Руслана и Алехандро сверлили друг друга взглядами, стоя на разных концах комнаты. Принцы внимательно прислушивались к происходящему за стенами, ожидая, что случится – с Изолой, с кем-то из них или с обоими. Рука фурии не сходила с рукояти меча, а Алехандро частенько поглядывал на стены, словно пытаясь вычленить узоры в орнаментах, на плакатах и в проплешинах между ними.

– Окно было открыто, – тихо сказал Алехандро.

Руслана резко повернулась к нему:

– Что?

– Той ночью, когда Ферлонг должен был присматривать за ней, – произнес Алехандро, не отводя взгляда от стены. – Он уже ушел, а окно оставалось открытым достаточно, чтобы это существо пробралось в дом.

– Тогда Ферлонг предал нас, как и Цветочек с Кристобелль, – холодно отрезала Руслана.

Изола вскочила с кресла-мешка и закричала:

– Нет! Они бы так не поступили! Я… я не знаю как, но это она их заставила!

На нее накатило странное облегчение, когда ни один из оставшихся принцев не возразил, – она чувствовала себя увереннее при мысли, что ее любимые братья действовали не по своей воле.

Два принца сошлись в центре комнаты, настороженно глядя друг на друга.

– Могу ли я тебе доверять?

– Не больше, чем я тебе.

– Ты намереваешься причинить ей вред? – прямо спросил Алехандро.

– Я не допущу, чтобы ее тронули хоть пальцем, – прорычала Руслана. – Флоренс… или кто угодно другой.

Все услышали угрозу в ее голосе, и хотя никто не поднял на другого руку и даже не повысил голос, Изола встала между принцами, приготовясь разнимать кажущуюся неизбежной драку.

В напряженной тишине до них донеслось неразборчивое пение призрачной девочки: детские потешки и громкие проклятия словно краской забрызгивали фасад.

Не сводя друг с друга глаз, Руслана и Алехандро обменялись рукопожатием, быстро и по-деловому.

– Я караулю первой, – заявила Руслана тоном, не допускающим возражений. – А ты иди и узнай все, что сможешь, об этой девчонке.

Над домом растянулось звездное небо – скринсейвер Господа Бога. Хотя Винзор совсем недавно вела себя слишком вызывающе даже по сравнению со своей обычной вздорностью, Изола неохотно разрешила ей переночевать в старом гнездышке Цветочка в музыкальной шкатулке. Винзор, в свою очередь, снизошла до того, чтобы подождать непременного возвращения кузины в ее любимом местечке.

Как это обычно и бывает, именно Винзор заметила бледно-розовые блестки на лужайке – слабое свечение больной феи. Оно разбудило Винзор, выдернув ее из обычных снов о вкусных розах. Фея выпрыгнула из любовно сложенных перышек и наперстков и громко взвизгнула:

– Цветочек! Это она!

Изола тут же проснулась, на ходу удивившись тому, что вообще смогла уснуть. Она неуклюже встала и поспешила к окну, где уже порхала Винзор. Пока мысли оформлялись в слова, внутри нее образовался маленький теплый пузырек надежды.

– Это Цветочек, Изола! – нетерпеливо закричала Винзор и, натужно дыша, приоткрыла раму.

Сквозь узкую щель могла протиснуться только фея, но Флоренс именно этого и ждала. В щель скользнула бледная рука, и с быстротой прячущейся в высокой траве змеи сбила Винзор с ног и вцепилась длинными ногтями в горло Изолы, вкачивая в нее токсины ужаса, страха и, как ни странно, гнева.

Изола попыталась закричать, но полузадушенный всхлип странно напомнил сорванный голос Флоренс, которая тем временем взбиралась по стене.

– Милые песни он пел, тот дядька на крыше. – На губах мертвой девочки выступила кровавая пена.

– Где… он? – выплюнула Изола между судорожными вдохами.

Девочка схватила ее за волосы, пытаясь перекинуть через подоконник.

– Пошел той же дорогой, что и маленькие птички, которые надоедали мне своим мерзким чириканьем! – бешено выпучив глаза, завизжала она. – И ты тоже отправишься туда же, ты и твое ужасное сердце, потому что не соблюдаешь тишину и не убираешься из моего леса!

Шорох, свист, брызги крови – в тенях спальни материализовалась Руслана, которая рубанула по руке назойливой покойницы длинным кривым кинжалом. Внезапно оказавшись на свободе, Изола упала на пол; над ней стоял Алехандро, который тут же закрыл окно, но не смог заглушить скрежета длинных ногтей Флоренс по карнизу. Однако шум продолжался недолго, потому что вскоре незваная гостья не удержалась и снова соскользнула вниз.

Руслана накинулась на Винзор.

– Что ты наделала? – рявкнула она, и даже Алехандро съежился, услышав ее сокрушительно резкий голос.

Винзор пискнула и спряталась за музыкальной шкатулкой.

– Я просто… Мне показалось, что там за окном была Цветочек…

– Цветочек мертва, – припечатала Руслана. Изола не смогла сдержать испуганного вздоха, и Алехандро крепче прижал ее к себе. – И ты пойдешь тем же путем, если попытаешься еще раз выкинуть подобный фортель!

– Руслана… – начал Алехандро, но теперь фурия развернулась к нему: плащ из теней развевался по ветру, глаза почернели.

Когда Алехандро не вымолвил ни слова, она снова обратилась к дрожащей от страха фее:

– Убирайся! Видеть тебя не могу.

– Но…

– ВОН!

Винзор икнула и зеленым светлячком нырнула в щель под дверью.

Всю ночь мертвая девочка стояла босиком на подмерзшей лужайке и скребла длинными ногтями по стенам. Черная дыра ее рта исторгала неразборчивые строчки песен.

Изола свернулась калачиком в кровати, прижав ладони к ушам. Ее била дрожь. Алехандро накрыл ее руки своими, шепча колыбельные на испанском. Руслана стояла в карауле у окна: кинжал поднят в не знающих усталости руках, по рукоятке мерно стекает кровь.

Изола не думала, что уснет, но ей удалось задремать.

Приближался рассвет, мир окрасился синим, когда Изола резко проснулась от вопля Русланы:

– НЕТ!

Снова раздался скрип открываемого окна. Изола подскочила. Алехандро уже встал, и она понеслась к окну следом за ним.

То, что Изола увидела на лужайке, заставило кровь застыть в жилах.

Мертвая девочка изловила светящуюся розовым фею, поймав ее за прозрачные крылышки. Фея, казалось, еле мерцала – розовая, почти как Цветочек, но не совсем.

Флоренс улыбнулась им, смакуя перепуганные взгляды, подняла пищащую фею ко рту и перекусила пополам.

Руслана задрожала.

– Руслана, нет! – закричала Изола, но фурия уже пришла в движение. Все ее тело затряслось, когда волосы высвободились из косы и затрепетали на ветру, поднятом ее сверхъестественной яростью. Плащ из клубящейся тьмы изменился – теперь он превратился в перья и, казалось, рос прямо из плеч огромными черными крыльями. Острые ногти вытянулись, и Руслана разжала кулаки, явив миру красные как кровь ладони. Белки глаз полностью почернели. Фурия разомкнула острые, как бритва, губы и исторгла из груди леденящий душу вой.

Внизу Флоренс уже проглотила тельце феи и слизывала с губ кровь. Изола была уверена, что все это она провернула нарочно, чтобы спровоцировать Руслану, – и у нее получилось: фурия проявилась в полной мере – ужасная, прекрасная и движимая местью, единственным полностью наполняющим ее чувством, топливом, подпитывающим ее вечную жизнь.

Изола схватила Руслану за трясущуюся руку. Алехандро тут же заставил ее разжать пальцы и оттащил Изолу от ангела мщения. Руслана испустила яростный крик и выпрыгнула из окна.

– Алехандро! Верни ее! – взмолилась Изола.

В глубине души она знала, что Руслана может не вернуться никогда. Ее глаза могут уже не побелеть, а ногти – не укоротиться. Она может навсегда остаться всего лишь фурией, рыщущей по свету в поисках неотмщенных девочек, забывшей об Изоле и о том, что такое быть братом-принцем.

Но Алехандро, казалось, растерялся. Они вдвоем поспешили обратно к окну и увидели, как Руслана встает в полный рост, не сводя убийственного взгляда с мертвой девочки. Та лишь облизнула испачканные кровью губы и рассмеялась.

– Разве ты не должна мстить за девочек вроде меня, фурия? – насмешливо протянула она. – Где тебя носило, когда я звала на помощь?

Руслана взревела и бросилась вперед, забыв о своем оружии. Она налетела на Флоренс, нацелив на нее длинные острые ногти, с которых капала кровь.

Изола ощутила холод, который словно схватил ее за руку и ласково провел по шее. Отчасти она надеялась, что мертвая девочка убежит или растворится в ночи, но та выдерживала все удары и только приплясывала вокруг Русланы, не прекращая смеяться. Как же им избавиться от этой мертвой ведьминой дочки? Как им уничтожить привидение?

– Руслана!

– РУСЛАНА! – одновременно выкрикнул Алехандро, заглушив тихий зов Изолы, и Изола с фурией замерли – они никогда не слышали, чтобы он повышал голос. – Тебе нельзя бросать Изолу!

Вот и все: перья поникли, крылья вновь превратились в плащ. Руслана моргнула, вновь обретая человеческий облик, и белки ее глаз снова посветлели до лилейной белизны.

Но призрак мертвой девочки исчез.