Леонид Кудрявцев
Стойкий оловянный солдатик

Вооруженный мушкетом усач в гренадерском мундире целился мне прямо в лицо.

– Ты на мушке, – сообщил он. – Не дергайся попусту.

Суровый такой солдатик, готовый без лишних раздумий отправить на тот свет любого. Ростом вояка был с кошку и очень уверенно стоял на моем столике.

Я окинул взглядом зал.

Старые леки устроили перекур, и по полу полз зеленоватый халовый дымок. Неподалеку от меня расположился смахивающий на гусеницу-переростка часохлон, который никак не мог расслабиться. Вокруг него в бешеном темпе метались стайки крохотных, похожих на паучков созданий. Он ими мыслил. За соседним столиком три мюммянина медленно шевелили стебельками, увенчанными шестиугольными глазками. Они явно обсуждали виды на урожай сладких глюков, неторопливо и обстоятельно.

Обычная картина для одного из ресторанов пассажирского космического лайнера. Чучело в старинном мундире никак в нее не укладывалось. Впрочем, кораблем владеют рутики, а они странноватые создания даже по меркам галактического содружества.

– Придется тебе сдаваться, – сообщила красивая девушка Сая.

Она сменила позу, и глубокий вырез на ее платье показал такие перспективы, что у меня захватило дух. Тихо звякнули подчеркивающие изящество ее запястий толстые серебряные браслеты. Глаза красавицы на мгновение блеснули лукавством. В них явно читалось некое обещание. Именно оно заставило меня час назад пригласить Саю за столик. Сейчас перед ней стоял полупустой бокал вина, и мы уже перешли на «ты».

– И пленных здесь кормят на убой? – предположил я.

– Не самый худший вариант, – хихикнула она. – Если добавить в список благ мягкую постель и возможность ничего не делать, то чем не мечта представителя любой расы?

Явная провокация.

– Не буду ли я неделикатным, если спрошу, к какой именно относишься ты? – поинтересовался я.

– Ты уже спросил. И за это сообщишь о своей расе первым.

Я пожал плечами.

Хитрости и уловки женщин стары как мир. И все-таки мы неизбежно на них попадаемся, даже испытываем от этого удовольствие. Что это, если не колдовство?

– Я – человек, мои предки родом с Земли.

– Хм… А известно ли тебе, что у наших рас общие корни?

Я улыбнулся.

Обнадеживающая новость. Значит, физически мы не сильно отличаемся. Сказано ли это просто так? Будущее покажет. А пока…

– Это неплохо. А как далеко…

– Слушай приказ, обсуждению не подлежащий, – вклинился в наш разговор крошечный гренадер. – Ты должен немедленно заказать наше фирменное блюдо.

– Очевидно, есть его можно только под страхом смерти? – поинтересовался я.

Кроха сдвинул ствол мушкета. Теперь он целился мне точно в правый глаз.

Я поморщился.

Угрожать клиенту? Перебор, явный перебор.

– Моя приставка к имени произносится как Бини, – сообщила Сая. – Я работаю утворителем опинционных установок, а на досуге люблю рисовать четырехмерными красками. Слышал о картинах, изменяющихся со временем? Еще мне нравится знакомиться с представителями рас, схожих с моей. Это очень познавательно.

– Вот как?

– Именно.

– Теперь мне следует рассказать о себе?

– Хотелось бы.

Надо было ковать железо пока горячо, но для начала следовало избавиться от нахального бионта.

– Минуточку, – сказал я своей даме, внимательно рассматривая солдатика.

– Если это не попытка увильнуть от ответа, – заявила она, – я подожду.

– За кого ты меня принимаешь?

– Ты сам признался, откуда твои предки. А мне известно, что земляне…

– Так как насчет фирменного блюда? – снова встрял солдатик. – Последний раз спрашиваю.

– Ладно, парень, ты своего добился, – сказал ему я. – Из чего оно состоит?

Бионт с готовностью принялся перечислять:

– Приплюснутые слащавчики, фаршированные мясными цилиндриками, смазанные свежим модол-маслом, запеченные на настоящих древесных углях, обильно посыпанные крупным и ароматным почавкином. Они подаются еще горячими, вместе с большим куском концентрированного ксулидового соуса и солидной порцией рыбного хлеба. Пальчики оближешь. В нашем журнале отзывов несколько тысяч записей, и больше половины из них восхваляют незабываемый вкус фирменного блюда.

Очень заманчиво. Вот только о кое-каких составляющих этого кулинарного шедевра я и слыхом не слыхивал. А есть то, о чем не имеешь ни малейшего понятия, – не стоит. Проверено.

– Так что тебе известно о выходцах с Земли? – спросил я у Саи.

– Говорят, что земляне умны и хитры, но не очень выносливы, – сообщила она. – Я имею в виду способность переносить физические нагрузки. У себя на планете вы выживаете неплохо, но здесь, в содружестве миров, – ситуация иная.

А это уже вызов, и не принять его нельзя.

– Есть хороший способ проверить мою стойкость.

– Да неужели? И какой?

– Очень простой. И если…

– Заказавший наше фирменное блюдо получает право на уникальную эксклюзивную скидку!

Гренадер все никак не мог угомониться. А еще ствол мушкета опять переместился. Теперь на мушке оказался мой левый глаз.

– Вот что, – сказал я бионту, – мне надоела болтовня о вашем фирменном блюде. Думаю, настало время ее прекратить.

– Значит, сообщение о скидке подействовало, и я сумел тебя заставить принять нужное решение?

– Это была последняя капля, – подтвердил я.

– Весьма отрадно.

– Еще раз услышав о фирменном блюде, я тотчас покину твой ресторан, и до конца полета ноги моей здесь не будет.

– А блюдо, о котором мне отныне нельзя упоминать, ты все-таки его отведаешь?

– Нет.

– Это окончательное решение?

– Железобетонное.

– Подобное пренебрежение сервисом не может остаться безнаказанным, – сообщил бионт.

– И каким образом свершится кара? – поинтересовался я.

Мушкет выстрелил.

У зала для общения с пассажирами оказался очень высокий потолок. По своду его медленно ползали гигантские светлячки. Их было так много, что огромный зал был ярко освещен. Еще в нем попахивало био-маслом, но зато кофе оказался великолепным, а диван – очень мягким и удобным.

Сделав очередной глоток, я поинтересовался:

– А зачем тут столько вещей?

Было ощущение, что я попал на склад. Причем о назначении многих собранных в нем предметов у меня не имелось даже предположений. Одни вопросы.

Вот для чего нужна штука, смахивающая на кресло для человекообразного хвостатого создания? Рядом с ней стоит внушительная стопка инфо-книг, огромный медный таз и меховая накидка. А чуть дальше – нечто, смахивающее на гипсовый слепок слоновьей ноги. Каково его назначение? Как можно использовать нотный пюпитр, покрытый загнутыми шипами? И для чего эта штуковина, про которую так сразу и не решишь, на что она похожа? А шар, покрытый сетью мелких отверстий, складывающихся в изображение трехглазого лица?

Голос корабля отличался нечеловеческой глубиной и был излишне тягуч:

– Услышать меня можно по всему моему телу, а вот увидеть только здесь. Поэтому сюда приходят желающие поблагодарить лично и иногда что-нибудь дарят. Я могу существовать только в космическом пространстве и увидеть миры, в которых вы живете, мне не дано. Я люблю думать, мечтать, словно бы в них побывал, когда рассматриваю эти вещи.

Висевшая передо мной огромная, наполовину ушедшая в складки стены голова корабля слегка наклонилась, уголки гигантского рта опустились вниз.

– Понятно, – сказал я.

Мы помолчали.

– Еще кофе? – спросил корабль.

– Не откажусь.

Я поставил пустую чашечку на стоявший рядом с диваном низенький столик. Из стены высунулась тонкая, состоящая из множества суставов рука. Она ловко ухватила кофейник и наполнила мою посудину.

– Кофе – тоже подарок благодарного пассажира.

– Мне пока дарить нечего, да и желания нет.

Гулко вздохнув, корабль сказал:

– Я не спросил сразу, кто ты такой, поскольку и так это знаю. Однако для ритуала это необходимо. Так положено.

– Для ритуала?

– Для него. Итак, ты Беск Маршевич, летишь на планету невинных развлечений?

– Да, – подтвердил я, внимательно глядя в глаза размером в человеческий рост.

– На тебя нашим бионтом-столоправителем было совершено омерзительное и неподобающее покушение?

– Да.

– Я намерен принести тебе глубочайшие извинения от себя и от лица тех, под чьим патронажем был рожден на свет, кому принадлежу до сих пор.

– И это – все? – спросил я.

– До конца рейса тебя станут по всему кораблю кормить бесплатно. Как тебе удалось уклониться от пули? Вроде бы человеческая раса не обладает для этого достаточным проворством?

– Не будь у меня симбионта…

– Это хорошо, что он у тебя оказался.

Я покачал головой.

Каков поп, таков и приход. Вот откуда у бионтов привычка перебивать пассажиров.

А корабль продолжал:

– Если желаешь, я могу объяснить, почему безмозглый бионт, имеющий право лишь развлекать клиентов, попытался тебя пристрелить. Такого не может быть в принципе, но это случилось.

– Трепещу от желания узнать.

– Тщательное сканирование моей системы выявило, что в момент инцидента он выпал из-под моего контроля. Очевидно, им командовал кто-то другой.

Хмыкнув, я спросил:

– Так бывает? Ни разу ни о чем подобном не слышал.

– На этом свете случаются самые неожиданные вещи. Перехватить управление над бионтом со стороны очень трудно, но можно. Если делом займется настоящий профи.

Глотнув кофе, я спросил:

– Профи? Этот-то зверь как в твоем хозяйстве завелся?

– Думаю, его кто-то нанял, – объяснил корабль.

– Есть одно возражение. Настоящий профи должен был знать, что у меня есть симбионт. Так просто меня не убьешь.

– Ты прав в том, что серьезно к нападению на тебя он не готовился. Думаю, это была импровизация.

– И определить его местонахождение ты не можешь?

– Увы, у меня это не получается.

Знал я, к чему корабль клонит. Для этого не требовалось быть семи пядей во лбу.

– Как могло получиться, что мушкет бионта выстрелил? – поинтересовался я.

– Бионт-столоправитель все время крутится среди пассажиров. Заряженный мушкет у него в руках относится к моей резервной системе защиты. Как ты знаешь, охранников у меня нет, поскольку за соблюдением законов среди моих пассажиров я смотрю лично, и обычно у меня это получается неплохо. Однако изредка возникают ситуации, при которых обычные методы не помогают. Не все планеты на моем пути относятся к мирным. Случаются и пиратские нападения, попытки взять часть пассажиров в заложники. Вот на подобный случай и встроена резервная система защиты. Если им отдать приказ, некоторые мои бионты могут и убить. Само собой, система имеет тридцать восемь блоков от возможного ошибочного применения.

– И все эти блоки не сработали?

– Так и есть, – ответил корабль. – Я же сказал, для профи они не проблема.

Загадки, сплошные загадки.

– Ответь теперь, почему напали именно на меня? – спросил я. – За что на меня осерчал профи?

– Думаю, он сумел добраться до списка пассажиров в моей внутренней информационной сети, а там, как и положено, кроме всего прочего, указана и профессия. Таковы наши правила.

– Вот как?

– Ты – центурион инопланетного района, единственный сейчас на борту страж порядка, и потенциально способен помешать его планам. Почему бы не попытаться тебя устранить?

– Логично, – пришлось согласиться мне. – Значит, это все-таки профи, и он настроен серьезно?

– Очень серьезно. Если не удалось один раз, будет вторая попытка. Кто знает, вдруг она окажется успешной?

– А ты, значит, устранился?

– Что я могу сделать? Профи может утихомирить только настоящий специалист. Следующая остановка на планете Гасалия, и она будет через четыре корабельных дня. До этого момента помощи мне ждать неоткуда. Причем профи за этот срок таких дел может наворотить…

Я хмыкнул.

Беззаботная дорога на планету отдыха только что помахала мне ручкой и бесследно растаяла в воздухе.

– Я могу рассчитывать только на тебя, – сказал корабль.

– Рассказывай, что на самом деле происходит, высыпай все из мешка.

– Очень неприятная ситуация сложилась.

– Говори, не тяни время.

– Убийство, – сообщил корабль. – У меня на борту совершено убийство.

– Как я понимаю, вы расследуете преступления? – спросил открывший мне дверь пассажир каюты экстра-класса.

Лицо у него было худощавое, ухоженное, очень уверенное. На нем был дорогой теплый халат, а на ногах у него я углядел нечто смахивающее на ботинки, но сшитые из странной, переливающейся блестками кожи и отороченные мехом. На всеобщем языке пассажир говорил без малейшего акцента. Это далеко не у каждого получается.

– Так вы центурион? – снова спросил он.

– Такова моя профессия, – ответил я.

– Вы знаете все о межзвездных расах и законах их взаимоотношений?

Я покачал головой.

– Шутите? Слишком много рас входит в звездное содружество. Однако у меня есть достаточный опыт, и мне приходилось сталкиваться с действительно сложными случаями.

– Вот как?

Из ближайшей стены послышался голос корабля.

– Так и есть, – подтвердил он. – Я навел справки. На своей планете он следит за соблюдением законов в инопланетном районе. Центурионы, не обладающие умением решать проблемы с помощью дипломатии, живут недолго. А Беск Маршевич продержался на этой должности целый планетарный год.

– Он выходец с Земли, – послышалось в ответ. – По слухам, его соплеменники не отличаются большой физической выносливостью.

– Слухи не мешает время от времени проверять, – буркнул я. – Не пора ли перейти к делу?

– Уходит время, – напомнил корабль. – Бродиган, ты просил меня найти специалиста. Здесь тот, кто тебе нужен.

Я подумал, что обзавелся доктором Ватсоном. Причем, в отличие от книжного героя, этот вездесущ и обладает огромным запасом знаний. Может, это и неплохо?

Немного помедлив, Бродиган неохотно сказал:

– Хорошо, я доверюсь землянину.

Он отодвинулся от дверного проема, который до сего момента загораживал. Очевидно, это было приглашение войти. Я им воспользовался.

Каюта оказалась настолько огромна, что в дальнем ее конце поместился даже небольшой бассейн, а рядом с ним – классическая барная стойка с высокими табуретами. Можно искупаться и тут же выпить коктейль.

Пятачок возле входа был обставлен как гостиная, и в нем, в мягких креслах, устроилось еще два Бродигана. Точные копии. Они сидели неподвижно, как куклы, ни один даже не повернул в мою сторону голову.

– Клоны или близнецы? – спросил я, показав на них пальцем.

– Это я, – послышалось в ответ. – Я, Бродиган эп Кап, седьмой в династии великого гнезда. Наверняка вы не знаете, но это – титул, на нашей планете довольно высокий. По аналогии он равен герцогу у вас, на Земле. Я называю титул одного из ваших предводителей со всеми нужными придыханиями?

– Со всеми, – ответил я. – Расскажите-ка мне, каким образом вами могут быть еще два создания. Думаю, начать следует с этого.

– Присядьте в кресло, – предложил Бродиган.

После того как я это сделал, он занял сиденье напротив меня и продолжил:

– Вы видите перед собой все части моего тела, и их сейчас три, хотя рождаемся мы в четырех. Я – многомер. Вам приходилось сталкиваться с представителями моей расы?

– Слышал, – ответил я. – Вы из тех, чье тело существует и в четвертом измерении?

Один из сидевших до сей поры неподвижно Бродиганов повернул ко мне голову и сообщил:

– На самом деле ничего сложного тут нет. Видели когда-нибудь лист бумаги? Это модель двухмерного пространства. Если опустить на него пальцы одной руки, то будет модель трехмерного тела, соприкоснувшегося с двухмерным пространством. Понимаете? Живущие в двухмерном мире увидят руку лишь там, где ее пальцы соприкоснутся с их миром. То есть для них рука будет всего лишь пятью округлыми отдельными объектами, пальцами. Им даже в голову не придет, что эти объекты – целое.

– А при чем тут строение тела многомеров? – спросил я.

– Добавьте мысленно к этой картине еще одно измерение. Сделайте лист бумаги трехмерным, а руку – четырехмерной. Она и будет моделью тела многомера. Вы видите меня как три разных объекта, но по сути они являются одним телом. Для того чтобы в этом убедиться, вам надо научиться видеть в четвертом измерении.

– Любопытно, – сказал я. – Если я правильно понял объяснения, то вы должны уметь передвигаться не только… гм… обычным образом, но еще и через четвертое измерение?

– Именно. Для нас это так же просто, как для обычного жителя поднять палец с листа бумаги и тут же опустить его в другом месте. К примеру, для меня стена этой каюты, как для вас – проведенная по бумаге карандашом линия.

Я хмыкнул.

Ну вот, начинаются сложности. И есть четкое ощущение, что это только цветочки. Каковы будут ягодки?

– При этом ты можешь, оторвав палец от листа, подержать его в воздухе, то есть в четвертом измерении, – вклинился в разговор корабль. – Для живущих на листе он станет невидимым. Не так ли?

– Да, я могу убрать часть своего тела в четвертое измерение. Это равнозначно незавершенному шагу. Как если бы кто занес ногу и задержал ее в воздухе. На некоторое время – возможно, но долго не простоишь.

– А как далеко вы можете перенестись? – осведомился я.

– Я все-таки ограничен в пространстве, – признался Бродиган. – Перепрыгнуть с одной планеты на другую я не способен. Если честно, я не могу таким образом даже перескочить с одного конца корабля на другой. Метров сто, не больше.

– Немало.

– Честно говоря, я не нуждаюсь даже в этом. Пользоваться публично подобным методом передвижения у нашей расы допускается лишь в исключительных случаях.

Хозяин каюты издал носом какой-то звук, вроде бы фыркнул. Совершенно не по-человечески.

– Где труп? – спросил я. – Кто жертва?

– Убили четвертую часть моего тела, – ответил Бродиган. – Четверть. Учитывая обстоятельства, и в виде исключения, я могу ее показать. Заодно продемонстрирую, как можно перемещаться через четвертое измерение.

– Любопытно, – пробормотал я. – Очень любопытно.

– Думаю, надо вернуть четверть туда, где все случилось, точно на место.

В центре комнаты, на ковре, стало возникать темное пятно в форме человеческой фигуры. Вот оно стало приобретать объем, словно надуваемый воздушный шарик, и, наконец, превратилось еще в одно тело Бродигана. Заняло это не более пары минут.

– А быстрее можно? – спросил я.

– Есть умельцы, – ответила одна из четвертей Бродигана, – но это требует долгих тренировок, профессионализма. Обычному многомеру для переноса через иное измерение требуется полторы – две минуты.

Не быстро, подумал я. По крайней мере для неожиданного нападения такой способ не годится.

– Как он погиб? – спросил я, рассматривая аккуратное отверстие в груди трупа. – Что могло сделать такую дыру?

– Аппарат для взбивания коктейлей, – ответил корабль.

Я покачал головой:

– У вас что, в каждом приборе есть оружие?

– Если понадобится, я могу отбиться от целого подразделения, – послышалось в ответ. – Иногда в этом возникает необходимость.

– Кого вы подозреваете? – спросил я у ближайшего ко мне Бродигана.

– Да кого угодно, – ответил тот. – Я политик на своей планете, знаете ли. Определенный риск этому занятию сопутствует, и меня уже несколько раз сокращали. Думаю, сейчас действовал профессионал. А вот кто его нанял? Можно назвать сотни имен.

– На корабле есть кто-нибудь из тех, кого вы могли бы включить в список своих смертельных врагов?

– Всего один, но зато – какой! Шибукай эл Руп, пятый в династии медного ножа. Она такая же старая, как и моя.

Я мысленно поставил галочку.

– Вы уверены?

– Политические обозреватели считают этого мерзавца моим главным конкурентом в предстоящих выборных танцах. Вы понимаете, что это означает? Ну и, конечно, он не раз демонстрировал самую лютую ненависть ко мне.

– Допускаете ли вы, что он занялся вашим устранением лично?

– Категорически – нет.

– Почему?

– Настоящий политик должен обладать фантастическим упорством, осмотрительностью, самообладанием, умением просчитывать каждый шаг. К этим качествам следует добавить еще совершенное владение ораторским искусством, умение очаровывать, недюжинный талант интригана. Без них – никуда. Однако качества, перечисленные мной первыми, относятся к основным. Все прочие к ним только прилагаются.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Для того чтобы овладеть всеми перечисленными умениями, требуются десятилетия кропотливого труда. При убийстве всегда есть шанс попасться. Старина Шибукай – умен. Он не рискнет плодами труда всей своей жизни ради удовольствия лично отправить меня на тот свет.

– Однако вы допускаете, что киллера нанял он?

– Вероятность этого велика. За последние лет пять несколько его конкурентов погибли при странных обстоятельствах. Это наводит на размышления.

– Есть на корабле ваши родственники, наследники?

– Нет, ни одного.

Не очень хорошо, подумал я. Иметь дело с профессиональным убийцей гораздо труднее, чем с будущими наследниками или заклятым врагом. Стало быть, наши сегодня не пляшут.

– И еще мне сказали, что вы боитесь нового нападения?

– Я пока жив. Значит, рано или поздно киллер попытается отработать контракт полностью.

– Возможно, и явившись лично, – предположил я.

– Пожалуй.

– Много на борту других многомеров?

– Около двух десятков. Я знаю это, поскольку наводил у корабля справки. Однако расположились они в каютах подешевле, а те находятся в отдаленной части корабля. Это исключает возможность прыжка через четвертое измерение. Я имею в виду вариант – из каюты в каюту.

– А каюта Шибукая?

– До нее рукой подать. Однако не думаете же вы, что он прячет киллера у себя? Это исключено.

– Может ли кто-то из ваших соплеменников сделать прыжок из коридора? Подойти на необходимое расстояние и прыгнуть?

– За каютами корабль имеет право наблюдать лишь в крайних случаях. Кстати, сейчас он находится здесь лишь потому, что вас сопровождает. А вот коридоры просматриваются полностью. И я за отдельную плату попросил глаз не спускать с соотечественников, особенно если они приблизятся на опасное расстояние к моему жилищу.

– Так и есть, – подтвердил корабль. – Наблюдение проводилось и будет продолжаться.

– Ни один из многомеров подозрений не вызвал? – спросил я.

– Нет.

– Чем еще ваша раса отличаетесь от людей с Земли? – поинтересовался я у политика.

– Мы выносливее вас, и есть еще одна мелочь…

Ближайший ко мне Бродиган сдвинул рукав халата и показал запястье правой руки. На нем виднелось четыре крупных кружочка. Один из них был очень бледным, словно выцветшим.

– Здесь обозначено количество тел? – предположил я.

– Да. Со смертью четверти обозначающий ее кружочек в течение суток исчезнет полностью.

– Понятно, – сказал я.

– Знаете, а вы не так глупы.

– Для человека с планеты Земля?

– Именно.

– У меня есть скрытые резервы, – сообщил я.

– Вот как?

– Будьте уверены.

– Кажется, я начинаю надеяться, что расследование закончится удачей. Есть ко мне еще вопросы?

– Где вы храните свою мертвую четверть? – поинтересовался я.

– Моя каюта оборудована большой морозильной камерой, и я использовал ее. По возвращении на родную планету следует совершить обряд захоронения. А пока приходится терпеть. Вам приходилось когда-нибудь долго держать руку в контейнере со льдом? Представляете ощущения?

– Сочувствую.

Бродиган невесело ухмыльнулся.

– Я уже говорил, что настоящий политик должен быть стойким и терпеливым. Честно говоря, бывало и хуже.

– Во время обряда захоронения тело предадут земле? – спросил я. – Что вы при этом будете чувствовать?

– На физическом уровне – ничего. Во время обряда мертвую четверть отсекают. Это не очень больно.

Мы некоторое время помолчали. Потом политик спросил:

– На этом вопросы иссякли?

– Да, – ответил я. – Конечно, потом возникнут новые.

– С чего начнете поиски убийцы?

– С раздумий, как и положено.

Легкий запах био-масла. Хороший кофе и мягкий диван. Огромное лицо корабля.

– Кое-какие соображения у меня есть, – признался я, разглядывая предмет, лежавший на полу рядом с соседним диваном. Он здорово смахивал на обычный комнатный тапочек.

– Сообщи, – потребовал корабль.

– Покушение в ресторане и убийство четверти Бродигана совершены по одному принципу. Некто сумел получить доступ к твоим данным, вычислил цель, а потом попытался ее убрать. Получается, ты прав. Это – профи.

– Логично, – сказал корабль.

– Мы знаем того, кому случившееся выгодно. К бабушке не ходи, это соперник Бродигана. Получается, заказчик преступления нам известен. Да толку-то?

– А другие версии возможны?

– Да. Однако пока не вижу на них и намека. Значит, следует заняться самой очевидной. То есть мы должны придумать, как поймать киллера. И сроку у нас – четыре дня. Негусто.

– Что нам надлежит сделать?

– Определить убийцу как можно скорее. Он наверняка готовится к следующему покушению.

– Нужны дополнительные факты?

– Они самые. Каким образом убийца сумел взять под контроль твоих бионтов? Почему ты не смог ему противостоять?

– Хороший вопрос.

– Кто бы спорил? Корабль, ты можешь на него ответить? Он внедрил в твою систему программу-шпиона?

– Я сделал все возможные проверки. Получается, время от времени в мою систему неизвестно откуда поступает пакет вредоносных программ. Система пытается их отловить и уничтожить, но у нее не получается. Украв какую-нибудь информацию или совершив с помощью одного из моих бионтов необходимые действия, вредоносные программы распадаются, перестают существовать.

– Откуда они берутся?

– Не смог этого определить.

Я покачал головой.

– Ну и дела! Получается, ты не можешь противостоять ведущейся на тебя атаке? В любой момент неведомый преступник способен, к примеру, заставить совершить преступление не только твоего бионта, но и тебя, корабль?

– Это не так просто сделать. Я не бионт, мой мозг гораздо сложнее и снабжен множеством систем защиты.

– Но гарантию, что подобного не случится, ты дать не можешь?

– Поэтому я и обратился к тебе за помощью. Как видишь, самостоятельно справиться с противником у меня не получается.

Я вздохнул.

Вполне логично, между прочим. И мне остается лишь продолжать расследование, надеясь остановить киллера.

– Вредоносные программы блокируют возможность узнать, каким образом они поступают в твою систему?

– Конечно.

– Есть у тебя соображения на этот счет?

– Прямой контакт. Как ты знаешь, в моем теле есть вживленные блоки, и они расположены так, чтобы к ним могли добраться ремонтники.

– Где они находятся?

– Один здесь, в этой комнате.

– А еще?

– В коридорах есть два десятка точек, откуда можно к ним подсоединиться. Блоки скрыты складками кожи, но, если знать, где они расположены, найти их нетрудно. А построен я по типовой схеме, и она не является тайной.

– Ты ведешь наблюдения за коридорами. Значит, должен был видеть того, кто что-то подсоединял к этим точкам.

– Необязательно. Есть гаджеты небольшого размера, которым достаточно расстояния в несколько шагов. Благодаря этому атака на мою систему может выглядеть вполне безобидно. Некто, спрятав в кармане такую штучку, идет прогуляться по коридорам. Он неторопливо проходит мимо одной из точек, а пока он идет, гаджет успевает взломать защитный код и сделать свое черное дело.

– Имело смысл определить, кто из многомеров в момент атаки находился рядом с точкой, через которую она велась. За данную комнату ты спокоен?

– Да. В самом начале рейса оба соперника-политика нанесли мне по визиту вежливости, и более в нее не заглядывал ни один многомер. А вот коридоры…

– Тебе должна помочь статистика, – подсказал я. – Надо определить, какие многомеры находились возле точек в момент первой атаки, второй и последующих. Преступник тот, кто каждый раз был возле одной из точек.

– Очень хорошая идея. После первой атаки она мне тоже пришла в голову.

– Каков результат?

– Никакого, – ответил корабль. – Нет таких.

– Как я понимаю, это означает, что киллер может и не принадлежать к расе многомеров. Еще у него могут быть сообщники.

– В таком случае под подозрение попадают все мои пассажиры. Убийцей может оказаться кто угодно. И времени, чтобы его вычислить, у нас совсем немного.

– Думаю, опускать руки не следует. Можно получить план расположения точек?

– Без проблем. Открой доступ к своей базе данных.

Я достал из кармана персоналку и набрал необходимую комбинацию знаков. Потом растянул квадратик экрана до размера ладони и взглянул на него. Как раз в этот момент персоналка тихо пискнула. Файл был получен.

Вот так. Птичка по зернышку клюет. Глядишь, что-нибудь и прояснится.

– Спасибо, – сказал я. – Добавь-ка еще и список многомеров у тебя на борту. Особо отметь тех, у кого тела не в комплекте. Кроме того, я хочу получить из твоей памяти все имеющиеся о них сведения.

– Те, у кого тела неполные, заслуживают особого внимания?

Я пожал плечами.

– Вполне возможно, но пока я ни в чем не уверен. Расследование только начинается.

– Если нужно для дела…

Моя персоналка снова пискнула.

Ну вот, пока хватит.

Я устроился на диване поудобнее и занялся изучением полученной информации. Это заняло около часа, но того стоило. Допивая очередную чашечку кофе, я подумал, что теперь знаю о многомерах гораздо больше.

Поможет ли мне это? Будущее покажет. Бесполезной информации не бывает.

Я поставил на столик пустую чашечку, а потом встал и сладко потянулся.

– Уже есть какие-то дельные мысли? – осторожно поинтересовался корабль.

– Конечно, – ответил я. – Начну-ка я опрос возможных подозреваемых.

– Кто будет первым?

– Конкурент и заклятый враг пострадавшего. Он политик, и ему следует быть вне подозрений. Значит, он окажется словоохотлив. Расследование удобнее всего начинать с самого говорливого.

– А вы думали, я пришел и вот этими своими конечностями убрал конкурента?

Четыре человека с одинаковыми лицами, одетые в однотонную одежду, одновременно вытянули ко мне руки. Я пожалел, что рубашки на Шибукае с длинными рукавами. Это не давало взглянуть на запястье пятого в династии каменного ножа. Зачем, впрочем? В каюте находились все его четверти.

Кстати, разговаривали они тоже синхронно. Я вспомнил, что такое поведение у многомеров означает желание угодить, понравиться.

– Никто пока вас не обвиняет, – сообщил я.

– Мне кажется, вы об этом думаете.

– Как, вы еще и мысли умеете читать?

Шибукай эл Руп тонко улыбнулся.

– Нет, конечно, – заявил он.

– В таком случае я могу считать ваши предыдущие слова лишь сказанными в сердцах и не имеющими отношения к реальности?

– Конечно. А я имею право подать на вас жалобу, ибо вы помешали моему досугу самым бесцеремонным образом. Учтите, мой тяжелый, нервный и неблагодарный труд требует величайшего напряжения сил. Окажись на моем месте любой ваш соплеменник… В общем, я стою в огне, словно оловянный солдатик из старой земной сказки. Единственный вид благодарности, на который я рассчитываю, это покой и деликатное обращение.

Политик очень эффектно развел все четыре пары рук. Потом сделал паузу. Я – ждал. Мне было интересно, чем он закончит.

– Впрочем, я воспринимаю происходящее как неизбежное зло и желаю лишь сократить общение с вами до минимума, – устало сказал Шибукай. – Если это не помешает вашему расследованию. При встрече передайте Бродигану, что я вместе с ним скорблю о его потере.

– Передам, – заверил я.

– И запомните – вы зря меня подозреваете.

– Неужели?

– Могу в этом поклясться любым принятым у вас образом.

Я окинул его испытующим взглядом.

Да нет, все нормально. Честное лицо, открытый взгляд – символ искренности. С другой стороны, я разговариваю с политиком. А уж они играть умеют великолепно. Иному профессиональному актеру сто очков вперед дадут.

В общем, здесь пока ничего больше не узнать. Только время зря уходит. Не пора ли двинуться дальше?

– В таком случае, – я встал и даже слегка поклонился, – у меня больше вопросов нет. Я оставляю за собой право вас вновь побеспокоить, как только они у меня появятся.

– Если вы пытаетесь быть вежливым, то советую больше не склонять передо мной голову, – сообщил политик. – У нашей расы это признак неуважения.

– Приму к сведению, – ответил я.

Теперь следовало уйти.

Я вывалился из каюты. В этой части пассажирского отделения стены коридора были выкрашены в салатный цвет, а пол покрывало что-то мягкое, напоминающее ковер. Топая по нему, я подумал, что корабль создали неугаманоиды. И все вроде бы в нем правильно, придраться не к чему, а вот – чувствуется. Делали не люди.

Мелко семеня на коротких ножках, мимо меня пробежал толстенький уборщик. Мордочка у него была острая, хитрая. Я невольно на него покосился.

Нет, не набросился. А мог бы, учитывая происходящее. Преступнику хватило ума углядеть меня в списке пассажиров. Значит, так просто он не отступится. Интересно, каким образом киллер попытается меня убрать сейчас?

Хотелось пить. Я прошел к питьевому фонтанчику, благо до него было рукой подать. Углядев на пульте управления значок воды, ткнул в него пальцем. Из рожка полилась тоненькая струйка.

Уже наклоняясь к ней, я подумал, что вода вполне может быть отравлена. Тут и симбионт не поможет, кстати. Потом я припал к струйке и сделал первый глоток. Вода оказалась прохладной и очень вкусной, словно из горного ручья.

Вдоволь напившись, я решил, что выбрал правильную тактику. Опасаться следует, но зацикливаться на опасениях не стоит. Иначе, вместо того чтобы вести расследование, только и останется, что прятаться по углам. И с водой все вполне логично. Киллеру требуется время на подготовку очередного сюрприза, и следить за подобными мелочами он просто не успевает. Интересно, как он тогда попытается меня достать? Поживем – увидим…

Я хмыкнул.

Между прочим, убийцей запросто может оказаться и сам корабль. Как известно, синдрому Джекила и Хайда подвержены и биомеханические создания.

Обдумав эту мысль, я решил, что ее следует принять как запасную версию. Однако в первую очередь надлежало заняться пассажирами.

Память у меня хорошая, и список многомеров я запомнил, но все же по привычке заглянул в персоналку. Вычеркивать из него Шибукая было рановато, однако на главного подозреваемого он пока не тянул. Ну да, болтун и враль, наверняка – негодяй, но мало ли таких на свете? И не все они становятся убийцами.

Не заняться ли мне многомерами с неполными телами? Их трое. Чем не вариант? Может, кто-то из них всего лишь прячет свою четверть среди пассажиров иных рас? Это дает ему свободу действий, необходимую киллеру.

Я передвинул имена многомеров с неполными телами в начало списка.

Хорошо бы получилось взглянуть на их запястья. Они правду покажут.

Прикинув по плану корабля, кто из подозрительной троицы находится ближе, я уверенно зашагал по коридору. Покрытие пола слегка пружинило под ногами, потом оно изменилось и стало тихо шуршать, словно песок на омываемом океанскими волнами пляже. Дувший в коридоре легчайший ветерок принес запах ванильного мороженого.

Оно-то тут откуда? Какая раса любит это лакомство?

Не расслабляйся, одернул я себя, хочешь выжить – максимум внимания. Следует замечать любые мелочи и быть готовым к сюрпризам. В противниках у тебя сейчас настоящий профи.

Мимо пробежал еще один уборщик, потом попалась стайка неторопливо ползущих по стене змеек, обслуживающих вентиляцию. Уборщика я проводил внимательным взглядом, а змейки показались слишком медлительными, чтобы опасаться всерьез. Несмотря на это, я обошел их стороной.

Вот до нужной двери осталось лишь с десяток шагов. Я ее уже видел, массивную, окрашенную безвкусной серебрянкой. На ней было нарисовано животное, смахивающее на кита.

Из стены послышался голос корабля. Теперь в нем явственно слышались металлические нотки. Классический такой командирский голос.

– Центурион Беск Маршевич, признаю вас совершившим убийство четверти известного политика Бродигана эп Капа. Советую без сопротивления принять участие в процедуре вашего ареста.

Змейка с рубиновыми глазками попыталась вцепиться мне в ногу смахивающими на сахарные шильца зубами. Делала она это так медленно, что я успел шагнуть в сторону. При желании ее можно было щелкнуть по носу, но я не стал этого делать. За что? Ни в чем бионт виноват не был. Просто выполнял глупый приказ.

Из стены выдвинулось влажное, красного цвета рыльце и плюнуло в меня стальной стрелкой. Без труда от нее увернувшись, я подумал, что пора на что-то решиться.

Скоро действие симбионта закончится, и время для меня вновь двинется с привычной скоростью. Тогда-то антитеррористические сюрпризы корабля и станут по-настоящему опасными. А выбор скуден. Либо сдаться, либо найти надежное укрытие. Если я позволю себя арестовать, то на расследовании можно поставить крест. Между прочим, преступник явно рассчитывает закончить свою работу до первой остановки, до появления на борту толпы стражей порядка. Это случится через четыре дня. А пока хозяин положения он. Кстати, кто сказал, что он оставит меня в живых? И проще пареной репы покончить с человеком, находящимся под стражей.

Что я смогу сделать, если останусь на свободе? С честью погибнуть в бою? Лучший вариант, чем подохнуть в камере, но мне бы хотелось остаться в живых. Значит, для начала следует где-нибудь отсидеться, выиграть время. Где корабль не имеет права шпионить за пассажирами? В каютах, конечно. Вот только в чужую мне не попасть, а до своей далеко.

Я переместился за угол, достал персоналку и выдвинул ее экран. За время, пока загружалась карта корабля, в меня успел пустить струю один из находившихся поблизости паучков – ароматизаторов воздуха. Исторгнутая им жидкость в этот раз пахла очень неприятно. Кислотой, кажется.

Откуда он ее раздобыл? Вроде бы некоторым видам мыслящих нравится ее запах. Некоторым, но только не мне.

Увернувшись от смертоносной струйки, я еще передвинулся по коридору и взглянул на карту. Одно подходящее место поблизости имелось. Если повезет…

Я увернулся от нацеленного в меня зазубренного диска. Тот пролетел на расстоянии ладони от моего носа и словно бритвой вспорол обшивку коридора. Мне некогда было даже узнавать, кто его в меня метнул. Время рывками то ускорялось, то замедлялось, и я знал, о чем это говорит.

А до заветной двери оставалось еще шагов десять. Вот наконец они сделаны. Тут следовало подождать, пока откроется дверь. Открылась. Я скользнул внутрь и принялся ждать, когда она закроется. Закрылась.

Слава богу!

Мой симбионт окончательно сдох. Почувствовав, как мир вокруг на мгновение померк, я привалился к стене и облегченно вздохнул.

Прорвался. И симбионт, красавец, не подвел. Только расслабляться рано. Надо действовать.

Я огляделся.

Кафельный пол, что-то вроде кабинок из вещества, смахивающего на прессованную фанеру, лавка, на которой стопкой сложены тигровой расцветки шкуры. Рядом с ними – кучка уже уснувших живых украшений.

Что и требовалось. В соседней комнате бассейн огнедышащих ящеров, а здесь их раздевалка. Причем мне повезло, и она в данный момент пуста. Надолго ли? Судя по доносящемуся из-за стены взрыкиванию, а также по скинутой одежонке, времени у меня не очень много.

Что будет, когда ящеры вволю накупаются в пепле и вернутся сюда? Как они на меня отреагируют? Вряд ли душевно, скорее – наоборот. Значит, меня к этому моменту здесь быть не должно.

Я выключил персоналку.

Вот так. Теперь корабль меня не найдет и через нее. Осталось лишь придумать, что делать дальше. На симбионта надеяться пока нечего. Ему надо отдохнуть не менее пары часов. У меня этого времени нет. Что делать?

Я вновь огляделся.

Пол, потолок, стены, лавка, дверь. Что еще?

По идее, здесь должна быть вентиляция. Чем не возможность спрятаться? Найти ее, раздвинуть створки, пролезть внутрь и отправиться путешествовать по внутренностям корабля. Он огромен, не меньше средней руки города. Это хорошо. Надлежит не только найти внутри него безопасное место, но и сохранить возможность продолжить расследование. Каким образом? Мне нужны союзники, помощники. И они не должны подчиняться кораблю. Можно ли надеяться таких найти?

Ответ я знал.

Попутчики. Такой огромный организм без них обойтись не может. Они есть везде. Значит, сейчас мне следует сначала обнаружить укрытие, а потом войти в контакт с живущими на корабле попутчиками и, если они разумны, попытаться навербовать из них помощников. Это уже похоже на план. А остальное додумается потом.

Я оглянулся на дверь.

Рычание теперь слышалось уже рядом с ней. Это означало, что пора сматывать удочки.

Вентиляцию я нашел легко, чуть ли не мгновенно, поскольку ее никто и не думал маскировать. Внимательно осмотрев стены, в одной из них я обнаружил прорези.

Милое дело.

Теперь осталось только хорошенько ухватиться за эти прорези и раздвинуть одну из них на максимальную величину. Отверстие получилось не очень большое, но при желании, извиваясь как червяк, в него залезть можно.

Куда оно ведет? Увидим. Главное – там меня преследователям достать не удастся.

Раздвигая себе дорогу руками, я полез внутрь корабля.

– Ну хорошо, – сказал мне король крыс, – а в чем сила людей?

– В том, что они правильно думают, – ответил я. – А в чем сила крыс?

– Они умеют выживать, а выживание – главное в жизни. Мечты, желания, моральные ценности, общественные отношения являются не более чем добавками. Без умения выживать любой мыслящий, пусть у него семь пядей во лбу, быстро станет мертвым куском мяса. Понимаешь? А мы, крысы, умеем выживать очень хорошо.

Я пожал плечами.

– И это – все? Но в чем тогда ваша главная цель?

– Я повторяю – выжить и еще раз выжить как вид, дав жизнь потомству. Вот суть. Остальное можешь добавить по вкусу. Если это увеличит наши шансы на выживание, мы даже на это согласимся.

– Скрываясь в вентиляционных трубах и тканях, соединяющих органы корабля?

– Чем плохо? Кстати, ты тоже оказался у меня в норе, желая выжить. Такая ли большая между нами разница? И насколько ты будешь свободен, когда твои неприятности кончатся, когда вновь станешь полноправным пассажиром?

Спорить с ним стоило большого труда, но было интересно.

Я невольно огляделся. Нора, в которой мы сидели, как и положено королевским апартаментам, поражала размерами и великолепием.

При желании в ней можно было даже встать и походить, не рискуя задеть головой потолок. В дальнем углу располагалось удобное лежбище, покрытое разводами бархатного мха, явно очень чистого и мягкого. Рядом с ним находился лоток с едой, в котором вяло шевелилось нечто размером с руку, мохноногое, зеленого цвета. Дальше шли стеллажи со статуэтками неки-богов. Ряд коробов из вещества, похожего на толстую вощеную бумагу. Что в них, я не знал, да и узнать не пытался. И наконец, неподалеку от входа располагались мы с королем. Мы сидели за низким, явно растительного происхождения столиком. Время от времени он принимался раскачиваться, и стоящие на нем стаканы с фиолетового цвета напитком начинали опасно двигаться. Из чего был приготовлен напиток, я не знал, да это меня и не интересовало. Достаточно было того, что он вкусный и питательный.

– Оставайся с нами, – предложил король крыс. – Вы, люди, не очень выносливые создания. А у нас ты выживешь. Мы умеем это делать и тебя научим.

Я испытующе глянул в его блестящие, похожие на пуговки глаза, усмехнулся.

– Твои предки – тоже с Земли.

– Именно поэтому я и предлагаю остаться у нас. Из чувства родства. Наши предки с одной планеты. Тебе повезло, что ты попал на корабль, которому вот уже много тысяч лет сопутствуем именно мы. А везением надо пользоваться.

– При этом вы по-прежнему будете получать с меня плату за проживание?

– И это тоже. Кто откажется от еды и вещей прямиком из магазина? Стащить их нетрудно, но, если мы будем этим заниматься, корабль может разгневаться и прекратить наше выживание. Ты же не воруешь, а покупаешь. Это – правильно, это нам неопасно.

– Когда-нибудь мои деньги закончатся, и я стану бесполезен.

– К этому времени мы уже научим тебя выживать, и ты все равно будешь ценным членом нашей стаи.

Я помолчал.

Никаких шуток. Предложение было сделано всерьез.

– Можешь подумать. До следующей остановки еще два дня. Срок более чем достаточный.

Король крыс слегка обнажил кривые, желтоватые клыки, ловко пригладил ладонями редкие волоски на голове, поерзал на сиденье из белого, словно мел, почечного корабельного камня. Он явно выбирал позу, при которой ему не будет мешать небольшой рудиментарный хвостик.

– Один из основных принципов выживания – это умение договариваться, не так ли? – поинтересовался я.

– Именно. Примерно такой же важный, как умение маскироваться и умение видеть.

– Умение видеть? Как это?

– Можно смотреть и не видеть. Можно искать и не находить, поскольку не умеешь видеть искомое. Чаще всего оно оказывается у тебя под носом.

– Вот как… – задумчиво сказал я, чувствуя, что у меня появилась некая странная догадка.

– Именно так все устроено в жизни, человек с планеты Земля. Чаще всего искомое находится рядом. Ты не видишь его лишь потому, что этого не желаешь. Как, обдумал мое предложение?

– Твое предложение…

– Ты ведь не согласишься?

– Нет, но я тебе очень благодарен за наши беседы, – сказал я. – Они навели меня на одну идею.

– Я знал, что этот номер не пройдет, но попробовать следовало. Теперь валяй, рассказывай мне о жизни в инопланетном квартале. Мы условились о такой плате за предоставление убежища. Твой договор с членами моей стаи – отдельная история и меня не касается. Однако свой кусок я получить должен.

– Зачем тебе это? Ты никогда не попадешь в инопланетный квартал. Ты всегда будешь жить здесь, в корабле.

– Новые знания нужны для выживания. Лишними они не бывают. В общем, берись за работу. В прошлый раз ты остановился на домах ручейвурков.

Я вздохнул и принялся рассказывать:

– Они не очень сложные. В верхней части обязательно должна находиться комната с прорезью в потолке, через которую живущий в ручейвурке второй, приземленный разум, должен по ночам смотреть на пролетающие по небу спутники планеты, а если их нет, то на самую большую звезду в небе. Прорезь должна быть неширокой. Ручейвурник выдвигает глаз на длинном стебельке, он протискивается наружу и наблюдает. Зачем им это нужно, я так пока и не выяснил. Но – нужно. В нижней части дома обязательно должен быть…

Три вернувшихся с охоты крысы-добытчицы избавлялись от маскировки. Они оживленно переговаривались и постоянно хихикали. Это означало, что охота получилась удачной.

Одна из крыс, крупная самка с фиолетовыми усами, наведавшаяся в оранжерею за съедобными веточками пампука, бережно отклеивала с морды два фальшивых фасеточных глаза, похожих на старинные фонари. Она маскировалась под представителя расы дажаджа. Балахон, благодаря встроенному каркасу добавлявший ей горб, уже лежал на полу рядом с большим, плотно набитым мешком. Добыча двух других булькала и тяжело колыхалась в массивных, почти полных канистрах. Для того чтобы прокрасться на склад питательного молочка, им пришлось подделаться под рэмси, раскрасив шерсть в красную полоску и обзаведясь дополнительными лапами и фальшивым хвостом.

Конечно, любой из встреченных пассажиров мог подобную маскировку разоблачить, но этого добытчицы не боялись. Пассажиры не знали всех находящихся на борту и вполне могли принять их за представителей малоизвестной экзотической расы. А вот корабля опасаться стоило. Время от времени инспектируя склады и закрома, он мог нахлебников и вычислить. Для того чтобы обмануть его глаза, все эти ухищрения и предназначались.

Увидев меня, ходившая за веточками крыса радостно запищала:

– Я знаю, ты не наведывался в магазин уже полдня, но, судя по запаху, в твоей норе лежат две большие упаковки синей еды и восемь маленьких разноцветной. Давай плату. У меня есть сведения, и интересные. Я подслушала их в коридоре. Важные сведения, вкусные сведения, дорогие сведения.

– Вот как? – сказал я. – Очень интересные?

– Не пожалеешь.

Я хмыкнул.

С этими созданиями надо держать ухо востро. С другой стороны, времени у меня осталось около корабельных суток. Мало. Нужен прорыв. Я должен либо узнать нечто важное, либо сопоставить уже имеющиеся сведения и догадаться, как найти убийцу. Было у меня большое подозрение, что киллер рассчитывает, сделав работу, сбежать с корабля на первой же остановке. Вполне логично, между прочим.

Прорыв. Если он мне так нужен, то жадничать глупо. У Холмса, которого благодаря интригам Мориарти загнали в подполье, выбор небольшой. Платить и платить информаторам.

– Ладно, ваша взяла, – сказал я. – Будем меняться.

– Содержимого твоей норы мало. Ты еще раз сходишь в магазин, не так ли?

– Стоит мне включить персоналку…

– Не включишь ты ее, – насмешливо сказала крыса с фиолетовыми усами. – Тебя при этом обнаружат. Незачем брать нас на пушку.

– Не могу я сегодня отправиться за покупками, – сообщил я. – Перерасходую энергию симбионта, а она мне еще сегодня понадобится.

– Ты можешь сходить за едой без него.

– Не могу, – ответил я.

И не соврал. Зайти в магазин, прячась под одним из маскирующих балахонов крыс, было нетрудно. А вот выходить из него уже следовало очень быстро. Расплачиваясь за товар, надлежало прижать руку к сканеру. Поскольку закрыть мою кредитку корабль был не в силах, то деньги магазин принимал. Однако дорогу из него до одного из крысиных ходов можно было осилить только с помощью симбионта.

– Ну, если ты не желаешь…

– Может статься, мне ваш товар и не нужен, – сказал я.

– Это почему?

– Много вы за него запросили. Это означает, что новости и в самом деле серьезные. Стало быть, настала пора выбираться из ваших ходов. А оказавшись на воле, я узнаю все даром.

– Обманул, да? – заныли крысы.

– Почему? – Я пожал плечами. – Просто поработал мозгами. Они для чего даны? Как раз для этого. Выживанию помогают.

– И что теперь будешь делать?

– Я уже сказал. А перед уходом подарю все оставшиеся у меня припасы другим охотницам. Могу и вам, в обмен на сведения, в которых уже не очень нуждаюсь. Как, договорились?

Крысы молчали, возбужденно пошевеливая носами, поблескивая бусинками глаз. Наконец одна сказала:

– Жулик ты, обмишулил нас… ну да ладно, по рукам.

– По рукам, – ответил я, – все оставшиеся продукты – ваши. А теперь давайте выкладывайте.

– Я подслушала, – сообщила крыса с фиолетовыми усами. – Специально лишних полчаса крутилась возле компании фрипов. У того, о ком ты нам говорил, сведения о котором тебе особенно важны, полчаса назад убили еще одну четверть тела. И еще…

– Пора, – сказала крыса, которую со мной послали как провожатую. – Здесь у него точно есть не только глаза, но и уши. Тут он тебя обязательно услышит.

Ну вот, опасный момент настал. Следовало ли бояться за жизнь? Нет, конечно. При самом худшем варианте мне поможет симбионт, некогда вживленное в мой организм существо, не раз уже спасавшее меня от смерти. Беда будет, если расследование прервется, а убийце удастся ускользнуть. Догадаться, каким образом он обманул корабль, мне помог разговор с королем крыс. Чтобы окончательно выиграть схватку, надо раскрыть тайну еще одного фокуса. Им я займусь немного погодя. А сейчас главное – достоверно сыграть свою роль.

– Не стоит тянуть время, – напомнила крыса. – Излишние колебания пожирают удачу.

Так и есть. Пора.

Я выскользнул из отверстия воздуховода, сделал несколько шагов по коридору и крикнул:

– Корабль, говорит Беск Маршевич, центурион инопланетного района, которого ты признал преступником. Сдаюсь добровольно и прошу меня не уничтожать, ибо я могу спасти многих твоих пассажиров от огромной опасности.

Теперь следовало подождать. Если программа киллера подавила волю корабля полностью, придется спасаться бегством.

Слева от меня в стене бесшумно открылась ниша, и из нее выполз напоминающий шейкер агрегат на тонких паучьих лапах. Он навел на меня пару расположенных в верхней части корпуса лазерных глаз.

Ну же…

– О какой опасности для меня и моих пассажиров ты говоришь?

А вот это уже голос корабля.

Приободрившись, я сообщил:

– В твоей комнате для гостей заложена бомба. Найти ее и разрядить могу лишь я лично.

Уловка была примитивной, но, если корабль мне ответил, значит, большая часть его разума свободна. Сейчас она должна встать на мою сторону.

– Почему я должен тебе верить? Вдруг ты намерен ее взорвать?

– Если я самоубийца, то не проще ли мне дать убить себя здесь? По крайней мере не нужно никуда идти. Раз, два и – готово.

– А если все-таки выяснится, что ты обманываешь?

– Меня нетрудно изолировать. Разве это не очевидно?

Корабль молчал. Он явно задумался.

Вот еще бы знать, хороший это признак или плохой, подумал я. И не угадаешь, в какую сторону его повернет. Ждать, надо ждать.

– Иди в комнату для гостей, – сказал корабль. – Но учти…

– Да-да, – пробормотал я, – если соврал, ты мне покажешь кузькину мать.

«Шейкер» уполз в свою нору. Очевидно, я теперь мог беспрепятственно передвигаться по коридору. Это обнадеживало, но радоваться еще было рановато.

Я двинулся в путь и минут через десять уже оказался в комнате, в которой три дня назад пил кофе.

Барахла было много, очень много.

Надарили на мою голову, подумал я. Правда, если убийца все-таки один из многомеров, то его эстетическое понимание мира не должно сильно отличаться от обычного, человеческого. Это уменьшает количество вариантов. С чего начать?

Я огляделся.

Вот для чего служит эта цвета рубина коробочка с неживым, пустым экранчиком? А та, круглая, смахивающая на арбуз фиговина? А эта продолговатая, ультрамариновая плоская штуковина на колесиках? И еще, и еще…

– Показывай, где лежит бомба, – приказал корабль.

Следовало начинать.

Знать бы, сколько у меня попыток для задуманного, пока терпение корабля не иссякнет. Я мысленно перебрал все придуманные отговорки. Получалось, попыток на десять их хватит. На первую надеяться было смехотворно, на вторую или третью – несерьезно. Вот где-нибудь десятая представлялась уже реальным вариантом. А если не повезет и с ней? Ну, еще десять я нагребу, комбинируя предыдущие. Потом… О том, как я буду выкручиваться дальше, думать не хотелось.

– Ну? – В голосе корабля явно слышались угрожающие нотки.

Ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Поехали…

– Вот это. – Я показал пальцем на притулившегося в углу комнаты зверька, смахивающего на медведя.

Размерами с восьмилетнего ребенка, он был сделан из похожего на плюш материала. Правда, лап у него оказалось целых восемь.

– Что именно? – спросил корабль.

Я подошел поближе к восьмилапому медвежонку и указал на него пальцем:

– Зверек в углу, весь мохнатый.

– Нет там никакого зверька, – не очень уверенно сказал корабль.

Бинго! Удача!

Еще не веря в то, что мне удалось вытащить счастливый билет с первой попытки, я спросил:

– Точно?

– Ты надо мной издеваешься, центурион?

Сунув руку в карман, я нащупал в нем небольшой кубик, за который пришлось заплатить дополнительным походом в магазин. Крысы утверждали, что с его помощью можно отключить любой прибор. Достаточно положить на него эту штуку и сильно нажать на одну из граней. Кажется, сейчас настало время проверить, какие на самом деле мастера хвостатые попутчики.

– Рассказывай, – приказал корабль.

Я поставил пустую кофейную чашечку на стол и сообщил:

– На самом деле я рассуждал достаточно просто. Преступник – профи. Он мыслит рационально. Каждый раз подключаться к твоему телу – лишний расход сил и времени, больше шансов засыпаться. Значит, подключение было одно. К твоему телу подсоединили некое устройство, передатчик, с помощью которого преступник дистанционно тобою управлял. Почему же ты его не заметил во время проверки? Устройство ввело в твой разум программу, благодаря которой ты его увидеть не мог в принципе. Даже находясь в этой комнате, оно оставалось для тебя невидимым, но только – для тебя. Понимаешь?

– Ты его видел.

– Конечно. Только преступник его поместил внутрь мягкой игрушки, и никаких подозрений эта штука не вызывала.

– Я понял. Думаю, скрываясь от меня, ты не сидел без дела?

– Даже устроил слежку за передвижениями многомеров. Ясное дело, от тебя эти сведения я получить не мог.

– Как сумел это организовать?

– Нашел себе платных помощников, – ответил я. – Они славно поработали.

– Это кто?

Я улыбнулся.

– Не имеет значения. Много будешь знать, плохо будешь спать.

– Вот как? – сказал корабль. – Впрочем, мне кажется, я догадываюсь. Иногда и дармоеды помогают?

– Верно, – подтвердил я. – Если найдешь к ним подход.

– А дальше что было? Ну, убедился ты с помощью неведомых помощников, что на свободных участках подключения нет. И что?

– Осталось только одно место, в котором оно могло быть.

– Комната гостей?

– Да. Причем в ней, как я помнил, навалено много подарков. Оставалось только вычислить, какой из них является шпионским модулем. Систему разработать было нетрудно. Отсиживаясь в… в общем, отсиживаясь, я придумал представление, целью которого было выяснить, какую из вещей в комнате ты не видишь. Дальнейшее тебе известно.

– Результат получился блестящим, – сообщил корабль. – Теперь я чувствую себя поистине свободным. Моя благодарность будет простираться очень далеко. Кто убийца? Его надо немедленно схватить.

Я пожал плечами:

– Совершенно не представляю. Вероятно, информация о том, кто принес эту игрушку, из твоей памяти исчезла?

– Да. Восстановить ее не удалось.

– Хорошо работает, – не без восхищения сказал я. – Профи, одним словом.

– Что будем делать? Мы обязаны защитить моего пассажира.

– Остались сутки. Вычислить преступника, может, и не получится. С другой стороны, раз ты теперь свободен от контроля, его возможности сильно уменьшились. На всякий случай я бы пока не пускал в эту комнату никого. Вдруг у врага еще есть одна коробочка?

– Станем следить за всеми многомерами?

– За теми, у кого не хватает четверти. А еще за всеми пассажирами в радиусе ста метров от них. Хватит у тебя на это мощности?

– Да. А зачем?

– Есть у меня теория о том, что у одного из калек тел все-таки полный комплект. Он спрятал свою четверть среди пассажиров, выдал за представителя другой расы.

– Резонно. Может, имеет смысл взглянуть на их запястья?

– Мои помощники это сделали и ничего подозрительного не обнаружили. А я вот думаю, что одну точку можно замазать каким-нибудь кремом или с помощью хирургической операции закрыть кусочком собственной кожи. Понимаешь?

– Еще бы.

– Если нападение произойдет, ты знаешь, как действовать. Вероятно, нам сейчас остается лишь следить и охранять. А мне следует до следующей остановки переселиться в каюту Бродигана. На случай, если убийца все-таки рискнет напасть и покончит с делом, даже раскрывшись.

– Верная мысль, – сказал корабль.

– Сейчас и пойду, – сообщил я, вставая.

Воды в бассейне не было. Видимо, ее спустили, а вновь налить забыли. На барной стойке виднелась лужица какой-то жидкости, поблескивали осколки, и лежало бутылочное горлышко.

Бродиган сидел в креслах в шубе и меховой шапке. Вид у него был бледный, но оба тела говорили одновременно, хотя и слабым голосом.

– Пока жива хоть одна моя четверть, – сообщил он, – я не умер. Меня еще можно восстановить, клонировать. Обычным гражданам это недоступно, но у меня есть статус и деньги. Мне это по плечу.

– Осталось совсем немного, и все испытания окажутся позади, – обнадежил я.

– Хотя некоторые неудобства мое теперешнее положение мне все-таки доставляет. Честно говоря, я настолько ослабел, что совсем не могу держать в четвертом измерении свои погибшие четверти. Они теперь постоянно лежат в холодильнике, и меня время от времени знобит. Что-то не совсем хорошее происходит и с мозгом. Я помню, раньше мне думалось лучше и свободнее. Как именно – вспомнить не могу, но знаю, что это было.

Покачав головой, я напомнил:

– Осталось не так много времени.

Один из Бродиганов встал и медленно пошел к стойке, явно с намерением налить себе стаканчик.

– Это много, очень много, – сказал оставшийся сидеть в кресле напротив меня. – Но я продержусь, знаю точно. Очередное испытание моей стойкости? Что ж, мне не впервой.

– Уверяю вас, – начал было я, – мы с кораблем…

Как раз в этот момент рядом с сидевшим напротив меня политиком и возник убийца. Произошло это почти мгновенно. На нем был сделанный у плукан комбинезон, и поэтому его лицо закрывало черное непроницаемое облако.

Скверно! Опознать негодяя не получится.

Выдираясь из кресла, которое, на мое несчастье, оказалось слишком глубоким, я подумал, что подобная скорость, очевидно, достигается лишь очень долгой тренировкой. А может, убийца воспользовался какими-то препаратами? Или у него тоже есть симбионт? Почему бы и нет, кстати? Он же – профи.

При этом время, благодаря моему симбионту, уже замедлялось, растягивалось, словно старинная конфета-тянучка.

Поздно он включился, думал я. Надо было на мгновение раньше. Да и кресло, проклятое кресло, оказавшееся таким несподручным для того, чтобы отреагировать на появление убийцы, стояло не слишком далеко.

И это было плохо, поскольку противник действовал очень быстро, а инстинкт человека, не раз оказывавшегося в серьезных переделках, подсказывал мне, что я не успеваю. Совсем немного; может быть, мне не хватало доли секунды в реальном времени.

Я увидел, как убийца взмахнул правой рукой, и в ней блеснул клинок. А нас еще разделяло два шага, и я проклял себя за то, что позволил Бродигану устроиться на таком большом расстоянии. Делая следующий шаг, я успел заметить, как последняя четверть политика прячется за стойку.

Не успеваю!

Рука с ножом дернулась вниз, а потом убийца вдруг исчез, и случилось это в тот момент, когда я был от него в полушаге. Мне ничего не оставалось, как подхватить на руки падающую четверть Бродигана. Из его рассеченной груди толчками выливалась кровь.

– Не может быть, – сказал я. – Как это, никто ни на мгновение не пропадал из поля твоего зрения?

– А вот так, – ответил корабль. – Никто из многомеров, ни одна четверть их тел.

Я попробовал ухватиться за соломинку.

– А обычные пассажиры вокруг тех, у кого тела неполные?

– Ни один из них не исчезал.

Я невольно глянул в сторону единственного оставшегося Бродигана. Тот сидел прямо на полу, сгорбившись, обхватив руками колени. Глаза у него были какие-то совсем бессмысленные. Или мне это только кажется?

С другой стороны, он пока еще жив. Вот если убийца сделает еще один заход, и ему удастся поставить точку, это будет катастрофа. А он появится, тут и к гадалке не ходи. Удастся ли мне ему помешать? Надо прямо сейчас разобраться, сообразить, кто может быть преступником. И начать следует с самого простого.

Вот почему убийца до сих пор не вернулся? Ждет удобного момента? Или вообще работает с интервалами? Чем не вариант? Допустим, первые два раза он просто хотел продлить удовольствие. В третий раз убил только одну четверть, поскольку рядом оказался я. Но ведь прошло уже минут двадцать. Неужели ему за это время не подвернулась возможность? Или он ждет, когда отдохнет его симбионт?

Стоп, что-то я упустил, нечто мелкое… А мелочей в расследовании не бывает. И не додумал я одну простую вещь. О том, что убийца мог и в первый раз убить сразу двух Бродиганов. Или – всех. Тогда ему никто помешать не мог, и даже не надо было ждать, пока отдохнет симбионт. С помощью бионтов он с ними мог справиться легко, однако предпочел убивать по одному. Ради удовольствия все-таки? А профи ли он на самом деле? Может, против меня действует очень умный, все просчитавший и спланировавший, но все же – любитель? Любитель с недешевым комбезом и очень дорогим симбионтом.

– Что дальше? – спросил корабль.

Ему случившееся явно нравится еще меньше, чем мне.

– Прежде чем действовать, надо сообразить, где мы ошиблись.

– Разумно. И где? Есть какие-нибудь идеи?

– Идей много, – ответил я. – Как тебе мысль о том, что у убийцы было еще одно устройство? Он его недавно к тебе подключил, и ты его исчезновения не заметил?

– Не получается, – ответил корабль. – Я видел, как он здесь появился. Понимаешь, о чем я? Не бывает избирательной невидимости. Если я его видел здесь, никакой коробочки нет.

– Да, это объяснение, – согласился я. – Как я понимаю, ты его тоже разглядеть не смог?

– Четко – нет. Нечто расплывчатое. Гуманоид. Две ноги, две руки и голова, закрытая маскировкой.

Я почесал в затылке.

Негусто, а время уходит. Сколько его осталось? Полчаса, час, полтора?

Почему бы не подбить бабки для начала? Что мы имеем в сухом остатке? Гуманоида, умного, все просчитавшего любителя, судя по тому, как он появился, – многомера. Если некое существо ходит как утка, крякает, и у него плоский клюв, это – утка. Теперь осталось лишь определить, кто это из находящихся на борту, а потом сообразить, как его вывести на чистую воду.

– У тебя есть хоть какое-то объяснение? – наседал корабль.

– Есть смутные подозрения, – честно ответил я, – но из них шубу не сошьешь.

– Шубу? – спросил корабль. – Что это такое?

– Долго объяснять, – буркнул я. – А время – на вес золота.

– Вы научились измерять время с помощью веса металла?

Ну как тут можно работать?

Я снова взглянул на несчастного Бродигана и покачал головой.

Бедняга. Наверняка он сейчас чувствует себя умирающим от смертельной болезни.

Правильно истолковав мой жалостливый взгляд, тот гордо вскинул голову. Получилось это у него не очень естественно, но он справился.

Ну да, стойкий оловянный солдатик. Я – помню.

– Все вернется, – стараясь говорить уверенно, промолвил Бродиган. – Сообразительность и могучая память, скорость передвижений. Они, я тебе уже говорил, зависят от количества тел.

Мне было известно, что симбионт мой сработать не мог, но время замедлило бег, и в полной, душной тишине, чувствуя, как стынут секунды, понимая, что до догадки, способной все объяснить, осталось совсем немного, я спросил:

– А что, если ты восстановишь, к примеру, на одну четверть больше? Увеличится ли от этого твоя сообразительность?

– Не увеличится, – ответил тот. – Поэтому лишним телом обзаводиться нет смысла. Сообразительность, ум – это штука, которую так просто не приобретешь. Ее надо долго тренировать. И память не добавится. Проверено. Никто подобными вещами и не балуется.

– Значит, нет смысла? – уточнил я.

– Почти никакого, – ответил Бродиган, – а стоит очень дорого.

И этого было достаточно, поскольку синтез завершился.

– Ну хорошо, – пробормотал я, выбираясь из кресла. – Думается мне, кое-какие мысли у меня появились, и, кажется, я знаю, как это безобразие прекратить. Корабль, ты меня слышишь?

– Конечно, – ответил корабль.

– Немедленно сделаешь вот что…

– У вас парадоксальное мышление, – сказал я. – Вы правильно рассчитали, что там, где это наиболее очевидно, искать не станут. Кто рискнет заподозрить политика? Верно?

– Никто не заподозрит, – подтвердил Шибукай. – А остальные ваши слова я считаю бредом. Не верю, что вы отважитесь меня обвинить.

– Рискну, – сообщил я. – У меня есть доказательства.

– Какие?

Он недоверчиво приподнял одну бровь.

– Они скоро появятся. Достаточно лишь заставить вас показать запястье и сосчитать находящиеся на нем точки.

Политик смешно фыркнул носом.

– С этим справится даже самый дешевый адвокат. И найдутся медики, которые объяснят появление лишнего, пятого пятна изменением внутреннего щелочного баланса во всех четвертях. Очень редкое заболевание. До сих пор ни одного случая не известно. Мой – первый.

По его щеке медленно стекла капелька пота. Словно бы, разговаривая со мной, он еще и делал какую-то физическую работу.

Мне сразу представился человек, который, прижав четыре пальца одной ладони к столу, пятый держит на весу. Десять минут так посидеть – без проблем. А если дольше? Через полчаса находящийся в воздухе палец покажется весом в тонну.

– Понятно, – сказал я, – редкое заболевание… Между прочим, скрывать пятую четверть смысла уже нет. До остановки осталось почти двадцать часов. Нет, не удержите. Корабль, который сейчас за нами наблюдает, все зафиксирует и представит стражам порядка. Поймите, раньше, когда никто и предположить не мог, что у вас есть лишняя четверть, прятать ее было легко, просто вовремя укрыв в четвертом измерении или замаскировав, изменив с помощью макияжа внешность. Теперь тайна раскрыта, и вас неизбежно поймают. Неужели устроите ампутацию? Здесь и сейчас не удастся. Показывайте, в общем. Незачем себя так мучить.

Он хмыкнул.

– Вы правы только в одном. Двадцать часов прятать пятую четверть я не смогу. Не хватит сил. Значит, следует передохнуть.

Тут же после этого в каюте стало пять Шибукаев. Появившийся из четвертого измерения ничем не отличался от всех прочих, кроме одежды. На нем был плуканский комбез. Он шагнул к софе, стоявшей у дальней стены, и молча на ней устроился. Две четверти, до того разговаривавшие со мной, синхронно развели руками. Кажется, они извинялись.

– Я зафиксировал это, – сообщил корабль. – И сделал несколько копий записи. Теперь этот ролик из моей памяти изъять будет очень трудно.

– Можете снимать сколько угодно, – сообщил Шибукай. – Вы не рассматривали вариант, при котором запись может исчезнуть вместе с вашей памятью? И адвокаты… А пресса сообщает только то, что ей разрешат. К тому же убийства и не случилось вовсе. Я лишь оттяпал у своего противника лишнее. Единственное, что мне угрожает, это обвинение в покушении. От него избавиться легче. А избиратели так вовсе ничему не поверят. Мало ли каких собак на меня вешают соперники перед выборами?

Вот только сказано это было хоть и в пять глоток, но не очень уверенно.

– Готов побиться об заклад, вы не первый раз так убираете конкурента, – сообщил я. – И раньше вам все сходило с рук. Только теперь – другая история. Думаю, узнав о вашем лишнем теле, стражи порядка продолжат расследование тех, давних убийств. Наверняка теперь они будут раскрыты. Вот чего вы боитесь, не так ли? Ну а совсем уж по мелочам тоже немало накапает. К примеру, соперники ваши дремать не станут, сделают все, чтобы ничего тайного в истории о лишнем теле не осталось. Вы, политики, всегда чувствуете, кто из вас попал в скверную ситуацию. И на пощаду ослабевшему рассчитывать нечего. Не так ли? Продолжить?

Шибукай пожал плечами. Вяло сказал:

– Может, так и получится. Поживем – увидим. А пока… больше всего меня огорчает, что до этого негодяя Бродигана больше не добраться. Вы хорошо придумали, переместив его в каюту в дальней части корабля, вне досягаемости моих шагов из другого измерения. Думаю, переместиться в том направлении мне не удастся?

– Никак не получится, – сообщил корабль. – Я принял очень серьезные меры к его охране. Тебе не поможет и симбионт.

– Грустно, – сообщил политик.

Я решил, что он и сам уже ни капли не верит в возможность вывернуться из данной переделки. Впрочем, мое ли это дело? И не настало ли время превратиться в обычного пассажира?

– Думаю, дальнейшее уже не имеет ко мне отношения, – сказал я. – Расследование закончено.

– Так и есть, – подтвердил корабль. – Очень благодарен и постараюсь, чтобы остаток пути ты проделал в максимальном комфорте. Какие бы желания у тебя ни возникли, если это в моих силах, они воплотятся в жизнь.

Прежде чем уйти, я сказал Шибукаю:

– Больше всего меня сбило с толку, что убийство совершил именно политик, сам. Кто бы подумал?

– Так и есть, – послышалось в ответ. – Мы всегда стоим за спиной тех, кто действует, указываем, куда идти и что делать. Это наша работа. Однако иногда очень хочется хоть что-то совершить самому. Искушение почти непреодолимое.

В этот раз за соседним столиком устроились зеленые шарообразные хвустики. Было их пятеро, и перед каждым стояло по лохани, наполненной молочного цвета жидкостью. Трудолюбиво работая лапками, хвустики взбивали ее серебряными ложечками с длинными черенками. Жидкость бурлила, и от ее поверхности поднималось множество мелких разноцветных пузырьков. Они рассеивались по залу, опускались на столы и беззвучно лопались, оставляя на них мокрые кружочки.

Мне уже случалось сталкиваться с этими толстячками, и я знал, что их деятельность имеет отношение к определенному религиозному ритуалу.

– Все считают, что выходцы с Земли не отличаются большой физической выносливостью, – сказала красивая девушка Сая Бини.

– Ты с этим согласна, не правда ли? – поинтересовался я.

– Однако они сильны духом. Мне тут шепнули, что пару часов назад ты провернул одно важное дело и при этом бился, как… У вас, выходцев с Земли, есть сказка о стойком воине, который выполнил долг до конца. Мне сказали, что ты бился, словно он.

– Польщен.

Сказав это, я улыбнулся.

За последние пару часов мне открылось, каким может быть по-настоящему шикарное путешествие на межзвездном корабле.

– Мне кажется, молва обманывает и насчет вашей выносливости.

– Хочешь ее проверить?

– Конечно. А еще мне кажется, что ты заслуживаешь отдельного одобрения, персональной награды.

Я взглянул ей в глаза, желая убедиться, что понял ее мысли правильно.

– Какого именно одобрения?

– Терпение. Для начала тебе следует кое-кого показать.

Она таинственно улыбнулась.

Массивный, покрытый жестким зеленым волосом меланиец, устроившись между столиками, отчаянно махал рудиментарными крыльями, стараясь собрать как можно больше летающих по залу пузырей у себя над головой. После того как с ритуалом будет покончено, хвустики обязательно нанесут ему по паре благодарственных укусов в левую заднюю ногу. Это обеспечит ловкому меланийцу лучшие места во время зрелища окормления всеобщей гусеницы-прародительницы по крайней мере на год.

Я подумал, что он наверняка сейчас на вершине блаженства и рад-радешенек тому, что оказался именно в этом ресторане, именно сейчас.

Мне же оставалось лишь сидеть и ждать. Согласно моим сведениям, каюта Саи Бини находится очень близко. Только какая девушка появится в ресторане, не принарядившись? Значит, минут десять в запасе еще оставалось.

О природе обещанного мне сюрприза я не гадал, поскольку наизусть помнил список, в котором встретил имя прелестной попутчицы. Меня сейчас волновало другое. Я мысленно готовился к предстоящему испытанию. От него, не потеряв самоуважение, увильнуть было нельзя. После того как мы покинем ресторан, оно должно было стоить мне больших усилий, став настоящей проверкой на стойкость. В том, что я насчет списка не ошибся, убеждали пятнышки на запястье моей очаровательной знакомой, которые стали видны, поскольку закрывавший его широкий браслет слегка сдвинулся к локтю.