Книга: Осторожно, триггеры (сборник)
Назад: Дева и веретено
Дальше: На кладбище Святого Орана

Работа колдуньи

КАК ТУТОВОЕ ДЕРЕВО, стара была колдунья,
Она хранила старый дом и сто стенных часов,
Она смиряла океан и торговала бурями,
А жизнь свою упрятала в шкатулку, на засов.

Ах, дерева того древней на свете не видали:
Его кривой, оплывший ствол сочился ржою дней,
Но сотни ягод в сентябре траву под ним пятнали
Багряной страстью блудных жен и яростью моей.

Часы вышептывали ей наловленное время,
Они ползли, они брели и ели невпроед:
Она кормила их с руки – свое шальное племя —
Малышек – кашею минут, старушек – хлебом лет.

Когда во мне созрела злость, колдунья сторговала
Такую бурю мне, что мир со мною заодно
Огнем и смехом закипел – и буря бушевала,
И пел я с ветром, и парил, и камнем шел на дно.

Потом она вручила мне три горести в тряпице,
К сынку заклятого врага из них ушла одна,
Вторую женщина моя сварила вместо птицы,
Теперь меж нами мир да лад, и третья не нужна.

А добрым женам моряков колдунья помогала
Связать веревками ветра, чтоб море улеглось,
И жены жили, не тужа (и то уже немало),
Пока не воротится муж (а тут и началось).

Держала жизнь она свою в шкатулке под засовом,
Смиряя волны волшебством и мукой шторм круша,
А в той шкатулке – ход времен, и тишина без слова,
И ком земли – большой, с кулак, и темный, как душа.

(Но он не вернулся. Он так и не вернулся…)

Как тутовое дерево, стара была колдунья,
Она хранила старый дом и сто стенных часов,
Она смиряла океан и торговала бурями,
А жизнь свою упрятала в шкатулку, на засов.

Назад: Дева и веретено
Дальше: На кладбище Святого Орана