Глава девятнадцатая
Одинаковые шарфы
Сказать, что деревня просто сошла с ума от возбуждения, когда тела двух жертв, мужчины и женщины, легли бок о бок в огромном бальном зале Чейни-Корт, — значило жестоко преуменьшить то, что творилось в Хэмптоне. Селяне буквально обезумели, когда до них долетели эти вести (а такие вести всегда расходятся быстро). Когда же стало известно, что в Чейни-Корт через день или два состоится дознание, то слово «сумасшедший» даже близко перестало описывать состояние многих местных жителей.
Сам Клик только улыбался, когда до него долетали сплетни и слухи.
Револьвер был найден рядом с телом убитого мужчины, так удачно изображавшего благородную мисс Чейни, представляете? И… что? Нет, это невозможно! Мистер Икс и мистер Зет прошептали, что точно такой же револьвер был собственностью самого сэра Эдгара? Это уже чересчур, в такое невозможно поверить, об этом даже подумать страшно! Тот самый маленький мастер Эдгар, который рос у всех на глазах, лепетал что-то своей няньке на дорожках деревни и завоевал все сердца своими милыми манерами… Поверить, что этот ребенок вырос и стал убийцей? Сама мысль об этом нелепа!
Когда в конце концов наступил день дознания, весь Хэмптон вышел из берегов и захлестнул Чейни-Корт.
По правде говоря, к тому времени Клика охватили сомнения относительно невиновности сэра Эдгара в этом ужасном деле. Косвенные свидетельства можно было отмести, опираясь на здравый смысл. Но в данном случае улик было слишком много.
Клик занял место в дальних рядах толпы, собравшейся в огромном бальном зале, и с печалью в сердце наблюдал, как коронер излагает дело во всей его непредвзятой наготе.
Как во сне он слышал, как сей джентльмен доводит до сведения присяжных, собравшихся здесь с целью свершить правосудие, тот факт, что они должны в первую очередь разобраться в смерти человека, чью личность до настоящего момента установить не удалось.
Клик качнулся с носка на пятку и бросил быстрый взгляд на другую сторону комнаты, где стояли рядом Бобби Винни и его сестра Дженнифер, с напряженным вниманием слушая коронера. Если они не имели никакого отношения к этому делу, их нездоровый интерес был просто тошнотворным. Но если они имели к нему отношение…
Наблюдая за всем глазами обычного зрителя (он практически потребовал у мистера Нэкома, чтобы тот принял меры и не позволил вызвать его как официального свидетеля), Клик чувствовал, что может более непредвзято оценить ситуацию.
Констебля Робертса вызвали первым из свидетелей. Он коротко рассказал о своей встрече с молодым «военным джентльменом», который затащил его в машину в десять часов вечера одиннадцатого марта и втянул в то, что сперва показалось констеблю обычной ложной тревогой. Молодой джентльмен рассказал, что леди лежит в Чейни-Корт мертвая, а она оказалась живой.
— Да еще какой живой, сэр! — добавил констебль с легким осуждением. — И это обмануло меня так же, как обмануло его.
Клик кивнул. При этом бесхитростном заявлении кривая улыбка медленно скользнула по его лицу.
Коронер тоже кивнул.
— Несомненно, — сказал он с истинно судейскими интонациями. — И вы никого не встретили на обратном пути, мистер Робертс?
— Э… Э… — затянул Робертс, сконфуженно оглядывая зал и краснея. — В общем-то, никого, имеющего отношение к этому делу, так сказать… Никого подозрительного, сэр, а… а…
Коронер резко прервал запинающуюся речь.
— Совершенно не ваше дело, мистер Робертс, решать, кто подозрителен, а кто нет, — внушительно заявил он. — Сейчас правосудие находится в руках других людей. И, конечно, они поймут, подозрительного вы встретили человека или невиновного. Дело в том — кто же это был?
Румяные щеки полисмена посерели, он слегка втянул воздух сквозь зубы и провел рукой по потному лбу.
— Джентльмен, которого я видел, был сэр Эдгар Брентон! — выпалил он напряженным голосом. — Но какое он имеет отношение к этому делу, понятия не имею. Он просто возвращался со станции…
— Откуда вы это знаете?
— Потому что он сам так сказал! — решительно заявил констебль.
Этот простой ответ и полное доверие к словам юного джентльмена заставили Клика бросить на констебля сочувственный взгляд. Лучшей дани уважения характеру молодого человека и придумать было нельзя. Голос коронера прервал мысли Клика:
— Вы можете сесть.
Констебль с облегченным видом покинул место свидетеля.
Вторым свидетелем был доктор Верралл, бледный и спокойный. Но в выражении глаз доктора было нечто странное, заставившее Клика пристально к нему присмотреться.
Свидетельство врача оставило впечатление, что он говорит ровно столько, сколько необходимо, и что-то недоговаривает. Но в одном пункте он выразился предельно ясно.
— Итак, сперва вы решили, — негромко проговорил коронер, — что покойного застрелили из револьвера, который лежал рядом с ним?
— Да.
— А потом?
— А потом благодаря очевидным следам, на которые указал инспектор Хэдленд, бывший на месте преступления, когда я появился, я пришел к выводу, что жертву, без сомнения, отравили синильной кислотой, сформировав из нее пилюлю с помощью магнезии.
Дрожь интереса пробежала по собравшимся. Отравлен! Тогда, может быть, сэр Эдгар…
— Возможно ли, чтобы погибший покончил с собой, фактически совершил самоубийство? — спросил коронер, огласив мысль, которая была на уме почти у каждого.
— Нет. На шее его остались отпечатки пальцев, показывающие, что его схватили и силой втолкнули отравленную пилюлю ему в глотку. Смерть должна была наступить почти мгновенно.
Коронер откашлялся.
— Есть ли возможность определить, кому принадлежат отпечатки пальцев, доктор Верралл? — спросил он.
Секунду Верралл медлил с ответом. Он заколебался, притворно покашлял, провел рукой по губам. Потом сказал спокойным, ясным голосом:
— Вряд ли. Смерть наступила не менее часа назад. То были явно отпечатки длинных, тонких пальцев, но это все, что можно было разобрать.
— Тонких, вот как? Возможно, женских?
Нечто вроде страха промелькнуло на лице доктора и в мгновение ока исчезло.
— Определенно, нет! — со внезапной горячностью рявкнул он. — Явно мужских. Кроме того, на горле остался отпечаток тяжелого перстня с печаткой.
Перстень с печаткой? Одна и та же мысль, как вспышка, осенила многих присутствующих в этом переполненном народом зале. Клик быстро оглянулся через плечо и встретился взглядом с сэром Эдгаром Брентоном, стоявшим возле дверей; рядом с ним стояла его бледная мать.
Но теперь в ту сторону смотрел не только Клик. Перстень с печаткой? Такой перстень все видели на пальце сэра Эдгара с тех пор, как он встретил свое совершеннолетие!
Все члены сельской общины припомнили его восхищение и радость, когда наступил тот день… И вот теперь на горле убитого были обнаружены следы перстня с печаткой.
— А где был найден револьвер? — спросил коронер.
— Возле головы убитого. Он был уже мертв, когда в него выпустили пулю. И мертв довольно давно, потому что уже началось трупное окоченение. Тот, кто стрелял, послал пулю в грудь мертвеца.
— Несомненно… И, насколько я понимаю, речь идет об этом револьвере.
Коронер поднял темный металлический предмет, и свет отразился в планке вдоль тонкого дула.
Доктор Верралл наклонил голову.
— Так и есть, — спокойно сказал он.
— Вы знаете, кому он принадлежит?
— Не могу определить.
Ужасное подозрение насчет того, кому могло принадлежать это оружие, погрузило зал в ошеломленное молчание; все сердца бились часто, но с губ не срывалось ни звука.
Потом прозвучало:
— Пока вы свободны, доктор Верралл. Благодарю вас.
Когда дознаватель спокойно и ясно произнес эти слова, толпа громко облегченно вздохнула.
Кого вызовут следующим?
Следующим вызвали самого мистера Маверика Нэкома, который в присущей ему сжатой манере описал к сведению всех присутствующих, как он и его коллега, мистер Джордж Хэдленд из Скотланд-Ярда, вместе обнаружили тело.
— Вы заметили какие-нибудь признаки борьбы? — негромко спросил коронер.
В тоне его слышалось уважение к должности этого свидетеля.
— Да, — взволнованно ответил мистер Нэком. — Конечно, заметил! В руке мертвеца был зажат обрывок кружевной материи, и…
— Обрывок кружевной материи? — невольно повторил кто-то.
Итак, в дело все-таки была замешана женщина!
Мистер Нэком промокнул лоб носовым платком и огляделся.
— Да, обрывок кружевной золотой материи, — повторил он.
— Вы сможете его опознать?
На мгновение суперинтендант заколебался. Клик тем временем перехватил его взгляд. Казалось, губы Клика говорили: «Будьте осторожны.
Не впутывайте в это дело леди Маргарет, если удастся».
Мистер Нэком отозвался на эту просьбу с удивительной готовностью.
— Не уверен, что смогу, — ответил он, с легкой улыбкой покачав головой.
Но коронер еще не закончил опрос свидетеля. Он поднял над головой небольшой клочок золотого кружева, потом передал его присяжным, чтобы те пустили тряпицу по рукам.
— Может кто-нибудь опознать это? — спросил он, и все глаза устремились на улику.
Ответа не было, но Клик заметил странное выражение, появившееся на лице сэра Эдгара, словно тот был потрясен до глубины души.
Клик нахмурился, сосредоточенно размышляя, и в этот миг раздался голос — высокий и чистый, выговаривающий слова так старательно, как обычно выговаривают иностранцы. Клик быстро обернулся и увидел Джунгу Далла — стройного, прямого, в тюрбане — индус стоял в задних рядах зрителей.
— Если будет мне дозволено, — сказал Далл в своей обычной вкрадчивой, любезной манере, и толпа машинально расступилась, чтобы дать ему пройти, — мне бы хотелось опознать этот обрывок золотого кружева.
Опознать? Тишину, повисшую в зале, почти можно было пощупать, такая она была напряженная, такая плотная.
— Мы были бы рады получить ваше свидетельство, — сухо нарушил ее коронер.
Он, как и сэр Эдгар, не питал пристрастия к «черномазым».
На темном лице Джунги Далла было написано вежливое сожаление. Он пожал плечами и развел руками, а потом поджал губы, безмолвно давая понять, что без особой охоты выполняет свою задачу.
— Мне жаль, но придется сказать, что это собственность леди Маргарет Чейни, — спокойно проговорил он.
Если бы в бальном зале уронили булавку, все услышали бы звук ее падения.
Клик втянул воздух сквозь сжатые зубы и пристально вгляделся в индуса. Ему не давала покоя одна мысль, которую он почти боялся додумать.
Эхо повторило в переполненной комнате чей-то негромкий вскрик. Клик посмотрел туда, откуда он донесся, и увидел леди Брентон — она смертельно побледнела, так что губы ее стали почти голубыми. Сэр Эдгар, словно в приступе безумия, проталкивался сквозь толпу с пылающими глазами и стиснутыми кулаками, с лицом, налитым кровью. Всем своим юным мужественным сердцем он рвался на защиту женщины, которую любил.
— А ну, повторите это, проклятый лжец, и я изобью вас до полусмерти! — крикнул он. — Вы не можете это доказать… Никогда не сможете, говорю я! Это не ее шарф!
— А я говорю, что ее! — парировал Джунга Далл с неприятным коротким смешком. — Потому так уж вышло, что я сам дал ей этот шарф, и…
— Следите за своими словами! — взревел доведенный до бешенства сэр Эдгар. — Только посмейте еще раз сказать, что она принимала от вас подарки!
Поднятая рука коронера заставила сэра Эдгара замолчать.
— Будьте добры, — заговорил коронер, — разрешите мистеру Даллу продолжить и больше не перебивайте свидетеля. Здесь не время и не место, сэр Эдгар, для публичного обсуждения чьих-либо личных… Э-э… Разногласий. Итак, мистер Далл, вы сказали, что шарф принадлежит леди Маргарет Чейни?
— Да, сказал. Потому что я сам ей его подарил. Я познакомился с ней во время путешествия из Булони в Фолкстон, и так случилось, что я показал ей этот шарф. Она стала восхищаться им, и под влиянием момента я уговорил ее принять подарок. Это был один шарф из пары.
Из пары, вот как? Итак, в конце концов все же имелась лазейка для оправдания леди Маргарет. Клик вскинул голову.
Коронер слегка подался вперед в своем кресле и уставился на невозмутимое лицо индуса.
— А где, позвольте вас спросить, второй шарф?
Удар был нанесен неожиданно, но с тем большей силой. И едва Джунга Далл начал говорить, как в дальней части зала поднялась суматоха. Там кто-то упал в обморок, и раздались приглушенные крики, требовавшие принести нюхательную соль и бренди.
— Другой шарф находится — или находился, — тихо сказал индус, — в распоряжении леди Брентон, которой я дал его на прошлой неделе!
Это заявление произвело впечатление грома с ясного неба. Клик схватил свою шляпу и побежал туда, где стоял мистер Нэком.
— Вы должны прервать дознание, прежде чем оно зайдет слишком далеко, — торопливо прошептал Клик суперинтенданту. — Надо провести еще одно расследование и только тогда допустить, чтобы заявления этого черномазого имели вес свидетельства. Мы должны немедленно закрыть дознание, друг мой!
Мистер Нэком кивнул, подошел к коронеру и тихо, торопливо с ним заговорил.
Похоже, джентльмен нехотя согласился с доводами суперинтенданта, потому что вскоре объявил, что дознание откладывается.
Люди начали медленно покидать комнату — по двое, по трое, но не успели все выйти из зала, как раздался кошмарный стон, который Клик слышал уже столько раз, но до сих пор не знал, откуда он исходит. Длинный, протяжный вой, похожий на предсмертный вой собаки, поплыл над залом, поразив ужасом сердца всех собравшихся. Что же это? Что это такое может быть?
Слушатели переглядывались в ужасе и смятении. Даже обычно румяное лицо мистера Нэкома разом побелело, когда звук коснулся его ушей. Сверхъестественный или нет, вопль произвел магическое действие, потому что в следующую минуту комната опустела, и в ней остались только Клик, мистер Нэком и коронер.
— Странная штука, правда? — хладнокровно сказал коронер, прежде чем взять шляпу и двинуться к двери вслед за членами жюри присяжных.
Мистер Нэком кивнул и облизнул губы.
— Очень странная. Вы идете, Хэдленд?
— Нет, я хотел бы еще минутку-другую осмотреться тут в одиночестве, если не возражаете. Пришла мне в голову такая причуда! Не ждите меня, мистер Нэком. Увидимся позже.
Едва суперинтендант вышел, как снова раздался жуткий вой, исходивший словно из глубин самой земли. Клик почувствовал себя так, будто остался один среди призраков, населяющих загадочный дом.
