Покер с крысодраконом
Игроки
Все-таки просвечивание пространства — неблагодарный труд. Рассерженный Андерхилл захлопнул за собой дверь. Что толку носить красивую форму, похожую на военную, если люди не ценят твою работу?
Он сел в кресло, закинул голову на подголовник и поглубже надвинул шлем.
В ожидании, пока разогреется аппаратура слежения, Андерхилл вспомнил девицу, попавшуюся ему сегодня в коридоре. Она удостоила его костюм презрительным взглядом и сказала: «Мяу». Только и всего. Однако его точно ножом полоснули по сердцу.
Неужели эта девчонка считала Андерхилла идиотом, неудачником и ничтожеством, напялившим военную форму? Да она хоть знает, что после каждых тридцати минут просвечивания космоса ему приходилось как минимум два месяца отлеживаться в госпитале, восстанавливая свои силы?
Ну вот, оборудование прогрелось. Андерхилл почувствовал вокруг себя разделенное на клетки пространство; казалось, будто он находится в центре исполинской сети, внутри которой лишь пустота. А за пределами этой пустоты — пугающе бесконечный, жуткий космос, в котором человеческий разум натыкался лишь на тонкие следы инертной пыли.
Андерхилл расслабился, наблюдая успокаивающую картину: Солнце, знакомые планеты и Луна — своего рода отлаженный часовой механизм. Наша родная Солнечная система была столь же прекрасна в своей простоте, как и размеренно тикающие старинные ходики с кукушкой. Странные небольшие спутники Марса резво обращались вокруг планеты, словно заводные мышки, и регулярность их движения тоже приятно успокаивала. Над линией эклиптики зависло примерно с полтонны пыли, дрейфовавшей вдали от космических трасс.
Пока что не наблюдалось ничего враждебного, способного бросить вызов человеческому разуму и с корнем вырвать душу из тела, растворив ее в кровавых миазмах.
Ничто не проникало в Солнечную систему извне. Сиди себе в этом шлеме, этакий астроном-телепат, чувствуя одно только живое, пульсирующее тепло Солнца, проникающее в мозг.
Вошел Вудли.
— Все тот же добрый старый мир, — сказал Андерхилл. — Даже нечего докладывать. Неудивительно, что эта игольчатая технология не получала развития, пока не стали летать по новым траекториям. В лучах нашего горячего солнышка так тихо и спокойно. Отчетливо и остро чувствуешь любое движение. Как будто находишься у себя дома.
Вудли что-то пробурчал в ответ. Он не отличался особым полетом фантазии.
Но это не смутило Андерхилла, и он продолжил свои рассуждения:
— Наверно, хорошо жилось людям в старину. Ума не приложу, с какой стати они выжгли свой мир в пламени войны. У них же не было звездных кораблей, и нашим предкам не приходилось зарабатывать на жизнь в межзвездном пространстве. Им не надо было спасаться от крыс и играть в Игру. Они даже не нуждались в лучевой технологии сканирования, верно, Вудли?
— Угу, — опять проворчал тот.
Это был двадцатишестилетний парень, которому уже через год предстояло выйти в отставку. Он даже присмотрел для себя недурную ферму. Вот уже десять лет Вудли добросовестно занимался игольчато-лучевым сканированием. Он сохранил ясность рассудка только потому, что особенно не задумывался о своей работе. Честно справившись с очередной трудностью, он умудрялся благополучно забыть о ней и о своем долге до следующего раза.
Вудли никогда не беспокоило, хорошо ли относятся к нему Напарники. Никто из них не испытывал к парню особой привязанности, а некоторые даже не скрывали своей антипатии. Вудли подозревали в том, что он допускал в адрес Напарников нелицеприятные мысли, но поскольку никто из них не мог выразить вслух свое недовольство, коллеги и руководители подразделения оставляли светострелка в покое.
А что касается Андерхилла, тот никак не мог привыкнуть к своей работе и не переставал ей удивляться. Вот и сейчас он никак не унимался:
— Скажи, что, по-твоему, происходит, когда мы перемещаемся в пространстве? Тебе не кажется, что это напоминает смерть? Ты видел, как люди расстаются со своей душой?
— Ну это, положим, просто образное выражение, — сказал Вудли. — Хотя после стольких лет работы невольно задумаешься, да есть ли вообще у нас душа?
— Есть. И однажды я ее видел. Я помню, как выглядел Догвуд, когда его разорвало на части. Ну и странное было зрелище! Душа показалась мне тогда влажной и липкой, как будто она кровоточила, покидая тело… Да, кстати, знаешь, что они сотворили с Догвудом? Увели его наверх, в ту часть госпиталя, где мы с тобой никогда не были, — там на самых верхних этажах держат тех, кто выжил после нападения крысодракона.
Вудли сел и закурил старинную трубку. Он курил то, что в древности называлось табаком, — не самая здоровая привычка, но зато с трубкой парень смотрелся красиво и загадочно.
— Вот что я тебе скажу, дружище. Поменьше переживай из-за всего этого. Игольчатое сканирование постоянно совершенствуется. Да и Напарники тоже становятся все лучше. Я видел, как они справились с двумя крысодраконами на расстоянии в сорок шесть миллионов миль, и это всего за каких-то полторы миллисекунды! Раз уж люди вынуждены подключаться к иглам сами, то всегда остается риск, что в четыреста миллисекунд, минимальном времени подключения нашего мозга, мы не будем успевать ловить крысодраконов достаточно быстро, чтобы защитить свои корабли. Однако с появлением Напарников ситуация изменилась. Они действуют проворнее крыс, и всегда будут проворнее. Я, конечно, понимаю, насколько это непросто — напрямую подключить свой мозг к Напарнику…
— Для них это тоже непросто, — заметил Андерхилл.
— Нашел за кого переживать. Они же не люди. И позаботятся о себе сами. Между прочим, из-за заигрываний с Напарниками съехало с катушек больше народу, чем от нападения крысодраконов. Вот скажи, сколько жертв крысодраконов тебе лично известно?
Андерхилл взглянул на свои пальцы, окрасившиеся в зеленый и лиловый цвета от горевших на шлеме лампочек, и стал загибать их, считая корабли. Большой палец — раз, «Андромеда», пропавшая вместе с экипажем и пассажирами, указательный и средний палец — два и три, это сорок третий и пятьдесят шестой корабли, все светострелковые приборы на них сгорели, а мужчины, женщины и дети, если не погибли, то сошли с ума. Теперь дальше: безымянный, мизинец и большой палец на другой руке — это три военных корабля, первые жертвы крысодраконов. Именно тогда люди впервые поняли, что в подпространстве есть нечто живое, своенравное и враждебное.
Путешествие в подпространстве поначалу казалось забавным. Оно напоминало…
Нет, это было ни на что не похоже.
Ну, немного напоминало слабенький удар током.
Или кратковременную зубную боль.
И еще довольно болезненная — до рези в глазах — вспышка света.
Всего лишь одно мгновение, но за это время корабль массой в сорок тысяч тонн поднимался над Землей, каким-то непостижимым образом исчезал в двух измерениях и вновь появлялся где-то далеко — или в половине светового года, или в пятидесяти световых годах от родной планеты.
Еще секунду назад человек сидел в боевом отсеке с включенным оборудованием и слышал сквозь шлем, как Солнечная система привычно «тикала», словно часы, в его голове. И вдруг вспышка — продолжавшаяся, возможно, секунду, а возможно, и год (никто не в силах определить это), и он оказывался в межзвездном пространстве, где даже звезды представлялись телепатическому разуму далекой россыпью, чего уж говорить о планетах.
И где-то там, глубоко в космосе, поджидала коварная смерть, отвратительная и ужасная, такая, с которой можно столкнуться только в межзвездном пространстве. Похоже, драконы боялись света солнц и старались держаться от них подальше.
«Драконы». Так их называли люди. Хотя для обычного человека это был пустой звук — он ощущал только дрожь при перемещении в подпространство и внезапный смертельный удар, полученный во мраке, или же мгновенное безумие, охватившее его мозг.
Но для телепатов это действительно были драконы.
За долю секунды телепаты распознавали в черной пустоте космоса эту страшную, разрушительную психическую силу, направленную против всего живого, что находилось внутри корабля. И телепаты воспринимали эти сущности в виде драконов из древних легенд — тварей, более умных, чем земные животные, этаких вполне осязаемых демонов, напоминавших алчные и прожорливые вихри, материализовавшиеся в рассеянном межзвездном веществе.
Корабль получает предупреждение, и телепат стреляет по твари из лазерной пушки, превращая чудовище в безобидную пыль. В мозгу телепата дракон растворяется в ничто. А тем временем другие пассажиры, самые обычные люди, даже не подозревают о только что угрожавшей им смертельной опасности.
И так все время — в общем-то, ничего особо сложного здесь и нет.
На межпланетных кораблях всегда путешествуют телепаты. Их чувствительность непомерно возросла, когда стали использоваться наборы игл, своеобразные телепатические усилители, приспособленные к мозгу млекопитающих. Наборы игл, в свою очередь, имели электронную связь с небольшими управляемыми световыми бомбами. Все спасение в свете.
Именно свет уничтожал драконов, позволял кораблям возвращаться в систему трех измерений и перескакивать от звезды к звезде.
Если раньше шансы драконов по отношению к человечеству составляли сто к одному, то теперь ситуация изменилась к лучшему: шестьдесят против сорока в пользу людей.
Но и этого было мало. Телепатов постоянно тренировали, чтобы они достигли уровня сверхчувствительности, научились «видеть» драконов всего за доли микросекунды.
Было установлено, что драконы способны перемещаться на миллион миль меньше чем за две микросекунды, а за такой промежуток времени человек просто не успевал активировать лучевое оружие.
Пробовали заключать корабли в защитную световую оболочку. Но это оказалось слишком накладно.
Если люди изучали драконов, то, вполне возможно, и драконы изучали людей. Во всяком случае, они каким-то образом научились уменьшать свои габариты, становиться плоскими и даже изменять траектории своего движения.
Теперь для борьбы с драконами нужен был мощный луч света, по интенсивности сравнимый с солнечным. Так появились световые бомбы и игольчато-световые приборы.
Эти устройства представляли собой очень чувствительные детонаторы и миниатюрные термоядерные фотобомбы, превращавшие несколько унций изотопа магния в чистую лучевую энергию.
Дела у людей пошли лучше, хотя корабли исчезали по-прежнему.
Обычно спасателям даже не хотелось их разыскивать, потому что они знали, что там обнаружат. Мало радости доставлять на Землю три сотни трупов и две-три сотни неизлечимо больных сумасшедших, обреченных до конца своих дней вести фактически растительное существование.
Телепаты пытались проникнуть в мозг психически больных, лишившихся рассудка по вине драконов. Но ничего, кроме дикого, животного ужаса, унаследованного от доисторических предков, там обнаружить не удавалось.
А затем появились Напарники.
Человек вместе с Напарником оказался способен сделать то, с чем он не мог справиться в одиночку. Люди обладали интеллектом, а Напарники — быстротой реакции.
Напарники сопровождали большие космические суда в собственных кораблях размером с футбольный мяч. Они ныряли в подпространство рядом с большим кораблем и двигались поблизости в своих корабликах массой всего в шесть фунтов, всегда готовые атаковать дракона.
Крохотные кораблики Напарников были юркими, и в каждом из них насчитывалось по дюжине световых игл размером с наперсток.
И Напарники буквально бросались на врага: тут применялись реле, считывавшие мозговые рефлексы.
Чудовища, которые людям казались драконами, Напарникам представлялись огромными крысами.
В безжалостной пустоте космоса их мозг действовал сообразно древнему, как мир, инстинкту. Напарники нападали со скоростью, намного превышавшей человеческую, и продолжали атаковать до тех пор, пока все крысы или же они сами не погибали. Однако почти всегда побеждали Напарники.
Межпланетные корабли сновали от звезды к звезде, и торговля процветала, а население колоний росло. Соответственно увеличивалась и потребность в тренированных Напарниках.
Андерхилл и Вудли относились всего лишь к третьему поколению телепатов, и тем не менее им казалось, что эта профессия существует вечно.
Светострелки прочесывали космос с помощью своего оборудования, подключались к мозгу Напарников и вообще не жалели сил — такой нагрузки синапсы человеческого мозга долго выдержать не могли. Андерхиллу после получасовой борьбы требовались потом два месяца отдыха. А Вудли за десять лет работы уже выслужил себе пенсию. Бесспорно, оба были еще молоды и прекрасно знали свое дело. Однако их силы тоже имели предел.
И еще так многое зависело от того, какой Напарник попадется тебе в бою.
Тасовка колоды
В комнату вошли еще два светострелка — Папаша Мунтри и девочка, которую звали Уэст. Теперь все люди, входившие в состав их команды, были в сборе. Пора распределять Напарников.
Папаша Мунтри — краснощекий мужчина сорока пяти лет — раньше был фермером и до тех пор, пока ему не стукнуло сорок, вел спокойную размеренную жизнь. А потом, с неслыханным опозданием, власти вдруг обнаружили у него телепатические способности. И вот тут-то все неожиданно переменилось: он стал светострелком. И надо признать, что получалось это у него неплохо, хотя для такого занятия Папаша был невероятно стар.
Мунтри взглянул на хмурого Вудли и задумчивого Андерхилла.
— Ну, ребята, как дела? — спросил он. — Готовы к бою?
— Вечно Папаша Мунтри рвется в бой, — засмеялась девочка по имени Уэст.
Она казалась совсем юной, и смех ее звучал по-детски звонко. Трудно было себе представить менее подходящего для беспощадной космической дуэли человека, чем эта девчушка.
Андерхилл как-то заметил, с каким удовольствием работал с Уэст один из самых ленивых Напарников. Это здорово его тогда позабавило.
Обычно Напарников не особенно беспокоило, с кем именно из людей им предстояло вместе сражаться. Похоже, они придерживались мнения, что ум человека чересчур сложно организован, а потому нет смысла в него вникать. В превосходстве человеческого мозга ни один из Напарников не сомневался, однако это превосходство их совершенно не трогало.
Напарникам нравились люди. Им нравилось охотиться вместе с ними. Они даже были готовы погибнуть ради людей. Однако если отдельные Напарники и испытывали симпатию к кому-нибудь из членов команды, как, например, Капитан Bay и Леди Мэй любили Андерхилла, то эта их привязанность никак не была связана с интеллектом. Все происходило на уровне чувств и зависело от сходства темпераментов.
Так Андерхилл прекрасно знал, что Капитан Bay считал его глупцом. Зато Капитану Bay нравились дружелюбие светострелка, его веселый характер и бесшабашность, с какой он бросал вызов опасности, — эти его качества Напарник чувствовал на подсознательном уровне. Одновременно Андерхилл понимал, что всякие там рассуждения, книги, идеи и научные истины за ненадобностью выбрасывались из мозга Капитана Bay, точно балласт.
Девочка по имени Уэст в упор посмотрела на Андерхилла.
— Бьюсь об заклад, что вы сейчас попытаетесь сжульничать.
— Нет!
Андерхилл почувствовал, как уши его покраснели от смущения. Давно, когда он еще был учеником, он и правда однажды хотел смошенничать при розыгрыше Напарников — очень уж понравилась ему одна молодая кошечка, которую звали Мурр. С ней было так легко работать, и она питала к Андерхиллу такую привязанность, что он даже забыл тогда, что стрельба лучевыми зарядами — это трудная работа, а не приятное времяпрепровождение в обществе Напарника. Ведь оба они должны прежде всего думать о смертельно опасной битве.
Одного раза оказалось достаточно. Андерхилла вывели тогда на чистую воду, но над ним до сих пор посмеивались, вспоминая тот случай.
Папаша Мунтри взял цилиндр из искусственной кожи и встряхнул кости — таким образом они разыгрывали Напарников на сегодня. Жребий тянули по старшинству.
Увидев, что ему выпало, Мунтри поморщился. Он вытащил старого прожорливого самца, который только и думал что о еде, вечно представляя себе полные рыбы океаны. Однажды он уже работал с этим Напарником. Помнится, Папаша Мунтри тогда рассказывал, что потом ему неделями отрыгалось рыбьим жиром, настолько стойкими оказались телепатические представления этого обжоры о еде. Однако сей кот был жаден и до опасностей. Он уже убил шестьдесят три чудовища — больше всех остальных Напарников, — так что его жирное тело поистине ценилось на вес золота.
Папаша передал цилиндр Уэст. Ей достался Капитан Bay, и девочка радостно улыбнулась.
— Люблю этого кота, — призналась она. — С ним так здорово воевать. Он мне очень подходит.
— Зря радуешься, — проворчал Вудли. — Мне ведь тоже приходилось бывать в его мозгу. Это самый хитрющий кот на корабле.
— Да ладно вам, — беззлобно сказала девочка, совершенно не обидевшись.
Андерхилл посмотрел на нее, и ему стало слегка не по себе.
Просто удивительно, что Уэст с таким легкомыслием взяла Капитана Bay: ведь тот и в самом деле был очень хитер. Стоило только коту разгорячиться во время боя, и в его мозгу, сменяя друг друга, начинали лихорадочно мелькать образы драконов, убитых крыс, мягких диванов, и все это вперемешку с запахом рыбы и причудливыми видами космоса. Помнится, эти картины переплетались с образами, возникающими в голове самого Андерхилла, образуя нечто вроде гибрида разума — человека и персидского кота.
В этом и заключается трудность работы с кошками, подумал Андерхилл. Жаль, что никем другим их не заменишь. Кошки хороши, если с ними устанавливаешь телепатическую связь. Ничего не скажешь, дерутся они ловко, но их мотивы и желания разительно отличаются от человеческих.
Кошки легко идут на контакт, если им предлагать осязаемые образы, однако кошачий разум мигом замкнется в себе и не пустит посторонних, если вам вздумается декламировать Шекспира или захочется порассуждать о космическом пространстве.
А все-таки забавно, что их столь беспощадными в бою союзниками оказались именно эти симпатичные существа, испокон веков бывшие у людей домашними животными. Андерхилл не раз смущенно ловил себя на том, что отдавал честь самым обычным кошкам, забывая, что те не являлись его Напарниками.
Теперь его очередь тянуть жребий.
Андерхиллу повезло — он вытащил Леди Мэй.
Пожалуй, это самая вдумчивая из всех Напарников, с кем ему приходилось работать. Ее удивительной силы мозг породистой персидской кошки достиг высшей степени развития. При этом характер Леди Мэй казался сложнее, чем у любой знакомой Андерхиллу женщины. Безусловно, тут сыграло свою роль многое: эмоции, память, надежды и жизненный опыт — хотя кошка и не умела говорить, но в голове у нее все было четко разложено по полочкам.
Когда Андерхилл впервые вступил с ней в телепатический контакт, он поразился ясности ума Леди Мэй. Вместе с ней он смог вспомнить те дни, когда она была еще котенком. Перебрал весь накопленный ею опыт общения. Глазами кошки увидел целую галерею бойцов, в паре с которыми ей приходилось воевать. И еще он увидел там самого себя — улыбающегося, веселого и желанного.
Андерхиллу даже показалось, что в этом образе было что-то от страсти…
Мысль польстила ему, и в тот момент он пожалел, что не был котом.
Теперь посмотрим, что досталось Вудли. Ну что ж, он получил то, что и заслуживал: ему выпал угрюмый, боязливый старый кот, лишенный даже тени темперамента Капитана Bay. Напарник Вудли, пожалуй, был животным в большей степени, чем все остальные кошки на судне, и отличался глупостью и вялостью. Даже телепатия не исправила его характер. Уши этого кота так и оставались поджатыми после первого боя, в котором он принял участие.
Боец, в общем-то, неплохой, но абсолютно безынициативный.
Вудли что-то проворчал себе под нос.
Андерхилл взглянул на товарища. Похоже, тот только и умеет, что ворчать.
Папаша Мунтри окинул взором всех членов команды.
— А теперь пошли за партнерами, — сказал он. — Я введу в сканер сигнал, что мы готовы выйти в межзвездное пространство.
Раздача карт
Андерхилл открыл кодовый замок клетки Леди Мэй, нежно разбудил ее и взял на руки. Кошка выгнула спину, выпустила когти и принялась мурлыкать, а потом о чем-то задумалась и лизнула запястье своего партнера. Светострелок еще не надел игольчатый шлем, а потому ни один из них пока не знал, что творится в голове другого, но по движению усов и ушей Андерхилл почувствовал, что Леди Мэй довольна тем, что им предстоит сегодня работать вместе.
Он заговорил с ней, хотя кошка была не в состоянии понять его слов:
— Ну скажи, разве это справедливо, что такое чудесное создание, как ты, отправляют в холодный вакуум охотиться на огромных и страшных крыс. Твоего мнения на этот счет никто даже не спросил, верно ведь?
Вместо ответа кошка опять лизнула светострелку руку, замурлыкала и провела своим пушистым хвостом по его щеке. Потом она повернулась к Андерхиллу и уставилась на него своими горящими золотом глазами.
Некоторое время они смотрели друг на друга. Светострелок присел на корточки, а кошка запустила коготки передних лап в его колено. Глаза человека и кошки встретились; оба понимали друг друга без слов.
— Пора, — сказал Андерхилл.
Леди Мэй подошла к своему кораблику и запрыгнула внутрь. Он закрепил игольчатый шлем у нее на затылке, а затем проверил, чтобы коготки ее лап вонзились в специальную подушку — это делалось для того, чтобы кошка случайно не поранила себя в пылу битвы.
— Готова? — ласково спросил Андерхилл.
Вместо ответа Леди Мэй выгнула спину, насколько это позволял державший ее ремень, и замурлыкала.
Андерхилл захлопнул дверцу и проследил, чтобы люк закрылся плотно. Теперь кошке предстояло несколько часов выполнять свой боевой долг, а потом ее клетку-кораблик вернут обратно на судно.
Светострелок взял снаряд и поместил его в трубу запуска.
Потом он закрыл люк трубы, сел в кресло и надел свой шлем.
Начали!
Каюта была маленькая-премаленькая и теплая-претеплая. Трое его товарищей сидели совсем рядом, а потолочные лампы горели прямо над глазами.
Как только прибор нагрелся, обстановка каюты словно растворилась в воздухе. Люди тоже исчезли, превратившись в пятна света — янтарного и темно-красного; казалось, жизнь теплилась в них, словно угольки в камине загородного дома.
Прибор нагрелся сильнее. Теперь Андерхилл увидел Землю прямо под собой и почувствовал, как корабль ускользает прочь, минуя Луну. Он увидел планеты и жаркое Солнце, державшее драконов вдали от тех мест, где обитали люди.
Наконец-то наступил полный контакт.
Теперь телепатическое зрение Андерхилла проникало на миллионы миль. Он ощутил присутствие пыли, которую заметил еще над эклиптикой. Теплой и нежной волной сознание Леди Мэй воссоединилось с его разумом. Ее ум напоминал ароматизированное масло — нежный, чистый, острый и изысканный. Андерхилл вдруг совершенно успокоился и почувствовал уверенность в своих силах. Кошка была настроена по отношению к светострелку очень доброжелательно, но это ощущалось скорее на эмоциональном уровне.
Теперь они вновь стали единым целым.
Каким-то закоулком сознания Андерхилл по-прежнему видел и каюту, и корабль, он слышал, как Папаша Мунтри разговаривает по телефону с их капитаном.
Телепатические способности мозга позволяли угадывать мысль еще до того, как ее произносили вслух. Это очень походило на грозу: подобно грому звук запаздывал по сравнению с мыслью-молнией.
— У нас все готово, сэр. Можно переходить в подпространство.
Игра
Андерхилла всегда несколько раздражала способность Леди Мэй воспринимать все раньше его самого.
Светострелок еще не до конца пришел в себя после встряски, сопровождавшей вход в подпространство, но кошка уже сигнализировала ему, что все позади. Она почувствовала переход прежде, чем нервная система человека зарегистрировала его.
Земля пропала из виду, а через несколько миллисекунд и Солнце уже висело где-то в правом верхнем уголке его телепатического поля зрения.
«Славный скачок, — подумал Андерхилл. — При такой прыти мы доберемся до места в четыре-пять приемов».
А в нескольких сотнях миль от корабля Леди Мэй телепатировала ему: «О мой друг, ты такой щедрый и сильный человек! Смелый, благородный и нежный! Как мне хорошо вместе с тобой, хорошо, хорошо, тепло… А теперь в бой, вперед… До чего же мне хорошо с тобой…»
Андерхилл понимал, что она не произносила мысленно именно эти слова, но его мозг напрямую получал послание из ее кошачьего мозга в виде образов, доступных для восприятия.
Однако не стоит увлекаться взаимными приветствиями. Светострелок потянулся за край восприятия кошки, чтобы посмотреть, нет ли чего-нибудь рядом с кораблем. Любопытно, что можно одновременно делать две вещи. Он сканировал космическое пространство и ловил воспоминания Леди Мэй о своем сыне: у него была рыженькая мордочка и нежно-белая шерстка на груди.
Продолжая поиск, Андерхилл получил от Напарницы сигнал тревоги: «Сейчас прыгнем снова!»
И точно: судно совершило второй скачок. Звезды здесь выглядели иначе. Солнце теперь было где-то ужасно далеко, да и более близкие звезды различались с трудом. Самое подходящее для драконов место: открытое, зловещее, пустое пространство. Андерхилл резко потянулся дальше — лихорадочно выискивая опасность и готовясь подстраховать Леди Мэй.
Ужас, острый и отчетливый, охватил его мозг; он чувствовал это почти физически.
Девочка по имени Уэст что-то нашла — огромное, длинное, черное, колючее и ужасное. И бросила навстречу этому Капитана Bay.
Андерхилл старался сохранять ясную голову.
«Берегитесь!» — крикнул он всем телепатически. Пожалуй, надо вернуться к Леди Мэй.
Каким-то отдаленным уголком зрения он видел, с какой яростью Капитан Bay, огромный персидский котище, выстрелил световыми бомбами по облаку пыли, угрожавшему кораблю и людям на его борту.
Мимо!
Облако пыли стало плоским, а затем приняло форму копья и исчезло за три миллисекунды.
Папаша Мунтри обратился к коту на человеческом языке:
— Ка-пи-тан…
Андерхилл уже знал фразу полностью: «Капитан, пошевеливайся!»
Однако бой закончится раньше, чем Папаша Мунтри договорит предложение.
Через какие-то миллисекунды в игру вступила Леди Мэй.
Вот как раз тот момент, когда скорость реакции Напарников особенно важна. Кошка реагировала быстрее светострелка. Она уже видела, что на нее надвигается огромная крыса.
И она могла стрелять с быстротой, недоступной человеку.
Андерхилл подсоединился к ее разуму, но никак не мог за ним угнаться.
На уровне подсознания он уловил, что инопланетное существо попыталось напасть. Здесь все не так, как бывает на Земле. Светострелок догадался о нападении по сильной и жгучей боли в области пупка. Андерхилл заерзал в кресле.
И опять он пропустил момент, когда Леди Мэй нанесла удар по врагу.
Пять термоядерных фотоснарядов с равными интервалами распределились на расстоянии в сотню тысяч миль.
Боль в голове и теле светострелка мгновенно исчезла.
Он ощутил ярость и восторг Леди Мэй, убившей противника. А потом разочарование — кошки всегда его испытывают, когда их враги, которых они воспринимают как гигантских космических крыс, вдруг исчезают в момент своей смерти.
Ну а потом он почувствовал ее боль, вернее, боль и страх они ощутили одновременно. Надо же, а ведь весь бой длился не более одного мгновения. И уже в следующую секунду корабль совершил очередной скачок.
Андерхилл поймал обращенную к нему мысль Вудли: «Успокойся. Мы с этим старым паршивцем доведем дело до конца».
Опять приступ боли и новый скачок.
Когда Андерхилл наконец-то пришел в себя, внизу уже сверкали огни «Каледонии».
Преодолевая усталость, он вновь вступил в телепатический контакт и осторожно и точно поймал кораблик с Леди Мэй в трубу запуска.
Бедняга утомилась до полусмерти, но Андерхилл отчетливо слышал стук ее сердца и тяжелое прерывистое дыхание. И еще он уловил благодарность, которая шла непосредственно от мозга кошки к мозгу человека.
Подсчет очков
На «Каледонии» его положили в госпиталь.
Доктор говорил с ним доброжелательно, но твердо:
— Только представьте, вас действительно зацепил крысодракон. Вы просто чудом избежали опасности. Все произошло так молниеносно, что ученые вряд ли смогут в этом разобраться. Мне кажется, что продлись ваш контакт с крысодраконом на несколько десятых миллисекунды дольше, вы бы уже лишились рассудка. Что за кошка сегодня была с вами?
Андерхилл отвечал очень медленно. Слова давались ему с трудом, особенно по сравнению с тем, как легко и мгновенно входили в контакт два телепатических разума! Но люди вроде доктора могли общаться лишь на вербальном уровне.
Язык едва ворочался во рту Андерхилла.
— Не называйте наших Напарников кошками. Это неправильно. Они ведь сражаются в одной команде с нами. Имейте в виду, что мы никогда не зовем их кошками. А как себя чувствует моя Напарница?
— Я не в курсе, — с сожалением ответил доктор. — Но мы это выясним. Во всяком случае, вы сам, старина, легко отделались. А теперь вам нужно хорошенько отдохнуть. Постарайтесь заснуть. Или, может быть, дать вам снотворное?
— Я засну сам, — ответил Андерхилл. — Но сначала хочу узнать о состоянии Леди Мэй.
В палате появилась медсестра, которая отреагировала на его заявление достаточно резко.
— А узнать о состоянии других людей вы не хотите?
— С ними все в порядке, — сказал Андерхилл. — Я узнал об этом еще до того, как попал сюда.
Он вытянул руки, вздохнул и улыбнулся обоим медикам. Врач и сестра слегка успокоились: кажется, случай не такой уж тяжелый.
— Я тоже чувствую себя нормально, — добавил светострелок. — Но, пожалуйста, скажите мне, когда я смогу увидеть свою Напарницу.
И тут Андерхиллу в голову вдруг пришла страшная мысль. Он в смятении взглянул на врача.
— А не могли ее отправить на корабле еще дальше, а?
— Я все узнаю, — пообещал доктор, дружески потрепал Андерхилла по плечу и выбежал из палаты.
Медсестра сняла салфетку со стакана охлажденного фруктового сока.
Андерхилл попытался улыбнуться девушке, но ее настроение снова переменилось. Ему захотелось, чтобы медсестра ушла. Надо же, только что она выглядела вполне дружелюбной, и вот опять эта отстраненность.
«А нелегко приходится телепатам, — подумал он. — Так все время и тянет заглянуть в чужие мысли, даже когда не стоит вступать в контакт».
Вдруг медсестра резко развернулась и бросила:
— Вы, светострелки, слишком много о себе думаете! О себе и о своих несчастных кошках!
Девушка даже слегка топнула ногой, и в это мгновение Андерхилл проник в ее мысли. Он увидел там себя в героическом ореоле, в красивой замшевой форме светострелка и в шлеме, похожем на украшенную драгоценностями корону древних королей. Еще он увидел у нее в мозгу свое красивое, мужественное лицо, сиявшее улыбкой. И понял, что девушка ненавидит его.
Да, она ненавидела его в глубине души. За то, что Андерхилл (во всяком случае, так ей казалось) был горд, непонятен, богат, был честнее и лучше, чем она сама и ей подобные.
Он отключился от мозга медсестры, уткнулся в подушку и вызвал в памяти образ Леди Мэй.
«Конечно, она кошка, — подумал он. — Да уж, всего только кошка!»
Однако Андерхилл видел Леди Мэй в ином свете — в его представлении она была ловкой, умной, проницательной, удивительно благодарной, неправдоподобно красивой, скромной и снисходительной.
И где найти женщину, способную с ней сравниться?
