Глава 24
…Кира, Артур и Юрий сидели за столом и обедали, когда в дверь постучали.
— Я открою, — Кира вышла в сени и щёлкнула шпингалетом, — папа! Ты приехал!
В комнату прошёл грузный, плотно сложенный мужчина; его загорелое лицо обрамляли короткие, серые волосы и чёрная с проседью борода.
Он грохнул на пол огромный брезентовый рюкзак, щёлкнул пальцами, крякнул и оглядел комнату; протиснувшись за его спиной, из сеней в дом зашла и Кира.
— Вот и мой отец!
— Здрасьте, — Юрий встал.
— Здравствуйте, — поднялся и Сламатин.
— День добрый, — Кимов пристально посмотрел на Артура с Юрием, потом перевёл взгляд на свою дочь, — что, целый отель тут без меня устроила?
— Я же тебе звонила уже, — Кира улыбнулась, — говорила про гостей.
— Да уж, это прямо чудо было, из нашей деревни дозвониться… хотя могла и не звонить, я кой — чего и сам узнал.
Челночник сел на диван; тот заскрипел и прогнулся.
— Сумки с товарами в багажнике, сегодня разбирать будем.
— Конечно, — Кира села рядом с отцом, — в магазине уже пусто совсем. Ну как дела в Москве?
— Стоит ещё…
Юрий и Артур переглянулись. Они оба были смущены и чувствовали себя неловко в присутствии незнакомого человека, который, при этом, был здесь единственным законным и неоспоримым хозяином, да к тому же ещё и отцом их подруги, помощницы и защитницы Киры.
Челночник снова посмотрел на них, сухо кашлянул и произнёс:
— Ну что ж, друзья — товарищи… надеюсь, вы объясните мне, что за дурдом здесь творится?
Кира вопросительно посмотрела на отца.
— Я слышал, — продолжил он, — про вас по телевизору целую передачу крутили. Но это ещё ладно… а вот сегодня, по дороге сюда, меня стопанули какие — то типы в штатском и битый час допрашивали насчёт Евратова и… я извиняюсь, но кто из вас Артур Саламатин, патриот и спаситель России?
— Это я, — сказал Артур, — разрешите пожать вашу руку, вы настоящий…
— Нет, я не собираюсь вступать в вашу шайку, — осадил Саламатина Кимов, — так вот, насчёт вас меня и допрашивали.
— Всё ясно, — нахмурился Юрий, — нас засекли.
— Что ж, мы дадим отпор агентам враждебных сил…
— Артур! — Кира посмотрела на Саламатина с неодобрением.
— Вот что, — сказал челночник, — я вам никто, вы мне никто. Но до шоссе я вас при надобности подброшу…
…Слух о том, что на Евратово наступают вражьи силы, распространился быстро; Фортуна вызвался взять на себя прикрытие, Георгий предложил помощь с провизией на случай, если Саламатин решит скрываться в лесах, Аполлон намекнул на возможность послать людей перекрыть дороги и подпалить окрестные поля. В одном все были едины — Артуру необходимо бежать, и как можно скорее.
Саламатин стоял на берегу реки и задумчиво глядел вдаль. Рядом на песке сидел Юрий; чуть поодаль стоял Аполлон.
— Надо ехать, — говорил Точило, — мы ведь и так уже порядком засиделись в этой деревне.
— Не знаю, — отвечал Артур, — я не хочу уезжать.
— А в психушку ты хочешь? Или в тюрьму.
— Да как мы уедем? Он же ясно сказал — подвезу до шоссе. А дальше — куда?
— Понадобится, довезёт и дальше — не изверг же какой. Да с шоссе мы и сами как — нибудь уедем…
— Так ты со мной?
— А как же.
Из зарослей на берег вышел Виктор Заозёрский; Аполлон так и шарахнулся в сторону, Юрий вскочил.
— Не пугайтесь, — супостат поднял руку, призывая ко вниманию, — я всё знаю. Арутр, Юрий, послушайте меня.
— Слушаем, — без энтузиазма произнёс Юрий.
— Я позвонил своей сестре в Москву. Сегодня вечером, как только освободится, она выедет из города и будет ждать нас на тверской дороге.
— Ты хочешь сказать…
— Я уже всё продумал. Привозим Артура ко мне домой и прячем там, пока вся эта шумиха не уляжется. Расходы беру на себя. Тебе, Юра, тоже место найдётся…
Артур подошёл к Виктору поближе.
— Но ты же враг. Или ты отрёкся от своих заблуждений?
— Ни от чего я не отрекался. Ты ненормальный, а твои взгляды на политику — дурацкие. Но все ненормальные — братья и должны помогать друг другу. Оппонент — не враг; наш враг — бюрократы.
Юрий подошёл к Виктору и молча пожал ему руку.
…Чёрная «Волга Сайбер» подпрыгивала по ухабам разбитой дороги, что ведёт через леса к деревне Евратово.
— Тьфу, из — за этого проклятого Артура мы здесь машину разобьём.
— В саму деревню пойдём пешком, там, судя по снимкам, вообще дорога никакая. Будем заходить с разных сторон, встретимся на краю деревни, я подам условный сигнал…
— Блин, обязательно разыгрывать из себя Бонда со Штирлицем?
— В Москве не погуляем, так хоть здесь поприкалываемся.
— Да, кстати. Ведь с Артуром должна быть ещё толпа каких — то не то террористов, не то сектантов…
— Ой, да забей. В разнарядке их нет, премию всё равно не дадут. Берём Артура, а на остальных плевать. Мне уже и допроса пациентов психушки хватило.
…В ноябре вечереет рано. Червлёное солнце нырнуло в лес и скрылось за чёрной бахромой деревьев; на Евратово спустилась тёмная ночь.
У сестры Виктора, похоже, возникли какие — то непредвиденные задержки; сначала она сказала, что прямо сейчас выехать не может, потом пропала связь. Заозёрский сообщил об этом Юрию и убежал к себе в сарай, где долго и безуспешно пытался дозвониться до Веры или послать ей смс.
Точило собрал свои нехитрые пожитки, сложил их в мешок и выставил в сени, а сам пошёл на чердак — вздремнуть.
Артуру не спалось. Он стоял у окна, оперевшись на подоконник, и вглядывался в темноту. За его спиной копошился, подкидывал в камин щепу челночник; Кира сидела у себя, но занавеску не задёрнула, и Саламатин краем глаза видел, как она, лёжа на кровати, колдует над своим простеньким телефоном.
Снаружи было темно и холодно. Круглый фонарь луны светился белым, мёртвенным светом, и в этом свете дома и деревья приобретали странные, причудливые очертания.
С севера и с востока, с Волги и Иваньковского водохранилища, дул ветер; в ночной тишине было слышно, как перешёптываются между собой последние оставшиеся на ветвях листья и как плещут волны на реке.
Вдруг из леса послышался какой — то шорох; потом хруст веток, потом стук. Артуру показалось, что вдалеке, на краю оврага, между соснами промелькнула какая — то чёрная фигура — не то в развевающемся на ветру плаще, не то с чёрными крыльями за спиной.
«От чуда и юда, от леших оттуда и тех, кто шуршит во тьме, о Господи, сохрани нас!», — вспомнилось вдруг Артуру неизвестно где услышанное.
Вдруг, заглушая шум ветра и журчание реки, раздался громкий, режущий слух свист; ему откликнулся второй такой же, из склизкой черноты оврага. Где — то закаркал ворон; ухнула в глубине леса сова.
Саламатин отвернулся от окна и увидел, что Кира уже стоит перед ним, а испуганный, заспанный Юрий спускается по лестнице с чердака.
— Вперёд, — сказал Артур.
Быстро и крадучись вышли они из дому и увидели, что от сарая к ним уже спешит Заозёрский. Не теряя времени, втиснулись в старый «Москвич» челнока.
Кира тоже хотела сесть, но отец жестом остановил её. Ни слова не говоря, стараясь ничем не выдать ни себя, ни друзей, девушка скрылась в избе.
Кимов запустил мотор. С выключенными фарами машина поехала по деревне. Артур обернулся назад и через заднее стекло увидел, как выскочили из высокой травы два высоких, страшных человека в тёмных одеждах.
— Они сзади, — шепнул он челноку.
— Я знаю, — ответил тот.
«Москвич» вылетел на дорогу и закачался на кочках.
— Погони нет? — не оборачиваясь, спросил водитель.
— Кажется, нет, — ответил с заднего сиденья Заозёрский.
— Что значит «кажется»?
За окнами не было видно ничего, кроме чёрно — серого кружева деревьев. Машина выехала на шоссе; оно было совершенно пустынно. Челночник притормозил.
— Может быть, до Лотошино вас подкинуть?.. Там хоть переждать есть где.
— Подождите, — Виктор достал телефон, — появилась связь. Да, всё в порядке, вот сообщение от Веры.
Через несколько минут вдалеке показались два огонька; они приблизились, и у поворота остановилась красная «Лада».
Виктор открыл дверь и вылез наружу.
— Привет, Вера. Так, Юра, Артур, давайте быстро!
Писатель и патриот спешно, но горячо поблагодарили Кимова и перебрались в машину Заозёрских.
— О, привет, Юра, — поздоровалась Вера, — привет, Артур. Ну вы и молодцы. Вам памятник нужно ставить.
— Не нужно ставить памятников врагам народа, — возразил Виктор.
«Лада» понеслась по трассе; она проскочила Микулино, пролетела Лотошино и влилась в нескончаемый ряд грохочущих, сверкающих, изрыгающих дым и странные звуки механических животных, коней и драконов, что неслись на своих круглых каучуковых лапах сквозь темноту по огненной реке автострады. Впереди была Москва.
