На третью ночь я оказалась в домике, крохотном, прямо как из сказки. Повсюду развешаны пучки трав, очаг кажется огромным, особенно для такой маленькой комнаты, в нем черные железные горшки, чайник стоит прямо на камнях, толстые домотканые половики под ногами, аккуратно заправленная узкая кровать в углу, часы в простенке у двери, грубо сколоченный деревянный стол и пара стульев – у закрытого ставнями окна. Старуха как раз сидела у стола.

– Вот и ты, – сказала она. – Я тебя прошлой ночью искала, но не нашла.

Я так привыкла к этим ночным делам, что уже не пугаюсь, а принимаю все как должное, правда, на этот раз я немного разочарована тем, что оказалась здесь, а не в амбаре.

– Я была с Джэком, – говорю я, и старуха хмурится, но молчит.

– Ты его знаешь? – спрашиваю я.

– Слишком хорошо.

– С ним что-нибудь не так?

Я чувствую, как при одном упоминании его имени меня снова начинает бросать в жар. По-моему, с ним все очень даже в порядке.

– Не стоит он доверия, – говорит наконец старуха.

Я трясу головой:

– Мне кажется, он не меньше вас беспокоится из-за той женщины, которая утонула. Он мне про нее рассказывал: и как она уходила в Страну фей, и все прочее.

– Никогда она у фей не бывала.

– А куда же она уходила?

Теперь старуха трясет головой.

– Слишком много вороны каркают, – ворчит она, и я теряюсь в догадках: кого она имеет в виду, одного Джэка или все воронье племя? Неужели Джэков может быть много?

У меня даже мурашки бегут по коже. Я рядом с ним одним плохо соображаю; а если их окажется несколько, то у меня, пожалуй, и вовсе предохранители полетят и я просто растаю, как Снегурочка.

Но старухе я ничего такого не говорю. Джэк будит и доверие, и желание, чего о вас, бабушка, не скажешь.

– Ты нам поможешь? – говорит она вместо ответа.

Я сажусь напротив нее за стол и спрашиваю:

– О чем вы?

– О Луне, – отвечает она.

Я трясу головой:

– Не понимаю. Вы про ту женщину, которая утонула в пруду?

– Утонула, – говорит старуха, – но не умерла. Пока.

Я начинаю спорить, но тут до меня доходит, где я. Это же сон, а во сне может случиться что угодно, разве нет?

– Только ты можешь разрушить чары боглов, – говорит старуха.

– Я? Но…

– Завтра, когда будешь ложиться спать, положи в рот камешек, а в руку возьми ореховый прутик. Может статься, ты окажешься у меня, а может, и со своим Вороном, но, как бы то ни было, молчи, не говори ни слова. Иди на болото и не останавливайся до тех пор, пока не найдешь гроб, а на нем свечу, тогда скоси глаз, и очутишься там, куда я тебя водила давеча.

Она умолкает.

– И что я должна сделать потом? – спрашиваю я.

– То, что надо.

– Но…

– Я устала, – говорит она.

Она машет на меня рукой, и я опять просыпаюсь в своей постели.