием, или «длинным домом». Огороды разбивали и ухаживали за ними старики и дети, которым не надо было ходить на работы; пожилые же, как правило, готовили еду для работающих. Управляли поселением бабушки.

«Укороченные» (евнухи) жили в отдельных домах у внешней стены, над которой стояла наблюдательная вышка; они исполняли обязанности надсмотрщиков поселения, посредников между бабушками и рабочими надсмотрщиками (те были членами семей хозяев или нанятыми гареотами, надзиравшими за рабочим «имуществом»). Рабочие надсмотрщики жили в домах вне пределов поселения.

Хозяйские семьи и их вассалы из того же класса занимали Дом. Понятие Дома включало в себя любое количество отдельно стоящих строений, кварталы рабочих надсмотрщиков и стойла для скота, но главным образом обозначало большой семейный дом. Традиционно Дом состоял из двух половин: мужской (азаде) и женской (беза), между которыми существовала четкая граница. Уровень ограничений для женщин зависел от преуспеяния, власти и социальных претензий данной семьи. Женщины-гареоты могли пользоваться относительной свободой передвижений и занятий, но женщины из обеспеченных или известных семей содержались в пределах Дома, прогуливаясь лишь в обнесенных стеной садиках, и никогда не выходили без многочисленного мужского эскорта.

На женской половине обитали женщины из состава «имущества», исполнявшие обязанности домашней прислуги и удовлетворявшие потребности хозяев-мужчин. Некоторые Дома держали мужскую прислугу, обычно мальчиков или стариков; кое-где слугами были «укороченные».

В поселениях вокруг заводов, фабрик, шахт etc порядок управления носил более модифицированный характер. Там, где практиковалось разделение труда, чисто мужские поселения контролировались наемными гареотами: в чисто женских за порядком, как и в сельских поселениях, следили бабушки. Продолжительность жизни мужского поголовья в такого рода поселениях составляла примерно 28 лет. В те времена, когда «имущества» не хватало и в ранние годы колонизации шла оживленная работорговля с Йеове, часть хозяев на кооперативных началах организовала «поселения для размножения». Содержавшиеся в них женщины исполняли легкие работы и регулярно тяжелели; некоторые из этих «маток» ежегодно выкармливали по ребенку в течение двадцати и более лет.

Арендники. На Уэреле все «имущество» имело индивидуальных владельцев. (Корпорации на Йеове изменили эту практику: все рабы принадлежали им и не имели отдельных владельцев.)

В городах Уэрела «имущество» по традиции обитало в домах своих владельцев, удовлетворяя их потребности. В течение последнего тысячелетия среди хозяев широко распространилась практика отдавать внаем часть размножившегося «имущества» как квалифицированную или неквалифицированную рабочую силу. Владельцы или акционеры компаний, каждый по отдельности, могли приобрести такое «имущество» и владеть им; компания же сдавала «имущество» в аренду, следила за его использованием и получала определенный доход. Если в распоряжении хозяина имелось хотя бы два опытных работника, он мог жить на получаемую за них арендную плату. Арендники, как мужчины, так и женщины, составляли в городах самую большую группу в среде «имущества». Они жили в «общих компаундах» — многоквартирных домах, под надзором нанятых надсмотрщиков-гареотов. Те следили за соблюдением комендантского часа и проверяли, кто входит в дом и кто покидает его.

(Необходимо отметить разницу между уэрелианскими арендниками, которых хозяева сдавали внаем, и гораздо более свободными отпущенниками на Йеове, рабами, которые платили хозяевам налог за право свободно выбирать себе занятие, что называлось «аренда свободы». Одной из первых забот Хейма, подпольной организации, выступающей за освобождение рабов на Вое Део, было стремление ввести такую же «аренду свободы» и на Уэреле.)

В большинстве «общих компаундов» и в городских хозяйствах существовало разделение по признаку пола на азаде и безу, однако часть хозяев и отдельные компании разрешали своему «имуществу» и арендникам жить парами — но только не в браке. Хозяева в любое время, не утруждая себя объяснениями, могли разлучить их. Дети любой такой пары из среды «имущества» поступали в собственность матери хозяина.

В обычных поселениях гетеросексуальные отношения контролировались хозяевами, надсмотрщиками и бабушками. Те, кто «перепрыгивал ров», делали это на свой страх и риск. Недосягаемым идеалом для хозяев было полное разделение мужского и женского «имущества», селективный отбор надсмотрщиками пар для размножения, использование тщательно отобранного мужского «имущества» для оплодотворения с оптимальными интервалами женского «имущества», которое будет производить желаемое число детей. Женщины же, в большинстве своем, будут содержаться на фермах, чтобы избежать чрезмерного размножения и нежелательной беременности. У доброжелательных хозяев бабушки и «укороченные» часто могли оберегать девушек и женщин от изнасилования и даже разрешали общаться влюбленным парам. Но условия рабского существования создавали препоны как для хозяев, так и для бабушек: ни закон, ни обычаи Уэрела не допускали никаких форм брака среди рабов.

Государственной религией Вое Део было поклонение Туал, божественному материнскому воплощению Кван Джина, олицетворявшей мир и всепрощение. Философски Туал рассматривалась как самое важное воплощение Амы Созидателя, или Духа-Творца. Исторически она представляла собой слияние многих местных богов и божков и на местах нередко обретала множество обликов. С государственной точки зрения поддержка единой национальной религии соответствовала стремлению Вое Део укрепить свою гегемонию в других странах, хотя этой религии не были свойственны миссионерство или агрессивность. Священники-туалиты могли занимать высокие посты в правительстве и на самом деле занимали их. Классовое отношение: поклонение образу и службы в честь Туал вводились хозяевами во всех поселениях рабов, на Уэреле и на Йеове. Туализм был религией хозяев. «Имуществу» насильственно предписывалось поклонение ей, и, хотя в ритуалах проявлялись аспекты мифов о Туал и связанных с ней обрядов, большинство представителей «имущества» считали себя камьеитами. Согласившись считать Камье Невольником и младшим воплощением Амы, священники культа Туал позволяли поклонение Камье и терпели его жрецов (официально те не относились к числу священнослужителей) в среде рабов и солдат (большинство веотов были камьеитами).

«Аркамье», или Житие Камье-Меченосца (Камье также называли Пастухом, верховным божеством звериного мира и Невольником, ибо он долго был в услужении у Владыки Ночных Сумерек): воинский эпос, примерно 3000 лет существующий в среде «имущества» и распространенный по всему миру как источник и учебник их собственной религии. В нем превозносятся такие доблести рабов-воинов, как преданность, отвага, терпение и самоотречение, а также духовная независимость, стоическое равнодушие к этому миру и страстный возвышенный мистицизм: реальность может быть побеждена только той реальностью, которую ты воображаешь себе. «Имущество» и веоты, поклоняясь Туал, считают ее инкарнацией Камье, а его самого — инкарнацией Амы Созидателя. Понятия «этапов жизни» и «ухода в молчание» входят в число мистических идей и обрядов, разделяемых и камьеитами и туалитами.

Первый посол (1724 г. НВ) был встречен с предельной подозрительностью. После того как делегации, окруженной плотным кольцом охраны, было разрешено ступить на землю с корабля «Хагам», предложение об объединении встретило отказ. Правительство Вое Део и его союзники запретили чужакам вторгаться в пределы их солнечной системы. Но впоследствии Уэрел, возглавляемый Вое Део, чувствуя присутствие соперников, стал стремительно развивать космическую технологию, поощрять промышленный и технический прогресс. В течение долгих лет правительство Вое Део, военные структуры и индустрия руководствовались параноидальным ожиданием возвращения вооруженных армад чужаков, которые якобы завоюют их. Именно этот уровень развития позволил в течение тринадцати лет колонизировать Йеове.

В течение последующих трехсот лет Экумена время от времени пыталась установить контакты с Уэрелом. По настоянию Университета Бамбура был начат обмен информацией, в который включился ряд университетов и исследовательских институтов. По истечении трехсот лет Экумене наконец было позволено прислать несколько наблюдателей. Во время войны за Освобождение на Йеове Экумена получила предложение прислать послов на Вое Део и Бамбур, а позже такое же предложение поступило от Гатаи, от Сорока государств и других народов. В течение определенного времени несоблюдение Конвенции об оружии не позволяло Уэрелу вступить в Экумену, несмотря на давление Вое Део на другие государства с требованием сокращения вооружений. После отмены Конвенции об оружии Уэрел присоединился к Экумене — миновало 359 лет после первого контакта, и 14 лет назад война за Освобождение на Йеове закончилась.

Поскольку колония на Йеове была собственностью корпораций и не имела своего правительства, хозяева на Уэреле считали, что она не может претендовать на членство в Экумене. Последняя же продолжала задавать вопросы о праве четырех корпораций владеть планетой и ее населением. Когда шли последние годы войны за Освобождение, Партия Свободы пригласила на Йеове наблюдателей Экумены, и появление постоянного посла совпало с окончанием войны. Экумена помогла Йеове успешно завершить переговоры о прекращении экономического контроля над планетой со стороны корпораций и правительства Вое Део. Всемирная Партия едва не добилась успеха в своих требованиях выставить с планеты и чужаков, и обитателей Уэрела, но, когда их движение потерпело крах, Экумена вплоть до дня выборов поддерживала временное правительство. Йеове присоединилась к Экумене в 11 г. Свободы, за три года до Уэрела.

Третья планета от своего солнца, Йеове обладает умеренно теплым климатом, с незначительными сезонными изменениями.

Микроорганизмы присутствуют на планете с незапамятных времен и представляют собой как нормальные формы, так и изменившиеся в силу тех или иных причин. Некоторые морские микроорганизмы Йеове считаются животными; остальную же часть биоты, естественной живой среды на планете, составляют растения.

На поверхности почвы присутствует большое количество сложных образцов растительного мира, существующих на принципах фотосинтеза, или же сапрофитов. Большинство ведут неподвижный образ жизни; часть растений, живущих сообществами или по отдельности, снабжены «щупальцами» и способны медленно передвигаться с места на место. Основную крупную живую форму представляют деревья. Южному континенту свойствен ярко выраженный климат тропических джунглей, и от береговой линии океанского побережья вплоть до Полярного круга тянутся дождевые леса, которые в районе Антарктики сменяются тайгой. Южная и северная части Великого континента густо заросли лесами, а центральную часть его, представляющую собой высокое плоскогорье, занимают степи и саванны с обширными участками болот, торфяников и плавней на прибрежных равнинах. При отсутствии представителей живого мира, которые могли бы взять на себя роль опылителей, растения выработали у себя многочисленные механизмы, позволяющие использовать дожди и ветры для перекрестного опыления и перемещения: «взрывающиеся» семена, крылатые семена, сплетения семян, которые, подхваченные ветром, улетают на сотни миль, водонепроницаемые споры, семена, «ввинчивающиеся» в землю, «плавающие» семена, растения, «флюгера» которых улавливают движение ветра, снабженные ресничками etc.

В морях, теплых и относительно мелких, и на обширных прибрежных заболоченных участках существует огромное количество неподвижных и плавающих растений — планктон, бурые и красные водоросли, кораллы и губки, формирующие стабильные конструкции (главным образом из кремния) и уникальные растения, такие, как «парусники» и «зеркальники». Прибрежные участки, где рос тростник, идущий на циновки, выкашивались корпорациями столь интенсивно, что в течение тридцати лет они были полностью оголены.

Бездумное внедрение растений и животных с Уэрела привело к тому, что три пятых образцов местной флоры и фауны были уничтожены или полностью подавлены пришельцами, чему способствовало промышленное загрязнение окружающей среды и война. Хозяева доставили на планету оленей, гончих собак, ловчих котов и гигантских лошадей для своих охотничьих утех. Олени уничтожили и свели на нет большую часть местных растительных угодий. Немало привезенных животных пало в долгой борьбе за существование. Выжившие образцы уэрелианского животного мира (кроме человека) включают в себя:

— птиц (домашние птицы, служащие для игр и в качестве источника питания; певчие птицы, выпущенные на свободу — часть образцов приспособилась и выжила);

— лисопсов и пятнистых кошек;

— коров (домашние животные, но в отдаленных районах часть из них одичала);

— ловчих котов (одичали, встречаются редко, преимущественно в болотистой местности).

Разведение в реках некоторых образцов рыб катастрофически сказалось на состоянии местной водной растительности, и выживших рыб пришлось травить ядом. Все попытки развить океаническое рыбоводство кончились неудачей.

Во время войны за Освобождение были забиты все лошади, которые являлись символом хозяйского добра; ныне их поголовья не существует.

Первые корабли с Уэрела достигли Йеове в 365 г. ДНВ. Первопоселенцы серьезно занялись изучением, картографированием и развитием планеты. Горнодобывающая корпорация Йеове (ГКЙ), основные инвесторы которой были гражданами Вое Део, получила эксклюзивное право на разработки. Когда через двадцать пять лет в строй вошли более крупные и надежные корабли, горное дело стало приносить доходы, и ГКЙ стало регулярно доставлять рабов на Йеове, а на Уэрел — руду и минералы.

Следующей крупной компанией стала Корпорация лесоразработок Второй планеты, которая сводила на Йеове строевой лес и поставляла его на Уэрел, где промышленное развитие планеты и рост народонаселения уничтожили леса почти под корень.

К концу первого столетия крупной промышленной отраслью стала эксплуатация океанских ресурсов. Снабженческая корпорация Йеове (СКЙ), получая немалый доход, уничтожала тростниковые заросли. Покончив с его запасами, СКЙ обратилась к сбору и обработке других морепродуктов, особенно пузырчатых водорослей, богатых маслами.

В течение первого столетия колонизации Сельскохозяйственная корпорация Йеове начала систематически культивировать чужие зерновые культуры и туземные фрукты, такие, как тростник ойе и плоды пини. Теплый ровный климат Йеове, отсутствие вредных насекомых и травоядных животных (чистоту экологической среды гарантировали строгие карантинные правила) привели к бурному расцвету сельского хозяйства.

И отдельные предприятия четырех корпораций, и регионы, в которых функционировали их шахты, лесные разработки, марикультура и сельскохозяйственные угодья — все вместе получило название «плантации».

Четыре мощные корпорации установили абсолютный контроль над выходом своей продукции, хотя вокруг нее десятилетиями велись сражения (и юридические, и физические) из-за сомнительных прав на разработки планеты. Ни одной из соперничающих компаний не удалось нарушить монополию корпораций. Те получали полную и действенную поддержку — военную, политическую и научную — от правительства Вое Део, в казну которой поступали внушительные доходы от корпораций. И основные вклады в капитал корпораций тоже делали правительство и капиталисты Вое Део. Мощное государственное образование во времена освоения, Вое Део после трех столетий колонизации стало, вне всяких сомнений, самым богатым государством на Уэреле, которое доминировало над другими странами или контролировало их. Тем не менее его контроль над деятельностью корпораций на Йеове был чисто номинальным. В переговорах с властью корпорации вели себя как суверенное государство.

В течение первого столетия в колонию Йеове корпорации доставляли только рабов-мужчин. Их монополия на эксплуатацию рабовладельческих кораблей на пару с инопланетным картелем была полной и всеобъемлющей. В те времена основное поголовье рабов поступало из самых бедных стран Уэрела; позже, когда разведение рабов для рынка Йеове стало приносить доход, большинство рабов поставляли Бамбур, Сорок государств и Вое Део.

За этот период численности класса хозяев достигла примерно 40 000 человек (80 % — мужчины), а поголовье рабов достигло 800 000 человек (все мужчины).

Существовало несколько экспериментальных «эмигрантских городов», поселений гареотов (представителей класса хозяев, не имевших рабов), работавших главным образом на промышленных предприятиях и в службе сервиса. На первых порах к таким поселениям относились терпимо, но затем стараниями корпораций, которые потребовали от правительств Уэрела ограничить эмиграцию личного состава, им пришел конец. Обитавших в них гареотов вернули на Уэрел, а исполнение их обязанностей взяли на себя рабы. Таким образом «средний класс» на Йеове, состоявший из горожан и торгового сословия, был сильно разбавлен полунезависимыми рабами, а не гареотами и арендниками, как на Уэреле.

Цены на крепостных продолжали расти, поскольку срок «функционирования» раба в шахтах и на плантациях быстро подходил к концу (в первом столетии продолжительность «трудовой жизни» рабов-шахтеров была равна пяти годам). Отдельные хозяева все чаще стали контрабандой доставлять рабынь для сексуального обслуживания и работ по дому. Уступая настойчивому требованию времени, корпорации изменили правила и разрешили импорт рабынь (в 238 г. ДНВ).

Первых рабынь рассматривали только как маток-производительниц. Им позволялось жить только в пределах поселений на плантациях. Когда стало ясно, что их можно с выгодой использовать на самых разных работах, хозяева большинства плантаций пошли на смягчение ограничений. Тем не менее рабыням пришлось приспосабливаться к столетней социальной системе, созданной мужчинами-рабами, в которой женщины оказались на самой нижней ступени — рабыни рабов.

На Уэреле имело персональных владельцев все «имущество», кроме макилов (Корпорация развлечений приобретала их у хозяев) и солдат (у хозяев их покупало государство). На Йеове все рабы были собственностью корпорации, которая приобретала их у владельцев на Уэреле. Никто из рабов на Йеове не имел личного хозяина и не мог получить свободу. Даже те, кто исполнял обязанности домашней обслуги, например горничные жен плантаторов, официально принадлежали корпорации, которая владела плантацией.

Хотя предоставление рабам свободы было запрещено, но, поскольку популяция рабов росла очень быстро и на многих плантациях превысила установленный уровень, статус вольноотпущенника стал довольно обычным явлением. Вольноотпущенники находили себе оплачиваемую работу по найму или независимо и регулярно вносили «плату за свободу», отдавая одной или более корпорациям около 50 % своего ежемесячного или ежегодного жалованья, которая считалась налогом за право самостоятельно работать. Многие вольноотпущенники работали испольщиками, продавцами, подсобными рабочими на фабриках или в службе сервис. В течение третьего столетия профессиональный класс вольноотпущенников был широко распространен в городах.

К концу третьего столетия, когда рост народонаселения несколько замедлился, на Йеове обитало примерно 450 миллионов человек; пропорция хозяев и рабов стала уже меньше чем 1:100. Примерно половину рабского сословия составляли вольноотпущенники. (Через двадцать лет после Освобождения на Йеове жили те же 450 миллионов; на этот раз все были свободными людьми.)

Социальная структура чисто мужского характера брала свое начало с плантаций; по ее образцу и было устроено это рабовладельческое общество. Уже на ранних стадиях его становления рабочие коллективы преобразовались в социальные группы (их так и именовали — группы), а те, в свою очередь, — в племенные сообщества со своей иерархией власти: члены племени, над ними — глава, или вождь, из числа рабов, далее — надсмотрщик, подчиняющийся хозяину, а тот — корпорации. Взаимные обязательства, конкуренция и соперничество, гомосексуальные привилегии, наследование прав — все было введено в определенные рамки и тщательно разработано. Единственным спасением для раба было принадлежать к какому-то племени и строго соблюдать его правила и обычаи. Раб, которого продавали с плантации, часто попадал в рабство к таким же, как он, рабам и оставался в таком состоянии долгие годы, пока не получал право считаться членом этого племени.

Когда стали появляться женщины-рабыни, большинство из них становились собственностью племени, так же, как и «имуществом» корпорации. Корпорации поощряли такой порядок вещей. Их устраивало, что племя контролировало жизнь рабынь, так же, как корпорации сами контролировали жизнь племени.

Оппозиционеры и бунтовщики, лишенные возможности объединяться, неизменно терпели быстрые и жестокие поражения, сталкиваясь с многократным количественным и качественным превосходством в вооружении. Главы и вожди племен сотрудничали с надсмотрщиками, которые, действуя в интересах хозяев и корпораций, поддерживали соперничество между племенами и способствовали силовым стычкам между ними, установив в то же время абсолютное эмбарго на «идеологию», под которой понималось образование и любая информация, поступавшая из-за пределов данной плантации. (На большинстве плантаций еще во втором столетии грамотность считалась преступлением. Раба, застигнутого за чтением, ослепляли, выжигая глаза кислотой или вырывая их из глазниц. Рабу, который слушал радио или пользовался телесетью, прокалывали барабанные перепонки раскаленным стержнем. «Список соответствующих наказаний», которым пользовались корпорации, был длинным, подробным и убедительным.)

Но во втором столетии, когда на многих плантациях явно стал чувствоваться переизбыток рабов, тоненький ручеек мужчин и женщин, который тянулся к «торговым центрам» вольноотпущенников, превратился в бурный поток. Через несколько десятилетий «торговые центры» выросли в городки, а те — в города, где подавляющее большинство населения составляли вольноотпущенники.

Хотя мрачные скептики из числа хозяев указывали, что все эти образования, имевшие в своих названиях слова «имущество», «белые», «пыльные», становятся непреходящей угрозой, корпорации считали, что такие города и городки находятся под их надежным присмотром. В них не разрешалось возводить больших зданий или оборонительных структур любого вида: владение огнестрельным оружием каралось отсечением головы; рабам не разрешалось пилотировать летательные аппараты; корпорации держали под жестким контролем сырьевые материалы и технологические процессы создания любого оружия, которое могло попасть в руки рабов или вольноотпущенников.

В городах все же существовала «идеология», то есть определенные формы образования. В конце второго столетия жизни колонии корпорации, столь же неуклонно цензуруя, процеживая и отбирая информацию, все же дали формальное разрешение, согласно которому дети вольноотпущенников и часть подростков из племен могли до 14 лет ходить в школу. Общинам рабов было разрешено возводить школы и покупать учебники и учебные пособия. В третьем столетии корпорации пошли на организацию информационных и развлекательных телесетей для городов. Работников системы образования начали ценить. Стал очевиден вред ограничений и запретов, которые накладывало племя. Закосневшие в своем консерватизме, многие вожди племен и надсмотрщики не могли или не хотели вводить какие бы то ни было изменения, хотя уже наступили времена, когда по причине сокращения природных ресурсов планеты возникла необходимость в радикальных переменах. Стало ясно, что Йеове будет приносить доход не за счет истощающихся шахт, сведения лесов и монокультур, а за счет тонких технологий, продукции современных заводов с опытным рабочим персоналом, способным осваивать новую технику и самостоятельно принимать решения.

На Уэреле, где существовал рабовладельческий капитализм, все делалось за счет ручного труда. И на простых работах и на высококвалифицированных трудились рабы, а техника, пусть изящная по замыслу и исполнению, играла лишь вспомогательную роль: «Обученное „имущество“ — самая лучшая машина. И к тому же наиболее дешевая».

Даже самая сложная технологическая продукция по традиции создавалась руками высококвалифицированных ремесленников. Ни скорость изготовления, ни количество роли не играли.

В конце третьего столетия существования колонии, когда экспорт сырьевых материалов стал сходить на нет, рабов стали использовать по-другому. Были введены в строй сборочные линии, но их существование не преследовало цель ускорения выпуска продукции или удешевления ее. Рабочие не должны были иметь представления о процессе производства в целом. Корпорация Второй планеты (КВП), устранив из своего названия упоминание о лесообработке, возглавила новое производство. КВП быстро обошло давних гигантов, Горнодобывающую и Сельскохозяйственную корпорации, получая огромные доходы от продажи дешевой продукции самым бедным государствам Уэрела. Ко времени Восстания более половины рабочей силы на Йеове так или иначе принадлежало Корпорации Второй планеты.

На предприятиях и в промышленных городах имел место более высокий уровень социальной напряженности, чем на плантациях, где работали члены племени. Чиновники корпорации приписывали вину некоторым «неконтролируемым» свободным личностям, и многие требовали закрытия школ, разрушения городов и восстановления закрытых поселений для рабов. Городская милиция корпораций (нанятые и доставленные с Уэрела гареоты плюс вспомогательные полицейские силы из невооруженных свободных граждан) превратилась в настоящую армию, члены которой были вооружены до зубов. Большинство вспышек недовольства в городах и попытки протеста происходили на предприятиях с конвейерными линиями. Рабочие, которые привыкли считать себя частью осмысленного трудового процесса, могли терпеть очень тяжелые условия труда, но нетерпимо относились к механической работе, пусть даже условия труда и улучшались.

Тем не менее Освобождение началось не в городах, а в поселениях на плантациях.

Начало Восстанию положила организация женщин на плантациях Великого континента. Они объединились, чтобы противостоять ритуальным изнасилованиям девочек, потребовав изменения племенных законов, в соответствии с которыми рабыни находились в полной сексуальной зависимости от мужчин; женщины подвергались групповым изнасилованиям, их уродовали и убивали, но никто из виновных ни разу не понес наказания.

Первым делом они потребовали образования для женщин и детей обоего пола, а затем — пропорционального представительства на выборах совета племени, в котором, как правило, участвовали только мужчины. К третьему столетию их организации, называвшиеся женскими клубами, действовали на всех континентах. Клубы побуждали женщин и девушек перебираться в города, и столь многие последовали их призывам, что сетования вождей и надсмотрщиков стали доноситься до слуха корпораций. Местные племенные вожди и надсмотрщики получили указание «направляться в города и возвращать своих женщин».

Налеты, чаще всего проводившиеся полицией плантаций при поддержке сил городской милиции корпораций, как правило, отличались крайней жестокостью. Свободные горожане, не привыкшие к тому уровню насилия, что считался нормой на плантациях, яростно сопротивлялись и, защищаясь, сражались вместе с женщинами.

В 61 г. ДНВ в городе Сойесо провинции Эйу рабы, успешно отразив налет полиции с плантации Надами, перешли в наступление на саму плантацию. Полицейские казармы были взяты штурмом и подожжены. Кое-кто из руководства племени присоединился к восставшим, открыв перед ними свои поселения. Другие вместе с хозяевами организовали оборону в Доме на плантации. Женщина-рабыня открыла мятежникам двери арсенала — впервые в истории колонизации Йеове большая группа рабов получила доступ к настоящему мощному оружию. Последовала резня хозяев, но частично ее удалось сдержать: большинство детей и двадцать мужчин и женщин сумели бежать и на поезде добраться до столицы. Никого из рабов, кто противостоял восставшим, не пощадили.

Из Надами Восстание, которое теперь имело оружие и боеприпасы, перекинулось на три соседние плантации. Племена, объединившись, разбили силы корпорации в короткой яростной битве при Надами. Рабы и вольноотпущенники из близлежащих провинций хлынули в Эйу. Вожди племен, бабушки из поселений и руководители мятежников встретились в Надами и объявили провинцию Эйу свободным государством.

Через десять дней налет бомбардировщиков корпорации и высадка десанта положили конец бунту. Захваченных мятежников подвергли пыткам и казнили. С особенной мстительной жестокостью расправились с Оойесо: оставшихся жителей, главным образом детей и стариков, согнали на городскую площадь и передавили их тяжелыми шахтными рудовозами и бетономешалками. Операцию окрестили «уплотнением почвы».

Победа корпораций оказалась быстрой и легкой, но вслед за ней последовали новые мятежи на других плантациях, убийства семей хозяев, и по всему миру начались стачки рабочего люда из вольноотпущенников.

Волнения не стихали. Немало нападений на арсеналы плантаций и казармы милиции приносили успех; мятежники обзаводились оружием и знали, как пользоваться гранатами и минами. Принцип «бей и беги», в соответствии с которым шла партизанская война в джунглях и на обширных заболоченных пространствах, приносил успех мятежникам. Стало ясно, что корпорации нуждаются в оружии и подкреплении военной силой. Они стали привлекать наемников, которых вербовали в беднейших государствах Уэрела. Но не все из них хранили верность своим нанимателям или умели воевать. Корпорациям вскоре удалось убедить правительство Вое Део, что, послав войска для защиты хозяев на Йеове, оно защитит свои национальные интересы. На первых порах Вое Део без большой охоты исполняло это обязательство, но через 23 года после событий в Надами решило раз и навсегда покончить с мятежом, бросив на Йеове воинский корпус из 45 тысяч веотов (членов наследственной воинской касты) и добровольцев из хозяйского сословия.

Семь лет спустя, когда война подходила к концу, на Йеове нашли свой конец 300 тысяч солдат с Уэрела, многие из них были родом из Вое Део, а многие из касты веотов.

За несколько лет до завершения военных действий корпорации стали вывозить с Йеове своих людей, и к последнему году на планете почти не осталось гражданских лиц из сословия хозяев.

В течение тридцати лет войны за Освобождение часть племен и немало рабов дрались на стороне корпораций, которые, пообещав безопасность и вознаграждение, снабжали их оружием; даже во время Освобождения происходили военные столкновения между соперничающими племенами. После того как корпорации вывели свои военные силы и окончательно покинули планету, в пламени межплеменных войн заполыхал весь Великий континент. Не существовало никакого центрального правительства, пока на многих местных выборах Всемирная партия Абберкама не нанесла решительное поражение Партии Свободы и дала понять, что берется провести первые выборы Всемирного совета. Но во 2-м г. Освобождения она неожиданно рухнула под грузом обвинений в коррупции. Посланники Экумены (приглашенные на Йеове Партией Свободы во время последнего года войны) поддержали Партию Свободы в желании ввести конституцию и организовать выборы. Первые выборы (3-й г. Освобождения) привели к принятию новой Конституции, но ее основополагающие принципы были довольно сомнительны: женщины не имели права голоса, многие внутриплеменные выборы были отданы на откуп исключительно вождям, и немалая часть внутриплеменной иерархии была не только сохранена, но и получила законное основание. И, прежде чем на свободном Йеове сформировалось стабильное общество, планета пережила несколько лет бунтов и мятежей, в течение которых состоялось несколько кровавых межплеменных войн.

Йеове присоединился к Экумене в 11-м г. Освобождения (19 г. ДНВ), и через год прибыл первый посол. Основные поправки к Конституции Йеове, гарантирующие всем лицам старше 18 лет право участия в тайном голосовании и равные права, были приняты в ходе свободных всеобщих выборов в 18-й г. Освобождения.