Позолоченный купол дворца был увенчан высоким шпилем из красной яшмы, внутри которого спиральная лестница вела к гигантскому изображению птицы. Три сестры и Орогастус вышли на небольшую площадку на вершине шпиля и посмотрели на огромную скульптуру.

— Да это же вур! — удивленно воскликнула Кадия. — Птица, созданная Исчезнувшими, которая должна была стать помощником и спутником виспи. Я думала, что в этой части света они вымерли.

— Именно так, — сказал Орогастус. — Поэтому они считаются священными.

— Это соответствует нашему плану, — сказала Харамис и попросила колдуна поднять всех четверых на спину статуи. Он обнажил обрубленный меч и отдал приказ. Три доли превратились в глаза, а из открытых ртов ликов короны появились лучи белого, зеленого и золотого света. Они взлетели в облачное небо, с которого падали редкие капли дождя, и опустились на широкую поверхность из позолоченного камня.

— Теперь мы должны собрать Скипетр, — сказала Харамис. Сняв талисман с шеи, она перенесла каплю янтаря из гнезда между крыльями в кулон.

Гигантская статуя задрожала под их ногами. Они напряглись, но не потеряли равновесия. Птица медленно раскачивалась из стороны в сторону. Далеко внизу горел город, крыши и стены многих домов обвалились, но основные разрушения Брандобы были скрыты клубами дыма и тумана.

Харамис повернулась к Орогастусу:

— Скажи своим талисманам, что мы, Три Лепестка Животворящего Триллиума, можем к ним прикасаться.

Он подчинился, стиснув зубы, потом протянул им корону правой рукой, а меч — левой. Королева Анигель и Кадия стали рядом. По команде Великой Волшебницы они положили руки на талисманы, которыми когда-то владели. Амулеты на их шеях зажглись золотистым светом, и им ответила капля янтаря на груди Харамис.

Харамис вставила обруч в канал на лезвии меча, потом завела Трехглавое Чудовище внутрь Диска, чтобы он и корона образовали меридиан и экватор. Крылья Диска раскрылись и стали большими, а в их центре засиял Черный Триллиум в куске янтаря размером с кулак. Харамис высоко подняла собранный Скипетр, а сестры встали рядом и положили свои руки поверх ее.

— Приди, Триллиум, — сказала Великая Волшебница Земли. — Приди, Всемогущий.

Скипетр, казалось, вспыхнул желтым пламенем. Его части уже не были серебристыми или черными, все они стали золотыми. Кадия, Анигель и Орогастус почувствовали, как тепло распространяется по их телам от кончиков пальцев, достигая сердец.

— Скипетр! — Голос Харамис был торжествующим, и все поняли, что она тоже чувствует магическое тепло. — Вознеси нас высоко на небо и убери все облака, чтобы мы ясно видели землю.

Позолоченная птица не ожила. Они не увидели хлопающих крыльев, не почувствовали никакого движения, даже малейшего ветерка, но вдруг взлетели вверх в ясное голубое небо. Птица остановилась. Восходящее солнце выглянуло из-за угрожающе дымящих Коллумских гор. Потоки грязи текли с гор по многочисленным расщелинам, извивались по лесу, а самый могучий из них подошел к окраине города у затвора реки Доб. Широко раскинувшаяся Брандоба лежала раненая внутри городских стен и дымила, как затоптанный костер. В огромной бухте еще стояли корабли, но вода у берегов приобрела серый оттенок, оставаясь аквамариновой дальше от берега. На западе низко над землей висели Три Луны. Дым в воздухе придал им грязно-оранжевый оттенок.

— Теперь, — сказала Харамис Скипетру, — нам нужна вся сила твоей магии. Вскрой неистощимые источники духа этого мира, его растений, его животных, его людей. Поверни вспять угрожающий Брандобе грязевой поток, успокой землю под ним и, если так угодно Триуну, восстанови разрушенные части города. Пусть это будет сделано без потери жизней аборигенами или людьми.

Свечение Скипетра усиливалось, пока он едва не затмил светило на востоке. Люди, державшие его, вздрогнули под напором струившейся из него силы, отвели и закрыли глаза. Ужасный скрежет, грохот и вой ударил их по ушам, но они не выпустили Скипетр и остались твердо стоять на спине парящей в небе позолоченной птицы. Потом шум стих, все, кроме Харамис, убрали руки со Скипетра и посмотрели вниз.

По периметру города на месте стены поднимался высокий вал. Поднимавшиеся из-под земли камни создавали дамбу, которая преграждала путь грязевому потоку, отводила его на север, в долину другой реки, из которой он мог, не причиняя вреда, попасть в море. Другие движения земной коры, похожие на работу колоссального подземного животного, превращали холмы в долины и изменяли течения небольших рек. Земля вздымалась и опускалась, как вытряхиваемый ковер под аккомпанемент жуткого грохота. А потом все стихло. Прямо под ними засиял город. Окутывавшая его пелена дыма исчезла.

— Покажи нам Брандобу поближе, — приказала Харамис. Они устремились вниз, не теряя равновесия, и зависли над парком и дворцом. Сам дом императора и окружающие его постройки сверкали на солнце. Улицы и бульвары уже не были завалены мусором и обломками.

Но тела убитых во время бунта и землетрясения лежали как прежде.

— Скипетр, — прошептала Харамис. — Ты можешь вернуть жизнь людям?

Только не мертвым. Живым я могу вернуть здоровье, если к ним прикоснуться моими частями.

— У нас нет времени на это, — сказал Орогастус. — Если мы не сможем восстановить равновесие, живые будут завидовать мертвым.

— Он прав, — сдержанно похвалила его Кадия.

— Мы поможем раненым потом, — добавила Анигель. — Если сможем.

— Хорошо, — согласилась Харамис. — Скипетр, пусть наша золотая птица поднимется выше, выше, еще выше, лишь бы мы оставались в безопасности.

Они поднялись на такую высоту, что небо стало темно-синим. Были видны не только звезды, но и солнце, и все луны. Они не чувствовали ни холода, ни недостатка воздуха. Континент с его прекрасным и смертоносным Вечным Покровом лежал посреди лазурного моря, затянутого облаками. Над самим континентом облаков почему-то не было.

— Если Скипетр попробует восстановить равновесие и потерпит неудачу, — сказал Орогастус Харамис, — мы все умрем, потому что наша золотая птица свалится вниз. Тем не менее ты выбрала правильное место для попытки. Мы сразу же поймем, исцелен ли мир и побежден ли Лед.

Он стоял прямо перед ней, Анигель и Кадия стояли рядом. Харамис улыбнулась ему.

— Ждет нас успех или нет, — сказала она, — я рада, что в конце концов Цветок благословил нашу любовь.

— Я женюсь на тебе, — сказал он. — Я буду жить и работать с тобой вечно, если это возможно.

— Я желаю этого всей душой и сердцем, мой любимый, но сейчас не время думать об этом.

— Тем не менее я хочу, чтобы ты знала.

Харамис кивнула. За спиной Орогастуса, над западным горизонтом, плотной группой висели на небе Три Луны. Она попросила всех соединить с ней руки, подняла Скипетр и сказала ему:

— А теперь соверши то, для чего был создан! Осуществи мечты давно умерших, переселившихся за наружные небеса, спящих в заточении, тех, кто заставил нас родиться. Осуществи и наши мечты, теперь, когда мы наконец решили использовать тебя и исцелить наш раненый мир. Устрани дисбаланс, приговоривший нас к покорению Льдом, в угодное Богу время. Возьми все прекрасное, магическое и истинное из наших сердец и из земли под нами. Сделай это сейчас! Приди, Триллиум! Приди, Всемогущий!

На этот раз не было бури света и шума, раздался только шорох, словно звезды вздохнули и замолчали. Ощущение магического напряжения, пронизывающего Скипетр, исчезло. Скипетр потускнел, крылья закрылись вокруг янтаря и уменьшились до нормальных размеров. Скипетр, казалось, исчерпал себя. Три глаза на эфесе закрылись, и лики чудовищ на короне стали тусклыми и безжизненными.

В это время нечто другое засветилось на темно-синем западном небосклоне.

Глаза Харамис широко раскрылись от изумления, а остальные, увидев ее взгляд, опустили руки с иссякшего Скипетра и обернулись посмотреть, что происходит.

Находящиеся рядом друг с другом Три Луны изменили свой свет с бледно-охрового на чистый, сверкающий, серебристый. Вокруг них появились три радужных лепестка. Центральный взлетал вверх до самого зенита, два других, казалось, охватывали весь горизонт.

— Мой Бог, — прошептала Анигель. — Что это?

— Небесный Триллиум, — ответила Кадия.

— И это все? — разочарованно произнес Орогастус.

— Мы просили, — сказала Харамис, — исцелить мир в угодное Богу время… Посмотрите на ледяной покров.

Они так и сделали и увидели крошечные клубы пара, поднимающиеся со сверкающей поверхности. Они разрастались и соединялись между собой, пока весь континент не скрылся под облаками. Масса облаков удлинилась, подхваченная ветром, и медленно поползла на восток.

— Что происходит? — спросила Анигель.

— Я не совсем уверена, — ответила Харамис, — но мне кажется… он начал таять.

Она обратилась к Скипетру:

— Ты можешь вернуть нас в императорский дворец Брандобы?

Да. Мы полетим чуть медленнее.

Они начали спускаться. Спина статуи птицы была ничуть не меньше, чем пол коттеджа. Орогастус, Кадия и Анигель с интересом смотрели вниз на мир, а утомленная от избытка чувств Харамис тихо сидела в центре.

— Быть может, — сказал Орогастус, когда они спустились ниже и смогли лучше разглядеть границы ледяного покрова, — пламя внутри мира, приводившее к извержениям вулканов в условиях дисбаланса, теперь спокойно сконцентрировалось под ледяным покровом? Облака пара, которые мы видели, стали дождевыми тучами. Несмотря на то что большую часть влаги они сбросят над морями, сильные штормы и наводнения могут возникнуть в восточных частях, особенно в моем родном Тузамене и Рэктаме.

— Бедный Ледо, — сказала Кадия. — Впрочем, у его страны достаточно кораблей. А здесь, в западной части мира, достаточно пустых земель для колонизации пиратами. Что касается Тузамена, это — малонаселенная страна, с очень тяжелыми условиями жизни. Сомневаюсь, что его жители будут слишком сожалеть, если им придется переселиться.

— Быть может, последствия не будут слишком тяжелыми, — предположила Анигель.

— Уровень моря поднимется, — сказал Орогастус. — Оно будет постепенно захватывать прибрежные города во всех странах мира, исчезнут многие острова. Огромное число людей и аборигенов будут вынуждены покинуть свои дома. Изменятся русла рек, будут залиты угодья. Снова возникнут огромные озера, существовавшие до появления Покоряющего Льда. Ваша Гиблая Топь, королева Анигель, когда-то была таким озером.

— О! — воскликнула она. — О…

— Поднимутся новые горы, — продолжал он, — когда земля освободится от бремени Льда. Из-за этого изменятся времена года. Это будет страшное время для людей, сравнимое с Темными Веками, даже если мы объясним им, что происходит и что все делается для их блага. Всеобщий деспотизм мог бы обеспечить контроль и надзор за восстановлением. Без него… кто знает?

— Я уверена, — твердо заявила Анигель, — что вы, Хара и Ириана сделаете все возможное.

— Может оказаться, что наших усилий будет недостаточно, — сказал он и тяжело вздохнул.

— У нас будут другие помощники, — вдруг сказала Харамис.

Все посмотрели на нее с удивлением. Золотая птица стремительно спускалась к Брандобе, но, как и раньше, ощущения полета у сидевших на ее спине не было.

— Какие помощники? — спросила Кадия, — Ты имеешь в виду синдон? Но их осталось не так много.

— На одной из Трех Лун, — пояснила Харамис, — погружены в заколдованный сон более миллиона человек. Это те, кто не смог Исчезнуть, наши предки, создавшие значительно более передовую цивилизацию, чем наша. Денби Варкур так и не смог заставить себя освободить их. Их количество и их способности непоправимо изменили бы ход нашей жизни. Он знал, что несправедливо и жестоко возрождать их в таком мире, как наш. В конце концов, равновесие было нарушено в результате их войн.

Но Денби никогда не терял надежды, что наступит день, когда он сможет восстановить разрушенное. Он знал, что после уничтожения Вечного Покрова, если это когда-нибудь произойдет, спящие окажут нам неоценимую помощь в исцелении земли и моря. И они окажут ее под руководством нового Великого Волшебника Небес и старых Великих Волшебниц Моря и Земли, последняя из которых в данный момент устала до смерти, но надеется чувствовать себя лучше уже завтра.

— Да! — радостно воскликнул Орогастус и заключил ее в свои объятия.

Золотая птица коснулась шпиля императорского дворца и замерла, снова превратившись в неподвижное каменное изваяние. Анигель и Кадия соскользнули с ее спины и увидели ждавших их возвращения короля Ледавардиса, императора Гиоргибо и принца Толивара.

— Мама! — крикнул мальчик. — Ты ни за что не поверишь в то, что здесь произошло!

— Поверю, — сказала Анигель и ласково погладила сына по щеке. — Были чудеса, будет мучительная боль, но в итоге все будет хорошо.

Она положила руку на живот и почувствовала едва заметное движение. Ее детям суждено было родиться в странном мире, в мире, где магия и наука будут союзниками. Станут ли ее сыновья принцами или кем-нибудь еще?

Все было в руках Владык Воздуха. Протянув руку Ледавардису, она начала спускаться вниз.

Кадия удивленно посмотрела на оставшихся на спине птицы людей.

— Думаю, нам следует оставить их наедине, — сказала она новоиспеченному императору. — Я должны разыскать своих друзей Ягуна и Критча, оставшихся на борту лодки в бухте Брандобы. Ты не одолжишь мне фрониала?

Гиоргибо поклонился, взмахнув рваными и грязными рукавами:

— Дама Священных Очей, я отвезу вас сам в императорской карете, если кто-нибудь в конюшне узнает меня.

— Если не узнают, — сказала ему Кадия по-свойски, — мы просто украдем эту телегу.

Когда они ушли, Орогастус помог Харамис спуститься. Она все еще сжимала Скипетр в руках. Они встали рядом и стали смотреть на город.

— Нужно позаботиться о пострадавших, — сказала Харамис.

— Мы можем вызвать синдон из Края Знаний и Лун, — предложил Орогастус. — Они могут использовать виадук рядом с виллой, а потом ты при помощи Скипетра перенесешь их сюда…

— Нет, любовь моя, — возразила Харамис. — Пусть синдоны сами добираются до Брандобы и приступают к работе. Скипетр следует разобрать здесь и сейчас и никогда больше не использовать.

Орогастус не смог скрыть огорчения.

— Ты права, конечно. И все три талисмана должны принадлежать тебе.

Она разобрала волшебный прибор на части и вставила свой янтарный амулет между крыльями Диска.

— Я думаю иначе, — сказала она и передала ему корону. — Ты будешь хранить Чудовище, Великий Волшебник Небес. — Ее губы тронула озорная улыбка. — У меня есть на это свои причины.

— Благодарю тебя!

— Мы свяжем Трехвекий Горящий Глаз с Ирианой. Она слишком покладиста, и людям, особенно Неисчезнувшим, иногда придется напоминать о ее полномочиях.

Он водрузил корону на голову.

— Я принесу Звездный Сундук. Надеюсь, Голубая Дама простит меня за то, что я ее заморозил, и за грубое обращение членов Гильдии с ее народом.

— Мы вместе отправимся на Полые острова, освободим Ириану и обо всем ей расскажем. Думаю, она захочет вернуться сюда, чтобы руководить синдонами, и также использовать свой новый талисман для исцеления. Мы поможем ей в этой работе, но сначала отправимся на Луны.

— Чтобы начать пробуждение?

Она улыбнулась:

— И не только.

Он взял ее за руку. Стоя рядом, они посмотрели на запад. Небесный Триллиум уже заходил, но она не сомневалась, что он взойдет завтра и будет всходить каждое утро до тех пор, пока не выполнит свою работу.