Глава 13
На следующий день Артур встал рано — нужно было успеть подготовиться к сложной процедуре захвата власти; но Кира поднялась ещё раньше, и, когда Саламатин только продирал глаза, она уже возилась у печки.
— Юрий ещё не вставал? — спросил Артур, натягивая пиджак.
— Хорошо, если хоть ложился. Собирался вроде бы всю ночь писать свою книгу.
— Надеюсь, скоро проснётся, — Арутр встал, — дело — то не терпит.
— Ты бы одел что — нибудь нормальное — простудишься так ходить. Посмотри в шкафу…
— Да ну, — Саламатин махнул рукой, однако, подумав, всё же открыл шкаф, и порывшись там, раздобыл себе какую — то кофту.
Потом они вместе с Кирой сели завтракать чаем с сухарями.
— У вас есть бумага и клей? — спросил Артур
— Да. А тебе зачем?
— Нужно написать возвания и повесить их по всей деревне.
…«Сегодня перед обедом состоится учреждение нового мирового порядка и формирование нового правительства Российской Федерации. После переворота — угощение».
Прокламации такого рода были расклеены на каждом столбе. Двадцать листов, весь красный мелок и полбутылки клея были израсходованы на эти плакаты — но для великого дела ничего не жалко.
— Надо бы, по — хорошему, в колокола звонить, — заметил Артур, — у вас есть колокола?
— Нет, — отозвалась Кира, — у нас ближайшая церковь за рекой, и та — руины.
— Ладно… тогда тащи, что ли, кастрюлю какую…
Кимова вынесла из дома здоровенную кастрюлю и троекратно ударила по ней алюминиевой ложкой.
…Во дворе дома Киры Кимовой собирался народ. Со вчерашнего дня всё немногочисленное население Евратова только и говорило, что о странных пришельцах, их полоумном предводителе и его великих планах; и, конечно, всем захотелось прийти посмотреть, как эти планы будут осуществляться и каким же таким образом Евратово станет центром борьбы за свободу всей России.
Пришли все — и тракторист, и несколько пенсионерок, и дед Вольдемар Белый, местный алкоголик — производитель.
— Музыку! — приказал Артур.
Кира достала планшет; зазвучали мощные аккорды советского марша из «Красной угрозы».
— Что музыку — то играют? Праздник, что ли, какой устраивают? — зашушукались крестьянки.
— Какой праздник, дура! Не видишь — сейчас он государственную власть как есть всю ниспровергнет!
— Дак что это они, всерьёз али как?
— Да помолчи, посмотреть дай…
Музыка смолкла; Артур поднял руку, призывая ко вниманию, и заговорил.
— Друзья! Сегодня вы будете свидетелями воистину великого события, которое перевернёт всю вашу жизнь…
Среди крестьян пошёл недовольный шепоток — что ещё за перевороты?
— …или, точнее, изменит её к лучшему.
Слушатели успокоились — в худшем случае, всё это был просто очередной развод, к которым обитатели Евратова давно уже привыкли.
— Но сначала, друзья мои, я расскажу вам о том, кто же мы такие и какие у нас цели. Мы не просто болтуны — нет, мы борцы, мы защитники России, мы — рыцари. Работа наша трудна, друзья мои. И ночью, и днём, и в жару, и в холод стоим мы на страже свободы нашего отечества. Настоящий патриот — не тот, кто сидит у себя дома, в тепле и уюте; нет, лишь тот по — настоящему любит свою страну, кто ради неё готов не спать ночами, кто готов быть посаженным в тюрьму или в психушку, тот, кто не побоится драки с целой армией докторов и санитаров, вооружённых, с кучей агентов и приспешников…
— Наставник, поближе к делу, — попросил Фортуна.
— Хорошо. Так вот, мы всегда были за Россию. Я даже у себя, в будущем, где наша страна порабощена белорусами…
— Кем? — переспросил Белый, — разве не американцами?
— Половина белоусами, половина китайцами. Так вот, уже у себя в будущем я был патриотом великой России…
Слушатели вновь начали перешёптываться, обсуждая Артура и его вздорные идеи. О том, что спаситель нации прибыл в деревню прямиком из дурдома, все уже знали; но слушать его всё равно было интересно. В конце концов, никаких публичных речей в Евратове не произносилось лет десять кряду, и крестьянам было не важно, кто сейчас выступает перед ними — политик или больной; тем более что, сказать по чести, между ними и впрямь небольшая разница.
— Так или иначе, друзья мои, ваше правительство не приняло нас. Мы совершали подвиги — оно же совершило предательство. Я не обвиняю ваши власти, вашего президента — я просто сообщаю вам о том, что они оказались неспособны понять меня и моих товарищей; а значит, они не смогут спасти страну от гибели, и не на них нам нужно надеяться. Данной мне властью я провозглашаю свою, отдельную Российскую Федерацию!
— Ура! — закричал Фортуна.
— Ура! — подхватил Аполлон.
— Кем — кем ему дана власть? — пробормотал Георгий, но тут же заорал вслед за прочими: — ура!
— Ура! — подхватили все.
Многие подумали, что на этом официальная часть закончена — вроде бы всё, что следовало, Артур уже провозгласил, ниспроверг и учредил.
Фортуна вытащил из — за пазухи большую флягу.
— Выпьем за Россию! Подходи, каждому капну!
— Пирожки, кому пирожки по пятьдесят! — Монета извлекла откуда — то объёмистый куль.
— Ты где начинку — то хоть для них нашла в этой глуши? — удивился Георгий.
— Кто сказал, что они с начинкой?
— Ну, а тесто — то хоть откуда спёрла?
— Кто сказал, что они из теста?
Кира вновь включила музыку.
— Качать наставника! — предложил Аполлон.
— Качать! — поддержала Ася.
Они бросились на Саламатина, но тот увернулся и закричал:
— Постойте! Всё ещё не закончено! Нужно выбрать главу государства.
— Точно! Нужно выбрать президента! — закричала Ася, — Саламатина в президенты!
— В России должен быть один президент, — возразил Артур, — а пока что нужно назначить временно исполняющего обязанности.
— В таком случае вам им и быть, — сказал Аполлон, — вы ведь наш лидер и наставник.
Несогласных не нашлось, и это высокое звание было присвоено лично Саламатину.
— Тогда ты, Аполлон, будешь премьер — министром.
— Принято, — кивнул Аполлон.
— Монета — министр экономики, Георгий — министр внутренних дел.
— Монета, Георгий, подойдите ко мне! — велел Аполлон.
Новоявленные министры подошли к своему начальнику.
— До вечера составьте реестр всех пустующих зданий в деревне, — приказал премьер, — и предоставьте мне. Я распределю помещения между нами.
— Есть, — отдал честь Фортуна.
Артур между тем продолжал:
— Министром обороны и маршалом будет Юрий, у него есть опыт.
— Какой же, извиняюсь, у меня опыт? — удивилённо спросил Точило.
— А как же! У тебя ведь дома Калаш есть, — так, что дальше… Совет Федерации! Спикером — Киру… Фортуна, хочешь быть сенатором от Якутии?
— Лучше от Краснодарского края!
— Хорошо, пусть от Краснодарского. Вы, — Артур посмотрел на Вольдемара Белого, — будете сенатором от Республики Алтай.
— Ох, — вздохнул самогонщик, — знаете, я бы и рад, да вот только где время — то мне для этого найти? Я ж работаю всё время как проклятый… назначьте уж, что ли, кого — нибудь другого…
— Кого же?
— Да вот хоть, не знаю, кота моего, что ли…
— А в России животные могут быть сенаторами?
— Насколько я знаю, нигде не сказано, что не могут, — заметил Аполлон, — а всё, что не запрещено — то и разрешено.
— Хорошо. Сенатором от Алтая будет кот этого господина. Теперь очередь за государственной Думой! Думаю, партия у нас будет своя собственная…
— Правильно, — поддержал Фортуна, — а как назовём?
— «Партия Спасения России», «Партия Будущего»… — Артур начал перечислять возможные варианты.
— «Партия Честных и Бескорыстных», — предложил Аполлон.
— «Партия Артура Саламатина»! — выкрикнула Ася.
— Нет, нет, подождите, — перебил Георгий, — нужно что — нибудь поинтересней и поосмысленней. Скажем…
— «Свобода! Справедливость!», — Аполлон.
— Не пойдёт, — нахмурилась Кира.
— Это ещё почему?
— Потому что СС получается.
— «Ультрапартия»! «Мегапартия»! — закричал Фортуна.
— Ну очень осмысленно, — фыркнул Георгий.
— «Свободартия», — усмехнулся Юрий, — хотя лучше «Партобода».
— «Вики — партия», — хихикнула Кира, — «Интерпартия»!
— А вот это пойдёт, — сказал вдруг Артур, — самое то — и звучит хорошо, и смысл правильный. Главой партии временно назначаю Асю…
— Почему же временно? — встрепенулась та.
— У нас всё временное. Постоянные звания раздадим после всероссийского референдума — а чтобы его провести, нужно сначала спасти страну от белорусов и других врагов, внешних и внутренних.
