Глава 9
…Доктор Могильцов любил рано вставать. Утром все мысли приходили в порядок, и на свежую голову было легче работать — писать отчёты или статьи в научные журналы.
К своей работе доктор относился серьёзно. При случае он был не прочь хапнуть лишнего и злоупотребить полномочиями — но, как говорится, кто не без греха! Зато своё дело Могильцов любил; он помнил историю болезни каждого пациента и часто лично обходил палаты, проверяя, что и как.
Вот и сейчас, приняв наскоро холодный душ и натянув пиджак, он прогуливался по коридорам спящей больницы.
Сначала, спустившись по лестнице со второго этажа, где находились его комнаты, доктор прошёл во флигель; в отделении для идиотов всё было спокойно, так что Могильцов даже не стал будить задремавшего дежурного.
Оттуда директор отправился во второе отделение. Здесь содержались свихнувшиеся на истории и политике — Наполеоны и Ленины, цари и президенты; это отделение было настоящей гордостью Могильцова. Ни в одной психбольнице не было столь богатой коллекции людей с подобными расстройствами; на этом материале можно было написать десятки, если не сотни замечательных исследований. А ведь тут были и самые настоящие преступники, засаженные в психушку спецслужбами — то есть власти доверяли Могильцову и считали его вполне надёжным человеком, а это дорогого стоит!
— А что это в мужской палате свет горит? — обратился доктор к дежурной медсестре.
— Что? Разве горит? — та открыла заспанные глаза.
— Сейчас сам разберусь, — Могильцов открыл дверь в палаты.
Секунды две он молчал, поражённый увиденным — психи не просто не спали, они носились по коридорам, шумели и вообще творили нечто наподобие светопреставления; потом опомнился и хриплым, сорванным голосом заорал:
— Эт — то что ещё такое? Что такое, я спрашиваю?
Никто не ответил, но из конца коридора слышался топот и жуткое улюлюканье. Из — за поворота появилась процессия, во главе которой на руках несли Саламатина. Могильцов развернулся и помчался в сторону своего кабинета. Толпа с медленного шага перешла на бег. Могильцов закрыл дверь, отшёл на на пару шагов назад и упёрся в холодную стену. Ручка несколько раз повернулась, а затем на дверь посыпался град ударов. Могильцов сполз по стене. Дверь не выдержала и рухнула на керамический пол. Артура занесли в кабинет.
— Ваша песенка спета. — гордо заявил Саламатин — Те, кого вы мучили, освободились и требуют возмездия. Перед тем как вы выслушаете наш приговор, запомните, я единственное, что стоит между вами и разъярённой толпой.
— Кого вы собираетесь судить? — испуганно завопил Могильцов — Тех, кто лечил вас? Тех, кто кормил вас? Тех, кто… —
— Молчать! Вы держали нас против нашей воли, вы ущемляли наши права и свободы. Мы будем судить вас. —
— Кто будет судить? Вы? Вы просто кучка недолеченных психов! —
Артур спрыгнул со своего «трона» и поднял Могилцова за воротник.
— Кто псих? Я псих? Вы ошибаетесь. В психбольнице находятся самые адекватные люди этой страны. Только они прислушались к голосу разума. —
В ответ доктор размахнулся, что бы отвесить Артуру смачною оплеуху.
— Спокойно, доктор, — неожиданно между Могильцовым и Артуром возник Фортуна.
— Вы, кажется, спали? Вот и спите! — доктор попытался отодвинуть его в сторону.
— Нельзя спать, когда делается история…
— Укольчик захотел?
— Нет, — Фортуна со всего размаху заехал Могильцову по лбу.
Доктор упал.
— Взять его! — распорядился Артур, — вяжи директора!
Аполлон и Георгий немедленно исполнили приказание, связав Могильцова простынями по рукам и ногам.
— Вперёд! К СВОБОДЕ!
Так началась Великая Октябрьская Буйнопомешанная революция. Восставшие пациенты вырвались из палаты и без особых проблем повязали дежурных санитаров; разбуженные обитатели отделения приветствовали освободителей.
— Надо блокировать второй этаж! — вспомнил Ленин, — там комнаты персонала!
— Поручаю Сталину, — отозвался Артур, — пусть возьмёт с собой самых отчаянных головорезов.
— Из флигеля прёт контра! — заорал Фортуна.
Действительно, по коридору со стороны кухни и отделения идиотов уже поспешал Кипарисов с поваром, уборщицей, завхозом и двумя медсёстрами.
— Слава России! — Саламатин бросился наперерез неприятелю; за ним, размахивая ножками от табуреток, устремились Аполлон, Фортуна и прочие.
Медсёстры отчаянно завизжали; Монета и Ася сделали то же самое. Фортуна прокричал боевой клич, который я не стану здесь повторять во избежание проблем с Роскомнадзором, и заехал завхозу дубинкой по лбу.
Аполлон скорчил страшную рожу и показал уборщице кулак; та в ответ ткнула сектанта шваброй в живот, но тут же была взята в плен Крокусом Момусом и Робеспьером при помощи двух подушек.
Артур меж тем наскочил на Кипарисова.
— Попался, предатель! Сейчас ты ответишь перед народом и…
Пётр отчаянно заголосил — а что бы вы сделали, если бы на вас набросился буйный сумасшедший во главе толпы таких же психов?
Но Артур не стал его избивать и убивать; даже просто как следует врезать позорному предателю он не успел.
— Завхоз сбежал! — опять закричал Фортуна, — чтоб я сдох, он же может полицию вызвать!
— Ничего. Все провода уже перерезаны, — заявила Монета.
— Все на поиски завхоза! А Могильцова и Кипарисова заприте в палате. Разберёмся с ними позже, — приказал Саламатин.
…Двери жёлтого дома распахнулись. Толпа политзаключённых с дубьём и флагами вырвалась наружу.
Ленин взобрался на парапет и закричал во всё горло:
— Вся власть Совету Больных и Ненормальных Депутатов!
Народ ликовал. Повелитель Вселенной и Наполеон притащили голову сыра, банку красной икры и бутылку портвейна, обнаруженные в кабинете Могильцова; штурмовой отряд разгромил сторожку и, к вящей радости собравшихся, экспроприировал там бочонок пива.
Революция плавно переходила в народные гуляния. Между тем недавний лидер повстанцев долго праздновать не собирался.
— У ворот стоит кабриолет. Я вас жду, — шепнул он Аполлону.
Тот хотел было переспросить, но Артур уже растворился в толпе. Аполлон с трудом собрал вместе всех сектантов, успевших разбрестись по всему двору, и уговорил их пойти за ним, к воротам больницы.
Саламатин уже сидел в служебном кабриолете рядом с местом водителя.
— Я не сомневался в тебе, — Артур протянул другу ключ зажигания, — вот, это я нашёл у Могильцова.
Апполон молча взял ключ и сел за руль; сзади расположились Монета, Ася и Фортуна. Георгию места не хватило, поэтому он устроился на багажнике.
— Он здесь! — завопил Крокус Момус, — он покидает нас!
Через секунду парковка заполнилась взволнованными, испуганными людьми. Из толпы вышли Ленин и Робеспьер. Они упали на колени и заголосили:
— На кого ты нас оставляешь! Мы без тебя пропадём!
Артур удивлённо посмотрел на двух склонившихся перед ним мужиков, перепрыгнул через дверцу кабриолета и стал поднимать их с земли.
— Ну что вы как дети малые! Власть захватили, а своей головой думать не хотят!
Он отряхнул с Робеспьера пыль, обвёл всех собравшихся пронзительным взглядом и прокричал:
— Друзья! Думайте своей головой, и всё у вас будет хорошо! Вы завоевали свободу, так распоряжайтесь ей сами!
— Останьтесь с нами, — взмолился Ленин, — будете нашим председателем!
— Не могу, друзья. Не могу я остаться. Многих ещё надо освободить, — Артур полез назад в машину, — трогай, Аполлон. Вперёд, в светлое будущее.
Аполлон Аполлоныч нажал на газ. Артур опустился в кресло и пробормотал:
— Я хотел сказать что — то ещё… И не мешайте думать другим! — прокричал он, но его уже не слышали.
…Из чёрной «Волги» с тонированными стёклами вылезли два человека в чёрных пальто.
— Вот эта психушка, — промолвил один из них, — слушай, что это здесь творится?
— Понятия не имею. Какой — то беспредел. Но нам наплевать.
— Да.
— Граждане! — прокричал один из двоих в толпу, собравшуюся на парковке.
Никто не обратил на него внимания. Его напарник достал из внутреннего кармана пистолет и выстрелил в воздух. Но и после этого никто и ухом не повёл; все продолжали праздновать победу революции.
Стрелявший снял с пистолета глушитель и пальнул ещё раз.
— Караул, демонстрацию расстреливают!
— Всем встать. Кто — нибудь видел здесь этого человека? — человек в костюме достал YotaPhone с фото Саламатина.
— Это же наш лидер. — зашепталась толпа- Это его преследователи. Ничего не скажем…Ничего не скажем… —
Вдруг из толпы вышел Наполеон и показал рукой на закат: «Он уехал туда.»
— Куда — туда?
— Не знаю.
Агенты развернулись на месте и молча залезли в автомобиль.
— База, это слива. Пепел ушёл. Требуется ещё агенты для выслеживания. —
— Хватит так разговаривать! А людей не дам, сами ищите.
Агент повернулся к своему напарнику и наиграно низким голосом произнёс: «Если все случиться также как с Берёз…»
— Не напоминай мне об этом.
