Поиски Звездного камня
© Перевод В. Гольдича, И. Оганесовой.
Джирел из Джори скачет на коне, и двадцать мужчин следуют за ней,
И никто не может чувствовать себя в безопасности перед ее отрядом разбойников;
Подвалы колдуна наполнены сокровищами и закрыты золотым ключом,
И Джирел говорит: «Если у него так много всего, он со мной поделится!»
И вспыхивает огромное пламя на алтаре храма в логове злого колдуна,
И сверкает магия, а имя Джирел наполняет шепотом дым.
Но магия терпит поражение перед более сильными заклинаниями разбойников из Джори:
Разрушительный удар меча, дрожащего после соприкосновения с костью,
И кровь, хлынувшая сквозь зубы колдуна, которая душит начатое заклинание,
Хотя оно горячими волнами поднимается от обжигающих камней над раскаленным докрасна полом ада!
Украшенная заклепками дубовая дверь с грохотом распахнулась, и во все стороны полетели щепки под ударами пик. Грохот эхом отражался от стен крошечной каменной комнатки, открывшейся за разбитой дверью. Джирел, воительница из Джори, перепрыгнула через обломки и резким движением отбросила рыжие волосы с лица, напряженно ухмыляясь и сжав в руке обоюдоострый меч. Но в дверном проеме она остановилась, и ее люди в кольчугах, следовавшие за ней, окружили ее, точно волны ослепительной голубой стали, а в следующее мгновение тоже замерли, не в силах пошевелиться и отвести взгляд от представшего их глазам зрелища.
Франга, колдун, стоял на коленях в своей часовне, а увидеть Франту на коленях было равносильно тому, что услышать, как дьявол читает молитву. Но колдун склонился не перед священным алтарем — черный камень казался громадным в этой маленькой голой комнатке, в которой все еще раздавалось эхо сражения, и в долю секунды между мгновением, когда дверь пала под натиском отряда Джирел, и ее шумным появлением на пороге Франга опустился на колени в последней отчаянной попытке чего?.. Что он собирался сделать?
Его костлявые плечи под роскошным черным одеянием вздымались и опадали, когда он касался гагатового орнамента, окружавшего алтарный камень. В следующее мгновение, как раз в тот момент, когда Франга понял, что враг находится на расстоянии удара мечом, в камне открылось отверстие, колдун резко развернулся и присел, точно дикий зверь. Ослепительный свет, холодный и неземной, полился из отверстия в алтаре.
— Значит, вот где ты его спрятал! — проговорила Джирел очень тихо.
Франга зарычал, оглянувшись через плечо, показывая бледные губы и зубы. Джирел наводила на него ужас, парализовавший его. Она видела, что он колеблется, очевидно, между желанием схватить и спрятать в безопасном месте то, что хранилось в алтаре, и паническим страхом перед ее мечом, с которого на каменный пол капала кровь.
Джирел воспользовалась его нерешительностью.
— Ах ты, черный дьявол! — воскликнула она и, словно молния, метнулась вперед, а ее окровавленный меч со свистом разрезал воздух.
Франга хрипло закричал и бросился в сторону, пытаясь увернуться от меча, но тот ударил в алтарный камень с такой силой, что у Джирел онемела рука. Она вскрикнула, получилось нечто среднее между воплем ярости, стоном боли и обжигающим проклятием, а он, на четвереньках, поспешил укрыться в углу. Длинное черное одеяние придавало ему диковинный бесформенный вид. Джирел быстро пришла в себя и бросилась за ним, потирая онемевшую руку, но продолжая крепко сжимать свой громадный окровавленный меч, а в ее янтарно-желтых глазах полыхало смертоносное пламя.
Колдун прижался к стене, вытянув перед собой костлявые руки.
— Верхи-ю-йао! — в отчаянии выкрикнул он.— Верхи! Вер-хи-ю!
— Что это за дьявольскую чушь ты несешь, пес? — сердито спросила Джирел.— Я...
Она внезапно замолчала, и ее алые губы раскрылись от удивления. Она уставилась на стену за спиной колдуна, и нечто сродни благоговейному ужасу сменило жажду крови, полыхавшую в ее глазах. В углу, где скорчился колдун, росла тень, словно чья-то невидимая рука решила раздвинуть занавес.
— Верхи! — снова крикнул колдун скрипучим, напряженным голосом и...
Как она могла не заметить двери, к которой он прижимался, пытаясь открыть ее одной рукой, чтобы выпустить наружу царивший за ней мрак?
Это была черная магия, дьявольские дела.
Джирел, с сомнением глядя перед собой, опустила меч. Она не знала, что происходит, но ее свободная рука осенила грудь церковным знаком, оберегающим от сил зла. В двери появилась узкая щель, а в следующее мгновение она широко распахнулась. Мрак, открывшийся за ней, ослеплял, как может слепить слишком яркий свет,— он был таким густым, что она заморгала и отвернулась, успев в последний момент заметить бледное лицо Франги, ухмыляющееся, перекошенное от ненависти. А потом дверь захлопнулась.
Этот звук вывел Джирел из транса, навеянного мраком, и ярость пришла на смену благоговению. Выкрикивая грубые солдатские проклятия, она бросилась к двери, размахивая мечом, который сжимала в обеих руках, выплевывая на бегу свою ненависть и приготовившись к удару тяжелого клинка в дубовые панели, столь загадочно скрывавшиеся в затянутом тенями углу.
Но меч со звоном ударил о камень, и во второй раз у Джирел онемели плечи. Дверь исчезла. Она выронила меч из рук и отвернулась от пустого угла, всхлипывая от боли и ярости.
— Т-трус! Дьявольское отродье! — крикнула она безмолвному камню.— Ну и п-прячься в своей норе, надеюсь, ты увидишь, как я заберу Звездный камень!
Ее люди столпились возле исчезнувшей двери, с благоговейным ужасом не сводя глаз с пустой каменной стены.
— Эй вы, жалкие мерзавцы, бабы! — бросила она им через плечо, одновременно опустившись на колени перед алтарем, где только что стоял колдун,— Бабы, я сказала? Ха! Слишком лестно для вас! По-вашему, я сама должна все делать? Тогда смотрите... вот он!
Она стояла на коленях и держала свою добычу на раскрытой ладони. Несколько мгновений никто не шевелился. Все смотрели на Звездный камень, бледный, наполненный холодным, неземным пламенем, с множеством граней, но при этом тусклый. Джирел представила себе сумерки над океаном, когда на землю опускается мрак и гладкая бледная поверхность воды впитывает в себя мерцание неба и моря. Точно так же бесцветный камень вбирал свет часовни, и комната казалась темной по сравнению с ним, отражая его холодное, ровное сияние.
Джирел поднесла камень к лицу, вгляделась в прозрачные глубины и увидела отражение своих пальцев, искаженных, словно они находились под водой,— и одновременно между ее рукой и поверхностью камня возникло какое-то движение. У нее появилось ощущение, будто она смотрит в воду, где шевелится тень — живая тень,— беспокойно мечущаяся, точно пленник в темнице, и наполняющая мерцанием ледяное бело-голубое сияние света. Это был...
Нет, это Звездный камень, и больше ничего. Наконец-то ей удалось заполучить Звездный камень! После стольких недель осады и отчаянных сражений! Джирел держала на ладони свою победу. Неожиданно у нее перехватило дыхание от восторженного смеха, она вскочила на ноги и принялась размахивать великим камнем перед пустым углом, где скрылся колдун.
— Ха, посмотри на него! — крикнула она безмолвной каменной стене.— Ты, дьявольское отродье, смотри! Благословение Звездного камня теперь принадлежит мне. Я лучшая, и я отняла его у тебя! Признайся своей госпоже из Джори, ты, дьявольский обманщик, что боишься показать свое лицо? Не смеешь?
В пустом углу снова, будто из ничего, возникла тень. Из непроглядного мрака донесся скрип дверных петель и послышался задыхающийся от ярости голос колдуна:
— Да падет на тебя проклятие Бел, Джирел! Не смей думать, будто ты одержала надо мной победу! Я верну его себе, если я... если я...
— Если ты что? Неужели ты думаешь, я тебя боюсь, тебя, колдуна и порождения преисподней? Если ты... что?
— Меня ты можешь не бояться, Джирел,— голос колдуна дрожал от гнева,— но клянусь Сетом и Бубастисом, я найду того, кто тебя укротит, даже если мне придется отправиться на край света, чтобы его отыскать, даже на край всех времен! И тогда — будь осторожна!
— Приводи своего воина! — Джирел рассмеялась, и ее смех был до краев наполнен презрением.— Отправляйся в саму преисподнюю и приведи оттуда самого главного демона! Я снесу ему голову, как снесла бы тебе, если бы ты не сбежал.
Но ответом ей был лишь скрип двери, раздавшийся из густого мрака. Тень снова рассеялась, и перед ее взором предстали загадочно глядевшие на нее пустые каменные стены.
Крепко держа в руке Звездный камень, который, как гласила легенда, дарил своему обладателю удачу и богатство, каких даже представить себе невозможно, Джирел пожала плечами и повернулась к своим воинам.
— Ну, что вы уставились? — сердито спросила она своих воинов.— Да будут небеса свидетелями, я здесь самая лучшая! Вон отсюда... можете разграбить замок, слуга дьявола Франга собрал здесь несметные богатства, и вам будет чем поживиться. Чего вы ждете?
И она принялась выталкивать их наружу рукоятью своего меча.
— Да увидит тебя Фарол, Смит, ты что, разлюбил сегир? Я бы скорее поверил в то, что старый Марнак отрастил ноги!
На ангельском личике Ярола появилось озадаченное выражение. Он кивнул официанту, который метался за небольшой стойкой из гладко отполированной стали в задней части маленькой марсианской таверны, ловко расставляя напитки перед двумя мужчинами, несмотря на свои искусственные конечности. По его словам, своих он лишился во время любовного свидания, проходившего в закрытом для посещений жилище женщин-пауков.
Нордуэст Смит печально улыбнулся и отодвинул от себя стакан. Его покрытое шрамами смуглое лицо, озаренное стального цвета глазами, было мрачным. Он глубоко затянулся коричневой марсианской сигаретой, дымившейся между пальцами.
— Я начал ржаветь, Ярол,— сказал он,— Меня от этого дела уже тошнит. Столько усилий — и ничего стоящего. Говорю тебе, мне до смерти надоело заниматься контрабандой оружия! Даже у сегира теперь другой вкус.
— Это старость подкрадывается,— глядя поверх своего стакана, заявил Ярол.— Знаешь, что я скажу, Нордуэст, тебе необходим глоток зеленого ликерчика «Минго», который старина Марнак держит на верхней полке. Его делают из ягод пани, и тебе хватит совсем чуть-чуть, чтобы ты начал скакать точно щенок. Подожди тут, я посмотрю, что можно сделать.
Смит сложил руки на груди и, опустив плечи, уставился на сверкающую стальную стену за стулом, на котором только что сидел Ярол, когда маленький венерианин выскользнул из-за стойки бара. Часы, подобные этим, были наказанием для тех, кто находился вне закона и в ссылке. Даже самые жесткие и крепкие из них знавали времена, когда зов их родной планеты становился почти невыносимым, а все остальные места казались скучными и бесцветными. Смит никогда и никому на свете не признался бы в том, что скучает по дому, но, сидя в одиночестве и глядя на собственное тусклое отражение на стальной стене, он вдруг понял, что тихонько напевает старую сентиментальную песенку изгнанников с голубой планеты: «Зеленые холмы Земли».
За морями мрака Сияет зеленая Земля,
О родина Моя, моя звезда,
Озари сегодня и меня...
Слова и мотив были самыми банальными, но их каким-то непостижимым образом окружал такой ореол ассоциаций, что голоса, певшие песню, становились мягче и нежнее, когда они произносили хорошо знакомые фразы и вспоминали родные края. Неожиданно приятный баритон Смита наполнился печальными интонациями человека, тоскующего по дому, в чем он никогда в жизни не признался бы вслух.
Мое сердце тоскует по дому,
Далекому дому родному,
Но за космической пустотой
Пышной зеленью сияет мой дом дорогой...
Смит сейчас все бы отдал, чтобы иметь возможность снова вернуться домой, во времена, когда не была объявлена награда за его голову, домой, где он мог бы свободно бороздить голубые моря Земли и бродить по теплым, покрытым садами континентам самой красивой планеты Солнечной системы. Он тихонько напевал себе под нос:
..И ничего не жаль отдать,
Чтобы во мраке Космоса
Увидеть зеленые холмы Земли...
Он и сам не заметил, как слова внезапно замерли у него на губах, когда он, прищурив свои стального цвета глаза, посмотрел на гладкую стену, в которой всего мгновение назад разглядывал собственное отражение. Стена начала темнеть, на ее блестящей поверхности появилась тень, закрыв собой его лицо. А стена — какая она, металлическая или каменная? Тень оказалась слишком густой, чтобы определить это наверняка, и Смит, не отдавая себе в этом отчета, поднялся на ноги и одной рукой потянулся к бластеру, висевшему на бедре. В темноте скрипнула дверь, тяжелая, едва различимая, за ней клубился мрак, такой густой, что было больно глазам,— мрак и лицо.
— Твои услуги можно купить, незнакомец? — услышал он дрожащий, скрипучий голос, обратившийся к нему на языке, от которого у Смита отчаянно забилось сердце.
Французский, земной французский, архаичный и едва понятный, но, вне всякого сомнения, это голос его родного дома.
— За определенную цену,— ответил он, сжимая рукоять бластера.— Кто вы и почему об этом спрашиваете? И как, ради всего...
— Будет лучше, если ты не станешь задавать вопросов,— сказал скрипучий голос.— Я ищу воина, обладающего достаточно сильным характером для моих целей, и считаю, что ты именно такой человек. Смотри, они тебе нравятся?
Из тени появилась похожая на когтистую лапу рука, держащая двойную нитку таких чудесных бело-голубых жемчужин, о каких Смит даже не мог мечтать.
— На них можно купить целое королевство,— проскрипел диковинный голос.— Они твои, если ты пойдешь со мной.
— Куда?
— На планету Земля, в страну Франция, в тысяча пятисотый год.
Смит с силой вцепился в край стойки бара одной рукой, пытаясь понять, не выпитый ли им сегир стал причиной того, что он отправится в страну своей мечты. Никакое, даже самое безумное воображение не могло объяснить, почему он стоит вот здесь, в питейном заведении, в марсианской таверне, и видит дверь, за которой клубится мрак, а незнакомый скрипучий голос приглашает его в прошлое. Наверняка ему все это снится, а во сне вполне можно отодвинуть стул, подойти поближе к невероятной двери, окутанной густым мраком, взять протянутую руку с висящей на запястье сверкающей ниткой жемчуга...
Комната закружилась и погрузилась в темноту. Откуда-то издалека он услышал голос Ярола, который отчаянно кричал:
— Нордуэст! Подожди! Нордуэст, ты куда собрался...
А потом спустилась ночь, такая темная, что она ослепила его и без того невидящие глаза, немыслимый холод проник в сознание и...
Смит стоял на вершине поросшего зеленой травой холма, пологие склоны которого мягко спускались к лугу. По лугу с тихим журчанием тек ручеек. За ним на высокой, крутой скале тянулся к небу серый замок. Небо было ослепительно голубым, а воздух напоен сладостными ароматами зеленых растений. Смит сделал глубокий вдох.
— Зеленые холмы Земли!
— Нордуэст, что... именем Фарола... я... проклятье, приятель, адское пламя, что случилось? — Возбужденный голос Ярола, наполненный изумлением, вывел его из транса.
Смит повернулся. Маленький венерианин стоял на мягкой траве рядом с ним, держа в руках два стаканчика, наполненных бледно-зеленой жидкостью. На его симпатичном, ангельском личике застыла гримаса почти идиотической озадаченности.
— Я вернулся в кабинку с соком пани,— ошеломленно пролепетал он,— и увидел, как ты шагнул в дверь, которой — проклятье! — не было, когда я уходил! Я попытался втащить тебя назад... я... я... ну что же все-таки случилось?
— Ты шагнул в Ворота без приглашения,— прозвучал у них за спиной пугающий, скрипучий голос.
Оба резко повернулись, одновременно опустив руки на бластеры. На одно короткое мгновение Смит забыл голос, который заманил его в прошлое. Сейчас он наконец увидел его хозяина — невысокого мужчину в одеянии из черного бархата, высохшего, сгорбившегося, словно зло, пропитавшее морщинистое лицо, было слишком тяжелой ношей и мешало ему держаться прямо. Темная мудрость светилась в глазах, с угрозой глядящих на Ярола.
— Что он такое говорит, Нордуэст? — потребовал ответа маленький венерианин.
— Французский... он говорит по-французски,— пробормотал Смит рассеянно, не сводя глаз с морщинистого злобного лица, а затем, обращаясь к колдуну, спросил: — Qui etes-vous, m’sieur? Pourquoi...
— Меня зовут Франга,— перебил его старик нетерпеливо.— Франга, колдун. И мне не нравится, что за нами последовал этот чужак. Его речь и манеры говорят о том, что он невежда. Если бы не моя магия, я бы вообще не понял его. Неужели он не учился цивилизованному языку? Ладно, не важно... не важно. А теперь послушай меня. Я привел тебя сюда, чтобы ты отомстил за мое поражение леди Джори, чей замок ты видишь вон на том холме. Она украла мой магический драгоценный камень, Звездный камень, и я поклялся, что найду человека, который сумеет ее укротить, даже если мне придется искать его за пределами моего собственного мира и времени. Я уже слишком стар и слаб. Когда-то я был сильным и алчным, как ты, и вырвал камень у своего соперника, одержав над ним победу — как и полагается — в кровавом сражении, иначе магия будет недоступна его хозяину. Впрочем, его можно отдать добровольно, и тогда он сохранит свое могущество. Но ни тем ни другим способом я не могу получить его назад у Джори, поэтому ты должен подняться в замок и отобрать его — своим собственным способом. Я смогу тебе помочь — немного. На это я способен. Мне по силам сделать так, что пики и мечи воинов Джори будут тебе не опасны.
Смит приподнял одну бровь и легко коснулся рукой бластера, чей смертоносный выстрел мог стереть с лица земли целую армию, идущую в наступление, точно спелую пшеницу серпом.
— Я вооружен,— сказал он.
Франга нахмурился.
— Твое оружие не поможет против кинжала, вонзенного в спину. Нет, ты должен сделать все так, как я скажу. У меня имеются на то собственные причины. Ты должен пойти за Ворота.
Холодные, бесцветные глаза Смита на мгновение встретились с непроницаемым взглядом старика, а потом Нордуэст кивнул.
— Это не имеет значения, бластер действует в любых землях. И каков же ваш план?
— Ты должен провести леди Джори через Ворота — те же самые, через которые ты пришел сюда. Но они приведут вас в другую страну, где...— он заколебался,— где имеются силы, расположенные ко мне, а следовательно, и к тебе. Но с твоей стороны будет ошибкой думать, будто вырвать Звездный камень у Джори легко. Она знает множество темных заклинаний.
— А как мы откроем Ворота?
Левая рука Франги поднялась в быстром, диковинном древнем жесте.
— При помощи этого знака — хорошенько его запомни. Вот так, а потом так.
Мозолистая смуглая рука Смита, привыкшая к бластеру, повторила необычное движение.
— Так?
— Да. А еще ты должен выучить заклинание.
Франга произнес какие-то странные, непонятные слова, и Смит неуверенно повторил их, они показались ему самыми диковинными из всех, которые он слышал.
— Хорошо, — кивнув, сказал колдун, и снова с его тонких губ слетели невразумительные звуки, а рука поднялась в воздух, придавая жесту неожиданно четкий ритм.— Когда ты произнесешь заклинание снова, Ворота откроются — как они открываются сейчас для меня.
На них беззвучно опустилась тень, закрыв собой залитый солнцем холм. В самом ее центре образовался более темный овал, и, словно издалека, послышался скрип двери.
— Проведи Джори через Ворота,— прошептал колдун, и в его холодных глазах загорелись злобные огоньки,— и следуй за ней. Тогда ты сможешь схватить Звездный камень, ибо силы в этой... в той, другой стране, станут сражаться на твоей стороне. А здесь, в Джори,— нет. Иди за мной... Что же до коротышки, который самовольно прошел в Ворота мрака...
— Он мой друг,— поспешно перебил его Смит.— Он мне поможет.
— Хмм. Хорошо. В таком случае его жизнь станет залогом твоего успеха. Добудь для меня камень, и мой гнев за его глупое вмешательство не падет на его голову. Но помни: меч моей магии замер у самого твоего горла...
Над закутанным в черное одеяние колдуном сгустилась тень. Его образ замерцал, точно отражение на потревоженной поверхности воды, и он исчез.
— Великий Фарол! — воскликнул Ярол.— Ты мне не объяснишь, что все это значит? Выпей-ка, у тебя такой вид... тебе просто необходимо подкрепиться. Что же до меня...— Он сунул маленький стаканчик в руку Смита и осушил свой собственный,— Если все это сон, надеюсь, что в наших стаканах настоящее спиртное. Будь добр, скажи мне...
Смит откинул назад голову и с удовольствием выпил пани. Коротко он описал ситуацию, но, хотя его слова звучали сдержанно, он не сводил глаз, наполненных нежностью, с теплых, окутанных сладостными ароматами холмов своего родного дома.
— Хмм,— сказал Ярол, когда он замолчал,— и чего мы ждем? Кто знает, может, в том симпатичном замке есть винный погреб.— Он задумчиво слизнул с губ остатки зеленого ликера.— Пошли. Чем раньше мы познакомимся с дамой, тем быстрее она предложит нам выпить.
Они начали спускаться по длинному пологому холму, сминая своими космическими сапогами упругую зеленую траву Земли, а мягкий июньский ветерок ласкал их обожженные на Марсе лица.
Высокие стены Джори появились перед ними до того, как жизнь проснулась в тишине, залитой полуденным солнцем ушедшего столетия. Затем где-то на одном из бастионов что-то крикнул мужчина, и вскоре под грохот копыт и звон кольчуг по подъемному мосту промчались два всадника. Рука Ярола тут же потянулась к бластеру, а на его лице появилась совершенно невинная улыбка. Венерианин всегда особенно сильно становился похож на ангела Рафаэля, когда его палец ложился на спусковой крючок, обещая смерть врагу. Но Смит сжал его плечо, заставляя повременить.
— Еще рано.
Всадники с опущенными забралами мчались прямо на них. На мгновение Смит испугался, что они их затопчут, и его рука легла на бластер, но те натянули поводья и остановились перед ними, и один из них, чьи глаза метали грозные молнии сквозь щели забрала, угрожающе прорычал:
— Эй, кто вы такие?
— Мы чужестранцы,— ответил Смит, сначала не слишком уверенно, а затем более бегло, когда давно забытый язык начал к нему возвращаться.
— Мало кто приходит в Джори с мирными намерениями,— рявкнул мужчина, поглаживая рукоять меча.— И мы здесь не любим чужаков. Может, у вас есть...— В его глазах, наполовину скрытых забралом, вспыхнул алчный огонь.— Золото? Или драгоценные камни?
— Эго решит ваша леди, приятель.— Голос Смита был таким же холодным, как стального цвета глаза, встретившиеся с глазами воина и таившие в себе невысказанную угрозу.— Отведите нас к ней.
Воин поколебался мгновение, и в глазах, прячущихся за забралом, появилось сомнение. Перед ним стоял незнакомец, пришедший пешком, весь в пыли, без меча, значит, безоружный, мимо такого его товарищи из Джори промчатся по дороге и не заметят. Но глаза были... он никогда не видел таких глаз. А в ледяном, резком голосе слышались уверенность и командные интонации. Воин пожал плечами под своими доспехами и сплюнул на землю сквозь щель в шлеме.
— В подземелье Джори всегда найдется местечко еще для одного мерзавца, если ты не понравишься нашей леди,— сказал он, с философским видом пожав плечами,— Следуй за мной.
Ярол, шедший за ним по подъемному мосту, пробормотал:
— Он говорил на каком-то языке, Нордуэст? Или рычал, точно волк?
— Заткнись,— проворчал Смит.— Я пытаюсь думать. Нам нужно приготовить подходящую историю для этой... амазонки.
Они миновали подъемный мост, прошли под решеткой с острыми прутьями и оказались в зале для пиров с высокими потолками и прокопченными дымом стенами. Моргая в полумраке, Смит посмотрел на стоявший на возвышении помост. Джирел восседала во главе огромного Т-образного стола. Ее красные губы блестели от жира, стекавшего с бараньей ноги, с которой она откусывала сочное мясо, ослепительные рыжие волосы, точно пламя, окутывали плечи.
Она посмотрела Смиту в глаза — ясные, бесцветные и холодные, как сталь, и желтые глаза Джори встретились с ними, и возникла вспышка, словно скрестились два клинка. Довольно долго оба молчали, и в их безмолвных взглядах читались сила и неистовство. К Смиту подскочил громадный мастиф — клыки оскалены, из горла рвется яростный рык. Смит, не глядя, нащупал его голову, пес мгновение обнюхивал его руку, а затем позволил ей зарыться в его мех. И тогда Джирел нарушила молчание.
— Тигр... ко мне!
У нее оказался сильный и неожиданно глубокий голос, словно ее переполняли чувства, в которых она не хотела признаваться. Мастиф вернулся к ее стулу и лег на пол, где занялся обглоданной костью. Однако Джирел по-прежнему смотрела в глаза Смиту, и ее щеки начала заливать краска.
— Пьер... Вуазен,— сказала она.— Кто это?
— Я принес вам известие о сокровище,— проговорил Смит прежде, чем они успели ответить,— Меня зовут Смит, и я пришел из... очень далекой страны.
— Смиит,— пробормотала она.— Смиит... И что за сокровище?
— Я буду говорить о нем только с вами,— осторожно ответил он,— Мне известно про золото и драгоценности, которые охраняют воры, но сокровища легко у них отнять. А как мне кажется, жители Джори в этом настоящие мастера.
— C’est vrai. Благодаря удаче, которую нам дарит Звездный камень...— Она замотала и вытерла губы тыльной стороной узкой ладони,— Ты мне врешь? Ты так странно одет, так диковинно говоришь на нашем языке... До сих пор мне удавалось увидеть обман в глазах того, кто пытался накормить меня ложью. Но ты...
Неожиданно и так быстро, что Смит невольно заморгал, она вскочила на одно колено на стол, и в ее руке появился тонкий кинжал, острие которого она прижала к обнаженному смуглому горлу Смита, как раз в том месте, где под загорелой кожей бился пульс. Он наблюдал за ней совершенно спокойно, холодно, даже не вздрогнув.
— Я не могу прочитать твои глаза, Смиит... Смиит... Но если ты мне лжешь...— Острие кинжала проткнуло жесткую кожу.— Если ты лжешь, ты отправишься в подземелье, где я сдеру с тебя кожу — заживо. Ты понял?
Кинжал вернулся на свое место. Что-то мокрое и липкое стекало по шее Нордуэста под кожаным воротником. Кинжал оказался таким острым, что Смит даже не почувствовал, как он вошел в его плоть.
— А зачем мне врать? — холодно спросил он.— Раз я не могу сам забрать сокровище, вы мне поможете. Я пришел за помощью.
Она, не улыбаясь, наклонилась к нему через стол и убрала кинжал в ножны. Ее тело двигалось с поразительной грацией и силой, стройное, точно клинок, когда она опиралась одним коленом о стол посреди разбросанных объедков. В ее желтых глазах застыло сомнение.
— Думаю, все не так просто,— тихо проговорила она.— Ты мне не все сказал. А я еще не забыла вопящего колдуна, который сбежал от моего меча, выкрикивая определенные... угрозы.
Желтые глаза были холодными, точно полярные моря. Наконец она пожала плечами и встала, окинув взглядом длинный стол, за которым мужчины и женщины ели и глазели на представшее их глазам зрелище.
— Отведите его в мои апартаменты,— сказала она двум воинам, которые привели Смита.— Я хочу побольше узнать про это... сокровище.
— Нам остаться, чтобы его охранять?
Губы Джирел искривила презрительная усмешка.
— Разве здесь есть мужчина, который может сравниться со мной в том, что касается владения клинком — да и во всем остальном? — спросила она.— Себя берегите, трусы! Если вы привели его сюда и не получили кинжал в брюхо, значит, я могу спокойно разговаривать с ним в самом сердце крепости Джори. Ну, не стойте с разинутыми ртами. Идите же!
Смит сбросил тяжелую руку, опустившуюся ему на плечо.
— Подождите! — резко проговорил он.— Этот человек пойдет со мной.
Глаза Джирел, в которых загорелся бархатистый, угрожающий огонек остановились на Яроле, оценивая его. Ярол со значением искоса посмотрел на нее.
— Кажется, я сказал, что она сильная девка? — пробормотал он текучими каденциями высокого венерианского языка.— Слушай, а барышни с Минги были совсем не такими роскошными. Я поцелую твои хорошенькие губки, леди, прежде чем вернуться в свое время! Я...
— Что он говорит? Он журчит, точно ручей! — нетерпеливо перебила его Джирел.— Он твой друг? В таком случае заберите обоих, Вуазен.
Апартаменты Джирел находились наверху самой большой башни Джори, в конце винтовой каменной лестницы. Комнаты были с высоким потолком, стены завешены великолепными коврами, на полу лежали мягкие меха. Это место показалось Смиту одновременно чужим и знакомым необычной, радующей сердце привычностью. Их отделяли от его собственного времени пропитанные пылью века, однако этот замок стоял на Земле, был рожден на ней, взлелеян среди зеленых холмов его родной планеты.
— Мне бы не помешал еще глоточек ликера с Минги,— осторожно проговорил Ярол.— Ты видел, как меня разглядывала эта дикая кошка? Черный Фарол, не знаю, что бы я сделал с большей радостью — поцеловал ее или прикончил! Проклятая сучка может воткнуть мне в живот меч просто ради удовольствия.
Смит гортанно рассмеялся.
— Она опасна. Она...
У него за спиной прозвучал уверенный голос Джирел:
— Подожди за дверью, Вуазен. Вполне возможно, что чужеземцы отправятся в подземелье. А коротышка... как тебя зовут?
— Его зовут Ярол,— отрывисто сказал Смит.
— Да, Ярол. Ну, может, нам удастся найти способ сделать тебя намного длиннее, Ярол. Тебе ведь это понравится, не так ли? У нас есть небольшое приспособление — лестница, которую мне подарил граф Терц, когда посетил меня прошлым летом,— а он в подобных вещах настоящий мастер.
— Он не говорит на вашем языке,— перебил ее Смит.
— Не говорит? Ничего удивительного, он выглядит так, будто прибыл сюда из очень далекой страны. Мне еще не приходилось видеть таких, как он.
В ее глазах появилось озадаченное выражение. Она слегка отвернулась от них и принялась играть мечом, лежавшим на столе, и сказала, не поднимая головы:
— Итак, расскажите мне вашу историю. Я слушаю. Я дам вам еще один шанс сохранить жизнь. Если вы мне соврали, уходите прямо сейчас. Никто вас не остановит. Вы чужаки. Вы не знаете Джори — и что такое наша месть.
Она, прищурившись, посмотрела через плечо в глаза Смиту уверенным взглядом, обжигающим, точно вспышка молнии. В ее глазах мерцали адские огни, и против воли Смиту стало не по себе. Ярол, хоть и не понял ни слова, присвистнул сквозь стиснутые зубы. Одно короткое мгновение никто не произнес ни слова. Затем очень тихо в ушах Смита прозвучал голос:
— Звездный камень у нее. Произнеси заклинание Ворот!
Он вздрогнул и огляделся по сторонам. Джирел не шевелилась. Ее желтые глаза дикой львицы задумчиво его разглядывали, и этот взгляд его обжигал. Смит понял, что только он слышал скрипучий, дрожащий голос Франги, отдавший ему приказ. Франга, колдун, шептал ему в ухо сквозь какую-то приоткрытую дверь в бесконечность. Не глядя на Ярола, он произнес на венерианском языке:
— Будь готов, следи за дверью и не выпускай ее наружу.
Выражение лица Джирел изменилось, она резко отвернулась от стола, и ее брови превратились в прямую, угрожающую линию.
— Что ты бормочешь? Какой дьявольский обман вы задумали?
Смит не обратил на нее ни малейшего внимания. Почти против воли его левая рука начала проделывать быстрые, странные движения. Слова на необычном языке, которым научил его Франга, слетали с его губ, словно это был его родной язык. Его со всех сторон окружала магия, которая управляла его руками и губами.
В желтых глазах Джирел вспыхнула тревога, и с губ сорвалось ругательство, когда она бросилась вперед, сжимая в кулаке меч, с которым мгновение назад играла. Ярол ухмыльнулся. В его руке оказался бластер, и ослепительно белая вспышка обжигающего пламени подожгла ковер у ног Джирел. Она закрыта рот на полуслове, резко подпрыгнула и, развернувшись, бросилась назад, охваченная ужасом перед этим адским огнем. У нее за спиной распахнулась дверь, и внутрь ворвались мужчины в кольчугах, они кричали, вытаскивая на бегу мечи.
И тут на комнату, где воцарился хаос, начала опускаться тень. Легкая, точно взмах крыльев ангела, она затмила пронизанный солнцем свет, и луч из бластера Ярола разрезал ослепительным сиянием сгущающийся мрак. Словно в окутанном туманом зеркале, Смит увидел, что воины у двери отшатнулись, широко раскрыли рты и выронили мечи из рук. Он едва обратил на них внимание, ибо на дальней стене, где мгновение назад было высокое узкое окно, выходившее на зеленые холмы Земли и залитое солнцем, появилась дверь. Очень медленно и тихо она начала открываться, а за ее порогом лежал бесконечный мрак.
— Hai-s’lelei, Смит! — предупредил Ярол, и Нордуэст резко отскочил назад, почувствовав, как острие меча вонзилось ему в плечо.
Джирел с проклятием метнулась вперед, а ее рука, держащая меч, и само оружие превратились в одну прямую линию. В полумраке пошевелилась рука Ярола с бластером, и тут же ярко вспыхнул белый тонкий луч. Меч Джирел зашипел в воздухе, ослепительно засиял и пролился на каменный пол дождем раскаленных капель. Она по инерции продолжала двигаться вперед, сжимая в руке рукоять с куском искореженной стали, налетела на Смита и попыталась вонзить остатки своего оружия в его широкую грудь.
Он крепко обхватил руками извивающуюся фурию, выкрикивавшую дикие проклятия и сражавшуюся с ним, точно разъяренная тигрица. Смит ухмыльнулся и сжал руки сильнее, она задохнулась, и он почувствовал под пальцами ее ребра.
А в следующее мгновение у него закружилась голова, он смутно понял, что девушка с силой обхватила его руками за шею, ибо комната вдруг покачнулась, опрокинулась и начала вращаться, словно вокруг гигантской оси — или будто под ним раскрыли свою пасть черные глубины Ворот. Он не знал, и ему не дано было понять, что произошло в этот нереальный момент, когда законы природы нарушила диковинная, чужая магия. Пол у него под ногами больше не был твердым и надежным. Он видел, как Ярол, извиваясь, точно изящный маленький кот, споткнулся и упал в неизвестность, выставив перед собой руку с бластером. Он и сам летел вниз, в пропасть, наполненную мраком, прижимая к себе испуганную девушку, за спиной которой развевались на ветру длинные рыжие волосы.
Их со всех сторон окружали звезды, они медленно падали сквозь них, а воздух плясал и слепил глаза. Смит успел сделать вдох и напрячь мышцы бедра, на котором висел бластер, почувствовав его успокаивающий вес, прежде чем их приняла в свои мягкие объятия рыхлая земля. Они падали, точно в кошмарном сне, медленно и легко, не встречая на своем пути препятствий, и оказались на странной, тусклой земле за Воротами.
Ярол приземлился на ноги грациозно, точно кот, продолжая сжимать в руке бластер и готовый стрелять в темноте, озаренной звездами. Смит, которому мешала перепуганная насмерть Джирел, медленно, словно в кошмарном сне, опустился на пружинистую землю, чуть подбросившую его вверх. От удара остатки меча вылетели из руки девушки, и он отшвырнул его в слепящее мерцание усыпанного звездами мрака, а потом помог ей подняться.
Впервые за все время Джирел выглядела подавленной. Она испытала потрясение, когда ее меч расплавил адский огонь прямо у нее в руке, потом ее грубо схватили, мир устроил дикую пляску, и она начала падать в бесконечность — все это на время заставило ее забыть о насилии и ярости. Она стояла, раскрыв рот, задыхаясь и с изумлением глядя в невероятный мрак, усеянный звездами.
Повсюду, насколько хватало глаз, туманный звездный покров мерцал в сумеречном воздухе, крошечные точечки света плясали вокруг них, словно им подмигивали тысячи светлячков. Наполовину ослепленные диковинным неровным сиянием, они не видели знакомых очертаний холмов и долин, ощущая лишь пружинящую землю у себя под ногами и звезды.
Неподалеку в мерцающем воздухе возникло движение, и Джирел зарычала, когда появился Франга в своем черном одеянии, словно раздвигая руками звезды, яркие точки которых тянулись за ним сверкающим шлейфом. Его морщинистое лицо озарила улыбка, когда он увидел еще не пришедшую в себя троицу.
— Так ты ее поймал! — проскрипел он.— Ну и чего ты ждешь? Забери камень! Он у нее с собой.
Серые глаза Смита встретились с глазами колдуна, минуя мерцание звезд, и он поджал губы. Здесь что-то было не так. Он безошибочно почувствовал в воздухе шепот опасности. С какой стати Франга привел их сюда, если проблема состоит лишь в том, чтобы отобрать драгоценный камень у женщины? Нет, наверняка имелась и другая причина, по которой они оказались в этом осененном звездами мраке. Кажется, Франга говорил, будто силы этого места расположены к нему? Может, среди звезд живет какой-то темный безымянный бог?
Глаза колдуна уставились на Джирел, обещая смерть, и неожиданно Смит понял часть головоломки. Она должна умереть, когда камень больше не будет ее защищать. Едва камень окажется в руках Франги, он сможет ей отомстить, и ничто ему не помешает. Здесь она одна и беззащитна, а пламя ненависти, пылавшее в глазах колдуна, погасит только ее алая кровь.
Смит снова взглянул на Джирел, побледневшую и потрясенную, еще не пришедшую в себя после пережитого ужаса, но не сдавшуюся и тихонько рычавшую на колдуна, и ее несгибаемая сила наполнила его сердце сочувствием, как не наполнила бы никакая слабость. Он вдруг понял, что не сможет отдать ее на милость Франги. Смена декораций изменила и их отношения, и трое смертных — он сомневался, что Франга до конца человек,— стояли вместе против Франги, его злобы и магии. Нет, он не мог предать Джирел.
Смит метнул в сторону Ярола взгляд, содержавший предупреждение не менее ясное, чем если бы он произнес его вслух. Маленький венерианин вздрогнул и напрягся, и оба мужчины одновременно привычным движением положили руки на бластеры.
— Верни нас в Джори, и я добуду для тебя камень. Здесь я этого делать не буду,— сказал Смит.
Черный взгляд, обещающий смерть, переместился с Джирел на Смита, окатив его волной ненависти.
— Забери у нее камень. Сейчас! Или умри!
Приглушенный звук, похожий на рычание разъяренного зверя, остановил руку Смита, двигавшуюся к бластеру. Неожиданно Джирел сорвалась с места и промчалась мимо него, ее развевающиеся рыжие волосы были усыпаны сияющими звездами, она выставила вперед руки, словно превратившиеся в когти, и метнулась к колдуну. Ярость победила ужас, и, выкрикивая солдатские проклятия, она набросилась на него.
Франга отшатнулся, его рука сделала какое-то сложное движение, между ним и разъяренной Джирел звездный свет уплотнился и превратился в нечто похожее на толстое стекло. Джирел налетела на препятствие, и ее отбросило назад, словно она наткнулась на каменную стену. Серебристая дымка барьера рассеялась, когда она отскочила, задыхаясь от ярости, и Франга пронзительно рассмеялся.
— Я в своем доме, мегера,— заявил он, обращаясь к ней.— Здесь я не боюсь ни тебя и никого из людей. Противиться мне равносильно смерти, кровавой смерти. Отдай мне камень.
— Я разорву тебя в клочья голыми руками,— выкрикнула Джори.— Я выцарапаю тебе глаза, дьявол! Ха, ты боишься меня даже здесь! Выходи сюда, из-под защиты своих бастионов, и я тебя прикончу.
— Отдай мне камень,— спокойно проговорил колдун.
— Верни нас всех в Джори, и, думаю, она пообещает отдать его тебе.
Смит со значением посмотрел в мечущие молнии желтые глаза Джирел, но она, пожав плечами, отмахнулась от его совета.
— Никогда! Ну... погоди!
Она метнулась к Яролу и, когда он испуганно отшатнулся от нее, с опаской поглядывая на острые ногти, сорвала с его ремня маленький кинжал, который он всегда носил с собой. Джирел приставила его к своей высокой груди и рассмеялась в лицо Франге.
— Ну, убей меня, если сможешь! — насмешливо выкрикнула она, и на ее лице застыл вызов.— Сделай хоть один шаг ко мне, чтобы меня убить, и я сама это сделаю. И тогда ты навсегда потеряешь камень.
Франга прикусил губу, глядя на нее сквозь звездную дымку, в его глазах полыхала ярость. Он знал, что она без колебаний сделает то, что обещала. Она выполнит свою угрозу и...
— Камень лишится своего могущества, если не забрать его силой или не отдать добровольно. Взятый с трупа самоубийцы, он станет бесполезным для кого бы то ни было. Давай заключим сделку, Джирел.
— Никаких сделок! Ты отпустишь меня или потеряешь камень навсегда.
Франга перевел гневный взгляд на Смита.
— Я в любом случае потеряю камень, как только она окажется дома. Джори скорее умрет, чем отдаст его мне, она и здесь умрет, чтобы он мне не достался. Эй ты! Выполняй свое обещание, добудь для меня Звездный камень!
Смит пожал плечами.
— Твое вмешательство все испортило. Я уже ничего не могу сделать.
Злобные черные глаза долго вглядывались в его стальные глаза, затем он перевел взгляд на Ярола. Оба мужчины стояли на пружинящей земле, расставив нош, тела напряжены — привычная, уверенная поза стрелка,— руки легко касаются бластеров, глаза, сулящие врагу смерть, спокойны. Они были очень опасными людьми, и Смит понял, что даже здесь Франга не хочет рисковать с незнакомым ему оружием. У них за спиной Джирел рычала, точно разъяренная кошка, невольно сжимая и разжимая руки. Неожиданно колдун пожал плечами.
— Тогда оставайтесь здесь, где вы сгинете сами! — рявкнул он, взмахнув своим плащом так, что звезды окружили его ослепительным водопадом.— Оставайтесь здесь, голод и жажда заставят вас сдаться. Я больше не намерен с вами торговаться.
Неожиданный поток звездного тумана ослепил их на мгновение, а когда их глаза снова стали видеть, оказалось, что колдун исчез. Они в недоумении смотрели друг на друга сквозь плывущие звезды.
— И что теперь? — спросил Ярол.— Шор, я бы с удовольствием чего-нибудь выпил! И зачем только он сказал про жажду?
Смит моргал, оглядываясь по сторонам, всматриваясь в водоворот ослепительных огней. Он понял, что не знает, как быть дальше. У колдуна имелись все преимущества в этом тусклом и одновременно слепящем мире, где правил его бог.
— Ну и что мы теряем? — пожав плечами, сказал он наконец.— Ясно, он с нами еще не закончил, но мы пока ничего не можем сделать. Я за то, чтобы изучить обстановку.
Ярол с сомнением посмотрел на усеянный звездами мрак.
— Хуже не будет,— заявил он.
— Comment? — спросила Джирел, с подозрением переводя взгляд с одного на другого.
— Мы собираемся изучить это местечко,— пояснил Смит.— Мы думаем, Франга что-то задумал. С нашей стороны глупо оставаться здесь и ждать его возвращения. Мы... о, подождите!
Он невольно прищелкнул пальцами и повернулся к своим удивленным спутникам. На его лице тоже было написано изумление. Ворота! Он знал заклинание, которое их открывает,— его научил Франга. Почему бы не произнести его прямо сейчас и посмотреть, что произойдет? Смит сделал глубокий вдох, открыл рот... и замер, ибо слова, которые он знал мгновение назад, исчезли из его памяти. Он неуверенно поднял руку, чтобы сотворить сложное заклинание, пытаясь ухватить исчезнувшее воспоминание, словно мог вырвать его из усыпанного звездами воздуха. Ничего. В его памяти не осталось даже намека на прежнее знание. Магия Франги действовала безотказно.
— Ты спятил? — спросил Ярол, удивленно глядя на своего растерянного товарища, и Смит печально ухмыльнулся.
— Мне показалось, у меня есть отличная идея,— сказал он.— Но ничего не вышло. Пошли.
Идти по пружинящей земле оказалось очень непросто. Они постоянно натыкались друг на друга, поносили на самых разных языках темноту, сквозь которую шли, и неуверенность, заставлявшую их отчаянно вглядываться в пронизанную точками света темноту.
Именно Джирел первая заметила на земле нечто высохшее и коричневое. На самом деле она споткнулась о превратившееся в мумию тело, лежащее, скорчившись, на боку так, что костлявые колени почти касались лишенного плоти лба. Смит повернулся, услышав, как она тихонько вскрикнула, увидел, что ее испугало, и наклонился, чтобы на него взглянуть.
Зрелище было не из приятных. Кожа, плотно обтягивающая костлявое тело, стала сухой, точно пергамент, и отвратительно грубой на ощупь, будто шкуру громадной ящерицы натянули на скелет человека. Лицо было спрятано, но руки походили на когти, белые в тех местах, где с них была сорвана кожа. Клочья желтых волос украшали сморщенный череп.
— Слушай, пойдем,— нетерпеливо позвал его Ярол.— Уж он-то нам ничем не поможет, да и вреда не причинит.
Смит не стал с ним спорить и молча повернулся. Однако, инстинкт — тихий звоночек, предупреждающий об опасности, звучащий в голове каждого опытного космического странника,— заставил его снова повернуться к телу. Его положение изменилось, голова была приподнята, и странное существо уставилось на него остекленевшими, раздутыми глазами.
Он мертв. Смит это знал, он был уверен. Лицо представляло собой коричневую маску, отдаленно похожую на морду собаки, а нос, хоть и изъеденный в некоторых местах, выступал вперед, пугающе напоминая морду животного.
Конечности ужасного существа медленно шевелились и подергивались, и уродливое, похожее на скелет тело поднялось. Оно двинулось вперед среди кружащихся в вихре звезд, и Смит инстинктивно отшатнулся от него. В нем было что-то невыразимо жалкое, несмотря на жуткий голод, написанный на морде и толкавший его вперед, и Смиту стало не по себе. Джирел вскрикнула от отвращения, но взяла себя в руки.
— Нужно убираться отсюда, — хрипло проговорил Смит.
Ярол пару мгновений молчал, а потом пробормотал:
— Он тут не один такой, Нордуэст. Смотри.
Судя по всему, скрываясь в дымке, которая окутывала землю, мерзкие существа вот уже несколько минут медленно их окружали. Они наступали, окутанные звездным покровом, двигаясь с ужасающей неспешностью, но ни один из них не выпрямился в полный рост. Они были со всех сторон, а пляшущие яркие точки создавали ощущение сюрреалистичного кошмара, делая их похожими на высеченных из мрамора горгулий, прячущихся в тумане.
По большей части они ползли на четвереньках, и их выпученные глаза слепо пялились на троих людей с коричневых лиц, похожих на черепа. Смиту казалось, что все они слепы, ибо их глаза были белыми и лишенными зрачков. Ничто, кроме жуткого голода, который волнами окутывал мерзкие существа, не имело ничего общего с живой плотью, вызывая еще большее отвращение тем, что гниющие челюсти и высохшие животы никогда не удовлетворятся естественной пищей.
Уродливые носы некоторых из них шевелились и подергивались, и Смит вдруг понял, что их привел сюда инстинкт. Судя по всему, они охотились, полагаясь на свое обоняние. Они медленно сужали круг, и трое людей, стараясь оказаться как можно дальше от медленно наступающих с мерзким шуршанием чудовищ, стояли совсем близко, прижимаясь друг к другу плечами. Смит почувствовал, как девушку передернуло от отвращения, а в следующее мгновение она искоса посмотрела на него, рассердившись на себя за то, что выдала свою слабость.
Он медленно, неуверенно достал свой бластер. В том, чтобы стрелять в этих уже и без того мертвых существ, было что-то неправильное. Но они подходили все ближе, а от мысли, что ему придется коснуться отвратительных коричневых тел, ему стало так мерзко, что его палец нажал на курок почти непроизвольно.
Одно из приближающихся существ повалилось на землю, лишившись левой руки, но тут же восстановило равновесие и поползло вперед боком, точно краб, оставив у себя за спиной оторванную руку, пальцы которой продолжали конвульсивно сжиматься и разжиматься. Чудовище не произнесло ни звука, и Смит не видел крови.
— Шор! — выдохнул Ярол.— Они что, не могут умереть?
Бластер прыгал у него в руке. Голова ближайшего к нему существа превратилась в черный шар, но, судя по всему, оно не испытало никакой боли и продолжало медленно ползти вперед, а нимб из звезд окружал остатки его головы.
— Ярол! — крикнул Смит.— Двойная мощность! Давай проложим среди них тропинку. Иди за нами, Джирел.
Не дожидаясь ответа, он перевел рычаг на бластере и направил в темноту ослепительный луч.
Танец звезд стал стремительнее, словно они вдруг забеспокоились, и Смит почувствовал в их движении неуловимую угрозу. Словно нечто крепко спавшее вдруг проснулось, чтобы встретить незваных гостей, явившихся в эту необычную страну. Ничего не произошло; звезды умчались прочь от обжигающего луча, однако чудовища не обратили на него ни малейшего внимания, несмотря на то что он превращал их в обуглившиеся куски. Орда сухих, мерзко шуршащих тел продолжала наступать, они попадали в смертоносный луч и валились под ноги троих людей, извивались, и дергались, и ползли дальше с неистребимым упорством, таким отвратительным, что его нельзя было назвать жизнью.
Ярол, Смит и Джирел шагали вперед по рассыпающимся в прах почерневшим останкам, которые продолжали шевелиться и ползти вперед, а их кости громко хрустели под ногами людей. Два луча тихонько шипели, прокладывая дорогу среди тел. Джирел задумчиво смотрела на широкую спину Смита и даже один раз коснулась рукой кинжала Ярола, который висел у нее на поясе. Но не сделала ни одного враждебного движения.
В конце концов им удалось вырваться из круга сморщенных коричневых чудовищ, хотя, пока звездный туман не сгустился окончательно, Смит видел, что орда жутких существ медленно и неуклонно ползет за ними. А звезды продолжали исполнять свой танец, вращаясь по странным орбитам, и казалось, будто они наблюдают за людьми с отстраненным и насмешливым весельем.
Временами туманное сияние сгущалось вокруг них, и они не видели лиц друг друга; а порой дымка рассеивалась, и их глазам представали длинные коридоры пустоты, которые тянулись сквозь звезды. Наконец в одном из таких проходов, вдалеке, они увидели холм и пошли в ту сторону в надежде найти там спасение.
Земля у них под ногами постепенно становилась более твердой, а когда они приблизились к своей цели, оказалось, что они идут по черному неровному камню, взбираясь все выше на окутанную звездами гору. Здесь снова звезды окружили их плотным покрывалом, и они уже ничего не видели вокруг себя, но продолжали слепо брести вверх по неровному склону, цепляясь пальцами за камни и помогая друг другу перебираться с уступа на уступ.
Смита, поднимавшегося по крутому склону, вдруг охватила такая безумная жажда исследования, что все мысли об опасности отступили на задний план. Что ждет их впереди, какие немыслимые высоты прячутся среди звезд, какие земли лежат за горой? Ему не суждено было это узнать ни сейчас и никогда.
С каждым шагом склон становился более крутым и неровным. Но им ничего не оставалось, как из последних сил ползти вверх. Когда Смит прислонился спиной к выступу и выпрямился во весь рост, поддерживая Ярола, ноги которого скользили на гладких камнях, его руки наткнулись на странное твердое препятствие в усеянном звездами тумане над головой. Желая понять, что ждет их впереди, и помочь Яролу добраться до относительно безопасного места, он не обратил на это внимания, пока препятствие не уплотнилось до такой степени, что он уже не мог пошевелить руками.
И тут память подсказала ему ответ на эту загадку, и Смит сразу с ужасом понял, что происходит. Он вспомнил стену, выросшую между Франгой и Джирел, и тут же попытался отдернуть руки, но было уже поздно, и туман, словно стальные наручники, сковал его запястья. Он некоторое время сражался, отчаянно пытаясь вырваться, так что на лбу выступили жилы, а в ушах стучала кровь. Потом он расслабился, прислонившись к камню, и, не обращая внимания на боль, вытянулся во весь рост, почти повиснув на попавших в ловушку руках, и принялся оглядываться в сумеречном воздухе в поисках Франги.
Смит вдруг с тоской понял, что опасность находилась от них не дальше, чем они друг от друга. Судя по всему, невидимый Франга шел рядом с ними, дожидаясь мгновения, когда они уберут руки как можно дальше от своего оружия, чтобы заковать их в наручники прежде, чем они смогут выстрелить. Итак, он их поймал.
Откуда-то сверху, приглушенный звездным туманом, доносился голос Ярола, который страстно поминал богов и демонов. Смит услышал скрежет ботинок о камень и понял, что маленький венерианин тоже сражается с путами, удерживающими его руки. Он сам стоял, прислонившись спиной к скале и вытянув вверх руки, лицом к пропасти, опираясь ногами на длинный поднимающийся уступ.
Он видел спину Джирел, которая ждала внизу, когда они крикнут, что добрались до следующего уступа.
— Джирел! — тихо позвал он и, встретившись с ней глазами, улыбнулся кривой, грустной улыбкой.
— Ну что?
Она оказалась рядом, прежде чем он успел ответить, и в ее желтых глазах огнем вспыхнул гнев, когда она увидела, что произошло.
— Замечательно! Вот что бывает, когда имеешь дело с колдунами! Ну и виси тут, пока не сгниешь.
— Хе! — послышался за ее спиной ехидный смешок.— Именно так и будет, Джирел, если он не выполнит мой приказ.
Франга, шаркая ногами, поднялся вверх по склону, появившись из звездного полога, точно из густого тумана, и окинув злобным взглядом попавших в плен мужчин. Сверху доносился голос Ярола, который выкрикивал самые жуткие венерианские ругательства, призывая страшные кары на голову колдуна, не понимавшего ни единого его слова.
Джирел поддержала его на французском, а потом решительно повернулась к колдуну. Он криво ухмыльнулся и, размахивая руками, отошел на пару шагов назад. Тут же между ними снова возник плотный облачный барьер, через который послышался ликующий голос Франги, обращавшийся к Смиту:
— Ну, ты готов выполнить условия нашей сделки и забрать камень у Джирел?
Смит прижался головой к скале и устало проговорил:
— Сначала верни нас в Джори.
Колдун взглянул на него, и в его глазах горела ярость, смешанная с изумлением, и Смит наконец понял, почему он привел их сюда. Франга не собирался выполнять заключенный с ним договор и заплатить ему, как он обещал, как не собирался выпустить отсюда всех троих живыми. Как только он получит камень, он прикончит их каким-то неизвестным им способом, и их кости будут гнить до самого Судного дня у окутанного черным мраком подножия горы. Единственная надежда на спасение была в том, что Франте необходимо заключить с ними сделку, без которой ему не получить Звездный камень. Он закрыл рот и повел плечами, чтобы немного облегчить боль в руках. Он чувствовал тяжесть бластера на боку и испытывал почти непереносимую муку оттого, что не мог до него дотянуться.
— Мне кажется, я могу заставить тебя передумать,— заявил Франга.
Его руки за барьером загадочно задвигались, между ним и Смитом заплясали звезды, словно стая светлячков, и тут же направились к нему с такой головокружительной, слепящей глаза скоростью, что уследить за ними было невозможно. А в следующее мгновение они превратились в потоки пламени. Оно окружило его и коснулось его щеки.
Смит невольно вздрогнул и постарался отодвинуться подальше от огня, ибо он был таким обжигающим и так жалил кожу, что не мог сравниться даже с лучом бластера. Он услышал, как наверху вскрикнул Ярол, и понял, что огонь добрался и до него. Смит сжал зубы и уставился сквозь мечущееся пламя на колдуна своими бледными, беспощадными глазами. Огонь окружил его со всех сторон, касаясь тела тысячью крошечных язычков, и каждое его прикосновение причиняло такую страшную боль, что вскоре ему начало казаться, будто каждый дюйм его тела охвачен мучительной агонией.
Сквозь слепящую боль и мерцание огня до него донесся скрипучий голос Франги:
— Ты выполнишь мою волю?
Смит упрямо покачал головой, мучительно сражаясь с болью и цепляясь за отчаянную надежду — единственное, что ему осталось: до тех пор, пока Франга не получит Звездный камень, он не посмеет его убить. Смиту и раньше приходилось испытывать боль, и он знал, что сможет ее терпеть до тех пор, пока Франга не согласится заключить с ним сделку. И Яролу тоже придется пройти через это испытание. Венерианин не выносил боли и быстро терял сознание. Смит надеялся, что этот момент нескоро наступит.
— Нет,— сказал он сквозь стиснутые зубы и прижался головой к скале, чувствуя, как пот течет по лбу, когда мимо проносятся обжигающие потоки пламени, наполняя его тело мучительной болью.
Франга коротко, жестко рассмеялся и махнул одной рукой. Перед глазами Смита звездный водоворот начал вспыхивать, точно отраженный от клинков тысячи ножей. Если раньше они пылали пламенем, теперь они были такими яркими, что ослепили его, и он был не в силах уследить за ними взглядом. Глубинная, обжигающая мука окатила его, и налетевший на него ураган боли изгнал все мысли о Франте, Джирел или Яроле. Он мог думать только о своем несчастном, страдающем теле. Он не осознавал, что изо всех сил сжал кулаки, а его скулы свело судорогой, когда он из последних сил пытался сдержать крик, рвавшийся из-за стиснутых зубов. Мир превратился в преисподнюю, наполненную невыносимым страданием, которое унесло его на своих раскаленных добела крыльях в глубины сияющего забвения. Смит не почувствовал, как у него подогнулись колени и он повис на запястьях.
Джирел наблюдала за мучениями Смита со смешанными чувствами. Она видела, как звезды превратились в пламя, окружившее ее врага. Она ликовала, презрение и ярость наполнили ее. Однако почему-то она, прежде множество раз спокойно наблюдавшая за пытками, вдруг почувствовала странную, обжигающую слабость, которая заполнила ее, когда звезды превратились в языки пламени и она увидела капли пота на лбу Смита и его сжатые кулаки.
А потом, когда ненавистный голос Франги потребовал, чтобы он силой отобрал у нее камень, она невольно напряглась, приготовившись к сражению, и вдруг услышала исполненный боли, но твердый голос Смита, который сказал: «Нет». Она смотрела на него в изумлении, пытаясь понять, что им движет. И невольное восхищение окрасило в новые тона ее презрение. Джирел была настоящим знатоком пыток, но не могла вспомнить ни одного мужчины, который выносил бы их более решительно и твердо, чем Смит. Да и Ярол, скрытый от нее звездным туманом, не издавал ни единого звука, несмотря на то что пламя добралось и до него.
А потом она увидела, как измученное тело Смита расслабилось, длинные ноги подогнулись и он повис на каменной стене на скованных руках. Неожиданно ее затопили сострадание и яростное возмущение, и она вдруг ощутила его боль. Не заметив, как это случилось, она обнаружила, что колотит сжатыми кулаками в барьер, разделивший их с Франгой, и услышала собственный голос:
— Прекрати это! Прекрати! Отпусти его. Я отдам тебе Звездный камень!
На дне пропитанного обжигающей болью забытья, Смит услышал ее высокий, страстный крик, и он вернул его к пониманию того, что за пределами его страданий существует другой мир. С невероятным усилием он поднял голову, нашел опору на скалистом уступе и заставил себя вернуться в сознание и к слепящей боли. Он крикнул хриплым голосом, будто вопил во время пытки и сорвал его:
— Джирел! Джирел, не будь дурой, не делай этого! Он нас всех убьет! Джирел!
Возможно, она его услышала, но не подала виду. Она обеими руками пыталась расстегнуть тунику из замши, стянутую застежкой у шеи, а Франга, уничтожив барьер, нетерпеливо потянулся к ней, выставив вперед руки с пальцами, похожими на когти.
— Не делай... Джирел, не делай этого! — в отчаянии крикнул Смит сквозь сияние пламени, когда она расстегнула тунику и неожиданно на ее руке вспыхнул ослепительный Звездный камень.
Глядя на него, Смит на мгновение забыл о боли. Франга наклонился вперед, затаив дыхание и не сводя глаз с великолепного камня. В этом диковинном сумеречном месте воцарилась гробовая тишина, и только Звездный камень озарял своим сиянием мрак, а его холодный, неподвижный свет горел на ладони Джирел, словно кусок замерзшего огня. Посмотрев на него, она снова увидела сквозь его прозрачную поверхность свои исказившиеся пальцы и странные мечущиеся вспышки, будто в глубине камня шевелились тени.
На мгновение ей показалось, что под его гладкой, холодной поверхностью, которой касаются ее руки, поселилась Вселенная, огромная, словно небеса. Видимо, она заглянула слишком глубоко в бесконечность, сквозь безмолвие которой двигалось нечто, заполнившее ее от края до края, ибо у нее неожиданно закружилась голова. Неужели она держит в руках целый мир, такой же огромный, как сама Вселенная, несмотря на то что он умещается на ее маленькой ладони? И разве нет в этом безбрежном сияющем месте жителя, двигающаяся тень которого...
— Джирел! — Охрипший от боли голос Смита вывел ее из оцепенения.
Она подняла голову и двинулась к нему, едва различимая в вихре его боли, держа камень на ладони, словно фонарик.
— Не... не делай этого! — взмолился Смит, с отчаянием цепляясь за ускользающее под ударами жалящего пламени сознание.
— Освободи его! — велела она Франге, чувствуя, как невольно сжимается горло при виде боли, исказившей покрытое шрамами лицо Смита.
— Ты добровольно отдашь мне камень? — Колдун хищными глазами пожирал камень у нее в руке.
— Да... да, только освободи его!
Смит задохнулся от отчаяния, когда увидел, что она протянула колдуну камень. Он знал, что любой ценой должен помешать Франге им завладеть, но в его пропитанном болью сознании возникла только одна идея. Он не задумался над тем, как это им поможет, но, повиснув на скованных руках, оттолкнулся ногами, бросил свое длинное тело сквозь горящие звезды и выбил камень из протянутой руки Джирел.
Она вскрикнула, а Франга завопил тонким, пронзительным голосом, полным ужаса, когда Звездный камень вылетел из руки Джирел и ударился о неровную поверхность скалы. Раздался треск, похожий на звон бьющегося стекла, а потом...
Потом светлая радость возникла на их лицах, словно пламя, жившее внутри камня, начало изливаться из разрушенной темницы. Его великолепие поглотило мерцающие звезды, тусклый свет вспыхнул, стал ярче, и весь склон горы залило спокойное, неподвижное сияние, которое мгновение назад было заключено в глубинах Звездного камня.
Франга что-то быстро бормотал и размахивал руками, пытаясь произнести заклинание, выкрикивал скрипучим голосом слова, бессильные вызвать магию. У него ничего не получалось, словно его могущество исчезло вместе с погасшими звездами и мраком, и он стоял беззащитный в сиянии этого чужого света.
Смит почти ничего не замечал вокруг себя. Когда его окружило ослепительное сияние, пламя исчезло, а вместе с ним и мучительная боль; наступившее облегчение было таким всепоглощающим, что, когда его руки освободились от пут, он из последних сил прислонился к скале, стараясь не впасть в забытье.
У него над головой послышался треск и шорох, и к его ногам соскользнул Ярол, по-прежнему находившийся без сознания и потому совершенно спокойный. В наступившей тишине Смит медленно делал глубокие вдохи, собираясь с силами, а Ярол пошевелился, приходя в себя. Франга и Джирел оглядывались по сторонам в захватывающем все больше и больше пространства свете Звездного камня.
Затем мимо них пронеслось нечто, имя которому могло быть только «тень света» — более глубокое сияние в великолепии бледного дня. Смит обнаружил, что он смотрит прямо в его пылающее сердце, но оно его не слепит, хотя он сумел различить лишь смутные очертания существа, висящего над ними,— не имеющего ничего общего с человеком, совершенно чуждого, но не жуткого и не угрожающего. Его присутствие было таким же реальным, как пламя,— и таким же нереальным.
И каким-то непостижимым образом он почувствовал на себе холодный, беспристрастный взгляд, отчужденный и изучающий, который, казалось, проник в самые потаенные глубины его сознания и души. Он изо всех сил вглядывался в сердцевину белого сияния, пытаясь понять, что за существо его рассматривает. Оно походило на грациозно изогнутого моллюска, а с другой стороны, Смит понимал, что его глаза не в состоянии до конца осознать и оценить неземные спирали и завитки, говорившие о какой-то фантастической, неевклидовой системе чужой геометрии. Однако он смог увидеть красоту диковинного существа, и его охватило глубокое благоговение и невероятное восхищение перед этим чудом.
Франга завопил тонко и хрипло и упал на колени, чтобы спрятать глаза от его неземного великолепия. Воздух задрожал, и вместе с ним задрожала сияющая тень, и в головах троих людей пронеслась мысль, не облеченная в слова.
— Мы благодарны за Наше освобождение,— прозвучали слова в их сознании, сказанные голосом глубоким и спокойным и одновременно сияющим, точно свет, вызвавший его к жизни.— Мы, кого сильная магия заключила в темницу Звездного камня многие века назад, выполним одно ваше желание, прежде чем вернемся в Наш дом. Назовите его Нам.
— О, верни нас домой! — с трудом проговорила Джирел, прежде чем Смит успел хоть что-то сказать.— Забери нас из этого ужасного места и отправь домой!
Мгновенно сияющая тень обволокла их и, ослепив, пронеслась у них над головами. Гора исчезла где-то внизу, а ослепительный свет умчался вбок, в пустоту, словно вокруг них раздвинулись стены пространства и времени.
Смит услышал вопль отчаяния, который издал Франга, увидел, как мимо пронеслось лицо Джирел, и даже успел заметить в ее глазах какие-то невысказанные слова; ее рыжие волосы, точно огненное знамя, устремились вслед за ней. А потом ослепительное сияние вокруг него превратилось в тусклые стальные стены, и он почувствовал щекой холодное прикосновение их гладкой поверхности.
Он с трудом поднял голову и молча посмотрел в глаза Яролу, сидевшему напротив него в марсианской таверне, которую они покинули века назад. Венерианин так же молча заглянул ему в глаза.
Затем Ярол откинулся на спинку стула и крикнул:
— Марнак! Ликера! Быстро!
Потом он повернулся и начал хохотать, сначала тихонько, а потом как безумный.
Смит вцепился в стакан с сегиром, который оттолкнул от себя, когда поднялся со своего места — в далеком прошлом. Он откинул голову и сделал глоток, поднеся ко рту стакан быстрым, не очень уверенным движением руки, а потом закрыл глаза, когда знакомое тепло согрело его изнутри. За закрытыми веками пронеслось воспоминание о тонком, бледном лице с сияющими глазами, наполненными неожиданно сильным, необъяснимым чувством, которого ему уже никогда не суждено понять. А еще он вспомнил медно-рыжие волосы, словно знамя развевающиеся у нее за спиной. И лицо девушки, умершей две тысячи лет назад, в миллионах световых лет отсюда, девушки, чей прах уже давно развеяли земные ветры.
Смит пожал плечами и осушил свой стакан.
notes
