Джош

Оба вошедших были одеты в белые хирургические халаты. Мужчина оказался низеньким и щуплым – а может, просто выглядел таким на фоне своей спутницы, в которой было добрых 180 сантиметров роста. Страшная худоба придавала ей сходство со скелетом, а блестящие очки и собранные в короткий «хвостик» волосы – с типичным программистом из Силиконовой долины. Колючие глаза сверлили нас с такой злостью, словно мы были двумя неверными строчками кода, которые требовалось немедленно исправить.

Похоже, ученые здорово удивились, увидев, что я стою, Рико сидит, и мы оба на них таращимся.

– Разве они не должны спать? – спросил мужчина.

Женщина пожала плечами.

– Должны. Я об этом позабочусь.

– Вот оно, – взволнованно сказал Рико, когда она направилась к компьютерам у стены. Теперь он тоже стоял, неловко балансируя на одной ноге.

– Когда я скомандую, – пробормотал я, стараясь не выпускать женщину из вида, – тресни кулаком по стене.

Рико приподнял бровь, но кивнул.

Я сосредоточился на пуме. Подробно воскресил воспоминания о превращении в своей комнате, потом – в ванной. На этот раз у меня не было права на ошибку. За последнюю пару недель я сотни раз приглядывался к зверю у себя под кожей, оценивал его присутствие и почти ощущал, как он изменяет и заменяет мое тело. Просто я никогда не делал последнего шага – потому что каждую минуту чувствовал себя под микроскопом. А еще чертовски боялся.

Я и сейчас чертовски боялся, но у меня не осталось выбора. Попытка будет всего одна. Иначе я присоединюсь к команде одноногих пиратов под предводительством Рико.

– Давай! – велел я.

Рико с поразительным проворством допрыгал до дальней стены и со всей силы обрушил на нее кулак, подкрепив удар отчаянным криком. Я сомневался, что пластик пропустит звук, однако ученые немедленно обернулись в его сторону. Я воспользовался случаем и выпустил пуму на волю.

Не знаю, почему я так переживал. Превращение заняло долю секунды – как и в первые два раза.

Меня тут же захлестнуло ощущение собственной мощи. Теперь я чувствовал себя в шкуре пумы так свободно, будто облик человеческого мальчика был случайной ошибкой, недоразумением.

А еще я был очень, очень зол.

За себя – что из меня сделали зверушку в зоопарке. За Рико – и все его мучения. За наше будущее, которое казалось совершенно беспросветным.

Я напряг задние лапы и, позволив злости переродиться в силу, обрушился на стену. Я выпустил когти, надеясь разбить пластик, но это не понадобилось. Сила удара оказалась такова, что стена просто вылетела из креплений – или на чем она там держалась – и рухнула на пол. Я скатился по ней, словно по помосту, и отскочил в сторону – а она по инерции поехала дальше, сшибая на своем пути столы и оборудование. Раздался звон стекла и грохот металлических инструментов о мраморный пол.

Мужчина заорал и принялся царапать дверь. Женщина оказалась хладнокровнее. Метнув в меня яростный взгляд, она снова склонилась над клавиатурой – видимо, вызывая подкрепление. Да, она была быстра. Но я – быстрее.

Я подскочил к компьютеру и отшвырнул ее в сторону, даже не задумавшись о своей нынешней силе. Что-то хрустнуло. Шея? Женщина отлетела в другой конец зала, будто тряпичная кукла, и врезалась в край хирургического стола. Через секунду ее тело осело на пол, вывернувшись под неестественным углом, и изо рта потекла струйка крови.

Мне до смерти хотелось попробовать эту кровь на вкус, но тут я услышал крик мужчины. Он почти открыл дверь и пытался сбежать.

Я одним прыжком преодолел разделявшее нас пространство. Челюсти распахнулись, готовясь раздробить его череп. Я уже почти слышал хруст костей на зубах. Однако не успел я сомкнуть пасть, как между нами что-то проскользнуло.

Струящаяся чешуя. Плоская голова. Темные немигающие глаза.

Мальчик во мне застыл в недоумении, но пума немедленно узнала гремучую змею. Человеческий мозг еще обрабатывал информацию, а зверь уже отскочил в сторону и возмущенно зарычал.

В следующую секунду на месте змеи появился Рико – в джинсах, футболке и высоких кедах. Во множественном числе – потому что ног у него теперь было две. Во мне вскипели ярость и недоумение. Какого черта? Что это был за маскарад?!

У меня в груди начал зарождаться глухой рокот, но Рико вскинул ладонь, прежде чем он успел перерасти в рык.

– Спокойствие, – сказал он. – Только спокойствие. Родичи друг друга не едят.

Мужчина у него за спиной поднялся на дрожащие ноги – но тут же осел от точного удара под дых. Рико убедился, что его мучитель больше не пытается никуда уползти, и снова повернулся ко мне.

– Может, выпустишь мальчика? – спросил он.

Мальчика? Какого мальчика?

Через секунду я сообразил – и, сосредоточившись, вернул себе человеческий облик.

– Да брось, – простонал Рико. – Я не обязан любоваться на твою задницу!

Как и следовало ожидать, больничная пижама исчезла. Я стоял посреди лаборатории совершенно голый. В другое время я бы сгорел от стыда, но сейчас мой взгляд был прикован к трупу женщины. Я даже не находил в себе сил прикрыть причинное место. В ушах поселился противный звон, и я понял, что не могу вздохнуть.

Мертва.

От моей руки.

Нет, лапы.

Я не собирался ее убивать. Я просто хотел убрать ее с дороги.

Ноги подкосились. Меня выворачивало до тех пор, пока горло не начало содрогаться в бессмысленных сухих спазмах.

Затем я услышал журчание воды, и на пол передо мной шлепнулась намоченная рубашка.

– Вытри лицо, – велел Рико. – Нам нельзя терять время.

– Но она… Она…

– Получила по заслугам. А еще, глазом не моргнув, отрезала мне ногу. Так что успокойся. Ты убил отнюдь не монахиню.

Я наконец оторвал взгляд от тела.

– Твоя нога…

– Отросла. Я отвечу на все вопросы позже, хорошо? Сейчас нам надо сматываться.

Я кивнул и подобрал тряпку. Грубость мокрого хлопка наконец привела меня в чувство.

Главное – не оглядываться.

– Они хранят одежду в том чулане, – сказал Рико.

Я на ватных ногах отправился в указанную сторону. На полке нашлась белая рубашка и штаны на резинке, но надеть их оказалось целым подвигом. Я двигался в каком-то тумане, в ушах стоял звон, перед глазами все расплывалось. Я начал застегивать рубашку – и вдруг заметил, что Рико приподнял ученого-коротышку за шиворот. В другой руке он держал скальпель.

– У тебя будет только одна возможность ответить на мой вопрос, – спокойно сказал он.

Рико разжал пальцы, и мужчина, рухнув на пол, попятился к двери. В глазах у него читался бескрайний ужас.

– Это не я, – голос коротышки сорвался на визг. – Не я! Это была ее идея! Я никогда… Пожалуйста!

– Заткнись, – прошипел Рико. – Мне плевать, кто отдавал приказы, а кто точил нож. Просто скажи, что случилось с Дженни.

– Дж… Дженни?

– Девочка, которая со мной сидела.

– Я не зна…

Он осекся, когда у него перед глазами холодно блеснул скальпель.

– Одна возможность ответить на мой вопрос, – напомнил Рико.

– Она дальше по коридору! – завопил мужчина. – Вторая дверь справа!

– Отсюда можно выйти по твоей карточке?

– Да, да!

– Это все, что я хотел узнать.

Рико сделал молниеносное движение у шеи мужчины и тут же отстранился, чтобы его не забрызгал фонтан крови.

– Какого черта?! – заорал я. – Ты совсем рехнулся?

Я бросился к мужчине, который с бульканьем зажимал резаную рану на горле. Кровь толчками выходила у него между пальцев. Рико перегородил мне путь, но я все равно не знал, чем смог бы ему помочь. Остановить кровотечение? Как?

– Он был чудовищем, – сказал Рико. – И не заслужил права жить.

– А мы? Кто мы теперь?!

Рико покачал головой, словно поражаясь моей наивности.

– Загнанные животные, конечно.

Залитая кровью карточка обнаружилась в нагрудном кармане хирургического халата. Рико невозмутимо вытер ее о штаны убитого. Тот наконец затих, и по полу начала растекаться густая темная лужа. Я почувствовал, как по горлу снова поднимается желчь, и поспешно отвел взгляд.

– Ты идешь? – спросил Рико.

Я покачал головой.

– Ты псих. Никуда я с тобой не пойду.

– Тогда можешь остаться здесь и продолжить увлекательное участие в экспериментах. Им же больше некого резать.

– Нет, я… – и я замолчал, смущенный. – Я не знаю, что делать. Но убивать никого не хочу.

– Я тоже. Если повезет, мы больше никого и не встретим.

И Рико, отвернувшись, провел карточкой по щели на стене. Внутри двери что-то застрекотало, и она мягко отъехала в сторону. Я не выдержал и оглянулся на учиненный хаос. Трупы. Разбитое стекло. Сломанное оборудование. Перевернутые столы и надтреснутая стена, все-таки затормозившая о какой-то шкаф.

– Тик-так, тик-так, – зловеще протянул Рико. – Если мы хотим отсюда выбраться, надо попасть на цокольный этаж. И желательно побыстрее.

– И что тогда?

Он пожал плечами и отпустил дверь, которая тут же заскользила к косяку. Мне удалось ухватить ее в последний момент. Рико уже стоял перед второй дверью справа. Электронный замок замигал, считывая код карточки.

– Мы же торопимся, – напомнил я.

– Мы никуда не пойдем без Дженни.

Дверь открылась. Рико повернул ручку, слегка на нее надавил – и тут же остановился как вкопанный. Он не пытался ни войти, ни хотя бы заглянуть внутрь. Вместо этого он повернулся ко мне и нахмурился.

– Что такое? – спросил я.

– Чувствуешь запах?

Теперь я тоже почуял густую, пугающе сладкую вонь. Запах был мне незнаком.

– Что… Что это?

– Смерть, – Рико выпрямился и развел плечи. – Пожалуй, тебе лучше не заходить.

Я не собирался за ним идти, но ноги сами сделали первый, затем второй шаг. Я должен был узнать все – хотя до сих пор не мог оправиться от тошноты.

Одну долгую секунду я не понимал, на что смотрю. Комната, в которой мы оказались, была меньше лаборатории, но сверкала точно так же. Мраморные полы. Белоснежный потолок. Вдоль одной стены выстроились блестящие стальные шкафы, к другой был приставлен длинный стол с компьютером и микроскопами. Внутри было довольно холодно: мы то и дело выдыхали облачка пара. Однако озноб меня колотил не поэтому. Кровь в венах словно превратилась в ледяную воду.

Посреди комнаты стоял большой операционный стол с выключенными сейчас лампами, а за ним – металлический столик поменьше, на котором были разложены хирургические инструменты.

И на большом столе…

Мне хотелось уйти или хотя бы отвернуться, но я не мог отвести взгляда от Рико, склонившегося над выпотрошенным телом.

– Это…

– Да, – ответил он. – Это Дженни. Ее увели вчера. Обезумевшую от страха, но живую.

Мне никогда не доводилось видеть ничего подобного. На мгновение мне показалось, что я смотрю низкопробный ужастик, вот только в кино вместо крови разбрызгивали томатный сок, а здесь все было по-настоящему.

Они вскрыли ее и удалили внутренние органы. От ключиц до паха зияла огромная багровая яма – ни кожи, ни тканей. Крышка черепа тоже исчезла. Органы были разложены по контейнерам на втором столе. Там же, в отдельном тазике, находился мозг.

Теперь это был не человек, а мясо.

– Это… Это чудовищно, – выдавил я.

– В точку, Шерлок. Все еще жалеешь тех уродов?

Я помотал головой, хотя и не слишком уверенно. Однако затем Рико наклонился, чтобы поцеловать бровь мертвой девочки, а когда выпрямился, в его глазах читалась такая боль, что у меня внутри что-то надломилось и окаменело. Да, теперь я был уверен. Я ничуть не сожалел о том, что случилось с исследователями.

В следующую секунду Рико направился к стальным шкафам у стены. Я хотел попросить не открывать их, но он уже принялся распахивать блестящие дверцы – одну за другой. Дойдя до конца ряда, мы обнаружили останки еще шестерых детей.

Рико врезал кулаком по шкафу, и на металле осталась глубокая вмятина.

Я не стал его успокаивать. Мне самому хотелось что-нибудь разбить.

Дрожа от ярости, Рико пересек комнату, вырвал монитор из креплений и швырнул об пол. За ним последовали микроскопы и остальное оборудование.

– Мы не тупые животные! – заорал он и, словно в одно мгновение ослабев, рухнул на колени посреди осколков. Я вздрогнул, когда пустой взгляд мазнул по стерильной комнате и остановился на мне. – Хотя им было плевать. Люди, Зверлинги… Какая разница. Просто им захотелось узнать, как работает этот механизм, и они разобрали нас на части.

Я не нашелся с ответом.

Рико с трудом поднялся и обрушил кулак на системный блок. Тот почти развалился пополам. Дисковод, провода, материнская плата брызнули в разные стороны.

– Хватит, наисследовались, – бормотал он. – Пусть теперь попробуют все восстановить…

Наверное, мне стоило оставить его в утешительном неведении, но это было бы подло.

– Данные все еще там, – сказал я. – Они должны быть записаны на жестких дисках.

– Каких еще дисках?

Меня трудно было назвать гиком, но даже я знал, как выглядит жесткий диск. Да и как этого можно не знать в современном мире? Я указал на пол.

– Вот таких. В системнике должны быть еще два. Но это неважно. У них наверняка есть резервные копии.

– Дерьмо!

Взгляд Рико стал совершенно безумным. Подняв с пола жесткий диск, он запустил его через всю комнату. Затем вырвал из системника другие два и швырнул следом. Диски ударились о стену с такой силой, что буквально взорвались фонтаном пластиковых и металлических осколков. Наверное, если бы тела исследователей не остались в лаборатории, Рико схватил бы скальпель и принялся их кромсать.

Наконец он остановился и, тяжело дыша, опустил голову. Когда наши глаза снова встретились, безумие не исчезло, но отступило, затаившись где-то в глубине зрачков.

– Ладно, – сказал он. – Мы ничего не можем с этим поделать. Даже не можем ее нормально похоронить. Надо убираться.

Рико пошел к двери, и я принялся судорожно прикидывать варианты. Что мне делать? Идти с психованным убийцей, который превращается в гремучую змею? Или остаться здесь – и будь что будет?

Мой взгляд снова остановился на мертвой девочке.

– Тик-так, – пропел Рико.

Я с тяжелым сердцем направился к двери. Через несколько секунд мы уже неслись по коридору, выглядывая лестницу наверх, – Рико сказал, что лифт станет для нас ловушкой. Плечи ломило от напряжения, кожу покалывало. Босые ноги звонко шлепали по полу. Я каждую секунду ждал воя сигнализации, но его все не было. Почему? Здесь же повсюду камеры.

Выход на лестницу обнаружился в конце коридора. Рико сунул в щель карточку, и дверь послушно распахнулась. Однако не успели мы преодолеть и десятка ступеней, как над головой взвыла сирена. Уши мгновенно заложило.

– Надо выбраться на цокольный этаж, – на бегу бросил Рико.

Я не успел спросить, почему: он припустил вперед со всей возможной прытью Зверлинга.

Мне оставалось лишь следовать за ним.